Заметки вашего современника. Том 1. 1953-1970

Книжка 33 Март — август 1966 г.

«В мои годы умирают, и я боюсь, что вы уйдёте из этой жизни с горечью в сердце, не узнав от меня, что вас ожидает непрерывная радость.

Мне хочется, чтобы эта жизнь ваша была светлой мечтой будущего, никогда не кончающегося, счастья. Я хочу привести вас в восторг от созерцания Вселенной, от ожидающей всех судьбы, от чудесной истории прошедшего и будущего каждого атома. Это увеличит ваше здоровье, удлинит жизнь и даст силу терпеть превратности судьбы».

К. Э. Циолковский. Монизм Вселенной. 1931

До сих пор выставляют хвастливо напоказ только то, чем производство обязано науке; но наука обязана производству бесконечно большим».

Фридрих Энгельс

Понимал ли сам Лобачевский до конца то, что он сделал? Очевидно, понимал, потому что называл свою науку воображаемой геометрией, частным случаем в которую входит геометрия употребительная.

«…Посредством чисто математической конструкции мы в состоянии найти те понятия и ту закономерную связь между ними, которые дают ключ для понимания явлений природы».

Альберт Эйнштейн. 1933

«Никогда мне и в голову не приходило, что именно водородом должен начинаться ряд элементов…»

Дмитрий Менделеев

Зануда — это человек, который начинает отвечать на вопрос «как живёшь?»

Сегодня, 1 мая, у Лёньки Репина[170] родилась дочка. А у Биленкина — новоселье! Отдел науки просили себя не беспокоить, они гуляют-с!..

Физический термин «кварк» физики украли у лириков. «Кварк!» — так кричат чайки в эпизоде бреда в романе Джойса «Поминки по Финнегану».

— Изобретатели — народ особый, у них есть свои странности, часто мы их не понимаем, надо терпеливо их выслушивать, — говорил В. И. Ленин.

Леонид Борисович Репин.

Дмитрий Александрович Биленкин.

Нынче первый раз в жизни я посадил растение — какие-то вьюнки на балконе. В школе я почему-то очень невзлюбил ботанику, может быть из-за того, что учительница по ботанике была какая-то елейная гусыня-сказочница, она не говорила, а пела о пестиках и тычинках… Ну, невзлюбил я ботанику, и всё! Никогда не понимал я увлечения садоводством, цветоводством, труд на земле был для меня таким же скучным, как для клячи с плугом. А вот теперь сам натаскал земли и торфа (а, может быть, это и не торф!), смешал, отбросил комки и камушки, насыпал смесь в ящики, всё установил, укрепил нити, по которым мои вьюнки будут ползти вверх. Потом замочил семена и увидел вдруг, как они набухли, лопнули, и тугая пружина жизни начала разламывать половинки семян, желая стать, появиться, продолжиться. И чувствуешь, как тяжело сейчас семени, долго хранившему зародыш ростка в своем чреве, как больно ему. С яростным, недоступным нашему уху стоном раздирается оно, словно кости женщины, посылающей в мир человека… Как интересно всё это!

Семена в земле, а я жду. Жду с непонятным мне самому нетерпением, все спрашиваю себя, когда же росток пробьет землю, когда же это случится? А вдруг нынче ночью?! Надо не пропустить, надо увидеть это чудо…

3.5.66. Ночь

«Немногие умы гибнут от износа, по большей части они ржавеют от неупотребления».

Кристиан Нестел Боуви, американский издатель и писатель-сатирик XIX века

«Ресторан закрыт. Проводится мероприятие». (Ресторан «Нева» на Невском в Питере.) Интересно, что за «мероприятие»? Мне известно только одно ресторанное «мероприятие»: жевать и глотать.

Вчера возили меня на Чёрную речку, где погибал Пушкин. Обелиск официален, просто отметина, можно было и кол в землю вбить, он не нужен. Я не на него смотрел, а на деревья вокруг, всё силился представить, были ли эти деревья хоть тоненькими хворостинками, видели ли… Нет, конечно не видели… Зеленый лужок слева с яркой сочной травой лежит мокрый, блестит под ногами этих чёрных деревьев. А на лужке, в этой траве, в этой воде, не убитые великим вращением времени, вечно живут атомы его крови…

16.5.66

«Найдите в себе смелость признаться, что вы — дурак!..»

На мебели мелом написано: «Проверено. Клопов нет!»

Увеселительная экскурсия с детьми в Ярославль на редакционном автобусе. Мальчик Алёша и девочка Уля всю дорогу спорили на очень интересную тему: есть ли среди лилипутов карлики?

— Да, я понимаю, что он — уже карлик, — говорил Алёша, — но ведь он может быть ещё карлее!..

Ярославль. Дождь. Укрылись в Спасо-Преображенском соборе. Народу очень много, тесно, и какие-то бабки-чернавки принялись было закрывать двери, за которыми ещё оставалась часть наших из «КП». Я подошёл к бабкам и, строго глядя им в глаза, сказал с укоризной:

— Разве можно во храм не пускать?

