Прощай, Нью-Йорк?

Глава 69

Практически на всех свадьбах у невест два платья, одно длинное и праздничное, а второе более простое и как правило короткое, но у меня всего одно платье, и уезжая в наше с Джеком свадебное путешествие, я не переодевалась. Мы прошли по освещённой множеством фонариков каменной дорожке, ведущей из дома к высоким резным воротам, у которых нас уже ждала машина, а все наши гости провожали нас выкрикивая поздравления.

Я нарушила традицию и не кидала свой свадебный букет, я просто отдала его Бадди, пока никто не видел. Он, конечно, недовольно поджал губы и ещё более недовольно на меня посмотрел, но всё же принял букет и видимо куда-то его спрятал.

— Устала? — тихо спрашивает у меня Джек, притягивая меня чуть ближе к себе.

Мы только выехали, едем около пяти или десяти минут, я облокотилась на Джека, и его плечо сейчас кажется мне мягче любой подушки в этом мире.

— Безумно, — выдыхаю я, прикрывая глаза, которые до этого держала едва открытыми, но на моём лице появляется улыбка, усталая, но довольная, счастливая улыбка. Не верится, но день, который мы ждали так долго, так быстро подошёл к концу… — Мы с тобой практически не спали последние полгода, и я уже молчу о последнем месяце.

— Это точно, — с усмешкой выдыхает Джек. — Главное не засыпай, Клэри, ведь только ты знаешь куда мы едем, — с толикой напряжения в голосе говорит он, и меня это забавляет.

— Ты волнуешься? — приподнимаюсь я, чтобы взглянуть на мужа.

— Просто я бы предпочёл всё-таки знать куда мы едем, — прищуривается он.

— Не волнуйся, Фостер, со мной не пропадёшь, — едва ли не смеюсь я, вновь облокачиваясь на Джека и чувствуя, как он смеётся.

— Это место находится в Нью-Йорке? — спрашивает он.

— Нет, — с закрытыми глазами, но с улыбкой на лице протягиваю я.

— Мы остаёмся в стране?

— Остаёмся, и это всё, что я тебе скажу, — ставлю точку в нашем разговоре я, потому что я и так сказала ему слишком много.

— Интересно… — задумчиво протягивает Джек.

Через несколько минут я поднимаю голову с его плеча, всматриваясь в местность за окном.

От нашего дома на Лонг-Айленд до нашей первой остановки ехать около двадцати минут, не больше, и когда мы уже подъезжаем, Джек понимает куда мы вот-вот приедем.

— Серьёзно, Клэр? — переведя взгляд с окна на меня, усмехается Джек, не скрывая сильного удивления. — Ты арендовала вертолёт?

— Нет! — смеюсь я, открывая дверь со своей стороны. — Твои родители подарили нам его на свадьбу, — как самом собой разумеющееся говорю я и выхожу из машины, приняв руку своего охранника.

Джек действительно в шоке, да я и сама был не менее удивлена, когда узнала, что родители Джека хотят подарить нам на свадьбу вертолёт… Вертолёт! Я была, мягко сказать, в шоке.

Вообще о том, куда мы сейчас с Джеком отправимся, знают только его родители, так как я сама им об этом сказала примерно за месяц до свадьбы, и в тот же день они сказали мне, что хотят подарить нам вертолёт, и мне необязательно арендовать его.

— Почему вертолёт? — всё ещё не отойдя от этой новости спрашивает у меня Джек, когда уже выйдя из машины, он как и я смотрит на эту махину на взлётной площадке.

Черный глянцевый вертолёт с выделяющейся белой надписью «Fost Industries» завораживает своим размером, а в окружающей нас темноте, он кажется ещё более массивным и пугающим. Я впервые вижу вертолёт так близко, и осознавать, что этот хоть и красивый, поблескивающей от света фонарей, но всё же грозный и пугающий вертолёт принадлежит нашей семье — просто безумно.

— Ну, — протягиваю я, подходя к мужу, — Потому что личный самолёт есть у твоих родителей, а вертолёт теперь есть у нас и мы можем меняться… — в конце уже смеюсь я, держа Джека под руку и прижимаясь к нему ближе.

Мой муж лишь качает головой, всё ещё с трудом принимая этот подарок от его родителей, но честно говоря, я думала, что для него это будет более нормально чем для меня, но нет… для Джека получить в подарок вертолёт также безумно как и для меня.

— Как ты решилась на это? — спрашивает он. — Ты же боишься летать даже на самолёте!

Улыбка медленно покидает моё лицо, хотя я совсем этого не хочу.

— Я уже давно не боюсь летать, Джек, — пытаюсь улыбнуться я, но осознание того, что даже прожив вместе уже почти год, мы всё равно ещё не наверстали упущенное нами время. Наверное, мы ещё многого друг о друге не знаем.

Наверняка тот едва уловимый поникший блеск, что я замечаю у Джека в глазах сейчас есть и у меня самой, но мой муж лишь крепче сжимает мою руку. То, что мы потеряли друг друга на четыре года, за которые поменялись не только наши жизни, но и мы сами, безусловно дает о себе знать, но мы наверстаем упущенное. Мы узнавали, узнаём и продолжим узнавать друг друга заново вновь и вновь, и это даже интересно, каждый раз я понимаю Джека всё лучше, я узнаю его всё больше и больше, хотя мне кажется, что я и так знаю его лучше, чем саму себя.

Я впервые лечу на вертолёте, и мне до безумия радостно, что этот мой первый полёт я совершаю с Джеком — со своим мужем, хотя он в отличии от меня летит на вертолёте далеко не первый раз.

Джек посмеивается с моей реакции на эти великолепные виды ночного Нью-Йорка, я и раньше видела его с самолёта, но с вертолёта всё совсем по-другому, всё кажется ещё более захватывающим.

Лететь нам около двух часов, и практически все эти два часа мы с Джеком проводим в молчании, потому что разговаривать нам достаточного затруднительно. Я внимательно наблюдаю замужем, за его изучающими местность глазами, он всё пытается понять куда мы летим, но за окном кромешная тьма. И меня это очень забавляет! Я так рада, что всё же решила сделать наш медовый месяц абсолютным сюрпризом для Джека, хоть я ещё даже не знаю понравится ли ему!

Когда нам сообщают, что мы идём на снижение, Джек говорит мне, что так и не понял куда мы прибыли, а я лишь пожимаю плечами глядя на него. И когда мы наконец выбираемся из вертолёта, нас встречают люди из нашей охраны и те, кто займутся вертолётом, а мы с Джеком тут же направляемся к уже готовой для нас машине, за руль которой сажусь я.

— Ты уверена? — с сомнением спрашивает у меня он. — Я могу повести, только скажи куда ехать.

— Всё в порядке, я поведу, — отвечаю ему я, и Джек всё же садится на пассажирское сидение рядом со мной. Да, в моём платье водить машину это не самое удобное занятие, но думаю, я всё же справлюсь.

Теперь мы одни, совсем одни, даже без охраны. И это одиночество нам дано на целые сутки.

— В каком мы штате, Клэр? — спрашивает у меня Джек, когда мы уже трогаемся с места.

— А ты всё ещё не понял? — он лишь качает головой. — Мы в Вермонте, Джек, — тепло улыбаюсь я, взглянув на мужа, а затем обратив всё своё внимание на дорогу.

