Великая Пустошь

1.4

В тарелки разлили суп с овощами и принялись за еду. Агей оценил, что суп не сказать, чтобы очень вкусный, но есть вполне можно. Кроме него на тарелках помидоры и перец, а также много хлеба. Вполне сытно. Подумалось: все ли местные жители едят так же?

Во время еды Коляныч, Жерех и Елизар хвалили еду, чтобы сделать приятное хозяевам. Агей и Вилен тоже похвалили. Один Добер молча и сосредоточенно жрал за троих, но с обязательной недовольной мордой.

- Еда у нас не то чтобы очень хорошая, - говорил староста. - Так себе, если честно. В Перекрестке, завтра, вы увидите, что еда у них куда лучше. Но и мы здесь стараемся. Сейчас мы уже почти полностью себя обеспечиваем, а скоро расширять посевы и ферму будем. Я уверен, что года через два, здешняя еда куда лучше будет.

- А два года назад? - спросил Вилен. - Какая еда была?

- Да, примерно такая же, как и сейчас, - усмехнулся Алдер.

Когда обед уже почти подошел к концу, Жерех обратился к плосколицему Харуму:

- Извините за вопрос, но я вижу у вас надписи на руках. Вы что, раньше рабом были? Если вопрос неприятен, можете не отвечать.

Тот только усмехнулся.

- Да, парень, пришлось мне и рабом побывать. И у меня не только на руках надписи.

Он снял с головы косынку-бандану, и все увидели, что и на лбу у него вытатуировано слово РАБ.

- Видали? - сказал старик. - Раньше, в Пустоши, рабство было обычным делом.

- Да, что тут говорить! - откликнулся Алдер. - Мы, если правду сказать, все тут были хуже, чем рабы, пока Сегрегор это всё не прекратил.

- Истинная правда, - кивнул Харум.

После еды Коляныч предложил помощь в деле убирания со стола посуды, но Алдер сослался на то, что они гости и тут есть, кому убраться.

- Пойдёмте, лучше, прогуляемся, - сказал он, увлекая путешественников от стола.

Они отошли к западной части крепости. Там, правее средней западной башни, в стене был проделан проход, к которому вёл наклонный спуск. В арке Агей увидел закрытые решетчатые ворота, рядом с которыми стояли несколько незнакомых рослых крестьян. За воротами виднелись кусты, и Агей понял, что эта сторона крепости стоит на небольшом обрыве.

- Мне хотелось бы показать вам наш посёлок, - сказал Алдер, показывая на ворота. - Но я вам прямо скажу, не хочу я, чтобы люди видели вас. Тут без обид - я не хочу народ зря турсучить. Есть у нас горячие и неразумные головы, которые, если услышат про ваш поход, то могут захотеть с вами идти, а это глупо. Во-первых, нам убыток, если работник уйдёт. А во-вторых, всё равно вы дальше Перекрёстка не уйдёте, и наших тоже вернут назад, так что, только зря все возбудятся.

При этих словах почти все путешественники быстро переглянулись.

- Вам виднее, вы тут хозяева, - сказал Коляныч. - Делайте, как надо.

- Пойдёмте наверх, - предложил староста. - Оттуда видно посёлок.

Он первым направился в башню. Войдя внутрь, им открылся узкий и тёмный проход с крутыми каменными ступенями. Поднимаясь наверх почти на ощупь, миновав несколько пролётов, они оказались в небольшой пустой комнате наверху башни. Левый проход, ведущий к угловой башне с антенной, был забран сетчатой дверью. Но другой проход, на левую стену, открыт, и староста вывел их туда.

Агей, в детстве много читал о древних крепостях, и сейчас с интересом оглядывался. Стена была не сильно широкой, всего метра полтора. Пол выстлан плоскими плитами. С внешней стороны, тонкая стена с бойницами, высотой в метр. С внутренней же стороны стены вообще не было и легко можно свалиться вниз. Осторожно взглянув вниз, Агей увидел, что они остановились прямо над пробитым в стене проходом.

