Госпожа Смерть

Глава 18

Шторм, принесший немало бед, утих. Россыпь облаков двинулась дальше, словно маркитанты, идущие вслед за победоносной армией. Накатывающие волны размывали грубый песок.

Никки очнулась от криков чаек, сражавшихся за ценные куски падали. Она чувствовала себя разбитой, все мускулы и кости горели от боли, а живот еще крутило — по большей части, из-за соленой воды, которой она наглоталась, пока отчаянно пыталась доплыть до берега в ночном шторме. Она смахнула с лица колючий песок и склонилась, чтобы ее вырвало, но исторгла из себя лишь немного горькой желчи. Никки перевернулась на спину и посмотрела в пронзительное небо, пытаясь упорядочить крутившиеся в голове мысли и воспоминания.

Она слышала, как ревут и грохочут волны, обрушиваясь на берег и накатывая на мыс, но здесь, на длинной песчаной косе в форме полумесяца, было безопасно. Колдунья приподнялась на локте, чтобы неспешно оценить ситуацию. Сначала она занялась своим телом. Кости были целы, у Никки было лишь несколько синяков и ссадин, полученных, когда она упала за борт и волны вышвырнули ее на берег.

Никки глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь унять подступающую тошноту. Сердце билось и перекачивало кровь, воздух наполнял легкие. Колдунья вновь была в строю и могла коснуться дара, который на протяжении всей жизни был ее верным спутником. Когда ныряльщики за жемчужинами отравили ее, она была ужасно слаба, а ей не нравилось чувствовать себя слабой.

Никки накрыл поток воспоминаний — буря, нападение сэлок, кораблекрушение... Она поднялась на ноги и пошатнулась, но устояла. Она жива, но совсем одна.

Чайки пронзительно орали, перебивая друг друга. Туча черно-белых крыльев кружила над несколькими прибившимися к берегу трупами убитых моряков с «Бегущего по волнам». Птицы сражались над телами, раздирая плоть, оспаривая каждый ее кусочек, хотя пищи тут хватило бы для сотни чаек. Одна птица схватила вырванное глазное яблоко за зрительный нерв и улетела, а четыре другие ринулись за ней с обвинительными криками.

Никки показалось, что одно из тел может принадлежать Бэннону, но потом она разглядела длинные светлые волосы мертвеца — просто одного из незнакомых моряков. Она уже ничем не могла ему помочь, и он ее не интересовал, поэтому колдунья решила обследовать берег в поисках выживших.

Берег был усеян вынесенными штормом обломками, кусками досок корпуса и разбитыми бочонками. Неподалеку лежал опутанный канатами и рваным парусом рангоут. Некоторые из разбросанных по песку больших бочек наполовину скрывала отступающая вода. Они напоминали игральные кости, брошенные гигантами в ходе непредсказуемой азартной игры.

Никки была неподвижна, словно статуя, и старалась обрести душевное равновесие. Поиски Кол Адаира зашли слишком далеко. Колдунью выбросило волнами на этот пустынный брег, и она не имела представления, где находится. Она не верила, что у ведьмы есть какое-либо тайное знание. Никки, перепачканная, покрытая синяками и потерянная, стояла на берегу и не ощущала готовности спасать мир: ни ради Ричарда Рала, ни ради себя.

Несмотря на грохот волн, вой ветра и крики чаек, Никки была ошеломлена гнетущей тишиной. Она была совсем одна.

Затем послышался голос:

— Колдунья! Никки!

Она повернулась и увидела Бэннона Фермера, идущего к ней. Он промок насквозь, его рыжие волосы спутались, а лицо было в синяках. Его левая щека была разбита и бледна, через лоб шел длинный порез, но все это меркло на фоне широкой улыбки. Бэннон обошел огромный изогнутый обломок корпуса, выброшенный волнами на каменистый участок берега.

— Пресвятая Мать морей! Уже не думал найти выживших.

Его домотканая рубашка, подсыхавшая на палящем солнце, покрывалась искорками соли.

— Я очнулся с полным ртом песка, а вокруг ни души. Я застрял в приливных заводях примерно в пятидесяти футах от берега. На мои крики никто не отозвался. — Юноша поднял руку, демонстрируя бесцветное лезвие своего меча: — Чудом я не выпустил Крепыша из рук.

Никки оглядела его тело, убеждаясь, что он не ранен сильнее, чем сам осознавал. Часто на поле боя она была свидетелем того, как шок и страх отвлекали человека от серьезных ран. Бэннон казался целым и невредимым.

— Ты нашел Натана? — спросила она.

По лицу юноши пробежала тень тревоги.

— Нет, вы первая, кого я встретил. — Он расправил плечи. — Но я только начал поиски. Уверен, Натан жив. В конце концов, он же великий волшебник.

Никки нахмурилась, зная, что Натан не смог прибегнуть к магии во время нападения сэлок. Беспокоясь о старом волшебнике, она пошла по морскому берегу, стряхивая с себя остатки боли и головокружения.

— Где ты искал? Ты ходил в эту сторону?

— Я пришел оттуда. — Бэннон указал направление. — Меня вынесло туда. Но большая часть обломков «Бегущего по волнам» разбросана здесь. Может, течение вынесло Натана сюда.

Солнечный свет делал песок настолько ярким, что у Никки заболели глаза. Она прищурилась, приложив руку ко лбу, и осмотрела изогнутую береговую линию мыса, который притягивал волны словно магнит.

Возле камней пенилась вода, и оглушительный рев волн было слышно за милю. Если бы тело Натана выбросило в этот котел, волшебник превратился бы в лепешку.

Бэннон на удивление энергично побежал вперед, выкрикивая имя волшебника. Отчасти Никки ожидала найти на песке изуродованный труп Натана, над которым дерутся чайки.

