Прощай, Нью-Йорк?

Глава 32

Я всё ещё чувствую его тёплые и крепкие руки, обнимающие меня за оголённую талию, я чувствую, как его ладонь задевает мой шрам от моих когда-то сломанных рёбер. Тогда мне знатно досталось… три сломанных ребра, одно из которых сломалось в нескольких местах и мне делали операцию — хирургу пришлось извлекать осколки. У меня уже ничего не болит, если только надавить, но шрам… хоть небольшой, но остался.

Джек всё ещё смотрит на меня, он всё ещё заставляет меня смотреть на него и не отворачиваться. И мне очень тяжело это даётся. Его слова… его взгляд… Джеку было также больно, как и мне и я не понимаю… он любит меня? Любит даже после того, что я сделала?

— Знаешь… — выдыхает Джек, опустив взгляд, — Адам говорил мне, что со временем станет легче, что вся эта боль уйдёт, уступив место нашим светлым воспоминаниям, — поднимает на меня взгляд Джек и по всему телу проходятся мурашки, и я не думаю, что от холода. — Тогда почему же мне тебя до сих пор так не хватает?

Джек выдерживает на мне взгляд, он хочет, чтобы я ответила, но что я могу ему сказать, если сама задаюсь подобным вопросом? Но его слова… ни трогают меня до глубины души, они проникают в самые глубокие раны в моём сердце.

— Джек, — уперевшись ладонью в его грудь, останавливаю его я, когда он вновь наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Нельзя… мы не можем… мы не должны.

— Но ты не хочешь отталкивать меня, — вновь заставляет меня посмотреть на него Джек. — Я тоже тебе не безразличен, я чувствую это, Клэр, — берёт меня за холодную руку он и подносит к своим губам, не сводя с меня пристального взгляда. — Я чувствую тебя, — выдыхает Джек и подносит мою ладонь к своей груди, и я чувствую его неспокойное сердцебиение. — Вернись ко мне, Кларисса.

Я едва ли не теряю сознание от его слов, но, кажется, всё же перестаю дышать.

О чём он вообще говорит? Что с ним вдруг случилось? Ведь ещё позавчера Джек не скрывал своей ненависти ко мне, он… действительно, по-настоящему ненавидел меня и даже запретил приближаться к его сыну, а сейчас… сейчас он просит меня вернуться к нему.

— Ты же его не любишь… если бы любила, то не играла бы на публику, если бы ты любила этого… Брайана, — морщится Джек, не сводя с меня взгляда, — ты бы сейчас была с ним, а не со мной и твоя рука была бы сейчас в его руке, а не в моей.

Между нами повисает недолгое молчание и я, кажется, схожу с ума… О какой игре на публику он говорит? Джек что-то знает? Я не понимаю…

— Разорви помолвку, Клэр, я разведусь с Молли…

— Нет! — наконец, придя в себя, обрываю его я, отдёрнув свою руку. — С чего это вдруг, Джек? — спрыгиваю со стола я и, обойдя Джека, отхожу за диван на безопасное от него расстояние. — Ты же ненавидел меня, ты же… ненавидел меня, Джек! — искренне ничего не понимаю я. — И почему ты вдруг решил, что я играю на публику? Почему ты вдруг решил, что я не люблю человека, за которого собираюсь выйти замуж?

— Да ладно, Кларисса! — смеётся Джек. — Все вокруг думают, что у вас с Брайаном всё отлично, вы этакая безупречная, влюблённая пара, но, пожалуйста, я тебя умоляю, хватит разыгрывать этот дешёвый спектакль, на который ведутся только те, кто тебя совсем не знает! — вдруг говорит он. — Или же ты, Кларисса Олдридж, действительно любишь Брайана, а ещё пять минут назад ответила на мой поцелуй? Ты же ответила мне, Клэр, ты ответила мне, а не оттолкнула меня.

Джек выдерживает на мне внимательный взгляд, он пытается понять, почему я вру, но я не могу… он ничего не должен узнать.

— Зачем ты врёшь мне, Клэр? Зачем ты… пытаешься обмануть меня? Ради чего? — будто отчаявшись, тихо спрашивает Джек. — У вас с Брайаном договор? Контракт? Политический Брак?

