Дремир. На грани. Том 2

Часть 2 Глава 27. Сборы

Два дня до выезда из Яренки на Совет в Каанно-Тану, вечер.

Я лежал на своей лавке под окном в доме Ратибора и обдумывал планы на завтра.

«Выезд уже послезавтра. Надо бы собраться в дорогу… Но я в Дремире, блин! Не просить же мне Ратибора пирожков в дорогу напечь! Лавок у них нет, купить я ничего не могу… Печью пользоваться не умею… Из знакомых девушек у меня только Марена есть. Её еда в прошлый раз была отличной. Попросить её, что ли? Попробую завтра попросить, надеюсь, Мирияр поймет манёвр. Кстати! Я ж в Дремире, блин! Значит, просить надо его, как её мужа… Что ж всё так сложно-то! Хрен с ним, попрошу Мирияра! Значит, надо завтра к ним зайти пораньше».

На этом мой план на провизию был готов. Если верить Яромиру, то еды мне надо было на семь дней, но я собрался просить на четыре, чтобы совсем не садиться на шею. Ехать мне всё равно верхом, могу есть и раз в день. Потом отъемся. Хоть воду я могу тут сам взять, уже неплохо.

С остальным снаряжением я проблем не видел. Сюда я пришёл же не с пустыми руками — из чего есть и на чём спать у меня было с собой. Запасную одежду я заранее постирал и высушил. Коня мне должны были выдать вместе с провиантом, как я понял. Тут особо размышлять было не о чем, и я переключился на менее жизнерадостные мысли.

«Я проторчал здесь почти два месяца, а Лес так и не починил. Даже на шаг к этому не приблизился».

Не знаю, что меня добивало больше: то, что я до сих пор не справился, или то, что мне придётся сюда снова возвращаться после Совета. Магия мне всегда давалась легко — это было одной из причин, почему я всё же поступил в магическую академию, а не военную. Да и напрягаться там надо было меньше: никакой тебе строевой подготовки с утра до вечера.

Но с дремирской магией у меня всё не складывалось. После всех этих бесконечных лекций Любомира мне уже кажется, что я познал все тайны мироздания, кроме одной — сотворения жизни.

У людей-то с этим всё просто: собрались, обнялись, подождали — и готово. А у деревьев? То семена есть, а условия не те. То условия те, а семена не те. А в моём случае: ни семян, ни условий нет. И из какого «воздуха» мне тот первый росток материализовать, я так понять и не смог.

Я даже научился из Факела лить воду, сыпать землю и сквозняк устраивать, но это было безжизненно само по себе. Проще было вообще не заморачиваться — есть и более простые способы добыть земли, воды и ветра, да и огня. Как оружие Факел я себе вполне отлично представлял, но не как орудие созидания, сколько бы мне на это ни намекали.

«Значит, так, — продолжил я составлять план на завтра, — на рассвете я иду к Мирияру, а потом к Любомиру на урок. После урока возьму Факел и наведаюсь ещё раз в Лес — может, меня осенит? Тренировку придётся пропустить, ну да ладно. К Марене вернулся её муж, так что её теперь развлекать не надо. Факел я потом верну и забегу к Яромиру — уточнить, когда мы точно выезжаем. Вроде бы всё? Вроде ничего не забыл? Похоже, что да».

На этой мысли я, наконец, позволил себе уснуть. Спать хотелось жутко последние полчаса, но я держался как мог.

Через полчаса после рассвета я уже стоял у двери дома Мирияра. Постучал три раза.

Дверь открыл Мирияр, и я мысленно выдохнул с облегчением — это всё намного упрощает.

— Здоров, — поздоровался я. — У меня есть деловое предложение к твоей жене.

— Здоров, — ответил он. — Заинтриговал. Заходи.

Меня любезно провели в гостиную, где Марена уже накрывала на стол.

— Марен, тут Марк к тебе с деловым предложением пришёл, — весело сказал он. — Выслушаешь или прогнать?