От тона моего, а, главное, от этого «во храм», бабки пришли в замешательство, двери безропотно отворили.

4.7.66

«Ведь когда-нибудь я умру!» От этой мысли проснулся в полной панике.

Замечательная по глубине логики беседа с абсолютно пьяным полковником:

— …А вот скажи мне, сколько в твоей жизни было у тебя зубных щёток? А? То-то! Не помнишь, а надо всё помнить! Вот ты не помнишь, а в разведку хочешь!

— Да я не хочу в разведку, с чего вы взяли?

— Нет, ты хочешь! (подмигивает)… А нам не нужны такие разведчики… Не нужны! Разведчик должен всё запоминать… Тебя я в разведку не возьму…

— Да я и сам не пойду…

— То есть как это ты «не пойдёшь»?!!..

Есть же на Земле такие удивительные люди, как Жан Анри Фабр[171]!

Майор Надсон из Ленинградского УВД (кстати, потомок модного поэта) организовал нам в белую ночь поездку на милицейском катере. Я понял, что прожил одну из самых замечательных, незабываемых ночей в своей жизни, которая навсегда уже со мной. 17.7.66 опубликовал в «КП» «Ленинградскую ночь», может быть лучшую свою работу за все годы, что я живу в газете.

Теплоход «Аю-Даг». Во всех каютах едят руками.

16.8.66

Одесса. Девчонка-кондуктор трамвая: «Кто ещё имеет намерение взять билет?»

«Представляешь — молчаливый, очки в золотой оправе, чисто выбритый, на ногах — ни одной мозоли!»

(Подслушал на пляже)

Знаменитый филатовский Институт глазных болезней. Самое страшное — детская комната, в которой ползают малыши с завязанными глазами. В коридоре уже дней десять сидит отец мальчика, который окончил школу с золотой медалью и готовился ехать в Киев поступать в университет. Накануне его отъезда они с друзьями устроили вечер у костра, и кто-то бросил в огонь какой-то запал (а может, не запал) от гранаты, и этому юноше вышибло глаза. Десять дней отец его сидит и всё не может понять, что глаз у сына нет, что лечить, восстанавливать нечего…

Очень хорошенькая немочка, жена какого-то генерала ГДР, кокетничала, приглашала на пляж. Легеза[172] сказал, чтобы я не ходил, и её он тоже не пустит. Оказалось, что у этой немочки патологически сужен угол зрения, она видит только то, что непосредственно впереди неё, и, если заплывёт в море, может потерять берег.

У слепых чрезвычайно обострён слух. Я сидел совершенно неподвижно в углу кабинета, но вошедшая женщина, у которой сожжены кислотой оба глаза, сразу спросила: «Здесь кто-то есть?..» Потом тихо говорит: «Доктор, милый, сделайте так, чтобы я хоть чуточку видела… У меня дочка выходит замуж, так хочется увидеть, какая она… Я ведь её помню только в четыре годика… Постарайтесь, доктор…»

Филатова[173] погубил его любимый кот. Старенький академик, которому было уже за 80, шёл по коридору. Любимец Филатова — здоровенный котяра, завидев его, бросился к нему, сумел как-то хитро запутаться в его ногах, и повалил Владимира Петровича. Его подняли, отвезли домой, больше он в институт не вернулся и скоро умер.

Операционная. Мне дурно. Я сел на широкий подоконник, чтобы не потерять сознания, прислонился лбом к холодному стеклу. Пишу, чтобы Григорий Васильевич и сёстры не поняли, почему я сел. Мокрый, как мышь… Я помню, как на операции Мешалкин[174] развалил молодую женщину так, что обе её половины соединял буквально только позвоночник, но тогда не было так страшно. Может быть всё от того, что это — глаз, предмет нашего постоянного бережения? Если бы не знать, что это глаз, ну, там ранка какая-то, пустяк… Завёрнутый в белые пленки спаек глаз — маленький, мутно-красный, незрячий, жуткий — раздирают, режут, пришивают к нему лоскут слизистой оболочки с губы. Нитки от швов в зелёнке лежат на лбу и на щеке, как ресницы невероятной длины из фильма ужасов. Больной что-то говорит хрипло, отрывисто. На пальце у него серебряный перстень. Я читал его историю болезни: Башмаков Александр Васильевич, 21 год. Живет в Куйбышеве. В феврале 1964-го сжёг глаза расплавленным алюминием. Первый раз его оперировали в прошлом году. Правый глаз реагирует на свет. Его будут оперировать каждый год много лет…

Москва. Смотал в три раза электрический провод, поставил перед собой моих сыновей и сказал:

— Если я когда-нибудь в жизни увижу у вас в руках гранату, ракету, запал, патрон или что-нибудь подобное, я буду сечь вас до костей, я превращу ваши попки в кровавые куски мяса! — И для острастки рубанул проводом по столу.

Они совершенно ошеломлены даже не словами, а тоном, каким это было сказано.