Госпожа Смерть

Глава 63

Обилие книг с таким большим количеством знаний обычно поднимало Натану настроение. Тайны и истории из этих мягких потрепанных томов делали сносным его многовековой плен во Дворце Пророков. В огромной библиотеке сестер хранились бесчисленные тома, описывающие магию, которую Натан никогда не использовал, — за это стоило благодарить железный ошейник Рада'Хань, а также сдерживающие заклинания, сети и щиты, которыми был оплетен весь дворец. Тем не менее, чтение легенд, исторических отчетов и даже народных сказок привносило радость в его утомительное существование.

Когда лорд Рал вызвал перемещение звезд, все книги пророчеств стали бесполезными и неактуальными. Ричард предложил Натану сохранить одну небольшую библиотеку для собственного развлечения или из чувства ностальгии, но волшебник решил, что хочет не хоронить себя в старых архивах, а жить своей жизнью и писать собственную историю. Именно так он и поступил.

Старик похлопал по таинственной книге жизни в кожаном переплете, которую дала ему ведьма. Теперь у него был другой предмет для чтения. Жизненно важного чтения. Он устало вздохнул, когда услужливая Мия принесла ему новую стопку книг.

— Я понятия не имею, что в них, волшебник Рал, но они кажутся очень интересными, — сказала Мия, показывая старику тома в случайном порядке. Многие были влажными, потрепанными или порванными. — Мы отыщем в архиве способ остановить Викторию. У Твердыни на все есть ответ, надо только поискать.

Натан усмехнулся:

— Ты полагаешь, что древние волшебники времен Бараха и Мерритта знали абсолютно все?

Трудолюбивая девушка наморщила лоб, словно Натан подверг сомнению смысл ее существования.

— Ну конечно! Это же Твердыня. Все знания сохранены здесь. Абсолютно все.

Натан провел двумя пальцами по подбородку, окинув девушку снисходительным взглядом.

— Я рад, что у тебя такая вера в древних.

Мия кивнула:

— Они были много могущественнее, чем кто-либо из ныне живущих.

— Но почему они потерпели неудачу, если владели всеми этими знаниями?

Девушка строго посмотрела на Натана.

— Если знание существует, это не значит, что люди знают, как его использовать. Вот почему.

— Хотелось бы мне иметь такую же уверенность, юная леди.

Натан открыл обложку выбранной им книги и нахмурился при виде разбухших волнистых страниц — словно когда-то они пропитались водой и не были просушены как следует. Некоторые страницы были порваны, чернила размылись и стали нечитаемыми. Он смахнул толстый слой пыли с обложки следующей книги.

— Откуда взялись эти тома? Ты выкопала их из ямы?

Мия выглядела смущенной.

— После того как колдунья открыла запечатанное хранилище под поврежденной башней, наши рабочие кирками и долотами пробили проход в другие, ранее недоступные помещения. Некоторые книги частично вплавились в стены, другие были завалены обломками. Никто еще в них не заглядывал, но я хотела, чтобы вы непременно их увидели. Вдруг они окажутся важными.

Натан взял третью книгу и попытался разобрать символы, вытесненные на обложке.

— Я думал, в поврежденной башне только книги пророчеств. Сомневаюсь, что они как-то помогут.

— Нет, секции пророчеств находились на верхних этажах. В последние дни строительства Твердыни волшебники древности, которых преследовали силы императора Сулакана, лихорадочно пытались все закончить. Нижние хранилища были заполнены в последние минуты. Никто не видел этих книг — кроме вас, волшебник Рал.

— Тогда я в восторге от такой возможности, моя дорогая. — Он похлопал по свободному стулу рядом с собой. — Поможешь изучить их? У меня только два глаза, но вместе мы сможем читать вдвое быстрее.

Мия просияла.

— С удовольствием. — Она села рядом, выбрала книгу наугад и начала продираться сквозь дебри размытых и выцветших букв.

* * *

В глубине возрождающегося леса, который был ее сердцем, ее душой, Виктория чувствовала пульсирующую магию пробуждающейся жизни… и новую жизнь, поднимающуюся благодаря ей из бесплодной земли. Измученная Язва причиняла столько же боли, как и мертворожденный малыш, которого они так хотели с Бертрамом.

Но, в отличие от ее кровавых и болезненных выкидышей, у Виктории теперь была сила, которой она всегда стремилась обладать: способность женщины создавать и взращивать жизнь.

Доказательством служили сотворенные ею джунгли. Лес, словно в дикой панике, распространялся все дальше, но Виктория не хотела его контролировать. Вовсе нет. Она желала, чтобы тот заполонил всю долину, перевалил через горы и захлестнул весь континент, — нетронутый, первозданный и неудержимый.

Жизнь восторжествует над смертью. Ее непревзойденная победа перечеркнет все попытки остановить ее. Победа… Таково было значение ее имени. Она — Виктория. Она — Госпожа Жизнь. В ней теперь есть сила, способная соперничать с самим Создателем.