«Издевается, блин! Поэтому терпеть не могу у кого-то что-то просить — сиди потом и терпи издевки молча».

Я улыбнулся.

— Привет, Марк, — улыбнулась Марена. — Чем могу помочь?

Я про себя отметил, что она снова выглядит румяной, весёлой и жизнерадостной, и ответил:

— Я послезавтра уезжаю на Совет. Можешь мне еды в дорогу собрать? На четыре дня. Отплачу чем скажешь.

— Х-м-м… — задумалась Марена. — Что, моя еда в прошлый раз понравилась? Или попросить больше не у кого?

— Еда понравилась, — вполне честно ответил я.

Она загадочно улыбнулась и ответила:

— Приходи на закате — будет тебе еда. Тогда и цену скажу.

— Благодарю, — искренне ответил я и слегка ей поклонился, а потом обратился к Мирияру:

— И тебя благодарю.

— Рады помочь, — серьёзно ответил он.

Я попрощался и ушёл.

Ещё было немного времени до урока у Любомира, и я решил прогуляться по поселению.

Утро выдалось морозным и солнечным, отлично располагающим к прогулкам. На плетёных оградах вокруг домов уже собрались разноцветные птицы и весело что-то обсуждали. Снег громко хрустел под ногами, но отнюдь не мешал слушать их пение. Заснеженные деревья и кусты искрились на солнце, и только я подумал, что попал в какое-то сказочное место, как прямо передо мной на дорогу вышла и царевна из сказки.

Вид у неё был задумчиво-воинственный, меня она не заметила и пошла в паре десятков шагов впереди в ту же сторону, что и я. Не знаю, что на меня нашло, но я решил её догнать и пообщаться. Возможные косые взгляды местных меня не смущали.

Я ускорил шаг до быстрой ходьбы и вскоре с ней поравнялся.

— Здравствуй, Настя, — добродушно поздоровался я и улыбнулся.

Она вздрогнула от неожиданности и удивлённо обернулась, а потом и остановилась.

«Видимо, слишком была погружена в свои мысли, — решил я. — А то странно не заметить человека, который к тебе так „громко“ приближается».

— Здравствуйте, Марк, — улыбнулась она, и я понял, что на её улыбку смотреть так же опасно, как и на улыбку Кирана, пусть и эффект от неё абсолютно противоположный.

«Чего это она снова на „вы“», — мысленно удивился я, но решил подыграть.

— Хотел попрощаться, — невозмутимо ответил я. — Я завтра уезжаю из Яренки на неопределенный срок.

— Звучит, будто собираетесь вернуться.

Девушка на меня загадочно смотрела и продолжала улыбаться.

— Придётся, — спокойно ответил я, даже не пытаясь понять, что значит этот взгляд. — С Лесом я так и не успел разобраться.

— Ясно, — ответила Настя.

Вдруг мне показалось, что прощаться с ней было плохой идеей — ещё что-то себе не то надумает, и решил побыстрее свалить.

— Что ж, мне пора, — улыбнулся я и добавил дежурное: — До встречи.

— До встречи, — ответила Настя.

Я быстрым шагом пошёл дальше по дороге — мне действительно было пора ускориться, чтобы не опоздать к Любомиру.

В доме у Любомира мне тоже захотелось поболтать, а не выслушивать его бесконечные нравоучения. Я ему так с порога и заявил:

— Здравствуйте, я бы хотел вам сегодня задать несколько вопросов до урока. Я завтра уезжаю, и мне придётся прервать наши занятия, и я бы хотел кое-что для себя прояснить перед отъездом.

— Здравствуй, заходи. Отвечу на все твои вопросы, — спокойно ответил Любомир.

