Наука удовольствия: почему мы любим то, что любим

Безопасность

Переход от естественного к искусственному делает возможными определенные эстетические удовольствия. Если вы понимаете, что имеете дело с вымыслом, вы можете ожидать, что ваши впечатления будут безопасными или хотя бы безопаснее, чем в действительности.

Что значит “безопасными”? Безопасными в буквальном смысле. Человек, наблюдающий за настоящей дракой в настоящем баре, может получить бутылкой по лицу, а тот, кто подслушивает разговор двух настоящих людей, сталкивается с реальным риском, что его заметят и пристыдят. С книгами и фильмами такой проблемы нет. И, как отмечалось в предыдущей главе, одна из поразительных характеристик вымысла такова: можно безопасно наблюдать за людьми в самые интимные моменты, приближаясь к ним так близко, как в реальной жизни ни за что не получится. Только в романах или в кино вы можете заглянуть в глаза тому, кто вас не увидит.

При знакомстве с художественной литературой вы понимаете, что в безопасности находятся и другие люди. Вы можете быть расстроены, когда что-нибудь ужасное происходит с вымышленными персонажами, потому что мы реагируем на воображаемые события как на реальность. Но огорчение это смягчается твердым знанием, что реальные мужчины, женщины и дети все-таки не пострадали. Это снижает эмоциональную цену вымысла.

Вымышленные истории безопасны еще в одном отношении. Реальный мир просто есть. Жизнь по большей части не имеет смысла, если вы, конечно, не видите повсюду руку Господню. Вас будит телефонный звонок, и выясняется, что кто-то неправильно набрал номер, и вы не можете заснуть. Это просто неудачное стечение обстоятельств. Если утром на стене вы видите ружье, оно вовсе не обязательно выстрелит в обед. Но в вымышленных историях не бывает случайностей. Если вы смотрите фильм, в котором телефон будит героиню посреди ночи, то это не просто так. Кто-то проверяет, дома ли она. Или это ее двойник! Или и вправду кто-то ошибся номером. Но, проснувшись, она идет в ванную, смотрит в зеркало и вдруг понимает, что Боб никогда не любил ее.

Люди проводят большую часть жизни во сне, проверяя почту, сидя в туалете или перед телевизором, но все это редко показывают в кино, потому что это редко совпадает с задачами автора. (Некоторые режиссеры-экспериментаторы подчеркивают эти неинтересные или случайные аспекты жизни — тоже сознательно.) Наше понимание того, что в вымышленной истории все имеет смысл, влияет на наши ожидания и предпочтения.

Такого рода предсказуемость, к сожалению, отчасти портит нам удовольствие от “слишком безопасного” кино. Преследуя убийцу — красавца-датчанина, — убегающего по крышам албанских трущоб, Джеймс Бонд перепрыгивает со здания на здание. Это, должно быть, весело, но не так уж волнующе, потому что кто угодно, имеющий элементарное представление о кино, скажет, что Бонд не может упасть. Он неуязвим. Было бы здорово увидеть фильм о Джеймсе Бонде, в котором после вступительных титров он преследует убийцу, бежит к краю крыши, поскальзывается на банановой кожуре и с воплем падает вниз. Финальные титры. Но этого не будет, и наше знание, что этого не будет, ослабляет удовольствие от сцены. В этом смысле дети могут получить больше удовольствия от триллеров, чем взрослые, потому что они не настолько хорошо знают правила игры.