Смерть - лучший учитель

Глава 36

Я медленно вкатилась по дощатому мосту через каменную арку в мрачный город и мысленно прокляла свой внутренний голос. Все прошлые деревни казались мне раем и землей обетованной, в то время как эта крепость виделась мрачным чистилищем. Но с неба срывался крупными хлопьями снег, пока едва-едва прикрывая землю. Хотя черные, низкие тучи, почти касающиеся оголенных деревьев обещали продолжение снегопада.

Мрачно оглядевшись, я направилась к ближайшей таверне. Нигде больше нельзя узнать о городе столько, сколько в харчевнях и постоялых дворах. Но в этой, низкой и угловатой ночлежке с небольшим залом для трапезы, люди оказались на удивление неразговорчивыми. Единственное, что мне удалось узнать — все готовятся к войне. Эта новость с одной стороны меня расстроила, с другой — вселила странную, необъяснимую надежду. В самой таверне, единственной в городе, свободных мест не было даже за золото.

Узнав место жительства ближайшего городского алхимика, я направила свои колеса к нему. Вокруг теснились темные здания из щербатого камня, иногда достигавшие трех этажей, но чаще — не выше одного-двух. Узкие улочки неуверенно петляли между ними, иногда заходя в тупики или же обрываясь у глубокого рва, точнее речушки, что протекала через город. Снег вкупе со скользкими камнями мостовых заставляли меня использовать магию чаще, чем хотелось, пока я преодолевала крутой подъем на пути к лавке алхимика.

Меня приняли более чем холодно. Даже некоторые из эксклюзивных зелий, которые я продемонстрировала, вызвали не больше реакции, чем идущий за окном снег. Я торговалась, как могла, понимая, что зима сжимает вокруг меня свои ледяные тиски и идти мне некуда. Но алхимик оказался на удивление твердолоб. Он не согласился даже на самый рабский вариант — взять меня в помощники за еду и крышу над головой.

Я ушла, получив однозначный и отрицательный ответ на все мои предложения. На улице сгущались сумерки, а снег лишь усилился за прошедшие часы. Огни в этом убогом городке постепенно гасли, оставляя меня в холоде, темноте и без всякой надежды. Искать приют по местным жителям уже слишком поздно — горожане были настолько настороженными, что даже при свете дня опасались говорить с незнакомцами.

Прежде, чем ворота успели закрыть, я покинула этот жалкий городишко и ушла в близлежащую рощу. Там, в небольшом овраге, я воздвигла себе временное укрытие из земли, ветвей и корней, пользуясь магией. Почти до полуночи я мучилась с собиранием хвороста, просушкой подмороженной земли и влажной листвы в самом жилище. В итоге мне удалось создать даже подобие уютного гнездышка. Когда далеко за полночь посередине моей землянки разгорелся костер, а снег за входом, который я завесила старым плащом, уже не казался таким страшным и ледяным, я уснула среди огненных заклинаний, начерченных на земле символов, под ворохом всех теплых вещей, что у меня были.

Наутро я проснулась оттого, что кто-то трогает меня за нос, а по лицу растекается неприятное, скользкое ощущение. Я резко открыла глаза и отпрянула.

На расстоянии ладони от себя я увидела клыкастую морду, которая неуверенно меня обнюхивала. Чем-то это существо походило на собаку, разве что, глядя на длинную, бурую шерсть и толстое брюхо, на ум приходили скорее медведи. Существо неуверенно улыбнулось и мотнуло головой, пока я медленно приподнималась на своей постели, попутно снимая заклинания.

Через минуту рука в железной перчатке резким движением отогнула мой полог. В тесную землянку вошел, точнее стремительно ворвался, человек, звеня тяжелыми доспехами и оглядывая мою берлогу мрачным взглядом. Видимо, мое обучение в Академии так и не завершилось должным образом — защитные и скрывающие начертательные чары еще только предстояли мне в наступившем учебном году.

Я сонно уставилась на стражника, подтянулась на руках и села, упершись спиной о земляную стену.

— И что вам нужно от меня? — спросила я, игнорируя сверкающий в полумраке меч, нацеленный мне в горло. Умереть вот так, прозаично, уже не казалось мне чем-то страшным.

— Выметайся отсюда, нищенка! Да поживее!

Я устало вздохнула и попыталась передать взглядом весь спектр своих эмоций.

— Я не могу, при всем желании. У меня не работают ноги. Единственное, на что я способна — это медленно натянуть сапоги и залезть вон в то кресло справа от вас. И так же неспешно, с трудом выкатиться на белый свет.

Стражник разразился долгой нецензурной тирадой. Он, пожалуй, упомянул почти все, что возможно — и тяжелую службу, и раннюю зиму, и наступающие войска противника, и всяких там голодранок, которые, скорее всего, являются вражескими шпионами, и дурака-начальника стражи, что заставляет их отряд ловить толпы разбойников и прочих уродов… Мужик что-то говорил почти все время, пока я складывала вещи и забиралась в кресло — а без магии это делать было трудно и долго. Жаловался на сложную жизнь и бранил все вокруг. Отчасти, я его понимала и даже сочувствовала. Но лишь отчасти.