Взглянув между бойниц в другую сторону, несмотря на то, что сильно опустившееся к горизонту солнце било в глаза, Агей хорошо разглядел селение, располагающееся метрах в двухстах к северо-западу от крепости. Виднелись ровные ряды белых вытянутых домов, нескольких водонапорных башен на ребристых опорах и несколько ветряков.

- Вот это и есть наш Хибар, - сказал староста. - Можно сказать, Новый Хибар. Заезд в посёлок у нас с востока, а не с юга. Надо крепость объехать и вон, дорога идёт от тракта на главную улицу. Видите дома? Это всё жилые. Раньше в палатках жили и неплохо жили, днём не жарко, ночью не холодно, но в доме-то, под крышей, лучше. Уже года четыре, как в палатках не живём. Здания сперва стоили обычные - бараки-общежития. Там просто комнаты и кровати, как здесь, в гостевом доме. Потом более продвинутые стали строить - с отдельными жилищами. Там уже стены толстые и звукоизоляция. Уже в этом году будем строить барак третьего поколения. Потихоньку оборудование уже свозится. В нем жильё из нескольких комнат! Всё это называется квартирой! И в каждой такой квартире отдельный туалет и душ!

Можете себе представить? Я до сих пор не верю, до чего мы дошли. Мы ведь раньше о душевых и не знали, а об унитазах и понятия не имели. Вы знаете, что такое унитаз?

- Знаем, - сказал Коляныч. - В Городище у нас унитазы были, но на новом месте, в Белом Озере, унитазов нет.

- Вот, - сказал Алдер. - А у нас скоро будут. В общественных туалетах стульчаки, а вот скоро в каждой квартире будут унитазы. Лет за десять мы вполне перестроимся, так что у каждого будет своя квартира с отдельным душем и унитазом с раковиной!

- Интересно, - пробормотал Коляныч.

- Ещё как интересно, - кивнул староста.

Он начал показывать рукой:

- А вон там фермы. Свиная, она ещё небольшая совсем. Вон там куриная.

- А коровы есть? - спросил Жерех.

- Пока нет, но в планах. В Пустоши вообще с молоком плохо. Даже в Перекрёстке только небольшая коровья ферма, но работа идёт. Я думаю, лет через десять, если доживём, то и мы похлебаем молочка. Но, зато, сейчас с овощами у нас неплохо.

Он начал показывать рукой и рассказывать где какие огороды и теплицы. Агей заметил, что Коляныч слушает старосту в пол-уха, а сам внимательно осматривает окрестности крепости к западу от неё. Взглянув туда, парень увидел дорогу, которая прямой линией шла к горизонту точно на запад, туда, где сейчас садилось оранжевое солнце. Под самой крепостью густо рос большой кустарник, который тянулся вдаль, по правую сторону от дороги. По её другую сторону - открытая, бугристая равнина до самого горизонта.

Между тем, староста закончил рассказ о посёлке:

- Вот такие дела, - говорил он. - Как видите, уже немало сделано. А ведь мы считаемся пограничным захолустьем. Восточнее нас жилья уже нет.

- Как нет? - откликнулся Добер. - А на канале ведь...

Наткнувшись на злой взгляд Коляныча, здоровяк заткнулся.

- Что на канале? - не понял Алдер.

Глядя на его немного удивлённый вид, Агей подумал, что тот как будто и не знает об огромной плантации возле канала.

Коляныч ухмыльнулся:

- Он хотел сказать, что когда мы канал пересекли, то вчера наткнулись на развалины деревни. Там мы воду взяли.

- А, это... Там башня и внутри круглый бассейн?

- Она самая! - кивнул Коляныч. - Там, ведь, явно люди жили когда-то.

Староста поморщился:

- Это Нигарка. Там люди, то жили, то не жили. Ещё лет десять назад, там обитали несколько выживших из ума старух. Были у них козы, а чем они все питались, ума не приложу. Но они лет пять назад поумирали.

