Диктатор

Четвертая группа на взгляд Крэбба была самой безвинной среди Пожирателей. Имеется в виду, по способу присоединения и желаниям, а так кровь лили без счета все Упивающиеся. В эту группу входили те маги, в основном владеющие каким-то чрезвычайно важным для Волдеморта ресурсом, которым "сделали предложение, от которого нельзя отказаться". Селвин, Малфой и некоторые другие, быть может, и не хотели лезть непосредственно в Упивающиеся, а остаться просто сочувствующими, но… Выбора им не оставили.

Хм… Похоже, насчет Малфоя стали ясны истоки того, почему он в итоге предал Темного Лорда.

Побудительные мотивы пятой группы были самыми простыми, даже проще, чем у третьей. Те хотя бы руководствовались средне— и дальнесрочной перспективой, а эти… "Ограбить, потешить похоть, пустить кровь, убить, пытать, увидеть в глазах жертвы ужас и бессилие, и плевать, что будет потом!" — вот кредо этой самой многочисленной группы. Из громких и чистокровных имен тут были только Пиритс и Роули, а остальные — безвестные и безымянные маги, сгинувшие в Азкабане, убитые в бою, по-тихому приконченные без суда или бежавшие на континент. Самое смешное, что среди них для ратующей за чистую кровь организации было изумительно много полукровок и даже, о ужас, магглорожденных! В принципе, это было совершенно естественно и легко объяснимо. Для того, чтобы набрать армию только из чистокровных, Волдеморт был бы вынужден подгрести под свои знамена даже Дамблдора!

Сноска. Винсент, ты совершенно правильно отметил в том своем ученом диспуте динамику прироста чистокровных и грязнокровных магов. Конец сноски.

Не нужно думать, что эти группы были абсолютны и неизменны. Со временем, по ходу боевых действий, многие меняли и дополняли свое мировоззрение, и таким образом пополняли своими именами кроме основной прочие категории. Так, например, несчастную Беллу к концу войны можно было смело записать в каждую группу и не сильно ошибиться, а желание Малфоя "сохранить" трансформировалось в "преумножить".

Глава 11. "Триумфальное" возвращение в Хогвартс

Возвращение в Хогвартс новоявленного лорда не сопровождалось праздничным салютом или торжественными фанфарами. Никто не ждал меня у ворот с хлебом-солью, никто не раскатывал красную ковровую дорожку, никто не желал припасть ниц и поцеловать край моей мантии… И это правильно, иначе для чего я специально так подгадывал время возвращения, чтобы все дети и учителя точно были на уроках?

Никого не встретив по дороге, я добрался до факультетской спальни, кинул в сундук сумку с вещами и быстрым шагом отправился в свой личный читальный зал.

— Устав Хогвартса. Том о правах и обязанностях полноценных признанных лордов, обучающихся в школе, — сказал я в пустоту стойки библиотекарши старой советской районной детской библиотеки. Выручай-комната все еще продолжала принимать именно такой вид, несмотря на то, что пару раз я пытался представить себе отделанные мрамором залы Публички.

Тем временем на пюпитре передо мной появился толстый том Кодекса Хогвартса, услужливо раскрытый на нужной странице.

"Права, права, права…" — бормотал я, вчитываясь в вычурные строчки основного закона для всех учеников британской школы магии, и чем дальше, тем выше вверх лезли мои брови. Ибо прав у меня было… ну просто неприлично много!

Свободный выход из Хогвартса в любое время. В том числе, право не ночевать в его стенах любое количество ночей подряд.

Свободное посещение занятий. Официально свободное, а не как сейчас — ненаказуемое, но порицаемое. Именно порицаемое, как иначе назвать то, что за прогул могут назначить отработку, на которой можно спокойно филонить? Просто ученики, видимо, достаточно разумны, чтобы настолько открыто и нагло не идти наперекор системе.

Право на пищу, то есть обязанность администрации кормить и поить меня сохранялась в полном объеме, причем теперь я еще мог разнообразить меню по своему собственному желанию в весьма широких приделах. Ура! Наконец-то уйдет в прошлое мерзкий тыквенный сок на завтраки и да здравствует нормальный чай. А уж отличнейшие стейки с кровью и рыбка… м-м-м. Аж слюнки потекли! Самое главное, что это не будет мне стоить ни одного лишнего кната! За все платит Хогвартс: "…за высокую честь учить в своих стенах лорда…"

"Лорд не должен нести урона ни в чем. Дела лорда невероятно важны. И другие ученики, и профессора не должны мешать ему вести их так, как подобает по Родовому Кодексу. Поэтому администрация обязана предоставить лорду соответствующие его статусу апартаменты…"

Ох-хо-хо! Личная квартира! Спальня, кабинет, туалет и ванная комната! О-о-о! Я просто в экстазе! Личный туалет и душ! Понять счастье этого может только тот, кто долго прожил в общежитии или казарме. Или вообще — в поле…

Что-то все подозрительно слишком шикарно. Так. А когда в последний раз в Хогвартсе учился полноправный лорд? Мда… Тысяча семисотый год. Давненько. Хм. Или просто с такими правилами, с которыми возможный ученик лордского достоинства будет обязательно ознакомлен, директора не спешат приглашать в школу эмансипированных, как источник серьезного возмущения для остальных школьников? Вполне реально. Ни за что не поверю, что за почти триста лет я тут единственный, кто принял бразды правления родом в столь юном возрасте.

Так. С правами понятно. Что там у меня с обязанностями?

Смешно, но обязанность профессоров учить перетекает в обязанность эмансипированного ученика учиться. Вполне логично — раз ты взрослый, то и следить за собой должен сам. Профессора тебе помогут, но палкой загонять в учебу не будут. Сам умный и должен понимать, что к чему.

Наказания… О! Это вообще песня. Итак. За неуспеваемость с меня преподавателям разрешено снимать баллы. Вполне корректно, но совершенно не действенно, особенно на нашем факультете. Дальше. Многофутовый реферат? Смешно! Прыткопишущее перо равнодушно перепишет под мою диктовку сколько угодно параграфов из учебника. Отработки? Мне могут назначить отработки, однако как полноправный лорд по Кодексу Хогвартса я имею право признать отработки задевающими мое достоинство. И забить на них. То есть не забить, а администрация может назначить мне отработку другого типа, которую… я точно так же могу признать недостойной моего лордства! И так далее, пока наиболее умному участнику конфликта не придет в голову мысль оставить студента в покое, чтобы не позориться своим бессилием.

Единственное, от чего я не мог никак отвертеться, это, как ни парадоксально, телесные наказания. Но опять же, после их получения, я могу посчитать себя оскорбленным и вызвать экзекутора или назначившего наказание на дуэль. Дуэли, кстати, могли проходить как чисто на "белом" оружии, совсем без магии (таких дуэлей в магическом мире, как я поискал, не случалось уже больше пятисот лет. Отголосок тех времен, когда маги не прятались еще за Статутом и часто встревали в жизнь обычных аристократов), так и "только магия" (самая распространенная в последнее время) или "железо и магия". Глупое на первый взгляд использование "железа" — это тяжкое наследие древних времен, когда в большинстве своем маги были слабее, а противники — драконы и магические расы, гораздо сильнее магглов — единственными оставшимися в наши времена естественными врагами магов. В те стародавние времена недостаток магической мощи и знаний волшебники возмещали либо ритуалистикой, что долго и не всегда применимо, либо использованием различных артефактов. Так что "железом" в этом случае могло быть все, что угодно, начиная от обычного маггловского засапожного ножа и заканчивая анимированными доспехами и големами. Того же Годрика вспомнить с изготовленным по его личному заказу гоблинами волшебным мечом. Да и Флитвик на нашей тренировке-отработке как раз показал класс в подготовке к дуэли типа: "железо и магия".

Ладно. Возвращаясь к телесным наказаниям: сейчас они отменены, или, как мне намекал Дамблдор, приостановлены, так что и тут бояться мне нечего.

Итак, в итоге, будучи лордом, я официально могу стать неподсудным и делать в Хогвартсе, что захочу. В теории. На практике же, естественно, если я буду вести себя похабно или, хуже того, ломать Дамблдору его планы, меня начнут различными "неуставными" мерами прессовать. Начиная от простейшего бойкота и подзуживания учеников превратить мою жизнь в ад, через всякие тонкости и спорности Кодекса, которые: "директор и верховный судья здесь я и решаю, что правильно, тоже я", и к закономерному концу истории в форме не смертельного "несчастного случая", как с бедной Салли. Так что нужно вспомнить и воспользоваться английской, кстати, поговоркой: "не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать". То есть сидеть относительно тихо и ни в коем случае не идти на конфликт с Дамблдором. Книги из Библиотеки Основателей, пусть и в меньшем объеме, для него копировать все равно придется (кстати, не забыть подготовить список для Волдеморта, быть может, ему будет это интересно). Но отработки: "каждый день и до конца Хогвартса" — перебьются. Время мне теперь очень дорого.

Из Выручай-Комнаты я вышел совсем уже успокоившимся. Мои планы не должны были пострадать от сменившегося статуса. Более того, конечно, в глубине души я надеялся, что привилегии от лордства должны быть существенными, но не ожидал настолько огромной удачи. По сути своей я теперь волен был совсем забросить учебу и сосредоточиться на своих проработанных еще в мэноре планах, и никто мне ничего не мог бы сделать, но… Вот только я слегка ошибся факультетом. Был бы слизеринцем, все окружающие только плечами равнодушно пожали, но на нашем факультете такое поведение — это откровенный моветон. Ребята меня не поймут, да и учебу как раз следует не забрасывать, а максимально форсировать, ибо на шестом-седьмом курсе я буду слишком занят войной.

За разбором документов и размышлениями о будущем время пролетело совершенно незаметно. И только войдя в гостиную факультета, я осознал, что занятия уже давно закончились, дети успели пообедать и теперь убивают время в своих немудреных развлечениях. А еще то, что они по мне очень сильно соскучились.

— Винс! Ты вернулся! — у меня на шее повисла мисс Мун. И тут же совершенно простодушно поведала мне причину своей радости. — А нам сказали, что ты теперь лорд и доучиваться будешь у себя дома. А без тебя на зельях меня Снейп валит!

Здорово, черт возьми. Это, конечно, не у крестного на блинах, то есть, учитывая его национальность, на тортилье, но все равно приятно. Любят меня, ждут… Вон, десятка полтора младшеклассников в ожидании своей очереди выразить мне радость встречи образовали вокруг меня небольшую толпу. А вот чистокровные отпрыски старых родов прореагировали совершенно по-другому. Аккуратный легкий поклон, негромкое, полное внутреннего достоинства приветствие формата "младший — старшему" и обязательное вежливое обращение "лорд Крэбб". Но даже и это тоже приятно. Чай, не круциатус от Крэбба. Чувствуешь себя, как будто вернулся домой, в большую дружную семью.

