Смерть - лучший учитель

Глава 23

Дни снова мелькали мимо. Фредерик бесился и злился, но курсовую я сдала и защитила перед деканатом именно по Войне. Занятия по алхимии перешли в работу с элементами, и все чаще мне начинало казаться, что если я перепутаю ингредиент — все вокруг либо взорвется, либо я вызову из подземных миров какого-нибудь огромного и мерзкого демона. Иногда, когда ядовитые испарения и мерцающие огни вокруг становились очень густыми и беспорядочными, а из тумана ко мне подкрадывалась сгорбленная фигура Стеонтия, — мне верилось, что я уже кого-то вызвала из небытия. Пару раз я даже вздрогнула, пролив на себя несколько едких смесей. Но я подобных моментов не афишировала, стараясь залечивать все несерьезные раны сама.

Я сдала теорию предсказаний, не увидев ничего конкретного, но освоив методику, закрыла изучение лекарств и приступила к религиям. По Войне все шло ровно и по плану, хотя до осадных орудий в этом году мы уже не успевали добраться.

— Нет, я правда считаю, что ты бы могла с нами поделиться тем волшебным эликсиром, — громко расхохотался Атрас. Мы сидели за ужином в Главном зале и бросали друг другу язвительные шутки, снимая напряжение тяжелого дня. Завтра был выходной, поэтому мы могли себе позволить чуть задержаться за столом.

— Тебя и без этого зелья неплохо так глючит, что ты там лопотал в библиотеке? Вчера ночью? — я ехидно осклабилась в ответ. — «Кони были, кони были, кони — скучно!» и что-то вроде «мне нужны трупы, мне нужно больше трупов, где же взять трупы⁈»

Атрас попытался что-то объяснить, оправдывая свои слова тем, что был занят подготовкой по некромантии. А скелет коня он уже оживлял. Потом резко прервал свою оправдательную речь и в качестве главного аргумента опрокинул меня на пол резким движением руки. Ему повезло — я сидела рядом и толчок получился достаточным, чтобы я перелетела через скамью, кувыркнувшись назад. Я быстро сгруппировалась, заняла рукопашную стойку и улыбнулась.

— Ну что, парниша, поговорить решил? Давай потрещим. Ты и пяти минут не протянешь в темном переулке портового района, таких как ты поутру стражники находят в канавах с улыбкой на шее, понял? Ну, давай, иди сюда, сухопутный клещара!

— Ваша базарная речь, миледи, не может испугать того, кому подвластны жизнь и смерть! Я убью вас, а затем оживлю скелет, и вы будете вечно прислуживать в моих покоях!

Он нарочито медленно промокнул губы белоснежной салфеткой и вышел из-за стола. Встал напротив меня, тоже приняв боевую стойку.

— И ваще, ты кого клещарой назвала, королевская плесень⁈ Портовая водоросля!

Он подхватил меня под руки, и мы стали совершенно непрофессионально пинаться и пихаться, иногда обмениваясь изысканными ругательствами. Звездные ехидно комментировали наши действия и даже делали ставки. Не на то, кто победит, а лишь через сколько времени нам устроят взбучку за потасовку, пусть и шуточную, устроенную в Главном Зале.

— О, надо же! Я вижу, вы совершенно не устали к вечеру, — с улыбкой произнес вошедший в зал Натаниэль. — В таком случае, вас, видимо, ни капельки не утомит поработать и завтра на благо нашей школы. Меня радует, что в вас так много жизненных сил.

Декан еще раз улыбнулся и удалился обратно в зал, где обычно ужинали преподаватели. Атрас встал с пола и протянул мне руку.

— Это называется — довыеживались, — протянула Элька, отправляя в рот очередную дольку какого-то фрукта. Победители собирали деньги с остальных, а мы с некромантом почему-то не прекращали смеяться. Наверное, сказывался стресс последних недель напряженной учебы. Мы так и разошлись по комнатам, нервно хихикая и подмигивая друг другу всю дорогу.

Конечно же, ранним утром, проснувшись в свой единственный выходной, я не обнаружила никаких следов вчерашнего веселья. Атрас мрачно зевнул и взял в руки швабру. Я невнятно выругалась и тоже приступила к мытью полов в бесконечных коридорах Академии.

— И где все те скелеты, которые должны тебе прислуживать? — съехидничала я, выжимая тряпку. Некромант смерил меня темным взглядом и снисходительно вздохнул.

