Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Книжка 23 Август — сентябрь 1963 г.

Как раз в это время мы с Михвасом отправились в командировку на Дальний Восток. Меньше чем за две недели мы с ним собрали материал, написали, а потом и опубликовали уже в Москве с 25 сентября по 5 ноября 1963 года семь статей (очерков? Репортажей? Корреспонденций? Это пусть решают теоретики с журфаков) под рубрикой «Наш близкий Дальний Восток». Работали, по выражению знаменитого ракетного конструктора Алексея Михайловича Исаева, как «потные черти». Поэтому вся записная книжка № 23 состоит из «сырья» для этих статей, посторонних записей совсем мало, а, если вы помните, своей газетной работы я обещал не касаться.

«Я уверен, что наступит время, когда человек по полям и лесам будет ходить не с ружьём, а с камерой фотографа за плечами». К. А. Тимирязев. Отдать цитату Васе[104].

Крабов варят при температуре более 100 °C в морской воде от 3,5 до 7 минут. Крабоварку сконструировал Савва Ефимович Губарь. (Кстати, почему мы прославляем конструкторов истребителей и ракет и никогда не пишем о конструкторах холодильников, пылесосов, электрических каминов и других вещей, несравненно более полезных и нужных человеку?) Дальше крабы поступают на конвейер для «разрыва конечностей»: клешни — отдельно, ноги — отдельно. Клешни и ноги разбивают деревянными молотками. Прозрачные хитиновые косточки в лапах, толстые — в клешнях. Мойка-сортировка. Расфасовочный конвейер длиной 32 метра. Сначала мясо разных сортов накладывают на тарелочки, потом — в банки. Банки неравноценны: F — «фенси» — высший сорт, А — «агрейд» — первый сорт и т. д. Далее — вакуум-закаточная машина. Потом банку моют снаружи и укладывают на автоклавные решётки. Стерилизация в автоклавах при температуре 107 °C в течение 45 минут. Охлаждают сжатым воздухом, обтирают и лакируют банки специальным лаком. Потом вручную складывают в ящики и отправляют в трюм краболовной базы. На базе работают главным образом женщины. В порты не заходят по 14 месяцев. Бабы звереют. Бывают случаи изнасилования мужиков.

О погоде Дальнего Востока судят чаще всего по погоде во Владивостоке, что неверно. Под Уссурийском, например, 285 солнечных дней в году. Вряд ли надо приспосабливать культуры, привезённые с запада, к местным условиям — они, как правило, погибают. Рис, сою, овощи, корнеплоды, чечевицу, фасоль тут надо сажать поздно, тогда уборка их как раз придётся на сухие осенние месяцы. Местные сорта овощей поражают своими размерами. Маньчжурский орех можно разбить только кувалдой.

Владивосток. В обкомовской гостинице у меня спёрли чемодан. Шмоток не жалко, но там была фарфоровая кружка с изображением Маврикия Слепнёва времён челюскинской эпопеи и замечательная финка с чёрной костяной ручкой и ножнами, отделанными серебром, — подарок соседа-охотника Якова Оттовича из коммуналки в Лихове. Мильтоны опозорены, клянутся, что столь редкие предметы непременно найдут[105].

По городу ходят индонезийские морячки — тихенькие, смугленькие, маленькие, в белых брючках в обтяжку, смиренно мокнут под дождём. Один пришёл на пляж, сунул палец в воду, улыбнулся и сказал: «Холёдно». Вода +23 °C.

Годовой отбой котиков до 13,5 тысяч голов. В море их не бьют, в море бьют только для исследований, но не более 600 голов.

Приключение удивительное и несравненное: охота на коров с ракетами на мотороллере!

Начальник аэропорта Тетюхе вывел из стойла мотороллер с маленьким железным кузовом, бросил в кузов старую, чёрной стали, ракетницу и сказал со спокойной злостью:

— Опять залезли на полосу, суки. Поеду стрелять…

Я увязался с ним. Мотороллер бросало на кочках, пока мы не выехали на взлётную полосу. Начальник одной рукой порылся в кармане, нащупал ракету и протянул мне. Коровы стояли на краю взлётного поля и спокойно глядели на нас. Я зарядил ракетницу и выстрелил в их сторону. Ракета ослепительно ярким зелёным шариком запрыгала по асфальту. Две коровы, дергаясь тощими задами, потрусили к лесу. Три другие продолжали лежать.

— Недолёт, — спокойно сказал начальник и протянул другую ракету.

Я снова выстрелил под самым ухом начальника. Ракета ткнулась рядом с лежащими коровами. Потянулся едкий дымок, но коровы не сдвинулись с места.

— Бей в них! Прямо в них бей! — лихо закричал начальник.

Коровы встали, двинулись к деревьям с презрительной медлительностью. Третья ракета чуть задела холку одной из коров. Мотороллер съехал с асфальта и заскакал по кочкам вслед за коровами. Начальник кричал какие-то слова, составленные целиком из букв «У» и «Ы». Мы метались по полю, начальник жал на сигнал, коровы медленно уходили в лес.

— Ну, давай последнюю! — по-разбойничьи крикнул начальник.

Я выстрелил. Дымный след ракеты прошил густую листву молодого леса.

4.9.63

Администратор ресторана в аэропорту Толмачёво Клавдия Алексеевна Соболевская была так возмущена появлением 200 пассажиров с Ту-114, неожиданно вернувшегося по погодным условиям из Хабаровска за полчаса до закрытия ресторана, что наотрез отказалась их кормить, а в ответ на требования хотя бы пустить их в ресторан, вызвала милицию.