Госпожа Смерть

Глава 9

«Бегущий по волнам» шел на юг по открытой воде, оставив берега далеко позади. Проведя столько времени в плену Дворца Пророков, Натан привык сидеть днями напролет, но сейчас он хотя бы находился на воздухе и вдыхал свежий бриз. На расстоянии Танимура превратилась в просто воспоминание — в тысячу лет воспоминаний, если быть точным. Настало время обзаводиться новыми. У Рэд осталась книга его прошлого, но у него был новый том для многочисленных будущих приключений. Теперь, без дара предсказания, все неожиданности и повороты грядущего были сюрпризами, как им и положено.

Капитан и команда умело управляли кораблем, даже когда ветер был не попутным. Опытные матросы разбирались в хитроумной системе взаимодействия снастей и парусов. Они поднимали и опускали паруса, чтобы поймать малейшее дуновение ветра. Натану это казалось магией, хотя никакой магии в многолетнем знакомстве с тайнами моря не было.

Бόльшая часть команды неоднократно ходила в плавания с капитаном Эли, и у каждого матроса было дело — за исключением пятерых полуголых мужчин с татуировками, которые где-нибудь лежали и ничего не делали. Наблюдая за их ленивым поведением и отношением к окружающим, Натан перестал их уважать — не только из-за вожделения, с которым они поглядывали на Никки. Они не выражали никакого интереса к работе на корабле. Он предполагал, что у этих надменных людей есть своя задача, иначе капитан не стал бы держать их на борту. Правда, сейчас они были бесполезны.

Бэннон Фермер был новичком на «Бегущем по волнам», поэтому ему поручались наименее приятные дела: выливание помоев, откачка воды из трюма, чистка палубы соленой водой и жесткой маленькой щеткой. Но он выполнял эту тяжелую работу со странной радостью.

Натан наблюдал, как молодой человек карабкается по линям и несет вахту впередсмотрящего на высокой платформе или вылезает на реи, чтобы ослабить паруса. Закончив свои дела, Бэннон во второй половине дня садился рядом с волшебником и начинал задавать вопросы.

— Вы правда прожили тысячу лет? Сколько же удивительных вещей вы, должно быть, сделали!

Натан похлопал по книге жизни.

— Мне интереснее то, что еще предстоит сделать. — Он ободряюще улыбнулся худому рыжему парню. — Но я буду рад поведать тебе свои истории, если ты расскажешь свои.

Плечи Бэннона поникли.

— Мне нечего рассказывать. Со мной никогда ничего не случалось. — Он отвел взгляд, потирая побледневшие синяки на лице. — По-вашему, почему я сбежал с Кирии? Мне там прекрасно жилось, у меня были любящие родители и уютный дом. Но такому человеку, как я, там было слишком тихо и спокойно. — Он выдавил улыбку и вздрогнул от боли в еще не заживший разбитой губе.

— Я сеял капусту по весне, ухаживал за капустными полями все лето, собирал урожай осенью и помогал матери солить капусту на зиму. На приключения не было никаких шансов. — Он задрал подбородок. — Моему отцу было грустно наблюдать, как я ухожу, потому что он очень мной гордился. Может, когда-нибудь я вернусь богатым и известным искателем приключений.

— Может быть. — Что-то в словах молодого человека смутило Натана.

Бэннон вытащил свой меч и сел рядом с Натаном на палубу. Сталь не была идеальной, но лезвие было достаточно острым.

— Я все еще считаю, что Крепыш хорошо мне послужит.

Поскольку юноша явно ждал мудрого совета, Натан решил дать его:

— Клинок может служить своему хозяину только в том случае, если тот умеет с ним обращаться. Ты служишь мечу, а он служит тебе.

Пророк достал из ножен свой меч, чтобы полюбоваться прекрасно проработанной рукоятью, инкрустированной золотом, и блеском благородной стали. Он всегда ощущал, что клинок придает ему отважный и галантный вид, показывая, что с его хозяином нужно считаться не только как с волшебником, но и как с воином. Натан стоял, держа перед собой клинок и наблюдая, как солнечный свет играет на лезвии.

Он пристально взглянул на паренька.

— Ты ведь умеешь обращаться с мечом, мальчик мой?

— Я умею махать мечом, — сказал Бэннон.

— Мы тут не капусту режем. Что если бы ты сражался с кровожадным солдатом Имперского Ордена? Или хуже, с плотоядными полулюдьми из Темных земель?

