Прощай, Нью-Йорк?

Глава 11

Я даже не успеваю перевести взгляд с телевизора на Брайана, чтобы хотя бы увидеть его реакцию, как я чувствую, что меня отпихивают назад. Вся та толпа людей, что была за нами, двинулась вперёд, чтобы лично поздравить Брайана с победой и таким образом, через пару секунд я оказываюсь чуть ли не у дверей.

В холле стоит дикий шум, все говорят, кричат, смеются… этот шум давит мне на виски и я решаю выйти на улицу.

Прохладный ветер быстро приводит меня в чувства, голова всё ещё немного кружится, я сажусь на одну из ступенек и делаю несколько глубоких вдохов.

Проходит пара минут, я прихожу в норму, а громкие голоса, исходящие из здания всё ещё слышны даже на улице. Но эти несколько минут помогают мне прийти в себя лишь физически, но никак не морально.

Голова перестала кружиться, но я по-прежнему чувствую себя раздавленной, чувствую себя разбитой и одинокой. За эти месяцы я научилась подавлять свои чувства, свою боль и своё одиночество, я вновь спряталась за работой, но иногда мне просто некуда бежать от собственных мыслей.

В такие дни как сегодня, когда кто-нибудь начинает задавать мне идиотские и совершенно не касающиеся их вопросы всё то, что я пыталась забыть на протяжении нескольких месяцев, вновь всплывает наружу.

Вопросы про моё прошлое, вопросы касающиеся Брайана и наших с ним отношений вновь распарывают все мои едва затянувшиеся раны и каждый раз мне приходится начинать сначала.

И сегодня, к сожалению, один из таких дней. И я уже точно знаю, что теперь образ Джека не уйдёт из моей головы в лучшем случае до того момента как я выпью таблетки и лягу спать. А пока он вновь в моей голове и снова мелькает перед моими глазами, которые медленно начинают заполняться слезами.

Здания, развивающиеся от ветра листья на деревьях, прохожие… всё начинает расплываться, и я прикрываю губы ладонью, потому что воздух в моих лёгких уже окончательно закончился, и я больше не могу сдерживать дыхание.

У меня вырывается всхлип, и крепко зажмурив глаза, я чувствую, как по щекам скатываются горячие слёзы. В животе всё сводит будто бы от сильного голода, а где-то в груди будто бы пропасть, будто бы огромная дыра, из которой веет холодом и пустотой.

Я так скучаю по нему… так невыносимо скучаю по Джеку, что в подобные моменты хочу всё бросить, наплевать на все принципы и просто вернуться в Нью-Йорк. Вернуться в родной город к родным людям, попытаться вернуться в свою старую полную боли, разочарования и постоянных падений жизнь, но в ней хотя бы были люди, которых я любила и которые любили меня.

Но… к счастью такие моменты проходят, и подобные мысли улетучиваются в пустоту. Уже слишком поздно, я не вернусь и я это знаю. Просто я даже не догадывалась насколько мне будет тяжело одной, насколько мне будет тяжело без Джека.

Я всё ещё не решаюсь открыть глаза и нормально дышать не пытаюсь заглушить всхлипы, но я вдруг слышу как голоса, доносящиеся из здания становятся громче, но лишь на пару секунд, а потом я слышу приближающиеся ко мне шаги. Кто-то вышел из зала и думаю, я знаю кто это.

Резко открыв глаза, я начинаю смахивать слёзы с лица, стараясь не испортить макияж, и замечаю, что немного дрожат руки, которые я тут же сцепляю в замок.

— Почему ты ушла? — спрашивает Брайан и садится рядом со мной.

Я слышу, как он счастлив, слышу как он рад и больше всего на свете не хочу портить ему настроение и этот прекрасный для него день.

— Конгрессмен, — смеюсь я, чувствуя внутри жуткую давящую на грудь боль. — Я не ушла, меня вытеснили, — улыбаюсь я, взглянув на него надеясь не выдать себя, но Брайан тут же задерживает на мне взгляд. Улыбка вдруг спадает с его лица, а голубые глаза внимательно изучают меня.

