Прощай, Нью-Йорк?

Глава 24

Шум вдруг стихает, уступая место практически мёртвой тишине. Все замирают и, кажется, даже задерживают дыхание. Я неотрывно смотрю на небольшой чёрный экран и через мгновение в нём появляется слабый свет, который с каждой секундой освещает всё больше и больше, который освещает первую модель готовую пройти по подиуму.

Ещё секунды и она делает первый шаг, и музыка врывается в зал, поддаваясь такту. Первая модель на подиуме, первое впечатление обо мне, о всей коллекции и здесь я не имела права на ошибку.

На идущей по подиуму девушке красное, чуть ниже колена платье, полностью облегающее её фигуру, с эффектным и нескромным декольте, застёгнутым на маленькие пуговицы и всё платье держится на тонких бретелях.

Очень смелый наряд, но я всё же решила рискнуть.

Я перевожу взгляд на другой экран, который захватывает и подиум и зрителей.

Для первого прохода, для этого платья я должна была выбрать уверенную в себе модель, модель, которая смогла бы достойно пронести это платье, которая смогла бы достойно его показать, и я не ошиблась. Девушка с нестандартными для модели формами останавливается на точке, позирует фотографам и возвращается, пока на её место подходит следующая модель.

Я едва успеваю уследить за реакцией на первый выход, куча незнакомым мне людей снимают показ на телефоны, заинтересованно смотрят на подиум, что-то записывают, некоторые улыбаются, распахивая глаза, некоторые сидят с серьёзным видом, но все места заняты… все.

На второй девушке короткое сделанное из крупных пайеток глянцево-фиолетовое платье, которое мерцает при каждом шаге модели. У платья также внушительный вырез и в целом интересный вверх: будто лиф платья это топ от купальника с двумя чашками и завязками на шее.

Следующая модель и она снова в красном, но уже не в платье, а в едином брючном костюме — комбинезоне без рукавов и с замком не только с боку, но и на груди, из-за чего можно регулировать вырез декольте. Костюм одновременно и облегает стройные ноги модели, но в то же время брюки свободны уже от колена.

— Кларисса! — врывается в моё сознание чей-то громкий и настырный голос, и я с трудом отвожу взгляд от монитора. — Там проблема, нужна твоя помощь, — говорит мне молодой парень с наушником на ухе и вдруг он куда-то отходит так и не объяснив мне в чём проблема.

Я оглядываюсь по сторонам и только сейчас замечаю ужасный шум, беготню и полный хаос, как же хорошо, что всем этим руковожу не я одна, а десятки людей половину, которых я даже не знаю.

Долго искать проблему мне не приходится, практически у выхода на подиум, у которого стоит очередь моделей, столпились несколько человек и, подойдя ближе, я понимаю в чём дело.

— Отойдите, — говорю я помощникам, и они в ту же секунду делают шаг назад. — На последней примерке всё было в порядке? — подняв голову на модель, спрашиваю я, опустившись на колени.

— Да! — напряжённо выдыхает девушка, пока я пытаюсь застегнуть её длинное платье, которое держится на длинной молнии сбоку.

Я делаю пару рывков, но замок не сдвигается с места ни на миллиметр, и я отпускаю его, замечая, как дрожат мои руки.

Так, Клэр, успокойся! Всё идёт просто отлично и заедающий замок не испортит тебе показ!

Я делаю глубокий вдох и на мгновение прикрываю глаза, пытаясь унять дрожь в руках и, кажется, наконец, прихожу в себя и спокойными руками застёгиваю молнию платья.

— Вперёд! — говорю я модели, и она становится в очередь, её выход следующий!

Я возвращаюсь к мониторам и напряжённо вздохнув, продолжаю смотреть свой же показ. Всё и в правду идёт хорошо… но я не понаслышке знаю, что всё может пойти не так в любой момент, поэтому я всё ещё волнуюсь, я всё ещё напряжена и боюсь лишний раз пошевелиться.

Быстрая, тактичная музыка, играющий свет во всём зале, классическая рассадка гостей по двум сторонам идеально освещённого блестящего подиума, фотографы, журналисты, редакторы модных журналов и я даже замечаю парочку известных людей, на, а самое главное это моя фамилия, написанная на стене в самом начале подиума. Это мой показ, моё мгновение и… всё подходит к концу.

