Дремир. На грани. Том 2

Часть 1 Глава 8. Пират

Элеонора

Элеонора с вечера подготовилась к предстоящему бою: надела удобную тёмно-коричневую кожаную куртку, сродни легкому доспеху, плотные штаны с кожаными вставками и высокие сапоги схожего цвета. Куртка плотно облегала торс и от талии расходилась короткой «юбкой», сделанной из двух частей внахлёст, что прикрывали треть бедра. Спина, грудь, живот и бока были прошиты дополнительными вставками из плотной кожи. Воротник-стойка прикрывал шею сзади, но не мешал свободно вращать головой. Свои длинные волосы она заплела в косы и уложила вдоль головы. Перчатки-наручи и портупею с оружием она положила на стол рядом с диваном в гостевой части капитанской каюты и легла спать на диван.

Проснулась она под утро. Вокруг было темно, тихо и безмятежно.

«Слишком уж как-то безмятежно», — подумала Элеонора и выглянула в окно. За окном был… Туман!

Не успела она подумать, что туман на воде обычно не предвещает ничего хорошего, как прозвучал сигнал тревоги: на них напали!

«Первыми, блин!»

Элеонора всегда считала, что сидеть в каюте ещё опаснее, чем прятаться на палубе — там есть хоть место для манёвра, благодаря которому ты не загоняешь себя в угол с самого начала. Она быстро надела портупею с катласом и натянула перчатки. Беззвучно выскользнула из каюты и оказалась в тёмном узком коридоре. Прокралась к выходу на надстройку верхней палубы, замерла в тени коридора и осмотрелась. По палубе сновали её люди и готовились к обороне, но нападающих на борту ещё не было.

«Значит, самое время уходить подальше от капитанской каюты и поближе к своим», — решила она.

Элеонора вышла из коридора и быстро пробежала вдоль стены капитанской каюты к лестнице, а по ней вниз — на палубу. Здесь её и перехватил Картэн.

— Капитан, мы заметили приближение четырёх шлюпок, — доложил он. — Вражеского корабля не видно. Заканчиваем подготовку к обороне. Наши арбалетчики на позициях.

— Принято, — сказала Элеонора и отошла с открытого места в тень под лестницей, оголяя оружие. Принялась ждать.

Картэн последовал её примеру и остался рядом — защищать капитана.

Над кораблём повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь редкими всплесками волн, облизывающими корпус корабля, будто играющими с ним, чтобы потом проглотить и утащить на дно. Но даже эти звуки были смягчены плотной завесой тумана, создающим иллюзию пустоты и потерянности в бескрайнем море.

Вдруг всё резко переменилось: из ниоткуда у правого борта корабля возник вражеский корабль. Он медленно подходил к ним левым бортом, как к причалу.

«Мираж!» — догадалась Элеонора. — «Шлюпки были миражом для отвода глаз. Значит, у них на борту есть маг!»

— Мага убить, — холодно приказала она Картэну. — Тело забрать. Капитана берём по возможности живым — его ждёт казнь.

— Слушаюсь, — ответил Картэн.

Вмиг небо посветлело. С первым лучом солнца начались предрассветные сумерки. Противник словно этого ждал: на их борт полетели абордажные кошки, стягивая оба корабля вместе… Следом полетели мостики, и по ним на корабль графини Дэйнеры сразу же ринулись люди в чёрной военной форме наёмников Зольданы. Как тёмные тени, они пытались проникнуть на корабль графини, встречая яростный отпор её команды… Безмятежную тишину разорвали крики, лязг металла и хруст дерева…

Элеонора сосредоточилась и начала внимательно наблюдать за происходящим, насколько позволяла видимость.

Весь бой был сосредоточен у правого борта, и разглядеть кто есть кто со стороны было очень сложно.

«Они пока справляются», — решила она и обвела взглядом остальной корабль.

Тут она заметила еле уловимое в сумерках движение у левого борта и негромко приказала:

— Картэн, слева.

