Дремир. На грани. Том 2

Часть 2 Глава 9. Подлатали

Два дня спустя.

Сегодня я проснулся поздно. За окном было очень светло. Сел на лавке и понял, что сил тащится в лес у меня нет никаких. Тут бы хоть с лавки встать.

В доме было тихо. Ратибор уже ушёл. Завтрак стоял на столе.

Я всё же превозмог себя, дотащился пять шагов до стола и поел. Выпил две большие кружки воды. Через полчаса мне немного полегчало, и я понял, что до Яромира я теперь дойти всё же смогу.

Последние несколько дней я каждый день ходил к своему «пятачку весны» и обновлял на нем свой кокон. Там же я просиживал по полдня, но без особых успехов. Никакие мои уговоры и наговоры никак на Лес не влияли, а магических сил я тратил на это больше, чем успевал восполнять с помощью местной воды и еды.

Ратибор мне поведал, что в Дремире есть два способа восполнить свою магическую энергию: еда-вода и местные деревья. С доступом к первому у меня проблем не возникло, а вот в Священный Лес он сказал, что меня без разрешения Старейшины не пустят. А если он и даст разрешение, то приставит ко мне сопровождение.

Эта идея мне не понравилась вдвойне: во-первых, надо было кого-то что просить, а во-вторых, ещё и ходить под конвоем, как узник какой-то. Тогда я решил обойтись едой и водой — пока что, но сегодня понял, что на поклон идти всё же придётся, иначе мой эксперимент угрожает затянуться безумно надолго.

Человек я отнюдь не волевой, особенно когда дело касается себя самого, но всё же мне удалось собрать скудные остатки своей воли в кулак, одеться и выйти за порог.

Мне казалось, что к дому Яромира сейчас идти бессмысленно, ведь, скорее всего, он уже ушёл по делам, но я всё же к нему пошёл, зная, что потом точно не соберусь.

Моя чуйка меня не подвела — дверь мне никто не открыл. Ни идти обратно, ни стоять его дожидаться у крыльца сил не было, и я внаглую сел на скамейку под окном.

Сидел с безразличным видом и смотрел на улицу за невысоким плетёным забором с калиткой. По ней сновали люди: кто-то на меня поглядывал, кто-то нет. Я сидел ровно, всем видом показывая, что я сижу и жду Яромира по делу, а не пришёл вальяжно развалиться на его лавке и позагорать на зимнем солнышке.

Ждал я недолго, даже замерзнуть не успел. Видимо, обо мне доложили, и через полчаса я увидел на улице Яромира. Я встал и пошёл ему наперехват, но он свернул к своему дому, и я остановился на полпути между домом и калиткой.

— Здравствуйте, — учтиво сказал я, когда он ко мне подошёл. — Я бы хотел с вами поговорить, если у вас сейчас есть время, или скажите, могу ли я прийти в другой раз.

— Здравствуй, — добродушно поздоровался Яромир. — Идём в дом, поговорим.

— Благодарю.

Я посторонился, пропуская его вперёд, и последовал за ним.

— Чаю будешь? — спросил Яромир, когда мы зашли в гостиную.

— Не откажусь, — честно признался я, подумав, что лишней мне сейчас никакая вода не будет.

Когда передо мной стояла дымящаяся чашка чая, Яромир спросил:

— О чём ты хотел поговорить?

— Мои эксперименты с восстановлением Священного Леса у меня забирают много магических сил, — начал я издалека. — Я пытался их восстанавливать с помощью местной еды и воды, но чувствую, что не успеваю настолько быстро восстанавливаться, насколько мне это необходимо. От Ратибора я узнал, что в Дремире есть и более быстрый способ восполнять свою магическую силу: через деревья в Священном Лесу. Я бы хотел узнать, не могли бы вы мне разрешить посещать окраину Священного Леса в лечебных целях и что я могу сделать, чтобы получить это разрешение?

— Ты можешь попросить Мирияра отвести тебя в Священный Лес. Он тебе и расскажет, как себя там положено вести. Передай ему, что я разрешил. А когда ты там освоишься, то можешь приходить в Лес самостоятельно.

— Благодарю, — ответил я и решил уж было уходить, но понял, что неплохо было бы выпить чай, который ради меня заваривали.

Я сделал несколько глотков горячего, но не обжигающего чая и поставил чашку обратно на стол.

— У тебя есть ко мне ещё вопросы? — спросил Яромир.

— Нет, — честно признался я.

— Тогда позволь мне кое-что узнать у тебя.

Если бы я себя чувствовал бодрее, я бы напрягся, но я не мог этого сделать ни морально, ни физически, поэтому лишь вяло ответил: — Спрашивайте.

