Два прожектора были направлены на его фигуру, и снег был виден только в лучах этих прожекторов. Казалось, они сами вырабатывали тысячи снежинок, которые, кружась, неслись ему навстречу, тихо опускаясь на его бронзовые плечи.
Ростепель. В светлых проталинах плывут отражённые с синего неба облака. От солнца, от этого синего неба, от того, что облака плывут под ногами, кружится голова.
Регулярно читаю вслух стихи в ванне, когда льётся вода, и меня никто не слышит.
Я просыпаюсь от скрипа двери: бабушка входит будить меня. Серый свет раннего утра. И я со злостью говорю себе, что опять ничего не сделал, чтобы получить право не видеть этого света.
Годовщина свадьбы Петьки[32]. Много выпил и слегка блевал. На лестнице вдруг заплакал: показалось, что жена не любит. Утром — совершенно чугунная голова.
17.2.57
День рождения тестя. После «старки» спорил с каким-то генералом: подстригает Будённый усы или не подстригает. Генерал утверждал, что подстригает. Я обнимал его и говорил, что поверить в ТАКОЕ (!) решительно невозможно, что сказать ТАКОЕ (!) могут только враги маршала.
Покупали Вале золотые часы. Никак не пойму, зачем человеку золотые часы? Не укладывается… Тёща велела…
В НИИ журили на партбюро за спортработу. Много и горячо говорили люди, которые за всю свою жизнь не пробежали и 200 метров и не знают, с какого конца лыжи одевать. Я клялся, что исправлюсь!
Захлёбываясь от восторга, читал «Русю» Бунина. Стыдно даже пробовать писать после этого.
Валя играла Скрябина, Шуберта, ещё кого-то, я слушал плохо, рассеянно, но получал от её игры большое удовольствие. Почему? Не знаю… И музыка нравилась мне не очень, и играла она робко… А хорошо!..
При давлении 10 500 атмосфер вода превращается в лёд при температуре 30 градусов Цельсия.
При скорости 1200 метров в секунду пыль, ударяясь о медную пластинку, проникает в неё на 8 миллиметров.
На высоте 46 км давление равно 1 мм рт. ст.
На площади у Павелецкого вокзала стояла женщина, подняв над головой маленького золотушного ребёнка в грязном красном пальтишке, что-то говорила ему и смеялась. Я остановился, поражённый лицом столь бесконечно счастливым.
«Мысли, на дно души ныряйте!»
В. Шекспир.
Весна, мебельный магазин. Торжественно и медленно, как гроб, выносят зеркальный шкаф. Затаскивают на грузовик В зеркале дёргаются дома, пешеходы, облака. Сколько впечатлений!..
Потом он стоял 40 лет в углу одной и той же комнаты и все 40 лет вспоминал ту весну, когда его, молодого, только что купили и несли, и грузовик, и облака, которые после этого он никогда не видел…
Торчал на работе. Очень подходящий глагол для определения моей деятельности: торчать.
На улице — весна. На крышах спят маляры. На бульварах в колясках сидят младенцы безучастные и надменные, как восточные владыки.
26.3.57
Вчера в филиале МХАТа премьера «Вечно живых», поставленных молодёжной студией. Успех! Хороши Зимин, Ефремов, Евстигнеев, да и остальные — молодцы!
8.4.57
Вывеска: «Отдел выдачи разрешений» (??).
У солдата в штанах есть заветное место.
Это место — карман, а в нём — фото невесты.
Мужчины не любят, когда их прилюдно называют хорошими семьянинами. Мужчины немного стыдятся всяких прикосновений к быту, хотя многие делают это в кругу семьи даже с удовольствием.
Сенсация! «Айс-ревю»! Ледяной балет! Какие бабёнки! А ножки! А жопки! А прочее! Жёны вырывали из рук мужей бинокли.
Деревья распустились все сразу, как в научно-популярном фильме с замедленной съёмкой. Это случилось в ночь с 29 на 30 апреля. Народилось лето.
Звучит музыка, столы ломятся от яств, вино льётся рекой, красивые женщины с чудесным телом отдаются по первому взгляду, короче — всё! И так 10, 100, 1000 лет подряд. Вот это и есть, наверное, ад.
На Первомай в гостях открывал на кухне консервы и ухитрился опрокинуть банку шпрот точно на собственный замшевый ботинок. Чуть ли не полгода копил деньги на эти чешские ботинки. Ботинок потемнел, я выставлял его на солнце, думал, выгорит, ан нет. Пришлось покупать ещё одну банку шпрот и мазать второй ботинок прованским маслом. Но теперь носки пахнут рыбой. Что делать дальше?