Я не выдерживаю и усмехаюсь и, наверное, это и становится моей ошибкой, я бы могла уцепиться за его слова, за его догадки пусть и неверные, и таким образом обмануть Джека, согласиться с ним и уберечь его от неприятностей.

— Зачем ты это делаешь? — беспомощно выдыхаю я, пытаясь перевести тему нашего разговора, но думаю, Джек всё равно от своего не отступит. — Ты же ненавидишь меня и этому есть веские причины, так почему ты вдруг возвращаешь мне всё мое прошлое и… просишь меня вернуться к тебе? Для чего всё это или ты просто… врёшь мне? Но зачем, Джек? Ты хочешь, чтобы я почувствовала ту боль, что почувствовал ты, когда я уехала? Не сомневайся, я уже давно её почувствовала.

— Да, Клэр, я ненавидел тебя и, клянусь, я всё ещё тебя ненавижу! — спокойно выслушав меня до самого конца, вдруг срывается Джек, и я буквально вижу разжигающуюся злость в его глазах. — Но я ненавижу тебя, потому что это ты заставляешь меня ненавидеть тебя! Я ненавижу тебя из-за того, что ты уехала, из-за того, что ничего мне не объяснила, из-за того, что обвинила меня во всех наших проблемах, но даже не объяснила почему! Я ненавижу тебя, Кларисса, из-за того, что ты подарила мне всё, о чём я только мог мечтать, а затем всё у меня отняла, ненавижу из-за того, что ты вернулась спустя четыре года, из-за того, что я вновь увидел тебя! И я, чёрт возьми, ненавижу тебя из-за того, что всё ещё люблю!

Джек сильно вспылил, он буквально орал на меня приближаясь всё ближе, но сейчас во всём ателье повисает мёртвая тишина, слышно лишь тяжёлое дыхание Джека. А я замерла, но не отводя напуганного и, пожалуй, ошарашенного взгляда, смотрю на Джека.

Он любит меня… Джек Фостер имея жену и сына… любит меня даже спустя четыре года, любит даже после того, что я сделала с ним.

— И ты, правда, не понимаешь, зачем я хочу понять, что с тобой происходит? Зачем я пытаюсь узнать, почему женщина, которую я люблю больше жизни бросила меня одного? — уже намного тише, намного спокойнее спрашивает Джек. — Я просто… — вдруг усмехается он, — ты вернулась, Клэр, ты ответила на мой поцелуй и ты… заставила меня поверить в то, что мы ещё можем… всё наладить и быть счастливыми… вместе, — говорит Джек, смотря то на меня, то в пол, и я вижу, как тяжело даются ему эти слова. — Ты дала мне шанс на наш с тобой счастливый конец, — поднимает на меня взгляд он.

Мне становится жутко холодно, всё тело покрывается мурашками, а к глазам вдруг подступают слёзы, потому что я… знаю, каков будет конец нашей истории, а точнее, я знаю, что конец нашей истории наступил ещё четыре года назад и никакого продолжения не будет. И сейчас я чувствую себя слишком паршиво, потому что понимаю, что просто даю Джеку выговориться, даю ему шанс высказать все свои… желания, хотя знаю, что этому не бывать и… это слишком жестоко с моей стороны, жестоко как для него, так и для меня.

— Я ненавижу тебя за то, что ты с нами сделала, ненавижу… за то, что люблю тебя и ничего не могу с собой поделать. Но… — качает головой Джек, а по моим щекам уже скатываются слёзы, и я не спешу их смахивать. — И я… делаю всё это, я говорю всё это и спрашиваю всё это у тебя, потому что люблю тебя, Кларисса и, потому что, хочу, чтобы и ты призналась хотя бы самой себе, что и ты меня любишь, что и ты меня не забыла, что просто не смогла забыть, — медленно подходит ко мне Джек, а я не в силах пошевелиться, стою на месте, смотря на его расплывающийся от моих слёз силуэт. Слышать это, представлять, позволять думать об этом как о возможном исходе… слишком больно, слишком невыносимо. — Я хочу быть с тобой, я хочу… забыть всю нашу прошлую жизни и начать сначала. Потому что, я хочу быть с тобой… — подходит ко мне Джек и берёт меня за ледяные руки. — Мы можем уехать, сбежать туда, где никто не знает даже наших имён, мы с тобой можем исчезнуть и все о нас забудут, оставят нас в покое и у нас с тобой всё наладится.

