Дремир. На грани. Том 2

Часть 2 Глава 12. Улов

Два часа спустя, ранний вечер.

Я сидел в мастерской у Григория и строгал очередную деревянную ложку.

С тех пор, как Яромир познакомил меня с местным мастером резьбы по дереву, прошла почти неделя. Григорий мне понравился сразу — спокойный, молчаливый, с внимательным и цепким взглядом, не упускающим ни одной мелочи. Его подход к обучению мне тоже нравился — без лишних разговоров он мне выдал небольшой топорик и сказал:

— Начнём с простого — будешь делать заготовки для ложек. Смотри и запоминай.

Он тут же расколол небольшое поленце на четыре части и ещё в десяток движений придал одной из этих частей форму, вполне напоминающую большую ложку. Есть такой не будешь, но мешать кашу в казане вполне сгодится. В его исполнении это выглядело действительно просто… Но с первой своей заготовкой я провозился с полчаса, не меньше. Однако бородач Григорий меня не корил и не ругал, а лишь бросал иногда задумчивый взгляд в мою сторону.

Когда я подошёл к нему с первым своим «творением», он его повертел в руках и невозмутимо сказал:

— Я бы бросил это в печь.

Я неприкрыто вздохнул и пошёл в сторону печи.

— Но ты можешь попробовать сделать из этого что-то дельное, — донеслось мне вслед.

Я остановился и пошёл обратно к нему. Он протянул мне нож-косяк. Косое лезвие ножа было очень короткое, всего три пальца в длину и два в ширину.

— Садись напротив и смотри, — сказал он, когда я взял нож.

Григорий взял всё ту же заготовку, что сам обстругал ранее топором, и начал её обстругивать ножом. Мне казалось, что он режет не дерево, а масло — так у него это получалось ловко и без усилий.

Не прошло и получаса, как в его руках уже была полностью гладкая ложка с простым геометрическим узором на ручке, у которой надо было лишь черпало выстругать.

— Держи, — протянул он мне свою незаконченную ложку. — Попытайся сделать нечто подобное из своей. Потом покажу, что дальше делать.

Я взял «подарок» и табуретку, на которой сидел, и смиренно пошёл обратно в угол мастерской, где я никому не мешал.

Резьбой по дереву мои потуги было сложно назвать, но, к моему удивлению, это занятие мне понравилось. Оно меня даже как-то успокаивало, что ли. В итоге я даже решил, что резьба по дереву — это находка для лентяев: сидишь себе, мечтаешь обо всём на свете, а руки что-то делают, и даже со стороны кажется, что ты делом занят. Не подкопаешься, в общем.

В мастерской я теперь проводил почти весь день, отлучаясь лишь после полудня на час-другой размяться на местной арене для поддержания здоровья. Чем я занимался в мастерской? Часть времени что-то делал сам, часть — наблюдал за Григорием и пытался повторить, а часть — просто наблюдал.

День на третий у меня уже начали получатся вполне сносные ложки. На выставку не возьмут и другу не подаришь, но есть кашу посреди леса можно. До «резьбы» в смысле нанесения узоров я не дошёл и на день шестой, поэтому из подмастерьев не спешил уходить.

Когда с улицы послышались крики, визг и несвойственная этому месту суета, я как раз доделывал обратную сторону черпала, пытаясь ее скруглить как можно лучше.

Крики продолжались, и моё разгорающееся любопытство всё настойчивее гнало меня посмотреть, что же там происходит.

— Я сейчас вернусь, — сказал я Григорию, откладывая своё творение в сторону, но тот даже не обратил на меня внимания, погруженный в свои мысли.

Я вышел на улицу, но от этого ничего не прояснилось. Женщины бегали по улице и хватали детей, загоняя их по домам. Причём, как я понял по возмущению детей, загоняли тех, кто ближе к их дому и не всегда своих.

Мимо меня пробежали двое воинов в сторону центральной площади. Я посмотрел им вслед и разглядел в небе над площадью двух парящих грифонов.

«На них напали, что ли?» — подумал я, но вместо испуга, сочувствия или желания помочь испытал лишь азарт предвкушения того, что сейчас, наконец, в этом скучном месте произойдет что-то интересное.