— Приготовься, Клэри, — слышу я довольный голос Изабеллы за своей спиной и продолжаю неотрывно смотреть на монитор, в котором все модели делают последний проход. — Вперёд, иди! Покажись им! — подталкивает меня она, и я чувствую, как меня на мгновение сковывает страх.

С трудом переборов волнение, я решительно иду вперёд и, поднявшись по невысоким ступеням, выхожу на подиум под свет ярких софитов.

Столько света… столько людей и все они стоят и хлопают, перебивая звуки музыки, а фотографы не перестают щёлкать затворами своих фотоаппаратов, ослепляя меня вспышками.

Но я прохожу вперёд, я улыбаюсь, чувствуя в душе лишь лёгкость, радость и… неимоверное счастье! Должно быть, сейчас я выгляжу как идиотка, потому что улыбаюсь слишком широко, но я не могу скрыть эту улыбку.

Пройдя чуть меньше половины подиума, я касаюсь рукой своих ключиц и делаю лёгкий поклон под не стихающие аплодисменты гостей и возвращаюсь за кулисы показа, где меня также встречают.

— Вот видишь, всё прошло великолепно! — тут же налетает на меня с объятиями Изабелла, пока модели и вся остальная команда хлопают, стараясь не разлить шампанское в своих руках.

И дальше я уже не успеваю запоминать тех, кто меня обнимает и поздравляет, я лишь чувствую, как меня переполняют эмоции, как всё внутри меня взбудоражено и едва ли мне удаётся сбежать от своей команды, я скорее выхожу из-за кулис.

Как только я выхожу в зал, который ещё десять минут назад был заполнен людьми, я замечаю лишь пару знакомых лиц и больше практически никого.

Брайан, его родители, Миранда, Софи и ещё пара знакомых мне человек стоят рядом друг с другом и что-то обсуждают, пока Брайан не замечает меня краем глаза и не замирает на секунду.

Все вмиг замолкают и также как и Брайан поворачиваются в мою сторону, пока я сама стою на одном месте не в состоянии сделать и шагу. Я улыбаюсь, но как-то неуверенно и понимаю, что больше не могу сдерживать ни саму себя, ни свои эмоции.

Я делаю неуверенный шаг вперёд, и Брайан тут же подходит ко мне, и я вмиг упираюсь ему в грудь.

— Ты такая умница, Клэр! — говорит он, смотря на меня сияющими глазами. — Все были в восторге, и я так горд за тебя!

Я смеюсь от его слов, я улыбаюсь и отпускаю себя. Глаза вмиг заполняют слёзы и, зажмурившись, я прикрываю губы ладонью, пока слёзы градом скатываются по моим щекам.

— Эй, Клэр? — взволнованно спрашивает Брайан, обхватив моё лицо руками. — Что-то не так?

— Всё так! — едва удаётся сказать мне сквозь слёзы, когда я с трудом открываю заплаканные глаза. — Всё изумительно, всё прошло просто замечательно и я… так рада! — одновременно всхлипываю и смеюсь я, пока Брайан усмехается мне и утирает мои слёзы. — Я так долго шла к этому… так долго, Брайан. И вот он… тот момент, которого я ждала всю свою жизнь! Он наступил! Он, наконец, наступил!

— Я знаю, знаю, Клэр, — улыбается Брайан, смотря на меня с таким невероятным теплом и любовь, что мне снова хочется разрыдаться. — Ты проделала невероятную работу, и ты добилась чего хотела, а теперь ты можешь выдохнуть и, наконец, отдохнуть, — прижимает меня к себе он, и я вновь закрываю глаза, наслаждаясь его теплом, его обнимающими меня руками, его любовью и его такой важной для меня поддержкой.

— Я так счастлива, — шепчу в его плечо я, всё ещё чувствуя, как слёзы скатываются по щекам.

И я, правда, устала, я чувствую слабость во всём теле, чувствую, что хочу есть и спать, что хочу просто отдохнуть и расслабиться впервые за последние несколько месяцев. И это приятная усталость, как после выполненной работы.

— Я очень за тебя рад и я очень за тебя счастлив, — тихо говорит Брайан и немного отстраняется от меня. — Ты невероятно сильная, талантливая и моя самая любимая девушка на всём этом свете, — держа меня за руки и смотря мне в глаза, говорит Брайан, и я снова расплываюсь в улыбке.