— Что случилось? — вдруг серьёзным голосом спрашивает он.

— Ничего, — хмурюсь я всё ещё с натянутой, но будто бы непонимающей улыбкой. Но Брайан продолжает внимательно смотреть в мои, как я думаю, красные от слёз глаза. — Ах, это… — будто бы что-то вспоминаю я, взмахивая всё ещё дрожащими руками. — Глаза слезятся из-за ветра, — пытаюсь убедительно сказать я, но в конце всхлипываю от того, что сильно защипало нос от, кажется, вновь подступающих слёз.

— Клэр? — ничего не понимает Брайан, хмуря свои тёмные брови, а я уже не в силах скрывать от него свои слёзы.

И я срываюсь. Впервые за всё это время я по-настоящему срываюсь на глазах у кого-либо. Закрыв лицо дрожащими ладонями, я вновь зажмуриваю глаза, пытаясь хоть как-то остановить слёзы, но всё тщётно, они уже градом скатываются по щекам, а мои всхлипы перешли в настоящие рыдания.

Такая пустота в душе… такой неимоверный холод будто бы я уже умерла и, наверное, так оно и есть.

— Кларисса… — говорит Брайан совсем рядом с моим ухом, и в следующую секунду я чувствую, как он обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

И я не отстраняю его, не ухожу и ничего ему не говорю, я просто поддаюсь своей слабости, и всё ещё держа ладони у лица, чувствую под ним плечо Брайана, на которое я облокачиваюсь.

— Что случилось, Клэр? — тихо спрашивает он, проводя ладонью по моей спине, и с каждой секундой я становлюсь всё тише. — Ты можешь мне рассказать.

Меня обнимает человек, которому я явно небезразлична, обнимает человек, которого я называю свои другом, он успокаивает меня, и я нахожусь с ним в нулевом расстоянии, но я всё ещё по прежнему чувству внутри себя холодную пустоту, всё ещё чувствую себя одинокой. Потому что лишь один человек во всём этом чёртовом мире может заполнить её. Лишь один…

Мне не было так больно когда я уезжала, не было так больно в первые месяцы, но сейчас… когда я окончательно сознала, что уже ничего не вернуть, я почувствовала эту утрату, почувствовала и поняла чего лишилась.

Брайан отстраняет меня от себя, когда я окончательно стихаю и успокаиваюсь. Он несколько секунд смотрит в мои заплаканные глаза, и я уже жду очередного вопроса, на который я не смогу ему ответить.

— Хочешь выпить? — вдруг спрашивает он совершенно не то, что я думала, и я уверенно ему киваю.

Брайан вдруг уверенно берёт меня за руку и без лишних слов поднимается и ведёт меня обратно в зал, который до отказа наполнен во всю веселящимися людьми.

По пути мне приходится смахивать оставшиеся слёзы с щёк и в тоже время делать вид, что я в порядке. Те некоторые люди, которые замечают нас, удивлённо поглядывают на наши сцепленные руки и я бы уже давно освободила свою ладонь, если бы могла.

— Что будешь? — спрашивает Брайан, когда мы, наконец, доходим до бара и садимся на высокие стулья стоящие рядом друг с другом.

— А ты? — севшим голосом спрашиваю я, а затем прокашливаюсь.

— Виски, — обращается он к бармену, а затем бросает на меня недолгий, но изучающий взгляд, а затем снова поворачивается к нему. — И маргариту.

— Нет, мне тоже, что и тебе, — говорю я Брайану и вижу его удивлённый взгляд.

Несколько минут мы молчим, но это не значит, что мы сидим в тишине. Громкая музыка, под которую во всю танцуют практически все присутствующие в зале, шумные разговоры, смех и всё ещё не стихающие поздравления Брайана с победой.

— Расскажешь что случилось? — спрашивает он, переводя взгляд с всё ещё нетронутого стакана виски на меня.

