Госпожа Смерть

Глава 41

Саймон, Виктория и остальные ученые повели посетителей к стоявшей на утесе крепости архива. Узкая тропа зигзагами шла вдоль скалы, и Никки смогла сполна оценить колоссальные размеры зданий, построенных в природной нише. Древняя библиотека впечатляла ее все больше. Огромные каменные фасады построек Твердыни оказались выше, чем она сперва полагала.

— Впечатляет, — сказала колдунья, пытаясь представить, каким образом построили гигантский город в столь изолированном месте. — Возможно, Дворец Пророков был только в пять раз больше.

Чертополох стремглав бежала по опасной тропе, не пропуская ни ступенек, ни упоров для рук. В нетерпении девочка остановилась на полпути и оглянулась.

— Вперед, Никки! Разве ты не хочешь увидеть библиотеку?

Натан, поднимаясь по склону, восхищался огромными зданиями, башнями, окнами, арками и внушительными входными дверями в два человеческих роста.

— Взгляните на массивные каменные блоки в стенах. Единственный способ возвести такую крепость — особенно в изолированном каньоне — прибегнуть к магии.

— К могущественной магии, — согласилась Никки. — Видимо, крепость была построена еще до того, как Древний мир очистили от магии.

Волшебник остановился на крутой тропе, положив левую руку на гладкую скалу, и кивнул:

— Да, усилий тут приложили немало.

Когда они взобрались к громадному алькову, Чертополох уже поджидала их возле колоссальных каменных зданий.

— Пресвятая Мать морей, — прошептал Бэннон. — Никогда не видел ничего подобного.

Почтенная Виктория посмотрела на него, выражение ее розовощекого лица предвещало бурю.

— Твоя Мать морей не имеет к этому никакого отношения, юноша. Она слишком далеко и не помогала нам. Все было достигнуто человеческим трудом и стоило жизни и сил многих одаренных волшебников.

Саймон с почтением взирал на здания.

— Самые могущественные одаренные тайно пришли сюда во времена древних войн волшебников. Им потребовались годы, чтобы построить и спрятать это место под величайшим покровом секретности, но цель того стоила. Император Сулакан и его опустошительная армия не обнаружили спрятанных здесь обширных знаний. Маскирующий саван держался столетиями, скрывая Твердыню от посторонних глаз, и только жители близлежащих каньонов помнили о существовании города.

— Все изменилось пятьдесят лет назад, — сказала Виктория с гордостью в голосе. — И теперь древнее знание вновь доступно всем.

Никки оглянулась на каньон, тонувший в полуденных тенях. Некоторые из пастухов спали в палатках возле своих пасущихся на дне каньона стад. В многочисленных нишах на противоположной скале располагались освещенные очагами и лампами жилища, но внушительная Твердыня сияла ярче, ведь одаренные использовали магию для освещения архива.

— Мы усердно учимся и практикуемся, — с энтузиазмом сказал Саймон.

Взгляд Никки зацепился за самое дальнее строение в правой части алькова. Большая башня была повреждена и оплавлена, будто камень превратился в воск. Каменный свес прогнулся, напоминая опустившееся веко. Окна заплыли, будто ледяная скульптура таяла и оползала, а затем замерзла от резкого похолодания. Колдунья не успела спросить об этих повреждениях, потому что ученые открыли высокие створки и Саймон провел всех через главные каменные врата передней башни.

— Это только внешние укрепления. Сама Твердыня гораздо больше, чем вы сейчас видите. Целый комплекс тоннелей проходит через сердце плато и достигает скал на другой стороне.

В главном здании библиотеки были высокие сводчатые потолки, опиравшиеся на толстые стены из карьерного камня. Обувь громко стучала по синей плитке входного портика, яркий свет исходил от настенных негасимых ламп, зажженных с помощью магии.

Каменные залы были заставлены рядами деревянных полок с разношерстными томами: здесь были всевозможные кожаные обложки, свитки и даже обожженные глиняные таблички, испещренные незнакомыми Никки символами.

Натан жадно глазел на полки.

— Не могу дождаться, когда приступлю к чтению.

— Этого? — усмехнулся Саймон. — Но это лишь малая часть томов, которые ученые отобрали, потому что сочли интересными. Основные хранилища знаний находятся в глубинах месы — и они гораздо обширнее. Там хранится информация обо всем.

К Виктории подошли три очаровательные молодые послушницы, миловидные и бойкие, на вид не старше двадцати. Почтенная женщина кивнула им с легкой улыбкой.

— Спасибо, что присоединились к нам, мои дорогие. Нам потребуется ваша помощь и внимание. — Она представила их гостям: — Это мои самые преданные послушницы: Одри, Лорел и Сейдж.