- Понятно, - сказал бывший раб. - А вон там, - он показал рукой на восток, где виднелась холмистая гряда, где они сегодня встретились с местными. - У вас там тоже огороды?

- Да как сказать. Там раньше, много лет назад, огороды были. Земля хорошая в низине, но заброшено. Вы сами видели ведь. Давно у нас мысли - поставить там караульную вышку. На всякий случай. Но решили также и огород там сделать, чтобы какая-то жизнь в той стороне началась.

- Ясно, - опять кивнул Коляныч. - А дальше, к западу, за Новым Хибаром, что?

- Безлюдье. Там вон, дальше, километрах в пятнадцати, лежит Камелик. Это деревня, где я родился. Там сейчас никто не живет, а раньше были каменоломни из которых вот, Хибар построили.

- Кстати, а откуда эта крепость? - заинтересованно спросил Вилен. - Кто ее построил?

- Да, если честно сказать, никто и не знает. Вот я, в этой округе всю жизнь живу, уже полвека, а понятия об этом не имею. Мой дед говорил, что вроде какой-то особый, цивилизованный, народ это построил. А куда они делись, ушли или же их вырезали, никто не знает. Болтают только разное. Во дворе, здесь, всё совсем другое было. Дед рассказывал про двухэтажные здания, но от них уже и следа не осталось, ведь крепость не один раз с тех пор горела. Одно время стены внутри чёрные от гари стояли.

- Вот, смотрите, - староста показал под ноги, на желоб между плитами стены.

Он был шириной и глубиной сантиметров сорок и тянулся поперёк стены.

- В нём стальные балки лежали. Отсюда и до той стены тянулись, - Алдер показал на противоположную стену крепости. Между этих башен четыре и между тех. Мы в детстве развлекались, ходили по ним. Перед самой войной, люди одного из кланов разломали эти балки и куда-то вывезли.

- И зачем эти решётки нужны были над крепостью? - удивился библиотекарь.

- Для защиты от пылевых бурь. Как у вас, кстати, в ваших краях с бурями? Бывают?

Коляныч бросил быстрый взгляд на Елизара и, поскольку тот молчал, сказал:

- Очень редко, да и бурями-то их с трудом назовёшь.

- А у нас бывают. И бури и смерчи. Но, с каждым годом, всё меньше их. И всё спасибо Сегрегору.

- А он тут при чём? - спросил Добер.

- Как же! Он сажает лесополосы, озёра создаёт. И, как говорят, климат от этого лучше становится. А раньше-то, что было? Песчаные бури и ураганы! Дед говорил, что раньше, бури чуть ли не недели длились. Я и сам помню бури по несколько дней. А сейчас они пару часов, от силы. Да и то, это в основном на юге, а мы тут давно уже не страдаем. А что до пыляков, то говорят, что на юге их уже почти и не бывает.

На лице старосты появилось задумчивое выражение, словно он что-то вспомнил.

- Так вот! На эту огромную решетку натягивали ткань, примерно как вот эту, - староста указал на гостевой дом, у которого вместо крыши была белая ткань. - В башнях сидели наблюдатели и, при приближении бури, натягивали над всей крепостью покрывало, и когда снаружи буря бушевала, внутри, по улицам, свободно ходить было можно и дышать легко.

А потом всё это ушло. На крепость постоянно нападали: то разбойники, то банды, то большие кланы. Не жизнь пошла, а мучение. У нас в те времена женщин хватало, и красивые они тогда были. И вот бандиты любили к нам "на отдых ездить". Мужиков избивали, а женщин насиловали. У нас, в те времена, почти все ребятишки не от отцов были, а вот от этих насильников. Чего и кого тут только не было. Здесь, на башнях, сидели наблюдатели и как видели клубы пыли, то ясно было - бандиты едут! Народ разбегался и прятался в окрестностях, но бандиты всё равно как-то всех находили и сгоняли сюда, в крепость. Меня тоже не раз ловили, но не забирали: кому нужен раб без руки? Просто заставляли им прислужничать.

