Кровь и сталь (Трон Цезарей, №2)

Глава 36

Африка

Равнина перед Карфагеном,

Пять дней после мартовских ид, 238 г. н.э.

«Унылый» — слишком мягкое прилагательное, — подумал Гордиан, когда ехал вместе с отцом, осматривая армию и новых рекрутов.

Регулярные войска были выстроены справа, лицом к новобранцам, чтобы внушить им уверенность. С этими регулярными войсками проблем не было, за исключением малочисленности. Кавалерия была особенно малочисленной.

Вместе конная гвардия и спекулянты имели всего чуть больше двухсот человек в седлах. Возможно, было бы разумнее не выставлять их на парад.

Существовало пять отрядов профессиональной пехоты. Когорта Третьего легиона была экипирована для войны, щиты были сняты, чтобы показать эмблему Пегаса. Гордиану напомнили, что большинство новобранцев легиона набирались из Проконсульской Африки. Им следовало сражаться яростнее, защищая свою родину, и, возможно, большая часть легионеров Капелиана будет более склонна к дезертирству, если исход битвы обернётся против них.

13-я городская когорта выглядела достойно, однако следует помнить, что её обычные обязанности заключались в наблюдении за доками и контроле толпы на зрелищах, а не в ведении агитации. Недавно сформированные преторианцы были нарядно подготовлены, и хотя их предыдущая подготовка в молодёжных организациях Ювена была минимальной, ни один отряд не был так тесно связан с Гордианом. Рядом с преторианцами стояло новое подразделение, высокопарно названное 1-м легионом Гордиана Пия Фиделиса. В нём насчитывалось около

четыреста, и состояли из ветеранов, призванных под знамена, и стационариев . Последние, солдаты, оторванные от своих частей и по той или иной причине находившиеся в Карфагене, вероятно, были более приспособлены к поиску лёгких квартир, чем к сражениям в генеральном сражении. Наспех нарисованные знаки различия на их разномастных щитах были слишком явными признаками того, что эти люди раньше не служили вместе. В конце строя находились вспомогательные войска 1-й Флавиевой когорты, прибывшие из Утики, уставшие и со стертыми ногами, ранее этим утром. Из других вспомогательных когорт Провинции все, кроме одной, находились на далёкой южной границе. Только 15-й Эмесенский полк должен был достичь Карфагена вовремя, а армия Капелиана должна была следовать за ними. Гордиан счёл за лучшее не упоминать об этом, когда он обращался к новобранцам.

Императорская кавалькада остановилась у трибунала. Гордиан взял отца под руку, и они поднялись по ступеням. Старший император произнёс краткую речь, подчёркивая важность долга, мужества и дисциплины. Свежий южный ветер мешал расслышать его слова.

Гордиан окинул взглядом новобранцев. Около трёхсот всадников не произвели на них никакого впечатления. Это были местные землевладельцы и их хорошо оснащённые слуги, привыкшие к тяготам и почти военным манёврам охоты. Восемь тысяч пеших воинов – совсем другое дело.

Большинство из них были безоружны, если не считать ножа, мясницкого тесака или вил, – это была всего лишь толпа из городских закоулков. Они, конечно, могли устроить бунт, но на то, чтобы обучить их стоять в строю в открытом бою, у них было не больше пяти-шести дней.

Его отец закончил свою речь без особого энтузиазма, и настало время говорить Гордиану.

« Квириты! Юлий Цезарь одним этим словом превратил мятежный легион из солдат в гражданских. Сегодня мы делаем наоборот. Милиты! Когда вы принесёте присягу, вы больше не будете гражданами, а будете солдатами!»

Некоторые впереди ухмылялись и размахивали оружием, которое несли.

Большинство молчали и выглядели обеспокоенными.

«Не позволяйте вашему отсутствию подготовки огорчать вас. Вы — римляне! Дети волка! Авзонийские звери! Ваши предки покорили мир. Вас боятся от Атлантики до Тигра. Поле битвы — ваше право по рождению. Оно у вас в крови. Цинциннат был призван из плуга, и он спас государство. Вы спасете Res Publica !»

Простая риторика, но многих это обрадовало.