Картэн выскользнул из тени и запетлял между бочками и ящиками, которыми была заставлена палуба по левому борту, подхватывая по пути ещё с десяток членов команды.

Элеонора шагнула дальше в тень под лестницей и продолжила наблюдать. В атаку сломя голову она никогда не лезла. Её тактика боя была простой: она внимательно следила за происходящим вокруг, а в нужный момент, как говорится, лезла под руку. Если она видела, что кто-то из врагов в пылу боя плохо прикрывает свою спину, то не брезговала нанести ему смертельный удар сзади. Пусть силой она похвастаться и не могла, но небольшой рост, ловкость, наблюдательность и смекалку, да и в общем хитрость — всё это она использовала по полной. Правда, при таком подходе ей надо было быть осторожной вдвойне, чтобы не попасть под удар своих же.

Человека в черной форме, не спеша и целенаправленно идущего в её сторону, она заметила сразу. Он шёл, будто прогуливался по парку, не обращая внимание на то, что происходило вокруг.

«Похож… — промелькнула голове Элеоноры мысль, как на улице стало ещё немного светлее, и её затрясло от ужаса: — Это он!!! Он убил моего отца!!!»

Он лишил её последней родной души в этом мире, чуть не убил её саму, а подарив ей жизнь своим бегством, превратил её в бесконечный ад.

Элеонора крепко сжала эфес своего катласа и поняла, что он у неё есть!

«Теперь я не безоружная и беспомощная девочка! — ужас тут же сменился гневом. — Теперь я тебя убью!»

Элеонора больше не дрожала. Она сосредоточилась на цели перед ней с холодным спокойствием ночного хищника, отслеживающего свою жертву. Отвлеклась — окинула взглядом палубу, людей, ящики, бочки, корабельное снаряжение. Запомнила, что и где. Снова посмотрела на свою жертву и медленно, но уверенно вышла из тени к ней навстречу.

Мужчина, что шёл прямо к ней с катласом наголо в расслабленной руке, был на голову выше неё ростом и в полтора раза шире в плечах, что не делало его лёгкой добычей, но Элеонору это волновало лишь слегка. За три шага она посчитала его возможную максимальную дистанцию боя и приготовилась держаться вне её большую часть времени, как при охоте на крупного и опасного зверя: улучил момент — нанёс удар — отбежал.

— Ну здравствуй, — надменно сказала она и остановилась в десяти шагах от убийцы. — Конрад, как я понимаю?

— Он самый, — равнодушно ответил мужчина, продолжая идти.

— И какого хрена ты припёрся на мой корабль без приглашения? — гневно спросила Элеонора.

— Отчего ж без приглашения? — удивился мужчина и остановился в пяти шагах от неё. — Меня пригласили десять лет назад, но тогда мне пришлось уйти без награды, так что я возьму её сейчас. Бросай эту железяку и пошли со мной по-хорошему.

«Четыре», — Элеонора сделала шаг навстречу Конраду.

— Хочешь сказать, что ты по мне скучал все эти десять лет? — усмехнулась она, продолжая идти и вкладывая своё оружие в ножны на ходу.

«Три».

— Не сказал бы, — равнодушно ответил Конрад и продолжил стоять с опущенным мечом в расслабленной правой руке.

«Два».

— А я очень, — улыбнулась Элеонора, молниеносно выхватывая катлас из ножен и намереваясь рассечь Конрада от правой подмышки до левого уха.

«Один».

Он сделал шаг назад, уходя с линии атаки её короткого меча, и, не теряя ни мгновения, подшагнул вперёд и горизонтально ударил её обратной тупой стороной своего катласа в левый бок. Элеонора увернуться не успела — её согнуло пополам, в боку что-то хрустнуло, и она с диким криком боли рухнула на палубу.

«Ясно. Без шансов. План Б», — рассудительно подумала она, ожидая, когда боль немного утихнет, и она снова сможет двигаться.