Здесь слишком тусклое освещение, здесь слишком темно и я едва различаю в глазах Джека надежду, он, правда, надеется на наш «счастливый конец»? Он, правда, верит в свои слова? В свою идею?

Но… этому не бывать, поэтому я просто молчу, чувствуя давящую боль в груди при каждом моём вздохе, и с диким сожалением смотрю на Джека, понимая, что все его слова… крик в пустоту. Я не буду с ним ни сегодня, ни завтра и уже никогда, но не потому что я не хочу этого (я даже боюсь думать о своих подобных желаниях), а потому что я боюсь, но не за себя, а за Джека, за его жизнь, за его семью.

— Если бы ты любила Брайана… ты бы уже давно меня послала, а я, — усмехается он, — всё ещё здесь. Так что скажи это… скажи хоть что-нибудь, — смахивает слёзы с моих щёк Джек.

В тишине, кажется, проходит целая вечность, я всё ещё молчу, но уже не смотрю на Джека. Я будто стою на краю и ещё шаг, ещё хоть одно его слово и я упаду. Я в шаге от того, чтобы всё ему рассказать, потому что сейчас в этой тёмной комнате после всех слов Джека, я чувствую себя слишком слабой, слишком уязвимой. Мои ладони дрожат, хотя Джек держит меня за руки, мои глаза всё ещё в пелене слёз, а голова, кажется, вот-вот взорвётся.

— Ладно, — вдруг выдыхает Джек и в его таком родном и… любимом голосе я не слышу ни недовольства, ни усталости, лишь смирение и… понимание.

И ещё секунда, и Джек неуверенно обнимает меня и я не в силах сопротивляться, чувствую, что сдаюсь. Я расслабляюсь в его крепко обнимающих и будто бы защищающих меня руках, я чувствую тепло его тела и словно ослабеваю и перестаю себя удерживать, чувствуя, как слёз становится всё больше.

— Я не знаю, что с тобой происходит, но ты явно не в порядке и я… я могу помочь тебе, Клэри, — слышу я шёпот Джека прямо у своего уха. — Я помогу тебе, я помогу тебе, Клэр, если тебе нужна моя помощь, но для этого мне нужно, чтобы ты снова мне доверяла.

Его слова словно эхом отдаются в моей голове и я, кажется, понимаю, что окончательно сдаюсь, когда обнимаю Джека в ответ, когда прижимаюсь к нему всё ближе желая остаться в этих руках навечно, желая, чтобы эти руки всегда меня защищали, желая, чтобы эти руки меня спасли.

— Боже, — выдыхает он, — я так скучал по тебе.

От его голоса, от его слова, я вся покрываюсь мурашками, а моя душа словно оживает, как и моё сердце. Сколько бы боли мы друг другу не причинили, как бы сильно мы друг друга не ранили, мы всегда будем возвращаться к друг другу, мы всегда будем желать друг друга и сколько бы времени не прошло пять лет, десять, мы всегда будет любить друг друга. Потому что… такая любовь… не забывается, такая любовь случается в жизни лишь однажды и то, если тебе повезёт. Но эта любовь не простая, она… убийственная, она слишком жестокая, она слишком сильная и тебе может повезти и ты останешься жив и останешься счастлив, но у нас с Джеком… нам постоянно приходиться выбирать что-то одно… вместе мы несчастны, но по одиночке нам ещё хуже.

— Джек, — едва слышно шепчу я, наверное, надеясь, что он меня просто не услышит ведь для него и для его семьи это будет лучшим исходом. Но я так больше не могу… я так устала!

— Да? — всё же услышав меня, спрашивает Джек, и я чувствую, как его объятия становятся крепче и то, как Джек, кажется, целует меня в макушку.

— Помоги мне, Джек, — шепчу я, чувствуя распространяющийся по телу холод, хотя Джек всё ещё крепко меня обнимает. — Помоги мне…

Джек не спеша отстраняет меня от себя и внимательно заглядывает мне в глаза пытаясь понять всё по одному моему взгляду. И он кивает мне.