Я смотрю на свой также всё ещё нетронутый стакан и молчу, не зная, что ему ответить. Возможно, если я кому-то расскажу, то мне станет легче, возможно, таким образом, я освобожу себя, но… мне даже больно думать об этом, а рассказывать всё вслух…

Я качаю головой, всё ещё не смотря на Брайана, и чувствую, как по щекам вновь покатились слёзы, которые я стараюсь смахнуть.

— Тебя кто-то обидел? — чуть подаётся вперёд он.

— Нет, — наконец, поднимаю я взгляд на Брайана и смахиваю с щеки очередную слезу.

Брайан тяжело выдыхает и залпом выпивает содержимое своего стакана, и я пытаюсь повторить его идиотский подвиг о чём, конечно же, жалею.

— Какая гадость! — выплюнув половину на Брайана, морщусь и только потом понимаю что натворила. — Прости!

— Ничего, — смеётся он и снимает себя пиджак, который теперь не только в моих слезах, но в виски, который я на него выплюнула. Какая же я дура…

— Я идиотка, я знаю, — говорю я Брайану, но он продолжает смеяться.

— Это из-за той… Жизель Дели, кажется? — неуверенно спрашивает он став вдруг серьёзным.

— Нет, — качаю головой я. — Брайан… — я подаюсь чуть вперёд и накрываю его руку своей, но не потому что виски вдруг ударило мне в голову. — Прости меня, но…

— Я знаю, — вдруг обрывает меня он и вытаскивает свою ладонь из-под моей. — Я всё понял, Клэр, и ни на что не претендую.

Я хотела сказать ему, что он не привлекает меня как мужчина, но Брайан прекрасно помнит, что я ему это уже говорила и он сам всё прекрасно понимает.

— Так, — выпрямляюсь я после долгого зрительного контакта с Брайаном. — Что ты там говорил насчёт маргариты?

Я хочу перевести тему, и Брайан лишь помогает мне в этом. Не скажу, что я напилась, потому что это не так, но я приглушила душевную боль, я заполнила её алкоголем и разговорами.

Мы болтали, смеялись, Брайан продолжал принимать поздравления, а я в это время думала о том, как хорошо, что здесь нет фотографов и прессы, иначе через пару дней мне бы уже привязали роман с новоизбранным конгрессменом.

— Привет, — подходит ко мне Роберт, пока Брайан отошёл в туалет. — О чём вы тут шепчетесь весь вечер? — спрашивает он, садится на место Брайана и берёт его стакан с недопитым виски.

— О тебе, — отвечаю ему я.

— Я так и знал! — наигранно смеётся он и выпивает остатки виски Брайана. — Пошли, потанцуем, — встаёт он и бесцеремонно берёт меня за руку, а я чувствую, как от него несёт выпивкой.

— Нет, — пытаюсь освободить свою руку я, но Роберт сжал её слишком сильно.

— Давай, Клэри, не ломайся.

— Роберт, отпусти, — прошу я, с усилием задерживаясь на месте.

Он задерживает на мне озлобленный взгляд и к счастью отпускает меня, а точнее отталкивает.

— Ладно, — поднимает он брови и мерзко улыбается. — Спишь только с конгрессменами? — смеётся он, обнажая свои зубы, а я отворачиваюсь, стараясь пропустить его слова мимо ушей.

Урод.

Я допиваю свою, кажется, третью маргариту и, взяв сумку, уже собираюсь уходить, как замечаю идущего в мою сторону Брайана.

— Что от тебя хотел Роб? — спрашивает он, подойдя ко мне и бросив взгляд на друга.

— Как обычно нёс всякий бред, — довольно уныло отвечаю я, не имея ни единого желания вмешивать в это Брайана.

— Уже уходишь? — замечает он сумку в моих руках.

— Да… — Я хотела пойти домой, возможно, чтобы напиться или просто лечь спать, но… — Уйдёшь со мной?

— Да, — уверенно отвечает мне он после минутного удивления.

Возможно, во мне и правда играет выпитый алкоголь, который явно развязал мне язык, но… я хочу довериться кому-то, кому-то всё рассказать, потому что больше не могу держать всё это в себе. И кому мне ещё довериться как не Брайану?