Правда, приблизительно на пятой минуте мне эти танцы слегка надоели, и я скомандовал "без чинов":

— Так. Ребята, — кивнул я чистокровным. — На полном серьезе. Для вас всех я все тот же "Винс", что и раньше. Во всяком случае, не в совсем уж официальных случаях.

— Отлично!

— Мы согласны!

— Мы верили в тебя!

— Это же наш Винс! — загомонила вокруг меня малышня.

— А может, он недостоин называть нас просто по имени? А, лорд Крэбб? Проклятый отцеубийца! — послышался громкий, ломкий мальчишеский голос. Факультет замолчал, а некоторые младшие даже отшатнулись от меня.

"Чую, чую влияние любителя лимонных долек! Здравствуйте, мистер агент влияния и шпион директора Альбуса Дамблдора на факультете Хаффлпафф!" — Итак. Мэтью Барнетт. Второкурсник. Магглорожденный или, по смутным слухам, возможно, полукровка. До этого ни в чем таком замечен не был. Во всяком случае ни мной, ни слухами.

— Так. Похоже, нужно кое-что объяснить. Жаль, ни у кого нет артефактных очков…

— У меня есть! — быстро сказала Сьюзен и смутилась от скрестившихся на ней взглядов всего факультета. — Ну… мне тетя подарила. На всякий случай.

— Неси!

— Я сейчас! — по счастью, ранее заработанного мной авторитета хватило, чтобы Боунс выполнила мою просьбу, а не, к примеру, презрительно фыркнула и отвернулась.

Вскоре Сьюзен вернулась в гостиную, где, похоже, собрался весь факультет, и протянула мне монокль, брат близнец которого прописался в правом глазу у главы Департамента Магического Правопорядка.

— Возьми.

— Нет, Сьюз. Спасибо. Но воспользуйся им сама. Внимательно посмотри на меня и расскажи всем абсолютно без утайки все, что ты увидишь.

И опять девушка меня послушалась. Вставила монокль в правый глаз, зажмурила левый, что-то прошептала и махнула волшебной палочкой…

— Вижу метку отцеубийцы.

— Я же говорил! Я был прав! — с гордой яростью борца за правду закричал Барнетт.

Факультет недовольно заворчал. И ворчание все нарастало и нарастало, пока Боунс со словами "больше ничего нет" не вытащила монокль из глаза. Ворчание резко потеряло приблизительно половину своей силы. Чистокровные и полукровки из сильных магических родов сразу же поняли, что это означает. Но остались еще и другие…

— Мы должны изгнать его с факультета! Мы должны наказать… — зашелся в праведном гневе Барнетт.

— На нем нет клейма Предателя Крови, — прервал обличительный словесный понос младшего товарища староста.

— Ну и что?

— Объясните ему кто-нибудь! Я лицо заинтересованное, — попросил я. "А еще я нифига точно не знаю! Пусть уж кто-то другой раскроет магглорожденному глаза на неприглядную правду."

Прочитать небольшую лекцию вызвался мой одноклассник Эрни МакМиллан.

— Вот скажите мне, кто из вас хорошо знает маггловское общество? Вот ты? Тогда ответь на следующий вопрос: что будет, если родители обращаются со своим ребенком плохо или даже жестоко?

— Ну, у них будут проблемы. Штрафы. Суд. Вплоть до изъятия ребенка и тюремного срока для таких родителей, — сказал как о чем-то естественном кто-то из магглорожденных. Совершенно естественном для магглов, но диком, судя по открытым в изумлении ртам, для детей магов.

— В отличие от магглов, в Британском Магическом законодательстве нет такого преступления, как "жестокое обращение с детьми". Все еще не ясно? Тогда говорю по-простому. Глава семьи, лорд или леди могут сделать с младшими членами, в том числе со своими наследниками, все, что будет им угодно. Например, на прошлых каникулах, когда вы, мистер Барнетт, наслаждались семейным теплом и уютом, подарками на рождество и, быть может, огромной индейкой, Винсента в подвале его родного мэнора пытали круциатусом...

"Хм. Однако, скрыть что-либо в магическом мире практически невозможно. Интересно, а кто проболтался? Какой-нибудь Малфой? Или Снейп?" — подумал я. Тем временем лекция продолжалась.

— …пытал собственный отец, — факультет ахнул. — И никто, даже те, кто отлично знал об этом, ничего никому не сказали. А если бы и сказали, то даже ДМП ничего бы не могло сделать. Нужно официальное обращение в ДМП непосредственно от пострадавшего или его родственника, но его бы никто никогда не сделал. И знаешь почему? Именно потому, что дети до определенного возраста, который называется совершеннолетием, не имеют практически никаких прав!

— Но это дикость! Весь мир уже давно… — заблажил второкурсник, но Эрни его перебил.

— Это наш мир. Магический мир. В нем свои законы! Наши, в том числе и твои, законы. И извольте их знать, мистер Барнетт! — жестко, чрезвычайно жестко даже для взрослого, не то что для спокойного и покладистого хаффлпаффца, отчеканил МакМиллан.

"Вот, значит, какое у тебя хобби и оно же больное место, Эрни. Учту."

— Более того. Если не имеющий прав отпрыск попробует главу семьи убить, то волей самой Матери-Магии, защищающей своих детей, удачливый отцеубийца станет Предателем Крови!

"Хорошо бы тебе, Эрни, никогда не узнать, как именно Мать-Магия "любит своих детей". Это же не любовь — это настоящая ебля!"

— Это у магглов может процветать брато— и отцеубийство. Магический мир такого не терпит!

"Если вспомнить, насколько в Магической Британии все близкие родственники, то еще как терпит, Эрни. Но я, сам понимаешь, не буду тебя поправлять…"

— Однако бывают случаи, когда убийство все же происходит, но убивший отца не становится предателем крови. Отцеубийцей — да, но предателем крови — нет. Редко, но бывает. Такое случается, например, если смерть причинена по неосторожности, или глава рода сошел с ума, либо сама Мать-Магия вела палочку убийцы. А судя по тому, что Винсент стал сразу совершеннолетним и лордом, то никаких претензий Магии к нему не возникло. А если нет претензий у Магии, то обычно нет претензий и у магов.

— То есть я правильно тебя понял? Этот… лорд убил своего отца, и ваше хваленое Министерство даже не почешется?

— Наше, привыкайте мистер Барнетт, наше Министерство! Британское Министерство Магии! И да, вы правы. Дела рода — это дела рода. Если кто-то в роду этим недоволен и считает, что был нарушен какой-то закон, он может искать правды в Департаменте Магического Правопорядка, либо подать прошение в верховный суд Визенгамота.

— То есть я могу написать заявление в полицию…

— Аврорат. Даже не в Аврорат, это всего лишь одна из частей департамента, а прямо на имя главы ДМП. Это вполне по закону.

— Неважно. Написать, и этого убийцу посадят?

— Да. Можешь... написать. Но ДМП откажет тебе в рассмотрении претензии по причине твоей абсолютной непричастности к роду Крэбб. А твое прошение в верховный суд, скорее всего, даже не будет рассмотрено. Канцелярия суда ограничится стандартным письмом, смысл которого, если кратко: "не лезь не в свое дело".

"О, как мне повезло, что я остался последним в роду! Была бы у меня сестренка или братишка, они бы точно меня посадили за отцеубийство и ради отнятого титула".

— И что, если я такой наследник, мне и деваться некуда? Только слепо подчиняться любым приказам главы рода? — по-юношески горячий и свободолюбивый Мэтью никак не мог успокоиться. Директору, скорее всего, не пришлось сильно напрягаться, чтобы направить энергию ребенка в нужное русло. С такими замашками вообще непонятно, что Барнетт забыл в Хаффлпаффе. Чистый и незамутненный адепт Общего Блага, больной в тяжелой форме "гриффиндором головного мозга". Вот так и, похоже, Блэка охомутали и оторвали от семьи.

— В магическом мире все именно так. Подчинение младшего старшему абсолютно. Если же кому-то такое не нравится, он может выйти или быть выброшенным из семьи, оставив там… все. Фамилию, претензии на наследство, родовые магические дары, очень часто некоторую часть магии и иногда — жизнь. Ты согласен стать сквибом?

Барнетт мотнул головой и отвернулся. Он уже успел почувствовать ту силу и власть, что дарует своим адептам магия.

— Собственно, у меня все. Мои предположения по поводу случившегося верны? — спросил Эрни.

Я только согласно развел руками. "Не сказал — не соврал" — золотое правило любого манипулятора.

— Великолепный ответ, Эрни. Пять баллов Хаффлпаффу! К сожалению, я не староста и не имею права снимать и награждать…

— Зато это имею право делать я. Десять баллов, мистер МакМиллан, за отличное знание законов магического мира, — декан Спраут, когда надо, могла подкрадываться не хуже хвостатой формы Минервы МакГонагалл.

— Итак, вы все уже все знаете. Волей Магии наш товарищ, Винсент Крэбб, стал совершеннолетним и полноправным лордом Крэбб. В связи с этим ему положены некоторые особые права. Надеюсь, он не загордится, не так ли, лорд Крэбб?

— Что вы, профессор! Конечно же, нет!

— Хорошо. Надеюсь, вы меня не обманете. Так. Ученику-лорду положены свои собственные апартаменты в школе. Удачно, что мы в ожидании гостей расконсервировали комнат с огромным запасом, поэтому Винсенту не придется ждать. Согласно распоряжению директора лорд уже сегодня сможет переселиться в отдельное от остальных своих товарищей помещение.

Хм. Странные ударения сделала Помона Спраут. Что она этим хотела мне сказать? Что это интрига директора? Я это и так понимаю. Или она намекает, что мне следует отказаться от подарка? Не дождется. Но и на поводу у директора, который хочет отрезать меня от факультета, я не пойду. У меня планов на своих товарищей теперь — настоящее море.

— Итак. Кто хочет посмотреть на покои, в которых теперь будет жить Винсент?

— Я! — дружный возглас всего факультета стал ей ответом.

Дружной толпой практически весь факультет один за другим протиснулся через бочку-вход и вслед за деканом отправился наверх. В башню, стоящую над подземельями Хаффлпафф.

Вот любопытно. Факультетов, насколько это мне известно, всегда было по числу Основателей — четыре. А над нашей "барсучьей норой" есть комнаты, в которых поместится еще один факультет. И над слизеринцами тоже, именно там по слухам будут проживать дурмштранговцы. Скорее всего, и под башнями Гриффиндора и Рейвенкло есть подземелья, которые могут быть профилированы или изначально задумывались как общежития. Конечно, за все свои годы отработок с Филчем я ничего такого не видел, но с другой стороны, если вход замаскирован, то хрен его найдешь без подсказки. Глядя на то, как шифруются маги в своем собственном замке, можно в конспирологических фантазиях подняться в по-настоящему заатмосферные высоты. Дорого, похоже, в свое время встала магам инквизиция.

Поднимались мы недолго и вскоре остановились около картины, на которой был изображен пасторальный пейзаж. Небольшой табун невысоких лошадок спокойно пасся на зеленых пологих холмах под ярко-синим небом.

