Госпожа Смерть

Глава 27

Они шли вдоль реки, ведущей от бухты Ренда вглубь материка, и с нетерпением ожидали найти «Неизведанные земли» — фермы, города лесорубов, шахтерские поселения, которые им описал Таддеус. Кто-нибудь по пути, наверное, знает больше о Кол Адаире и сможет помочь им.

Мимо проплывали плоскодонные лодки, на которых фермеры и торговцы везли товары в бухту Ренда. Рулевые пользовались шестами, чтобы направлять загруженные лодки по течению. Некоторые приветливо махали путникам рукой, другие же просто глазели на незнакомцев, идущих вдоль реки.

После кораблекрушения Никки почувствовала, что им дана новая отправная точка. Ее длинное черное платье было выстирано и заштопано, Натан был одет в домотканую рубашку Филлипа, и на Бэнноне тоже была новая одежда.

Пока они шли по речной долине, Бэннон, казалось, снова поверил в свою приятную фантазию о жизни, но теперь Никки знала, что его улыбка и оптимизм — лишь маска. Она научилась заглядывать за эту ширму. По крайней мере, юноша больше не пытался флиртовать с ней: она выбила из него эту глупую увлеченность. Но Бэннон не был окончательно запуган.

Он поравнялся с ней и завязал разговор:

— Колдунья, я тут подумал, что желания, как и пророчества, иногда исполняются самым неожиданным образом. И ваше желание исполнилось.

Ее голубые глаза сузились.

— Какое желание?

— Помните жемчужину желаний, которую я отдал вам на «Бегущем по волнам»?

— Я бросила ее за борт, чтобы успокоить королеву сэлок, — ответила Никки.

— Обдумайте всю цепь событий: после того, как вы загадали желание, мы поплыли на юг, на нас напали сэлки, шторм разрушил корабль, но мы нашли каменный указатель, подтверждающий пророчество ведьмы. Потом мы пришли в бухту Ренда, сразились с работорговцами, а глава поселения рассказал, что знает о Кол Адаире. Понимаете? Ваше желание помогло нам добраться до Кол Адаира. — Он развел руками. — Это же очевидно.

— Твоя логика столь же прямолинейна, как путь пьяницы, спускающегося по ледяному холму во время бури, — возразила Никки. — Я сама исполняю свои желания и творю свою удачу. Никакая магия сэлок не могла из-за моего желания изменить события, чтобы мы оказались именно в этом месте. Мы бы нашли дорогу в любом случае.

— Желания опасны, как и пророчества, — вставил свое слово Натан, подходя ближе. — Они часто приводят к непредвиденным результатам.

— Тогда постараюсь больше не загадывать необдуманных желаний, — сказала Никки. — Я сама определяю свою жизнь.

* * *

Они несколько дней шли вглубь материка, встречая на своем пути большие и малые поселения. Никки и Натан собирали информацию и рассказывали о Д'Харианской империи и новом правлении Ричарда. Жители изолированных деревень слушали новости, но эта непонятная и далекая власть мало влияла на их повседневную жизнь. Натан отмечал на своей рукописной карте названия деревень, и путники отправлялись дальше.

Однажды он представился волшебником Натаном Ралом, и горожане попросили его продемонстрировать свою силу, но он замялся в нерешительности.

— Ну, магия — вещь особая, друзья мои. Она не для того, чтобы играть с ней или выставлять напоказ.

Услышав это, Никки скептически взглянула на него. Когда Натан владел своими силами, то часто использовал их как раз для таких глупостей. Впрочем, теперь старик был вынужден притворяться, что он выше подобных демонстраций.

Когда деревенские дети узнали, что Никки колдунья, они стали донимать ее своими просьбами. Но одного ее взгляда хватило, чтобы они быстро передумали. Бэннон предложил показать свое мастерство в обращении с мечом, но дети не заинтересовались.

Когда они покинули эту деревеньку, Натан тихо поклялся:

— Больше не буду упоминать о своей магии... пока не обрету целостность в Кол Адаире. До тех пор я не осмелюсь даже и пытаться использовать магию.

— Не оставляй попыток, — сказала Никки, когда они шли по лесной дороге. — Ты вообще чувствуешь свой хань? Ты лишился дара, но вдруг получится его восстановить?

— Или учинить катастрофу. — Лицо Натана посерело. — Я не рассказывал тебе, что произошло в бухте Ренда, когда я... попытался исцелить человека.

Они шли по добротной тропе, ведущей к предгорьям, а когда достигли притока реки, выбрали северное направление.

— Я видела, как ты помогал раненным, — сказала Никки.

— Ты видела не все. — Натан отмахнулся от мухи, вившейся перед его лицом. — Бэннон видел... но мы не обсуждали это.

Юноша моргнул.

— Я многое повидал той ночью. Кажется, мой взгляд так был застлан кровью, что я с трудом что-то воспринимал. Я не помню... я почти ничего не помню.