— Сейчас я тебя спрашиваю не как Старейшина Яренки, а как дедушка Марены. Ты очень помог моей внучке, придя сюда. За это я лично хотел бы тебя отблагодарить и помочь тебе, чем смогу. Прошу, скажи мне честно, почему ты ушёл с уроков Любомира?

«Честно? Почему бы и нет? Ещё ниже в глазах Яромира мне падать всё равно некуда после моей выходки на Совете».

— Мне было скучно, — честно признался я, глядя на полупрозрачную гладь чая в светло-коричневой глиняной чашке. — Сколько я ни старался, я не мог понять, как то, что он нам рассказывает, относится к делу. Эти знания просто не укладывались в моей голове и сразу же отторгались как бесполезные. В итоге я решил, что это просто бесполезная трата и моего времени, и времени Любомира, и ушёл.

Я отхлебнул ещё чая, поставил чашку на стол и посмотрел на Яромира.

Удивился — он не смотрел на меня ни с презрением, ни как на идиота — он вообще на меня не смотрел, а сидел, задумавшись.

Я решил не мешать ему думать и молча продолжил пить чай.

— Позволь мне предположить, что с тобой происходит, и предложить несколько решений, — вскоре сказал он, и я снова на него посмотрел.

Яромир смотрел на меня всё так же спокойно и задумчиво. В его взгляде не было ни жалости, ни беспричинной заботы — это немного успокоило моё эго, которое уж было хотело возмутиться, что «Со мной всё нормально!», и я лишь ответил:

— Слушаю.

— Ты выглядишь очень уставшим, смею даже сказать больше: в состоянии крайнего истощения жизненных сил и душевной хандры.

Я очень удивился этому его заявлению и сразу же сравнил своё теперешнее состояние с тем, что было тогда в пещере, и до меня дошло, что он прав!

«У меня снова началось магическое истощение⁈ Но как? Меня же тогда полностью вылечили… А я всё это время думал, что меня подкосили новости о бабушке. Скорее всего, здесь не только это…»

Видимо, эти все мысли настолько чётко отразились на моём лице, что Яромир так и сказал:

— Я вижу, что ты этого не осознавал, а посему считаю, что твоё нежелание учиться новому — это лишь следствие твоего расшатанного здоровья. Ты просто физически не в состоянии сейчас воспринимать ничего нового, когда твоё тело и разум борются за твоё выживание.

— Думаю, вы правы, — грустно ответил я. — Я прекрасно понимаю, что мне надо сделать, но с одной стороны мне всё лень, а с другой — я всё время спешу. Будто куда-то не успеваю и пытаюсь туда побыстрее добраться, и в тоже время берегу свои силы, не желая их расходовать. Если это действительно новое магическое истощение, то я не могу понять, почему оно вернулось так быстро. Меня лишь несколько недель назад откачали в Гильдии Магов. Я думал, что я теперь полностью здоров.

— Ты недавно был при смерти? — насторожился Яромир. — Позволь узнать, из-за чего?

— Я был в подземной пещере, где я почувствовал, что что-то тянет из меня всю мою магию. Кое-как мне удалось от этого отгородиться и остаться на скупых остатках магии. К сожалению, мне их не хватило, чтобы выбраться из пещеры, и меня оттуда вынес друг. Он и доставил меня в Гильдию Магов.

— Идём немедленно в Священный Лес! — скомандовал Яромир, вставая.

Я даже немного испугался — у него был вид, будто я в любое мгновение могу умереть.

Не дожидаясь моего ответа, он направился в сени. Пришлось догонять.

По улице он шёл быстрым шагом, и мне пришлось, стиснув зубы, держаться из последних сил, чтобы не отстать.

«Давай-как без обмороков, лентяй», — ехидничал мой внутренний голос, и я в кои-то веки был с ним согласен.

За границей Яренки мы были через четверть часа, и Яромир сразу же пошёл по хорошо протоптанной в снегу тропинке между деревьями. Я думал, что мне подойдет первое попавшееся дерево, но, видимо, всё было не так просто.

По лесу мы шли ещё с четверть часа, и когда я понял, что у меня краткими вспышками начинает темнеть в глазах, а значит, я скоро действительно могу отключится, Яромир свернул с тропы и пошел прокладывать путь в глубоком снегу к большому дереву справа от неё. Оно было в три раза толще, чем все деревья, что мне попадались на пути до этого.

Я зашагал за ним вслед и через пару десятков шагов уже был у дерева.

Яромир снял левую варежку и приложил ладонь к стволу.

— Обопрись спиной о дерево и стой так, пока я не разрешу отойти, — снова скомандовал он.