Когда я была уже готова к дороге в неизвестном направлении, стражник вернулся к реальности и стал гневно отбирать у меня все, что хоть отдаленно напоминало оружие — и меч штормовых эльфов, и посох мага, и небольшой нож, которым я пользовалась в хозяйстве, и все колбочки и пузырьки. Я молчала.

Но когда, уже покинув свою землянку, стражник резким движением пнул мою ногу окованным железом сапогом… Мое кресло едва удержалось в вертикальном положении, а судя по силе удара — у меня точно перелом.

Я с трудом сохранила равновесие и подняла взгляд на стражника:

— И что ты творишь, ублюдок? Бить безоружного, парализованного человека? — мой голос, перешедший в рык, заставил стражников схватиться за оружие и напрячься.

— Проверял, вдруг ты брешешь про ноги! — буркнул он, криво усмехаясь — А за кости не боись, если вдруг копыто загноится — все равно терять не жалко!

В этот момент я почувствовала, как темная волна, тяжелая, словно полог из свинца, поднимается во мне. Я хотела крови, увидеть его страдания и боль, страшные муки, от которых он сорвет свой мерзкий голос. Я жаждала мести, и ничто на свете не могло меня остановить. Убить, разорвать на клочки, ободрать кусками кожу и бесконечно, как можно дольше слышать крики этой мрази.

Не знаю, каким чудовищным усилием воли мне удалось побороть в себе эту тьму. Я просто закрыла глаза и несколько раз вдохнула морозный воздух, а выдохнула в зимнее утро облачко пара.

— Ты сейчас же перебинтуешь мою ногу и попытаешься зафиксировать перелом, — произнесла я голосом, сравнимым с ледяной изморозью на щитах стражи — Ты, видимо, не осознал до конца. У меня редкий меч, дорогая одежда и не мало вещей, назначения которых ты не понял. Этих деталей достаточно, чтобы сделать вывод — я странник, да, но отнюдь не нищенка. Если ты поспрашиваешь в таверне, то узнаешь — я прибыла вчера вечером, но свободных комнат не оказалось. Мне ничего не оставалось, кроме как ночевать в лесу. Более того, ты решился ударить безоружного и немощного человека, к тому же женщину. Картина очень печальная, как ты думаешь?

— Ага, конечно, — гоготнул стражник, но все равно я заметила признаки неуверенности на его грубо очерченном лице — Да ты, может, это все украла!

— Ползком, что ли? — рассмеялась я. Но смех вышел злым и нервным — Посмотри на меч — это подарок штормовых эльфов. Не думаю, что можно что-то у них украсть и остаться в живых. И нигде в вашем королевстве такого меча не найдется.

Стражник кивнул одному из своих подчиненных и взял протянутый клинок. Он долго рассматривал вытравленные на клинке узоры, гравировку на ножнах и темные, блестящие камни. И вдруг, я отчетливо поняла — в его душу медленно, но неотвратимо закрадываются гадкие мысли, чернее обычного. Алчность. Я улавливала ход его размышлений, что отражался на грубом лице. Убить меня или же просто скинуть в канаву без кресла, забрать клинок и все ценное, что было. Но придется поделиться с другими — в этот момент он кинул красноречивый взгляд на одного из подчиненных, что украдкой разглядывал клинок. Сейчас война, никто не хватится странствующей калеки. Никто не прислушается к ее словам, даже если она доползет до замка. А если что-то и начнут вынюхивать, достаточно сказать, что я была шпионкой врага.

— Вы хотели отвести меня в город, видимо, к начальнику стражи, — медленно проговорила я — Или жажда наживы перевесила здравый смысл?

Стражник едва заметно вздрогнул и бросил на меня колкий взгляд.

— Уже подыскали место, где меня закопать, и подумали о том, кому продать этот меч? А заодно и другие вещи, что есть при мне. У вас все написано на лице. И я не советую делать необдуманных шагов. Эльфы зачаровали этот меч, если он находится не в моих руках, то причиняет немало боли. Стоит спрятать его в ножны, а лучше — вернуть мне.

Стражник снова хмыкнул, но я видела, что на его руках толстые латные перчатки, а под ними — стеганные рукавицы. Нужно просто подождать. Конечно, не было никакого заговора, только лишь бесконтактная магия огня.

Уже через секунду ублюдочный солдат с воплем отшвырнул раскаленный меч в сугроб у дороги.

— Я сбежала от своей известной и могущественной семьи, я спряталась от великих учителей и даже от жениха, что способен разобрать любого человека по кусочкам и собрать заново. Мне хотелось покоя и одиночества. Но я думаю, что меня ищут, минимум несколько месяцев. О нет, я не угрожаю вам. Да это и не имеет смысла. Если вы нарушите закон и здравый смысл снова, если нападете на меня — я буду защищаться. И снег вокруг станет алым от вашей крови. А вот потом, уже после, если вам каким-то чудом удастся меня убить или ранить, придет моя семья. Они щепетильны в вопросах чести и защиты нашего рода. Начнут искать виноватых. И найдут. Тогда разверзнется ад, только уже для ваших близких, так как вас самих к тому моменту не будет больше среди живых.