За все эти месяцы подготовки к свадьбе, к показу, работы Джека с его проектом, мы крайне мало времени проводили наедине и ни разу не выезжали за город просто, чтобы отдохнуть и провести время вместе. Поэтому я особо не думала куда ехать на наш медовый месяц, я знала, что хочу провести лишь один отведённый для нас день в тихом месте, не в городе, где так шумно.

Лонг-Айленд слишком банально, а Вермонт находится близко к Нью-Йорку, и я люблю этот штат, летом мы пару раз приезжали сюда с родителями, им нравилась местная природа, а мне нравился дом, мимо которого мы постоянно проходили. И сейчас я еду именно к этому дому, добираться до которого нам совсем недолго.

— У тебя были мысли насчёт того куда мы отправимся? — с интересом спрашиваю у Джека я, украдкой взглянув на него.

На улицах уже давно темно, я не отвожу взгляда от практически незнакомой мне дороги, хорошо, что у нас есть навигатор.

— Если честно, то я думал, что мы поедем в Париж, — отвечает Джек, и я мягко улыбнувшись, киваю ему. Я и сама думала о Париже, но нам потребовалось бы слишком много времени для того, чтобы просто добраться до него. — И больше у меня мыслей особо и не было. Я и сейчас понятия не имею куда мы едем, — поворачивается ко мне он, и я не могу сдержать улыбки.

— Мне смешно от того, что я заставила Джека Фостера понервничать, — смотрю вперёд я, не в силах контролировать широкую улыбку.

— Ты одна из тех немногих людей кто постоянно заставляет меня нервничать, Клэри! — смеётся Джек. — И если честно, сейчас мне кажется, что вы просто похитили меня, миссис Фостер. Мы едем в чужом городе, по ночному переулку, но если честно, мне это даже нравится, — пододвигается Джек ближе ко мне, и в какой-то момент его дыхание начинает щекотать мне шею.

— Перестань! Или ты забыл, что я за рулём, а я и так не самый лучший водитель!

Нехотя Джек всё же отстраняется от меня, и я слышу его тяжёлый вздох. Да, мы оба выпили по паре бокалов шампанского, и да, я сейчас за рулём. Но мы практически в посёлке, и сейчас ночь, так что всё под контролем.

— Нет, серьёзно, Клэр, куда мы едем?

— Мы уже приехали, — останавливаюсь я, чувствуя внутри приятное волнение.

Когда я искала этот дом (я ездила в Вермонт с Софи, пока Джек думал, что я на работе) мы с Софи долго бродили по небольшому городку в его поисках, а когда нашли, разузнали у соседей, что он как раз сдаётся в аренду.

Джек несколько долгих и тихих секунд просто смотрит в темноту за окном, которую разбавляют редкие фонари, а затем он переводит полный сомнений взгляд на меня. Ему действительно не по себе?

Джек ничего мне не говорит, он просто выходит из машины, и обойдя её, он открывает мою дверь и помогает мне выйти, но с моим платьем это намного сложнее, чем кажется.

— Боже! — вскрикиваю я, когда Джек, я уже сбилась какой раз за день, поднимает меня на руки и выносит и машины.

Улицу, на которой мы находимся, освещают высокие фонари, здесь по обе стороны дороги расположены частные дома в один, два и даже в три этажа, но они находятся в достаточно большом расстоянии друг от друг, которое как правило заполнено разной растительностью — деревья (как высокие и большие, так и маленькие) кустарники, цветы, сады, мини версия леса или просто газон. И также каждый участок огорожен забором, и опять же у всех разным (деревянным, маленьким и невысоким или же кирпичным, который скрывает едва ли не весь дом).

— Указывай дорогу, — улыбаясь, говорит мне Джек, отходя от машины.

Я пальцем указываю на один из домов, участок которого огораживает довольно высокий железный резной забор, чёрного цвета прямо как на Лонг-Айленд.

— Ключи?

— Здесь код, — отвечаю я и, когда Джек подходит к воротам, я ввожу код в систему, и раздаётся щелчок, а Джек что-то бормочет себе под нос, чуть подкидывая меня, а затем он спиной открывает калитку и проходит на участок.

Сейчас ночь, нас окружает лишь темнота, поэтому нам, к сожалению, не видно самого участка, и Джек следуя моим указаниям идёт прямо к дому, который начинает с широкой деревянной лестницы, ведущей на просторную такую же деревянную веранду.

— Может, уже отпустишь меня, и я сама тебе всё покажу? — предлагаю Джеку я, когда он останавливается у дверей, всё ещё держа меня на руках. Но мой муж лишь качает головой, а мне, на самом-то деле, даже нравится.

— Это традиция, Клэри, а я не нарушаю традиции, — подмигивает мне он, и одной рукой открывает дверь, и я едва ли не падаю, потому что это мгновение Джек пытался удержать меня лишь одной рукой. — Да не бойся ты! — перебивая мой крик, смеётся он, вновь крепко взяв меня в руки, а я не могу унять быстрый ритм своего сердца. — Я тебя не уроню! — говорит мой муж, плечом толкнув массивную двухстворчатую деревянную дверь, и Джек заходит в дом, в котором тут же включается свет. — Неплохо, — протягивает мой муж, оглядывая просторный холл.

— Неплохо? Ты серьёзно? — усмехаюсь я, когда Джек, наконец опускает меня на пол. — Здесь шикарно!

Жаль он не увидел дом снаружи, потому что он очень красивый, но и внутри он ничуть не хуже. С одной стороны он простой, но с другой он интересен тем, что здесь сложная архитектура и есть элементы дизайна как нового времени так и старого. И всё это идеально сочетается между собой, здесь есть тот самый баланс между прошлым и настоящим. Но, если честно, то я и не удивлена тому, что Джек отреагировал на дом так сухо, его довольно сложно удивить, разве что вертолётом подаренным родителями.

Дом начинается с большого светлого холла, из которого сразу же ведёт лестница на второй этаж, также можно выйти в гостиную, обеденную зону и из нее на кухню, а если свернуть в длинный коридор можно попасть в две гостевые спальни. Высокие потолки, красивая довольно большая, но не массивная люстра ярко освещающая весь холл, деревянные стены, пол укрытый белым ковром. И здесь пахнет деревом, а точнее новой деревянной мебелью, люблю этот запах…

— Нравится? — спрятав руки за спину, спрашиваю у Джек, я когда он довольно медленно и уж слишком коварно подходит ко мне.

— Да, — хмуря брови и словно вовсе и не слыша мой вопрос, кивает он, скользя руками по моим плечам и рукам. — У моей жены отличный вкус не только на мужчин…

Я заливаюсь смехом с его слов, и Джек даже не договаривает свою мысль. Боже, какой же идиот!

— Очень смешно, Фостер! — всё ещё со смешком говорю я. — Идём, я покажу тебе дом.

— Клэр, — придерживая меня за руку, останавливает меня Джек, и я оборачиваюсь на него. — Мне, правда, нравится это место, этот дом, — довольно спокойно говорит он, и на мгновение его тон кажется мне слишком серьёзным, — но ты, всё же нравишься мне больше, — говорит Джек, сделав шаг ко мне, встав совсем близко.