«Хоть отдохну», — подумал я, не особо понимая, что происходит, и оперся на дерево, засунув руки в карманы пальто.

Я чуть не упал от неожиданности — меня будто с головой захлестнула огромная волна, сбила с ног и швырнула на берег, а потом потянула за собой обратно в океан — океан магической энергии. Я даже начал задыхаться, но потом понял, что этот океан не водный, а воздушно-магический, и начал дышать нормально. Недолго.

Всё моё тело пронзили тысячи маленьких иголочек, будто кто-то начал «пришивать» на место то, что так усердно пыталась «оторвать» от меня Душа Древа Мира тогда, в пещере. Но это была приятная боль, в смысле, когда «иголка» исчезала из моего тела, в том месте появлялось приятное ощущение, сродни эйфории, сопутствующей исчезновению сильной боли.

Не знаю, как долго латало меня дерево, но что я полностью «зашит» я почувствовал сразу — по всему телу начала разливаться бодрость, а с ней и радостно становилось на душе.

Я непроизвольно улыбнулся.

Яромир заговорил:

— Твой дед бы тобою гордился, — серьёзно сказал он. — Я вообще не могу представить, как ты выжил. В жизни такого не видел. Мало того, что ты всё это время был с виду неотличим от здорового человека, так ты ещё и магию использовал!

— А что было не так? — напрягся я и, открыв глаза, повернул голову, после чего посмотрел на него. — Я ничего, кроме усталости, не ощущал.

— Мы представляем весь Пепел, по-гильдейски — Эш, в теле человека в виде Сосуда, в котором накапливается жизненная сила человека. Твой сосуд почти полностью был вырван из тела. Мне сложно это объяснить, но представь себе, что кто-то вырвал сердце из твоей груди, а потом положил его обратно и лишь парой стежков пришил на место, а ты при этом живешь себе и будто не замечаешь, что оно совсем не качает твою кровь. Тысячи маленьких «ниточек» или «корешков», которые шли от твоего Сосуда ко всему телу, были напрочь оборваны, а ты продолжал существовать за счёт тех нескольких десятков соединений, что всё ещё оставались. Да, тебе снова наполнили Сосуд жизненной силой в Гильдии Магов, но они не додумались «пришить» его на место. Не все из оставшихся соединений были на условном дне Сосуда, некоторые были и на «крышке», и в «стенках», а значит, лишь незначительное проседание «жидкости» в Сосуде сразу же обрывало эту связь.

Яромир закончил своё длинное объяснение, а я уже давно стоял а состоянии полного ужаса оттого, что я опять чуть не сдох на ровном месте и даже бы не знал от чего. Да и его рассказ настолько совпал с моими внутренними ощущениями и тогда, и сейчас, что я не засомневался ни в одном его слове.

— Мне показалось, что дерево меня залатало обратно, — еле выдавил из себя я. — Так ли это?

— Так, — улыбнулся Яромир. — Теперь тебе не о чем беспокоился.

Он отнял свою руку от дерева и, встав передо мной, похлопал меня по плечу.

— Твой Сосуд всё ещё наполняется, — сказал он. — Стой здесь столько, сколько считаешь нужным. Увы, это решит только половину проблемы и никак не поможет тебе начать воспринимать новые знания. Прошу, зайди ко мне, когда здесь закончишь, продолжим разговор. Я буду ждать тебя, Марк.

— Зайду, — сказал я, и дедушка Яромир ушёл.

Мне вдруг захотелось назвать его «дедушкой». Почему бы и нет? Он мне жизнь спас. Даже не так, он мне жизнь подарил. В моём понимании жизнь дарят отцы, но в отцы он мне не годился, да и с этим словом у меня были слишком плохие ассоциации, поэтому я его мысленно нарёк «дедушкой», и мне стало радостнее вдвойне: теперь у меня есть жизнь, в которой у меня есть дед.

Я снова закрыл глаза и погрузился в океан магической энергии, представляя, как я плещусь в его волнах.

По ощущениям, стоял я так очень долго, и, вопреки здравой мысли, что меня всё же где-то ждут, мне никуда уходить не хотелось. Спасла меня моя паранойя: когда я почувствовал, что состояние моего безграничного счастья пересекло все мыслимые границы и снесло все ограничители в моём сознании, то понял, что пора отлипать от дерева, пока меня не накрыло «откатом». Ведь это значило, что я полностью потерял связь с реальностью и был уязвим ко всему, что сейчас могло свалиться мне на голову: от миловидной Насти, к которой я бы тут же полез обниматься, до дикого зверя, которому я бы позволил себя съесть, не попытавшись даже защититься.