— Чтобы открыть дверь, нужно погладить вот этого красавца и прошептать про себя пароль, — декан ласково прикоснулась к гриве гордо гарцующего на переднем плане серого жеребца. Потом наклонилась к моему уху и тихонько, чтобы никто не услышал, прошептала: "Дружба выше гордости!"

"Хм. Пароль-то тоже с намеком. Ничего, я не обману ваших ожиданий, декан".

Дверь, фасадом которой была картина, открылась и мы с деканом, а за нами и остальные хаффлпаффцы, зашли внутрь.

Что я могу сказать — небогато. Спальня, с одной, хех, двуспальной кроватью под балдахином "а-ля Слизерин". Ванная комната: вполне современный душ и глубокая ванная, похоже, из настоящего мрамора, м-да. Я что-то говорил о скромности помещения? Хотя… Гостиная и рабочий кабинет были как раз обставлены весьма стандартно. Мебель — старая и недорогая, полки — пустые, в небольшом зельеварном закутке нет даже хотя б одного самого завалящего оловянного котелка.

Таких комнат, пока готовились к приему континентальных делегаций, я насмотрелся вдоволь. Но сейчас это все принадлежало мне, так что через призму собственности апартаменты выглядели совсем по-другому. "Мое!" — насколько же это сладкое слово!

Пока Помона рассказывала и показывала детям что здесь и как, я тихонько отозвал в сторону МакМиллана.

— Спасибо, Эрни! — протянул я ему руку.

— Не за что! — хлопнул по ней своей ладонью Эрни. — Я всегда готов просветить товарищей по поводу законов нашего общества. К сожалению, в последнее время наметилась тенденция по замалчиванию важнейшей информации, что может в будущем привести к весьма прискорбным последствиям. А Бинс-призрак и при жизни, как мне рассказывал отец, ненавидел читать лекции по новейшей истории. Но ведь это важнейший аспект нашей жизни! Не говоря уже о том, что о Статуте, правах и обязанностях нам говорят очень мало. И поработать с оригиналами не дают, хотя в других Школах это один из профильных предметов. А еще…

— Эрни! — я легонько, по-дружески потрепал своего приятеля по плечу, чем слегка успокоил начинавшего распаляться хаффлпаффца. — Стану Министром Магии, пост главы Департамента Магического Правопорядка или председателя верховного суда Визенгамота — твой по праву.

Мою шутку МакМиллан воспринял неожиданно серьезно. Пристально посмотрел на меня и согласно кивнул.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

Вот и думай после этого, либо он тонко так надо мной посмеялся, либо действительно ожидает, что я стану Министром. Хотя... нельзя сказать, что у него нет для этого совсем никаких предпосылок. Если посмотреть на меня со стороны, то я достаточно сильно выделяюсь из общей массы. Достаточно для того, чтобы вспомнить, что нынешний министр магии, Корнелиус Фадж, кстати, тоже в прошлом закончил Хаффлпафф.

— Мисте… э-э-э, лорд Крэбб, — окликнула меня декан.

— А? Что? Да. Извините, задумался.

— Я спрашиваю, вас все устраивает в выделенной вам комнате?

— Угу. Очень понравилось, спасибо.

— Ну вот и отлично, — с слегка различимым разочарованием в голосе сказала мадам Спраут. — Тогда я прикажу эльфам, чтобы они перенесли ваши вещи в апартаменты и…

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем переносить вещи?

— Ну как же, — удивилась декан. — Вы же будете здесь жить, и поэтому бегать каждый раз за своими вещами в факультетскую спальню вам будет неудобно. Поэтому…

— А кто вам сказал, — перебил я профессора, — что я буду жить здесь?

— Но ведь эти апартаменты предоставлены вам. И вы должны в них тогда проживать.

— Давайте не будем передергивать, — сказал я. — В Кодексе сказано: "Дирекция обязана предоставить лорду достойные его титула условия проживания", а не "Лорд должен жить отдельно от своих друзей в шикарной комнате"! Я все же не слизеринец, а хаффлпаффец! — гордо ответил я.

Сзади меня очень довольно хмыкнул МакМиллан и весело хихикнула Боунс. Как не понаслышке знакомые с законами и судебной системой магического мира, они по достоинству оценили мое четкое понимание различия в понятиях "права" и "обязанности".

— Ну-ну, — с иронией посмотрела на меня мадам Спраут и перевела взгляд на поддержавший меня согласным гулом факультет. "Еще какой слизеринец," — еле слышно прошептала она. — Жаль тогда только, что помещение не будет использоваться. Бездумное разбазаривание всего и вся — это как-то не по-хаффлпаффски, да?

— Уважаемая декан. А кто вам сказал, что мои комнаты будут пустовать?

— ?

— Я, как всякий хаффлпаффец, к растрате отношусь очень отрицательно. Поэтому эти мои апартаменты будут всегда открыты для моих друзей и приятелей. Мало ли, кому понадобится комната. Каким бы ни был наш факультет дружелюбным, но иногда хочется побыть одному. Или вдвоем…

Дружный "ах" от стоящих сзади старшекурсников стал мне ответом. Уж они-то мой намек поняли абсолютно правильно. Впрочем, как и мадам Спраут.

— Я очень обижусь, если ты будешь брать за это с учеников деньги, — предельно серьезным тоном произнесла декан Хаффлпаффа.

— Нет, конечно! Я и не собирался! — "Ведь брать не мелкими монетками, а услугами будет гораздо выгоднее" вслух это не прозвучало, но было абсолютно понятно и мне, и декану. Да и большинству присутствующих здесь учеников, чьи глаза загорелись в предвкушении такой роскошной возможности уединиться, это было очень удобно и выгодно. Ведь откуда у детей взяться даже некрупным суммам? Неоткуда. А вот небольшая "услуга-за-услугу" — всем очевидный и естественный бартер.

Конечно, меня бы сейчас больше устроили деньги, но услуги — это неплохое вложение в будущее, тут с инквизиторами и Малфоем я вынужден полностью согласиться. Жаль, что нельзя получить и то, и это, ну да и ладно. Решать проблемы я буду в порядке первоочередности и важности. Денежная сейчас стоит не так остро… Хотя сейчас впереди меня ожидает внутрифакультетское празднование с соответственными тратами? Или нет?

Впрочем, я зря боялся, что мне придется как-то проставиться или, наоборот, меня завалят подарками, за которые потом нужно будет отдариваться. Ничего такого особенного на празднике не произошло. В принципе, как-то так похоже праздновались дни рождения факультетских старост. Весь факультет собрался, дети чинно поздравили меня с новым званием (мои друзья и любимчики из младших создали вокруг меня толпу, а недовольные корректно рассосались), попили чаю с пирожными. Немного посидели-поболтали, а потом разошлись по своим столикам или спальням.

Честно говоря, несмотря на свое новоявленное лордское достоинство, я тоже устал дай боже как. Ел в последнее время мало, позади был нелегкий день, а впереди — еще один такой же, так что когда моя кроватка в факультетской спаленке приняла меня в свои мягкие объятья, я недолго сопротивлялся сну. Последние сплетни от парней, вроде того, что Седрик успешно добивается взаимности у Чанг, или что одноклассник-рейвенкловец Энтони был несколько раз застукан и бит за неподобающее подглядывание в душе за парнями-старшекурсниками, я слушал вполуха, уже находясь на полпути в царство Морфея.

Глава 12. Горизонты зельеварения и праздничный пир

Следующий день, тридцатое октября, начался так, как было описано в книге и показано в фильме. Отличия от канона были, но несущественные. Так, прибытие делегаций состоялось поздним утром или ранним днем, как считать, ориентировочно в час дня, а не под самый вечер, к пиру. Почему время — ориентировочно? А потому, что механических часов ни у кого из детей не оказалось, а с электронными, по понятным причинам, в Хогвартс никто не ездил. Бегать же смотреть на наружную стену Большого Зала, на которой располагались основные Хогвартские часы, к которым было привязано время начала и окончания занятий, тоже никто не хотел, ибо все ученики были заняты очень важным делом. Сгрудившись у окон башен, они внимательно смотрели в небо и на озеро, пытаясь первыми увидеть прибытие гостей с континента.

Среди них стоял и новоявленный лорд Крэбб. А чем я хуже? Любопытство мне тоже свойственно, и оно уже не детское, а весьма взрослое и предметное. Уж больно хотелось мне посмотреть на живое воплощение оксюморона — подводный парусник!

Конечно, ученики Хогвартса настолько дисциплинированно ждали появления чужаков не просто так. Сколько же сил стоило деканам и профессорам загнать своих детишек в помещение! Даже меня припахали с моим авторитетом среди младших хаффлпаффцев. Как сказала старшим наша Спраут: "На всякий случай нужно сначала тщательно проверить прибывших, а потом допускать их до общения с детьми, ибо мало ли что?.." Мне и некоторым хаффлпаффцам этого хватило, а остальные… В процессе загона стада по местам деканы и профессора раздали столько дисциплинарных взысканий, что если всех провинившихся загнать на стройку, можно было к Хогвартсу пристроить как минимум еще одну башню!

Кстати, именно из-за опасений получить под личиной спортсменов вражескую штурмовую группу, гости прибывали не портключем или аппарацией, а вот таким вот вычурным способом. Но нельзя не отдать им должного: появление было обставлено весьма и весьма эффектно.

И карета, и корабль поражали воображение… школьников. Мне же была больше интересна причина, по которой заклинания расширения пространства догадались использовать в средстве передвижения только французы, а у англичан дальше палаток дело не зашло. Или это какая-то хитрая маго-технология? Вроде того, что только в Британии есть дымолетный порох и каминная сеть, а на континенте — нет? Хм. Надо будет аккуратно потерзать какую-нибудь француженку посимпатичнее. Совместить, так сказать, полезное с приятным.

После проверки гости — и маго-спортсмены, и их тренеры в лице директоров Шармбатона и Дурмштранга — отбыли проверять и обживать выданные им помещения. Это только в фильме все происходило в режиме "с корабля на бал". Хотя... В фильме тоже вроде бы прибывали все же засветло, а показательные выступления проходили за ужином?

Посмотрев издалека на то, как шествуют две коротенькие цепочки по тридцать молодых магов, все ученики Хогвартса разошлись по классам. Сегодня профессора группам, которым повезло, в качестве наказания за неповиновение поставили самоподготовку с обязательным эссе: "пять футов, не меньше". А вот особо невезучим пришлось иметь дело с:

— Дес-с-сять баллов с Рейвенкло, ми-и-ис-с-стер Гольдштейн, — влетевший в класс зельеварения профессор Снейп был сегодня особенно "не в настроении". То есть вел себя как абсолютно конченный урод, — за невнимание к началу урока.

— Апчхи! — культурно, тихонько в платочек чихнула Сьюзен.

— Десять баллов с факультета Хаффлпафф, мисс Боунс.