Я словно выдыхаю и на лице вновь появляется улыбка. На секунду он и вправду меня напугал своим через чур серьёзным тоном.

— Что ж, это радует, — мягко улыбаюсь я, обняв его за шею и чувствуя, как он обнимает меня за талию, и я приподнимаюсь на носочки для собственного удобства, но такое ощущение будто и Джек меня чуть-чуть приподнимает.

— Платье просто потрясающее, но без него…

— Джек, — вновь смеюсь я, но уже гораздо тише и спокойнее, опустив голову вниз. — Знаешь, я всё ещё помню, как ты порвал моё платье от Yves Saint Laurent, и моё сердце всё ещё болит, так что сделай мне услугу, сохрани хотя бы это платье целым и невредимым до утра, — говорю я, смотря мужу в глаза, в которых словно бегают смешинки, его это забавляет! — Джек, я вполне серьёзно! — сама смеюсь я. — Мне нужно его продать!

— Если честно, то мне кажется, что порванным оно будет стоить дороже, — приглушённо говорит он, и я чувствую, как Джек расстегиваем молнию моего платья на моей спине, не сводя с меня пристального взгляда, но моего мужа всё же выдаёт хитрая улыбка, которую он всеми силами пытается скрыть.

— Думаю, ты прав, — шепчу я, подаваясь вперёд, — но я всё же предпочту оставить его целым, — также тихо говорю Джеку на ухо я, чувствуя, как притихло моё сердце, как внутри меня всё словно опустилось, притаилось… и не зря.

Джек мягко подаётся вперёд и ещё более мягко целует меня, обнимая меня за талию, прижимаясь ко мне ближе, но с каждой секундой поцелуи становятся всё настойчивее, всё крепче и страстнее, и в какой-то момент я слышу странный стук, и только потом понимаю, что на улице, кажется, начался дождь, и это его капли стучат по окнам.

— Дождь идёт, — с лёгкой улыбкой шепчу я между поцелуями, и моё сердце ведёт себя так странно… в одно мгновение оно бьётся совершенно спокойно, а в другое резко ускоряет свой ритм.

— Да, — отвечает мне Джек, на секунду прервав поцелуй, а уже в следующее мгновение он вдруг поднимает меня, и я, кажется, чувствую, что моё платье уже полностью расстегнуто.

Я хотела обвить Джека ногами, но из-за узкого платья не смогла этого сделать, поэтому уже через пару секунд весь холл заполняется моим смехом, потому что Джек явно не теряется и просто идёт вместе со мной вперёд, пока я упираюсь руками в его плечи и в тоже время держусь за них.

Мой муж идёт куда-то вперёд, видимо он заходит в небольшую гостиную, в которой, к сожалению (или нет) не включается свет, и Джек идёт до тех пор, пока я ногами не ощущаю что-то твёрдое, а затем я понимаю, что это комод, потому что Джек садит меня на него… или это стол.

Здесь так темно, что я практически ничего не вижу, спасает лишь исходящий из холла свет, но на самом деле нам и не обязательно сейчас смотреть, нам лишь достаточно чувствовать.

Дыхание Джека щекочет мне шею, а моё платье медленно соскальзывает с моего тела, и я, правда, волнуюсь, что этой ночью мы можем его испортить. Всё же мне следовало переодеться…

Я хотела сказать Джеку, что наша спальня находится на втором этаже, что я специально всё там подготовила, и на самом деле, я думала, что я покажу ему дом, и сама доведу его до нашей комнаты, но я явно чего-то не рассчитала. И все мысли о том, что спальня наверху, что, наверное, следовало бы сказать об этом Джеку, стремительно покидают мою голову как и все остальные мысли. Я утопаю в поцелуях любимого человека, растворяюсь в его прикосновениях, забываю обо всём на этом свете и просто чувствую его, чувствую нас.

Сложно уследить за тем, как наша одежда оказывается на полу, сложно вообще уследить хоть за чем-то. Время летит слишком быстро, стук дождевых капель становится всё громче, наши прикосновения всё горячее, мы обжигаем друг друга желанием, наполняем друг друга, и я не хочу уходить, не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.

Но хотим мы того или нет, рассвет приходит, но это утро также прекрасно, и я не могу просить о большем.

Сколько ночей мы провели с Джеком вместе… наверное, и не счесть, но прошлая ночь была… буду банальной и скажу, что она была особенной. В мыслях пролетают флешбеки, прикосновения, поцелуи, стук дождевых капель об окна. Мне так тепло и хорошо сейчас, что я не хочу не то чтобы подниматься или выходить из этого дома, я даже не хочу открывать глаза.

— Ты голодный? — лениво шепчу я, не открывая глаз и продолжая лежать на груди у Джека, я просто слышу как урчит его живот.

— Я бы не отказался от завтрака, — также сонно отвечает мне он, и нас вновь окутывает тишина.

Мне всё же приходится открыть глаза, но я тут же щурюсь от яркого солнечного света, который проникает в комнату сквозь незашторенные окна. Вся гостиная налита светом, деревянные стены словно блестят, как и пол, на котором мы с Джеком и расположились скинув с неподалёку стоящего дивана плед и подушки Я чуть приподнимаюсь, и взглянув на спящего Джека, наклоняюсь и нежно целую его в губы, чувствуя, как его рука соскальзывает с моей спины.

— Доброе утро, — мягко улыбаясь, шепчу я, когда Джек приоткрывает глаза вновь меня обняв. — Не успела тебе сказать, но наша спальня наверху.

— Правда? — потягивается он. — А по-моему нам и здесь вполне неплохо. — Я лишь закатываю глаза, но всё же усмехаюсь. — И куда ты собралась? — обхватив меня за талию тянет меня на себя Джек, когда я только-только начинаю вставать.

— На кухню! — смеюсь я, падая на мужа. — И нам уже скоро нужно возвращаться домой.

— Я не понимаю зачем так спешить…

— Всё ты понимаешь, Джек, — перебиваю его я. — Нас дома ждут наши маленькие дети, моя компания вчера запустила продажи новой коллекции, а всё ещё нахожусь в полном неведении насчет того как всё идёт. Открытие твоего первого отеля уже меньше чем через месяц, а дел ещё ты и сам знаешь насколько много! Мы не может сейчас позволить себе уйти даже на пару дней, Джек, — смягчаюсь я, наклонившись к мужу ещё ближе, хотя мы и так находимся слишком близко к друг другу. — Я и сама не прочь остаться здесь… но ты и сам понимаешь…

— Знаешь, в какой-то момент я чётко осознал, что за те четыре года ты всерьёз изменилась, стала другой, что ты уже не та Кларисса, с которой я познакомился в кафе на Верхнем Ист-Сайде. — Я чуть отстраняюсь от Джека, но он всё также крепко держит меня подле себя. — Ты стала мягче… ранимее…

— Я просто стала слабой, — перебиваю его я, ощущая неприятную тяжесть внутри.

Я всегда хотела быть сильной, но в один момент я просто сломалась, не выдержав постепенно накапливающегося груза. Я хотела быть сильной, я пыталась, но я не смогла.