К боли девушка давно привыкла и считала её лишь помехой, не дающей эффективно использовать своё тело — не более того.

— Больше без фокусов, — склонился над ней Конрад и, схватив за левую руку, поставил обратно на ноги. — Не хочу портить товар.

«Отлично! — подумала Элеонора, всё ещё сжимая катлас в правой руке. — Я уже на ногах и почти могу двигаться».

— О-о-о! Бедняга! — сочувственно посмотрела на него Элеонора. — А тебе что? Не доложили, что товар уже испорчен? — и злорадно улыбнулась: — Ты опоздал, друг мой.

Конрад отпустил её руку, намереваясь схватить за горло, но она только этого и ждала — быстро полуприсела и юркнула за ящик справа, перепрыгнула смотанный канат, пробежала ещё три шага прямо и резко свернула направо — в сторону правого борта, где кипело основное сражение.

Её мир вновь резко наполнился звуками. Теми, на которые она перестала обращать внимание, пока перед ней был Конрад: лязгом металла об метал, криками, руганью… Её мир наполнился запахами — солёной морской воды, пота и крови. Элеонора влетела в гущу боя, по привычке на ходу определяя безопасные лазейки среди этого хаоса.

«Что же ты теперь будешь делать, Конрад? — думала она, злорадно улыбаясь и высматривая, кому бы из членов команды сейчас помочь. — Когда я так хорошо спряталась?»

Какое-то серое пятно чуть не пробило ей правый глаз, она отклонилась в последний момент, отбила чью-то руку и побежала дальше.

«Держись, Сэм!»

Она высмотрела свою первую жертву, в три шага оказалась у врага, что прижал её матроса к борту, и со всей силы полоснула его режущим ударом по спине, оставляя глубокий разрез в чёрной кожаной куртке. Её меч окрасился кровью.

— Дальше сам! — крикнула она, отпрыгнула в сторону и развернулась, продолжая уходить с линии возможной атаки в спину — и вовремя! Конрад её почти догнал и чуть не схватил за руку.

«Удобно, когда тебя не хотят убить», — весело подумала девушка и нырнула обратно в гущу боя…

За четверть часа она успела отрубить одному врагу кисть с мечом, другого сбить с ног, давая своим его прикончить, третьему отрубить голову, четвёртому проткнуть ногу, пригвоздив на мгновение к палубе — его добили… И в край раздраконить Конрада, который всё никак не мог до неё добраться.

Её команда начинала побеждать, она начинала уставать — не столько от постоянного бега и уклонений с линии атак, сколько от боли в левом боку. Ещё с четверть часа она пыталась не обращать внимания на боль, но последние несколько минут боль становилась всё сильнее с каждым новым движением и сбивала её концентрацию.

Оббегая очередной ящик, Элеонора оперлась на него левой рукой, чтобы помочь себе перепрыгнуть бездыханное тело, валяющееся за ним, и её руку обожгло дикой болью — она вскрикнула. Рука сложилась, Элеонора потеряла равновесие и рухнула на угол ящика, всем весом приложившись на больной бок. В боку что-то снова хрустнуло. Элеонора истошно заорала и скатилась на бездыханное тело на палубе. В глазах потемнело, дыхание перехватило. Она почувствовал вкус крови — не своей крови, а того, на кого она упала. Кто-то её пнул ногой в живот, отпихивая от ящика, и она услышала знакомый голос

— Допрыгалась, тварь! — злобно сказал Конрад.

Элеонора набрала побольше воздуха в лёгкие и истошно заорала:

— Картэ-е-ен!!! Брать живы-ы-ым!!!

Её схватили за шиворот, приподняли и куда-то потащили, как безвольную тряпку: её ноги волочились по палубе, левая рука безвольно свисала вниз, правая — всё ещё крепко сжимала катлас. Меч она не выпустила отнюдь не благодаря силе воли — это скорее было сродни судороге или предсмертной хватке человека, держащегося за обрывок верёвки над пропастью. Выпустить меч из рук для неё было равносильно смерти.

