Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Книжка 45 Март — апрель 1969 г.

С 1 по 9 марта 1969 года ЦК комсомола Грузии проводил республиканский семинар молодой творческой и научной интеллигенции, на который я был приглашен стараниями моих новых грузинских друзей. Это была многодневная говорильня из цикла «Отовсюду обо всём» — от сдержанности цвета в работах грузинских художников до поисков оптимальных схем передачи научных знаний. Семинар был настолько пёстр по своей тематике, что упорно сопротивлялся втискиванию его в какие бы то ни было тематические рамки. Несмотря на то что у меня был целый ворох материалов, собранных с помощью моего «личного переводчика» Гелы Лежавы, я так и не написал ничего об этом семинаре, но приобрёл здесь многих друзей: прежде всего юриста Анзора Габиани, писателя Нодара Думбадзе, тбилисских журналистов Теймураза Мамаладзе, Юрия Мосешвили и Яна Горелова.

База «Спутника» в Бакуриани. Журналистам отвели отдельный коттедж на четверых: Темо Мамаладзе[282], Юра Мосешвили (собкорр «Сов. культуры»), Ян Горелов (Груз. ТАСС) и я. С первого же вечера наш домик превратился в ночной клуб.

Ребята говорят о себе, о путях к совершенствованию, мало кто говорит о том, для чего совершенствоваться.

Нодар Думбадзе рассказывал, как один парень ухитрился написать сочинение в школе, помня только 18 букв грузинского алфавита.

Анзор Габиани предложил создать «Клуб драмоманов». Оказывается, кроме клептоманов (страсть к воровству) и пироманов (страсть к поджогам), есть ещё и драмоманы — люди, обуреваемые страстью к бесцельным путешествиям. Мне подходит…

Горячий источник в Бакуриани. С Теймуразом Момаладзе (слева) и Адольфом Кукановым.

Интересное выступление Вахтанга Беридзе. Учебники, написанные равнодушными авторами, оставят учеников равнодушными. Место учителя в нашем обществе. (То, о чём я и сам думал: ведь в педагогические институты чаще всего идут те, кого не приняли в университет, на Физтех, в МВТУ, МЭИ, МАИ. Малоспособные педагоги способны породить лишь бездарных учеников.) Бытовая культура. Чистота в столовой — это культура столовой. В Зугдиди несколько лет назад в столовой нельзя было поесть: столько было мух. А перед столовой красовалась 60-метровая Доска почёта. Картины, которые висят в сельских Дворцах культуры, вообще нигде не имеют права висеть.

Архитектор Амиран Бахтадзе рассказывал об учителе рисования в школе, которого уволили за отступления от школьной программы преподавания.

Доктор философии Арчил Бегиашвили утверждал, что в недалеком будущем гуманитарные науки выйдут на первое место, ибо именно они оказывают наибольшее влияние на судьбу человека (христианство, идеи французских просветителей, марксизм-ленинизм).

Ираклий Николаевич Цицишвили, профессор архитектуры, Герой Советского Союза, объяснял весь наш идиотизм с низкими потолками. Оказывается, если уменьшить высоту квартиры с 3,5 метров до 2,5 метров, то в многоэтажном доме мы сэкономим на каждой квартире только около 7 рублей. Совмещение санузлов даёт экономию в 1,5 рубля. При низких потолках для достижения необходимой освещённости надо расширять окна, что приводит к увеличению системы отопления. Подсчитали, что, снижая потолки с 3,5 до 2,5 метров, мы проигрываем на отоплении 3,5 рубля. Вся «экономия» становится просто смехотворной!

Разговоры и споры до утра. Пьем не так уж и много. Но редко ложимся до трёх часов ночи.

Меня учил кататься на горных лыжах Тамаз Антадзе по прозвищу «Парчо», все его только так и зовут. Огромный человек свирепого вида, но через 5 минут выясняется, что это — добрейший гигант с душой ребенка. Быстро подружились, но я был плохим учеником.

Сегодня Т. Антадзе — преуспевающий бизнесмен в области строительства.