— Да, — вдруг говорит Джек, смотря мне в глаза. — Я это чувствую, и признаюсь, в каком-то смысле меня это напугало, — хмуря брови, качает головой он и вдруг садится, взяв меня за руку. — Но… со временем ты как будто возвращаешься. Ты становишься увереннее, смелее и сильнее. И похоже сейчас я вновь вижу напротив себя Клэр, которая ради работы готова отложить своё личное счастье. — К концу Джеку уже мягко мне улыбается.

— Я на это надеюсь, — довольно тихо говорю я. — Не буду говорить, что я вновь хочу быть той кого работа интересует больше чем что-либо другое, но я… я хочу быть вновь в себе уверенна.

Раньше я редко сомневалась в каких-то своих решениях или желаниях, но сейчас я постоянно неуверенна и в себе и во всём остальном, во всём происходящем.

— Я даже иногда ловлю себя на том, что просто не верю в происходящее, что просто думаю, что всё это сон, а не моя реальность.

— Джек опускает взгляд вниз, покручивая обручальное кольцо на моём пальце. — Но я хотя бы больше не боюсь, — шепчу я, и Джек поднимает на меня взгляд. — Спасибо.

— Ты не должна меня благодарить…

— Хватит болтать, просто поцелуй меня! — смеюсь я, перебив его, и Джек недолго думая подаётся вперёд.

Из-за того что случилось в нашей жизни, из-за того, через что нам обоим пришлось пройти, чтобы быть сейчас здесь, мы действительно можем ценить то, что сейчас имеем. Это не купишь ни за какие деньги мира, это невозможно заполучить по наследству или даже заработать, этого нельзя попросить у всевышнего, и, наверное, этого даже нельзя заслужить и это нельзя просто найти. Чтобы при каждом поцелуи чувствовать как всё внутри тебя наполняется счастьем и лёгкостью, чтобы при каждом прикосновении ощущать самое настоящее притяжение, чтобы при каждом взгляде понимать, что чтобы не случилось, вы вместе, что это уже навсегда, что ты не ошибся, что большего тебе и не нужно, необходимо непросто найти человека, с которым ты разделишь свой мир, необходимо за него бороться. Бороться и за этого человека и за мир, и за себя, и за вас обоих.

Это просто поцелуй, просто прикосновения, но я чувствую огромный ураган внутри, словно фейерверк и молнии заменили кровь в моих венах, но в тоже время всё вокруг словно стихло, словно вокруг ураган и молнии, а мы в тишине, покое и безопасности. И чтобы всё это чувствовать при простом лишь поцелуе, взгляде или прикосновении нужно бороться не только с обстоятельствами, нужно бороться друг за друга, а иногда даже друг с другом. И нужна разлука, нужно сравнение, чтобы понять, что это и есть твой мир, чтобы в этом убедиться, это как волна ударяется о скалы, это осознание, что другого тебе и не надо.

— Я люблю тебя, — говорит мне Джек, когда я обнимаю его за шею, и я целую его в плечо.

— И я тебя, — отстраняюсь от Джека я. — А теперь мне можно встать?

Джек лишь тяжело вздыхает, но всё же отпускает меня, и найдя взглядом рубашку своего мужа, которая валяется на полу, я накидываю её на себя, и кручусь вокруг пытаясь разыскать своё платье, пока Джек наблюдает за мной.

— Неплохой дом, оглядывается он. — Может, купить его? — Я в эту же секунду останавливаюсь, остановив внимательный взгляд на Джеке, стараясь не выдать себя улыбкой. Я знала, что он это скажет! — Да, — поджимая губы, кивает он, — куплю его и подарю тебе на… открытие твоего бутика.

Джек смотрит на меня с довольным видом победителя, ему всегда нравилось ставить меня в неловкое положение, он часто покупает для меня через чур дорогие вещи, хотя я всегда говорю, что этого не стоило делать. И вот сейчас Джек также зная, что я скажу ему, что у нас сейчас не та финансовая ситуация, когда мы просто не напрягаясь можем купить себе дом, всё равно говорит, что купит его.

Свадьба, мой показ, строительство отеля, который должен открыться уже совсем скоро, всё это пошатнуло наше финансовое положение, и Джек это прекрасно понимает, но ему нравится наблюдать за тем, как я отговариваю его, как злюсь и говорю ему «нет» а потом он всё равно делает по-своему. Но в этот раз я сделала ход конём.

— Ты опоздал, Фостер, — с довольной хитрой улыбкой говорю я, смотря на сменяющееся выражение лица своего мужа. Он не понимает.

— Не может быть, — нервно усмехается Джек после минуты молчания, а моя улыбка становится ещё шире. — Ты купила его? — недоверчиво прищуривается на меня он.

— Ага, — киваю я, и наконец найдя взглядом своё свадебное платье, и я поднимаю его с пола.

— Нет! — недоверчиво смеётся он.

— Документы на кухне, дорогой, — спокойно отвечаю я.

Джек не верит мне, поэтому наконец одевшись, он бежит на кухню и возвращается назад уже куда медленнее.

— Клэр, ты спятила! — держа в руках документы на дом, смотрит на меня Джек. — Ты же сама говорила, что из-за показа и свадьбы на ближайшее время нам стоит отказаться от дорогих покупок.

— Говорила, — киваю я. — Но вчера я вышла замуж за Джека Фостера и случайно переняла его привычку покупать дорогие вещи.

Джек всё ещё в ступоре смотрит на меня как на поехавшую, пока я аккуратно вешаю своё свадебное платье на вешалку и от одного только ощущения нежного атласа на моей коже, я вспоминаю моменты вчерашнего вечера. Мне всё ещё не верится, но мы и вправду вчера поженились.

— Ладно, — всё ещё нервно усмехается Джек. — И что нам теперь делать с этим домом?

— Ну, — повесив вешалку на дверь, подхожу к мужу я, — мы можем иногда выбираться сюда, — обнимаю его я. — Дом на Лонг-Айленд — дом твоей семьи, Джек, он великолепный, но он перешёл к тебе по наследству, а затем перейдёт и к Кристоферу, и я хотела… я хочу, чтобы этот дом был только для нас с тобой, только для нас двоих и ни для кого больше. Мы можем сбегать сюда от городской суеты, от детей, друзей или родителей на личном вертолёте! — тихо смеюсь я.

— Хорошая идея, — кивает Джек, и на порядок мне становится легче, я всё же боялась, что он будет против. — Мне нравится, здесь уютно и очень тихо. Здесь вообще хоть кто-нибудь ещё живёт?

— Не знаюсь, — смеюсь я.

— Ладно, — посмеивается он. — Давай уже что-нибудь съедим, иначе я за себя не отвечаю, — тянет меня за собой на кухню Джек.

— Ой, как страшно, мистер Фостер!

— Клэри, я не шучу! — грозится мне Джек, хватая меня за бедро и пытаясь сдерживать просящуюся на лицо улыбку, а наш дом наполняется моим звонким смехом.

Моё свадебное платье всё же оказалось целым, но каких трудов нам это стоило! Мы с Джеком провели весь день в доме и только под вечера вышли погулять и повстречав несколько прохожих и наших соседей, мы поняли, что здесь нас никто не знает, что в этом маленьком городе никому нет до нас дела. И всё сложилось так, как мы когда-то хотели, мы уехали туда, где никто не знает наших имён, нашего прошлого, наших ошибок, и нас самих. Мы словно начали нашу жизнь не с нового листа, а с новой книги, пусть даже эта книга длиною в одну главу. Но нам это определенно понравилось, мы гуляли по улице держась за руки, мы громко смеялись и не боялись, что нас кто-то услышат или увидит, что нас сфотографируют из-за угла или атакуют папарацци. Мы были без охраны, без тыкающих в нас пальцами прохожих и мы насладились этим днём сполна.

