Дремир. На грани. Том 2

Часть 3 Глава 17. Сломался

Киран

Киран вышел из дома, где поселились Эрик с Леоном, на улицу и понял, что он сломался.

Из такого состояния починить он себя никогда не мог, разве что начать разносить всё вокруг. Разносить весь город ему сейчас не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось, и он пошёл забыться. Уже вечерело, нужные заведения как раз должны были быть открыты.

Киран зашёл в одно из них и подошёл к барной стойке.

Видимо, у него был такой вид, что ему без вопросов выдали какую-то кружку с чем-то. Он молча развернулся, огляделся и пошёл к свободному столику в углу таверны. Поставил кружку на стол. Уселся. Улегся на стол, прямо на скрещенные руки, и спрятал лицо в стол, будто собрался спать.

Спать Киран не собирался, просто хотел никого сейчас не видеть. На него накатила тоска по дому.

Про дом он уже мало что помнил — лишь обрывки детских воспоминаний. Самым ярким оставшимся воспоминанием был его побег на спасательной капсуле с космического крейсера друга его отца. Его последним воспоминанием о доме…

В тот день сбылась давняя мечта Кирана: отец взял его с собой на настоящий боевой крейсер! Кирану тогда было всего семь лет, и он даже и не надеялся попасть на корабль подобного класса раньше двенадцати. На борт крейсера друга отца они поднялись впятером: он, отец, мать и два его старших брата лет двадцати и двадцати трёх.

Зачем их пригласили? Киран не знал. Да и кто ему — мелкому пацаненку — такое будет рассказывать. Однако его это и не интересовало. Его больше интересовал сам крейсер. За две недели путешествия по бескрайним просторам вселенной он облазил его вдоль и поперёк и побывал во всех разрешенных зонах.

Под ногами у команды он не путался, под руки не лез и вёл себя скромно. За это ему всегда с радостью показывали и рассказывали всё, что ему было интересно.

Одним из таких его интересов был ангар со спасательными капсулами. В них разрешалось сидеть! Внутри!!! Самому! Его лишь строго предупредили, чтобы без спросу ничего не нажимал, иначе может случайно покинуть корабль и затеряться в бескрайнем космосе. В лучшем случае его бы нашли и пришлось бы принять жестокое наказание от отца. В худшем — не нашли бы никогда.

«Так и не нашли…» — горько подумал Киран, прерывая нахлынувшие воспоминания.

Вины его в этом не было…

В тот день ничего не предвещало беды. Киран гулял по палубам крейсера. Вдруг по всему кораблю включилось аварийное освещение и сработала сирена. Система оповещения начала орать, что корабль в критическом состоянии и что всем необходимо покинуть его немедленно.

Киран был далеко и от капитанского мостика, и от пассажирских кают родителей и братьев, но близко от ангара со спасательными капсулами. Он бросился со всех ног к ангару, прибежал, запрыгнул в одну из них и стал ждать дальнейших указаний. Ничего не трогал!

Здесь он был в безопасности. Здесь чувствовал себя настоящим пилотом своего корабля, ведь с помощью команды крейсера знал о капсулах уже всё.

Киран сидел и ждал. В ангаре начался пожар. Входной люк капсулы автоматически закрылся, и она покинула корабль. Киран покинул корабль…

Он оказался один… Посреди чёрной пустоты… Навсегда…

Киран не хотел дальше вспоминать — не хотел окончательно утонуть в бездонной, как тёмный космос, тоске. Он отлип от стола и заглянул в кружку — выпил залпом. Достал деньги и положил на стол. Махнул рукой — ему принесли ещё одну…

Так Киран квасил до середины ночи. В одиночестве. Потом уснул прямо за столом, но никто его не трогал и не выгонял.

Когда он проснулся, в таверне никого не было, а на улице уже было светло, как днём. Киран нашёл хозяев и, сняв комнату на верхнем этаже, пошёл дальше отсыпаться.

Второй раз он проснулся уже после обеда и вспомнил, что сегодня последний день сборов в дорогу. Ему пришлось засунуть все свои мысли куда подальше и пойти заниматься делами, ведь своё слово Киран всегда держал.

Сначала он договорился про лошадей в Почтовой Гильдии. Потом побродил по центральному рынку и купил походное снаряжение и провизию в дорогу. Занёс всё это в Гильдию на хранение и договорился, что заберёт и коней, и снаряжение завтра, через час после рассвета.

Когда со сборами было покончено, на дворе был уже поздний вечер. Киран шёл по тускло освещенной улице к усадьбе графини Дэйнеры и проклинал себя за то, что всё никак не может взять себя в руки. Внешне он был абсолютно спокоен, шёл по улице с идеальной осанкой и уверенной походкой, но ему казалось, что его с головой выдавал бесконечно печальный взгляд, с которым он ничего сейчас не мог поделать.

«Может, она ничего не заметит? — утешал себя Киран. — Я и так обычно спокоен и немногословен… Приду, быстро проверю, что она там собрала, и уйду. Сегодня окончательно отосплюсь, а завтра буду как новенький. Должно сработать, а нет… Нет так нет… Так и будет…»