В глазах начало понемногу проясняться, и когда она поняла, что видит уже достаточно хорошо, чтобы разглядеть щели между досками, эти самые щели начали быстро приближаться к её лицу — она лишь успела повернуть голову на бок, чтобы не расквасить себе нос. Её отпустили — она рухнула на палубу и тут же подтащила к себе левую руку, намереваясь опереться на локоть и встать.

Её бережно подхватили под руки двое, подняли на ноги и усадили на рядом стоящую бочку. Несмотря на сильную боль в боку, Элеонора села ровно, положила свой катлас на бочку рядом с собой и помогла себе правой рукой пристроить левую руку поудобнее на коленях.

— Капитан, вы в порядке? — спросил Фред, её боцман.

— Да, — коротко ответила Элеонора и осмотрелась.

«Похоже, мы отбились».

Только сейчас она поняла, что шум боя стих. Увидела своих людей, неспешно осматривающих корабль и добивающих лежащих врагов. Весь корабль был искромсан мечами, утыкан арбалетными болтами и залит кровью. Везде валялись тела — и своих, и чужих. Тел своих было меньше, но не менее четверти команды.

«Может, кто-то из них ещё жив, — горько подумала она, но тут же возмутилась. — Опять всё чинить! Сколько можно⁈ Нет чтобы дождаться, когда мы сами придём к ним в гости!»

К ней подошёл Картэн и доложил:

— Капитан, Конрад взят живым, маг — тоже. Какие будут дальнейшие указания?

— Мага пытать, потом отрубить ему голову и сохранить, а тело — за борт. Конраду отрубить кисти и стопы, перевязать — заберём на казнь. Дальше — как обычно. Зайдёшь ко мне, когда всё организуешь.

— Слушаюсь, — ответил Картэн и ушёл.

«Хрен я отсюда спрыгну, не скривившись от боли», — подумала Элеонора, а вслух сказала:

— Фред, сними меня с этого «трона», — и надменно усмехнулась.

Фред взял её под мышки — она до боли прикусила внутреннюю часть губы, но сохранила невозмутимое лицо — и опустил на палубу.

Элеонора взяла свой катлас с бочки и с безупречной осанкой твёрдым шагом пошла в свою каюту. С её левой руки на палубу капала кровь.

Зашла к себе и притворила за собой дверь, после чего оставила меч на обеденном столе с мыслью: «Потом почищу». Сходила в смежную каюту и вернулась оттуда без портупеи, но с сумкой-аптечкой. Сумку она бросила на диван, что был слева от входа в каюту, а сама села на край невысокого длинного овального столика, что стоял рядом.

Только сейчас Элеонора позволила себе расслабиться и скривиться от боли. У неё болело всё: и рассеченная от локтя до запястья рука, и левый бок, и лицо, которым она приложилась об палубу, и много где ещё. Ей было больно дышать.

На столе пришлось сидеть ровно, чтобы дышать было менее больно, но недолго — через несколько минут в дверь постучал Картэн.

— Разрешите войти? — спросил он.

— Входи, — ответила Элеонора и снова эмоционально закрылась от всего мира: её лицо разгладилось, появился надменный взгляд.

Когда за Картэном закрылась дверь, Элеонора на него посмотрела и безэмоционально сказала:

— Тебе надо меня перевязать.

— Левую руку? — уточнил Картэн.

— Нет, руку я и сама могу перевязать. Рёбра. Мне кажется, у меня сломаны рёбра с левой стороны. Внешних повреждений я не нащупала. Думаю, плотной перевязи будет достаточно.

— Но… — замялся Картэн. — Вы уверены, что хотите, чтобы я вас перевязывал?

— А у меня есть выбор? — холодно усмехнулась графиня Дэйнера. — Из всех присутствующих на корабле только у тебя передо мной есть долг. Считай, что ты его отдашь, если меня перевяжешь и будешь помалкивать о моём состоянии, а также подстрахуешь в ближайшие несколько дней, пока я не доберусь до своей усадьбы и лекаря.

