Дремир. На грани. Том 2

Часть 1 Глава 6. Обучение

Леон

Когда Леон вернулся в дом над пещерой, на улице уже было темно. Родэра в своей комнате не оказалось, и Леон оставил ему записку, что готов приступить к обучению завтра. Сходил на кухню, поужинал и завалился спать.

Родэр разбудил его на рассвете.

— Собирайся, — сказал он. — Идём за грифоном и сразу же вылетаем. Не завтракай. Еду я взял с собой.

Грифона они забрали в Почтовой Гильдии и сразу же вылетели за город.

Зачем надо было выходить натощак, Леон понял, как только они перелетели через городскую стену: их грифон взбесился, и Леона опять начало «укачивать». Благо было нечем, и лицо он снова не потерял…

Иначе как «взбесился» Леон происходящее обозвать не мог. Они то резко устремлялись вверх, то так же резко поворачивали, то пикировали вниз, то крутились по спирали… Леон уж было подумал, что он сейчас потеряет сознания от приступов тошноты и головокружения, но сознание никуда теряться не собиралось, и он продолжал тихо страдать.

Родэр периодически оглядывался, проверяя, дружен ли Леон всё ещё со своим сознанием, убеждался, что всё в порядке и спокойно себе летел дальше. Все выверты грифона на него никак не действовали.

Через час Родэр посадил грифона на большой, покрытой снегом поляне. Спрыгнул на землю — снег оказался не сильно глубоким — чуть выше колена.

— Отстегивайся и слазь, — приказал он Леону.

Леон отстегнулся и рухнул в сугроб, непреднамеренно скатившись вниз по крылу грифона и чудом себе ничего не сломав. Он хотел слезть нормально, но у него до сих пор кружилась голова и было плохо с координацией.

Грифону это не понравилось, и Родэру пришлось срочно встать между грифоном и Леоном.

— Он не со зла, — обратился Родэр к грифону. — Прости его на первый раз.

Грифон резко закаркал. Леон скривился. На его счастье грифон этого не заметил, так как Леон так и лежал лицом в снег.

— Прошу, не фырчи, — по-доброму сказал Родэр грифону и погладил его по шее. — Я прослежу, чтобы этого больше не повторилось.

«Этот „ушераздирающий“ звук теперь „фырчи“ называется», — подумал Леон.

Он лежал в снегу, не мог встать и всё не мог решить: ему бояться грифонов или их ненавидеть.

Грифон фыркнул менее «ушераздирающе», а Родэр, развернувшись к Леону, пнул его ногой по ноге.

— Извинись! — скомандовал он.

«Ещё чего!» — не успел додумать Леон, как Родэр продолжил свою мысль:

— Иначе я отхожу, и тебя сожрут. Я не шучу.

По голосу Родэра Леон понял, что тот действительно не шутит. Кое-как сел лицом к грифону, посмотрел на него снизу вверх, как муравей на подошву приближающегося сапога, и выдавил из себя:

— Извините.

Грифон издал вполне мелодичный звук.

— Извинения приняты, — перевёл Родэр и присел рядом с Леоном на корточки.

Родэр проверил пульс Леона и зрачки.

— Голова кружится? — спросил он. — Тошнит? Встать можешь?

— Ещё кружится. Уже не тошнит. Встать могу попробовать.

— Сиди, пока не перестанет кружиться. Я теперь знаю твой порог переносимости перегрузок. Больше мы до такого доводить не будем. Первую неделю ты просто будешь летать со мной и привыкать к ощущениям полёта. Когда тебя будет начинает тошнить или кружиться голова, ты хлопаешь меня по плечу один раз и терпишь дальше. Терпи сколько хочешь — на твоё усмотрение. Когда становится нестерпимо, похлопай меня по плечу два раза, и я буду переходить в спокойный полёт. Когда почувствуешь, что всё прошло и готов продолжать тренировку дальше, хлопай ещё один раз. Если твоё состояние будет только ухудшаться, дотронься до моей спины в любом месте — я посажу грифона и окажу тебе первую помощь. Запомнил?

— Да, — ответил Леон и понял, что в ближайшую неделю он будет жить только «на воде». До тренировок ему не даст позавтракать инстинкт самосохранения, а после — он просто не сможет.

— Со временем и тошнота, и головокружение пройдут, — продолжил Родэр. — Чем быстрее они пройдут, тем быстрее мы приступим к основным тренировкам. Сам понимаешь, чем дольше ты сможешь терпеть «неудобства», тем быстрее научишься не обращать на них внимание.

— Понял, — серьёзно ответил Леон и попытался встать.