— Расскажи мне, Клэр, — не отпускает моих рук Джек, когда я молчу уже несколько долгих секунд, чувствуя, как дрожат мои губы. — Давай же, Кларисса, после всего, через что мы с тобой прошли, здесь нет места секретам. Что бы это ни было, ты можешь сказать мне, ты можешь доверять мне, — уверенно говорит Джек, смотря мне в глаза. — Не бойся, здесь только мы, только ты и я и я защищу тебя, что б там ни было, я защищу тебя.

Я молча смотрю Джеку в глаза, чувствуя, как скатываются по щекам слёзы, а внутри борюсь сама с собой. Я могу рассказать всё Джеку и возможно спасти себя, но таким образом я могу подставить его, я могу подвергнуть его опасности. И… что мне делать? Как мне быть?

— У меня… большие проблемы, а точнее проблема у меня одна, но… — тихим, сорвавшимся голосом говорю я.

— Эту проблему зовут Брайан, да? — перебивает меня Джек, и я не понимаю, неужели всё так очевидно. — Ты хочешь уйти от него?

Я отхожу от него, и сажусь на запыленный диван, не зная как ему всё объяснить, с чего начать. И мне страшно… страшно, что в данную минуту я совершаю ужасную ошибку и мне стоило просто молчать, как и всегда.

— В этом-то и… проблема, — смотрю на свои руки я. — Я хочу уйти о Брайана, но я не могу…

— В каком смысле? — садится рядом со мной Джек.

— Я пыталась уйти от него и далеко не один раз, но Брайан, он… не отпускает меня.

— У него что-то на тебя есть? Он чем-то тебя держит? — берёт меня за руку Джек, а я пытаюсь смахнуть свободной рукой всё непрекращающиеся слёзы.

— Вроде того…

— Чем? Компанией? — заваливает меня вопросами Джек, понимая, что больше у меня ничего нет, и его голос становится всё настырнее, всё требовательнее. — У него на тебя есть какой-то компромат, и ты боишься за свою репутацию? Боишься за свой имидж и поэтому не можешь уйти от него? — спрашивает Джек, и в его голосе я отчётливо слышу презрение.

— Нет, — будто оправдываясь, качаю головой я. — Брайан, он… — вздыхаю я, чувствуя подступающий к горлу ком, который мешает мне говорить, — он угрожает моим… сотрудникам.

Не думала, что говорит об этом, будет так тяжело.

— Что? — не веря моим словам, хмурится и едва ли не усмехается Джек, но увидев моё разбитое выражение лица, меняет своё мнение. — Зачем ему это? Я ничего не понимаю, Клэр, ты можешь нормально мне всё объяснить, а не какими-то урывками?

Я несколько секунд смотрю на Джека, не зная, с чего мне стоит начать и стоит ли начинать вообще. Я чувствую себя слабой, я ведь обещала себе не впутывать в это Джека… но… может, у нас и правда ещё есть шанс на «счастливый конец» и может, Джек сумеет помочь мне?

— Когда мы познакомились и, когда мы начали встречаться Брайан был другим, он был хорошим человеком, хорошим другом и первый год наших отношений был… явно неплохим, но… я тоже не стояла на месте, — смотрю на Джека я, замечая, что слёзы, наконец, закончились. — Брайан работал в конгрессе, а я продвигала свою компанию и постоянно была на работе, мы редко виделись и…

Я замолкаю на несколько секунд собирая мысли в кучу, а Джек терпеливо ждёт моих слов.

— Я узнала, что он изменяет мне, — наконец, говорю я и хоть не смотрю на Джека, но чувствую, как он напрягается. — Я тогда… была в шоке, потому что, и подумать о таком не могла, но долго я не думала, я хотела уйти от него, но, к сожалению, не успела.

Перед глазами мелькают обрывки того вечера и сейчас я думаю, что мне уже давно стоило бежать от него, мне стоило уйти от Брайана, когда он… в пьяном угаре буквально изнасиловал меня. Но я дала ему второй шанс, которого он не заслуживал и этот второй шанс стал моей огромной ошибкой.

— Клэр?

— Он ударил меня, — на удивление чётко говорю я, смотря вперёд. — В тот вечер Брайан впервые меня ударил.

По всему моему телу проходятся мурашки, мои кости словно ломит и мне снова становится холодно, а между нами снова повисает тишина. Я не вижу Джека, я не смотрю на него, но я чувствую на себе его сверлящий меня взгляд.