— Но профессор, я же не специально…

— Еще десять баллов за пререкания с преподавателем на уроке, мисс Боунс. Если вы простыли, то идите в Больничное Крыло и пейте Бодроперцовое Зелье. А если вздумали своими чиханиями путать и смешивать дорогие ингредиенты, то лучше вам тогда вообще не дышать!

Крылатым черным пугалом Снейп навис над бедняжкой хаффлпаффкой. Несмотря на то, что по сути вопроса профессор был абсолютно прав, слишком дорого могло встать смешивание некоторых активных реагентов друг с другом в неподходящее время и в неподходящих условиях, по форме временно-не-смертожорец вел себя, как обычно, предельно по-хамски. Глядя на то, как сжалась моя одноклассница, я решил вмешаться. Все же теперь меня не сгноишь на отработках, а отношения с факультетом нужно продолжать укреплять. "Винс зазнался!" — для меня приговор-пятно, от которого хрен отмоешься и который порежет большую часть моих планов. И чего они его так боятся? Вон у Боунс скоро слезы потекут!

— А вы пробовали, профессор? Не покажете пример? — спросил я, вызывая огонь на себя.

В классе наступила оглушительная тишина. Снейп резко обернулся и в удивлении уставился на меня. Слишком редко ученики позволяли себе ему перечить. Правда, удивление быстро переросло в привычную яростную желчность.

— А-а-а. Ми-и-истер Крэбб, наша новая знаменитость, — запел знакомую "Песнь о Поттере" декан Слизерина. — Десять баллов с Хаффлпаффа. Что "пробовали"?

В принципе, Снейп ходил по тонкому льду. Да. Согласно кодексу всякие сословные деления в процессе учебы отменяются, так что "мистер" ко мне вполне легитимное обращение, но я ведь могу и в неучебное время его встретить, а он и забыться может, и будет в итоге кругом виноватым за преднамеренное оскорбление.

— Не дышать.

— Хм. Нет, не пробовал. Но, наверное, ваш отец, внезапно почивший... — Снейп гадко ухмыльнулся, — от вашей руки, — рейвенкловцы пораженно в один голос охнули, — мог бы вам рассказать, как это оно. Вы при случае расспросите его портрет…

Ах ты тварь! Как же, сам того не желая, мне помог Мэтью Барнетт! Благодаря ему я смог вовремя промыть мозги своему факультету. Надо будет ему презент какой сделать. С рейвенкловцами я тоже разрулю ситуацию, тем вполне хватит логичного объяснения от Эрни, а вот Снейп… Я тебе не Поттер, гандон ты штопанный, и ноги об себя вытирать не дам! За тобой и так еще должок за легилименцию и стукачество Дамблдору! Нет, в принципе, я признаю, что ты был совершенно в своем праве меня легилиментить и сдавать директору, так как никаким договором того или иного рода мы с тобой в этом плане не связаны. Но и я вправе быть произошедшим недовольным и вести себя соответственно! Так получи же ответку!

— Увы, — покаянно развел я руками. — Вы абсолютно правы. Так уж вышло, что с отцом у меня отношения сложились в итоге… вот так вот. Но я всегда завидовал тем полукро… э-э-э, магам, у которых отцы и матери ладят не только друг с другом, но и со своим сыном. Ведь какой бы ты ни был прилежный ученик, перед отцом ты никто… И в случае чего даже мать не сможешь свою спасти от его гнева…

Глаза Снейпа слегка расширились. В них легко читалось бешеное желание пару часов покруциатить меня, а потом расчленить на ингредиенты заживо. Хотя чисто формально я ничего оскорбительного не сказал, однако Снейп отлично понял, на что именно я намекаю. У него и так воспоминания о детстве были одной большой больной мозолью, он намек на своего маггла-отца слышал даже в приветственном "доброе утро", а тут прямая и откровенная издевка. Такое требовало немедленной и жестокой мести.

— Вы заработали себе отработку, мистер Крэбб, — почти на парселтанге прошипел декан Слизерина. — Сегодня вечером прихватите с собой побольше ветоши. Нужно будет очистить все котлы, чтобы Хогвартс не предстал свинарником перед нашими гостями.

— Хорошо, профессор, — покладисто согласился я.

Снейп неудовлетворенно отвернулся и пошел к доске, формально выполнив на следующий час программу-минимум по угнетению безгласных детей, вот только он не знал, что я еще не закончил свою фразу.

— …я подумаю.

Снейп замер, будто его приложили невербальным Петрификусом.

— Вы… что? — неверяще прошептал он.

— Я подумаю. Приходить мне или нет на вашу отработку.

Снейп обернулся, подошел ко мне и придавил меня своим тяжелым взглядом. Вот только я не милашка-Боунс и не бедняга Лонгботтом. "Давай! Рискни! — вытащил я за окклюментный Щит Хогвартса свои мысли. Для профессора, мастера-легилимента, это все равно что прокричал в лицо. — Я твою репутацию ниже плинтуса опущу! Над тобой, как когда-то, будет вся школа смеяться! Что ты можешь сделать полноправному взрослому чистокровному лорду? Оставь меня в покое, полукровка!". Судя по тому, как перекосило Снейпа, мои мысли он прочел и вынужден был, скрипя зубами, согласиться с такой постановкой вопроса. Ничего он не мог мне сделать. По крайней мере, официально.

— С этого дня вы работаете у меня на уроках один, мистер Крэбб, — взяв себя в руки, Снейп почти спокойно указал мне на отдельную парту. — Пересядьте.

А нет. Может. Жалко. Плакал, похоже, мой аттестат. Ну и ладно. В конце концов, зачем он мне нужен? Учиться дальше? Работать в Министерстве? Ну-ну… Мне будет совсем не до этого. Вот только Мун на меня надуется... Придется и это тоже пережить.

— Зелье Несмыкаемых глаз, первая стадия. Рецепт на доске. Начинайте.

Собственно, я и начал. Для начала заготовка ингредиентов. В этом для меня сейчас уже нет никаких сложностей, так как именно эта часть работы в течение трех последних лет в нашей с Мун паре всегда падала на мои нехрупкие уже плечи. Итак. Что у нас в книге и на доске?

"Взять шесть змеиных клыков…". Расхождения с рецептом на доске только в том, что у Снейпа клыки идут с подписью мелкие, а в учебнике — все равно какие. Угу, вот они, в мешочке, колючие и мелкие, заразы. А в перчатках хрен их посчитаешь точно. Сыпать же реагенты "на глаз", как обычно делает гриффиндорец Финниган перед… взрывом своего котла, я не собираюсь. Пока руки отбирают, считают и измельчают клыки в ступке, голова свободна, так что можно спокойно поразмышлять о "магической химии".

Сначала зельеварение для меня было сродни повторению ката в карате — красиво, неплохо для здоровья, но абсолютно бесполезно для прикладного применения, то есть в драке. Потом, после договора Снейпа и Спраут, превратилось в какое-то "обучение рукопашному бою по книгам". Толку-то от тупого зазубривания наизусть в дисциплине, подразумевающей непременную практику? Хоть кто-нибудь пойдет на операцию к, например, нейрохирургу, обучавшемуся только по видеокурсам и ни разу в жизни не сделавшему ни единого разреза? И вообще найдется ли такой… хм, альтернативно одаренный, кто будет обучаться этому и таким образом? А вот у меня выбора не было. Но я, честно, не думал, что зазубренные учебники по зельеварению мне хоть когда-нибудь пригодятся…

"…Добавить четыре меры обычных волшебных трав и тщательно перетереть в ступке...". У нашего профессора слова тщательно в рецепте отсутствует, что намекает на то, что сушеная трава, так по виду похожая на высохшие лепешки из-под газонокосилки или дорогой "цветочный чай", должна иметь немного больший размер, чем змеиные клыки.

…Ан нет, пригодилось. В принципе, так в жизни очень часто и случается. Думает кто-то себе: "Мне эта (подставить нужную на свой самый-самый верный взгляд лажу) точно в жизни не понадобится!", потом встречаешь такого человека спустя годы, а он добился успеха именно благодаря ненужному, выученному из-под палки предмету или полученному "ненужному" навыку. "Ты прикинь, а все из-за того, что я тогда эту хрень учил! Кто бы мог подумать, а?" — приблизительно так в удачном случае он потом говорит всем. А в неудачном — тихо рвет на себе волосы и думает: "Эх! Блин! Ну если бы я тогда не поленился, то сейчас бы мне это очень пригодилось…".

"…Налить в котел воды, нагреть до средней температуры. Добавить шесть жал веретеницы. Греть на небольшом огне в течение тридцати секунд…". От себя к рецепту Снейп на доску добавляет такие важные подробности, как "не перемешивая" и "котел с огня снять!", и поправку — двадцать девять секунд. В принципе, довольно очевидные моменты, но до многих, например, может, и не дойти, что если греть всего полминуты, а потом просто потушить огонь, то все равно пока туда-сюда будут двигаться руки и волшебная палочка, пройдет весьма заметное время, что обеспечит достаточно немаленькую погрешность. Быстрее просто снять. Именно поэтому, кстати, в школе зелья варят сначала в паре, а только потом — порознь. В паре начинающим проще. Кто-то, может, скажет, что мелочи и придирки? Но именно эти вот мелочи делают из ученика — подмастерье. К сожалению, чтобы стать мастером, это все хоть и необходимо, но уже недостаточно. Не создать новый сhef-d'ouvre, не проводя своих собственных исследований. Кстати, Снейп, несмотря на мое к нему отношение, в чем-то прав, обзывая большинство своих учеников баранами. Слишком малый их процент замечает, что между рецептом на доске и рецептом в учебнике есть какие-то различия, и еще меньший — задумывается: "А почему?". Собственно, именно этот процент и заполняет потом вакантные места в группе у мастера-зельевара на продвинутых зельях.

Так. Что там дальше идет? "Высыпать четыре стандартные меры размельченных ингредиентов в котел. Перемешать три раза по часовой стрелке". Замечания Снейпа гласят, что следует отбросить в сторону одну щепотку из ступки, а только потом высыпать в котел. Логично. Толченые зубы-то тоже имеют свой размер, а рецепт гласит, что высыпать нужно именно четыре меры, и ни щепоткой больше, поэтому из ступки лишнее следует сбросить.

Помешать специальной лопаточкой, оловянной. Так, теперь в учебник. Котлы у нас тоже оловянные, так что, судя по таблице, настаиваться перед продолжением варки зелью двадцать три часа. Хотя у Снейпа на доске написано двадцать два часа и пятьдесят две минуты. Как только подсчитал? Хотя, имея такую статистическую базу — десять лет подряд ученики помногу раз за курс варят эту бурду, — можно и не такое еще заметить.

Глядя на то, как вслед за моими действиями ингредиенты превращаются в однородную жидкую массу темно-синего цвета, а не остаются, как у маггла, мусором в воде, я подумал, что да, Снейп прав. В кипящем котле действительно есть свое очарование. Кстати, и в вытянувшемся лице профессора оно тоже присутствует. Это самое "неповторимое очарование". На него стоит сейчас внимательно посмотреть, а потом перелить в омут памяти на благо будущих поколений. Бедный Снейп! Он все ждал, ждал, ждал и никак не мог дождаться, когда же мое зелье окажется испорченным… Так и не дождался в итоге. Какая незадача, однако.

