Кто хоронит мертвецов

Глава 12

— Ложись! — крикнул Себастьян Тому.

— Ой, чтоб меня! — взвизгнул грум-тигр, слетев с запяток.

Себастьян силился совладать с ржущими, вздыбившимися лошадьми. И тут, вместо того чтобы нырком укрыться за ближайшей лестницей, мальчишка бросился под мотающиеся лошадиные головы.

— Черт побери! — выругался Себастьян. — Пулю словить хочешь? Убирайся отсюда!

— Тпрути, ребятки, тпрути, — замурлыкал тигр.

К лошадиному фырканью и стуку копыт добавилось щелканье трещотки ночного сторожа.

— Я здесь, я здесь! — вскрикивал на бегу немолодой толстяк в мешковатом пальто; в одной руке он нес раскачивающийся фонарь, а другой крутил над головой деревянную трещотку. — Это был выстрел? Выстрел, да?!

— Выстрел, — подтвердил Себастьян.

Все больше людей выскакивали на улицу: растерянные слуги и элегантные джентльмены во фраках. Какой-то воинственный лакей размахивал мушкетоном.

— Боже милостивый, — с трудом пропыхтел сторож. — Слыханно ли дело? Не где-нибудь, а прям на Брук-стрит! Откуда стреляли-то, а? — он стал медленно поворачиваться, высоко подняв свой фонарь, словно надеялся, что слабый огонек сможет высветить злоумышленника.

Себастьяну наконец удалось угомонить испуганных лошадей.

— С крыши одного из этих домов. Но я подозреваю, что стрелок уже давно скрылся.

Худощавый юноша в шелковых бриджах и белых перчатках поднял с мостовой шляпу Себастьяна и воскликнул:

— Смотрите! — А потом сунул палец в аккуратное отверстие в тулье. — Пуля прошла на волосок!

— Ой, чтоб меня, — прошептал Том, его рука медленно соскользнула с бока ближайшей лошади.

Еще на подъезде к дому номер сорок один по Брук-стрит Себастьян услышал громкие вопли достопочтенного Саймона.

— Что, опять колики? — спросил Себастьян, передавая Морею шляпу и пальто.

По обычно бесстрастному лицу дворецкого промелькнуло страдальческое выражение. Вблизи крики ребенка резали уши.

— Боюсь, что так, милорд. — Он положил пальто на одну руку, а затем застыл, лучше рассмотрев модную касторовую шляпу с высокой тульей. — Это от пули, милорд?

— Да. Совсем новая была шляпа. Калхоун расстроится. — Себастьян стянул кучерские перчатки и поднял взгляд, когда сверху снова донесся вопль. — Давно он так?

— Уже порядочно. Этим вечером начал пораньше.

— Ну, по крайней мере, можно не сомневаться, что с легкими у него все хорошо, — сказал Себастьян и поспешил по лестнице в детскую, шагая через ступеньку.

Между вторым и третьим этажами ему встретилась Клер Бизетт, которая спускалась вниз, чтобы приготовить свежую бутылочку подслащенной укропной воды. Геро, пусть и отказалась от кормилицы, но без колебаний наняла Клер в помощь для ухода за ребенком. Обнищавшая французская беженка, Клер перешагнула тридцатилетний рубеж и была не только старше, но и гораздо образованней, чем молоденькие невежественные деревенские девушки, обычно служившие няньками.

— Что с ним на этот раз? — спросил Себастьян.

Она остановилась и тыльной стороной руки отвела с лица прядку темно-русых волос.

— Кто знает? Вы не поверите, но сейчас ему уже получше.

Одолев лестничный пролет, Себастьян увидел, что Геро ходит туда-сюда перед камином в детской, держа Саймона животиком на плече. Его маленькие кулачки были сжаты, лицо раскраснелось и кривилось от рева. На звук мужниных шагов Геро обернулась и посмотрела на него опустошенным взглядом.

— Давай сюда, — сказал Себастьян и подошел, чтобы взять вопящего сына.

— Я показала отцу пластину с надписью, — сообщила Геро спустя какое-то время, когда умиротворенный Саймон задремал у нее на руках.