А незадолго до войны, здесь разместился один клан. Как они сами говорили, устроили они у нас базу. Они не подарок были, но кое-какой порядок наладили. Били, конечно, но в меру. Для народа это и хорошо - хоть какая-то стабильность. Фермы завели, огороды разбили. Вон та низинка, про которую вы спросили, тогда там огороды были. Строго было, но народ вроде вздохнул спокойнее, но тут большой клан из Южной Пустоши пришёл. Видите стену?

Староста показал на разрушенную стену, где находились главные ворота крепости.

- Это их рук дело! Ночью заминировали и взорвали! Потом внутрь ворвались, всех воинов перебили, а жителей в рабство, почти подчистую, угнали. Мне повезло, что моей семьи в тот день не было, мы в то время, как раз, в Нигарке обитали. В общем, тогда разгромили крепость и вскоре после этого война за Пустошь началась. Тогда все против всех и, больше всего, против Сегрегора бились, а нам тут, как ни странно, полегче было. Бандиты налетали, народ насиловали, еду отбирали, но в рабство никого не угоняли. Не до работорговли им было. Ну, а как Сегрегор всех одолел, то нам тут наоборот помогать стали. Воду привозили, еду. Потом людей. Мы как-то начали хозяйство вести, отстраиваться. Долго поверить не могли, что можно жить и не бояться, что кто-то придёт и всё отнимет. Ну, а теперь вон к чему пришли: общественные туалеты, душевые и скоро у каждого персональный унитаз будет. Чего еще желать человеку?

- Да уж, - задумчиво сказал Жерех. - От личного унитаза и я не отказался бы.

Агей с небольшим интересом посмотрел на товарища, шутит тот или нет, но по лицу бывшего раба ничего не было ясно.

- Вот я вам и говорю, - продолжил говорить Алдер. - у нас хоть и захолустье, но кое-какие блага цивилизации есть. Так что, если вас к нам определят, на жительство, не расстраивайтесь. Жить здесь неплохо. Работы много, но никто тут из сил не выбивается. И я знаю, о чём говорю. У нас ведь, разный народ живёт. Большинство пришлые. Их сюда уже Сегрегор прислал. И кого тут только нет. Многие рабами раньше были. Ты бы послушал, что они рассказывали про свою прежнюю жизнь. И на рудниках, и на плантациях, работали. Так вот, все они сейчас говорят, что здесь, по сравнению с рабством, у нас настоящий курорт!

Староста улыбнулся, но все смотрели с него с напряженными лицами.

- А скажи вот, что, - произнёс Коляныч. - Вот завтра мы придём в этот Перекрёсток. И, что там с нами будет? Они нас, что, кого куда, по Пустоши рассуют?

- Вот, честно тебе скажу, не знаю я, что они с вами решат. Там Крон главный. Он наместник Сегрегора в нашей области. Он и его администрация будут решать, как с вами поступить и кого куда направят.

- Ну, а вообще, - влез в разговор Жерех. - Приходят к вам, в Пустошь, люди с других земель?

- Конечно. И с Северных Земель и с Южных. С юга рабы бегут к Сегрегору, а с севера просто бродяги заходят.

- Ну и?.. Куда их отправляют?

- Кого куда. Проверяют сперва, кто они и откуда. Не преступники ли? Не шпионы ли? Если человек нормальный, обязательно к делу пристраивают. Могут куда угодно отправить. Поселений у нас много.

- Так и нас, получается, завтра, кого куда отправят?

Алдер усмехнулся.

- Да вы-то тут при чём? Я про бездомных бродяг говорил. Вы-то ведь, другое дело. У вас свой посёлок есть. И я сразу скажу, вам в Перекрёстке придётся задержаться. Вас там опросят, чтобы ваше Белое Озеро найти. Сколько от вас до побережья?

- Несколько часов ходьбы.

