Дремир. На грани. Том 2

Часть 3 Глава 38. До конца

Настя

Когда за Настей закрылась дверь, улыбка сползла с её лица. Ей стало страшно — всё то, от чего убегал Марк, теперь легло на её плечи. Теперь ей надо выстоять — выстоять перед самым грозным человеком во всей Яренке, выстоять перед Традицией, доказать своё право на выбранный Путь, да ещё и уйти так, чтобы не сжечь мосты за собой.

Ещё до того, как она пришла к Марку, она прокручивала в голове разные варианты разговора с отцом о том, что она хочет поехать в Орден Ниев. Но ни один из них не давал ей полных гарантий, что отец согласиться исполнить её желание и на этот раз, зато выставляли Настю в невыгодном свете по той или иной причине. Прежде чем играть в эту опасную игру, она решила всё же прояснить для себя раз и навсегда: нужна она Марку или нет, возьмёт он её с собой или нет. О том, чем закончится это их совместное путешествие, она вообще старалась не думать, считая, что сначала надо в него отправиться! Не думала она и о том, будет ли Марк о ней заботиться в дороге. Она решила, что вполне может и сама о себе позаботиться: деньги на проживание есть, как заработать новые найдет, а в том, что она способна себя защитить от нежелательных домогательств и посягательств в свою сторону, она не сомневалась, зная, что у неё есть способ защититься даже от Марка.

Настя дошла до конца коридора и начала спускаться по лестнице, снова прокручивая в голове все варианты разговоров с отцом. Теперь у неё уже было обещание Марка о том, что он её возьмёт с собой, и она решила ему поверить на слово и рискнуть.

«Я могу прикрыться Эйнаром и сказать, что хочу попутешествовать, а то он мне потом не даст, — думала она. — Но это враньё чистой воды, да и Эйнар не заслужил такого отношения к себе после того, что он для меня сделал. Я могу сказать, что просто хочу повидать мир и сделать это, пока есть кто-то, кто направляется в ту же сторону. Но это тоже враньё, и отец меня раскусит сразу, ещё и накажет за враньё. Марку никогда не было ни до кого дела, и все об этом знают. На этом фоне странно „просто так“ напрашиваться к нему в компанию и наивно надеяться, что он не бросит тебя на первой же развилке или постоялом дворе. Очень глупо и недальновидно. С таким же успехом можно сказать, что я туда направляюсь одна, и то это будет выглядеть слишком подозрительно, учитывая такое „совпадение“ по времени».

Настя вышла на улицу и закусила губу.

«Придётся говорить правду. Вопрос: сколько правды я посмею сказать отцу в лицо? Да и сколько её будет необходимо, чтобы не выглядеть совсем уж плохо в его глазах, но добиться своего?»

Настю не так волновало, что её могут выгнать из дома или всего Дремира, как то, что она может потерять уважение отца. Для неё это был смертный приговор. Если в том, что она сможет выжить самостоятельно в другом поселении Дремира или за его окраиной, она была уверена, то жить, зная, что отец её презирает за легкомысленные и недальновидные поступки, да ещё и за вред Роду, она бы не смогла.

«Так, что я могу честно сказать ему в лицо? Что мне нравится Марк? Да. Что мы были близки? Ни в коем случае!!! Казнит на месте, отрубит, как гнилую ветвь дерева, чтобы не давала гнилые плоды… Бли–и-ин… Настька! Чем ты думала⁈ Ладно, об этом потом. По идее, отец об этом сам не должен спросить. Я вроде ещё не давала повода усомниться в своей благонадёжности, надеюсь…»

Настя остановилась и осмотрелась по сторонам.

«Что-то я свернула к озеру, а не к отцу… Ладно, пройдусь до озера уже, а потом пойду обратно».

Она пошла дальше по улице, ведущей в парк, где они катались на лодке, и снова задумалась.

«Дальше… Могу сказать, что он давно мне нравится и что все не могу ни забыть, ни понять, что он за человек, а в путешествие с ним хочу отправиться, чтобы понять и забыть. Иначе другие женихи не милы, и даже с Эйнаром не сложилось. Говорить, что Древо было против нашего союза? Решу по обстоятельствам… Кстати о Древе, никакое сердце у меня не болело, когда я тогда с Марком целовалась перед ним. Может, это намёк, что он мой суженый? Или мы были слишком далеко, да ещё и под чародейским куполом? Эх, ладно… Не доказательство это. В общем, про то, что мы целовались, лучше тоже не говорить. А то ещё подумает, что я целуюсь со всеми подряд».

Как-то незаметно Настя очутилась у озёрной глади. Она остановилась на том же причале, куда их привёл Марк несколько дней назад. Кататься одной на лодке ей не хотелось, и она поискала ближайшую скамейку. Та нашлась неподалёку, и вскоре Настя уже сидела, скрестив руки под грудью, и смотрела на белые и розовые кувшинки, застывшие на непроглядной озерной глади. Смотрела, да не видела их.