— Я же сказал — для этого мне нужны трупы. И мы возвращаемся к старому вопросу — где их брать?

Я пожала плечами, но вскоре меня осенила простая и, как часто бывает, гениальная мысль:

— Приезжай летом ко мне, в Хермет. Если ты будешь на каникулах у матери — там два шага от ее мира до меня. Я тебе добуду несметную кучу скелетов. У меня стража знакомая, могут отдавать бесхозные трупы или костяшки каких-нибудь бандитов.

Атрас на миг остановился и задумчиво нахмурился.

— Декан Натаниэль против не будет?

— Это моя лавка, в конце концов! Приезжай в любое время. А если сразу после окончания учебы — будет отлично. Поможешь мне с лавкой, а я тебе с костями. Все равно одной там будет скучновато.

Мы закончили с восточными коридорами к обеду, и деканат милостиво разрешил нам отдохнуть оставшееся время. А в столовой я снова поймала на себе пристальный взгляд этой странной первокурсницы, Клои.

Приближался конец года. С ним по традиции наваливались оставленные на самый конец магические дисциплины. Наконец я сдала все предметы до единого и облегченно вздохнула. Оставались установочные лекции на будущий год, подведение итогов и уточнение выбора направления учебы. Все, кто сдал экзамены, прогуливались по коридору неспешной походкой и вели светские беседы на отвлеченные темы. В эти последние недели я успела осознать простую вещь — в школе, где не проводят уроков, очень грустно и удивительно одиноко.

Весь год меня нагружали занятиями так плотно, что просто не оставалось времени на мысли и чувства. А вот теперь я изнывала от одиночества, от близости привычно холодного и кажущегося безразличным Натаниэля, от желания скорее очутиться в своей лавке. И от понимания, что еще пройдет месяц, прежде порог моего дома переступит декан Сфер.

За узкими бойницами стены, на которой я стояла, уже начиналась осень. С ее желтыми листьями, последними полевыми цветами, темными дождями и ощущением вечности. Эти запахи сырой земли, затяжная и тусклая морось и нескончаемая облачность, заполонившая все небеса над Академией, загнали меня в глубочайшую меланхолию. Я часами стояла на влажной стене или сидела в сырой дозорной башне, глядя на осенний мокрый пейзаж внизу. Иногда порыв ветра доносил шум штормящего моря, иногда дождь прекращался, и на ослепительно синем небе, среди рваных облаков, сверкало едва теплое солнце.

Я плела из серебряной нити магическое украшение, завязывая узел за узлом, переплетая тонкие тесемки и выкладывая узоры. Это единственное рукоделие, которому научила меня моя мать в далеком детстве. Всегда, когда я впадала в задумчивость или не могла успокоиться, я бралась за нитки или тончайшую проволоку, а руки уже все делали сами, без моего вмешательства. Всего три типа узлов позволяли создать почти любой узор и рисунок. Вот и сегодня мне случайно попалась серебряная нить в пустом кабинете. Потом я, конечно, выяснила, что в этой аудитории проводила занятия Лантия у третьего курса. Но эта новость не заставила меня пойти и вернуть находку.

В Хермете сейчас, как и всегда, тепло и душно, а море ласковое, как согретое солнцем вино. Со второго курса все стало входить в спокойную колею. Фредерик уже привычно груб и подчас несправедлив, но словно бы и он смирился с моими недостатками. Лантию я перестала видеть с этого года, когда было принято решение оставить мои манеры в покое. Роберт — как всегда спокоен и надежен, словно каменная стена Академии. Команда Звездных, в которой так много первокурсников, постепенно набирала опыт и знания, что позволяло действовать слаженно и мощно. У меня есть свой дом и бизнес, а если верить рассказам Натаниэля — дела там шли вполне успешно. Арчидоз звезд с неба не хватал, но с присущей всем драконам бережливостью приумножал мое небольшое состояние. И даже с родными все как-то стабилизировалось… так почему же на душе так паршиво? Я завязала последний узелок и оборвала нить.

На моей ладони лежала плетеная подвеска, тускло мерцая серебром в рассеянном и дождливом свете. Я огляделась. Вокруг уже начали сгущаться ранние осенние сумерки, а тяжелые рваные тучи окрасились багровым по краям. Ветер полностью стих и не тревожил ни замерший лес, ни полы моего плаща.