— Спасибо, — устало выдыхаю я и так, как я уже давно сбросила с себя туфли, я приподнимаюсь на носочки и, обняв Брайана за шею, притягиваю его к себе. — Я люблю тебя, — шепчу я и заметив его улыбку, целую его, чувствуя, как его руки обнимают меня за талию прижимая к себе, чувствуя, как моё сердце переполняет теплота, нежность, любовь и, что кажется мне невероятным, я чувствую, как моё сердце переполняется чистым и искренним счастьем.

На эти минуты я совершенно, забываю о стоящих позади Брайана людей, я забываю о его родителях, о друзьях и сотрудниках, я забываю про всех и мне даже не стыдно. В эти минуты я думала и всё ещё думаю лишь о себе, о мечте всей моей жизни, которая, кажется, наконец, сбылась и я думаю о Брайане, думаю о нас с ним. Я думаю о своей дальнейшей жизни, о том, какая она теперь будет, о том, какой теперь буду я.

Куча цветов и поздравлений… будто я выписалась из роддома, а не провела свой первый показ! Все поздравляют меня даже модели, которых нанимала даже не я, а Изабелла Роше! И столько хороших слов в свою сторону и столько комплиментов я, наверное, не слышала никогда!

— Мне ещё немного нужно поработать и потом, клянусь, я вся твоя! — киваю я Брайану, как только дверь нашего номера закрылась.

— Ты издеваешься? — усмехается он, отстранившись от меня, хотя ещё секунду назад он хотел продолжить меня целовать.

— Ты же знаешь, что нет! — взявшись за ворот его рубашки, говорю я. — Мы с Изабеллой вернёмся максимум через час и потом мы все отправимся в ресторан.

Брайан переводит взгляд на свои наручные часы, и немного подумав, снова смотрит на меня.

— У тебя есть один час и ни минуты больше, — строго говорит он.

— Иначе… — пытаясь не улыбаться, протягиваю я.

— Иначе я очень сильно вас накажу, мисс Олдридж! — шепчет он, подавшись вперёд, и я не сдерживаю усмешки.

Мы с Изабеллой направляемся на закрытую вечеринку, на которую она достала для нас приглашения, но не для того, чтобы пить, танцевать и веселиться, нет, к сожалению…

Мы здесь в кругу журналистов, папарацци, влиятельных, успешных людей и просто звёзд для того, чтобы узнать реакцию на мой показ и ещё немного себя пропиарить. Реклама никогда не бывает лишней.

И мы узнаем… Буквально через два часа мы с Изабеллой покидаем вечеринку и сразу же направляемся в ресторан, в котором уже собрались дорогие мне люди.

И я такая… счастливая! Не могу в это поверить, но я действительно очень счастлива!

— Тебя не было два с половиной часа, — поднявшись со своего места, и обняв меня, шепчет мне на ухо Брайан, но я лишь улыбаюсь и пожимаю плечами. — Ну, я тебя предупреждал.

Я смеюсь, и мы садимся за большой круглый стол, за которым уже давно сидят родители Брайана, Миранда и миссис Сандерс.

— Все были в восторге! — уже какую минуту нахваливает мой показ Изабелла Роше, а я не могу перестать смущённо улыбаться. — Многие говорят, что коллекция Клэр очень смелая и довольно рисковая для самого первого показа, но… — довольно протягивает она, держа в руках бокал наполненный шампанским. — Риск себя оправдал и всем всё очень понравилось! И да, Клэр, твою фамилию запомнили, а это значит, что всё куда лучше, чем мы думаем.

— Даже мне понравилось! — вдруг говорит Лили. — Была бы я моложе… — она даже не договаривает, а за столом уже проходится смех.

Мистер Хилл удивлённо вскидывает брови, смотря на жену, а я лишь ближе прижимаюсь к Брайану, на плечо которого облокотилась. В одной руке Брайан держит наполовину полный бокал шампанского, а в другой мою ладонь, лежащую на моём же колене. И всё так… замечательно.

Мы в потрясающем ресторане, в зале приглушён свет, звучит приятная музыка и, кажется, повсюду такая прелестная, дружеская и семейная атмосфера. Сейчас я чувствую себя в кругу своей семьи, сейчас я нахожусь с самыми дорогими мне людьми, которые заполняют моё сердце теплом, которые залечивают мои шрамы, мою душу, которые заполняют всю пустоту внутри меня.

