Кто хоронит мертвецов

Глава 22

Среда, 24 марта

На следующее утро, стоило Себастьяну остановиться на углу Генриетта-стрит и окинуть взглядом фасад банка Генри Остина, оттуда вышел и зашагал навстречу высокий худощавый мужчина в хорошо пошитом синем пальто и высоком бобровом цилиндре.

С продолговатым лицом, аристократическим носом и сохранившейся военной выправкой он выглядел лет на сорок с небольшим. Тонкие губы изгибались в приятной улыбке, вероятно, привычной. По сходству с сестрой Себастьян узнал, кто перед ним.

— Я подумал, что лучше самому к вам выйти, чтобы мой клерк не расстраивался, как в прошлый ваш визит, — сказал Генри Остин.

— А он был расстроен? — спросил Себастьян, когда двое мужчин двинулись по Бедфорд-стрит в сторону Стрэнда и Флит-стрит.

— Во всяком случае, выглядел таковым. — Остин покосился на Себастьяна. — Сестра предупредила, что со мной захотят встретиться: либо вы, либо кто-то с Боу-стрит. Я подозреваемый?

— С точки зрения Боу-стрит, да.

Остин сжал губы и глубоко вдохнул, раздувая ноздри.

— Из-за того проклятого инцидента в пабе, верно?

— Есть еще какая-то причина, по которой Боу-стрит может вас заподозрить?

— Боже упаси, нет!

Они остановились на перекрестке, ожидая, пока проедет фургон угольщика.

— Так с чего вдруг у вас с Престоном вышла ссора? — спросил Себастьян.

После разъяснений Джейн Остин ему хотелось услышать версию ее брата.

— Я бы не назвал это ссорой. Престон уже был вне себя, когда вошел в паб. По мне так он искал хоть кого-нибудь, на ком сорвать злость, а я просто под руку подвернулся.

— Что же его разозлило?

— Наверное, крушение его честолюбивого замысла выдать дочь замуж за титул. Джейн уже рассказала вам об Энн, так ведь?

— Рассказала. Хотя, признаться, мне трудно поверить, будто Престон взбесился лишь потому, что ваша жена выразила сожаление по поводу своего совета шестилетней давности.

— Ну… — Остин поднял руку, чтобы почесал ухо. — Тут такое дело… Я был с сестрой не до конца откровенен. То есть Престон действительно сердился из-за слов Элизы. Но и Джейн он тоже считал виноватой.

— В чем же?

— В том, что «внушала Энн романтические бредни», как он выразился. Видите ли, перед тем как капитан Уайет снова объявился в городе, Энн склонялась принять предложение от сэра Галена Найтли.

Себастьян был знаком с сэром Галеном. Преуспевающий, но ничем не примечательный баронет был старше Себастьяна лет на десять, а Энн Престон, значит, почти на двадцать.

— И ваша сестра отговаривала Энн от этого брака?

— Нет, конечно… по крайней мере, не умышленно. Просто Энн пристрастилась читать любовные романы.

— А мисс Остин их ей поставляла?

Банкир утонул подбородком в шейном платке и неловко затеребил пуговицы своего пальто.

— Ну… да.

Генри Остин старательно прятал глаза. Ему явно не помешало бы поучиться вранью у кого-нибудь с талантами Приссы Маллиган. Хотя что и зачем банкир мог утаивать в вопросе причастности своей сестры к формированию круга чтения Энн Престон, являлось для Себастьяна абсолютной загадкой[31]. Он спросил:

— Хорошо ли вы знали Престона?

— Мы с ним водили знакомство много лет, но дружба связывала не нас, а наших жен.

— По вашему мнению, что он мог делать на Кровавом мосту дождливой воскресной ночью?

— Наверное, решил прогуляться, когда вышел из паба. Он же довел себя до кипения. Вот и понял, что нужно остыть.

— Насколько могу судить, он отличался вспыльчивостью.

— Да, верно. Хотя это слабо сказано. Слишком слабо. Престон был человеком бурных страстей, которые зачастую брали вверх над его рассудком. Но при этом совсем не злым.

«Он был совсем не злым». Слова Генри Остина эхом вторили словам его сестры. Себастьяна удивило, что оба они сочли нужным сделать это замечание.

— Есть ли у вас предположения, кто мог убить Престона?

— Нет. Но, как я уже сказал, мы с ним не были настолько дружны, чтобы откровенничать.

— Вы не слышали, чтобы он упоминал человека по имени Олифант?