Пока она размышляла над своей новой ролью, заросли поднимались и обвивали ее тело. Колючие лозы и цветы источали пьянящий, гипнотический аромат. Деревья росли так быстро, что разбухали, трескались и падали на землю. В расколотых стволах селились черви, личинки жуков, плесень и грибы; они превращали упавшее дерево в перегной, который становился удобрением для большей жизни.

И для еще большей жизни.

Ее послушницы, которые обладали той же энергией животворящего плодородия, разбрелись по первобытным джунглям. Теперь они стали проводницами для вновь пробужденной жизни: взращивали деревья, насекомых, птиц... Виктория позаботится о том, чтобы мир вновь стал неиспорченным.

Госпожа Жизнь уже не хотела просто вернуть долине ее прежний облик, чтобы та вновь была порабощена стадами и размечена под пашни. Теперь Виктория поняла, какова ее истинная роль в мире. Женщину вели к этому все поколения помнящих и сохраненные ими древние знания. Виктория не могла довольствоваться запоминанием ради запоминания; она должна была найти те могущественные заклинания, карты магии, которые позволят ей выполнить все необходимое.

Ее необычное тело продолжало развиваться, щупальца леса захватывали бесплодную территорию, а ее разум отпирал все больше из того, что она помнила. Виктория обнаружила эзотерическую и смертельную магию, которую теперь могла использовать.

Волшебник Натан и колдунья Никки искали способ уничтожить Поглотителя жизни, и она не сомневалась, что эти двое преисполнятся решимости устранить и ее — но Виктория не потерпит этого. Чувствуя силу жизни и силу Создателя, она знала, что сильнее любой магии, которую могут применить против нее два неприятеля.

Тем не менее, их способности не стоило недооценивать.

Никки утверждала, что убила порочного Поглотителя жизни, но Виктория знала, что эту победу принес желудь Первозданного древа. Колдунья обладала могуществом, а Виктория не хотела, чтобы ее священной работе помешали. Она считала Никки надоедливой мошкой, которая лезет, куда не следует. Натан Рал, несмотря на свои минимальные магические способности — возможно даже мнимые, — обладал большими знаниями и опытом. Значит, он тоже опасен. Что-то было в этом человеке, и Виктория не собиралась проявлять к нему снисходительность.

Их обоих нужно остановить.

Густые кустарники, деревья, лозы и грибы всходили вокруг нее, словно из бурлящего жизненного источника. Жужжание бесчисленных мух, пчел и жуков убаюкивало, как колыбельная. По мере того как раскрывалась ее мудрость и сила, Виктория вспоминала забытые приемы и загово́ры, которые древние волшебники укрыли маскировочным саваном, а помнящие хранили в памяти тысячелетиями.

Из этих знаний Виктория почерпнула, как создать оружие против Натана и Никки, — возможно, силы этого оружия хватит, чтобы разрушить Твердыню, камень за камнем. Чтобы привести в действие эту магию, Виктории даже не нужно было двигаться: она сама являлась лесом, все смешалось в ней — листья и ветки, крылья насекомых и трепет птиц. Все принадлежало ей и было ее частью.

Она выпустила магию, чтобы создать своего эмиссара, ассасина, воплощение первобытной силы джунглей: шаксиса. Существо из кусочков и плодов леса.

Посредством разума и магии Виктория соединила упавшие ветки и хворост, чтобы те послужили костями и каркасом шаксиса. Она переплела их, выстроив деревянный скелет, и молниеносно обернула каркас стеблями трав, сухими листьями, лесной подстилкой и колючими веточками. Грибы раздулись и стали мускулами создания.

Виктория призвала армию червей, жуков, личинок и других ползучих тварей, чтобы они наполнили тело существа. К тому времени, когда волшебное творение расправило руки и сделало пробные шаги, все его тело просто кишело жизнью.

Два перламутровых жука, каждый размером с кулак, подбежали по лесной подстилке и поползли по телу создания. Круглая голова шаксиса была соткана из гибких и упругих веток ивы, покрыта корой и сухими травами. Там, где должно было находиться лицо, образовались две полости, жуки подползли к голове и устроились в этих гнездах, чтобы стать подобием глаз. Расщепленная ветка в нижней части лица образовала разрез рта. Шаксис клацнул челюстями и пожевал, притирая шипы зубов.

Бледно-зеленые лозы обвились вокруг его ног, извиваясь и вплетаясь в плоть, словно наполненные соком кровеносные сосуды. Шаксис заскрипел, сделал шаг вперед, сжал и расправил свои острые пальцы-веточки. Два жука в его глазницах таращились злобным фасеточным взглядом.

Созданный из самих джунглей шаксис стал марионеткой Виктории, ее суррогатом, убийцей, бездушной тварью, — и продолжением первозданного леса.

Виктория расплылась в теплой приветственной улыбке — улыбке матери. Она погладила неровную грудь существа, ощутив помещенную в него жизнь. Новое, сотворенное ею дитя. В его пустой разум она вложила детали задания — образы светловолосой колдуньи и напыщенного старого волшебника с прямыми белыми волосами.

— Найди и уничтожь их, — напутствовала Виктория. — Ступай с моим благословением.

Оживший каркас развернулся и, поскрипывая хрупкими конечностями, направился через лес к Твердыне.