Бэннон побледнел.

— Уверен, я смог бы сразить как минимум пятерых, прежде чем они убьют меня.

— Всего пятерых? И мне придется разбираться с оставшимися тысячами? — Натан, одетый в новые облегающие походные штаны, помахал руками и сделал пару приседаний. — Почему бы нам не попрактиковаться? Мне бы не помешал хороший напарник для тренировок. Я научу тебя нескольким движениям, так что если ты когда-нибудь столкнешься с ордой свирепых врагов, сможешь убить хотя бы пятнадцать, прежде чем тебя победят.

Бэннон широко улыбнулся.

— Было бы здорово. — Лицо его приняло обеспокоенный вид. — Ну, я не имел в виду, что хочу быть убитым, но мне хотелось бы проявить смелость, если доведется участвовать в великой битве.

— Твои соратники тоже хотели бы, чтобы ты проявил смелость, мой мальчик. — Натан погладил свой подбородок левой рукой. — Может, мне и тысяча лет, но я сравнительный новичок в поисках приключений. Меч выглядит так... эффектно, не находишь? — Он указал острием меча в небо.

— Ваш меч хорош, — признал Бэннон, — но сможет ли хороший меч, который эффектно смотрится, отпугнуть полчище монстров?

— Думаю, нет, — сказал Натан. — Может, нам обоим стоит поупражняться. — Он обеими руками обхватил рукоять меча и принялся вставать в разные стойки. — Будем учиться вместе, Бэннон Фермер?

Ухмыльнувшись, молодой человек поднял свой меч, отступил назад и принял боевую стойку. По крайней мере, попытался это сделать.

Когда Натан взмахнул мечом, Бэннон наискось рубанул воздух, чтобы отразить удар, но волшебнику пришлось подправить движение своего клинка, чтобы сталь с лязгом ударилась о сталь. Затем волшебник нанес обратный удар по клинку парня сверху вниз, не давая тому защититься. Разволновавшись от атак, Бэннон махал и рубил мечом во все стороны.

— Ты что, дровосек, который пытается вырубить весь лес? — проворчал волшебник.

— Я пытаюсь убить тысячу вражеских солдат!

— Похвальная цель. А теперь давай попробуем провести серию ударов, уколов и отражений атак.

Бэннон ответил очередной дикой комбинацией ударов и контрударов, которые волшебник легко отразил, хотя и сам не был опытным фехтовальщиком. В любых столкновениях Натан в первую очередь полагался на магию, а не на меч, но, желая проучить самоуверенного парнишку, он сломил защиту Бэннона и хлопнул того по заду плоской стороной меча.

Бэннон вскрикнул от досады; его лицо стало таким багровым, что даже веснушек не было видно.

— Ты заплатишь за это, волшебник!

— И не забудь про проценты, — сказал Натан с самодовольной ухмылкой. — Тебе понадобится время, чтобы заставить меня выплатить этот долг.

Несколько матросов наблюдали за ними, забавляясь состязанием. Они выли от хохота.

— Вы гляньте на капустного фермера! — фыркнул Карл, опытный мускулистый мореход, который считал своим долгом убедиться, что Бэннона примут как следует.

— Действительно, взгляните на него, — сказал Натан. — Скоро вы будете его бояться.

Бэннон атаковал с такой яростью, что Натан дрогнул и даже испугался.

— Проявляй не только энтузиазм, но и контроль, мой мальчик, — уклоняясь и отбиваясь, проворчал волшебник. — А теперь давай сделаем это медленно. Смотри на меня и повторяй удары.

Они тренировались в течение часа на жарком солнце, потея от напряжения. После того, как Натан показал ему несколько плавных основных приемов, Бэннон начал более уверенно обращаться со своим оружием. Глаза у него горели, и он улыбался, ускоряя темп. Бόльшая часть команды собралась посмотреть на бой, привлеченная звоном клинков. Наконец, тяжело дыша от изнеможения, Натан поднял руку, прося передышки.

— Добрые духи, ты узнал столько приемов, сколько можно за день. Лучше я дам тебе время впитать то, чему ты научился. — Он пытался контролировать тяжелое дыхание, чтобы Бэннон не заметил, насколько он выдохся.

Волосы молодого человека были влажными от пота, но все равно развевались на морском ветру. Судя по всему, он не собирался так просто сдаваться.