— Он бьёт тебя? — едва слышно, будто проглатывая все буквы, спрашивает Джек. — Как, Клэр? — не веря собственным ушам, повышая тон, спрашивает он. — Как ты могла связаться, а главное поверить такому уроду?

— Раньше Брайан был другим, он был… нормальным, но власть, она… меняет людей, она ломает их, и некоторые справляются, но многие вроде него… не выносят её тяжести и прогибаются под неё, — слышу я свой собственный голос и перевожу взгляд на Джека, который уже поднялся с дивана. — Я хотела уйти от него, но Брайан тогда был в конгрессе и он, очевидно, хотел большего, но прекрасно понимал, что без семьи, без меня, ему далеко не пробиться, потому что у нас с ним… красивая история. Мы с Брайаном были в дружеских отношениях ещё до того как оба стали успешными и известными, мы с ним вместе поднялись на вершину и… за это нас любит общество, за это люди избрали Брайана в сенат. И если бы у него сейчас не было бы меня… он бы в лучшем случае оставался в конгрессе, но и там бы он долго не продержался, — довольно спокойно и размеренно говорю я всё ещё ошарашенному Джеку. — Он не отпускает меня и уже никогда не отпустит, потому что я…

— Его билет к успеху, — заканчивает за меня Джек, и я потерянно киваю ему.

— Но Брайан всё же хороший политик, Джек, и он, правда, был хорошим человеком, но власть… её желание… меняет людей.

— Ты защищаешь его? — усмехается Джек, нервно ходя из одной стороны в другую.

— Нет! Просто говорю правду или ты действительно думаешь, что я могла связаться с таким подонком?

— Я не понимаю, Клэр… — вдруг останавливается Джек, кажется, пропуская мои слова мимо ушей. — У тебя разве нет влияния в СМИ? Ты уже давно не просто Клэри из Нью-Йорка, ты всемирно известный дизайнер Кларисса Олдридж, со всемирно известной компанией и у тебя есть поклонники, есть своя площадка, аудитория, влияние и ты бы давно могла бы рассказать прессе какой Брайан кретин, что он с тобой делает и устроить ещё тот скандал и Брайан бы не посмел навредить ни тебе, ни…

— Нет, — перебивая его, качаю головой я. — Ты не понимаешь. Брайан угрожает моим людям, он… навредит кому-нибудь, если я хоть рот открою на публике, если я хоть кому-нибудь заикнусь о… нём.

— Но ты даже не пробовала… но дело не только в шантаже, да?

— Не только… — отвечаю я. — Даже если мне удастся рассказать прессе о Брайане, о том, что он… поднимает на меня руку, то он будет всё отрицать и у нас будет суд, в котором мне не выиграть.

— Почему?

— Потому что нет никаких доказательств того, что мои слова правда, — вдыхаю я. — Синяки заживают, Джек…

— А ты разве не обращалась в больницу, в полицию? — кажется, начинает злится он.

— Я пыталась… — качаю головой я. — Брайан… был конгрессменом штата, в котором мы жили, его знал каждый врач, каждый полицейский, как и меня и… ты, правда, думаешь, что он не подстраховался на этот случай? — повышаю тон я, потому что Джек думает, что я делала недостаточно для того, чтобы уйти от Брайана, но он ошибается! Я сделала всё, что было в моих силах!

— Ты сказала, что ты не выиграешь суд, потому что нет доказательств, но… ты бы могла спровоцировать его, а затем…

— Нет, — перебиваю Джека я. — Дело не только в отсутствии доказательств моих слов. Брайан… он… — вздыхаю я, понимая, что мне придётся сказать Джеку больше, чем я изначально планировала. — Буквально год назад, я по счастливой случайности увидела в его сейфе небольшую папку с моей фамилией, — смотрю на Джека я и по одному его взгляду вижу, что он понимает, о чём я говорю. — Брайан знает обо мне даже больше чем я сама, у него на меня… слишком много всего, он знает всё о том, что я творила в Нью-Йорке. Он знает всё от самых мелких моих пакостях вроде мести Сэму до таких из-за которых я могу сесть в тюрьму. — Джек хмурится, не понимая меня, наверное, за всё это время он и забыл, что мы с ним творили в этом городе. — Помнишь, как я проникла в банк под чужим именем, под которым скрывалась Аманда? Помнишь, как я подсыпала наркотики Диане? Помнишь, как играла в покер с Рафаэлем на пару миллионов долларов? И если у меня это просто слова, то у Брайан есть все доказательства. Он подготовился, он собрал на меня всю грязь, которая только была.