Ему это более менее удалось, и дальше он ожидал окончания головокружения, стоя с ровной спиной, ведь гордым здесь был не только грифон.

Через четверть часа головокружение прошло. Леон сделал несколько шагов по глубокому снегу, чтобы в этом убедиться, и сказал Родэру, что готов лететь дальше.

До вечера они летали по схеме, предложенной Родэром. Несколько раз делали привалы на отдых, один раз — на обед. Ели только Родэр и грифон, а Леон отлёживался. Больше он по грифону не катался, а если не мог грациозно слезть, то падал так, чтобы не задеть грифона.

На закате они полетели обратно в город, оставили грифона в Почтовой Гильдии и пошли пешком домой. Идти было около получаса. Леон справился. Отказался от ужина и пошёл сразу спать.

На следующее утро Родэр снова разбудил его на рассвете. Обучение продолжилось…

Через три дня Леон смог ужинать. Через неделю его уже не тошнило и не кружилась голова. Ещё неделя ушла, чтобы он смог и завтракать, но его основные тренировки к этому времени уже начались. Назвать их более «успешными», правда, всё же язык не поворачивался…

Следующее задание казалось вполне простым: подойти к грифону и залезть в переднее седло. Залазить во второе седло без подставки Леон научился давно и достаточно быстро — надо было просто ухватиться за переднюю луку седла и его спинку, сделать выход на руках наверх, вставить левую ногу в стремя и перекинуть правую через седло. Казалось бы: проделываешь то же самое с передним седлом (оба седла абсолютно одинаковые) — и готово! Куда уж там… Оказалось, что грифоны не идиоты и прекрасно различают: ты хочешь лететь пассажиром или наездником. К пассажирам у них требований особых не было, разве что проявлять уважение, а вот в наездники они всех подряд не подпускали. В итоге основной проблемой Леона последние три дня было просто подойти к грифону со стороны переднего седла.

Леон не боялся грифона, просто грифон клевался и его не подпускал. Сначала Родэр грубо отшвыривал ничего не подозревающего Леона с линии атаки грифона, спасая от неминуемой гибели. Потом Леон и сам научился уворачиваться, но к цели его это особо не приближало.

На утро четвёртого дня безуспешных попыток Леона подойти к грифону, Родэр не выдержал:

— Так! Сегодня ты мне говоришь, о чём ты дословно думаешь, прежде чем делаешь шаг в сторону грифона!

— Какая разница, о чём я думаю? — удивился Леон.

Родэр на него уставился как на идиота и спросил:

— Ты точно книжки читал про грифонов? Что-то я не вижу, что ты хотя бы что-то из них запомнил.

— И что я должен был запомнить? — съязвил Леон. — Там каждое второе предложение противоречило каждому третьему. Я такой несвязный бред запомнить не могу!

Родэр вздохнул и произнёс:

— Тут я с тобой согласен. Думал, с тех пор, как учился я, что-то поменялось, но, похоже, книги до сих пор пишут те, кто про грифонов лишь читал в других книгах. Ладно, будем считать, что теории ты тоже не знаешь. Садись, расскажу.

Леон плюхнулся прямо в сугроб и принялся слушать.

Родэр остался стоять рядом с грифоном и начал рассказывать:

— У грифонов прекрасный слух. Настолько прекрасный, что многие считают, что они даже мысли умеют слышать. Так ли это или нет, не скажу, но они однозначно прекрасно распознают намерения. Ты можешь себя вести абсолютно спокойно: от выражения глаз до мимики и положения тела, но стоит подумать при грифоне то, что он посчитает оскорблением или неуважением в свой адрес, как реакция грифона будет такой же, как если бы ты подошёл и плюнул в него. За своими мыслями и намерениями надо тщательно следить, прежде чем приближаться к грифону ближе, чем на десяток шагов. Пока понятно?

— Да, — сказал Леон, а про себя подумал:

«Какого хрена они не написали это крупным шрифтом на первой странице главной книги про грифонов⁈ Я прочитал десять томов и нихрена не понял!!! Конечно, меня грифон хочет убить! Я бы на его месте сделал бы то же самое с собой, зная, что я думаю…»

Леон посмотрел на грифона, мысленно ему сказал: «Виноват, был неправ. Постараюсь за своими мыслями следить». Он сопроводил это уважительным кивком головы.

Грифон одобрительно фыркнул, а Леон для себя решил, что грифоны действительно слышат мысли. Даже немного их зауважал за это.