— И всё же, — не унимался Картэн, — почему вы считаете, что я не воспользуюсь вашей слабостью?

— Хотел бы воспользоваться, — невозмутимо ответила графиня, — сделал бы это в прошлый раз, когда я валялась без сознания. Раз тогда ты меня не тронул, думаю, и сейчас не тронешь.

— Верно, — улыбнулся Картэн, но тут же его лицо сделалось серьёзным: — Слушаюсь, капитан.

Элеонора закусила палец правой перчатки и стянула её с руки. Бросила перчатку на стол, встала и начала расстегивать куртку здоровой рукой.

— Помоги снять левую перчатку и куртку, — попросила она, когда расстегнула последнюю пуговицу, и развернулась к нему спиной.

Картэн бережно стянул перчатку и бросил её на стол рядом со второй. Потом снял куртку с её плеч и начал бережно высвобождать руки из рукавов, стараясь поменьше травмировать раненую руку. Куртку он аккуратно положил на стол.

— Когда будешь уходить, — сказала Элеонора, высвобождая рубашку из штанов и начиная её расстегивать снизу, — заберёшь куртку, чтобы почистить и зашить.

— Подождите, — сказал Картэн и положил руку ей на плечо. — Я предлагаю сначала перевязать руку. Я отрежу рукав.

— Перевязывай, — равнодушно согласилась Элеонора и села обратно на край стола. — Воду возьми в соседней каюте. Скорее всего, зашивать придётся. Иглы и нитки в сумке, — она кивнула в сторону дивана.

Картэн вернулся с небольшой миской воды. Отрезал левый рукав её рубашки, промыл рану и обработал обеззараживающим раствором. Приготовил иглу с ниткой. Встал на одно колено перед Элеонорой, посмотрел на неё и спросил:

— Я начинаю?

— Начинай, — равнодушно ответила девушка, а сама сжала здоровую руку в кулак.

Через десять стежков края глубокой раны сошлись вместе, он обработал рану магической мазью и забинтовал.

— Готово, — сказал Картэн, вставая с колена.

— Благодарю, — сказала Элеонора и продолжила расстегивать рубашку, под которой больше ничего не было.

Когда рубашка была расстегнута до низа груди, она отвернула её левый край и прижала его левой рукой.

— Болит на три пальца выше нижнего края рёбер, — она, не касаясь себя рукой, показала приблизительного где — в том месте была большая синяя гематома. — Может, это и просто ушиб, но я хочу подстраховаться.

— Понял, — серьёзно ответил Картэн. — Я буду бинтовать со спины. Мне надо, чтобы вы для этого встали.

Элеонора встала и сделала несколько шагов от стола. Сняла рубашку и бросила её на пол. Руки развела немного в стороны.

Когда Картэн дотронулся до её обнажённого бока, чтобы намазать магической мазью от переломов, она непроизвольно вздрогнула, и её лицо залилось краской. Покраснели и уши.

Ей было неловко стоять обнаженной перед чужим мужчиной, пусть даже и спиной. Ей было стыдно, что никакого самообладания ей не хватило, и она не могла спрятать свою неловкость и оставаться холодной и равнодушной, как обычно.

Картэн закончил с мазью, дал ей время немного впитаться и начал плотно обматывал Элеонору бинтом, а она стояла и думала: «А он нежный… Так и не скажешь… Если Киран через несколько месяцев не вернётся, уйду к Картэну. И ладно, что он не красив… Вроде бы нежный и надёжный, да и позориться, что я в девках до сих пор ходила, больше не надо будет… Уже не страшно…. А если он меня обидит — или сама его убью в момент близости, или найду управу потом…»

— Готово, — сказал Картэн и сделал шаг назад.

— Благодарю, — искренне ответила Элеонора и, не оборачиваясь, пошла в сторону смежной каюты, где была её спальня.

— Всегда рад помочь, — искреннее ответил Картэн.

