Смерть - лучший учитель

Часть 2 Первый курс и пророчества лиохов. Глава 10

Утром наш отряд обогнул проклятый лес по грунтовой дороге, где по обочинам росли колючие кусты, цветущие ярко-голубыми цветами. Светило нежное утреннее солнце, вставшее из-за темной кромки леса. Вдали виднелись невысокие плоские горы, где когда-то жили гномы. Но, к сожалению, времени на то, чтобы осмотреть заброшенные шахты не было, поэтому мы приняли к югу и ушли, оставив горы по левую руку. В дороге, мы беседовали, травили различные байки, задавали друг другу вопросы о других мирах, расширяя кругозор.

— Слушайте, у нас есть легенды о людях, летающих среди звезд. Такое возможно? — спросил Мет. Я обернулась и немного придержала своего скакуна.

— Конечно, Лидор торгует с какой-то там Первой Галактической Империей Разумных Цивилизаций, что-то в этом роде. Летают на больших железных машинах от звезды к звезде, воюют на своих ящиках, захватывают новые планеты. К нам как-то прилетел их разведчик, вошел в воздушное пространство и наткнулся на наших драконов. Мы едва успели отогнать своих любимцев прежде, чем они порвали на части железную зверюшку. К тому же ребятам не повезло — их оружие очень чувствительно к магии, помимо этого на черных драконов практически ничего не действует. Но экипаж оказался крайне приятным в общении.

— И чем дело кончилось? Войной?

— Нет, ты что. Зачем воевать? Мы подписали торговый союз с Империей. Надо будет, кстати, как-нибудь туда отправиться, посмотреть на их железные ящики и летающие машины.

Тема разговора плавно перетекла на различные агрегаты. Вспомнили золотых големов, железных убийц некоторых гномьих цивилизаций и другие техногенные штучки. Но меня мало волновали бездушные железки и их механизмы. Единственное, что разрешил притащить отец в Лидор — это немного усовершенствованные двухколесные машинки, и то лишь двум братьям, Рину и Дону, которые с ревом гоняли на них по паркам и центральной дороге между Крелонтеном и портом, заставляя испуганных голубей взлетать целыми стаями.

Мы снова стали на ночлег в уютной лощине между двумя каменистыми холмами и развели костер. Погода стояла ясная и теплая, ветер наше стойбище не беспокоил, а небо казалось переливающимся в сумерках самоцветом.

Когда стемнело и мы уже поужинали горячей кашей и копченым мясом, Мет рассказал свою историю. Я уже ее слышала, но все равно в который раз поразилась — откуда в маленьком крестьянском мальчике нашлось столько смелости, чтобы каким-то куском железа отрубить голову страшному колдуну? А потом мне подумалось: наверное у него просто не было выбора. Либо продолжать смотреть, как черный маг косит его близких и знакомых, либо самому положить конец беде.

Атрас рассказал свою историю, скупо, без эмоций. О черной башне своего отца, полной чучел животных, костей и темных книг. О полках, заставленных колбами и зельями, артефактами и удивительными предметами. Все это было его игрушками с малых лет. Отец даже как-то подарил ему на день рождения щенка-скелета, который забавно цокал костями по каменному полу, когда бегал за мальчиком по лестницам башни.

Атрас вспоминал и мать. Она была королевой прекрасного города, с белоснежными церквями, чистыми ручьями, полными серебристых рыб. Дворец ее казался высеченным из света, с огромными окнами, светлой обстановкой и красивыми вещами. Она учила сына играть на музыкальных инструментах, и когда в полуденный час мелодия разносилась на сотни метров вокруг, из кустов взлетали белоснежные голуби, разбуженные музыкой.

Атрас любил обоих родителей, и ему нравилось и там, и там. У него было целых два разных мира, два отличных по мировоззрению родителя, и это все помогло ему стать тем, кто он есть.

— Я не верю, что добро и зло зависят от занятий или вида магии, и уж тем более — от образа жизни. Я видел священников, творящих зло по глупости или же из добрых побуждений, и черных магов, которые помогали простым людям, спасали детей из передряг и защищали города, — Атрас пожал плечами, словно и не настаивал, чтобы все вокруг поняли или приняли его точку зрения. — Просто думаю, что добро иногда приходит под разным видом и откуда не ждешь. И нужно принимать мир таким, какой он есть, не покупаясь на маски и обличья.

Натаниэль задумчиво повертел в руках листок, упавший мне на колени с ближайшего дерева.

— В этом ты совершенно прав, — подтвердил учитель.

Мы еще некоторое время поговорили, затем ушли спать в свои палатки. Время в путешествии текло незаметно, дни казались пропитанными ярким летним светом, запахом трав, цветов и рек. А ночи — уютно-теплыми, чувственными и полными тайной нежности и красоты. И даже то, что в темное время суток я почти не спала по понятным причинам, я совершенно не чувствовала себя измотанной и уставшей. Теплая дорога словно сама несла меня вдаль, ветер поддерживал на этом пути, ледяная вода из ручьев снимала усталость и жажду.