Великолепный футбол! Потрясающая игра: «Аспиранты» на «Ветеранов»! Оказывается, я уже ветеран. Счёт 6:6. Я забил 4 мяча, но когда меня спрашивали, сколько я забил, отвечал рассеянно: «Не помню…»
Я — дружинник. Борюсь с хулиганами. По счастью, ни одного хулигана не обнаружил. Да, признаться, я их и не очень искал. В детском парке живописно, как пастушки на полотнах Ватто[33], в траве валялись пьяные.
Ветреный розовый закат. В детском парке человек 15 мальчишек с трубами и барабанами дудят марши, кругами шагая по дорожкам. Ветер шевелит их вихры и тетрадки с нотами. Почему-то всё это очень трогательно.
Жаргон пролетариев: «Мы как слоны: два часа — бросаем брёвна! Обед!»
Древняя славянская народность — волдыри. Бороды, зипуны. «Нам, волдырям, то неведомо…» А сами всё знают и понимают.
Рыл яму в НИИ. Единственный день, когда я почувствовал себя на своём месте.
В вагоне всегда недоумеваешь, почему другие пассажиры столько сидят в туалете. Всегда кажется, что сам сумел бы сделать всё гораздо быстрее.
Гурзуфская библиотека — прелесть! Есть книги какого-то Ю. Пушкина, Ф. Шевченко. А Толстого Льва Николаевича — нету…
Я должен жить в комнате с балконом. Сегодня я понял, что рождён для «созерцания с балкона». Если бы в Москве у меня был балкон, я был бы «великим русским созерцателем». Днём я сижу на балконе голый и чёркаю в тетради: воображаю, что я — писатель…
Чешское женское имя: Гадинка.
На пароходе. Девочка кричит: «Папа, папа, смотри! Глистер!..»
Дождик: мелкий частик. Но без томата.
Чебуреки — кавказская народность. Живут в саклях. Женщины — дивные красавицы. Русских не любят, режут.
— Он поехал в Кисловодск и утонул в нарзанном источнике. И это называется «на воды поехал»! Но кто знал, кто мог предположить, что всё так печально кончится?!..
(Подслушал на пляже в Гурзуфе)
К вечеру в бухту Гурзуфа приходят рыбацкие сейнеры. Рыбаки съезжают на берег и пьют водку до полного изнеможения. Ночью хриплыми голосами требуют лодку. Истошный вопль: «Аскарида!» Какое красивое и тревожное слово! Но почему «Аскарида?» Аскариды — черви-паразиты. Что это — прозвище? Или оскорбление? А может быть, название сейнера? И откуда им вообще известно об аскаридах? Воистину, земля полна тайн!
«Толстый немец, который написал много книг». Оказывается, Бальзак!
Игривая рассеянная дама на пляже, увидев мою пижаму:
— А это чья пижама? Кто-нибудь утонул?
Увидев в море поплавок от моей маски:
— А это что? У него лампочка на голове?
У Воронцовского дворца в Алупке все родители почему-то стремятся посадить своих чад на каменных львов. Что движет ими в этот момент?
«Одессизмы»:
— Детей! Идите кушать яиц!.. Закройте двери нах кухню, чтобы кошка не знала, где их иметь…
— Детей! Не скрипите диван! Проснёте папу!
Обросший щетиной жлоб в кепке висит на подножке трамвая. Кондукторша орёт на весь вагон:
— Гад вонючий! Ты долго будешь не брать билет?!
— Что? За висеть?!!
Украина. Мимо проносятся стаи колодезных журавлей.
«Норка меняет кожу». Хорошо для газетного заголовка. Вывести такую породу норок, которые линяли бы, как змеи, а потом снова обрастали бы шкуркой.
Кошка с хорошей фигурой.
Рано лёг. Снилось Бельгийское Конго.
Если, как говорят, богатство и бедность безграничны, то бедность всё же «безграничнее».
Жизнь убил на межпланетные путешествия, ничего не знал больше. Полетел! Мчится со скоростью света сквозь кометные хвосты, сквозь метеорные рои, мчится долгие годы и находит, наконец, разумную цивилизацию. Прилетает, а у них абсолютно всё так же, как на Земле, достигли точно такого же уровня: кино, телевидение, пиво, босоножки, газеты. Увидел папиросы «Казбек» и понял: всё кончено!
Читая, Благов ощупывает осторожными движениями свою голову: не торчат ли где волосики.