— Можешь идти, — сказала Элеонора, — и закрыла за собой дверь спальни.

Она закрыла лицо здоровой рукой и села на край кровати. Её лицо было всё красное, внутренняя часть губы искусана в кровь, а сердце бешено стучало в груди.

«Если он сейчас сюда зайдет, я даже не смогу ему отказать, — думала она, безуспешно пытаясь успокоиться. — Я не захочу ему отказывать. Извини, Киран. Я так устала быть одной, что я тебя не смогу больше долго ждать. У тебя есть два месяца, и надеюсь, я не сойду с ума раньше».

Картэн не зашёл. Кирану повезло.

Элеонора успокоилась и залезла под одеяло отдыхать.

«Дальше они справятся без меня…», — решила она, отпуская свои мысли бессвязно разбредаться в разные стороны, и через полчаса задремала.

Провалялась она в кровати несколько часов и решила, что пора бы и поесть. Встала, надела чистую рубашку и вышла в гостевую часть каюты. На небольшом круглом обеденном столе уже стояла еда. Вычищенный меч лежал на столике у дивана.

«Это ты хочешь показать, что хорошо меня знаешь? — усмехнулась Элеонора и села за стол. — Ладно, прощён — действительно знаешь…»

Пока она кушала, в дверь постучали.

— Входи, — сказала Элеонора и отложила вилку с ножом.

На пороге появился Картэн с её вычищенной и зашитой курткой в руках. Элеонора равнодушно на него смотрела, пока за ним не закрылась дверь, а потом снова залилась краской. Она закрыла лицо рукой, наклонила голову вниз и уставилась в тарелку.

«Бли-и-ин! — расстроилась она из-за своей несдержанности. — Дурацкая это была идея! Теперь что? Всё время так будет, что ли⁈ Лучше уж было ходить с поломанными рёбрами, чем с таким позором!»

— Докладывай, — спокойно сказала она, не глядя на него.

— Всё ценное мы перенесли к нам на борт. Флаги забрали. Вражеский корабль потопили. Маг казнён. Конрад покалечен. Ваша куртка готова. Жду дальнейших указаний, капитан.

Спокойный и деловой голос Картэна помог Элеоноре быстро успокоиться. Она убрала руку от лица и надменно на него посмотрела.

— Разворачиваемся и идём в Марингерд. По возможности конфликтов с другими судами избегать: если они не нападают, то и мы проходим мимо, если идут в атаку — готовишься к абордажу и зовёшь меня. Будем в порту, организуй мне карету и охрану до усадьбы. За Конрадом и головой мага я пришлю городскую стражу.

— Слушаюсь, капитан, — по форме ответил Картэн.

— Далее — это моя личная просьба, — спокойным голосом продолжила Элеонора. — Не попадайся мне на глаза, пока я не сойду с корабля в порту. На казнь не приходи. Это всё.

— Слушаюсь, капитан, — ответил Картэн и покинул капитанскую каюту.

До порта корабль графини Дэйнеры добрался благополучно. Она сошла на берег и отправилась в свою усадьбу.

«В ближайший месяц я на корабль ни ногой!» — твёрдо решила она по дороге домой.

В усадьбе личный лекарь графини вылечил все её раны и убрал все шрамы. На корабль она его брать не хотела, ведь он преданно служил ещё её отцу, и она не хотела, чтобы он погиб. Преданных людей вокруг неё было и так мало. Другого лекаря на корабль она брать тоже не хотела, чтобы никто в городе не знал о состоянии её здоровья после вооруженных конфликтов, и ничего не грозило мифу о её неуязвимости.

Тот же подход она применяла и к команде своего корабля — они помогали ей отбиваться, но не зализывать раны после боя. Несколько дней назад она впервые в жизни решилась попросить о помощи кого-то со своего корабля. И то только из-за того, что уже испытала близость с мужчиной и стала меньше их бояться — стала меньше бояться за свою честь, которую уже отдала.