Смерть - лучший учитель

Глава 21

Дни пролетали с потрясающей скоростью, так тысячи волн на море в легкий шторм накрывают одна другую, пока ты не сбиваешься со счета и тебе не начинает казаться, что все это — одна и та же волна. Я просыпалась утром, шла на завтрак, если его мне ставили в распорядок, затем на уроки, тренировки до потери пульса, снова занятия, если повезет, то будет обед, а случалось, что не удавалось даже поужинать и поспать. Экспедиций почти не было, так, мелочь: трехдневное сопровождение важных персон, затем эскорт корабля с ценным грузом через неспокойные воды.

Вскоре пришла весна, растопив снега и обнажив ранее засыпанные снегом ветки вечнозеленого леса, шпили башен и освободив ото льда озера и реки. Я этого почти не заметила, думаю, погода и вовсе прошла бы мимо меня, если бы не регулярные ночные дозоры на крепостной стене. Я сделала на кузнечном деле новый посох с лидорианскими кристаллами взамен старого ученического и получила зачет по магическому оружию.

Совершенно неожиданно получила третью ступень по воздуху, когда уснула на парапете и свалилась со стены во время дежурства. Помимо ступени еще отхватила втык от Фредерика и наказание в конюшнях и подземельях. Но взыскания оказались недолгими — моего декана приятно удивило, что, падая со стены, я не только успела проснуться и полететь, но еще и создать вихрь достаточной силы, чтобы он отнес меня обратно на высокую стену, где остались мои плащ и посох. Я сильно сомневалась, что мне бы удалось повторить этот трюк на трезвую голову, но не заявлять же о своих подозрениях декану.

С настораживающей легкостью сдала магию огня и строение личности. Какие-то предметы требовали много сил и терпения, другие зачеты я получала, даже не напрягаясь.

Я ела в столовой, иногда у Натаниэля, а чаще — на ходу. Иногда Элька приносила под пологом жилета стащенную из столовой провизию, если я находилась на дежурстве. Я спала, бегала по арене от яростных атак Фредерика, пока декан планомерно размазывал меня по желтому песку, засиживалась ночами в древней библиотеке, листая украшенные камнями и яркими иллюстрациями фолианты. Иногда отсыпалась на уроках Роберта, за что ему огромное человеческое спасибо.

Дни пролетали и пролетали, пока не наступило лето. Пришла душная жара во все уголки Академии, и даже легкий ветерок с моря не спасал от удушающего зноя и палящих лучей солнца. В глубинах замка было прохладно и уютно, но с наступлением тепла мы редко сидели в помещениях, все чаще даже теоретические занятия проводились на свежем воздухе.

К концу первого полугодия к нам пришла учиться новая девушка. Она мне не то чтобы не понравилась, просто я всегда плохо сходилась с женским полом. Куда ближе по пониманию мне были мужчины. Ее звали Клоя, с русыми и короткими волосами, с подвижной мимикой и хрипловатым голосом, она больше напоминала парня. Несмотря на то, что и я, и Элька были боевыми магами, воинами и не страшились почти ничего, нас с детства приучили оставаться женственными, изящными и очаровательными. Натаниэль однажды заявил, ехидно улыбаясь, что, даже ругаясь последними словами, я очень мила. А Клоя казалась неуклюжей, грубоватой. Пожалуй, она сошла бы за единственную дочь деревенского кузнеца. Тем удивительнее было, когда оказалось, что она наследница древнего княжеского рода.

Вся эта душераздирающая история неравных браков и таких знакомых тягот жизни родовитых детей прошла мимо меня — я училась. Рисовала здание часовни, безбожно используя все видимые мною храмы во всех мирах, пыталась не травануться на уроках алхимии, когда удушающие пары застилали все вокруг и лезли в глаза зеленоватыми облачками, а Стеонтий что-то невнятно, но зло бормотал рядом. Ломала на тренировках лишние, по мнению учителей, конечности, лечилась в светлом лазарете, но чаще — просто пользовалась своими же эликсирами, запас которых постоянно пополняли Арчидоз и Натаниэль.

Я выслушала историю Клои за одним из обедов в просторном зале, но если честно — мне были не сильно важны ее слова, поэтому я забыла о ней. Пока однажды, посреди усталого ужина, когда у всех едва хватало сил донести ложку до рта, нас не прервал тревожный и басовитый голос колокола.