Я вздохнула, положила поделку во внутренний карман и встала с холодного камня, ощущая покалывание в занемевших ногах. За ужином в Главном Зале я торжественно вручила подвеску Атрасу, пообещав следующее творение подарить Шину или Эльке. Я всегда раздаривала те редкие вещицы, что сплетала. У меня так и не было ни одной — все разошлись по рукам братьев, сестер, друзей и знакомых. Некоторые я даже умудрилась проиграть в карты, а другие — отдать совершенно незнакомым людям, с которыми мы напивались в «Малютке».

Я обнаружила Натаниэля одного посреди опустевшей Арены, он неспешно выполнял упражнения, становился в стойку, кружился и двигался вместе с посохом, хотя и не использовал магию. Мне показалось, что ему просто потребовалось побыть одному и о чем-то своем подумать. Я присела на мокрый край карниза и тихо наблюдала за его плавными движениями и взлетающими в такт белоснежными одеждами. Он казался удивительно чистым на фоне осенней сырости и грязи, даже бело-желтый песок был темнее его одежд и волос.

Натаниэль очертил круг по Арене, что заставило меня подобрать ноги и немного отодвинуться назад. Периметр тренировочной площадки и так укреплен массой заклинаний с целью удержать магию внутри. Дополнительное заграждение требовалось в исключительных случаях. Декан глядел вниз, когда концом посоха вел по земле, замыкая магический круг, поэтому не заметил меня.

Он встал в центр и положил посох на песок, что-то произнеся над ним. Затем прикрыл глаза и развел в сторону руки, замерев на миг, словно человек, собравшийся прыгнуть со скалы. Резкий порыв ветра взметнул покрытый вышивкой и серебряной тесьмой край жилета, привел в беспорядок длинные белые волосы, что лежали по плечам, поднял в воздух отяжелевший от влаги песок Арены. Затем вокруг Натаниэля разгорелось пламя, сначала это был небольшой круг огня, ярко мерцающего в пасмурном свете утра. Но вскоре он стал расширяться и увеличиваться по высоте, разгораясь все сильнее, превращаясь в безумно ревущий магический пожар. Я невольно отступила назад, хотя защита не пропустила даже малейшего жара. Оранжевое, желтое и красное кружилось над песком, закрывая белоснежный силуэт, накрывая его с головой и силясь коснуться того, кто самонадеянно вызвал стихию в чистом виде.

Затем внутри круга поднялся дикий ветер, рвущий на части языки пламени и заставляющий его разгораться еще сильнее. Воздух кружился, медленно превращаясь в вихрь, смешиваясь с песком и пламенем. А Натаниэль, едва видный за завесой разгулявшихся стихий, казалось, и не пошевелился за это время. Лишь в тонких чертах лица читалась сосредоточенность и удивительное спокойствие, словно, высвобождая стихии, он и сам освобождался от чего-то тяжелого и гнетущего, что разъедало его изнутри.

Я сидела не шевелясь, вся внимание, и видела, как внутри огненно-пыльного вихря создаются и меняются узоры, перетекают образы. Словно пламя было всего лишь холстом, на котором умелый художник мог нарисовать все, что угодно. Даже картины новых миров.

Натаниэль неожиданно выкрикнул какую-то фразу на журчащем и одновременно волевом языке. В тот же миг пламя, ветер и песок застыли, прекратив свое движение и зависнув внутри пространства Арены. Казалось, что остановилось само время. Я тоже замерла, глядя на языки огня, ставшие похожими на красно-оранжевое прозрачное стекло. Внутри этого замершего мгновения Натаниэль открыл глаза и посмотрел на меня, сквозь легкую завесу магии. Он улыбнулся, небрежно махнул рукой, и прекрасное произведение из огня мгновенно исчезло, а песок постепенно осел. Декан поднял невредимый посох с земли, отряхнул полы жилета и разорвал магический круг. Я сразу ощутила дуновение разогретого воздуха и запах гари, хотя дыма не наблюдалось.

Мы провели этот выходной день вместе, не выходя из изящно обставленных апартаментов моего учителя. Натаниэль казался чем-то подавленным, озабоченным и уставшим, и все никак не удавалось подвести его к разговору, заставить поделиться своими проблемами и тем, что так угнетает. Он наливал отвар цветов и трав точными движениями, но мыслями был где-то далеко и даже не смотрел на свои руки и фарфоровые чашки на столе. В какой-то момент эта давящая тишина поглотила и меня, сразу прекратив безуспешные попытки завести беседу.