Мы болтаем о показе, мы смеёмся, слушаем неутихающую болтовню Изабеллы и я молю, чтобы этот вечер длился вечность, молю, чтобы этот прекрасный день никогда не заканчивался.

— Это ты, — выдыхаю я, взглянув на Брайана, пока все остальные увлечены разговорами о Париже.

— О чём ты? — не понимает он, а я легко улыбаюсь держа его руку в своей.

— Николь Сандерс мне всё рассказала. Я знаю, что это ты был… первым спонсором моей компании, я знаю, что это была твоя идея, а не её, — приподнимаясь, говорю я, чтобы видеть Брайана и на нас по-прежнему никто не обращает внимания.

Брайан явно удивлён моим словам и несколько секунд он просто растерянно смотрит на меня, не отводя взгляда.

— Не злись на неё, — говорю я, когда Брайан отводит взгляд, но всё же улыбается. — Ты обманул меня, но… спасибо?

Брайан усмехается, и я замечаю, что его мама повернулась в нашу сторону.

— Только не говори мне, что если бы я сам предложил тебе помощь, то ты бы её приняла… — смотрит на меня он.

— Ты прав, я бы послала тебя куда подальше, я бы не позволила тебе помогать мне и лишь поэтому я и говорю тебе спасибо. Если бы не ты, если бы не твоя идея обмануть меня, послав ко мне другого человека… ничего бы этого не было. Не было бы ни показа, ни коллекции, ни Парижа…

— Ты это заслужила, — перебивает меня он. — Я видел, как ты этого хотела, видел, как ты стараешься, как ты пытаешься сделать хоть что-то, видел, как ты мучаешься у той чокнутой дамочки Жизель Дели и я просто не мог сидеть сложа руки и ничем тебе не помогать, — говорит Брайан. — И я даже не помогал тебе… я просто дал тебе шанс осуществить свою мечту, я просто дал тебе возможность, которой ты воспользовалась и всё это не благодаря мне, а благодаря тебе, Клэри.

— Эй, голубки! — слышу я голос Миранды позади себя и с трудом оборачиваюсь. — Мы вам не мешаем?

— Изв…

— Да, вообще-то мешаете, — вдруг перебивает меня Брайан и встаёт из-за стола, всё продолжая держать меня за руку. — Но вы сидите, а мы, пожалуй, пойдём, — тянет меня за руку он.

— Брайан, — пытаюсь сказать я, но от удивления я могу лишь смеяться и, поддаваясь Брайану, следовать за ним.

Все кто сидит за столом вроде бы удивленны, но они также улыбаются и перешёптываются.

Брайан тянет меня за собой и через пару минут мы оказываемся на улице. В Париже уже стемнело, но уличные фонари и время от времени сияющая Эйфелева башня освещают французские улицы.

Я едва успела накинуть своё пальто, но так и не успела понять, почему он вдруг решил сбежать, а главное куда?

— Почему мы ушли? Я хочу вер…

Брайан не даёт мне договорить, сначала он просто смотрела на меня, а потом вдруг поцеловал, да так настойчиво, что от неожиданности я опешила, но не отстранилась, не прервала поцелуй, а просто обняла Брайана за шею.

Этот поцелуй пробуждает и так неутихающих последнее время бабочек в моём животе, этот поцелуй действует на меня как ещё одно доказательство того, что я не одна и уже никогда не буду.

— Садись, — едва отстраняется от меня Брайан и возле нас вдруг останавливается такси.

— И куда мы едем? — садясь в машину, спрашиваю я, всё ещё тяжело дыша.

— В отель, — выдыхает он и, подавшись вперёд, вновь целует меня и вновь настойчиво и даже требовательно.

Но меня это не пугает и никак не смущает. Это Брайан, я не первый день его знаю…

Кажется, мы едем целую вечность, потому что я уже сама готова сорвать с него одежду прямо здесь, прямо в машине, настолько мне плевать на водителя и на всё остальное.

— Брайан! — с дрожью в голосе выдыхаю я, когда он целует меня в шею и машина вдруг останавливается. — Я убью тебя! — открываю глаза я и вижу его широкую и чертовски соблазнительную улыбку.

Когда мы выходим из машины, то попадаем под снег и на секунду я задерживаюсь, на секунду я поднимаю голову наверх к падающим в никуда снежинкам, к звёздному небу и едва я успеваю закрыть глаза, едва я успеваю почувствовать, как снег тает на моём лице, Брайан тянет меня за собой и в следующую секунду мы уже в отеле.