— Одно из норукайских копий пронзило грудь мужчины, и он умирал, — сказал Натан. — Даже врачевательницы понимали, что его нельзя спасти. Но я почувствовал тень магии. Я был в отчаянии и хотел проявить себя. Я видел, как ты своим даром спасла город, и знал, что мог бы оказать неоценимую помощь. Я был в ярости и хватался за любую искорку магии. Я что-то почувствовал и попытался использовать это.

Он замер на тропе, тяжело дыша, хотя склон был пологим. Натан вытер пот с шеи.

Тяжесть его рассказа была столь велика, что он не мог идти и говорить одновременно.

— Я хотел исцелить его... но во мне многое изменилось. Добрые духи, я больше не понимаю свой дар. Я думал, что прикоснулся к хань, и выпустил ту мизерную часть силы, которую отыскал в себе. Это должна была быть магия Приращения. Я намеревался срастить ткани, исцелить легкие и остановить кровотечение. — Небесно-голубые глаза Натана заблестели от слез.

Никки и Бэннон остановились подле него.

— Я пытался его исцелить... — Голос Натана сорвался. — Но моя магия сделала нечто совершенно противоположное. Она срикошетила, и вместо того, чтобы исцелить раны и остановить кровотечение, мое заклинание... разорвало его на куски. Оно вывернуло беднягу наизнанку, а я лишь пытался спасти его.

Бэннон ошеломленно посмотрел на волшебника:

— Думаю, теперь вспомнил. Я смотрел прямо на это, но... не видел или не верил тому, что вижу.

Никки пыталась понять, о чем говорит Натан:

— Ты почувствовал, что магия вернулась к тебе, но совершила противоположное тому, что ты хотел?

— Я не знаю, было ли это противоположным... магия была неконтролируемой. Дикой. Хань словно мстил мне, сопротивляясь моим намерениям. Этот несчастный... — Старик поднял взгляд. — Подумай, колдунья: если бы я использовал такую магию в битве с норукайцами, я мог бы уничтожить всю бухту Ренда. Я мог убить тебя и Бэннона.

— Сейчас ты можешь ощутить свой дар? — спросила Никки.

Натан засомневался.

— Может быть... Не могу сказать наверняка. Уверен, ты понимаешь, почему я боюсь пробовать. Как я могу так рисковать? Не собираюсь даже пытаться. Вдруг я попробую сотворить огонек на ладони, а вместо этого вызову огромный лесной пожар? А эти деревенские дети, просившие показать маленький фокус... Я мог убить их всех. Неконтролируемая магия хуже, чем полное ее отсутствие.

— Зависит от обстоятельств, — возразила Никки. — Если бы за нами гналась армия монстров, даже неконтролируемый лесной пожар был бы полезен.

Как обычно, Бэннон попытался их приободрить:

— Очевидно, лучшее решение для нас — найти Кол Адаир как можно быстрее. Тогда наш волшебник вернется.

— Да, мой мальчик, — сказал Натан. — Идеально простое решение.

Волшебник вновь шустро зашагал по тропе.

* * *

Три дня спустя, идя по почти необитаемой местности меж поросших лесом холмов, они вышли к широкой имперской дороге. Она прорезала холмистую местность и вела к просторной долине. Дорога шла на север, как копье, пущенное Джеганем в Новый мир. Они смотрели с вершины холма на заброшенную дорогу, много лет назад проложенную великой армией. Теперь она обветшала и поросла травой.

Натан повернулся к Никки.

— Когда ты была Госпожой Смерть, экспедиции Джеганя отправлялись так далеко на юг?

Она покачала головой.

— Джегань считал, что на эти дебри не стоит тратить силы. Хотя по древним картам мы видели, что за Призрачным брегом некогда были великие города и центры торговли.

— Дорогу мог построить и другой император. — Натан улыбнулся. — В истории Древнего мира их было предостаточно. Слышала об императоре Кергане? Полководце, которого прозвали Железным Клыком?

Они ступили на пустую широкую дорогу.

Никки приподняла брови:

— Я что-то помню из истории, которую изучала во Дворце Пророков, но это имя мне незнакомо. Насколько известным правителем был Железный Клык?

— Дорогая колдунья, я провел тысячу лет, изучая историю, и могу сказать, что на историческую значимость претендовали бесчисленные правители. Но император Керган был самым печально известным правителем со времен войны волшебников. По крайней мере, если верить летописцам тех времен. Я удивлен, что ты о нем не слышала.

— Джегань предпочитал, чтобы я помогала ему творить историю, а не рассуждать о ней, — ответила Никки.

Она определенно перевернула ход истории, когда убила Джеганя — без шумихи и представлений, как и просил Ричард.

— Впереди долгий путь, так что у нас полно времени для историй. — Натан пошел вперед по внушительной пустой дороге, которая вела в нужном им направлении. — Пятнадцать веков назад император Керган завоевал большую часть Древнего мира и обширные территории на юге. — Он ухмыльнулся Бэннону, шагавшему по заросшей сорняками брусчатке. — Не так уж давно, всего за пятьсот лет до моего рождения.

— Всего лишь пятьсот лет? — Бэннон едва мог даже представить себе такой отрезок времени.