«Итого, что мы имеем? Я говорю, что мне нравится Марк и хочу отправиться с Ним в Орден Ниев. Что переговорила с ним, он согласен взять меня с собой. Если спросит, в каком статусе, то скажу, что и сама не понимаю в каком, но буду осторожна. Что я тем самым убью двух зайцев сразу: посмотрю Рону, Эвенну и Орден, а также разберусь, что он за человек и буду решать, что делать со своими чувствами дальше. Своё слово об отсутствии претензий я держать собираюсь до конца. Если у него появятся ко мне претензии, я уйду. Но об этом потом… Пути отступления? Целых два! Грады на Роне и Эвенне. На корабли туда берут бесплатно, и даже если что-то пойдет не так, пусть и пешком, но я туда дойду точно. Это что касается меня как дочери, а я-воин могу предложить быть связным между Марком и Дремиром, а также помочь ему посмотреть на найденную информацию через призму дремирских знаний. Вполне логично ведь? Левый и Правый берега решают проблему вместе. Была б я мужчиной, никто бы и не засомневался меня туда отправить. Эх… Ладно… У женщин тоже есть свои преимущества, правда, не тогда, когда дело касается путешествий…»

Настя поняла, что её мысли сейчас утекут не туда, и быстро встала со скамейки.

«Пора идти на суд», — шумно выдохнула она и пошла в сторону гостиницы «Рассвет», где она с родичами остановилась.

Настя постучала в дверь комнаты отца и замерла, собираясь с духом. Она сосредоточилась, как перед боем на смерть, и начала следить за своим дыханием, чтобы не задерживать его и продолжать спокойно и размеренно дышать. Следила она и за своим телом, чтобы излишне не напрягаться.

Дверь долго не открывали, и она уж было собралась уходить, как вдруг она резко распахнулась перед её носом.

«Он не в духе», — похолодело у неё в груди, но отступать уже было поздно — Настя решила идти до конца.

— Докладывай, — холодно сказал отец.

— Я хочу попросить разрешения отправиться в Орден Ниев, — безэмоционально сказала Настя, как на докладе на Вече.

— Разрешаю, — ответил отец и закрыл дверь у неё перед носом.

Настя оторопела и ошарашенно уставилась на закрытую дверь.

«И всё⁈ А он точно сказал „разрешаю“? Может, мне послышалось? Может, я услышала, что хотела услышать? С какой стати он мне разрешил⁈..»

Стучать ещё раз, чтобы уточнить, она не могла себе позволить по более чем одной причине — от «приказы не обсуждаются» до «вдруг ещё передумает» — поэтому развернулась и ушла.

Придя в свою комнату, она, не раздеваясь, плюхнулась на живот поперёк кровати и, упершись подбородком в скрещенные руки, снова задумалась.

«Радоваться рано, даже если мне и послышалось правильно. У отца есть ещё полтора дня, чтобы разузнать у меня, зачем мне это. Лучше с Марком пока не видеться. На всякий случай. Сам он сюда не придёт…»

Настя перевернулась на спину и потянулась, а потом резко села и сама себе скомандовала:

— Пора собираться!

Правда, вставать она не спешила, а снова задумалась: «И что я возьму в дорогу?»

Она посмотрела на свои руки в кожаных перчатках до локтей, кожаную юбку доспеха, штаны… И поняла, что так путешествовать точно не хочет. Не хочет быть везде белой вороной.

«Значит, свои доспехи я отправлю с отцом домой. Я ж не на войну собралась, в самом-то деле! Копьё мне тоже не нужно — обойдусь ножами. Да и вообще, мы же не в пустыню едем! Думаю, если понадобится другое оружие, я смогу его себе добыть тем или иным способом. Итого: я беру ножи, ту одежду, что мы выбрали с Нори, и сменную одежду. Пожалуй, возьму ещё одно наше платье, чтобы без вопросов в Град пустили, если понадобится. Плед и походные принадлежности у меня есть. Воду и немного еды добуду во время ужина. Вроде бы всё? Конь мне тоже не нужен, скорее всего. За ним могу потом вернуться, если надо будет».

Настя спрыгнула с кровати и пошла всё укладывать в походную сумку. Когда всё было готово, то в шкафу остались висеть только одежда на завтрашний Совет и куртка со штанами и рубашкой — на послезавтра, а в сумке ещё и место осталось.

«Отлично!» — обрадовалась Настя и устало плюхнулась на спину поперёк кровати.

Она снова потянулась и так и замерла, свешивая руки за край.

«Быть вместе так хорошо…» — мечтательно подумала она и тут же покраснела, но смущаться здесь было некого, и она продолжила мечтать…

Когда мечты завели её уж слишком далеко, ей всё же пришлось встать с кровати и пойти умыться холодной водой, а затем открыть окно и подышать свежим воздухом, отвлекаясь на происходящее на улице. За окном уже вечерело, с улиц исчезали прохожие, город будто засыпал.

Настя зевнула и поняла, что она всё же сильно устала за сегодня. Пусть не физически, а психологически, но подобная усталость всегда быстрее лишала её бодрость, чем любая физическая нагрузка.