За окном снова пошел дождь, обещая ранние сумерки и промозглую ночь в каменных стенах, где до времени отопления еще далеко, а вот воздух уже прохладен. Я сильнее закуталась в покрытый вышивкой плед и подхватила со стола горячую кружку. Осталась всего пара недель до того момента, когда по мокрой дороге ученики разъедутся по домам и Академия полностью опустеет. И хотя сейчас все Звездные чувствовали себя не у дел, школа еще была полна суеты и движения. Бегали те несчастные, что еще не успели сдать последние зачеты и экзамены, некоторые преподаватели проводили дополнительные уроки или же просто отвечали на вопросы по пройденному материалу.

— Из-за этой войны весь четкий и отлаженный учебный процесс превратился в балаган, — произнес Натаниэль, выдергивая меня из глубокой пучины размышлений. Он держал чашку перед лицом и с наслаждением вдыхал ароматный пар. — Во время той битвы очень многие получили раны, и, чтобы ослабить давление, мы немного урезали учебную программу на этот год. Как видишь — не рассчитали, что все так рьяно кинутся закрывать долги и наверстывать упущенное. Получились почти три недели бесцельного шатания по школе. Увы, на допустимое прохождение некоторых дисциплин времени маловато, да и не хочется вводить новые предметы за три недели до…

Натаниэль неожиданно встал, резким движением поставил чашку на столик и улыбнулся, сверкнув клыками.

— Посиди здесь, у меня родилась идея. Скоро вернусь.

Прошел почти час, отвар в чашках и чайничке давно остыл, а я успела съесть все пирожные, что лежали в стеклянной вазочке, начав их тихо ненавидеть. Я перетрогала все не магические украшения в комнате, повалялась на мягкой постели и даже попыталась почитать некоторые книги. Но большинство из них оказались на эльфийском, поэтому я ограничилась просмотром иллюстраций.

Под конец ожидание мне наскучило и я отправилась на обед в Большой Зал. Стоило только открыть тяжелые двери, как на меня обрушился невообразимый гул и гам, все что-то с жаром обсуждали.

— Ты слышала, что решили провести бал? — накинулась на меня Элька с одной стороны, а Атрас с другой. Я отмахнулась от них и степенно села за стол.

— Эка невидаль, — пробормотала я и с отвращением посмотрела на сладости в деревянной резной миске. — Большая часть из нас этими балами объелась…

— Говори за себя, — недовольно буркнул Атрас, а Шин согласно кивнул. На миг я ощутила уколол совести. Ведь тот же Избранный вырос в бедной семье, и большую часть жизни видел лишь расписанные рунами руины и грязные улочки ветхих кварталов. Только в Академии он стал хорошо питаться и ходить в новой чистой одежде. Да и Атрас половину жизни провел наедине с отцом в высокой башне Некроманта, а другую — в чопорном и выбеленном мире своей матери. Словно в подтверждение моих слов, он произнес: — Те приемы, на которых бывал я — делались взрослыми для взрослых. Там важные чиновники обсуждали государственные дела и кто с кем спал. А мы, дети, чаще всего просто сидели в углу, пока остальные напивались, танцевали и сплетничали. Здесь же у нас, наконец, появится возможность познакомиться с учениками других курсов, пообщаться, повеселиться. Мы проучились здесь уже два года, ты знаешь по именам хотя бы половину тех, кто сейчас находится в Зале?

Я нахмурилась и огляделась по сторонам, рассматривая десятки лиц, восторженных и раскрасневшихся от неожиданной новости. Старшекурсники делали вид, что еще и не такое в жизни бывает, но судя по взглядам приценивались, с кем будут танцевать и какую заварушку можно устроить, не получив взбучку. Все младшие курсы ликовали, щебетали, некоторые о чем-то спорили. Но можно сказать точно — в Зале царила восторженно-радостная атмосфера, которая задевала даже самых нелюдимых и сдержанных.

— Ладно, ты прав. Я знаю всех чиновников, князей, графов и прочих дворян, жрецов, капитанов кораблей, воевод и командиров, купцов и даже мелких лавочников Лидора. Я успела за лето перезнакомиться едва ли не со всем Херметом. Как-то неловко не знать тех, с кем ешь три раза в день в одном помещении.

Я примирительно пожала плечами и оглядела Звездных.

— И кто что наденет?