Когда магия проникла в Викторию, встряхнула и возродила, женщина обнаружила, что не просто жива — она вспыхнула жизнью, вскипела энергией, хлынувшей по венам горным потоком во время таяния снегов. Ее мускулы шевелились от множества существ, кишащих в них. Каждая капля крови, каждый кусочек кожи, кости, каждый волосок на голове жили своей жизнью. Ей казалось, что тысячи роящихся пчел или термитов подпитывают ее энергией, а бесчисленные пучки растений скрепляют плоть.
Виктория восхищенно вдохнула, и по густому лесу пронесся мощный порыв ветра; листья взметнулись и зашумели, густые ветви закачались, почтительно склонившись… пред ней. Она открыла глаза, и в них хлынули свет, зелень леса и сила земли.
Пролив кровь своих послушниц, Виктория запустила древнее заклинание и высвободила магию, у которой хватило могущества преодолеть смертельный упадок, вызванный Поглотителем жизни. Этот эгоистичный глупец нанес миру невообразимые потери, но теперь Виктория все исправит. Сил для этого у нее было предостаточно. Роланд пребывал в растерянности и потерпел неудачу из-за непонимания могущественных заклинаний, над которыми не потрудился даже поразмыслить.
Виктория все могла исправить — и считала это своим долгом.
Ее драгоценные Одри, Лорел и Сейдж отдали ради этого жизни, но Виктория отдала гораздо больше. Когда пробудившийся лес схватил ее и поглотил ее тело, она не поняла его умыслов. Она отбивалась и кричала от ужаса, полагая, что бурный расцвет жизни вознамерился ее убить. Но нет, все было совсем не так.
Заклинание породило волну буйной, неудержимой жизни, которая восполнит все отнятое Роландом, а Виктория послужила проводником для этой магии. Даже когда лозы обвили ее тело, погрузились в рот, в нос и уши… когда вьющиеся растения развели ее ноги и проникли в нее, всплеск магии лишь пытался сделать из Виктории нечто большее: сотворить женщину, наполненную жизненной энергией и способную пробудить весь мир. Она позволила энергии течь, и резвый поток свежей растительности прорвал плотину злых чар Роланда.
Виктория выпрямилась в сердце первозданных джунглей. Вытянув руки, она увидела, что ее кожа пестрит зеленью бесчисленных листьев. Руки ее стали больше и мощнее; пальцы превратились в маленькие ветви. Мускулы были искривлены и переплетены, как стволы деревьев, растущих на ветреном месте. Потянувшись вверх, она ощутила скрип в своих конечностях. Виктория напоминала себе секвойю, возвышающуюся над лесом. Ее зрение разделилось на многочисленные фрагменты, голова закружилась, словно она смотрела множеством глаз. Она слышала громкое гудение пчел, видела стаи пестрых птиц и ярких бабочек. Цветы распускались как по мановению руки фокусника на свадьбе.
Виктория была воплощением всей этой жизненной энергии, но по-прежнему оставалась собой. Запустив заклинание, принеся жертву и заплатив цену, Виктория стала вместилищем плодородия — зеленого, трепещущего и женственного. Своим телом и душой она порождала повсюду жизнь. Она ощущала рост деревьев и распространение зелени, которая стала ее храброй армией, чье предназначение — завоевать Язву и много больше.
И это только начало ее работы. Она может не только восстановить мир, но и сделать гораздо больше. Зачем останавливаться, зачем ограничивать себя? После нашествий полководцев и их армий, после тысяч лет кровавой истории человечество нанесло природе колоссальный вред.
Заклинание обладало чрезвычайной мощью, его магия оказалась такой же дикой и непредсказуемой, как и сама жизнь; но для выполнения предстоящей задачи Виктории требовались лейтенанты. И она знала, где их найти.
Ее послушницы уже отдали все, что могли. Они поверили в ее мечту и не подвергали сомнению ее указания. Девушки сохранили свою преданность даже тогда, когда Саймон унизил помнящих и попытался заставить Викторию почувствовать себя бесполезной для работы с архивом Твердыни. Виктория вознаградит Одри, Лорел и Сейдж: благодаря могущественному дару возрождения она могла сделать что угодно.
Виктория простерла свой разум и магию в бурную кипящую армию жизни, поднявшуюся над запустением, и стала обыскивать густой подлесок, бурьян, кустарники и лозы. Наконец, она отыскала затерянные зерна и пробудила их.
Тела Одри, Лорел и Сейдж послужили источником для растительности. Кровь девушек разлилась по линиям, которые Виктория начертила на бесплодной земле, и теперь там были самые толстые корни и лозы, которые все разрастались, укрепляя рисунок заклинания. Тела послушниц послужили не просто удобрением — они стали катализатором.
Виктория нащупала останки девушек и начала их перестраивать, соединять волокна костей, восстанавливать мышцы и воссоздавать плоть из мягкой растительной ткани. Однако она хотела не просто вернуть им прежний облик, а превратить Одри, Лорел и Сейдж в стражей леса. Они будут достаточно сильны, чтобы сразиться с теми, кто неизбежно попытается прервать ее чудесную работу.
Превратив трех девушек в созданий из живого леса, Виктория склонилась над ними и вдохнула в их полуоткрытые губы трепет неудержимой силы жизни.
Они очнулись и пришли в движение. Их глаза открылись, показав зелень радужной оболочки, будто состоявшей из кусочков панцирей жучков-древоточцев. Девушки тяжело дышали. Они раскрыли свои новые губы, обнажив острые белые зубы, и провели по ним розовыми языками. Их спутанные длинные волосы напоминали длиннобородый мох. Девушки вытянули руки, разминая мускулы и любуясь изумительно красивыми телами — идеальными воплощениями женственности, магии жизни, энергии страсти и созидания.
Пробудившись и обретя сознание, послушницы с удивлением взглянули на Викторию и восхитились тем, какой стала их наставница. Виктория не могла видеть своего тела, но ощущала его силу, зловещую красоту и потенциал.
— Виктория, — произнесла Сейдж. Но теперь она была не Сейдж, а одной из трех составляющих воплощения неудержимого заклинания.
— Мать, — подхватили Лорел и Одри.
«Да, — подумала Виктория, — теперь я мать. Мать всего сущего».
— Нам предстоит огромная работа, для выполнения которой у нас есть сила, магия и воля. Первоначально я намеревалась возродить эту долину, вернуть ей плодородие и сделать такой, какой она была когда-то. Теперь я осознала ограниченность своих амбиций. Я получила дар и отныне несу огромную ответственность. На вас, как на мои творения, возложены те же обязанности. — Виктория воззрилась на послушниц. — Благодаря желудю Первозданного древа, у нас есть магия и искра. Настало время воссоздать тот изначальный, первобытный лес — сначала в Язве, затем и дальше, чтобы весь мир снова стал совершенным, таким, каким Создатель впервые узрел его в своих замыслах.
Темно-зеленые губы Виктории изогнулись в улыбке. Три ее прекрасные послушницы кивнули.
— Цветущий и нетронутый мир, — добавила она. — Без скверны человечества.