Я хотела вернуться в Нью-Йорк только из-за Жози и немного из-за работы, мне просто жизненно необходимо знать как идут продажи прошедшей коллекции, какую реакцию она вызвала. Меня мучило любопытство, и в тоже время я нервничала, я боялась, что коллекция могла вызвать лишь негативные комментарии. Но если бы не моя дочь и не моя работа, я была бы готова остаться в Вермонте хоть на всю жизнь, хотя зная себя… я не уверена, смогу ли я жить в столь тихом месте, где я не могу реализовываться, в месте без движения, в месте, где всегда лишь покой и умиротворение. Ведь я всю жизнь прожила в Нью-Йорке, в городе, который никогда не спит, не отдыхает и не утихает. И наверняка и Джек не смог бы жить в таком тихом месте. Чтобы бы мы там не говорили, но Нью-Йорк наш дом, со своими всезнающими прохожими, папарацци, шумом, движением, наш дом Верхний Ист-Сайд со своими интригами, скандалами, манипуляциями, завистью и вечными соревнованиями за работу, за город, за любовь, за счастье и даже за жизнь. И там наша семья, наши друзья, наша с Джеком история и вся наша жизнь.

Думаю, мы будем изредка приезжать в Вермонт, чтобы отдохнуть от надоевшей суеты, а уже в старости мы, возможно, сюда переедем, но загадывать я всё же не буду. А сейчас мы возвращаемся на Манхэттен, и в совсем коротких каникулах я всё же нахожу свои плюсы: ты их как минимум ценишь. И этот один день с Джеком наедине я запомню надолго, я насладилась этим днём, но мне этого, конечно же, мало, и я этому рада. Я рада, что мне недостаточно проведённого дня с Джеком, и я знаю, что мне будет недостаточно и недели, месяца и даже года. Мне нужна вся жизнь с ним и ни днём меньше. С Джеком в моём сердце покой и мир, хотя чтобы достичь этого пришлось пройти через много бурь, пришлось пережить не одну войну. Но все эти войны того стоили…

Когда мы возвращаемся в Нью-Йорк, мы с Джеком мгновенно погружаемся в работу, и я узнаю, что мою свадебную коллекцию публика приняла радушно, большинству понравилось, но разумеется, не всем, но без критики не было бы и движения, верно? И всё же коллекция полностью распродалась за пару дней и больше экземпляров этой версии не будет. Не знаю, будет ли у меня ещё одна коллекция свадебных платьев, но даже если я на это вновь решусь, то это случится очень не скоро. А вот продажу своего собственного свадебного платья мне пришлось немного задержать, потому что Джек отговаривал меня, и из-за этого я долго думала о конечном решении.

Я бы хотела, чтобы я лишь однажды вышла замуж, чтобы у меня было лишь одно белое подвенечное платье, одно кольцо, церковь, и лишь один мужчина ждущий меня у алтаря, к которому я не просто готова идти, а даже бежать со всех ног, я бы, правда, хотела, чтобы это и было раз и навсегда. Но моя жизнь сложилась так, что у меня было три свадебных платья, много колец, две церкви, два алтаря и два брака. Но мне всё же повезло, что во второй раз я вышла за того, в ком я уверена больше, чем в ком бы то ни было ещё. И так как у меня всё же было не одно свадебное платье и не одна свадьба, я всё же решаю выставить своё платье на продажу, устроив аукцион. И я продаю своё свадебное платье за двести тысяч долларов. Покупатель анонимный, поэтому я, к сожалению, не знаю кто этот безумец, ведь по сути это платье стоит в разы дешевле так как оно максимально простое. Я была шокирована, когда услышала это число, для меня это шок, я не думала о таких цифрах, когда решила всё же продавать платье. Но это оказалось не шуткой и мне пришлось с ним расстаться, и я не скажу, что это было легко. Это белое платье действительно много для меня значит, но я хотела с ним попрощаться, не знаю почему, но я хотела.

Официальная семейная жизнь практически никак не отличается от той, что мы с Джеком жили почти год. Одно из немногих отличий это то, что теперь меня практически всегда называют миссис Фостер, хотя моя первая фамилия всё ещё Олдридж.

Я думала, что буду не комфортно себя чувствовать, если люди будут обращаться ко мне по фамилии мужа, ведь я всегда хотела быть для общества Клариссой Олдридж, а не прятаться за фамилии мужчины, пусть и мужчины, которого я безмерно люблю. Но мне нравится быть миссис Фостер, мне нравится, когда ко мне так обращаются, мне нравится быть женой Джека, нравится чувствовать его присутствие даже тогда, когда его нет рядом.

Наша свадьба стала событием года, а фотографии, которые я добавила в каталог своей свадебной коллекции получились просто великолепными, и многие издания выкупали их для размещения в своих журналах, и одна из фото попала на обложку зарубежного «Vogue» На ней мы с Джеком у моря на закате, он обнимает меня за талию, Джек едва ли не смеётся смотря на меня, а вот я действительно смеюсь, и я уже не помню почему! Я держу Джека под руку и наклонившись в сторону камеры улыбаюсь прямо в кадр. Это фото очень живое, я словно слышу шум волн позади и свой смех на фоне, и я правда не помню почему тогда смеялась! Боже, неужели это и есть старость?!

На самом деле многие журналы и местные газеты вроде «New York Post» и «… Times» ‎ писали о нашей свадьбе, разбирали её по мелочам от одежды наших гостей, до выбора декораций. Но папарацци на нашей свадьбе, к счастью, не было, все видели лишь те фото, которые были сделаны лишь нашими фотографами, люди увидели лишь те фотографии, которые мы позволили опубликовать. И я, наверное, никогда не перестану восхищаться получившимися снимками, они действительно шикарные, они атмосферные, живые и безумно красивые! И кстати говоря, многие не оценили моё свадебное платье, многим оно показалось слишком простым, но зато все признали, что седело оно на мне просто превосходно.

Через несколько дней как я вернулась в город, Софи сообщили мне, что я участвую в номинации «лучший дизайнер женской одежды» в премии CFDA (совет модельеров Америки). Я была шокирована, я знала о премии, но никогда даже не думала, что меня могут номинировать или хотя бы заметить… Премия прошла 4 июня, Джек с не спадающей от гордости улыбки (как сказал он сам) пошёл вместе со мной, но номинацию я, к сожалению, не выиграла, но зато мне есть к чему стремиться, и я всё равно очень рада, что была хотя бы замечена этим советом.

Ещё через пару недель от компании Джека состоялось открытие его первого отеля, который строился на протяжении нескольких лет в самом сердце Верхнего Ист-Сайда, а проектировался этот отель ещё с того года, когда мы с Джеком только познакомились, и я даже помню как однажды помогала ему с бумагами.