Мы должны вести себя прилично, должны хотя бы делать вид, что мы приличные люди, но я не в силах сдержать ни смеха, ни улыбку, когда мы проходим через холл. И это так прекрасно, когда ты не можешь не улыбаться.

Брайан что-то произносит мне, когда мы стоим у лифта, но одними лишь губами и я ничего не понимаю, а когда створки лифта раздвигаются и мы заходим внутрь, я хочу спросить у Брайана, что он мне говорил, но я не успеваю даже начать, как он прижимает меня к стенке лифта и страстно целует в губы, бродя руками по моему телу. И я в момент забываю обо всём на свете, о вопросах, о том, что в лифт могут зайти, я забываю обо всём…

Нам едва удаётся открыть дверь нашего номера, потому что ни Брайан, ни я не хотим отстраняться друг от друга хоть на миллиметр, ни он, ни я не хотим прерывать поцелуи.

Я обнимаю Брайана, чувствуя, как он притягивает меня к себе, я касаюсь его лица, его волос, его тела, я пытаюсь расстегнуть его рубашку, а он вновь прижимает меня к стене и с меня спадет пальто, а уже в следующую секунду я чувствую, как Брайан нащупывает молнию на моём платье и начинает её расстёгивать.

И вдруг раздается телефонный звонок.

— Даже не думай! — тяжело дыша, говорю я Брайану, когда он уже тянется в карман за своим звонящим мобильником. И кивнув мне, Брайан снова целует меня, но он всё же достаёт свой телефон, потому что тот не умолкает. — Ты издеваешься? — едва ли не кричу я, когда он отстраняется меня.

— Мне нужно ответить, — с трудом говорит Брайан и отходит в другую комнату, пока я кидаю ему в спину слетевшую с его рукава запонку.

Мне едва удаётся восстановить своё дыхание и нормальный ритм сердца, пока Брайан разговаривает по телефону в другой комнате. Включив тусклый свет, я сажусь на кровать и устало откидываюсь на неё.

— Прости, — вдруг слышу я голос Брайана и, приподнявшись, вижу его стоящего совсем рядом с кроватью.

— Только не говори мне…

— Да, — перебивает меня он — Мне нужно вернуться в штаты, срочно вызывают в конгресс.

— Но ты не можешь уехать! — злюсь я, и Брайан садится на кровать. — Ты не можешь оставить меня здесь одну!

— Думаешь, я хочу уезжать? Больше всего на свете я хочу остаться здесь с тобой и продолжить то, что мы только что начали, но меня вызывают на работу, и ты прекрасно знаешь, что я не могу просто не приехать. Это конгресс, Клэр, а не какая-нибудь контора.

Брайан не грубит мне, он не ссорится со мной, он даже не злится, но его раздражает то, что я делаю вид, будто не понимаю, что такое конгресс.

— Не злись, — берёт меня за руку он.

— Всё нормально, — поднимаюсь с кровати я.

— Ну да, — бубнит себе под нос Брайан. — Я не оставляю тебя одну, Клэр. С тобой мои родители, Миранда, Николь и Изабелла, ты не пропадёшь.

— Я устала, Брайан, а тебе, кажется, пора ехать, — остановившись в дверном проёме, безразлично говорю я и, постояв ещё секунду, захожу в ванную, из которой не выхожу до самого ухода Брайана.

Я знаю, что обижаться на это просто глупо, но я так надеялась, что весь этот день и всю эту ночь мы проведём вместе. Я так надеялась, что сегодня усну в его объятьях, что смогу, наконец, расслабиться и просто отдохнуть совершенно не о чём не думая. И я не злюсь на Брайана, я не обижаюсь на него, потому что в том, что его вызвали на работу, его вины нет.

Я просто расстроена, потому что я знаю, что сейчас, после успешного показа в Париже, что после того, как я вернусь в штаты, после того, как я вернусь домой, мне нужно будет работать ещё больше, ещё усерднее и ещё лучше.

И сейчас я расстроена, потому что я надеялась провести этот последний день в Париже с мужчиной, которого люблю, я надеялась отдохнуть с ним, потому что… что-то мне подсказывает, что в скором времени про отдых и спокойствие я могу просто забыть.

И меня зовёт совсем не работа и не компания, меня зовёт моя мечта. Один показ это только начало. Дальше — больше. Дальше — лучше.