Себастьян с бокалом вина сидел рядом, на коврике перед камином, прислонясь спиной к креслу Геро.

— И? — глянул он на нее.

— По его словам, склеп с гробом Карла I был обнаружен всего неделю назад в Часовне святого Георгия в Виндзорском замке. На него случайно наткнулись рабочие, когда прокладывали проход в новую усыпальницу. Разумеется, Джарвис, мягко говоря, не обрадовался известию, что кто-то, похоже, стянул свинцовый обруч с королевского гроба.

Себастьян медленно отпил вина.

— Интересно. Особенно если учесть, что Стэнли Престон был страстным коллекционером и питал особый интерес к реликвиям времен Тюдоров и Стюартов. Даже включил в свое собрание голову Оливера Кромвеля.

— Настоящую голову?

— Настоящую. Наряду с головами Генриха IV и герцога Саффолка.

— Это омерзительно… и наводит на определенные мысли, принимая во внимание обстоятельства смерти Престона. — Геро осторожно перехватила поудобней спящего ребенка. — Каким он был человеком?

— Престон? Гордым. Амбициозным. Скандальным. Хотя, по словам довольно занятной старой девы, с которой я беседовал, при всем при том он отличался благочестием и был предан семье. Ему симпатизировали, не замечая его недостатков.

— Трудно не заметить тот факт, что он владел сотнями рабов, — вставила Геро.

— Да уж. Но, как ни удивительно, многие в остальном достойные члены нашего общества с легкостью закрывают глаза на подобные факты. Институт рабства узаконен с библейских времен… и до сих пор приносит немалую прибыль. Наверное, поэтому большинство людей никогда не задаются вопросом, а допустимо ли продолжать эту традицию.

Геро вдруг устремила на мужа странно напряженный взгляд.

— Ты от меня что-то скрываешь? — спросила она.

Себастьян помедлил, сделав глоток из бокала.

— О чем ты?

— У тебя на левом виске засохшая кровь.

— Где? — Он вскочил на ноги и подошел к зеркалу над умывальником. — Угу, вижу. Тот стрелок попал ближе, чем мне казалось.

— В тебя кто-то стрелял?! Этим вечером?

Намочив полотенце, Себастьян промокнул ссадину.

— Как только я свернул на Брук-стрит. Должно быть, он меня поджидал.

— И тебе не пришло в голову сказать мне об этом?

— Так он же промахнулся.

— Нет, не промахнулся.

Упорно глядя в зеркало, Себастьян стирал кровь с виска.

— Очевидно, я кого-то расшевелил. Вот только понятия не имею, кого именно. На сей момент у меня всего двое возможных подозреваемых по делу: гусарский капитан, проявлявший нежелательный интерес к дочери Престона — нежелательный с точки зрения отца, — и банкир, который публично поссорился с Престоном незадолго до его смерти. Но банкир, если верить свидетелям, с утра уехал из города, а капитана мне пока не удалось разыскать.

— Кто-то увидел в тебе угрозу, — глухо сказала Геро. — И попытался тебя убить.

— Или это было своего рода предупреждение. — Малыш, пошевелившись, завсхлипывал. Себастьян отложил окровавленное полотенце, повернулся и потянулся за сыном. — Позволь-ка мне его подержать.

Геро медлила. Он заметил, как в ее глазах что-то блеснуло и тут же пропало, словно пряталось от него. За несколько месяцев супружества они сильно сблизились, но Себастьян знал, что жена все еще скрывает от него многие свои мысли и чувства.

— Ну что ты? — тихо спросил он.

— Просто… будь осторожен, Себастьян. Я не понимаю, что происходит. Но что бы это ни было, это страшно. Очень страшно. И очень опасно.

— Моя дорогая леди Девлин, — дразняще усмехнулся он, забирая у нее хнычущего младенца. — Неужели у вас и впрямь поджилки трясутся?

Он ожидал, что она, как обычно, парирует его выпад с беспечной иронией.

Но Геро подняла руку, провела кончиками пальцев возле кровавой ссадины у него на голове и сказала:

— Да.