«Не беспокойтесь о нехватке оружия. Сами боги предлагают вам оружие, хранящееся в их храмах. По всему городу кузнецы куют мечи и копья, плотники делают щиты. Когда вы выйдете в поход, вы будете вооружены не хуже любого преторианца».

Наглая ложь, но это не имело значения.

«Не думайте о недостатке опыта. Четыреста гладиаторов получили свободу. Эти герои арены, опытные бойцы, встанут в первых рядах между вами и врагом».

Публика, казалось, несколько воодушевилась. «Дураки», — подумал Гордиан. Гладиатор — не солдат. Но общую идею следует развить.

«Вы не одиноки. Посмотрите на тысячи солдат регулярной армии, сомкнувшихся рядами напротив. Эти ветераны будут рядом с вами».

К счастью, профессионалы не задумывались о том, как ополченцы будут охранять их фланги.

Что приносит победу? Годы безделья в казармах, разгуливания по барам, реквизиции животных, угрозы и насилие для угнетения сограждан? Нет, это врождённая храбрость, превосходящая численность, хорошее полководческое мастерство и правое дело, которое непременно принесёт милость богов. Загляните в свои сердца, вспомните свою природную храбрость. Оглянитесь вокруг.

Кто устоит против такого превосходящего числа? Взгляните на моё лидерство. Разве люди под моим командованием когда-либо терпели поражение? Подумайте о справедливости нашего дела. Мы сражаемся за освобождение империи от кровавой тирании. Боги будут сражаться на нашей стороне.

«И наконец, помните, что вы сражаетесь за свои дома и семьи, за своих предков и за всех, кого вы любите. Пусть никто не думает, что может остаться в стороне. Бегство не спасёт. Мавританские племена, которых Капелиан ведёт против Карфагена, не смогли бы удержаться от грабежей и святотатства, изнасилований и убийств, даже если бы этого кровожадного полководца, слуги кровожадного тирана, пожелали этого».

Теперь толпа выразила свою готовность.

«Принимая присягу, произнесите обязательные слова таинства . Каждый человек, который вместе с нами будет бороться за свободу, будет считаться героем. Каждый человек будет получать жалованье преторианца до конца своей жизни».

По настоянию солдат они произнесли священные, сильные слова того времени.

Юпитером Наилучшим и Величайшим и всеми богами клянусь исполнить Повеление императора, никогда не покидайте знамена и не уклоняйтесь от смерти, цените

безопасность Императоров превыше всего.

Принеся клятву, Гордиан поцеловал отца, а Бренн и Валент помогли старому императору спуститься с трапа и сесть на коня. Гордиан остался на трибуне вместе с Сабинианом. Они должны были наблюдать за первыми этапами обучения новобранцев.

Старшие офицеры выкрикивали приказы, а центурионы выстраивали неуклюжих новобранцев в некое подобие строя.

Гордиан снова пытался уговорить отца уехать в Рим. Старик был твёрдо намерен отказаться. По крайней мере, Гордиан отослал Парфенопу. Она родит его ребёнка на вилле на Виа Пренестина. Он вырастет в безопасности среди мраморной роскоши этого прекрасного и мирного места.

Хиону он оставил при себе. У мужчины есть потребность, как и во всём остальном, в общении в эти тревожные ночи. До ухода Парфенопы у него возникло нелепое желание освободить её и жениться на ней. В худшем случае он оставит законного наследника. Сабиниан заметил, что ни один сенатор, не говоря уже об императоре, не может жениться на вольноотпущеннице. В любом случае, подобные мысли о смерти были преждевременными. Если битва проиграна, в гавани ждал быстроходный корабль с командой.

Думать о поражении было дурным предзнаменованием. Силы, которыми он располагал, были невелики, но битва должна была состояться на этом поле, которое он сам выбрал. Капелиан ничего не мог сделать, кроме как напасть на него. Они займут позицию здесь, по обе стороны Маппальской дороги. Акведук, кладбище и стены Карфагена будут за ними, вилла Секста слева, а рыбные пруды чуть дальше справа. Равнина была плоской и невыразительной, но время на подготовку было, и Гордиан должен был выжать всё возможное из преимущества местности.

OceanofPDF.com