На полпути к шумным грохочущим волнам они увидели среди обломков деревянных ящиков ярды парусины, покрывшей берег, словно погребальный саван. Бэннон заметил беспорядочную кучу бочек, веревок и стеганого полотна. Никки догнала юношу, как раз когда он поднял обрывок парусины и закричал:

— Вот он!

Бэннон схватился за плечики пышной рубашки Натана, который лежал лицом вниз на сломанном бочонке. Лицо его было скрыто спутанными прядями белых волос, и Никки, увидев неподвижного Натана, на миг подумала, что он захлебнулся, а его тело выбросило на берег.

Бэннон стащил его с бочки и положил на песок лицом вверх. Кожа Натана была бледно-серой, веки даже не дрожали. Бэннон склонился над стариком, прислушиваясь, дышит ли он, дотронулся до его щек и приоткрыл веки.

С решительным деловым видом он перевернул волшебника, обхватил его за талию и прижал кулаки к его животу. Юноша резко и сильно потянул на себя руки, и Натан содрогнулся. Бэннон снова сцепил руки с такой силой, что Никки подумала, будто тот хочет сломать волшебнику хребет. Но вместо этого изо рта Натана хлынула морская вода. Он снова содрогнулся и закашлялся. Он вяло ударил Бэннона, но молодой человек показал небывалую силу. Он снова перевернул Натана на спину и начал качать его длинные ноги, прижимая колени к груди изо всех сил.

Натан закашлялся, и из его рта снова потекла вода. Наконец, он окреп достаточно, чтобы оттолкнуть Бэннона.

— Полегче, мальчик мой! Я жив и не собираюсь умирать.

Натан выглядел весьма жалко. Он покачал головой и провел пальцами по волосам.

Никки заинтересованно посмотрела на молодого человека:

— Он ведь захлебнулся. Где ты этому научился?

— Жители Кирии умеют спасать утонувших рыбаков. Часто это не работает, но, если в нем осталась хоть искра жизни и мы можем удалить воду из его легких, Мать морей иногда позволяет человеку снова дышать.

— Я не просто человек, — раздраженно сказал Натан. — Я волшебник. — Он согнулся и исторг из себя огромное количество морской воды.

— Очевидно, Мать морей решила проявить к тебе милосердие, — сказала Никки.

Натан сел, покачиваясь, и положил руку на правый висок, где была кровоточащая длинная рана.

— Я рад вернуться в мир живых. Неплохой способ начать день. — Натан снова прикоснулся к ране и поморщился, а затем закрыл глаза, попытавшись сосредоточиться, но на его лице появилось отчаяние. Он поднял на Никки несчастный взгляд. — Увы, дар все еще ускользает от меня. Могу я смиренно молить тебя об исцелении, колдунья? Хотя бы убрать одно неудобство. — Внезапно он одарил ее обеспокоенным взглядом. — Или тебя тоже покинула сила? Во время боя у тебя возникли трудности...

— Со мной все в порядке, — ответила Никки. — Это последствия яда, которым меня отравили ныряльщики за жемчужинами. К счастью, у меня дела обстоят гораздо лучше, чем у них.

Бэннон повернулся к ней со странным выражением лица:

— Ныряльщики отравили вас?

Он вытер покрасневшие глаза от песка, а Никки внимательно следила за его реакцией.

— Да, яд был в принесенном тобой горшке с похлебкой. — По его лицу она поняла, что он ничего не знал, и почувствовала облегчение. — Вот почему я была так слаба, что едва могла сражаться с сэлками. Меня отравили.

Его выражение лица стало испуганным.

— Яд был в еде, которую я принес? Я отравил вас? Я не знал! Я не хотел! Пресвятая Мать морей, мне так жаль, я...

Никки знала, что Джегань убил бы юношу за такую ошибку, медленно и мучительно. Когда-то и Госпожа Смерть убивала за такое, но теперь она была другой. Ричард изменил ее. Угрызения совести Бэннона и его честность снова напомнили ей, почему она без опаски приняла еду из его рук.

Медленно кивнув своим мыслям, она сказала:

— Поэтому они и использовали тебя, Бэннон Фермер. Я бы никогда не подумала, что ты способен предать меня или причинить мне вред.

— Нет! Я бы никогда вас не отравил.

— Понимаешь, твоя невинность — это оружие, которое другие направили против меня. Они обманули тебя. — Ее голос стал тверже. — Не позволь этому случиться вновь. — Пока он что-то бормотал и слишком много извинялся, Никки согнула пальцы и почувствовала магию и свою силу. — Теперь это не важно. Я поправилась.

Она положила руку на висок Натана и легко призвала магию, чтобы срастить края его раны.

Он вздохнул с облегчением.

— Благодарю тебя. Это, конечно, было не смертельно, но весьма досадно.

Она повернулась к потрепанному Бэннону:

— Теперь твоя очередь.

Юноша шагнул в сторону, опасаясь магии Никки или, возможно, еще не поверив, что она простила его.

— В этом нет нужды, колдунья. Меня едва задело, само пройдет. — Он дотронулся до пореза на бедре.

Но Никки хотела увериться, что полностью контролирует свою силу, и схватила Бэннона за руку.

— Я настаиваю.

Она пустила поток магии. Его синяки исчезли, раны затянулись. От выражения страха на лице не осталось и следа.

— Великолепно! — Он крепко сжал свой меч. — Я вновь готов сразиться с сэлками!

— Давай надеяться, что нам не придется этого делать, мой мальчик, — сказал Натан.

Никки отряхнула свое черное платье от песка и откинула назад волосы, чтобы те не лезли в глаза.

— Я хочу, чтобы вы оба были здоровыми. У нас есть работа. — Она окинула взглядом побережье. — Мы должны выяснить, где находимся.