Боевая тревога. Мы спешно бросили еду, схватили посохи, что всегда стояли на стойке у стены и побежали, сохраняя строй, на стену. Там было наше место на случай битвы, нас не единожды гоняли на учебных тревогах, но что-то подсказывало мне — сейчас все было всерьез.

Сумерки сгущались. В воздухе словно повисла странная синева, как мутная взвесь в душном летнем воздухе. Я впервые за долгое время стояла на стене в окружении всех Звездных. Помимо магов, с нами находились трое с Войны, призванные защищать Легион и координировать действия других воинов. Мет сжимал свой заговоренный меч, Голди нерешительно натягивал тетиву и вновь ее немного ослаблял, легко теребил оперение стрелы. Маги и я с ними молча смотрели вниз на раскинувшуюся перед нами долину. На ней были разбросаны легкие оранжевые искорки, трепетно мерцающие в сгущающейся темноте. Иногда металл доспехов отражал случайный последний луч уходящего солнца. В тишине слышалось фырканье лошадей и гул, бесконечный гул голосов тысяч людей. Тех, кто пришел с оружием под стены Академии, чтобы забрать наши жизни и уничтожить всех учеников и преподавателей.

На плоских крышах двух башен у ворот стояли Фредерик и Натаниэль, ветер трепал их одежды, но это было единственным движением — они замерли, словно каменное украшение, с посохами в руках и взглядами, устремленными вниз. Рядом ерзала Элька, поправляя без надобности прическу и постоянно перехватывая посох взмокшими руками. Кто бы мог подумать — эльфы тоже умеют боятся. Я перехватила легкий, едва заметный в сумерках взгляд Натаниэля, и кажется, он тоже испытывал страх. Неужели за меня? Своей жизнью он никогда не дорожил. Или же просто переживал, победим ли мы, сделаем ли все правильно.

Внизу звучно протрубил горн, призывая войска нападавшего к порядку и построению. Внезапно утих гул голосов и звяканье доспехов, и воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь ржанием лошадей. Замерли в ожидании громады катапульт и требушетов, недвижными изваяниями застыли и мы на стенах в ожидании атаки. Я сделала глубокий вдох и вгляделась в темнеющую даль.

Битва, первая серьезная битва в моей жизни. Все остальные казались детскими играми. Дуэли с братьями не в счет. Тогда, в безымянном лесу, в самом начале пути, когда мы еще только мечтали о поступлении в Академию, все казалось страшным сном. К тому же, нас не замечали до последнего, всегда был шанс сбежать. А когда мы вступили в битву — у нас уже не осталось надежды на победу. Мы шли с четким пониманием, что умрем, пусть красиво, но все же. В прошлом году, при экспедиции на руины, в полях и дальше у реки, я находилась в трансе и не воспринимала реальность, да и противников было всего человек сорок-пятьдесят от силы.

Водная Сеча была другой, тогда у меня в подчинении находились тридцать боевых фрегатов Лидора, и я руководила битвой как стратег, а не рядовой боец.

А вот теперь я чувствовала страх. Высоченные стены Академии казались хрупкими перед жуткими громадами требушетов, а нас, неопытных магов — слишком мало против такой армии. За секунду до того, как армия врага двинулась на нас, я успела подумать — что же скажет отец? Пойдет войной на тех, кто меня убил или же только пуще прежнего разозлится на непутевую дочь? Что подумают мои братья? Порадуются ли сестры моей смерти? А что если каким-то чудом выживет Натаниэль? Эта самая последняя мысль кольнула меня, как отравленное копье. Он пережил свой народ, пережил свою смерть, сможет ли пройти и через этот ад? Потерять ту, которую любит всей душой?

Как только армия врага пошла в наступление, я подняла посох, привлекая внимание магов. Выждав удобный момент, я громко крикнула:

— Огонь по осадным!

Темнеющий воздух прочертили ослепительно-яркие вспышки, оставившие след перед взором на несколько секунд. Четкие и мощные струи огня, больше напоминающие падающие звезды, устремились вниз, к катапультам, и дальше, к стоящим у самой границы леса требушетам. Огонь жадно впился в деревянные крепления и стал пожирать хрупкие осадные машины. Их части сыпались на головы атакующим, рассыпая яркие искры.

Из моего горла, словно повинуясь генам моей семьи, вырвался боевой клич — не клич даже, а страшный крик, который подхватили все Звездные и другие ученики Академии. Над головой просвистели стрелы наших Воинов, стреляющих навесом с нижнего парапета. Атака косила ряды наступающих.