— Хм… — зельевар внимательно оценил качество моей заготовки под зелье против сна и недовольно посмотрел на меня. — Приемлемо, — выдавил он из себя низшую из положительных оценок. — Мистер Крэбб, задержитесь после занятия.

Обычно после урока у Снейпа желающих, добровольных желающих, "остаться после" не находилось, и сегодняшний день не стал редким исключением из правил. Снейп не стал тянуть резину и после того как за самым нерасторопным студентом хлопнула дверь кабинета, прямо с ходу озвучил мне свое решение.

— Наш договор расторгнут, мистер Крэбб. С этого дня, в связи с тем, что вы неведомым мне образом избавились от своей магической хм… немощности в преподаваемом мной предмете, я больше не буду ставить вам оценку за одни лишь посредственные теоретические знания.

— То есть теперь я могу не зазубривать всякую хрень из справочников, а просто варить зелья. Даже кое-как?

Снейп подошел ко мне очень близко, пристально взглянул мне прямо в глаза (с ума сойти, я почти догнал его в росте) и с нажимом в голосе сказал:

— Вы. Можете. Попытаться… Свободны.

Я вежливо слегка поклонился и пошел к выходу из кабинета. Впереди был праздничный пир, и к нему следовало переодеться.

— И имейте в виду, что о курсе Продвинутых Зелий вы можете даже не мечтать. Вам понятно? — пустил мне в спину парфянскую стрелу декан Слизерина.

— Да, — ответил я. Вот только это какой соблазн, оставить последнее слово за собой! И я этому соблазну уступил: — Я понял, что вы, профессор, меня учить продвинутому зельеварению пока не собираетесь. К счастью, несмотря на общее падение преподавания магических дисциплин в Британии вы не последний мастер-зельевар...

Интересно, когда я за собой закрывал дверь кабинета, скрежет, который мне послышался, точно шел от дверных петель или… зубов Снейпа?

Зайдя после занятий в факультетскую гостиную, я застал там форменный бардак. Куча детей носилась туда-сюда; девчонки что-то пытались спешно подправить в своей одежде и внешности: что-то из ткани подрезали, что-то вроде волос наоборот — наращивали. Стоял перманентный крик и гам: "Где флакончик духов с приворотом?", "Верни артефактную расческу!", "Зелье! Ну, то самое! Поделись!" — и прочие аналогичные женские реплики, обязательно сопровождающие подготовку к серьезному выходу в свет.

Вот ведь странные люди, эти девушки! К чему такой ажиотаж? К грядущему пиру, их, кстати, по сути будет два подряд, они готовились все предыдущие два месяца и уж точно успели все наверняка сделать заранее. А чего не успели… Ну под мантиями, являющимися обязательной школьной формой, все равно же ничего видно не будет, а до рождественского пира, где можно поблистать украшениями и туалетами, еще два месяца…

Кстати, о праздничном пире. Сидя на своем месте за хаффлпаффским столом, я про себя еще раз похвалил свою предусмотрительность. У Дамблдора просто не было времени на то, чтобы заняться мной. Наверное, думает, оно появится у него, как только выберут чемпиона… Что ж, его ждет приятный сюрприз!

В отличие от канона, хотя я уже точно не помню, где именно члены европейской делегации сидели там, здесь для гостей были подготовлены два отдельных стола: перед возвышением профессорского и параллельно ему. Таким образом дурмштранговцы и шармбатонцы оказывались как бы между молотом наших профессоров и наковальней учеников.

После того, как все ученики Хогвартса расселись, слово взял Дамблдор. Занимая оперативную паузу перед торжественным появлением гостей, он произнес весьма прочувствованную речь, ключевыми тезисами которой стали такие понятия как: "не посрамить родные стены", "показать все, на что способны Британские маги, наследники самого Мерлина", "честная игра", "пусть победит сильнейший" и, конечно же, "высшее благо", куда уж без него родимого. Наконец высокие ворота Большого Зала тихонько, без малейшего скрипа, приоткрылись, и в образовавшуюся щель просочился Филч. Сегодня он был одет в довольно добротный, пусть и старомодного в маггловском мире кроя черный костюм-тройку, так что в таком виде он стал больше походить на классического английского дворецкого, чем на завхоза. Тихо прошептав что-то на ушко директору, впрочем, догадаться, что именно было совсем не сложно, что-то вроде: "Они идут", — Филч отправился на свое рабочее место, то есть ко входу в Большой Зал.

— А сейчас, — произнес Дамблдор, — пожалуйста, поприветствуйте очаровательных юношей и девушек из Шармбатонской Академии Волшебства и ее директора мадам Максим!

Двери широко распахнулись, и в проход между столами студентов Хогвартса впорхнули, иного слова я не могу подобрать, девушки в легких ярко-синих платьицах, туфельках на немаленьких каблуках и кокетливых шапочках, которые лично мне своей формой напомнили хм… женскую грудь. По Фрейду они, что ли, себе костюм подбирали?

Естественно, никаких там бабочек, вылетающих из рукавов не было. Девушки, одна другой краше, причем все разные по фенотипу, просто прошли к своим местам, но как они это сделали! Легкая, почти летящая походка, высокие каблуки, заставляющие прикипать к стройным ножкам, выглядывающим из-под совсем недлинного подола. Волны, волны бирюзового шелка, плотно облегающие округлости девичьих тел в некоторые моменты движения. Приветливые, слегка таинственные улыбки на лицах… и таранный удар в мою защитную печать от ментальной магии.

Насколько аура приворота была мощной, можно было понять, посмотрев на хогвартских парней. Гриффиндор и Хаффлпафф были повержены почти в полном составе. Об окклюменции даже просто слышали тут считанные, в основном, чистокровные, единицы. Рейвенкло — серединка-на половинку. Лучше всего с испытанием справились на Слизерине. Малфой вон, к примеру, даже взглядом не повел. Видимо, папаша его знал, что будет, и упаковал свое любимое чадо артефактами как надо.

Смотреть на то, как француженки выбивают и так немногочисленные мозги мужскому контингенту Хогвартса, было скучно, поэтому я перевел взгляд чуть дальше.

Мадам Максим… внушала. Габаритная. Настолько высокая, что сошедший с трибуны поцеловать гостье пальчики Дамблдор был ей едва по локоть. Но при этом настолько соразмерная (Ох уж эти размеры! Ух!) и грациозная, что это не она казалась полувеликаншей или человеком-переростком, а мы все вокруг — мерзкими лилипутами. Помнится, в фильме она была редкостной, мягко скажем, некрасавицей, а здесь вполне могла посостязаться в искусстве обольщения со своими вдесятеро моложе ученицами. И еще дать фору. Наверное, древние германцы именно так представляли в своих молитвах Фрейю.

Я отвел взгляд. Несмотря на привлекательность француженки, лучше от нее держаться подальше. Пусть вон лучше Хагрид получит свою минутку счастья.

Тем временем мой взгляд, соскользнувший с роскошных форм директора Шармбатона, уперся в скромно стоящую позади Мадам Максим четверку молодых парней.

Нет такого человека, который бы не знал "Трех Мушкетеров". По книге ли, по старым, ставшим уже нестареющей классикой советскому или французским фильмам, или убоищным американским, не важно. Важно то, что такая вот узнаваемая четверка сейчас шла за мадам Максим. Высокий, мощный и грубоватый "Портос", изящный и утонченный "Арамис", печальный, как Пьеро, "Атос" и боевитый "Д'Артаньян". И при этом все, как один — красавчики в пределах своего образа. Похоже, французы вполне логично решили не отбрасывать женскую половину целевой аудитории обольщения, подготовив и для англичанок привлекательную наживку. Ведь женщины тоже любят "сладкое", а "медовая ловушка" — это не только роковые податливые женщины, но и обольстители-мужчины, можно вспомнить для примера хотя бы того же Бонда.

"А вот и охрана", — проговорил я про себя. Интересно, в каноне их вроде бы не было, или на фоне таких красоток их просто не заметили?

— А теперь — наши друзья с севера! — сбил меня с мысли Дамблдор, усадивший наконец Максим на место за столом справа от себя. — Поприветствуйте гордых сыновей и дочерей Дурмстранга, а так же их наставника мистера Игоря Каркарова!

Интерлюдия 3

Над Шотландией уже давно простерла свои крылья черная птица по имени ночь. Спят домашние животные. Спят обычные люди, не зная, что они магглы. Спят, уставшие за этот полный впечатлений день, волшебники в замке Хогвартс. Спят в гостевых покоях приехавшие на Турнир маги из других стран. Спят магические портреты на стенах, и даже те, кто никогда не спит — призраки давно умерших людей, тихо дремлют себе где-то в стенах и необъятных подземельях старинного замка.

И кажется, что только один юноша не спит во всем мире. Он, озираясь на каждый шорох, в полной темноте, довольствуясь лишь слабым светом луны и звезд через редкие окна замковых стен и только изредка подсвечивая себе Люмосом с волшебной палочки, крадется в одну из комнат спящего глубоким сном учебного заведения.

Вот без скрипа открывается одна из створок высоких врат, и несовершеннолетний маг входит в зал, освещенный синим призрачным светом. Источник его, стоящая на подставке полупрозрачная хрустальная чаша в вычурной серебряной окантовке, и есть цель ночного гостя.

Вот только кубок не был совсем беззащитным. Вокруг него, по каменному полу зала, переливаясь всеми оттенками желтого цвета, кольцом были нанесены охранные руны. Юноша остановился у самого барьера, немного помедлил и медленно преступил одной ногой через колдовское кольцо.

И ничего не произошло.

Маг перенес внутрь защитного круга вторую ногу… Сделал шаг вперед… Еще один…

И опять ничего не случилось.

Уже улыбаясь во весь рот, юноша подошел вплотную к кубку, достал из кармана небольшой клочок пергамента. Занес руку с ним точно над кубком и опуст…

— Ступефай! — и молодой маг валится на пол зала за пределами защитного круга.

А. Нет. К глубокой досаде хаффлпаффца (судя по мантии), оказывается, не только он один в эту ночь не спит.

— Ты! Крэбб! Как ты посмел прийти сюда! — свет яркого люмоса развеивает тьму, и в углу зала на скамейке обнаруживается немолодой, сильно искалеченный маг невысокого роста, опирающийся на шишковатый посох.

— Как видите, профессор, — морщась, пытаясь принять сидячее положение, ответил юноша, — я достаточно взрослый, чтобы пройти установленную директором защиту, а значит, имею право участвовать!

— Думаешь, если пользуясь лазейками в наших несовершенных законах, убил своего отца и не сел за это в Азкабан, то и дальше для тебя законы будут не писаны? Так я вынужден тебя разочаровать, парень! Никакого участия! Дай сюда свою бумажку!