Джек, мягко говоря, в шоке. Он неожидан такого, как собственно и я, но я уже давно живу с этими мыслями, с которыми я ни с кем не могла поделиться и сейчас мне так странно говорит всё это вслух.

— И я не знаю, что мне делать? — растерянно говорю я, рассеивая тишину. — Я не хочу, подставлять своих людей, не хочу, чтобы из-за меня хоть кто-то пострадал, но и не хочу садиться в тюрьму или же до конца жизни ходить с клеймом лгуньи и фальшивки.

— Я могу подключить людей, и мы что-нибудь на него найдём…

— Не найдёте, Брайан — сенатор штата Нью-Йорк, его личное дело чисто как душа младенца, — перебиваю Джека я смотря куда-то в пустоту. — Чтобы помочь мне недостаточно иметь деньги и какие-то бессмысленные связи, так бы я и сама справилась. В этом случае нужно иметь власть и уж прости, Джек, но власти у Брайана куда больше чем у тебя и у всех твоих друзей.

— Обидно, — со смешинками в глазах смотрит на меня Джек, и я абсолютно не понимаю его энтузиазма. — Но ты всё же не права. Тебя, Клэри, не было в городе четыре года и за это время не только в наших с тобой жизнях произошли переменны, — снова садится рядом со мной Джек, а я лишь вопросительно на него смотрю. — У меня, а точнее у одного моего друга есть связи в АНБ, — довольно улыбается Джек. — Как думаешь, такой власти нам будет достаточно?

АНБ, Белый дом… всё это кажется полным сумасшествием, но если нам удастся найти на Брайана хоть что-то… незаконное или хотя бы одну щлюху, которой мы сможем заплатить за показания больше чем Брайан — мы выиграем, и у меня будет шанс, будет попытка, всё наладить.

Мы с Джеком ещё около часа проводим в ателье, но в основном мы просто молчим, слушая новогоднюю музыку, раздающуюся на улице. Джек обнимал меня и всё пытался расспросить меня о том, как Брайан со мной обращается, но я лишь отнекивалась, говоря, что все его удары это лишь пощёчины. Не знаю, почему я не сказала ему правду, наверное, мне стыдно за то, что я вообще вляпалась во всё это дерьмо. И как я только до этого докатилась? Как я позволила всему этому случиться?

И Джек… он говорил, что поможет мне, а потом разведётся с Молли и заберёт меня куда подальше от этого места и мы с ним… будем вместе.

Я не воспринимаю его слова всерьёз, я больше не хочу мучить себя мнимыми надеждами и несбыточными мечтами, но я всё же дала шанс на существование маленькой надежды на то, что у нас всё получится.

Возможно, у нас ещё не всё потеряно, возможно… наша с Джеком история ещё не закончена, возможно, мы ещё можем всё исправить, всё забыть и… начать сначала. Но даже если у нас есть возможность быть вместе, это в лучшем случае будет нелегко, ну, а в худшем, просто невозможно.

Но я всё равно не позволю Джеку зайти слишком далеко и, если Брайан хоть что-то заподозрит, если он узнает про то, что Джек… всё ещё питает ко мне чувства, я сама остановлю его, ради его же безопасности. Потому что я знаю, на что готов пойти Брайан, ради того, чтобы оставить своё при себе, я как никто другой знаю, на что готов Брайан ради власти, а у Джека слишком много дорогих ему людей, у него слишком много слабостей, на которые можно вечно давить. И я не готова жертвовать ни Джеком, ни его близкими, лучше я вечно буду в этом плену, чем позволю Джеку подставить себя и своих близких опасности из-за меня.

И лучше я солгу ему, лучше я оттолкну Джека, но сохраню его жизнь, но для начала, я дам нам шанс, для начала я позволю нам обоим поверить в наш «счастливый конец» и… в последний раз попытаться всё вернуть и всё исправить.