Воодушевлённый этим открытием, но всё же пытаясь не выказывать своей безудержной радости на лице, я побежал вслед за воинами.

На площади я был через несколько минут. Здесь уже было с два десятка воинов и следопытов. Все они были со взведёнными арбалетами, но в грифонов пока никто не целился.

Я огляделся — увидел Яромира, задумчиво смотрящего в небо, и быстрым шагом пошел к нему.

— Яромир, мне их убить или поймать? — спросил я, останавливаясь от него в трёх шагах.

Яромир на меня внимательно посмотрел и спокойно сказал:

— Поймай.

— Наездники нужны живыми? — уточнил я.

— Нет.

Я задрал голову к небу и с минуту следил за траекторией движения грифонов. Мне совсем не хотелось, чтобы они грохнулись на крышу чьего-то дома, где сейчас могли быть люди, и я терпеливо ждал, пока оба окажутся ровно над площадью. На их же беду оба наездника кружили друг вокруг друга, и ждать мне пришлось недолго.

Я быстро вскинул руки вверх, и от кончиков моих пальцев в небо потянулись две ломаных, еле светящихся линии, разветвляющихся на такие же ломаные светящиеся отростки. Я успел заметить, что грифоны почувствовали неладное, дернулись в разные стороны, но не успели — каждого проткнуло с десяток светящихся жал и будто за веревку притянуло к земле. Не прошло и мгновения с тех пор, как я вскинул руки, а оба оглушенных грифона уже валялись посреди площади.

Я тут же подбежал к ним и накрыл обоих коконом-клеткой.

Сокроет кокон, как стеной,

Грифонов двух передо мной.

От них на пятнадцать шагов

Я добавляю земных оков.

Не проломить им эту стену

И не избавиться от плена,

Не улететь, не убежать,

Никак иначе не удрать.

Пусть клетка синим заискрится.

Я развернулся и пошёл обратно к Яромиру, и вскоре за моей спиной синеватой дымкой вспыхнула полусфера купола с таким же синеватым «дном» под грифонами.

— Они живы? — спросил Яромир, когда я к нему подошёл.

— Должны быть, — ответил я. — Из того, что я видел ранее, грифоны при падении с такой высоты всегда выживали. Но не берусь гадать, когда они очнутся. Пока они в моей клетке, никому здесь ничего угрожать не должно.

— Сколько времени ты их можешь удерживать?

— Дня три-четыре, если они будут особо агрессивно пытаться удрать из плена. А так — где-то до недели, но через три дня мне понадобится помощь — следить, чтобы я не уснул.

Хоть мои заклинания и не разрушались из-за того, что я засыпал, но с грифонами я не мог себе позволить так рисковать. Если что-то пойдет не так и они высвободятся, то сожрут тут всю Яренку вместе со мной, а быть съеденным в мои планы не входило.

— А у вас есть… — начал спрашивать я, как на всю площадь разнеслось:

— Мирияра под стражу!!!

Я удивленно обернулся на звук и увидел молодого воина, бегущего к нам со всех ног.

Яромир то ли не удивился, то ли сориентировался быстрее, и тут же скомандовал двум ближайшим к нему воинам:

— Мирияра под стражу! Он или дома, или на ристалище Касты Следопытов. Привести его сюда незамедлительно!

Воины бросились выполнять приказ, а я продолжил стоять и удивляться.

Воин добежал до нас и остановился в нескольких шагах, тяжело дыша, но с ровной осанкой.

Яромир дал ему время отдышаться, а потом приказал:

— Докладывай, Ярослав.

— Эти двое наездников на грифонов — гвардейцы графа Неррона. Я считаю, что они здесь из-за личного письма, которое попросил меня передать в Крепость Мирияр. На обратном пути из Крепости они меня догнали у границы с Пожарищем и самовольно пересекли границу, объясняя это тем, что хотят побывать здесь в гостях. Их намерения мне не ясны. Готов понести наказание за самовольную передачу личного письма без вашего ведома, которое привело к угрозе жизням жителям Яренки.