От дерева я отлип. Постоял немного, приходя в себя: напомнил себе, кто я, где я, зачем я здесь и куда мне сейчас идти. Проверил, что моя магия работает: зажёг несколько шаровых молний.

«Вроде бы всё в порядке, — прислушался я к себе. — Никаких странных ощущений нет».

Потянулся, покрутился, присел-встал, помотал головой.

«Жив?» — спросил я сам себя.

«Вполне», — усмехнулся мой внутренний голос.

— Ну, погнали тогда к Яромиру! — скомандовал я себе вслух и пошёл обратно на тропу.

Яромир оказался дома, как и обещал.

— Вижу блеск в глазах, — усмехнулся он, неприкрыто разглядывая уж через чур бодрого меня прямо с порога. — Заходи.

Мой чай давно остыл, но я его допил залпом и принялся слушать деда дальше.

— О том, почему так, тебе пусть лучше потом расскажет Любомир, если ты вернёшься на его уроки, а пока лишь скажу, что в том, что я сейчас поведаю, есть и смысл, и связь. Вернёмся к твоей хандре. От неё можно избавиться несколькими способами: внешними и внутренними. Начнём с простого, с внешних способов: от хандры могут избавить верные друзья или непреодолимые обстоятельства. Например, хороший друг может найти причину твоей хандры и избавить тебя от неё, или увлечь тебя чем-то настолько, что о хандре ты надолго забудешь. Примером обстоятельств может служить война: на войне хандра равносильна смерти. Тут или перестаешь хандрить и выживаешь, как можешь, или умираешь и тоже перестаёшь хандрить.

«А мой дед шутник, — весело подумал я. — Но если так подумать, то он прав: и про друзей, и про войну».

— Внешние способы тебе сейчас, увы, не подойдут, — продолжал Яромир. — Насколько я могу судить, друзей у тебя в Яренке нет, а войной мы сейчас идти ни на кого не собираемся, чтобы попросить тебя нам посодействовать. Поэтому переходим сразу к внутренним способам — тому, что зависит только от тебя и с чем ты можешь побороть хандру изнутри. Их три: творчество, здоровье и любовь, и все они равносильны и важны. С любовью я тебе ничем помочь не могу. Здоровье мы твоё уже подлатали, но я бы предложил добавить ежедневные тренировки. А по творчеству… Есть ли у тебя любимое ремесло?

— Моё единственное ремесло — это магия, — ответил я, пока не пытаясь осмыслить сказанного Яромиром. — Больше я ничем никогда не увлекался, ну, не считая военного дела, но это для меня скорее базовый навык, а не ремесло. Я его никогда не развивал, с тех пор, как обучился магии.

— Я предлагаю тебе на время забыть о магии, ведь она в каком-то смысле и является причиной твоей хандры, и заняться совершенно новым для тебя ремеслом. Например, ты можешь пойти в подмастерья к резчику по дереву и делать простую кухонную утварь или поделки для детей. Или к кожевнику и научиться шить одежду и доспехи. Я не предлагаю тебе обучаться всем премудростям этих ремёсел с азов, а лишь предлагаю попробовать сотворить что-то своими руками в гармонии со своим внутренним состоянием. Если ты на это решишься, то со своей стороны, я обязуюсь предоставить тебе список ремёсел на выбор, познакомить с мастером и договориться с ним, чтобы он сразу дал тебе посильное задание, обучая тебя в процессе его исполнения. Со своей же стороны, ты обязуешься беспрекословно слушаться мастера и провести в подмастерьях не менее двух недель. Переключиться на другое ремесло ты имеешь право только после того, как что-то сотворишь своими руками по канонам текущего. Подумай над этим.

— Подумаю, — серьёзно ответил я. — А как быть с тренировками? Где я могу тренироваться.

— Ты можешь тренироваться на ристалище Касты Следопытов после полудня и до тех пор, пока там не начнут собираться члены Касты на вечернюю тренировку.

— Благодарю, — искренне сказал я, начиная осознавать, что моя жизнь сегодня сделала неожиданный поворот: она перестала неуправляемо катиться под откос и загадочным образом оказалась посреди широченной равнины — иди в любую сторону и что-то да обретёшь.

На этом я попрощался с Яромиром и ушёл домой. По дороге я встретил Настю, улыбнулся ей и, не говоря ни слова, прошёл мимо. Неподдельное удивление на её лице выглядело очень забавно.

«Надо будет как-то извиниться за то, что я тогда её грубо прогнал, — подумал я, но решил, что посреди улицы это всё же делать не стоит. — Попрошу Марену, что ли, организовать нам встречу?»