— Будем гулять? — спрашивает он, когда мы выходим на уже стемневшую улицу. Сейчас около десяти или одиннадцати вечера.

— Да, — поворачиваюсь к нему я и делаю глубокий вдох прохладного летнего воздуха. — Отсюда же недалеко до пристани?

— Совсем недалеко, — смотрит в сторону Брайан. — Красивое платье, — говорит он.

Я иду спиной вперёд чуть впереди Брайана, на улице мало людей, мало машин, мало света, но много жизни, много желания жить.

— Спасибо, — говорю я и останавливаюсь, чтобы идти с Брайаном на одном уровне.

Весь путь к пристани мы идём в полном молчании, каждый думает о чём-то своём и не трудно догадаться, о чём думаю я.

Я пропустила день рождения Джессики, я не поздравила её, хотя и думала отправить ей что-то, но уже в последний момент отговорила саму себя и это к лучшему. Чуть больше чем через месяц день рождения у Джека… и я уже не знаю, как избавиться от мыслей о нём. Может, мне и вправду стоит завести новые отношения, чтобы забыть старые?

Я так уже делала… и мне было лучше лишь на некоторое время. А потом мне было жутко стыдно и неудобно перед Адамом, потому что я нагло использовала его, чтобы забыть Джека и… у меня ни черта не вышло, так почему должно получиться теперь?

— Я была беременна, — вдруг слышу я свой собственный голос, раздающийся в ночной тиши. Ну, вот я, наконец, могу говорить это вслух.

Мы идём вдоль пристани, вокруг нас шум воды, птиц, лёгкого ветра и листвы. Брайан идёт рядом со мной, я не смотрю на него, но краем глаза замечаю, как он ошарашено повернулся ко мне.

— Но мы собирались пожениться не из-за ребенка, не из-за того что я вдруг залетела, он сделал мне предложение ещё за год до этого, — будто пытаюсь оправдаться я упуская некоторые моменты. — Меньше чем за неделю до свадьбы на меня напали, — продолжаю я и чувствую, как та давящая на грудь боль вновь даёт о себе знать, но слёз к счастью нет. — Меня изнасиловали, я потеряла ребёнка и… сбежала прямиком из больницы.

Говоря всё это, я смотрю вперёд и чувствую, как мурашки распространяются по всему моему телу толи от холода исходящего от воды толи от этих слов, которые я произношу вслух.

Брайан молчит, наверное, он думает о том, зачем я ему всё это рассказала и как ему на это реагировать. Но… я думала, мне станет легче, но пока мне всё также тяжело.

— Я сбежала от него, хотя хотела… хотела сбежать от себя самой, — решаюсь я взглянуть на Брайана.

Он не просто удивлён, он действительно ошарашен, поражён… не знаю, я ещё никогда не видела его таким…

— Я уехала не потому что была разбита внутри, не потому что хотела побыть одна, а потому что устала от происходящего там. Ты даже не представляешь, сколько всего произошло всего за два года… Я никого не убила и даже не ограбила, но за содеянное я могла бы сейчас сидеть в тюрьме.

И я вновь замолкаю, устремив взгляд на залив. Внутри так пусто… будто я рассказываю не о себе, а о каком-то другом человеке.

— Измены, предательства, шантаж, нападения… вот почему я уехала. Я просто устала бояться.

С каждым моим словом мы начинали идти всё медленнее, а теперь Брайан и вовсе остановился.

— Клэр, — тихо зовёт меня он и мне приходится обернуться на него и также остановиться.

— Мне жаль, — говорит Брайан, смотря на меня глазами полными сожаления и… изучения. Он будто видит меня впервые. Неужели я напугала его?

— Мне тоже, — отвечаю я, и уголки моих губ вдруг поднимаются вверх, но лишь на секунду. Может, я на грани нервного срыва?

— Я отвезу тебя домой, — вдруг говорит Брайан, я, конечно, не знала какой реакции мне ждать, но я даже подумать не могла что такой.

— Можешь ехать, я ещё немного погуляю…

— Нет, пойдём, — Брайан вдруг подходит ко мне и, взяв меня за руку, тянет за собой.