— Быть может, пришло время для парочки рассказов и уроков истории, — продолжил Натан. — Хороший фехтовальщик — умный фехтовальщик.

Бэннон не спешил опускать меч.

— Как рассказы и история могут научить меня обращаться с клинком?

Натан улыбнулся ему.

— Я могу рассказать тебе сказку о неумелом воине, которому отрубили голову. Достаточно полезный урок?

Бэннон вытер лоб и сел на груду смотанных канатов.

— Ну хорошо, послушаем вашу байку.

* * *

Никки провела весь день на корме главной палубы в большой капитанской рубке. Капитан Эли открыл двойные окна, впуская внутрь свежий воздух. В водном просторе оставался пенистый след от корабля, и линия неспокойной воды напоминала Никки о широких имперских дорогах, которые Джегань проложил по всему Древнему миру. В то время как дороги Джеганя прослужат еще долго, эта водная тропа исчезнет, как только «Бегущий по волнам» уплывет.

— Я хочу изучить ваши карты и чертежи, — сказала она капитану. — Как посланник лорда Рала я должна узнать, насколько далеко простирается территория Древнего мира, захваченная Имперским Орденом. Теперь это часть Д'Хары.

Капитан Эли забавлялся, постукивая чашей своей длинной трубки по твердому дереву картографического стола.

— Многие капитаны хранят свои маршруты в секрете, поскольку от быстроходности зависит прибыль. Когда-то я хорошо знал течения, рифы и береговую линию. — Он задумчиво посасывал трубку, которую прежде никогда не разжигал внутри рубки из страха, что от пепла загорятся карты. — Думаю, теперь это уже не важно.

— Я не ваш соперник, капитан, — сказала Никки. — Меня не интересуют морские карты. Мне нужна информация о побережье и суше. Мы ищем место под названием Кол Адаир.

— Никогда не слыхал о таком. Должно быть, оно в глубине материка, а любое удаленное от берега место не играет роли в моей жизни. — Он поскреб щеку. — Но я не считаю вас своим соперником. Я лишь имел в виду, что эти карты стали бесполезными из-за изменившегося мира. Вы сами знаете, что теперь все по-другому. За последние два месяца течения сместились. Ветры, которые я так хорошо знал, изменили направление, будто времена года поменялись местами. — Он застонал. — И звезды ночью не на своих местах. Как я должен ориентироваться? Мои астролябии и секстанты бесполезны. На моих картах созвездий отмечены другие звезды. Пресвятая Мать морей, я даже не знаю, на север ли показывает компас. Я веду корабль, руководствуясь лишь инстинктом.

Никки прекрасно знала, что произошло.

— Это новый мир, капитан. Мир, из которого исчезло пророчество. Магия изменилась таким образом, который мы даже еще не начали постигать. — Она устремила на него свои яркие голубые глаза и вдохнула влажный воздух. Ветерок ворошил бумаги на картографическом столе. — Но кто-то должен первым составить новые карты созвездий, первым отметить изменившиеся течения и открыть лучшие места, где бросить якорь. Вы можете стать одним из таких людей, капитан.

— Было бы прекрасно... если бы я считал себя исследователем. — Он почесал бороду под подбородком. — Но я всегда стремился стать преуспевающим капитаном торгового корабля, идущего от порта к порту. У меня есть семьи, которым я должен помогать, много детей. Я редко их вижу, и хочу иметь возможность приплывать вовремя.

— Семьи? — спросила она. — Больше одной?

— Конечно. — Капитан Эли провел рукой по темным волосам и заправил за ухо серебристую прядь. — У меня жена и две дочери в Танимуре, жена помоложе и три сына на побережье Ларрикана, а еще красавица-жена в Серримунди — дочь хозяина порта.

— Они знают о других ваших семьях? — спросила Никки. — Это обычное явление среди капитанов кораблей?

— Я забочусь о всех них, куда бы ни держал путь. У каждой жены хороший дом. Все дети живут в комфорте, у них есть еда, кров, образование. Большинство моряков и капитанов просто ходят в бордели в каждом портовом городе, и я знаю многих капитанов, которые заражают своих жен отвратительными болезнями. — Капитан Эли пристально вгляделся в бескрайнее море за кормой. — Нет, это не по мне. Я выбрал своих жен, и я верен им. Я честный человек.