К вечеру понял: терпеть больше не могу. И непонятно даже, где он болит, где-то в глубинах рта. (Кстати, неплохое название для мемуаров дантиста: «В глубинах рта».) Хотелось медленно ползать по комнате и ломать, бить и колотить всё, что попадается под руку. Схватил пачку денег («Да! Я беру все деньги! Или мои страдания дешевле этих бумажек?!») и, опалив взглядом виновато-предупредительные лица матери и жены, ринулся на улицу.
— Поликлиника закрылась час тому назад, — сказала дежурная баба-яга, но дала адрес платной поликлиники.
В платной орудовали маляры, кончали ремонт, приглашали зайти денёчка через два-три.
Хотелось избить их кистями, но сдержался и поехал в больницу, где, судя по объявлению, «врачи принимают круглые сутки». Там выяснил, что все дантисты мобилизованы фестивальным комитетом. Тут я вспомнил, что в одном доме, где живут мои знакомые, я видел вывеску врача-частника. Но вывески не было. Я зашел к знакомым, чтобы уточнить номер квартиры дантиста. Оказывается, частник давно уже переехал. Но в квартире знакомых обнаружился гость, который принял на себя все мои заботы. Он сообщил, что его сестра замужем за человеком, тётка которого замужем за Готлибом.
— Вы знаете Готлиба?
— Допустим, я не знаю Готлиба! — сказал я с несвойственной мне заносчивостью.
Отнеся мой тон за счёт общего износа нервной системы, гость рассказал, что Готлиб — маг и чародей, звезда стоматологии, божий бич кариеса, дерзновенный конструктор мостов и коронок и личный врач одного знаменитого певца, «который, как Вы сами понимаете, не каждого пустит к себе в рот».
Двери квартиры Готлиба нам даже не открыли: «Он в Риге», — прошипело изнутри.
Я уже совсем было поддался искушению нанести визит венерологу, чьи неброские вывесочки то и дело возникали на моём пути, но тут вспомнил: Алик Сташевский! Мы вместе кончали школу, он учился в стоматологическом и наследовал частный кабинет отца рядом с цирком на Цветном бульваре.
— Вы — его школьный товарищ? А как ваша фамилия? Вы давно в Москве?
Я едва сумел пробиться сквозь частокол этих вопросов, чтобы узнать, что Алик отдыхает в Мисхоре. Но зато фамилию мою записали в красную, одетую в сафьян, книгу и просили непременно заходить ещё.
По дороге домой я читал все вывески. Я нашёл: детскую библиотеку, ЗАГС, президиум коллегии адвокатов, завод авторучек № 1, Министерство автомобильной промышленности, шесть «плиссе-гофре» и областную радиоремконтору. От всего этого стало даже весело, и вдруг я почувствовал, что боль утихла. Чудо свершилось! Всё само собой прошло, хотя так и не бывает!
Дома я пил чай, а мама, никогда не упускающая случая наставить меня, сказала:
— А впредь всегда о таких вещах надо заботиться заранее. Ну, хорошо, на этот раз обошлось… А если бы ты не нашёл врача? Так бы и мучился всю ночь?!
Я молчал. Мне хотелось откусить край блюдца: челюсть разламывалась, всё начиналось снова…
Всё так и было. Это — экзерсис: мне просто захотелось написать о зубной боли, ни разу не употребив слова «зуб».
Что я сам видел и слышал на Всемирном фестивале молодёжи и студентов.
27.7.57. Ленинградский вокзал. Нам поручено встречать шведов. Поезд останавливается, сходят рассеянные шведы. Им суют цветы. Гробовое молчание. Шведы знают немецкий, но я не знаю. Двух девчушек почти сталкивают с платформы. Беру их под руки, идём на площадь. По дороге пытаюсь заговорить с ними по-английски и по-французски. Без результата. Только улыбаются. Жестами показывают, чтобы я отнёс их сумки в автобус. Сумки красивые, сопрут непременно. «Нет, — говорю, — мне не тяжело, я подержу…» Митинг. Поём «Гимн демократической молодёжи».
Шведы такие: несколько солидных, с жёнами, отнюдь не молодёжь.
Сувенирная открытка с эмблемой Всемирного фестиваля молодежи и студентов
Несколько спортсменов. Лица туповатые и равнодушные. Вихрастые парни с кино- и фотоаппаратами. Хорошенькие «фрекен».
У всех сине-жёлтые косынки. Костюмы недорогие, но добротные, новые.
В эти дни на московских вокзалах работают «коммерсанты», которые меняются всем чем попало: значками, монетами, спичечными коробками и т. д. Одна шведка хотела подарить мне образок, подумала, сказала: «О, коммунист» и спрятала образок обратно в сумочку.