Вся наша семья присутствовала на открытии, Джек перерезал ленточку, а я с Жозефин на руках стояла рядом с ним и вместе с ещё несколькими людьми также причастному к этому событию. На открытии было очень много людей, много папарацци, журналистов, и я была безумно горда мужем, это его первый отель, как мой первый показ, столько нервов и счастья! А уже через месяц после успешного открытия отеля, который благодаря тому, что последнее время мы с Джеком на слуху, пользуется успехом, «Fost Industries» заключает контракт и заходит на строительный рынок Сингапура. А через несколько месяцев я открываю свой первый бутик в Нью-Йорке. И я так рада, что в каждый столь важный момент будь то для Джека или для меня, мы с ним вместе. На премии CFDA Джек был со мной пусть я и не выиграла, на открытии его отеля, мы с Жози и Кристофером и вся наша семья и друзья были рядом, и на открытии моего первого бутика в Нью-Йорке Джек также был рядом со мной. И это очень важно — поддерживать друг друга в такие моменты, хотя у каждого из нас есть своя работа, свои личные дела и нам не всегда так просто всё отложить и быть вместе, но мы пока что хорошо справляемся, и я думаю, мы всегда будем рядом друг с другом в важные для нас моменты, мы всегда будем друг друга поддерживать и в друг друга верить. Мы лучшие друзья, мы любовники, мы родители, мы муж и жена. Мы прошли через огонь и воду и теперь мы знаем, что уже ни один пожар и ни одни потоп не сможет нам навредить и нас разлучить. Но я, конечно же, не могу утверждать, что мы будем вместе до конца наших дней, жизнь, знаете ли, штука непредсказуемая, мало ли что может случиться и как мы с Джеком можем измениться. Но я точно уверена в том, что если мы с Джеком когда-нибудь и расстанемся, то это точно будет по нашему личному и скорее всего обоюдному желанию, а не потому что кто-то так захотел, не потому что нас кто-то поссорил. Мы через это уже проходили и далеко не один раз и последствия были ужасающими, и сейчас мы в первую очередь верим друг другу и доверяем друг другу. И, возможно, если бы с самого начала наших отношения мы следовали этой вере, у нас бы и не было всей этой истории, всей этой пугающей боли, но с другой стороны без всего этого мы бы и не поняли как много значим друг для друга. Всё случившееся в моей жизни — это самый ценный и горький опыт, это самый ценный урок, который я когда-либо получала. За эти годы я изменилась до неузнаваемости, но когда моя жизнь наконец наладилась, когда всё стало более-менее стабильно, я вновь становлюсь той Клэр, которой была в самом начале этого нелёгкого пути. Я распрощалась со страхами, обрела былую уверенность, уверенность в саму себя, в свои желания, в свою жизнь, в свою реальность.

Без ошибок, мы бы никогда не знали какие решения действительно правильные и верные, мы бы не знали, что хорошо, а что плохо, ведь всё познаётся в сравнении. Я жила в аду, была с мужчиной или проще сказать с тираном, а потом буря вдруг сменилась тёплым летним днём, я вернулась домой и лишь по случайной выпавшей мне возможности, уцепилась за ещё один шанс на счастливую жизнь.

Мне было, что сравнить, но я никогда не выбирала, я всегда знала с кем я хочу быть и возможно жизнь лишь показала мне как я должна быть благодарна за Джека, за его любовь. Но я никогда не буду благодарить судьбу за то, что у нас сейчас есть, нет, это не подарок судьбы, это то, за что мы оба яростно боролись. И мне действительно приятно осознавать, что это наконец-то закончилось. Нам больше не нужно бояться что нас друг у друга отнимут, нам больше не нужно бороться просто за возможность быть вместе, за возможность просто быть счастливыми.

— Привет, — вдруг обнимает меня за талию Джек, и от неожиданности я вздрагиваю и слышу его тихий смех за своей спиной, и чувствую, как его дыхание щекочет мне шею.

— Привет, — поворачиваюсь к Джеку я, обняв его за шею и нежно его поцеловав, но мы не виделись весь день, и этой нежности Джеку оказывается недостаточно, поэтому я в какой уже раз поддаюсь настойчивости мужа и его настойчивым поцелуям, всё так же по прежнему взывающим во мне бурю эмоций.

Вокруг нас куча людей, все они хорошо нам знакомы и они привыкли к нашим проявлениям своих чувств, поэтому на нас никто даже не обращает внимания.

— Ты не забыл подарок? — спрашиваю у Джека я, первая прекратив этот поцелуй, который уж слишком затянулся.

— Не забыл, — хлопая по своему пиджаку, отвечает мне Джек с довольной улыбкой на лице и он вновь обнимает меня за талию.

— Отлично…

— Клэр, куда поставить эти цветы? — обращается ко мне одна из моих помощниц на сегодняшний вечер, и отстранившись от Джека, я поворачиваюсь к девушке.

— Это ты принёс? — оборачиваюсь на мужа я, и он уверенно мне кивает.

— Очень красивые, — вновь повернувшись на шикарный букет из розовых, белых и бордовых пионов, говорю я вдыхая аромат цветов. — Джессика будет в восторге. Хотя навряд ли она заметит их среди ещё десятков букетов. Поставь их… поставь их прямо в лифт, пусть именинница увидит их первыми.

Девушка кивает мне и уходит, едва удерживая огромный букет цветов.

— Клэри, сколько можно быть такой красивой? — шепчет мне на ухо Джек, рассеивая своим дыхание мурашки по моей шеи, и я чувствую как его губы касаются моей кожи.

— Держи-ка себя в руках, Джек, — поворачиваюсь к нему я, едва сдерживая улыбку. — Джесс вот-вот придёт!

— «Держи себя в руках, Джек» — передразнивает меня он. — Если ты и вправду хотела, чтобы я держал себя в руках, то тебе не стоило надевать такое платье, — скользит ладонями по моим ногам он.

Сегодня я в синем котельном прилегающим к моему телу платье чуть ниже колена, со слегка углубленным вырезом декольте и короткими рукавами, на ногах высокие каблуки, а мои волосы распущенный и накручены, а на лице лёгкий макияж.

Я ничего ему не отвечаю, лишь пристально смотрю в глаза своего мужа и едва сдерживая смех, качаю головой.

У Джессики сегодня день рождения, и я решила устроить для неё вечеринку-сюрприз. Давно у нас не было ничего подобного. Поэтому сегодня в квартире подруги собралось около двадцати человек её друзей, коллег, родственников и парочка знакомых. Сэм где-то у входа всё объясняет гостям, а детей мы оставили с родителями Джека, вместе им будет хотя бы не так скучно.

— Итак, Джессика уже зашла в здание, — вдруг говорит Сэм, врываясь в украшенную многочисленными воздушными шарами гостиную. — Всем приготовиться!

Он волнуется, он был рад, когда я предложила ему устроить для Джессики сюрприз, и он активно помогал мне в организации.

На улице уже темно, Джессика возвращается с ужина с иностранными клиентами, которые заинтересовались её портфолио модели. Мы выключаем свет, особо не прячемся, просто становимся в тени, и пытаемся поймать тишину, а уже через минуту все мы слышим, как поднимается лифт. И вот этот звук открывания створок, и через пару секунд Джессика уже включает в гостиной свет.

— С днём рождения! — кричит целая толпа, и я не скажу, что мы все прокричали это в один момент, но получилось вполне неплохо!

