Госпожа Смерть

Глава 21

Странники устроились на ночлег в густых зарослях кипариса. Ночью раздражающий заунывный ветер стих, и на землю опустился плотный туман. Из-за холодной влажной подстилки трое путников чувствовали себя отвратительно и ютились у маленького костерка, подбрасывая в него сырые ветки в попытке поддержать огонь. Никки с помощью магии не давала ему погаснуть, но пламя давало слишком мало тепла.

Никки никогда не волновал собственный комфорт. Если условия не угрожали ее жизни, ее все устраивало. Они потерпели кораблекрушение у неизвестного берега, и, хотя каменная пирамида неожиданно снова отправила их к Кол Адаиру, Никки даже представить не могла, сколько миль им придется пройти, чтобы найти поселение в этом диком прибрежном покинутом краю.

Никки напомнила себе, что эта земля, какой бы пустынной, суровой и дикой она ни была, теперь являлась частью Д'Харианской империи. Никки сдержит данное лорду Ралу обещание и, если потребуется, дойдет ради него до края мира. Но ни она, ни Натан не могли продолжить свою миссию, пока не найдут деревню или город.

Когда утренний свет разогнал тьму, Никки прекратила тратить силы на поддержание бесполезного огня.

— Нужно идти. Согреемся на ходу.

Натан расчесывал черепаховым гребнем свои длинные белые волосы.

— Сомневаюсь, что даже от бега нам станет достаточно тепло. — Он разочарованно посмотрел на свою сырую измятую рубашку. — Никогда не осознавал, насколько привык полагаться на свой дар. Крупица магии всегда согревала меня в ветреные ненастные дни.

Никки закинула на плечо самодельный мешок.

— Холоднее нам уже не станет, а так мы хотя бы преодолеем какое-то расстояние.

Бэннон вглядывался в туман.

— Но как мы разглядим, куда идти?

— Начнем путь и увидим, — ответила Никки.

Натан спрятал свою книгу жизни в кожаную сумку и закрыл клапан.

— Сомневаюсь, что смогу сегодня дополнить карту.

Они тронулись в путь, руководствуясь громким рокотом океана справа и держась достаточно далеко от края утеса.

— Я боюсь не столько упасть со скалы, сколько дойти до края мира, — сказал Бэннон, тяжело дыша. — Тогда мы будем падать вечно.

Натан поднял кустистые брови:

— Ты веришь, что у мира есть край, мой мальчик?

— Я видел карты, которые обрывались...

— Если найдем край мира, это будет значить, что мы пришли к границе империи лорда Рала. — Никки не хотелось тратить время и силы на беспокойство о пустяках. — Тогда мы свернем и продолжим исследовать эти земли.

— Надеюсь, мы найдем Кол Адаир раньше, — сказал Натан.

После случая с гибельными цветами Бэннон казался подавленным. Прежде, чем отвергнуть его, Никки заметила огонек в его глазах и поняла, что он влюблен в нее. Это чувство было абсолютно неуместно. Юноша слишком много себе напридумывал.

Натан определенно привязался к Бэннону. Несмотря на многовековую разницу в возрасте, у них было много общего, да и старый волшебник, похоже, заразился его наивностью.

После часа пути туман стал прозрачнее, но холод усилился.

— Может, стоит пойти вглубь материка? В густом лесу деревья укроют нас от ветра. — Бэннона била дрожь.

Никки помотала головой и продолжила идти прямым и четким курсом, сражаясь с расстоянием, будто с врагом.

— Если продолжим идти вдоль береговой линии, то, скорее всего, найдем устье реки или порт. Мы сможем видеть намного дальше, когда туман рассеется.

Натан не отрывал взгляда от земли в надежде найти ягоды, дикий лук или птичьи гнезда с яйцами для завтрака. Бэннон шел впереди, как исполнительный разведчик.

Ветер снова стих, и туман сгустился. Никки не видела юношу, пока он не подошел к ней вплотную. Он застенчиво улыбался — впервые после своей неудачи с гибельными цветами. На этот раз в его руке был букет оранжевых лилий с длинными стеблями.

— Я нашел их для вас, колдунья. Надеюсь, они понравятся вам больше, чем те ядовитые цветы.

— Но я оценила гибельные цветы. — Никки холодно взглянула на него. — Я подробно рассказала тебе, как их можно использовать.