Усевшись на своё бессменное место в его учебной комнате, я так прямо и спросил:

— Я не понимаю, как Факел может дать жизнь чему-то новому. Он сам по себе безжизненный, а я убеждён, что жизнь может породить только другая жизнь, пусть и спящая, но живая. Нельзя же вырастить древо из пепла. Нужно семя, где спит новая жизнь, или хотя бы ветка или пень, где она ещё теплится. Но даже если я сейчас там просто посажу новое семя, то оно там быстро зачахнет, даже если вдруг и прорастет. Да, я могу Факелом прогреть землю в Пожарище и даже полить её, но я не вижу, как ей вернуть жизнь. Совсем не вижу. Даже Силой Слова. Да, я своим даром могу менять свойства вещей, но неживых вещей. А оживлять я их не могу. Вопрос у меня следующий: действительно ли нужен Факел, чтобы возродить Священный Лес?

— Нужен, — ответил Любомир. — Более того, ты сам только что упомянул, как ты можешь его использовать, чтобы у тебя вышло возродить лес. Ответ на твой вопрос кроется в твоём же вопросе.

Видимо, у меня было на лице написано, что я считаю, что он морочит мне голову, и Любомир решил всё же немного прояснить, что он имел в виду. Правда, снова взялся за свои круги с крестами и звёздами.

Он подошёл к доске и нарисовал свой любимый крест стихий.

— Как ты помнишь, огонь — это мужское начало, а вода — женское, — начал он втирать то же, что я и так уже знал. — Объединившись, они дают жизнь. Если говорить о человеке, то отец и мать творят новое семя, мать даёт ему плодородную почву, чтобы вырасти и переродиться, а отец — связь с Предками. Другими словами, мать даёт тело, а отец — Душу. У любого древа, как и у любого человека, тоже есть Душа. Факел тебе поможет обрести тело для нового древа, а свою Душу Священный Лес никогда не терял. Она всё ещё там, спит среди углей и пепла. Найди её, дай обрести тело — и получишь свой первый росток.

«Загнул так загнул», — мысленно хмыкнул я, решив, что его ответ мне действительно помог.

Пусть я до сих пор и не понимал «как» это сделать, но теперь лучше понимал «что» я должен сделать. Решать «как»-проблемы мне всегда удавалось лучше, чем понимать «что» мне надо сделать.

Мой следующий вопрос был прост:

— Вы не могли бы мне выдать Факел до вечера? Я бы хотел наведаться с ним в Пожарище до отъезда.

Любомир молча прошелся к своему комоду и взял Факел.

— Дерзай, — сказал он с нотками смеси торжественности и скептицизма в голосе и, подойдя к моему столу, протянув мне сей ключ ко спасению мира. — На сегодня можешь быть свободен.

В общем, он меня снова прогнал. Я и ушёл, всё пытаясь понять: он рад, что я снова решил попробовать что-то сделать, или раздосадован, что толку из меня до сих пор никакого. Не то чтобы меня сильно волновало его мнение обо мне, просто было интересно: он со мной возится из-за приказа Яромира или действительно думает, что я чем-то могу помочь их Лесу.

Раз я рано освободился, то решил сразу наведаться к Яромиру и расспросить про завтра, чтобы на вечер осталось только два дела: занести Факел и наведаться к Марене.

Вдруг я с ужасом подумал, что забыл спросить Любомира «куда» ему заносить Факел: домой или… И решил вечером наведаться к нему пораньше, чтобы было время потом отойти от той жести, что мне может снова свалиться на голову в его Доме Морока. Зайти я всё же собирался сначала к нему домой.

Яромира я застал у него дома. Там я узнал, что завтра мне надо прибыть через час после рассвета к Дому Старейшин. Там мне выдадут коня и провизию и на него, и на меня на семь дней. Не то чтобы я не предполагал, что так и будет, но всё же хотелось подстраховаться. К его небольшому удивлению, от еды для себя я отказался, попрощался и ушёл.

В Пожарище я был через полтора часа. На этот раз я был умнее и сразу прихватил снегоступы, чтобы не проваливаться в снег по пояс.

Старая дорога как была, так и осталась незаснеженной, несмотря на высокие сугробы вокруг. Я пошёл по ней, вертя Факел в руке и пытаясь понять, зачем я с ним сюда припёрся.