Вспомнив о бесчисленных женщинах императора Джеганя, включая ее саму, и о том, как тот швырял их в солдатские палатки, чтобы их насиловали снова и снова, она не могла осуждать капитана Эли Корвина.

Она никогда не чувствовала желания быть чьей-то женой или одной из жен, за исключением того времени, когда она заставляла Ричарда Рала притворяться ее мужем. Никки вообразила себе идеальный семейный быт и была уверена, что сможет убедить Ричарда принять философию Имперского Ордена. Это была не просто ложь, но очень жестокая ложь, за которую Ричард должен был ее возненавидеть.

Никки неосознанно потирала нижнюю губу, все еще ожидая нащупать давно исцеленную рану от золотого кольца Джеганя. Никки раньше не понимала, что ее безумная мечта заставить Ричарда быть ее мужем была таким же заблуждением, как и выдуманный идеальный мир Бэннона Фермера.

К счастью, теперь она была другим человеком. После стольких лет тайной жизни в качестве сестры Тьмы, после того, как она побывала в рабстве Джеганя, была сломлена, а потом восстановлена — но восстановлена неправильно, пока ее душу наконец не исцелил Ричард — она понимала все гораздо лучше. Никки обязана Ричарду и никогда не сможет расплатиться сполна. И он поручил ей миссию.

— Все равно дайте мне посмотреть карты, — сказала она, отгоняя воспоминания. — Чем больше я знаю о Древнем мире, тем больше смогу сообщить лорду Ралу.

Капитан Эли разложил на столе карты и перебирал их, пока не нашел карту береговой линии южнее Танимуры.

— Это наши основные остановки. Лефтонская гавань, Керим, Андалио, побережье Ларрикана, даже Серримунди — благодаря моей жене, у нас особая договоренность с хозяином порта. — Он мечтательно улыбнулся при мысли о возлюбленной.

Никки пробежала пальцами по краю карты, так и не увидев названия «Кол Адаир».

— А что находится южнее? Это неполные карты.

— Дальше на юг никто не ходит в плавания, потому что на то нет причин. Это Призрачный брег. Он мало заселен, хотя имперские дороги идут далеко вглубь этих земель. — Капитан Эли снова засунул в рот незажженную трубку, сдвинул ее вбок и вытер губы. — Кто знает, что было на уме у древних императоров, когда они строили эти дороги?

Никки насупилась, взглянув на города, отмеченные на картах.

— Я должна убедиться, что все в Древнем мире знают об окончании войны и поражении императора Джеганя. Нам понадобится и ваша помощь, капитан. После того, как мы покинем ваш корабль, я дам вам бумагу, которую вы покажете в этих портах и таким образом поможете распространить весть о лорде Рале. Все земли должны объединиться под дланью единого правителя, но каждая из них сохранит свою культуру и собственную власть — до тех пор, пока люди не нарушают основных законов, предписанных для всех.

— Хороший настрой, — сказал капитан, сворачивая карты, — если бы все думали так же. Сомневаюсь, что вам удастся их убедить.

— В этом и состоит наша задача. Мы должны заставить их чувствовать то же, что и мы, — ответила Никки, коротко и уверенно улыбнувшись. — Я могу быть очень убедительной. А если меня окажется недостаточно, есть огромная д'харианская армия, которая поможет донести до них эту мысль.

Никки с капитаном вышли из рубки на верхнюю палубу, с которой удобно было наблюдать за матросами, которые выполняли свои ежедневные обязанности. Пятеро голых по пояс мужчин бездельничали, игнорируя любые дела и членов экипажа.

Они бесцеремонно уставились на Никки, и один из них крикнул:

— Пойдем, позабавимся? У нас есть время.

— Можете тратить время впустую, пока мы не достигли рифов, — сказал капитан Эли. — Но не думаю, что леди захочет с вами забавляться.

— Сомневаюсь, что им понравятся мои забавы, — резко сказала она.

Полуголые бездельники ответили издевательским смехом, который рассердил Никки. Она повернулась к капитану:

— Почему они не отрабатывают свой проезд? Они бесполезны.

— Они ныряют за жемчужинами желаний. Эти ребята со мной уже три плавания — причем невероятно прибыльных. — Он кивнул им всем. — Сол, Элджин, Ром, Пелл и Буна. Может, сейчас они и ленивые увальни, но за день они заработают в десять раз больше, чем я потрачу на их содержание. Нужно лишь достичь рифов.