— Но не стоит напрягать грифона чтением мыслей, — продолжил Родэр, — ведь можно просто сказать вслух, что ты от него хочешь. Вежливо сказать. Всё как и с обычными людьми. Подошёл на уважительное расстояние, не близко и не далеко, сказал, что тебе надо, или попросил разрешения подойти поближе. Запомни: грифонами не командуют, их просят. Если это так сложно запомнить или уяснить, представь на месте грифона человека, которому у тебя язык не повернётся что-то скомандовать.

Леон представил графа Неррона, а вслух сказал:

— Понял.

— И последнее на сегодня: как ты мог убедиться, грифон тоже умеет разговаривать. И это не его проблема, что он не выговаривает человеческих слов, а наша — что мы не выговариваем их слов. Грифон нам уже идёт на уступку, понимая нашу речь, а значит, неуважительно с нашей стороны не понимать его речь. Для начала запомни простое правило: чем мелодичнее трель грифона, тем больше он одобряет твои действия или мысли. Если его трель режет твои уши, то сначала замри, а потом быстро исправляй содеянное, если всё ещё жив. От грифона убегать, как ты понимаешь, в большинстве случаев бесполезно. Можно, конечно, нырнуть под воду или забиться в узкую каменную щель, но грифоны достаточно терпеливы, чтобы дождаться, когда тебе понадобится вылезти обратно. Ясно?

— Ясно, — подтвердил Леон, ведь про трель он уже и сам догадался.

— Иди, пробуй, раз понял, — сказал Родэр. — Начнём с простого: думай о том, что ты грифона уважаешь, подойди к нему на пять шагов и попроси подойти ещё ближе и дотронутся до переднего седла. Ни к перьям, ни к шерсти грифона прикасаться не смей! Только к седлу!

— Слушаюсь, — ответил Леон.

Он поднялся и отошёл от грифона на пятнадцать шагов, чтобы собраться с мыслями.

«Как там было? Мы с тобой одной крови: ты и я? Не-е-е… Не подойдёт… Ладно, просто буду думать „я вас уважаю“ по кругу, а там разберемся».

Леон пошёл обратно к грифону, усердно мысленно его уважая. Грифон действительно его подпустил на пять шагов.

— Прошу, позвольте мне дотронуться до вашего переднего седла и отойти обратно на пять шагов.

Грифон более менее мелодично фыркнул. Родэр перевёл: «Можешь попробовать».

Леон подошёл к грифону, дотронулся до седла, развернулся к грифону спиной и отошёл обратно на пять шагов.

Медленно развернулся лицом к грифону и сказал:

— Благодарю.

— Так бы сразу! — похвалил его Родэр. — А то столько времени потеряли и нервов потратили зазря!

Грифон незнакомо фыркнул и Леон посмотрел на Родэра, ожидая перевода.

— Говорит, что пора крылья размять, — перевёл Родэр. — Идём, пока что прошвырнемся над морем и потом покормим грифона. И смотри мне! Раз тебе разрешили дотронуться до переднего седла, значит, признали в тебе возможного наездника. Теперь даже в пассажирском седле не смей думать о грифоне плохо.

Леон не мог честно пообещать, что он может настолько хорошо контролировать свои мысли, а ответить «попробую» было как-то невежливо, и он кивнул головой в знак согласия.

Летали они снова до самого вечера, но привалы делали каждый час. У Леона было столько времени пообщаться мысленно и устно с грифоном, что к закату он уже мог гордиться тем, что залез в переднее седло, нормально слез и остался жив.

Родэр его похвалил и сказал, что завтра они приступают к самому трудному и ответственному — будут учиться прикасаться к грифону.

Леон тут же на всякий случай подумал:

«Я Вас уважаю. Это трудно и ответственно».

На следующий день Леон понял, что прикасаться к грифону действительно трудно. Ну как? Прикоснуться легко, а вот вынести последствия этого касания…

Видимо, Родэр понимал, что он не успеет оттащить Леона от грифона в случае провала, поэтому договорился с грифоном заранее. Договор их заключался в том, что если грифону не понравится прикосновение Леона, то наказывать Леона будет не грифон, а Родэр, вызывая обидчика на Дуэль Защиты Чести Грифона.

По мнению грифона, Леон обижал его своим каждым касанием, и «дуэли» стали для него обычным делом.

«Если бы на моём месте был Киран, — думал Леон, отлеживаясь в снегу после очередной дуэли. — Наверное, это можно было бы ещё назвать дуэлью…»

Со стороны это выглядело как обычное избиение Леона, пока тот не упадёт на землю. Леон был гордый — на землю падал не сразу, а пытался держаться до последнего. Он вставал в боевую стойку, пытался парировать или уворачиваться от ударов, применял все ему известные приёмы рукопашного боя — всё без толку.

Грифон на него недовольно фырчал… Родэр бил… Обучение продолжалось…