— А это просто красивые цветы, — сказал Бэннон, протягивая ей букет. — Травяные лилии. Их выращивали во всей Кирии. Срезанные лилии живут недолго, но я хотел подарить их вам. — Никки не взяла цветы, и он поник. — Вы такие не любите?

Она признавала, что Бэннон Фермер был довольно способным юношей и доказал свое мужество в битве с сэлками. Она позволит ему находиться рядом, пока он полезен или хотя бы не будет помехой. Ей не так уж не повезло с компанией, но она должна в корне пресечь его увлечение.

Она поняла, что ее вчерашнего ответа на его неуклюжий подарок было недостаточно. Нужно как следует осадить юношу, или ей придется убить его — рано или поздно.

Никки вспомнила времена, когда ее насиловали и вынуждали неделями находиться в палатках солдат Джеганя в качестве игрушки для удовлетворения их садистских наклонностей. Вспомнила, как Джегань сам брал ее силой, избивая до крови.

Обладая искаженным пониманием так называемой любви, она убедила себя в том, что влюблена в Ричарда Рала. В то время она была сестрой Тьмы, испорченной своим служением Владетелю и жестоким рабством у императора. Ее попытка выразить свою искаженную любовь Ричарду — она заставила его притворяться, будто они муж и жена — вызвала у него только негодование.

Никки все-таки усвоила тот урок. Она лично убила Джеганя и теперь всем сердцем служила Ричарду, но служила по-своему. Она знала, что любит Ричарда, что он был единственным мужчиной, которого она могла бы полюбить... но это была иная любовь. У Ричарда была Кэлен, и он никогда бы не смог довольствоваться Никки никоим образом, независимо от того, как сильно уважал или ценил ее. Из-за своей непоколебимой преданности Ричарду Ралу Никки решила покорить для него Древний мир; даже в одиночку, если потребуется. У нее не было ни времени, ни терпения для дурачка, считавшего ее привлекательной.

Бэннон просиял, когда Никки потянулась к букету, но вместо цветов она крепко сжала его запястье и выпустила предупреждающий поток магии, которая впилась в его плоть, как град стальных игл.

Его карие глаза округлились, а рот открылся от удивления. Не дав ему шанса заговорить, Никки процедила сквозь зубы:

— Я позволяю тебе оставаться с нами только из-за того, что ты нравишься Натану и можешь пригодиться в нашем путешествии. Но знай, — ее голос больше походил на рычание, — я тебе не деревенская девка, которая мечтает, чтобы ее без спроса поцеловали.

Его пальцы задрожали, и он выронил лилии. Никки даже не взглянула на них, продолжая крепко сжимать руку юноши.

— Я... простите, колдунья!

Она должна раз и навсегда прояснить ситуацию, чтобы эта проблема не повторилась.

— У нас серьезные неприятности. — Голос Никки был все так же тверд. — Мы заблудились и должны выяснить, где находимся, чтобы продолжить миссию. Если будешь мешаться под ногами, я без раздумий сдеру с тебя кожу. Живьем.

Он смотрел на нее с выражением ужаса, который очень скоро перерастет в уважение. Больше ей не придется беспокоиться о его глупостях.

Она отпустила его запястье. Бэннон согнул руку, а потом стал размахивать ею, словно пытался стряхнуть боль.

— Но… но… Я только... — бормотал он.

Ей совершенно не хотелось быть частью его мечтательного видения мира или его ностальгии по мирному острову.

— Я слышала твои истории, и я не являюсь частью твоего идеального детства. Ты понимаешь меня, дитя? — Она намеренно так его назвала.

Его перепуганное лицо внезапно потемнело, словно она вскрыла еще свежую рану.

— Оно не было идеальным. Никогда не было. — Устыдившись, он обернулся в поисках Натана, который стоял с выражением беспокойства и сострадания на лице.

Никки не стала вмешиваться, когда волшебник в знак утешения положил руку на плечо Бэннона.

— Будет лучше, если ты поймешь, как обстоят дела, мой мальчик. Не забывай, что ее звали Госпожой Смерть.

Бэннон понуро двинулся вперед. Углубившись в плотный туман, он сказал:

— Нет. Я никогда этого не забуду.

Туман вокруг него таял.