— Боже мой! — вскрикивает подруга прикрывая губы ладонью, она действительно напугана!

Давно мы не устраивала с ней вечеринок, и пробиваясь сквозь толпу я выхожу к подруге и крепко обнимаю её одна из первых. И надо же, Джессика всё ещё пользуется теми же духами, что и семь лет назад.

— С днём рождения, — шепчу ей я.

— Спасибо, — отвечает мне Джессика, чуть крепче обняв меня, и мне приходится её отпустить, чтобы дать возможность и другим поздравить именинницу.

Я помню, как ещё в начале нашей дружбы я постоянно отказывалась от приглашения на её день рождения, я понимала кто такая Джессика Кроуфорд, и я не хотела лишний раз светиться, я боялась, что меня будут знать только как подругу Джессики Кроуфорд. И я помню как впервые всё же согласилась прийти, и я помню, что в тот день её рождения Джессика официально познакомилась меня с Дианой, Адамом и Джеком, даже не подозревая, что на тот момент мы с Джеком уже знали друг друга, и я открыто его недолюбливала. А сейчас спустя… восемь или девять лет, я уже год замужем за этим мужчиной, который жутко раздражал меня с самого первого дня нашего знакомства.

Всё это было так давно… столько всего произошло в нашей жизни, столько всего случилось. Я постоянно бежала, бежала от себя, от Джека, я бежала ото всех, я бежала из Нью-Йорка, но этот город постоянно возвращал меня, он постоянно словно магнитом притягивает меня назад, этот город, этот квартал на Манхэттене овладел мной однажды и, наверное, он уже никогда меня не отпустит.

Вечер проходит чудесно, это мероприятие сложно назвать вечеринкой, потому что всё проходит очень спокойно, ведь нам всё-таки уже не по двадцать лет, и мы не плаваем по ночам пьяные в бассейне. Да… было время, но главное, что Джессике понравился наш сюрприз и улыбка весь вечер не сходила с её лица.

Мы с Джеком ушли домой одни из первых, потому что нам нужно успеть забрать Жози до того как она уснёт, а так как идти от Джессики до родителей Джека совсем ничего, мы решили пойти пешком. И просто так словами не передать как я люблю гулять по вечернему Нью-Йорку, а особенно рука об руку с Джеком, а случаются такие тихие прогулки без посторонних очень редко. Джек постоянно о чём-то болтает, в основном о работе или прошедшем вечере, а я наслаждаясь возможностью не говорить, просто слушаю.

Манхэттен покорил меня, когда мне было семнадцать, совсем недавно мне стукнуло уже тридцать лет, и я всё ещё под полной властью этого города. Верхний Ист-Сайд овладел мной намного позже, но куда крепче. Я держу за руку и на самом деле совсем не слушаю человека, которого встретила именно здесь, но который завладел моим сердцем так же как и этот город и этот Верхний Ист-Сайд, который стал для мня отдельным миром, в котором я обрела друзей, работу, любовь и саму себя. Но на Верхнем Ист-Сайде я не только обретала и находила, я также очень многое теряла. Верхний Ист-Сайд это место, в котором я едва ли не в один миг получила всё, что хотела, а уже в следующую секунду мне предоставили счёт, по которому, как бы я не старалась, как бы я не убивалась, я не смогла расплатиться, потому что цена обретённого оказалась слишком высока. Было слишком много боли и слишком много потерь, с которыми я не смогла справиться, и буквально в следующее мгновение у меня всё тут же отняли, оставив невероятно глубокие раны в моём сердце, раны, которые уже до конца моей жизни будут напоминать мне о прошлом, напоминать мне о цене, которую мне пришлось заплатить за то, что у меня есть сейчас. И да, эти раны затягиваются, но шрамы всё равно остаются, служа мне вечным напоминанием, и я сейчас не только о физических шрамах на моём теле, но и о шрамах, которые в этом мире видит, пожалуй, лишь один человек — мой муж, у которого точно такие шрамы в его сердце.

В этом квартале на Манхэттене я прожила целую жизнь полную самых разных моментов, и я сразу поняла, что Верхний Ист-Сайд точно не для слабых. За возможность быть здесь нужно едва ли не драться, проливая кровь и слёзы, предавая родных и близких, раскрывая и свои и чужие грязные секреты. Верхний Ист-Сайд не просто элитный квартал на Манхэттене, Верхний Ист-Сайд — это игра, в которой проигравших выкидывают как ненужные игрушки, а те, кто в этой жестокой игре всё-таки побеждает, зачастую становятся жестокими временными правителями этого маленького отдельного мира на Манхэттене и этой игры, пока на их место не приходит новый.

Но всё же не все здесь подвергаются или лучше сказать поддаются этой игре, приз в которой — власть, деньги, элитное общество и слава, не все попадая на Верхний Ист-Сайд соглашаются на эту игру, некоторые отказываются от интриг, секретов, мести, от которой рушится вся жизнь и нескончаемой боли. Эти люди выбирают простую и обычную, но также и счастливую и лёгкую жизнь. И к сожалению, а может и к счастью, я не вхожу в число людей отказавшихся от этой игры, в которой выиграть практически невозможно. Здесь ты либо получаешь всё либо всё теряешь. И так странно осознавать, но я и теряла и получала… Я вступала в игру и выходила из неё, вступала и вновь выходила, пока я наконец не одумалась и окончательно от неё не отказалась, но к тому времени за моими плечами уже был приличный багаж неудач состоящий из боли и потерь. Я боялась, что не смогу жить в месте, в котором мне было так плохо, в месте, в котором происходили самые ужасные моменты моей жизни, но теперь, когда я с Джеком, и когда у нас всё хорошо, я понимаю, что всё плохое в прошлом, что все эти ужасные моменты уже прожиты и пережиты, и хоть я и не могу о них забыть, я хотя бы могу о них не вспоминать. Потому что сейчас у меня есть всё, о чем я только мечтала: работа мечты, своя компания, свой бренд, жизнь, к которой я всегда стремилась, и сложно представить, но не всё это, не моя карьера является для меня сейчас лучшим призом за пройденное, а моя семья, о которой я никогда не мечтала и даже не думала. У меня самый лучший в мире муж, мужчина, которого я люблю все душой, с которым я готова пойти куда угодно, с которым я готова пережить самые тёмные моменты, но думаю, мы уже их пережили. И моя дочь… Боже, я никогда не думала, что так сильно буду благодарна вселенной за любовь, за детей, за семью. И сейчас это дороже мне любой работы, компании и любой мечты.

— Джек! — вскрикиваю я, когда он вдруг поднимает меня на руки, а я так сильно ушла в свои мысли, что уже давно не имею понятия о чём он там говорил. — Сейчас же отпусти меня, Джек Фостер!

— Ты, пожалуй, единственная девушка в мире, которая не любит, когда её носят на руках, — смеётся мой муж, и не думая меня отпускать, а я тем временем устраиваюсь поудобнее. Это надолго, хотя… мы уже почти пришли.

— А ты, пожалуй, единственный мужчина, который так любит носить девушек на руках? — с интересом спрашиваю я, уже готовя в мыслях шутливый скандал.

— Нет, Клэри, на руках мне нравится носить только тебя, — переведя на меня взгляд карих глаз, отвечает мне Джек, чуть подкинув меня, от чего я слегка пугаюсь, но улыбка на моём лице от этого не исчезает, я лишь подаюсь вперёд и целую Джека в губы, надеясь, что мы не врежемся в какой-нибудь столб.