«Вот это да… — всё пытался я осмыслить происходящее. — Да у них тут в их хвалёном Дремире разведчики графа, оказывается, есть».

— Ярослава под стражу! — распорядился Яромир. — Увести!

Двое воинов тут же заломили Ярославу руки за спину и увели.

Один из грифонов дёрнул задней лапой, но ни глаз не открыл, ни вставать не спешил.

«Один всё же жив, — равнодушно подумал я. — Это хорошо».

Грифонов я никогда не любил и особой симпатии к ним не питал.

Через четверть часа привели Мирияра. Вели его, как и Ярослава, заломив руки за спину, как беглого преступника, но когда его поставили ровно перед Яромиром, я не увидел ни испуга, ни раскаяния на его лице. Несмотря на всё унижение, которому его сейчас подвергли, ведя сюда под стражей на глазах у его сородичей, он выглядел как человек, полностью отдающий себе отчёт в содеянном и убежденный в своей правоте.

Как ни странно, Яромир меня никуда не прогнал, в смысле, не попросил вежливо удалиться, и тут же начал прилюдный допрос.

— Согласно словам Ярослава, ты передал с ним личное письмо в Крепость графа Неррона. Это правда?

— Да, — твердо ответил Мирияр.

— Кому было адресовано письмо?

— Гвардейцам графа Неррона.

— Цель?

— Косвенная: рассказать о моей жизни здесь. Прямая: добыть грифонов для Касты Воинов Яренки.

Мирияр был сама невозмутимость, и я даже начинал восхищаться его наглостью.

— Ты пригласил этих наездников в Яренку как гостей? — холодно спросил Яромир.

— Нет, — утвердительно ответил обвиняемый. — Они явились по собственному желанию.

— Какую реакцию графа Неррона ты предполагаешь на свои действия?

— Никакой.

— Обоснуй, — приказал Яромир.

— Я уверен, что граф не посылал этих людей в Дремир. Иначе бы он сделал это сразу же, а не просил Марену передать изначальное послание. А если бы эти люди были посланы графом, то они бы остановились в шаге за границей Пожарища и ждали ли бы тех, кто их встретит. Раз эти двое не действовали по приказу графа, значит, они действовали по личному усмотрению: будучи в отгуле или сбежав со службы. В первом случае по возвращении они должны были быть наказаны за то, что подвергли срыву ведущиеся переговоры. Во втором — они были бы казнены. В обоих случаях граф не имеет права предъявлять Дремиру никаких претензий, а скорее должен извиниться за то, что его люди подвергли Дремир опасности во время переговоров, которые он сам же и запросил.

— То есть ты предполагаешь, что убийство нами двух человек графа Неррона никак не повлияет на ведущиеся сейчас переговоры, — задумчиво спросил Яромир.

— Да.

— В Касте Воинов Яренки нет никого, кто бы умел обращаться с грифонами. Зачем они нам? — спросил Яромир уже с нотками интереса в голосе.

— Я являюсь боевым наездником на грифонах, а также имею опыт боевых действий. Готов обучить всех желающих полётам на грифонах, а также навыкам ведения воздушного боя.

«Я вроде идиотом себя не считал, но в происходящем запутался окончательно. Выходит, Мирияр не местный? Раз Яромир не знал, что тот умеет летать на грифонах».

Я заметил, что шевельнулся второй грифон — значит, живы оба. А вот в смерти наездников я не сомневался — одного придавило грифоном при падении, а второй уж слишком неестественно свисал с седла.

— Мирияр, тебе придётся доказать, что твои слова не пустой звук, — властно сказал Яромир. — Только после этого у тебя появится возможность искупить свою вину перед жителями Яренки, которых ты подверг опасности.

— Слушаюсь, — ответил Мирияр.

Яромир обернулся ко мне и спросил:

— Марк, ты можешь впустить его в клетку к грифонам и не выпускать оттуда до моего разрешения?

— Да.

Яромир снова обернулся к Мирияру.