— Возьмите, профессор, — молодой маг протянул клочок пергамента старому, но лишь только последний поднялся со своего места, как листик вспыхнул ярким пламенем. Молодой маг отвел в сторону свою волшебную палочку и закончил предложение: — Если сможете!

— Ты слишком дерзкий, молодой лорд. Такие, бывает, и до Азкабана не доживают. Учти это. А теперь — пошел вон!

— Полегче, профессор! Вы сейчас не в аврорской казарме среди своих дуболомов! Все же вы преподаете среди детей, так что обязаны соблюдать Кодекс Хогвартса и этикет в обращении к полноправному лорду!

— Ха! Срал я на этот кодекс! И на этикет! А если вы, лорд, чем-то недовольны, то можете вызвать меня на дуэль. Хоть насмерть!

— …

— Что молчишь? Кишка тонка? То-то же.

Парнишка встал и молча ушел. Охранник выглянул за дверь, довольно улыбнулся, убедившись в отсутствии других желающих бросить свое имя в Кубок, он закрыл створку за ушедшим учеником и даже, для верности, наложил на нее мощное запирающие заклятье. После чего подошел к артефакту, походя размяв ногой пепел от сгоревшего листка и, порывшись у себя в карманах, достал и отлевитировал палочкой в кубок небольшую записку, при этом что-то шепча себе под нос.

Огонь в Кубке Трех Волшебников вспыхнул ярко-красным цветом, но подношение принял без отторжения.

И только лишь всезнающая богиня судьбы могла улыбнуться невероятному совпадению. И на полетевшем в кубок, и на сгоревшем на полу клочках пергамента были начертаны одни и те же символы в совершенно одинаковом порядке.

Глава 13. Открытие Турнира Трех Волшебников

Этот, следующий после приезда гостей, день я провел в обычных ученических заботах. Сидеть около кубка и наблюдать за тем, как убиваются об выставленную Дамблдором защиту-стену Близнецы Уизли и другие недостаточно взрослые, но достаточно желающие поучаствовать в Турнире маги, я не пошел. Несмотря на то, что у Уизли и остальных кандидатов во взломщики проклятий было целых два месяца, чтобы подготовиться к "делу", итог был абсолютно предсказуем. Строго по канону. И строго по канону, раз там в охране всю ночь просидел Моуди, Поттера, скорее всего, уже подписали на турнир. А остальное мне было даже не любопытно, не на переглядки же Крам — Грейнджер мне любоваться, с учетом того, что меня не интересует ни тот, ни другая? Я в свободное время лучше учебник лишний раз почитаю, нагоню двухнедельный прогул. Конечно, мне никто ничего не сказал по его поводу, даже "светоч правильности" профессор Минерва МакГонагалл, вот только дыру в моих знаниях, которая может в самый неподходящий момент весьма неудачно всплыть на экзамене (или, того хуже, по жизненной необходимости), это не закрывает.

Вообще день оказался совершенно суматошным. Дети, профессура, привезенные Краучем авроры, директоры, члены попечительского совета и даже один скромный Министр Магии в котелке бегали как ошпаренные по всему Хогвартсу, постоянно сбивая меня с мысли.

А мысль была достаточно важная. Нужно обязательно получить ответ на очень серьезный вопрос, который для меня так и остался повисшим в воздухе. Вопрос этот, понятно какой, встал еще две недели назад, а вчера, слушая разговоры детей и декана, я наконец нашел незаинтересованного человека, который сможет мне все подробно и честно объяснить. С неизвестностью, которая, как известно, очень сильно выматывает нервы, пора было кончать.

— Эрни, — придержал я за локоток и оттянул в тихий угол одного из коридоров замка своего одноклассника, пока остальные дети побежали после последней на сегодняшний день лекции в Большой Зал на обед. На время обеда, кстати, Кубок никуда из центра зала не убирали. Он так и стоял посреди, мешая своим защитным кругом "мелким" прорываться к своим местам за обеденными столами. — Не мог бы ты меня профессионально просветить в одном вопросе?

— Ну, если смогу…

— Эрни, понимаешь, я скажу тебе честно. Что произошло у меня с отцом, ты и без моих объяснений отлично угадал. Беда у меня в том, что я совершенно не знаю, чего мне теперь ожидать? Потащат ли меня в Азкабан? Или выпишут штраф? Или наградят медалью или почетной грамотой с колдографией Министра Магии Корнелиуса Фаджа?

Глаза МакМиллана фанатично сверкнули. Очень, очень редко ему удавалось блеснуть своим увлечением.

— Так. Смотри. Согласно эдикту от тысяча пятьсот девяносто восьмого года…

— Эрни-и-и! — застонал я. — Если можно, для простых рядовых дуболомов-лордов! Просто выжимку дай мне, как объясняет Флитвик гриффиндорцам!

— Эх…

— Я отлично понимаю, что ты прекрасно владеешь вопросом, иначе бы к тебе не подошел.

— Ну… Если учесть некоторые факты из истории твоего рода, то… — отвел взгляд в сторону МакМиллан.

— Эрни. Говори прямо и честно, как магглы на исповеди своим священникам. Я тебя об этом прошу. И я не обижусь. Как есть говори, без прикрас и этикета.

— Хорошо. Тогда слушай. Вопрос с убийством тобой своего отца имеет две точки зрения. Формальную с точки зрения древнего закона и, соответственно, неформальную точку зрения Министерства Магии.

— Странно-то как. Всемогущее Министерство и вдруг — неформальная точка зрения…

— Министерство следит за соблюдением законов. Пишут их другие! Не перебивай.

— Хорошо, хорошо, — выставил я перед собой руки с открытыми ладонями.

— Так вот. Согласно первой, ты сейчас с точки зрения магии, а, значит, и с точки зрения всех традиций и большинства Министерских законов, взрослый маг и полноправный лорд. Самым ярким подтверждением тому является кольцо у тебя на пальце, это не считая всяких там Родовых Гобеленов и гоблинских записей. Убитый не был лордом, но принадлежал твоей семье, так что по этому вопросу никому, кроме главы своей семьи, ты отвечать не обязан. То есть, хех, себе самому. Такие вот выверты древнего, но все еще действующего права.

В последнее время Дамблдор, как верховный судья Визенгамота, настаивает на изменении трактовки данного закона. Не "лорд или глава семьи", а "любой член рода". Несмотря на совершенно противоположный смысл, позволяющий в случае принятия изменений вмешиваться в дела древних чистокровных родов с гораздо большей силой, с каждым следующим заседанием Дамблдор постепенно подбирается к положенным трем четвертям голосов. Если ты не знаешь, именно столько голосов Совета требуется для подтверждения внесения изменений в прецедент. Идея тут очевидна. Сейчас дела рода, вплоть до жизни его членов, в полной власти главы. Никто, в том числе и Аврорат с Визенгамотом, без заявления главы рода не полезет во внутренние дела. Точнее, может, но это будет означать объявление родовой войны.

Убил ты отца, убил бы отец тебя, никто не имеет права лезть, кроме твоих родственников, которых у тебя нет. Конечно, совсем другое дело, если убитый окажется членом чужого рода или вообще безродным. В таком случае либо решается между глав, либо к делу подключается Министерство. Последнее мы, чистокровные, как ты знаешь, не очень любим, ибо Право Суда зачастую пользуется не на благо магических родов и поддержания естественного порядка, а на… хм, совсем другое.

Таким образом, с точки зрения закона ты чист и чем-то тебя прижать на законных основаниях достаточно непросто. Но это по букве закона. А еще есть и такая вещь, как политика. И с точки зрения этой самой политики ты весьма и весьма не защищен!

За последние десятилетия ты первый, кто получил в таком возрасте титул лорда. Тем более лордов Крэбб давно уже не было. Поэтому тебя будут пытаться прибрать к рукам все наши политические партии. Прогрессисты, нейтралы, консерваторы и министерские центристы. Причем если нейтралы и консерваторы будут действовать не настойчиво, пытаясь обеспечить твою лояльность традиционными методами вроде денег или, — Эрни понимающе улыбнулся, — женитьбой, то ожидать такой же корректности от промагглорожденных прогрессистов и Министерства было бы глупо.

Следует помнить, что твой отец в свое время был Упивающимся, поэтому Министерство будет давить на тебя в частности и этим. Прогрессистам же очень важен каждый голос в Совете Лордов. Так что, сам понимаешь, церемониться никто с тобой не собирается и не будет. Будь предельно осторожен, не подставься и выбери сторону… аккуратно, потому что остальные станут тебе как минимум недругами.

— Хм. Нерадостно.

— Что есть, то есть. Не мог бы подождать чуть-чуть?

— Сам понимаешь, что не от меня все зависело. Еще мне повезло…

— Да, — согласился хаффлпаффец, — тебе сильно повезло, что магия не посчитала тебя за Предателя Крови. Все бы тогда было гораздо… сложнее.

— Да и так не просто. Да… Эрни! Тогда еще такой вопрос. Вот смотри. В свое время я принес личную вассальную клятву Драко Малфою. Однако гоблины сказали мне, что с точки зрения Магии Винсент Крэбб и лорд Крэбб — совершенно разные объекты. Так скажи мне, должен ли я до сих пор что-нибудь Малфою или нет?

— Хм. Сложный вопрос. Дай подумать, — и МакМиллан задумался. Думал он долго и с полной отдачей, если судить по закатываемым под потолок глазам и загибанию пальцев на обеих руках. Потом он наконец-то вернулся из своего рая, где царят сухие строчки законов и древних дворянских кодексов-клятв, и неуверенно проговорил: — Я не могу тебе точно сказать, тут нужен адвокат поопытнее. Но на первый взгляд ситуация такова. Ничего связанного с Родом, как лорд Крэбб, ты ему не должен. Но как от просто Винсента Крэбба он от тебя может потребовать всего, что доступно по формулировке клятвы.

— Печально.

— Угу. Такая вот неясность даже хуже, чем полный вассалитет. Никогда не знаешь, какой именно твой отказ магия воспримет как нарушения клятвы.

— Спасибо тебе, Эрни! Ты просто гигантский камень у меня с души снял!

— Обращайся! Всегда рад помочь.

Отпустив Эрнеста, я от греха подальше спрятался в Выручай-Комнате. Ну его нафиг — еще припашут заниматься какой-нибудь общеполезной работой. И только выходя из своего убежища прямиком на торжественный пир по случаю отбора троицы участников Турнира, я вспомнил, что теперь-то припрячь меня никто не сможет! Черт! Ох уж эта инерция мышления! Нужно отвыкать бояться отработок, а то я мог пропустить к примеру это вот:

— Чемпион Дурмштранга… — выловив из воздуха выплюнутый кубком, по-другому и не скажешь, полуобгорелый кусок пергамента, Дамблдор сделал эффектную паузу, и торжественно: "Виктор Крам!" — прокричал на весь Большой Зал директор Хогвартса.

С каменным лицом болгарин встал со своего места за отдельным дурмштранговским столом и, сопровождаемый восторженным свистом поклонников квиддича, опираясь на посох, проследовал в комнату чемпионов.