Весной в этих краях до сих пор и не пахло. По календарю она должна была наступить через две недели, и я знал, что в Весталии уже должен был сойти снег и начать зеленеть трава. И это всего в каких-то шести-семи днях пути отсюда, если идти коротким маршрутом к Мирте! А тут до сих пор сугробы. Будто это место скрыто за каким-то неосязаемым погодным барьером. Осень здесь тогда была вполне обычная. По крайней мере, разницы я не почувствовал.

«Что мы имеем? — начал я размышлять ближе к делу. — Мне надо создать тело и найти ему душу».

На словосочетании «создать тело» я почему-то подумал совсем не о дереве и даже вспомнил Настю… Ничего с ней «создавать» я, конечно, не собирался, но, как там говорил Любомир, «объединить мужское и женское начало» вполне был не против…

Через четверть часа я понял, что морозный ветер не особо помогает мне отделаться от этих мыслей, и сошёл с дороги. Прошёл пару десятков шагов и плюхнулся лицом вниз в снег, расставив руки пошире. Снежные перина приняла меня в свои объятья, и я немного в неё провалился. Помотал головой, расчищая ямку, чтобы было чем дышать. Полежал. Перевернулся на спину — провалился ещё глубже в снег и так и остался лежать, глядя в яркое голубое небо без единого облачка.

Мне вдруг вспомнилась моя шутка про «деву с картой под рукой», я и понял, что не прочь ещё раз так пошутить, чтобы надо мной сейчас склонилась «прекрасная дева», можно даже без карты… Но, вспомнив, что прошлый раз меня та дева вывела не только из пустыни, а ещё и косвенно завела непонятно куда, решил, что больше я так шутить не буду. И жизни может не хватить потом разгребать последствия таких шуток.

Наконец неуместные мысли меня покинули, и я решил осторожно переключиться на второе «как» — как разбудить душу древа. Пусть Любомир мне и сказал, что её надо «найти», но там же он сказал, что она нигде не прячется, а просто спит тут, посреди Пожарища. В общем, я пришёл к выводу, что искать мне ничего не надо — просто предоставить… Тело, блин! И душа сама в него прокрадётся…

Пришлось засыпать себя снегом и сверху — продолжить охлаждаться дальше.

«Походу, Дремир меня довёл… Не одним способом, так другим. Больным я умирал от тоски и скуки, а здоровым чуть не свихнулся от бездействия, а теперь ещё и на местных девушек стал заглядываться…»

Мне вдруг подумалось, что если я тут ещё на месяц задержусь, то они меня или за что-то казнят, или на ком-то женят… И, скорее всего, по одному и тому же поводу.

«Хорошо, что я завтра валю, — я попытался себя успокоить. — Осталось ещё немного потерпеть, пока я выберусь из этой глуши, и будет мне счастье».

Воодушевлённый этой мыслью, я выкопался из сугроба и вышел на дорогу. Там пришлось потратить какое-то время, чтобы из заснеженного человека превратиться в обычного. Потом я пробежался по дороге в сторону Яренки, чтобы подустать и попробовать окончательно избавиться от наваждения. Немного помогло.

В Яренку я вернулся после обеда. Но прежде чем сражаться с Любомиром и его мороком, я всё же решил зайти домой и собраться в дорогу на свежую голову.

Через пару часов я понял, что готов морально и физически к встрече с ним, и пошёл отдавать Факел. К моему облегчению, Любомир оказался дома, и Факел я отдал без происшествий.

До заката оставался ещё час, и я не придумал ничего лучшего, чем, как старый дед, сесть на лавку перед домом Ратибора и ожидать там. В доме я бы мог уснуть со скуки, а бродить по улицам не хотелось. Ожидание на улице хоть бодрило. А бродить я не хотел, потому что… Честно говоря, больше всего опасался сегодня снова встретить Настю. Меня могло окончательно переклинить, и даже если бы я не полез к ней обниматься, то точно бы начал заигрывать. Короче, до Совета мог бы и не дожить.