Девушки были одеты в белые туники, стянутые на талии тканевыми поясами. Послушницы были чарующе красивы, но каждая по-своему. У Одри были высокие скулы, полные губы и пышные иссиня-черные волосы. У Лорел были волосы пшеничного цвета, которые она носила распущенными, и только прядь возле виска была заплетена в косичку; у нее были зеленые глаза, тонкие губы, готовые улыбнуться, и белые зубы. У Сейдж были каштановые волосы с бурым оттенком, густые и блестящие, а грудь была больше, чем у остальных девушек.

Никки и Натан вежливо поприветствовали послушниц, а Бэннон отвесил глубокий поклон. Лицо юноши покраснело от смущения, когда девушки стали заискивать перед ним, выделяя его среди остальных.

Виктория фыркнула:

— Чужестранцы, должно быть, устали и проголодались, поэтому давайте послушаем их рассказ за обедом. Ступайте и поставьте на стол приборы для них. Скоро все соберутся на полуденную трапезу. — Немолодая женщина улыбнулась. — Нас ждет жареная антилопа и свежая кукуруза. А на десерт будут медовые фрукты и кедровые орешки.

Никки с удивлением поняла, что не на шутку проголодалась.

— Мы были бы очень признательны.

— Гораздо лучше, чем жевать жареных ящериц, — усмехнулся Натан. Когда Чертополох метнула в него рассерженный взгляд, он примирительно поднял руку: — Не пойми неправильно. Мы ценим еду, дитя. Я лишь хочу сказать, что был бы рад разнообразию.

В обеденном зале стояли длинные дощатые столы, накрытые льняными скатертями, за которыми собрались на полуденную трапезу разновозрастные мужчины и женщины. Некоторые приглушенно беседовали, обмениваясь найденными в забытых свитках открытиями. Многие казались слишком занятыми, чтобы замечать незнакомцев; проглотив мясо и овощи, они возвращались к своим книгам, не дожидаясь десерта.

Когда все расселись на длинных скамьях, Саймон отрезал себе ломоть пряного мяса и передал блюдо Никки и Натану. Наполнив свою тарелку, Натан сказал:

— Пожалуйста, расскажите нам о Твердыне — как и для чего она была построена.

Саймон взял на себя роль рассказчика, считая это обязанностью ученого-архивариуса:

— Три тысячи лет назад, в начале Великой войны, в Древнем мире преследовали и убивали волшебников, и всякое проявление магии было под запретом. Император Сулакан посылал отряды обыскивать округу и уничтожать любую магию, которой не мог завладеть. Он и его предшественники не желали, чтобы кто-то владел могущественными знаниями, которые собирались на протяжении многих поколений. Но волшебники не сдались и распространили известия от города к городу, от архива к архиву. Императорские армии намного превосходили их по численности, и волшебников ждало неизбежное поражение. Они знали, что жизненно важные знания будут уничтожены, поэтому величайшие из одаренных ученых собрали все магические книги и книги пророчеств, изъяли их из всех известных библиотек и спрятали все тома, которые не успели перекопировать.

Чертополох вразвалку сидела на скамье, не особо интересуясь разговором. Руками она наложила себе вторую порцию мяса антилопы и кукурузы. Девочка явно давно не ела такой еды — возможно, вообще никогда.

Саймон перевел взгляд с Натана на Никки:

— Волшебники-отступники обнаружили в лабиринте каньонов плато это место, которое никто не смог бы выследить. Сулакан долгие годы продолжал свои завоевания, а доведенные до отчаяния волшебники тайно перевозили в укрытие книги, свитки, глиняные таблички и магические артефакты. Они построили Твердыню ради сохранения знаний, и многие из создателей крепости отдали свои жизни, чтобы защитить ее. Они умерли под ужасными пытками, но не раскрыли местонахождение этого каньона. Когда последние экземпляры книг и словарей оказались на полках бесчисленных залов, волшебники поняли, что не могут положиться на изолированность этих каньонов. Чтобы сохранить знание, им требовалось что-то более могущественное.

— Более долговременное, — добавила Виктория.

Глаза Саймона сверкнули.

— Волшебники создали непроницаемый щит — необнаружимый маскирующий саван, который перегородил вход в грот пещеры. Все по эту сторону от савана оказалось скрыто, а снаружи можно было увидеть только гладкую естественную скалу.

Виктории не очень нравилось, как архивариус ведет рассказ.

— Саван был не только заклинанием сокрытия, но и физическим барьером. Никто не мог ни обнаружить его, ни пройти через него. Твердыня должна была оставаться запечатанной — до тех пор, пока враги магии не будут уничтожены.

Никки взглянула на Натана:

— Барах тоже спрятал Храм Ветров — поместил в него самые важные магические знания и отправил в подземный мир, где никто не мог до него добраться.