Не знаю, почему островитяне так презрительно относятся к магическим посохам. Сами не так давно в исторической перспективе бегали с ними, а теперь какими только эпитетами не награждают. "Древность", "варварство", "удел неумех, не знающих искусства создания вершины развития магического инструмента — волшебной палочки". Вот только, судя по вычитанной в умных книгах библиотеки Основателей информации, все было не так однозначно.

Вопрос. "Что лучше: средневековый боевой топор или автомат Калашникова?". В бою ответ совершенно очевиден, а если нужно завал проломить? Или дров поколоть? Или лодку починить? Так же дела обстоят и с волшебной палочкой. В обычной жизни, а девяносто процентов магов ограничивают волшебство решением чисто повседневных задач (и в этом они ничем не отличаются от магглов, точно так же использующих великие достижения науки и техники ради абсолютно утилитарного удовлетворения своих потребностей. Хотя… может, так и надо?), волшебная палочка действительно удобна. А попробуйте с помощью палочки заняться, например, шаманизмом? Или ритуальной магией, где важен контакт с поверхностью рисунка? Да даже в бою, если это не скоротечная дуэль, а долговременная тяжелая осада, палочки уже не хватает.

В принципе, существует множество разнообразных по форме магических орудий, предназначенных для фокусировки магических сил волшебником: начиная шаманским бубном, и, через различные украшения, к ритуальным предметам и оружию, к привычным посохам, жезлам и палочкам. Тот же Годрик не чурался и меча из хладного железа, кстати, ведь гоблинами ковался, удобного в применении против магов в бою, а "медиатор" Рейвенкло вообще имел форму диадемы. Так что даже сама родная история должна наводить английских магов на мысль, что глупо ограничивать себя каким-то одним инструментом, надменно отбрасывая все остальные. Лучше из обширного списка выбрать наиболее подходящий для каждого конкретного дела. Например, вот как дурмштранговцы поступили: артефактным посохом и ритуалистикой заняться можно, и несильное заклинание сблокировать можно и, в конце концов, по хребтине огреть! Но и волшебной палочкой в повседневности никто не брезговал.

— Чемпион Академии Волшебства Шармбатон… Флер Делакур! — еще один кусок пергамента был пойман Дамблдором. Я вежливо захлопал, когда сопровождаемая не намного более слабыми криками восторга девушка прошествовала в комнатку чемпионов, напоследок обдав всех парней вокруг аурой влечения. В отличие от фильма-канона, где красота вейлы-квартерона была, на мой взгляд, весьма… спорной, скажем так, здесь Флер напрочь рубила неокрепшие сердца и мозги молодых британских магов. Миленькая девица, ничего не скажешь. Повезет и Дэвису, странно, что у них ничего не срослось, и старшему из молодого поколения Уизли. Надо отдать этой семейке должное. В каноне у них получилось отхватить брачных партнеров просто ошеломляющего качества: Поттер, Грейнджер и красавица-четвертьвейла. А с учетом того, что Поттеру строила глазки младшая сестренка Флер (что-то такое я помню из канона или из фильма), победа Джиневры весьма впечатляющая.

Кстати, вот еще один неясный момент. И французы, и румыны (хотя судя по лицам дурмштранговских колдунов и ведьм, в эту школу принимали абитуриентов из всей восточной и центральной Европы, а также с ближнего востока, настоящая сборная солянка фенотипов) отлично знали условия проведения турнира. Тогда зачем же и те, и другие притащили с собой полностью разновозрастной состав? В каноне это не было прямо никак объяснено и даже отражено, но… Откуда-то же взялась на втором испытании некая первокурсница Шармбатона по имени Габриэль Делакур, вон она и сейчас сидит за столом с левого края?! Не специально же ее вызвали из Франции на почетную роль жертвы? Вот и я думаю, что не специально, а что она изначально была в Хогвартсе. Но вопрос "зачем?" так и остается пока без ответа, а гадать о возможных причинах можно до полного умопомрачения: британцы побоялись запустить столько практически взрослых магов? Иностранцы захотели для лучшего врастания в коллектив (читай, для обрастания связями) собрать разно-возрастной и разно-половой состав? Тупо у континенталов не хватило магов такой возрастной группы? Не захотели отрывать от учебы лучших, посылая их в нелюбимую Британию? Вопросы, предположения, версии, но никаких достоверных ответов…

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Вот сейчас можно посвистеть и похлопать вволю. В конце концов, в качестве представителя Хогвартса Седрик смотрится весьма и весьма достойно и органично. Чистокровный, отличник, одаренный в трансфигурации, староста, ловец и капитан команды по квиддичу… да и просто красавчик! Кто еще, по совокупности, может составить ему конкуренцию, а? Да никто!

Итак. А вот теперь самый напряженный момент. Если сейчас из Кубка вылетит четвертый клочок пергамента, то можно облегченно выдохнуть и начать претворять в жизнь разработанные за время сидения в поместье планы. Плохо, если лишнего чемпиона будут звать не Поттер. И полный кошмар, если там будет написано "Винсент Крэбб". Я от слова совсем не собираюсь участвовать во всей этой хренотени Турнира. А что делать, если придется? Я затаил дыхание и сжал кулаки на удачу. Ну же, Кубок, ну!..

К моему величайшему счастью все прошло строго по написанному в другом мире "канону". Из кубка вылетело имя четвертого участника, в наступившей тишине Поттер протопал в комнату чемпионов, превращать трио в квартет, а в Большом Зале, стоило двери захлопнуться за его спиной, воцарился Хаос.

Как будто отмерев от Петрификуса, дружно завопили сразу все и на всех. Министр нынешний, чернокожий министр будущий, профессура, начальники отделов Министерства, попечители… Очень громко, соответственно своим огромным легким, и экспрессивно, мешая английские и французские слова, выражала свое неудовольствие мадам Максим. Открыто матерился Каркаров, порываясь забрать Кубок и всю свою делегацию обратно в Дурмштранг (Кубок хранится в школе-победительнице в течение всего времени между турнирами, поэтому в Хогвартс его принес именно Каркаров как директор победителя прошлого Турнира, а не Крауч-старший, как в каноне). Чопорно выговаривала в пустоту МакГонагалл, и даже Филч что-то там шипел, потрясая своим жилистым кулаком в сторону комнаты чемпионов! Молчаливыми исключениями из толпы оказались только Снейп и Крауч. То есть Моуди, но теперь уже точно понятно, что под личиной калеки скрывался Барти Крауч-младший. Почему Упивающийся молчал и прятал в губах довольную улыбку — понятно, а вот Снейп… Снейп, похоже, как обычно, материл Поттера, не разделяя в уме ни старого недруга, ни его отпрыска от неудачной первой любви зельевара. Детские болячки, если от них вовремя не избавиться тем или иным способом, во взрослом возрасте переносятся очень тяжело.

Если так непотребно вели себя взрослые и облеченные властью господа и дамы, то стоило ли ожидать понимания ситуации и соблюдения порядка от детей? Хогвартские ученики подняли крик такой силы, что, казалось, сейчас не выдержит крыша Большого Зала и рухнет вниз, погребя горлопанов под своими обломками. Не отставали и гости. Шармбатонцы уже вытащили волшебные палочки, дурмштранговцы уже привставали, опираясь на свои боевые посохи, и только мощное щитовое заклинание, отделившие контингент трех школ друг от друга (хотя уместнее сказать, враг от врага), не позволило перерасти словесной сваре в магическую свалку-потасовку формата все-против-всех.

— Сонорус! ТИ-И-И-ХО-О-О-О! — Дамблдор заткнул на секунду. — Всем ученикам немедленно разойтись по своим факультетским помещениям. Старосты, деканы. Я надеюсь на вас. Уважаемые гости, я думаю, вам тоже лучше пройти в свои комнаты и…

— Мои ле гарнон э ле фии, — перебила Дамблдора Максим, — не будут жить в этом bordel! — и без всякого соноруса прогрохотал возмущенный голос великанши-француженки. Хм. Возмущенная она даже еще привлекательнее выглядит. Яркие искренние чувства смели с лица маску вежливости.

— Альбус, если не хочешь неприятностей, то мы тоже вернемся на свой корабль. Мы растим у себя не плюшевых пуделей, поэтому моим мальчикам и девочкам лучше немного подостыть вдали от твоих… хм, учеников.

— Хорошо. Быть может, так, временно, будет лучше для всех, — немного подумав, согласился Дамблдор. — Так. Старосты, почему вы и ваши факультеты все еще здесь?

Глава 14. Рождение Отряда Крэбба

— Что ж… Я, как Чемпион, как староста факультета Хаффлпафф, — надувшись, важно проговорил Седрик, — поручаю вам, лорд Крэбб, — задрав нос к потолку и махнув полой мантии как подолом римской тоги (увы, длины и ширины не хватило, но я, как и некоторые относительно взрослые ученики, понял посыл правильно. В Римской Империи в свое время тоже были маги, недаром большинство заклинаний и по сей день — на латыни), староста вытянул правую руку горизонтально в мою сторону и закончил фразу: — Обеспечить мою безопасность именем хм… моим именем и учеников факультета Хаффлпафф! Вы справитесь с этим делом, лорд Крэбб?

— Аве, староста! — видя, как я притворно льстиво согнулся в поклоне, многие хаффлпаффцы засмеялись. Сценка, хоть и не все до конца поняли исторические отсылки, понравилась ученикам. А я подумал, что следует хорошенько поискать в библиотеке связи между Римской Империей и магами. Ведь и Цезарь, и Сенат, все были насквозь маггловскими. Или как бы маггловскими?

Давно уже закончился скомканный праздничный пир. Деканы и старосты развели свои факультеты по гостиным и спальням. Нам даже вернули Седрика-чемпиона, на которого, растолкав большинство поздравляющих, сразу же насел я. Пока дети еще ничего не поняли, пока нет мыслей, а одни яркие чувства, нужно по-быстрому "ковать железо". И, видимо, со своим напором я немного перестарался, раз Диггори чуть ли не с мукой на лице согласился со мной, лишь бы я только отстал от него. Э-э-э нет! Такой реакции мне не надо. Нужно сейчас же подробно всем — будущим моим, пусть они этого еще не знают — хаффлпаффцам все объяснить.

— Конечно, Седрик. Иначе бы и не предлагал. Так… — я обвел мгновенно посерьезневшим, тяжелым взглядом все еще смеющихся учеников, после чего те как-то неожиданно для себя замолкали, и продолжил: — Пошутили, и хватит. А теперь я расскажу, как я вижу текущую ситуацию, в которую попали лично мы и весь Хогвартс в частности. А именно, какая опасность угрожает нашему товарищу.

— Да что тут такого-то…

— Что страшного?

— Никто не посмеет…

— Обет…

Даже самые мелкие сегодня не были отправлены спать после отбоя, как это было положено по распорядку, а остались в общей гостиной, где сейчас проходило стихийное чествование избранного Кубком Огня чемпиона Хогвартса. Поэтому ждать, пока факультет набесится в своем справедливом негодовании и выскажет свое недоумение, пришлось достаточно долго. Первокурсники — и те пытались вставить в дискуссию свое несомненно почти взрослое и компетентное мнение. Но ждать мне было некогда. Сейчас у меня каждый час был на счету, поэтому я повторил вслед за Дамблдором его действия на пиру:

— Сонорус. Т-И-Х-О! Квиетус.