У меня нет сил сопротивляться ему, поэтому я поддаюсь, когда Брайан сажает меня в такси и просит водителя проследить, чтобы я зашла в дом. Может, он думает, что я напилась и несу выдуманный бред? Или что я просто сумасшедшая?

Несколько следующих дней проходят словно в тумане. Утром я работаю в ателье, а с обеда и до вечера в офисе. Я жутко устаю, и к вечеру голова жутко гудит, но я не намерена бросать хоть одно из этих занятий, не сейчас.

И Брайан будто пропал. Нет, я вижу его мелькающее в телевизоре лицо, его интервью как нового члена конгрессмена, но он со мной больше не связывался. Не знаю… может, мне не стоило его так нагружать, так всё сразу на него сваливать? Может… он больше не хочет со мной общаться?

Я думала, что расскажу ему всё, изолью ему душу, и мне станет легче, но ни черта подобного! У меня такое ощущение будто мне стало только хуже или это от того что Брайан вдруг исчез из моей жизни.

— Ты аккуратно шьёшь, Кларисса, но слишком медленно, — толи хвалит меня, толи делает мне замечание Жизель.

— Знаю, мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть…

— Времени нет! — пищит она. — Это должно быть закончено к завтрашнему дню, — указывая на огромную кучу недошитой одежды, говорит она, но, слава Богу, обращается ко всем работникам, а не только ко мне.

Сегодня выходной и этот выходной я провела в ателье. Сейчас десять часов вечера, а я только захожу в свою квартиру и сразу же набираю Брайану, но он снова не отвечает.

Я не понимаю, что случилось! Неужели я напугала его своими словами о том, что за содеянное могла бы сидеть в тюрьме? А если нет, то почему он вдруг снова прячется от меня, ведь он сам хотел знать, почему я была тогда так разбита?

Почему он не может просто сказать мне, что занят или что не хочет больше меня видеть? Неужели это так сложно? Все же знаю что даже самая горькая правда лучше всякой лжи. И лучше бы я знала эту правду, чем терзала себя глупыми догадками.

Я разочарованно падаю спиной на кровать и всё ещё держу мобильник перед своим лицом, я всё ещё смотрю на номер Брайана и на все те вызовы, на которые он не ответил. А потом вдруг сама того не осознавая начинаю набирать уже совсем другой номер, который я знаю наизусть, который крепко засел в моей памяти и я понятия не имею, когда я смогу его забыть.

Набрав номер, я слишком быстро нажимаю на вызов и подношу мобильник к уху, чтобы не сбросить вызов, чтобы не струсить и, наконец, сделать то, что хочу уже довольно давно.

Несколько мучительно долгих и ужасно медленных гудков эхом отдаются в моей голове, но я всё ещё держу телефон у уха, я всё ещё не струсила и я всё ещё готова его услышать, если, конечно, вообще услышу. С каждым гудком сердце стучит всё быстрее, мне страшно, что он не ответит, что он сменил номер. И гудки вдруг обрываются, а моё сердце замирает, как и дрожащая рука сжимающая телефон.

— Да? — сонно и недовольно говорит Джек, а я задерживаю дыхание, смотря на тёмный потолок своей спальни и не могу поверить в то, что слышу его голос. — Серьёзно? Вы хоть знаете, сколько сейчас время? — говорит Джек, а я едва сдерживаю в глазах слёзы. Сердце рвется к нему, как и душа, но в тоже время перед глазами всё ещё мелькает Фрэнк, а в голове звучат его слова…

— Джек, кто там? — вдруг слышу я сонный женский голос, который я, кажется, уже когда-то слышала… и внутри всё переворачивается и становится больнее. — Всё в порядке?

— Да, — устало отвечает ей он и скидывает звонок.

Быстрые короткие гудки, скатывающиеся к вискам слёзы, тёмная душная комната наполненная тишиной, миллион мыслей в моей голове и в дребезги разорванное сердце.

Похоже, я была права. Я ему просто не нужна.