— Вот так множество знаний было сохранено во времена великих потрясений, — закончил Саймон. — Без Твердыни и маскирующего савана все было бы утрачено в зачистках Сулакана. Вместо этого знания тысячи лет оставались нетронутыми.

— Мы бы не утратили все, — резко сказала Виктория. — У нас имелся запасной план.

Саймон неохотно позволил женщине продолжить повествование, а сам взял с блюда початок жареной кукурузы и стал с шумом его есть.

— Материальные документы были запечатаны в архивах, — пояснила Виктория, — но у древних волшебников был запасной план, гарантирующий, что знания не будут утрачены. Они позаботились, чтобы кто-то навсегда запомнил информацию. Кто-то особенный. — В ее добрых глазах промелькнул огонек. — Твердыню охраняли мирные жители каньона. Волшебники отобрали тех, кто был наделен способностями к запоминанию и хорошей памятью. Помнящие, усовершенствованные заклинанием совершенной памяти, смогли запомнить и сохранить тексты бесчисленных документов.

— С какой целью? — спросил Натан.

— Чтобы помнить, разумеется, — ответила Виктория. — Прежде чем волшебники наложили маскирующий саван и запечатали Твердыню, помнящие изучили труды в архиве, фиксируя каждое слово в памяти. — В ее голосе прозвучали нотки гордости. — Мы — живое воплощение архивов, и пока они были запечатаны, только мы хранили знания. Мы все помним.

Никки вспомнила, как Ричард, будучи простым лесным проводником в Вестландии, запомнил Книгу Сочтенных Теней, строку за строкой, страницу за страницей. Джордж Сайфер заставил сына заучить книгу от корки до корки, а после сжег ее, чтобы безжалостный Даркен Рал не смог получить доступ к ее содержимому. В конечном счете эта книга оказалась фальшивкой, но Ричард использовал ее, чтобы одержать победу сначала над Даркеном Ралом, а потом и над императором Джеганем.

Но Книга Сочтенных Теней — лишь одна книга, а каждый помнящий хранил в памяти сотни томов. Никки с трудом могла представить невероятный размах их задачи.

Виктория постукивала пальцами по столу.

— Я помнящая, как и все мои послушники.

Словно по сигналу, Одри, Лорел и Сейдж вошли в столовую с чашами медовых фруктов. Три молодые девушки нарочно сперва предложили десерт смущенному Бэннону, а затем расставили тарелки и чаши, чтобы все могли отведать угощение.

Натан взял блестящий ломтик персика, с наслаждением съел его и слизал мед с пальцев. Он посмотрел на Викторию, нахмурив лоб:

— Каждый из вас поместил в свой разум тысячи и тысячи томов? Я нахожу это удивительным — и, признаюсь, с трудом в это верю.

Виктория поморщилась:

— Нет, один человек не в состоянии вместить все эти знания, даже обладая нашим даром и усиленной заклинаниями памятью. Волшебники разделили задачу среди наших предшественников. Каждый из первых помнящих занимался изучением конкретных томов. Помнящих было достаточно, чтобы сохранить большую часть архива, но книги оказались разделены по множеству разных разумов. Помнящие передавали свои знания от поколения к поколению, и книги становились все более разрозненными — все зависело от количества послушников. И все же, знание вот здесь. — Она постучала пальцем по виску.

Никки не заинтересовалась сладкими фруктами и передала чашу Чертополох, которая тут же принялась рыться в десерте.

— Так вы заучивали и пересказывали все эти тома в течение тысяч лет? Ничего не потеряв? Не допустив ошибки?

— Опытные помнящие занимались с несколькими послушниками, — сказал Саймон, — а те заучивали строчку за строчкой, запоминая каждое слово каждого заклинания. Так помнящие пронесли знания сквозь века, хотя сами книги были заперты за неизменным барьером. Маскирующий саван охранял нашу безопасность. — Он сделал паузу, чтобы хлебнуть из кубка родниковой воды, а потом вытер рот и тяжело вздохнул. — К сожалению, в древних войнах погибли все волшебники, которым по силам было снять саван. Никто не мог получить доступ к скрытым здесь знаниям — они были навсегда утрачены и запечатаны непроницаемой маскировкой. Никто не мог прорваться сквозь саван.

Виктория перебила его:

— Пока я не выяснила, как рассеять его и тем самым снова открыть архив. Это случилось пятьдесят лет назад. — Она взяла три большие клубничины, быстро съела их и вытерла пальцы и губы платочком. — Я была юной семнадцатилетней девушкой.

Саймон взглянул на сидевших за столами ученых, большинство из которых были поглощены чтением даже во время еды.

— Да, и это изменило все. Жители каньонов тысячелетиями охраняли скрытый архив, а потом вдруг получили доступ к огромной сокровищнице информации. Но что с ней было делать простым деревенским жителям, ведущим тихую размеренную жизнь? Все это время они мало знали о внешнем мире. А помнящие, хоть и могли повторить заученные слова, далеко не всегда понимали, что именно говорят. Некоторые тома были на языках, которые никто не мог понять.