Совсем недавно мы отметили нашу первую годовщину свадьбы. Мы женаты уже год, и этот год был лучшим в моей жизни. Никаких секретов, никакой боли, никаких предательств и никаких скандалов. Нет, мы с Джеком ссоримся как и все, но эти ссоры — мелочь, а миримся мы, как правило, в этот же вечер. Мы скучаем друг по другу, когда мы подолгу в разлуке, но нам нравится, когда мы долго не видимся, потому что от этого момент встречи становится ещё более желанным.

У нас по прежнему есть страхи и опасения, есть неприятели и враги, но мы, по крайней мере, вместе. Молли по прежнему всем сердцем меня ненавидит, и я её понимаю, я и сама не питаю к ней тёплых чувств. Видимся мы крайне редко, стараемся не пересекаться, но всё же стоит отдать Молли должное, она хотя бы не настраивает против меня Кристофера, с которым я в прекрасных отношениях. Он часто живёт у нас по неделе и дольше, когда Молли в отъездах, Кристофер прекрасно ладит с Жози, они лучшие друзья, ему нравится с ней возиться. И они оба уже такие большие! Время летит, и я не успеваю насладиться временем, когда моя Жози такая маленькая.

Что насчёт Брайана… он по прежнему живёт в Бруклине и он по прежнему видеться с дочерью, и я поддерживаю их общение, это важно. Лично мы практически не общаемся, я не спрашиваю его о жизни, и он старается не задавать мне лишних вопросов, но всё и так прекрасно видно. Я счастлива, а он всё ещё разгребает всё, что натворил, Брайану повезёт, если он выберется из того дерьма, в которое влип. И он бы мог это сделать, если бы он просто уехал, но Брайан хочет видеть Жози, он желает участвовать в жизни дочери, и я не могу ему этого запретить, я не хочу запрещать, он её любит.

— Ты и в квартиру меня на руках занесёшь? — смеясь, спрашиваю у Джека я, когда мы уже подходим к высотке, и Джек идёт по направлению к двери.

За этот года нашего брака Джек довольно часто носит меня на руках, и я окажусь ужасной лгуньей, если скажу, что мне не нравится! А особенно приятно, когда тебя носят на руках после того, как ты целый день отходила на высоких каблуках.

— А ты думала?

— Тебе же тяжело! — Джек заходит внутрь, кивая никак не реагирующей на нас охране и направляется к лифту. — Джек, я не хочу, чтобы твои родители решили, что я заставляю тебя носить меня на руках! — смеюсь я. — Не порть мои с ними отношения!

Джек словно пропуская все мои слова мимо ушей, дожидается, когда створки лифта откроются, и он заходит внутрь всё ещё держа меня на руках.

— Если честно, меня уже начинает это… пугать, — Джек, наконец, отпускает меня, не дав мне договорить, и пока он в тишине поправляет свою белую рубашку, я оправляю немного задравшееся платье.

И едва ли я успеваю выпрямиться как мой муж слишком резко прижимает меня к стенке лифта, и запутавшись в своих туфлях я едва ли не падаю, но всё же смеюсь, обнимая Джека за шею и притягивая его к себе, целуя его, чувствуя, как его руки обнимают меня, распространяя мурашки по всему телу как и тепло, как и жар.

Неожиданные страстные поцелуи в лифте, ночные прогулки, тихие разговоры, ссоры, иногда непонимание и обиды… я люблю каждую часть наших с Джеком отношений, нашей с ним жизни, и плохое и хорошее, всё это имеет место быть и совсем этим можно быть счастливым, очень счастливым. Каждый день я чувствую как всё внутри меня словно светится, светится от любви, от счастья, от радости, и это не значит, что в моей жизни есть только хорошие дни, нет, это не так, есть и плохие, но быть счастливым не значит иметь совершенную жизнь, совершенную любовь, это значит смотреть сквозь несовершенства.

И вспоминая сейчас свою жизнь, вспоминая, как я боролась за свою мечту, за свою любовь, вспоминая, как я падала, как проигрывала, я рада, что после каждого падения, после каждой неудачи я поднималась и пыталась вновь, я пробовала ещё и ещё пока не получала то, что хотела. Да, иногда меня полностью ломали, и я не могла больше бороться, но сейчас я с уверенностью могу сказать, что теперь я сильная, сильнее, чем когда либо, но с одним человеком я чувствую себя безумно слабой. С Джеком я могу позволить себе быть слабой, зная, что он обо всём позаботиться, что он позаботиться обо всех проблемах, что он позаботиться обо мне.

И звук остановившегося лифта прерывает наш поцелуй, и открыв глаза я встречаюсь со взглядом карих глаз напротив, в которых спрятана вся наша история, все наши падения и все наши подъёмы. Я всегда знала, что никогда, никогда нельзя сдаваться! Потому что… я сама однажды сдалась, но мне повезло, потому что не сдался Джек.

— Папа! — слышу я радостный крик дочери, и выходя из-за лифта я наблюдаю за тем как Джек поднимает радостную Жози на руки, крепко обнимая её, от чего малышка звонко смеётся, и на моём сердце становится ещё теплее, любви становится больше и от счастья действительно хочется плакать! — Мама! — вдруг вскрикивает Жозефин увидев меня в дверях, и я радостно ей машу, пока мама Джека стоит позади наблюдая за сыном и внучкой.

— Привет, родная, — целую дочь я, подойдя к мужу, который кажется всё-таки солгал мне и ему нравится носить на руках не меня одну.

Я не перестану говорить, что никогда нельзя сдаваться, даже если путь кажется слишком тяжёлым, даже если цена за победу кажется слишком высокой, даже, если вам кажется, что нет никакого смысла в том, чтобы мечтать о том чего никогда не будет. Нет! Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя сдаваться, если вы, конечно, действительно хотите дойти до победы! Всегда нужно следовать мечте и желаниям, нужно идти к цели, нужно бороться за неё, пока не получится, а не сдаваться при первой же неудачи. Ведь иначе, если бы я сдалась, когда Розмари отказалась принимать меня на стажировку после первого отправленного мною ей письма, если бы я не завалила её ещё десятками писем, я бы так и не попала к ней на стажировку. Или, если бы я не продолжила работать ради своей мечты в Сиэтле, у меня бы ничего сейчас не было. Я начинала с нуля дважды, и в итоге наконец обрела то, что хотела, хотя неудач у меня было и не счесть как много!

А если бы Джек сдался как и я, если бы он отпустил меня также как и я отпустила его (хотя и он был близок к этому) наши жизни сейчас были бы абсолютно другими, и я сомневаюсь, что хоть кто-то из нас был бы счастлив, и я бы сейчас не слушала едва разборчивые разговоры двух самых дорогих и любимых мне людей подле меня. Поэтому никогда не сдавайтесь, всегда помните ради чего вы боретесь и боритесь до самого конца.

Ну, а я всё в свою очередь хоть и получила свой «счастливый конец» знаю, что это далеко не всё, ведь я прекрасно помню, что на Верхнем Ист-Сайде некоторые вещи никогда не меняется, и конец одной истории — это лишь начало следующей…