- Вот! Это вы, считай, на самом берегу океана. Насколько я знаю, мы самая западная точка здесь, на северо-востоке. А на побережье у нас селений вообще нет! И я думаю, про вас сразу Сегрегору доложат, и он прикажет выяснить про ваше Белое Озеро.

- Для чего выяснить? - хриплым голосом спросил Добер.

- Чтобы в контакт войти с вашим посёлком. Отправят к вам людей. Переговоры проведут. Предложат помощь и защиту. Я думаю, договорятся. Это вашим только на пользу пойдёт. К вам туда дорогу проложат, кого-то вывезут, кого-то привезут. Стройку начнут.

- Общественный сортир построят, - глухим голосом сказал Елизар.

- И не только сортир! - не понял его иронии староста. - И медпункт, и дома получше, и с едой помогут. С моей точки зрения - вам сплошная выгода. Вряд ли ваши главные будут упираться.

- Ну, это интересно, - медленно сказал Коляныч. - А как с нашим походом? К Ковчегу-то?

- Вот скажи мне честно, парень, зачем вам Ковчег, а? Ты что же, думаешь, придёте и там вам каждому, отдельную комнату с душем и унитазом дадут? Сомневаюсь. А тут вот оно. Лет через пять, у большинства наших жителей, своя комната с унитазом и душевой будет! И это в нашем захолустье! А в других местах, это уже пройденный этап. Там культуру развивают уже. Знаете вы, что такое театр?

- Слышали, - сказал Коляныч.

- Откуда?

- В старых книжках читали.

- Вот! Вы читали, а я там был! Это в Новой Надежде. Правда не всё понял, но все наши главные говорят, что это поднимает культуру. Сегрегор уже всю Пустошь сделал безопасной, накормил и теперь вот, окультуривает. Нас, дураков, пытается немного умными сделать! В Перекрёстке, в следующем году, собираются свой театр строить.

- Театр, это очень интересно, - сказал Жерех. - Но мы всё-таки настроились до Ковчега дойти. Как думаешь, даст нам эту возможность Сегрегор?

- Послушай, - посмотрел на того Алдер. - Я вам правду скажу. Мне всё равно, что вы куда-то идёте. У меня полномочий нет, вас задерживать. А вот в Перекрёстке, наместник Крон. Он тут власть и что решит, я не знаю. Но я знаю, что власти Пустоши бродяг не любят. Нет, вы не обижайтесь! Я вижу, что вы не бродяги и с интересной целью идёте, но послушайте, что я скажу. Когда война закончилась, и я первый раз попал в столицу, то в то время на дорогах полно нищих и побирушек было. Но и года не прошло, как их не стало. Совсем!

- И где они? - поинтересовался Жерех.

- Всех с дорог и с улиц убрали. У кого мозги были, тех перевоспитали. А кто не захотел, тех собрали в особые лагеря и они там свои дни дожили. Насколько я знаю, их там голодом не морили, а кормили, но и уходить не разрешали. Там они все и сгинули.

Островитяне и бывшие рабы молчали, осмысливая услышанное.

- Но вы же не бродяги и я могу предположить, что когда вы там закончите переговоры по поводу присоединения вашего посёлка, то кого-то одного из вас и провезут к Ковчегу. Или расскажут, почему туда ходить нельзя или же отпустят посмотреть. Но всех туда вряд ли повезут.

- А могут нас отпустить и разрешить по их дорогам идти?

- Думаю, что не разрешат. А если и разрешат, то где вы еду будете брать? Мы вас, вот, накормили, потому что это наша обязанность. А вот там, в других жилых местах, вас точно кормить не будут. В смысле, задаром. У Сегрегора главный лозунг: кто не работает - тот не ест! Вам придётся отработать еду. И я боюсь, что это ваше путешествие займёт чёрте сколько времени. Да и то! Вы сами представьте. У Сегрегора все работают и все при деле. По дорогам все только по делам ездят. И вдруг вы, со своими носилками плетётесь, да через всю Пустошь... Это же абсурд какой-то!

Все путешественники стояли, крепко задумавшись над полученной информацией.