«Пожалуй, пойду сегодня спать пораньше», — решила она и закрыла окно.

В дверь постучали. Сонливость как рукой сняло, и Настя тут же напряглась.

«Наверное, отец», — подумала она и, затаив дыхание, пошла открывать дверь. У двери она на мгновение задержалась, тихо выдохнула и решительно её открыла.

На пороге стоял отец, но вид у него уже был добродушный и доброжелательный. Однако Настя расслабляться не спешила, зная, как он умеет быстро переключаться с гнева на милость и обратно.

— Я тебя уже отпустил, — сказал он, улыбаясь, — а теперь хочу узнать — зачем? — и строго добавил: — Только честно.

С добродушным отцом ей всегда было справиться сложнее — сложнее что-либо утаить. Она до сих пор не знала, как он это делает, но у неё всегда возникало желание самой к нему подбежать и во всём признаться, ведь казалось, что он всё поймёт и никогда не накажет. Когда отец был строг и требователен, она тоже могла встать в позу и отстаивать свою точку зрения до конца или до наказания. А тут… её боевой дух растаял, как лёд на солнце, и она, потупив взор в пол, виновато ответила:

— Мне нравится Марк.

— Насколько нравится? — добродушно спросил отец. — Так, чтобы на всю жизнь?

— Так, — тихо ответила она и тут же на него посмотрела: — Но это же неправильно! Он же чужак!

— А если я скажу, что он не чужак, а просто вырос на чужбине? Будет правильно? — улыбнулся отец.

Настя на него удивлённо уставилась.

— Я знал его деда и бабушку — они из Дремира, их сын тоже взял в жёны дремирянку. Когда Марк был у нас, и Яромир, и Любомир подтвердили, что у него дремирская Душа. Да и Факел бы не сработал в его руках, будь он с Душой чужака. А вот внешность… здесь я тебе не скажу, почему он на нас не похож. Не моё это дело — лезть в их семейные тайны, но, похоже, внешность тебя и так не смущает.

У Насти потекли слёзы по лицу, и в следующее же мгновение она заплакала навзрыд, как маленькая девочка. Она начала быстро вытирать слёзы, а они всё не останавливались и текли… Текли… Текли…

— Иди сюда, — ласково сказал отец, приглашая её в объятья.

Настя подошла и уткнулась в его грудь, продолжая плакать и всхлипывать. Он её обнял и крепко прижал к себе.

— Ну что ты разревелась, доченька? — ласково приговаривал отец, поглаживая её по голове. — Всё же хорошо. Я бы тебе и раньше сказал, что он не чужак, но не моё это дело — лезть в дела сердечные. Я ждал, что ты меня спросишь, посоветоваться захочешь, как в детстве…

— Я думала, ты меня выгонишь… Уважать перестанешь… За то, что я на чужака засматриваюсь… — всхлипывала Настя.

— Никуда бы я тебе не выгнал и от тебя бы не отрёкся, — серьёзно ответил отец. — Даже если бы Марк чужаком оказался. Ведь в том была бы и моя вина, что я тебя так воспитал: что чужаки тебе милее наших парней, и чужие ценности — ближе. Запомни, я всегда на твоей стороне, что бы ты ни выбрала. Вот если бы мне сын привёл чужачку в дом — выгнал бы взашей, а дочь — никогда.

Они ещё долго так стояли в обнимку, пока Настя не успокоилась, а потом сели рядом на край кровати. Но не успела Настя расслабиться и подумать, что всё так замечательно складывается, как отец строго спросил:

— Вот только ты мне скажи, почему, если тебе нравится Марк, ты целовалась у всех на виду с Эйнаром? Не для отвода ли глаз?

«Ой! — испугалась Настя. — Он даже имя знает».

— Нет, — твёрдо ответила Настя. — Мы прощались. Навсегда. Я попыталась забыть Марка, когда он сбежал от нас посреди путешествия, и найти себе нашего жениха. Думала, поможет. Эйнару я приглянулась, он мне тоже. Мы вместе гуляли… Но… Не сложилось, в общем… И я поняла, что пока окончательно не разберусь со своими чувствами к Марку, мне никто другой мил не будет.

— Может, тебе никто другой и не нужен, — задумчиво сказал отец. — Родословная у него хорошая. Маг, как я смог убедиться, он сильный. Пусть тебе достался не воин, а жрец, но отец его был знаменитым воином, так что я думаю, у него это тоже в крови. Осталось узнать, что он за человек. Но я думаю, ты с этим справишься.

Отец обнял Настю за плечи и крепко прижал к себе, а потом поцеловал в лоб и встал.

— Зайди ко мне завтра утром, — сказал он. — Я тебе расскажу о том, чего остерегаться по дороге в Орден Ниев. А вот о новых странах ничего говорить не собираюсь — сама потом мне расскажешь, что и где тебе понравилось, а что нет. Договорились?

— Да! — весело улыбнулась Настя и в очередной раз решила, что у неё самый замечательный отец на свете.

Настасья из Рода Ярена

Песня Души: Two Steps From Hell — Never Back Down