В полдень третьего дня мы остановились у лесного озера, где после долгих проверок и магических манипуляций установили, что в нем не водятся ни хищные рыбы, ни другие опасные твари. Возможно, это было пустой тратой времени, но мы сделали небольшой привал и вдоволь накупались.

С Атраса вода смыла его боевой раскрас, и без него он казался юным и совершенно открытым пареньком. Мет радостно подставлял свое мускулистое тело лучам солнца, а щуплый Голди долго не хотел раздеваться до трусов и присоединяться к общему веселью.

Мы с Натаниэлем купались в одежде, я — в развевающейся юбке и корсете, он — в своем неизменном облачении. Мы танцевали вальс по грудь в воде, отчего наши наряды кружились в прозрачной синеве. Движения были замедленными и вязкими, словно все происходило в каком-то сне. Как же мне хотелось остановить время! Чтобы этот летний полдень у лесного озера длился вечно, чтобы нам не пришлось больше разомкнуть своих объятий. Просто остаться навсегда здесь, на песке безымянного озера, на краю бескрайней степи.

Но время привала закончилось и момент Сопряжения приближался. Уже вечером, проехав лес до конца и немного проскакав галопом по ровной, как стол, степи, мы приблизились к нужной точке. Вокруг ветер пригибал травы и цветы к земле, гуляя волнами по всей округе. На небе стали собираться черные тучи, предвещая скорую грозу, а в воздухе уже пахло свежестью и влагой. Не так уж и плохо, что мы скоро должны уйти отсюда. Гроза на равнине — печальное и очень мокрое событие, от которого некуда деться и спрятаться.

Мы переоделись в боевые одежды и даже закрепили кожаные наплечники, наручи и поножи. Экспедиция медленно входила в опасную колею, и там, за порогом, нас могли ждать любые сюрпризы. Я села поудобнее в седле, сжала в руках резное дерево своего посоха и, содрогнувшись, глянула на чернеющее тучами небо. Налетел сильный порыв ветра, растрепав скакунам гривы, а нам — волосы.

Натаниэль оглядел всех и крикнул какое-то слово на удивительно красивом языке. Его крик, словно колокольный звон, разлетелся по степи вместе с ветром. Мы прыгнули.

После перемещения у меня ушло какое-то время, чтобы успокоить разволновавшегося скакуна. В лицо мне ударил ветер и дождь, а ездовое животное снова попыталось встать на дыбы. Я быстро огляделась через пелену грозы. Вокруг нас лежали древние, почерневшие от потоков дождя руины. Какие-то шпили угадывались во вспышках молний на головокружительной высоте, скакуны все время наступали на раскрошенные обломки, подворачивая ноги, и грустно вскрикивали от неожиданных раскатов грома. Странно, эти существа не боялись ни громких звуков, ни вспышек — на них ездили боевые маги, и животинки давно привыкли к такому. Что же их напугало?

Натаниэль громко скомандовал следовать за ним, умудрившись перекричать грозу. Я развернула животное и двинулась следом по ненадежному покрытию дороги, заваленной камнями. Вскоре мы нашли какое-то сохранившееся здание, у которого даже осталась крыша, сложенная из плоских плит, и въехали в широкую дверь. Уже внутри я откинула мокрый капюшон с глаз и привязала нервничающего скакуна к одной из колонн.

Все спешились, Натаниэль и я быстро просушили плащи всем участникам экспедиции, а лошадкам — их густую шерсть. Но животные, даже обсохнув и оказавшись в безопасности, все равно не успокаивались.

Наш учитель огляделся вокруг, освещая пламенем, зажатом в ладони, резьбу на стенах и колоннах. Я тоже с интересом уставилась на орнаменты и бесконечную вереницу рун.

— Это тот же язык, что и в статьях об обелисках, — сказала я и быстро полезла в сумку за одной из книг. Нашла нужную страницу и осветила ее своим посохом. В помещении было сыро и промозгло, а мокрый ветер то и дело залетал в оконные дыры, обдавая нас брызгами. Скакуны по-прежнему тихо скулили в своем углу, иногда вздрагивая от раскатов грома.

Я и Натаниэль погрузились в исследование колонн, пытаясь переписать часть рун, а другие — расшифровать на месте и понять смысл написанного. Атрас стоял у двери, укрывшись от грозы магическим прозрачным щитом и смотрел на высокие шпили, остальные ученики стояли недвижимо, сжав в руках оружие.

— Это какое-то другое наречие, но близко, — шепнул мне Натаниэль и стал искать в своих сумках нужную книгу — Здесь везде: и на этих колоннах, и на стенах — одна и та же надпись, какая-то фраза…

Атрас отчетливо вздрогнул и отпрянул от двери.

— Внимание, мы здесь не одни. Кто-то пришел, — шепнул он, поднимая посох. Его навершие, черный кристалл, выложенный по бокам белыми камнями, начал тускло светиться, накапливая энергию для удара.