У Колхозной площади — толпа. Вереница автобусов. Болгария, Венгрия, Финляндия. У одного финна вся грудь от живота до горла в значках.
По улице Горького ночью идут автобусы. Чехи высовываются из окон, кричат: «Мир! Дружба! Да здравствует советский народ! Москва! Москва!» Глаза горят, видно, что кричат искренне. У меня даже в горле заскребло…
28.7.57. Открытие фестиваля. С 10 часов утра на Садовой, на Мещанской, по всей трассе «Поезда дружбы» — толпы. Гроздья людей на крышах. Говорят, обрушили крышу Щербаковского универмага. Невозможно перейти улицу. С трудом добрался до Кропоткинской, оттуда пешком к Крымскому мосту. Под Крымским мостом стоит Радж Капур[34]. Он совершенно растерялся: его никуда не пускают, кругом цепи милиции. Переводчица кричит милиционеру:
— Это Радж Капур! Он — почётный гость!! Ну, «Бродяга», «Бродяга»!..
Милиционер ничего не понимает. Только через полчаса меня обогнала «Волга» с Капуром. Позади, цепляясь за машину, неслась толпа поклонниц. Капур улыбался: теперь всё в норме!
По набережной к стадиону медленно идут грузовики с делегатами. Бельгия. Кричат, свешиваются с машин, пожимают руки. Один восторженный бельгиец, воздев к небу руки, прыгает в машине и что-то кричит в толпу. Подходим к стадиону. Метров за 800 начинают проверять билеты. Народу очень много, но какой-то намёк на порядок всё-таки можно уловить. Милиция на высоте!
Вся восточная трибуна Лужников забита до отказа. Столько народа не видел ни на одном футбольном матче. 14.00, 14.30. По радио сообщили, что делегации задерживаются, не могут пробиться через ликующую Москву. Наконец, в 15.00 начинается шествие. Впереди — ряд девушек. За ними несут знамёна всех стран. Следом девушки усыпают дорогу цветами, потом ещё кто-то, уже не помню, наконец — Австралия открывает шествие. Австрия. Албания. Албанцы шли и плясали. Немцы несли огромного медведя, а в руках у каждого делегата было ещё по медвежонку. Великобритания выпустила вперёд оркестр волынщиков. Они шли чинно и важно, в леопардовых шкурах поперёк груди. Индия — буря оваций. Египет — буря оваций. Негры с Мартиники в чудовищно пёстрых рубашках. Голландцы в деревянных башмаках. Норвежцы в красных колпаках. Арабы несут плакаты на русском языке. Американцы с маленьким звёздным флагом и плакатами дружбы. Мальчик лет шести в делегации Парагвая. Японцы с плакатами против атомной бомбы. Когда шла делегация Китая, все встали и стоя приветствовали великую страну. Наконец, спустя три часа на стадион вступила делегация СССР.
Вечером толпы москвичей искали иностранцев, а находя, непременно старались что-нибудь обменять. Если менять было нечего — брали автограф. Автографами умучили всех делегатов.
«Изволь мне иметь свои привычки!»
У бабушки были две сестры и брат. Брат жил в Симферополе и, когда немцы оккупировали Крым, погиб. Он был партиец, активист, наверное, его расстреляли. Старшая сестра Маруся жила в Сибири и умерла уже после войны. Младшая — Лиза — жила в Москве. Вчера она умерла. Когда я сказал об этом бабушке, она как-то растерялась, несколько раз переспросила меня, потом лицо её сжалось, вздрогнуло, и она беззвучно заплакала. Она сидела в своём уголке за шкафом, маленькая, сгорбленная, тихо всхлипывала и утирала платочком нос. Я подошёл, она подняла на меня глаза и тихо сказала:
— Ну, одна я осталась… Совсем одна… Всех Господь прибрал…
И так стало её жалко… Ей 79 лет.
Бехтерев[35] похож на Ивана Сусанина. Павлов[36] — на Шоу. Гамалея[37] — на Вертинского.
В НИИ у меня на столе стоит лампа — великолепный образец деградации прикладного искусства. Подстава о шестнадцати гранях с тремя проволоками наверху, которые тянутся к железному обручу, на котором лежит белый стеклянный колпак, похожий на перевёрнутую плевательницу. На одной из проволок болтается железная бирка: «Филиал ЦИАМ им. Баранова. 3511». Ей лет 15 уже, наверное.
Прямая линия — плод человеческого мозга. Прямых линий в природе не существует. Линия горизонта кривая. Человеческое тело — скопище криволинейных плоскостей 3-го порядка. Нет прямых палок, ветвей. Пальмы и корабельные сосны — конусы с малым основанием при большой высоте. Чувствуется, что природа избегает прямых линий, где только может. Почему?