Наконец небо начало краснеть, и я понял, что мне пора.

У дома Марены я был минут через десять. Постучался.

На этот раз дверь открыла она сама.

— Всё готово, — улыбнулась она. — Заходи.

Я зашёл в сени, и мне тут же протянули плетёную корзину, накрытую вышитой салфеткой.

— Держи, — сказала Марена, таинственно улыбаясь.

«Ясно, сегодня день таинственных улыбок», — я сразу отбросил попытку понять, почему она на меня так смотрит.

— Благодарю, — искренне сказал я, беря корзину из её рук. — Чем я могу тебя отблагодарить?

— Ничего не надо, Марк. Рада была помочь. Ты в своё время сильно помог мне, теперь и я смогла тебя отблагодарить. Так что считай, что мы в расчёте.

— Понял. Обращайся, если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, всегда буду рад тебе помочь.

— Ты ещё вернёшься? — спросила Марена.

— Вернусь после Совета, у меня здесь дела незавершённые остались.

— Тогда до встречи и счастливого пути! Можно мне тебя обнять на прощание?

«Зачем⁈» — чуть не вырвалось у меня, но вслух я всё же весело сказал:

— Пожалуй, не стоит. Мирияр будет не в восторге.

— Ты мне как брат, Марк, — душевно улыбнулась она. — Не переживай, обниматься у нас не запрещено.

— Как брат, говоришь… — задумчиво сказал я вслух, и пока я думал, что ответить, меня бесцеремонно обняли.

Быть братом мне однозначно понравилось, и я обнял её в ответ свободной рукой. К моему облегчению, никто не застукал нас за обнимашками, и Марена быстро отстранилась.

Мы попрощались, и я вышел на улицу, а чувство у меня было такое, будто я не возвращался из гостей, а уходил из дома.

«Точно пора валить!» — пытался прогнать я это наваждение.

Мне вдруг показалось, что Дремир меня скоро окончательно лишит воли, привяжет к себе тем или иным способом и заставит остаться навсегда. Я ещё тогда, когда сбежал из Летающей Крепости, почувствовал, что это место опасно, а сейчас в этом убедился наверняка.

Когда я уже был дома, перекладывая еду из корзины в сумку, я понял, что снабдили меня не на четыре дня, а на все семь. Как и прошлый раз, здесь были хлеб, сыр, солонина, сушёные овощи, ягоды и орехи. Были и магические пряники, и немного сушёных листьев травяного чая. Из нового: пирожки. Они так вкусно пахли, что я не мог удержаться и один съел. Или я был слишком голодным, или пирожок с капустой очень вкусным, но он мне очень понравился, и пришлось срочно закрывать сумку, чтобы не съесть всё.

Вскоре пришёл Ратибор и принялся готовить ужин. Не то чтобы я мог ему чем-то в этом помочь, поэтому продолжал сидеть на лавке, мысленно перебирая, всё ли я взял. По списку выходило всё, но меня не отпускало чувство, что я что-то забыл.

Не отпустило оно меня и после ужина, но я всё не мог понять, что я забыл. У меня с собой было не так много вещей, чтобы что-то из них можно было легко забыть.

«Вещи я все сложил. Это точно. Еду взял, воду — тоже. Корзину верну по возвращении. По их понятиям возвращать пустую не положено, а положить мне сейчас туда нечего. Всё же?»

Я ещё раз глянул на корзину и увидел вышитую салфетку, перекинутую через борт.

«Да глупости это! Зачем мне салфетка?» — сразу же отбросил я начавшуюся зарождаться мысль.

Правда, потом вспомнил, что и прошлый раз мне Марена выдала салфетку, которую я уже где-то потерял, и сдался: взял салфетку, аккуратно сложил и засунул в сумку.

На удивление, мне тут же полегчало, и я засомневался, не замешана ли тут ещё и какая-то дремирская магия. Но я так и не смог представить, зачем Марене вредить мне, и вскоре благополучно уснул.