Кто хоронит мертвецов

Глава 13

Виндзорский замок — старинная королевская резиденция — располагался в провинциальном городке Виндзор, милях в двадцати к западу от Лондона на южном берегу Темзы. Еще утром Джарвис отправил одного из своих людей с сообщением к декану, в котором предупреждал, что намерен посетить королевский склеп. Но ко времени его прибытия солнце давно уже освещало западную сторону замка.

Достопочтенный и праведный преподобный Эдвард Легг, занимавший престижную должность декана Часовни святого Георгия, ждал в нижнем дворе, чтобы встретить полномочного визитера; зубцы средневековых стен чернели на фоне неба. Чрезвычайно амбициозный священнослужитель, немало преуспевший в искусстве льстить и угождать власть имущим, Легг был грузным и дородным, с темными густыми бровями и слабым подбородком. Сейчас его щекастое лицо блестело от вызванной волнением испарины, несмотря на холодный ветер, который задирал подол сутаны и гонял сухие листья по широким покатым газонам замка.

Сбоку стоял причетник Роуан-Туп, крепко держа свечной фонарь. Декан, возможно, и отвечал за повседневные дела Часовни, но именно причетник надзирал за содержанием и ремонтом древних строений, а также за погребениями.

Оба встречавших низко поклонились, когда замковый стражник бросился вперед, чтобы открыть дверку кареты.

— Милорд, — сказал декан, — для нас большая честь…

Джарвис спустился на землю с ловкостью, удивительной при его корпуленции, и оборвал приветствие.

— Надеюсь, все готово?

— Да, милорд. Не позволите ли предложить вашей светлости чашечку горячего чая? Или, может, бокал вина, перед тем как…

— Нет.

Декан снова поклонился, его обычная мягкая улыбка все еще прочно держалась на лице, когда он указал рукой на богато украшенный западный фронтон Часовни.

— Желаете пройти этим путем, милорд?

Они проследовали за несущим фонарь причетником в обширный центральный неф средневекового собора с высоким резным потолком, старинными витражами и величественными алебастровыми статуями. Часовня святого Георгия была второй по значимости после Вестминстерского аббатства усыпальницей королей и королев, принцев и принцесс. Увы, с годами представление о местоположении некоторых королевских особ стало весьма приблизительным.

Новый проход принца Уэльского начинался под хорами; недавно установленные железные кованые двери скрепляла цепь с массивным замком.

— Извините, милорд, — сказал декан, извлекая большой ключ. — Это займет всего минутку.

Джарвис хмыкнул и скользнул взглядом по красочным рядам свисающих знамен и шлемов на деревянных стойках с затейливой резьбой — Часовня также служила орденской церковью для благороднейших рыцарей Подвязки.

— Как видите, милорд, — не смолкал декан, пока возился с замком, — мы предприняли все меры предосторожности, чтобы не допустить повторения прискорбных эксцессов, последовавших за обнаружением останков короля Эдуарда.

— Надеюсь, что так, — скривил губы Джарвис.

В конце прошлого столетия, после того как рабочие, ремонтировавшие Часовню, случайно вломились в склеп, где находился семифутовый гроб Эдуарда IV, многие зеваки и собиратели реликвий умудрялись проникнуть в захоронение и понемногу растащили большую часть того, что оставалось от тела короля, прежде чем кто-то додумался положить этому конец. Так один схваченный за руку «коллекционер» пытался вынести зуб, прядь волос и фалангу пальца.

Цепь грохотала, пока декан разматывал тяжелые звенья, его дыхание на холоде образовало белое облачко.

— Сюда, — сказал он, развел створки и отступил, позволяя пройти вперед причетнику с фонарем.

Узкий, почти законченный проход спускался вниз довольно круто, заставляя ускорить шаг. Топоту мужчин вторило эхо, промозглый воздух пропах сырой землей и старой смертью. Маленький склеп, первоначально предназначавшийся под временное хранилище для гроба любимой королевы Генриха VIII, располагался примерно посредине между главным алтарем и скамьей государя — главы ордена Подвязки, — к западу от прохода. Тремя днями ранее, когда Джарвис сюда наведывался, рабочие спешно расширили случайный пролом, чтобы дать ему пролезть. Теперь обломки после них были убраны, а отверстие в стене заслоняла ширма.

Пока Джарвис ждал, сложив руки за спиной, декан отодвинул ширму в сторону.

— Не совсем то, чего ожидаешь от места последнего упокоения Генриха VIII и Джейн Сеймур, не так ли? — заметил причетник и нырнул внутрь, держа перед собой фонарь.

Свет заметался по примитивному кирпичному склепу, размером не более семи-восьми футов в ширину и десяти в длину[20]. Сводчатый потолок был настолько низким, что Джарвису пришлось сильно пригнуться, когда он вошел.

Три гроба лежали точно так же, как при его последнем посещении. Кости Генриха VIII и клочки ткани отчетливо виднелись среди обломков дерева и покореженных свинцовых креплений его разрушенной домовины.

Рядом — гораздо лучше сохранившийся гроб Джейн Сеймур, неровно притиснутый к стене, как если бы его поспешно отодвинули испуганные люди, тайно погребавшие убиенного короля.

Гроб несчастного Карла I лежал слева от его предшественников и снова был покрытый черным бархатом, который снимали для недавнего осмотра.

Декан сказал:

— Как видите, милорд, ничего не нарушено.

— Уберите покров, — приказал Джарвис.

Улыбка декана, преисполненная смиренной почтительности, дрогнула.

— Простите, милорд?

— Вы меня слышали.

Декан кивнул причетнику, который принялся оглядываться, ища место, куда поставить фонарь.

— Давай сюда, — буркнул декан и забрал фонарь из его руки.

Причетник прижал обе ладони по бокам к своей рясе, словно брезговал прикоснуться к пыльной, ветхой ткани. То был худой мужчина лет тридцати, с прямыми соломенными волосами и длинным костлявым лицом, во рту его теснились крупные неровные зубы. В отличие от декана, который, будучи седьмым сыном графа, вероятно, метил в епископы[21], причетник вышел из мирян самого заурядного происхождения и на многое не рассчитывал. С досадной медлительностью он принялся осторожно сворачивать бархатный покров, открывая свинцовый гроб Карла I, побелевший от времени.

В прошлый раз Джарвис настрого приказал, чтобы гроб не трогали: запаянная оболочка и свинцовый обруч, скреплявший ее, должны были в неприкосновенности дожидаться обследования, которое принц-регент желал провести лично. Теперь обруч распался, несходящиеся концы ясно показывали, откуда воры вырезали фрагмент с надписью «Король Карл, 1648». Вместо того чтобы отдирать припой, они попросту проделали большое квадратное отверстие в верхней части крышки — без особых затруднений, поскольку свинцовая оболочка была тонкой, а дерево под ней сильно прогнило.

— Фонарь, — протянул руку Джарвис.

Вытаращив глаза, декан застыл с отвисшей челюстью.

— Дайте мне фонарь, черт подери.

Декан очнулся и повиновался.

Джарвис поднял фонарь повыше, золотой свет пролился в дыру в крышке гроба. Показалась чашеобразная впадина размером с голову в зловонном, жирно поблескивающем тряпье. Лишь несколько темных прядок налипли на навощенный саван. Туловище резко заканчивалось обрубленной шеей.

— Боже милостивый, — прошептал декан, накрыв ладонью рот. — Голову короля украли.