Накануне отъезда из Бакуриани пошли в гостиницу с Яном Гореловым, чтобы купить пива. В гостинице Ян разговорился с очень здоровым мужиком лет 50-ти в лохматом пуловере, неторопливым и каким-то величественным во всем: в словах, в осанке, в жесте — при этом очень милым, улыбчивым, который попросил нас оказать честь его семье и отобедать с ним. За столом уселось человек 20: жена, сыновья, дочери, зятья, невестки, внуки, внучки. Угощение было самое обильное и изысканное. Хозяин сидел во главе стола рядом со мной, мило беседовал, шутил и рисовал на всех присутствующих очень смешные шаржи. Мне захотелось сделать этому человеку что-то приятное, и я сказал:

— Вы так мастерски рисовали шаржи, что я хочу подарить вам шариковую ручку американских астронавтов, которой даже в невесомости можно рисовать.

Он поблагодарил и предложил довезти нас до коттеджа, который был виден. Мы сели в его «Волгу», он нас подвёз и, прощаясь, сказал мне:

— Ярослав, был очень рад познакомиться с вами. Милости прошу к нам в горы. Если вы попадёте в Сванетию, вам гарантировано гостеприимство в любом доме, если вы назовёте моё имя. Меня зовут Джокия Ониани. Я — царь Сванетии…

Сел в машину и уехал. Я пришёл в коттедж, где уже сидела большая компания, и сказал:

— Ребята! Такое приключение! Я познакомился сейчас с царем Сванетии!

— Да ты знаешь, сколько у нас таких «царей», «князей»! — закричали за столом. — Пруд пруди!

Горелов подозрительно молчал. Тут я вспомнил, что Анзор Габиани — сван, и обратился к нему:

— Анзор, есть царь в Сванетии?

Анзор улыбнулся.

— Его зовут Джокия Ониани, — продолжал я. — Он сказал, что с его именем я могу войти в каждый дом…

При этих словах наступила гробовая тишина.

— А… а, если это Джокия Ониани, — задумчиво сказал Анзор. — Тогда другое дело… Да, пожалуй, можешь войти в каждый дом… Особенно в Нижней Сванетии ты будешь почётным гостем…

Уже в Тбилиси мне сказали, что царь — простой советский служащий, работает директором Тбилисэнерго. Но подтвердили: он действительно царь!

Очень прижился неграмотный штамп: «значение того-то и того-то трудно переоценить…» Почему, собственно, «переоценить» трудно? Как раз «переоценить» всегда легко. Оценить трудно.

11 апреля, канун Дня космонавтики, Кремлевский дворец. Подхожу к Волынову.

— Боря, ты читал, какую ты замечательную статью написал для «Комсомолки»?

— Нет! А какую?

— Вот прочтёшь в завтрашнем номере и узнаешь…

— Пришли, пожалуйста…

Хрунов продолжает многомесячный цикл плоских шуточек по поводу моей бороды:

— Не побрился ещё? Дать тебе рубль? — Невероятно доволен своей «остротой».

Сегодня — Всесоюзный ленинский субботник — день, когда все делают то, что делать не умеют, не хотят уметь и не должны хотеть. В «правдинской» больнице носил воду с первого этажа на четвёртый, потому что человек, который отвечает за подачу воды, тоже ушёл на субботник, и вся больница осталась без воды. К 12–13 часам все стянулись в редакцию и принялись пить водку.

Исполнилось 60 лет знаменитому репортёру Евгению Ивановичу Рябчикову. В ДЖ[283] 14 апреля — вечер в его честь. Впервые увидел действительно легендарных людей, о которых он писал: М. М. Громова, А. В. Ляпидевского, Н. Ф. Карацупу. На вечер пришли Н. П. Каманин, А. А. Леонов, Г. Т. Береговой. В конце показали новый фильм по сценарию Рябчикова «Космический испытатель», в котором мы с Борькой Егоровым беседуем…

«Янки при дворе короля Артура» — это забавно. Но король Артур в стране янки может быть ещё интереснее.