— Мы понимали достаточно, — резко вмешалась Виктория. — Но признавали, что нуждаемся в помощи. Жители каньонов время от времени торговали с городами большой долины, хотя нас считали чудаковатыми простаками. Войны волшебников давно закончились, и, насколько мы могли судить, в Древнем мире воцарилось спокойствие. Когда маскирующий саван исчез, мы решили привлечь специалистов извне — самых лучших и усердных ученых долины, наделенных даром. Мы были осторожны и пригласили только самые выдающиеся умы, а затем провели их через лабиринт каньонов на плато.

— И теперь в этом архиве обитает сотня преданных делу ученых, — снова взял слово Саймон. — Я пришел сюда гораздо позже как одаренный ученый — одаренный в обоих смыслах этого слова. Меня призвали, когда я был юн и нетерпелив, чтобы я мог посвятить свою жизнь изучению утраченных знаний. Я уже был довольно опытен в чтении и устном переводе и знал немало языков. Благодаря своему таланту со временем я занял видное положение. — Его удивленная улыбка сменилась хмурым беспокойством. — Я пришел двадцать лет назад, сразу после бегства Поглотителя жизни.

Настроение Виктории тоже заметно ухудшилось.

— Долгие годы у нас нет новых ученых. Города долины были поглощены растущей Язвой. — Ее голос стал мрачным. — Остались только мы. Опустошение Поглотителя жизни еще нас не коснулось, но это лишь вопрос времени — максимум нескольких лет.

Саймон угрюмо кивнул.

— Наша основная задача — просто понять, что есть в архиве. Так много знаний, но в таком беспорядке! Даже спустя полвека две трети книг остаются неупорядоченными и неклассифицированными.

— Все мои помнящие хранят в памяти отдельные фрагменты, — сказала Виктория. — Мы пытаемся обмениваться информацией, чтобы можно было хотя бы объясниться друг с другом, но это как гигантская головоломка.

В голосе Саймона прозвучали нотки сарказма:

— Да, а то, что заперто в умах помнящих, не всегда можно проверить с помощью текстов, написанных на бумаге. — Он взял медовый ломтик апельсина и высосал из него сок. — К счастью, мы можем изучить все свитки и тома, и специализированные помнящие станут не нужны. Целые группы ученых читают книгу за книгой, разбираются в текстах и переводят их, чтобы выучить все эти знания… и использовать их. Когда-нибудь мы станем великими волшебниками, но это займет время. Мы все самоучки, кто-то одарен сильнее, кто-то слабее. Мы пытаемся найти достаточно мощное заклинание, чтобы сразиться с Поглотителем жизни. — Он тяжело сглотнул и отвернулся. — Если мы осмелимся на это.

— Волшебники-самоучки? — Никки не скрывала своего скептического настроя. — Сестры Света годами обучали каждого одаренного молодого человека использовать хань и понимать свой дар, а вы пытаетесь тренироваться самостоятельно? Используете древние и, возможно, неверно переведенные книги?

Брови Натана сошлись на переносице, выдавая его озабоченность.

— Меня беспокоит, что помнящие вполне могли исказить некоторые строки, неверно запоминая слова из поколения в поколение. Мелкие неточности могут ничего не значить для легенды или рассказа, но ошибки в мощном заклинании могут привести к ужасающим последствиям.

Виктория тут же обиделась, а Саймон принялся бормотать оправдания. Никки вспомнила оплавленную башню в алькове Твердыни и сделала собственные выводы.

— Вы уже допускали ошибки, не так ли? Опасные ошибки.

Саймон и Виктория смутились.

— Был один… несчастный случай, — признался ученый-архивариус. — У одного из наших амбициозных учеников вышла промашка: эксперимент пошел не так, и главное библиотечное хранилище с книгами о пророчествах было сильно повреждено. Мы многое потеряли. — Он проглотил комок в горле. — Стены оплавились и затвердели, и с тех пор мы больше туда не ходим.

— Помнящие еще вспоминают некоторые из утраченных томов, — сказала Виктория. — Мы прикладываем все силы для их восстановления.

Натан и Никки озабоченно переглянулись, и волшебник обратился к ученым:

— Я настоятельно прошу вас быть осторожнее. Некоторые вещи слишком опасны, чтобы забавляться с ними. Этот ваш «несчастный случай» уничтожил здание-другое. Что, если следующая ошибка причинит больший вред?

Саймон отвернулся и встал из-за стола.

— Боюсь, вы правы. Другой наш ученый уже совершил серьезную ошибку и превратился в Поглотителя жизни. Возможно, теперь всему миру придется иметь дело с последствиями.