Натаниэль молниеносно метнулся к дверному проему, заслоняя учеников от неведомой опасности.

— Я ничего не вижу и не слышу, — шепнул он Атрасу. Паренек снова вздрогнул.

— А вы не слушайте, а чувствуйте. Наши лошадки давно ощутили опасность.

Я закрыла глаза и попыталась собрать воедино свои чувства и мысли, но тоже ничего не обнаружила. Вокруг бушевала довольно обычная гроза, от животных исходил страх, от древних руин — запах вечности и похороненных заживо тайн. Но если тут и была пролита кровь и совершено какое-то зло, время давно его вымыло и стерло. Остался лишь легкий привкус горечи и забвения. Ничего.

— Легонько ослабьте защитные блоки, — прошептал Натаниэль. Затем твердо добавил: — Но лишь совсем чуть-чуть.

На каждом из нас висели энергетические щиты, различные обереги и другие талисманы, защищающие наш разум и тело. Я мысленно нащупала один из кругов своей защиты и немного ослабила его, но ничего не произошло. Тогда я совсем его убрала и принялась снимать другой щит. На третьем из пяти щитов, я стала различать тихий шепот, а когда я убрала блоки совсем, этот тихий голос превратился в громкий и злой крик:

— Где ты, жалкая тварь, где ты, от меня прячешься! Я найду тебя, отыщу, куда бы ни забился. Где ты, мерзкий червяк⁈ — надрывался у меня в голове страшный крик. Я поспешно вернула щит на место, отчего голос снова стал лишь шепотом, твердящим свои вопросы и оскорбления.

Я вопросительно глянула на Натаниэля. Тот отошел от двери и нахмурился.

— Идет охота, либо магическая, либо у того, кто ищет своего «жалкого червяка», есть волшебные предметы. Но, успокойтесь пока, это явно не нас потеряли. И кто бы это ни был — погоня пока довольно далеко.

Наш учитель бросил взгляд на руны и снова нахмурился.

— Один наш верный друг и старый выпускник Академии попросил деканат отправить сюда, в этот мир, экспедицию и выяснить кое-что. В последнее время здесь стали твориться неладные вещи. В этом месте уже много лет правит один диктатор. Он едва не утопил государство в крови своих подданных, но на какое-то время все утихло. А вот совсем недавно он начал проявлять странный интерес к обелискам и руинам старых городов. И что-то такое там нашел, отчего словно сорвался с цепи. Он стал сжигать целыми деревнями, виселицы заполнили города, а стража хватает обычных людей прямо на улицах и уводит их в подземелья.

Натаниэль присел на поваленный камень и отпил немного воды из своей фляги. Гроза медленно уходила прочь, уводя за собой армады туч и молний. Дождь и ветер стихали, но ночь все равно казалась темной и полной страшных тайн.

— Вот нас и попросили выяснить, что заставило этого диктатора начать странную войну против своего народа. Это руины одного из тех городов, что уничтожил правитель в войне за власть. Судя по слухам, на них в прошлом году стали появляться надписи, а точнее — одна, словно резьба, покрывающая все руины и обелиски. Наш выпускник так и не нашел тех, кто мог бы их высечь. Разве что призраки убитых жителей. Думаю, здесь какое-то послание нынешнему правителю.

Мы некоторое время еще пытались разгадать странную надпись, затем быстро перекусили и снова принялись расшифровывать тайное послание. У меня был переводчик, который позволял нашей семье общаться на любых языках, но, к сожалению, этот артефакт работал только с живыми людьми — носителями языка. А с письменами на мертвых наречиях он справиться не мог.

Мет стоял на страже, крепко сжав в руках двуручный меч, он стал молчалив и мрачен, видно ему пришелся не по нраву здешний правитель. Я его понимала. Академия старается придерживаться нейтралитета и не вмешиваться в дела властей любых миров и держав. И пока этот диктатор не стал нападать на дружественные государства и сметать все на своем пути, школа не предпримет активных действий. Да, честно сказать, и сил не хватит вести столько войн во всех мирах.

Цель Академии — воспитать новое поколение мудрых королей, великих магов и пророков, а не творить добро направо и налево. А вот выпускники уже вправе хоть освободительные войны на всю Вселенную организовать, если запала хватит, конечно.

Мне думалось, что Мет когда-нибудь так и сделает или хотя бы попытается.

В тишине шелестели страницы книг, Голди присоединился к Мету и тоже встал на страже, обходя оконные провалы и обследую темные углы. Он обошел какой-то валун, споткнулся и упал, выругавшись. Я глянула в его сторону, но судя по всему парень не ушибся. Он встал с грязного пола и задумчиво уставился в темноту. Затем осторожно подошел ближе и пнул, как мне показалось, пустоту. Затем резко отскочил в сторону, каким-то кошачьим прыжком, выхватывая на ходу лук и стрелы.

— Там что-то есть! Что-то невидимое! — выкрикнул он, натягивая тетиву.