— Мирияр, ты сейчас зайдешь в клетку к грифонам и сможешь покинуть её, только если оба грифона будут тобою приручены и перестанут представлять опасность для окружающих. Первым делом ты проверяешь, живы ли они. Если ты преднамеренно убьешь живого грифона в попытке спасти свою жизнь, ты будешь казнён, когда покинешь клетку. Другими словами, ты имеешь право покинуть клетку только с тем количеством прирученных живых грифонов, которое сейчас там находится.

— Слушаюсь, — ответил Мирияр.

— Марк, прошу тебя, впусти его к грифонам, — попросил Яромир.

— Мне надо, чтобы все сделали пятьдесят шагов от грифонов. Я расширю клетку. Мирияр, ты можешь подойти поближе к грифонам и остаться на месте.

Мирияр кивнул и пошёл к грифонам. Мы с Яромиром отошли подальше, и он распорядился, чтобы отошли и все остальные.

Я собирался расширить кокон, чтобы дать Мирияру возможность двигаться, когда проснутся раненые грифоны, которые, как пить дать, тут же взбесятся. В отличие от Яромира, меня он не предавал, и смерти его я не желал. Скорее наоборот, мне хотелось, чтобы этот наглец, бросивший вызов Старейшине, победил вопреки местным традициям.

Я клетку расширю на сорок шагов,

Впуская в неё тех, кто скрыться не смог.

Отныне под куполом только враги,

Пока не велю я им всем «Выходи».

Новая клетка расширилась до сотни шагов в диаметре и накрыла собой двух грифонов и одного живого человека.

Мирияр в прямом смысле оказался под колпаком, да ещё и безоружным. Однако он не растерялся и быстрым шагом подошёл к ближайшему грифону. Первым делом он достал три складных копья из ножен у седла грифона и, разложив их, отнес к границе купола. Затем достал ещё одно и оставил себе.

Только после этого он проверил, живы ли грифоны.

— Оба живы! — крикнул он, обернувшись к Яромиру, и начал отстегивать наездников.

Одного он отстегнул и оттащил к краю купола. Там накрыл его с головой пледом из заседельной сумки. Второго он отстегнул, но оттащить не смог — его нога была придавлена лежащим без сознания грифоном. Он уложил его на землю и прикрыл пледом на месте.

Честно говоря, я думал, он наездников грифонам скормит, но он отчего-то проявил сочувствие к врагу. То ли дремиряне оказались менее жестокими, чем слухи говорили о них, то ли это я такой жестокий?

Мирияр ещё раз дотронулся до шеи каждого из грифонов, а затем оттянул их веки и заглянул в глаза.

«Видимо, пытается определить, кто очнётся первым», — подумал я.

В подтверждение моих слов он обошёл грифонов и встал за ними так, чтобы один грифон прикрывал его от другого.

«Ну что ж, — подумал я. — Теперь хоть не просто сидеть и сторожить их — будет на что посмотреть».

К моему удивлению, люди стали расходиться с площади, а не собираться на ней на невиданное представление. Ушёл и Яромир, сказав, что вскоре кого-то пришлёт ко мне в охрану.

Через четверть часа охранять меня пришёл Ратибор — при полном доспехе и с оружием.

«Прям как богатырь из сказки», — подумал я, разглядывая его остроконечный шлем и каплевидный щит в левой руке. В правой он держал копьё и гордо стоял рядом со мной, готовый справиться не то что с двумя грифонами, да и с двумя драконами, пожалуй.

Однако на этом моя охрана не закончилась — вскоре пришла Марена и встала по другую сторону от меня. Я мельком глянул на неё и… Искренне испугался за жизнь Миряра — вид у неё был такой, что если его не сожрут грифоны, то она добьёт его собственноручно. Причём у неё для этого всё было с собой: она была в своих доспехах следопыта и с копьём в руках.

Не знаю почему, но мне так весело стало от всех этой ситуации, что я невольно улыбнулся. Ну а как иначе? С одной стороны от меня загадочная дева, с другой — богатырь, а передо мной ну… удалец, что ли? Пытающийся покорить сердца двух грифонов. Пусть я и не главный герой этой сказки, но однозначно ощутил себя на её страницах.