— Керган был жестоким и безжалостным, но получил прозвище Железный Клык из-за внешности. Он заменил свой левый клык. — Натан открыл рот и постучал пальцем по своему клыку. — Заменил его длинным железным конусом. Не сомневаюсь, что это придавало ему устрашающий вид, хотя с трудом понимаю, как он ел с этой штукой во рту. — Он фыркнул. — И ему приходилось регулярно заменять клык из-за ржавчины.

— Звучит не слишком грозно, — сказала Никки.

— О, он был весьма могущественен и умел нагнать страху. Неустанные армии Железного Клыка покоряли земли одну за другой, забирая по пути всех юных бойцов в свою растущую армию... так армии завоевывали все больше земель и становились все многочисленнее. Этот поток было невозможно остановить. Боюсь, наш дорогой Ричард только начинает понимать, что завоевать территорию — это одно, а вот управлять ею — совсем другое. Падение Кергана вызвано тем, что он принимал за чистую монету восхваления менестрелей и глашатаев, но на самом деле, насколько я могу судить, истинным гением был главный военачальник Железного Клыка — генерал Утрос.

— Даже императору нужны выдающиеся военачальники, чтобы завоевывать и удерживать земли, — согласилась Никки.

Натан говорил нараспев.

— Генерал Утрос был стратегом, который вел армию Кергана к одной победе за другой. Утрос захватил всю территорию Древнего мира от имени императора Кергана. — Шагая по ровной древней имперской дороге, он устремил взгляд к предгорьям на востоке, за которыми предположительно находился Кол Адаир. — Когда Утроса не стало, Железный Клык просто не смог ничего делать без своего генерала.

— Что случилось с Утросом? — спросил Бэннон. — Его свергли или убили?

— Как ни странно, это неизвестно. Но у меня есть некоторые догадки. Эта история намного сложнее, чем перечень военных кампаний. Видите ли, император Керган женился на прекрасной королеве одной из крупнейших завоеванных им земель. Ее звали Мэджел. Некоторые говорят, она была колдуньей, потому что ее красота завораживала. — Он саркастически улыбнулся Никки. — Совсем как у нашей колдуньи.

Никки нахмурилась.

— Красота Мэджел была столь невероятна, что генерал Утрос попал под ее чары, — продолжал Натан. — Она считала его привлекательным мужчиной, не говоря уж о силе и смелости — помощник императора явно превосходил самого Железного Клыка, каким бы грозным ни пытались его представить. — Волшебник пренебрежительно махнул рукой. — А может, никакой магии там не было и императрица Мэджел с генералом Утросом просто влюбились друг в друга. Для меня и многих историков очевидно, что Утрос хотел завоевать мир, свергнуть Кергана и забрать Мэджел себе.

— Что случилось потом? — спросил Бэннон.

Натан остановился возле обветренной каменной пирамиды высотой ему по плечо, которая стояла на обочине и служила вехой. Высеченную на ней надпись давно стер ветер. Натан достал свою книгу жизни, открыл карту и взглянул на предгорья, пытаясь сориентироваться, но в горных склонах не было ни намека на пугающее пророчество или Кол Адаир. Никки почти расслабилась...

— Утрос повел девятьсот тысяч лучших солдат — бóльшую часть армии Кергана, — намереваясь завоевать могущественный город Ильдакар. А потом бесследно исчез со всеми своими воинами. Все они считаются дезертирами — девятьсот тысяч солдат. Возможно, они присоединились к силам Ильдакара. Внезапно лишившись своей армии, император Керган стал слаб и совершенно потерян. Затем он обнаружил доказательства любовной связи между императрицей Мэджел и Утросом. Керган пришел в ярость от предательства, сорвал со своей жены одежды и распял ее голую на центральной площади. Он заставил свой народ смотреть, как обсидиановым ножом он полосками сдирает прекрасное лицо Мэджел. Он не тронул ее глаза, чтобы она видела, как он сдирает кожу с ее тела, полоску за полоской. Закончив, он выдавил глаза и, убедившись, что Мэджел еще жива, высыпал урны изголодавшихся плотоядных жуков на сырое кровоточащее мясо, оставшееся от тела императрицы.

Бэннона замутило. Никки мрачно кивнула, подумав, что Джегань вполне мог устроить такую же казнь.

— Как правило, императоры... импульсивны, — сказала она.

— Железный Клык сделал это, чтобы вселить ужас в сердца своих подданных, но добился лишь того, что они от него отвернулись, потому что все искренне любили императрицу Мэджел. Народ впал в такое отвращение и негодование, что восстал и сверг императора. У Кергана не было армии, которая могла бы защитить его; осталась лишь горстка императорских стражей, многие из которых тоже были возмущены совершившимся на их глазах преступлением. Народ убил Кергана и тащил его тело по улицам, пока плоть не слезла с его костей, а затем труп подвесили за лодыжки на самой высокой башне дворца. Галки обглодали его скелет дочиста.

— Так и должны кончать тираны, — сказала Никки. — Джегань был без всяких почестей похоронен в братской могиле.

Натан шагал дальше, улыбаясь.

— И разумеется, народ выбрал нового императора, который был столь же безжалостен и деспотичен. Некоторые люди не учатся на своих ошибках.