N. всю жизнь ходил к одному и тому же парикмахеру бриться. Но они никогда не разговаривали, ничего друг о друге не знали. Всякий раз N. после бритья давал парикмахеру монетку. Война. У парикмахера убили сына, но N. не знал об этом. В тот день у парикмахера очень дрожали руки, и он первый раз порезал N. И в тот день N. не дал ему монетку. Прошло много лет. Чопорный и неумный N. потерял близких, разорился, опустился, но к парикмахеру ходил ежедневно. Однажды, сидя уже в кресле, он вспомнил, что денег у него нет. И ещё вспомнил, что однажды он не дал парикмахеру монетку, когда тот порезал его. Тогда он стал дёргать и вертеть головой, чтобы порезаться, но старый парикмахер был очень опытный и не порезал его (а может быть порезал? Ещё не знаю…). N. ушёл и больше никогда не приходил сюда бриться.
Для диссертации: «К истории возникновения и развития подхалимажа на Руси».
У Кваши родился сын Володя. Завидно.
3.9.57
У нас дома — нашествие блох. Я их ловлю и топлю в ванной. Это гораздо интереснее, чем вульгарно давить их ногтём. По моим наблюдениям, под водой блохи тоже прыгают, но прыгать им мешает повышенная плотность окружающей среды и удушье, разумеется. Установил, что блохи не умеют плавать ни одним мне известным стилем и даже по-собачьи.
Мне всё время кажется, что до зрелости ещё далеко, что это — ещё не жизнь, что жизнь впереди, а это так, предисловие, присказка к чему-то большому, главному, интересному.
11.9.57
У Кваши. Говорили о спутнике и о театре. Кажется, со спутником дела идут лучше, чем с театром.
«Биение его сердца наполняло стуком всю улицу». Куприн. Верно. Так бывает…
Двойная фамилия: Прибауткина-Дондэ.
Аэродинамическая труба доконает меня. Постоянный грохот в голове. Хочу писать, но не могу.
Сегодня Широков[38] сказал, что на днях пустят спутник с собакой. Фантастика!
Был в газете «Советская Россия» у Виктора Петровича Тельпугова. Он сказал, чтобы я для пробы написал о молодёжном театре. Говорил лениво, я понял, что заметка эта и не нужна ему вовсе…
Был в газете «Известия» у Игоря Ивановича Скоробогатова. Ко мне вполне подходит бабушкино определение «проходимец».
Михаил Васильевич Хвастунов.
«Комс. правда». Зав. отд. кадров Удалова. Зав. отд. науки Хвастунов.
Пришёл сегодня к Михаилу Васильевичу Хвастунову[39]. Так, мол, и так, хочу попробовать написать что-нибудь для газеты. Хвастунов — большой, толстый, сидел за таким же большим столом под синим сукном. Слушал меня с улыбкой. Ему понравилось, что я — «бауманец», оказывается, он тоже «бауманец». Потом спрашивает:
— А что вы в жизни вообще знаете?
Я опешил. Что я знаю? Ни х… я не знаю!!
— Я знаю, как устроены большие баллистические ракеты, и знаю подводный спорт.
— Ракеты — это очень нам теперь надо. А откуда вы знаете подводный спорт?
— У меня — первый разряд, я — инструктор, занимался в морском клубе…
— Замечательно! Так вот и пишите о том, что вы знаете!..
На том и расстались.
После работы заезжал в «Комсомольскую правду». Мне заказали большую статью о ракетах! Полон решимости её написать.
Профессор Кирилл Петрович Станюкович[40]. Живой, ершистый, говорит всё время, как бы защищаясь, хотя на него никто не нападает. Облизывает губы быстрым, коротким движением остренького язычка, похожего на жало.
С 6 до 10 вечера в «Комс. правде» черкал свою статью о ракетах. Она уменьшается, как шагреневая кожа. Чтобы её напечатали, нужна, оказывается, виза маршала артиллерии. И это при том, что рассказываю я как устроена немецкая трофейная Фау-2, которая всему миру известна вот уже 13 лет.
Вечером у Хвастунова. Он сказал, что военный цензор-сволочь зарубил мою статью. Первенец мой оказался мертворождённым. Ужасно жалко.
23.11.57
После многоступенчатой цензуры обсосок статьи «Летящие среди звёзд» был опубликован в «КП» только 5.4.58.
Читал книгу «Домоводство». Ценнейшие сведения! Узнал, как надо помогать корове при отёле.