Я устало посмотрела на свою вывернутую под неестественным углом ногу и снова на замерших стражников.

— Правда, если вы не глупы, то просто отдадите мне сумку с целебными мазями, перевяжете мне ногу и отведете к начальнику стражи. И пойдете пить в таверну с чувством выполненного долга. Решайте — все в ваших руках.

Как только мы прошли под каменной аркой, обозначавшей вход в город, меня как-то на удивление резко оставили моральные силы. Я медленно катилась по бревенчатому настилу подъемного моста и смотрела лишь на хлопья снега, кружащиеся у самых колес. Меч висел на спинке в ножнах, и все вещи вернулись на прежние места.

Стражник, упрямый и хмурый детина, шел впереди нашего отряда, не глядя на меня и игнорируя любопытные взгляды горожан.

Утро не сильно улучшило внешний вид городка. Улочки остались кривыми, жители — малочисленными и хмурыми, а темные дома по-прежнему высились мрачными нагромождениями. Камни совсем оледенели, и приходилось ехать очень медленно и аккуратно. Неотвратимо на меня надвигалась самая темная и угловатая громада в центре города — замок.

Солдаты в отряде молчали, лишь изредка бросали на меня взгляды да о чем-то перешептывались. Перелом я кое-как вправила и немного залечила, но мои целебные мази полностью кончились. За лето не раз случались плохие ситуации — один раз я наехала на камень и покатилась кубарем с горы прежде, чем успела что-либо сделать. Как итог — рассеченный лоб и глубокая рана на руке. Иногда я лечила бедных детей и гордилась, что на моем счету десяток спасенных жизней из тех, кого никто не станет спасать. Правда, пополнить запасы мне не скоро удастся.

Мы вошли в замок, сырой и угрюмый, как и все вокруг, включая местных жителей. По стенам расползались морозные узоры и желтоватый, побитый холодом, мох. Кладка казалась старой, почти древней, и смутно мне что-то напоминала. Было что-то очень знакомое в этой архитектуре, но в тот момент я не смогла вспомнить.

Наша группа остановилась посреди тесного дворика и откуда-то из темных коридоров вышел мужчина в начищенных доспехах. Он и глава отряда о чем-то тихо побеседовали, пока вся остальная стража стояла, вытянувшись в струнку. После нескольких минут шептания и взглядов на меня, они что-то решили.

Наша группа двинулась дальше по едва освещенным переходам и коридорам, которые безнадежно пропитались сыростью и теперь уже до самой весны точно не просохнут как следует. Эхо шагов мрачно отдавалось в узком пространстве, а дымные факелы дрожали от сквозняков.

Главный вежливо постучал в одну из дверей, просунул туда голову и проговорил:

— Начальник гарнизона отправил к вам на допрос пленника, мага. Он сказал, что только вы разберетесь, что к чему.

Из-за двери послышалось недовольное бормотание, но меня все-таки втолкнули в большую комнату и даже помогли перебраться через высокий порог.

Помещение оказалось чем-то вроде кабинета и библиотеки в одном помещении. За высоким столом, едва видный из-за десятков книг и свитков, сидел благообразного вида старик. Конец седой, заплетенной в косу бороды терялся где-то под столешницей, наводя на мысль о маге-отшельнике, зато дворянское одеяние делало этого человека солиднее и даже моложе. Длинные седые волосы были убраны под небольшой берет, а костлявые пальцы украшены многочисленными и очень интересными перстнями.

Я сочла нужным вежливо поздороваться, но старик не спешил отвечать, лишь молча и очень внимательно рассматривал меня. Затем указал взглядом на меч и посох, и я подкатилась ближе к столу, протянув свои вещи.

Сначала он провел над ними руками и лишь затем взял и стал рассматривать. Вид грязного, потрепанного посоха заставил его поморщиться, уже одним этим выдав в нем старого мага. Но кристаллы, пусть и припорошенные дорожной пылью, вызвали в нем искреннее изумление. Старик бросил быстрый, пронзительный взгляд на меня и стал разглядывать меч. Я молчала, лишь следила за сменой выражений на его морщинистом, но таком подвижном лице.

На этом он не успокоился, потребовав предъявить все магические или иные вещицы. У меня оставались только зелья, которые я и выложила на свободный от книг кусочек стола.

Когда полный осмотр был завершен, маг поднял на меня задумчивый взгляд.

— Ну-с, юная леди, поведайте мне вашу историю, — проговорил он, так и не представившись.

Я опустила глаза, долгое время разглядывая свои руки. Затем, вздохнула.

— Как вижу, вы маг. И что-то мне подсказывает, что вы не являетесь сторонником темных искусств. К тому же, сдается мне, та информация, которую я рассказывала последние месяцы всем любопытным, вас не устроит. К сожалению, я бы хотела оставаться и впредь простым, неизвестным странником-лекарем. Если пообещаете не раскрывать всем и каждому моего происхождения, я расскажу правду.

Маг задумался на миг, затем твердо кивнул, и что-то в его облике заставило меня поверить — этот кивок в его исполнении ничем не хуже клятвы на крови, твердое и честное обещание.