— Кто это?

— Синклер, лорд Олифант. До недавнего времени являлся губернатором Ямайки.

Подумав, Остин покачал головой.

— Простите, не припомню. Лучше попробуйте поговорить с сэром Галеном Найтли. Он владеет плантациями на Ямайке. И, в отличие от Престона, довольно невозмутимый парень. На него можно положиться. Моя сестра Джейн зовет его полковником Брэндоном.

— Полковником Брэндоном? Почему?

Глаза Остина весело прищурились, словно в ответ на шутку.

— Полагаю, вы никогда не читали «Чувство и чувствительность»?

— Еще одно сочинение автора того модного романа, о котором сейчас все говорят? Нет, не довелось.

— Хм. Ну, так там есть такой персонаж «полковник Брэндон» — степенный мужчина в годах, влюбившийся в девушку намного его младше, которая предпочла ему фигуру более молодую и более романтическую.

— И сэр Гален Найтли напоминает вашей сестре этого персонажа?

— Да, именно. Не думаю, чтобы сэр Гален когда-нибудь отличался лихостью, даже в молодые годы.

— В отличие от капитана Уайета.

Веселье на лице Остина сменилось серьезной обеспокоенностью.

— Джейн боится, что Уайет может оказаться вторым Уиллоби или Уикхемом.

— Простите? — озадачился Себастьян.

— Это прохвосты из «Чувство и чувствительность», а так же из «Гордость и гордыня».

— Она считает Уайета прохвостом?

— Да нет же, просто она боится, что он может таковым оказаться. Вы с ним встречались? Он весьма красив и обаятелен.

— Не знал, что эти качества следует расценивать как отрицательные.

Остин тихо рассмеялся.

— Джейн сказала бы вам, что красивых и обаятельных молодых людей, стесненных в средствах, всегда следует держать на подозрении, особенно когда они принимаются обхаживать невест из обеспеченных семей.

— Мне говорили, что сама мисс Престон не особо обеспечена.

— Полагаю, это справедливо лишь для ваших стандартов. Богатой наследницей ее, конечно, не назовешь. Но у нее есть небольшое приданое от матери, да в дополнение она кое-что получит по завещанию Престона.

— У меня сложилось впечатление, что Престон передал все свои поместья по мужской линии.

— Так-то оно так, но, по моим сведениям, Энн достанется около пяти тысяч фунтов в государственных облигациях[32].

— Теперь, когда Престон мертв, — добавил Себастьян.

Словно наткнувшись на преграду, Остин остановился.

— Вы же не думаете, что Уайет… — он растерянно замолчал.

Себастьян встал лицом к лицу с банкиром.

— Если не Уайет, то кто? Кто, по-вашему, убил Престона?

Остин покачал головой.

— Надеюсь, среди моих знакомых нет человека, способного на подобное варварство.

— Но такой человек, очевидно, был среди знакомых Престона. На что бы тот не надеялся.

Остин втянул воздух и выдохнул, надув щеки.

— Вы правы, разумеется. Должен признаться, эта мысль меня немало пугает. — Он перевел взгляд на широкую серую гладь реки, иссеченную недавно возведенными арками будущего Стрэндского моста[33]. — Попробуйте поговорить с сэром Галеном. Он-то дружил с Престоном чуть ли не с детских лет и скорее всех узнал бы, приобрети тот опасного врага. В это время дня вы найдете сэра Галена в читальном зале его клуба.

— Какого клуба?

— Конечно же, «Уайтс»[34]. Он там каждый день с четырех до пяти. А по средам и воскресеньям с половины шестого обедает в «Стивенс». Человек привычки.

Себастьян изучал продолговатое умное лицо банкира. Легкая добродушная улыбка крепко держалась на губах. Но глаза то и дело бегали, уклоняясь от прямого взгляда. Складывалось впечатление, будто Генри Остин вслед за своей сестрой что-то скрывает.

Поблагодарив, Себастьян развернулся, чтобы уйти, но тут его осенило.

— Престон что-нибудь нес, когда пришел в паб той ночью?

Остин озадаченно нахмурился.

— Что он мог нести?

— Свинцовую полосу длиной около восемнадцати дюймов. Или сверток соответствующего размера?

Подумав, Остин покачал головой.

— Нет, ничего такого.

— Вы уверены?

— Уверен. Я отчетливо помню, как он вошел, прижимая к бокам сжатые кулаки. У него в руках точно ничего не было.