Мы, Звездные, подпустили их ближе и атаковали во всю мощь. Дальность и одновременно сила — плохо совместимые для магии вещи. Мы выбрали мощь, но с близкого расстояния.

Элька пронзительно и нежно запела на родном, таком трепетном и властном языке, и ее песнь потянулась над долиной, куда-то вдаль, к морю и темному лесу. Я тоже затянула долгосрочное заклинание и вновь поймала на себе взгляд Натаниэля. Мой голос сплелся с сопрано Эльки и накрыл атакующих.

Маги огня поливали врагов шквальным потоком, отчего не только палили противника, но и слепили. Те, кому подчинялась земля — вырывали ров за рвом перед стенами Академии, а затем, когда трещина заполнялась кричащими противниками, смыкали ее края, превращая ров в братскую могилу. Маги воздуха бросали пыль в глаза, не давали сориентироваться, отклоняли стрелы врага, срывали со стен тех, кто все же успел закинуть лестницу.

Мимо свистели стрелы, и наши, и врагов, иногда мы ощущали под ногами дрожь каменных стен — от прямых попаданий уцелевших орудий или от слишком резкой работы магов земли. С боковых стен на головы противника летели легкие копья, а шквал стрел из-за наших спин несся почти непрерывным стальным дождем. Мы атаковали и били, читали все знакомые заклинания, но чаще просто использовали посохи, чтобы усилить те стихии, что подчинялись нам лучше всего.

Когда армия врага подошла вплотную, пусть и поредевшая, но все еще сильная, вперед с башен вышли деканы. Настал черед профессионалов защищать Академию. Они замерли в воздухе на краткий миг, а затем взмахнули посохами, почти синхронно.

Внизу разверзся ад.

Огонь волнами накрывал долину, земля ходила ходуном, а тучи стрел летели из-за наших спин вниз, на врага. Натаниэль походя превратил легкие стрелы в мерцающие белым огнем снаряды, и орды внизу взвыли от боли и страха. Фредерик призывал молнии, ослепительные и беспощадные, они выжигали все внизу. Огромные шары, взрывающиеся белоснежными искрами, катились с холмов на вражескую конницу.

Мы тоже атаковали согласно изученному и вдолбленному в нас материалу, слаженно и четко. Мы вывели из строя осадные орудия, затем по одной все большие лестницы. Атакующие могли воспользоваться теперь только веревками с крюками, но становились при этом легкой мишенью из-за медлительности. Мы с опозданием уничтожили артбаллисты, правда, мы заметили их в темноте, лишь когда в опасной близости от нас в стену впился огромный болт.

Вокруг свистели стрелы, раздавались полные боли крики, я бы даже не смогла сказать чьи они — наши или врагов. Я не смогла бы заметить и распознать даже свой собственный вопль в этом хаосе битвы. Огонь и лед метались вокруг, сплетаясь в безумный клубок, а там, ближе к врагу, парили в воздухе наши деканы, Высшие Архимаги, плетя поразительные заклинания над головами врагов. Половины магии я даже не смогла распознать. Они использовали все стихии, свет, тьму и десятки других, мне совершенно неизвестных… школ? Сил? Не знаю, но могу сказать точно — ничего страшнее и прекраснее одновременно я прежде не видела. И не уверена, видел ли хоть кто-нибудь?

Битва закончилась ближе к рассвету, когда парапет, на котором мы стояли, стал мокрым и скользким. С запозданием, я поняла, что от крови. И лишь еще через пару минут — что от нашей крови, так как ни один враг не дошел до нашей высоты и никто из Звездных ни разу не воспользовался оружием ближнего боя. Почти все были ранены, кроме троих старшекурсников. Шальные стрелы, острые колючие снаряды, похожие на морских ежей, осколки камня, что задевали нас при попадании в стены Академии, исполосовали наши руки и ноги, наградив десятками легких и не очень ран.

Я оглядела долину внизу без признаков жизни, стоящих, пошатывающихся, но живых Звездных, и разом лишившись сил рухнула на колени. Все вокруг пошатнулось и подернулось темной пеленой, кто-то подхватил меня под руки и оттащил подальше от края парапета. Я увидела мельком кусок металла, испещренный древними письменами, и успокоившись, что Мет не ранен, провалилась в темноту.