Георгий Николаевич Флёров.

Менделеев писал: «Убеждённый в том, что исследования урана, начиная с его природных источников, поведут ещё ко многим новым открытиям, я смело рекомендую тем, кто ищет предметов для новых исследований, особенно тщательно заниматься урановыми соединениями». В этом году исполнилось 100 лет со дня открытия Периодического закона Менделеева, и Георгий Николаевич Флёров, академик, физик-ядерщик, директор Лаборатории ядерных реакций (ЛЯР) Объединённого института ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне, на юбилейных торжествах в Париже напомнил эти слова великого химика.

Периодическая таблица элементов во времена Менделеева заканчивалась на элементе № 92 — уране: считали, что ничего тяжелее урана в природе нет. Сегодня она заканчивается на элементе № 104 — курчатовии. Чем элемент тяжелее, тем меньше период его полураспада. Этот период у курчатовия равен 70 секундам. Теоретики, однако, предсказывают, что в море трансуранов могут быть острова стабильности, время полураспада этих элементов будет измеряться годами и даже сотнями миллиардов лет. Американцы предсказывают открытие этих островов в районе элемента № 110, наши теоретики — 114–126. Но говорить о времени их существования пока рано.

Флёров — весёлый, доволен моим приездом, поскольку я себя в Дубне зарекомендовал хорошо, и сам он признался: «Журналистов боюсь, а вот Ярослава Кирилловича — не очень». С увлечением рассказывает об «островах стабильности»:

— Мы их найдём! Оглядываясь назад, могу вам сказать, что везение является неотъемлемой частью любой научной работы, а нам везёт!

Флёров увлечён этой работой ещё и потому, что она по мысли своей очень напоминает ту работу, которую 27-летний Флёров сделал в Ленинграде вместе с Петржаком, открыв в 1940 году спонтанное деление ядер урана.

Вечером ходил с ребятами из ЛЯР на торжественный ужин, который северные корейцы, работающие в ОИЯИ, устраивают в честь 57-летия «уважаемого и любимого вождя 40-миллионного корейского народа товарища Ким Ир Сена». Фильм. Потом — фуршет. «Гвоздь» программы — водка «Батго» с большим корнем женьшеня внутри бутылки. Водка со специфическим запахом подгнивших фруктов. Но ребята говорят, что в США такая бутылка стоит 40 долларов. Когда водку выпили, я увидел, как мои физики пустые бутылки с корнем «заначивают». Я тоже взял одну…

Помню, что корень этот я потом настаивал дома раз десять, до полного исчезновения его животворных способностей.

По своим свойствам стабильный трансуран должен напоминать свинец. Если в старинном свинцовом стекле есть свинец, то, возможно, есть и его более тяжёлый «родственник», скажем, элемент № 114. Пусть медленно, но он в стекле должен распадаться, и его осколки должны оставить следы в толще стекла. Чем стекло старее, тем вероятность обнаружить эти следы больше. Володя Перелыгин хранит в шкафу осколок старинного стекольного литья из Софийского собора в Киеве, отбитые подвески люстры из Петергофа, «прапрабабушкины» зеркала. В составе этого стекла до 40 % свинца. Следы трансурана есть. Подсчитали, что в стекле его около одной миллиардной доли процента. Радиохимики не в состоянии выделить столь ничтожное количество вещества.

Гурген Тер-Акопян ищет следы стабильных трансуранов в урановых рудах. Толчет их в мелкий порошок, который наносится на внутреннюю поверхность трубы счетчика. Счетчик фиксирует каждый акт деления пиком на ленте самописца и щелчком. Щелчки раздаются редко: за 33 дня работы — 8 импульсов. Но контрольный счётчик со сверхчистым свинцом дал только один импульс за 15 дней. Мне не повезло: когда пошли с Флёровым обедать — щёлкнуло, появился на ленте самописца новый пик…

«Журналист сведущий, принципиальный, справедливый и скромный сделался чем-то вроде сфинкса».

М. В. Ломоносов