Удовлетворенно глядя на то, как от моего рева ошеломленно затихли все вокруг, я спокойным голосом продолжил: — О том, что у нас в этом учебном году будет Турнир Трех Волшебников, вы все узнали не вчера. Наверняка даже книзлы в курсе, отчего он прекратил проводиться хм… с нашим участием. Кто мне скажет, почему именно?

— Гибель всех трех чемпионов, после которой соревнования были признаны слишком опасными, — от зубов отбарабанил чудом обнесенный распределяющей шляпой мимо факультета Рейвенкло второкурсник Квентин Эллис.

— О! Семь баллов факультету Хаффлпафф, — сказал я. Вокруг все необидно рассмеялись. Просто ну слишком уж нестандартным хаффлпаффцем, жадным до академических знаний, чувствительным к похвале и очень охочим до баллов, был этот мальчик. — Но так ли это на самом деле?

— То есть, по-твоему, книги врут? — с вызовом спросил все тот же Квентин.

— Нет, что ты. Книги, конечно же, не врут… — и, дождавшись облегченного выдоха, я закончил фразу: — Но и всей правды не говорят. Поясняю. Гибель чемпионов действительно была случайностью. Но! Не всех чемпионов, а только британского, — и глядя в расширившиеся глаза некоторых все правильно понявших софакультетников, я добил остатки их веры в непогрешимость печатного слова. — Гибель чемпионов Китежа и Дурмштранга случайной не была от слова совсем.

— Тогда, в первый и единственный раз, Кубок избрал Чемпиона с факультета Слизерин. Любители выигрыша любой ценой, слизеринцы-одноклассники, решили помочь своему чемпиону. Но так как никому из преподавателей они ничего, по понятным причинам, не сообщили, то ритуал создавался по книге на свой страх и риск. Изначально они не собирались убивать соперников слизеринца… Только искалечить. Чтобы континенталы могли, теоретически могли, выйти на испытание, но ни в коем случае не пройти его. Результатом же трудов змеиного факультета стала смерть всех трех участников. Никто из слизеринцев, наследников древнейших фамилий, наказания не понес, из-за чего отдел международного спорта Международной Конфедерации Магов раз и, нет, не навсегда, а на два века исключил Хогвартс из участия в Турнире. Те, кто не верит мне, может порыться в старых хрониках.

Седрик, который до этого воспринимал все происходящее как шутку, посерьезнел и немного напрягся. Мой намек он понял одним из первых и теперь напряженно о чем-то думал.

— А как же клятва? — спросил кто-то из старшекурсниц. — Чемпионы заключают магический контракт не вредить друг другу, поэтому…

— Если ты, к примеру, завтра перед завтраком пустишь Виктору Краму Диффиндо в голову? — перебил я ее. — Или я опою четвертьвейлу мощным приворотным зельем, разменяв свою с ней близость на ее участие в турнире? Как обе эти ситуации соотносятся с обетом судей судить честно и чемпионов — не вредить друг другу не на поле испытаний?

— Никак… — пораженно ответил кто-то за замолчавшую девушку.

— Вот именно, что никак! И поэтому мы что-то такое… — я сделал драматическую паузу, — никогда не сделаем. Потому что наш Чемпион, Седрик Диггори, и без этого победит своих соперников! Мы верим в него?

— ВЕРИМ! — дружно проревел весь факультет, никакого соноруса не требуется.

— Он победит?

— ДА!

— Вот! И я, как и все мы, верю в него. Седрик! — повернулся я к Диггори, — победи!!! Однако совсем не так могут думать наши противники. Ведь мы, Хогвартс, начали нечестную игру первыми. А чтобы хоть отдаленно понять, как себя чувствуют в душе гости школы, представьте себе на минутку такую ситуацию. Вот финальный матч школы по квиддичу. Играет Хаффлпафф против Слизерина. У каждого факультета в школьных часах поровну камней-баллов, то есть победитель покрасит Большой Зал в цвета своего Факультета… На поле выходит команда Хаффлпаффа в составе, как это и положено, семи игроков: ловец, три охотника, два загонщика и вратарь. А вот и противостоящая нашим команда Слизерина из… четырнадцати магов! Два ловца! Два вратаря! Шесть охотников! Четыре загонщика! Представили? А теперь скажите мне, какие первые чувства вы испытали? Если маггловскую всепрощающую любовь, то я не поверю! А теперь осознайте, что мы и есть те самые слизеринцы в глазах дурмштранговцев и шармбатонцев! Мы вместо одного чемпиона выставили двух!

— Но это воля Кубка… — начал было оправдываться Седрик, но я сразу же перебил его.

— А тебя бы успокоило то, что против тебя выставили двух ловцов из-за воли какого-то артефакта? Или ты все равно бы считал своих противников гнусными обманщиками? Вот и им точно так же будет все равно! Логично, искренне и абсолютно обоснованно. И действовать будут они соответственно, особо не разбирая там, какой чемпион законный, а какой лишний! Ты, как старший и опытный, а значит, потенциально более опасный соперник, даже более предпочтительная цель, чем Поттер!

— Но Поттер не бросал своего имени в Кубок! И директор Дамблдор, и Бартемиус Крауч, глава Департамента международного магического сотрудничества, весьма недовольны, но ситуацию изменить никак нельзя. Магический контракт… — начал было оправдывать чемпион-хаффлпаффец чемпиона-гриффиндорца, но я перебил его лепет.

— Поттер… Поттер — это отдельный разговор. Мало ли, что он там говорит? Ради того, чтобы произвести впечатление на понравившуюся ему девушку в таком, да и не только в таком, возрасте, можно совершить любые безумства!

Некая тень пробежала по лицу Диггори. Ага! Выстрел попал в цель! Значит, добрые люди уже шепнули ему пару слов о том, как Мальчик-который-вступил-в-пору-полового-созревания смотрит на Чанг. На его, Седрика, Чжоу Чанг. И вообще, не нравится мне, что Диггори стал как-то слишком хорошо относиться к гриффиндорцу. Дожмем тогда.

— Седрик. Что сказал Дамблдор по поводу участия Поттера в турнире? И как изменилось отношение остальных участников к тебе?

— Считают участие четвертого чемпиона, мистера Поттера, делом весьма нежелательным. Что касается других чемпионов, то они… Они были недовольны. Очень.

— Но почему же? Поттер — знаменитый Мальчик-который-выжил, а значит, сильный волшебник! — с восторженным придыханием произнес кто-то из младшекурсников. Ах да, Барнетт, кто же еще. Так. Это что за начинающаяся пропаганда гриффиндоропоклонничества на моем факультете? Искоренить немедленно!

— Поттер, несомненно, выжил после Авады и избавил нас от Того-кого-не-называют. Быть может, директор специально не хочет подсказать Гарри Поттеру выход, желая, чтобы гриффиндорец сам показал всем свое благородство. Если же мы ничего такого не увидим, то…

— То и доверять словам Поттера в будущем будем соответственно, — подхватил Эрни, который явно не забыл второй курс, и чем в итоге обернулось его извинение перед Мальчиком-который-выжил.

— Погодите! Какой такой выход? — спросила Мун.

— Да все тут несложно, — за меня ответил Джасти. — К примеру, Поттер может просто не участвовать в соревнованиях!

— Нельзя. Контракт, — сказала Боунс.

— Тогда судьи, — продолжал перебирать варианты хаффлпаффец, — могли бы поставить Поттеру одни нули!

— Тоже нельзя. Члены судейского комитета обязаны ставить честные оценки. Хотя… их-то никто не принуждает контрактом. Ясно. Будут нашим занижать… — со вздохом произнесла назначенная в этом году вторым старостой факультета Хаффлпафф Шарлин Меллоун.

— Да все просто! Поттер, раз уж должен участвовать, пусть выходит на арену, но ничего не делает! — осенило кого-то из старшекурсников.

— Вот!

— Точно!

— Ага, — подтвердил я. — И ведь мы не самый "башковитый" факультет, а до такого додумались всего за пару минут. Вполне возможно, есть еще и другие варианты… Мы все тут уважаем директора нашей школы, Альбуса Дамбдора, не так ли? Тогда ответьте себе на вопрос, могло ли случиться так, что то, до чего догадались мы, не придумал он?

— Нет… — почти хором прошелестел шепот по гостиной. — Но тогда…

Повисшую паузу я не стал разбавлять своими догадками. Пусть лучше сами себя накрутят. Эффективнее будет, чем скажи я им, что директор готовит Поттера на списание.

— Ладно, хватит о Поттере. У нас есть свой чемпион, защитить которого наша задача. Именно наша, так как бездумно доверять никому с других факультетов мы не можем. Вдруг — он скрытый фанат гриффиндорского чемпиона и желает навредить нашему?

— Винс, тебе не кажется, что уж слишком сильно сгущаешь тучи? — спросила меня Эббот.

— Нет, Ханна. Все же на кону честь нашего факультета и неплохие деньги, которые будут хорошим подспорьем Седрику. В конце концов, род Поттер и так весьма не беден…

— Так. Я все понял. Ханна, успокойся. Винс, — Диггори задавил в зародыше начинающийся спор. — Я согласен. Ты прав, а я нет. Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю следующий комплекс мер. Для начала, у кого-нибудь есть, или может достать быстро, срочно поделитесь со своим старостой вредноскопом. С отдачей, конечно же.

— У меня есть, — после недлинной паузы сказала Сьюзен Боунс и вытащила из кармана достаточно недешевую модель. В ответ на удивленные взгляды окружающих она смущенно произнесла: — Тетя подарила. На первом курсе еще. Держи, Седрик.

— Спасибо большое, Сьюз. Я верну.

— Так. Дальше. Вредноскоп — это хорошо, но мало. И он предсказывает лишь очень серьезную и непосредственную опасность для жизни. Поэтому с этого дня Седрик должен есть только то, что непосредственно перед приемом внутрь было проверено на яды и приворотные зелья. Детектор ядов есть у кого?

Эрни МакМиллан молча снял с пальца правой руки простенькое кольцо и протянул своему старосте.

— Хорошо. Осталось самое сложное. Прямое нападение. Силой ли, шармом ли… Да-да-да! И не надо тут ухмыляться! Или вы не видели, каких бьющих по неокрепшим юношеским мозгам су… хм, ведьмочек привезли с собой французы?

— Они у мальчишек на это в любом возрасте неокрепшие... — достаточно отчетливо, чтобы услышала вся гостиная, пробурчала Шарлин. Мужская часть факультета дружно понимающе заухмылялась, не поняв, что это был далеко не комплимент, а женская скривилась в согласии со старостой.

— С этим, — продолжил я рассказывать свой план, — помочь Седрику должны наши девушки. Вы уж не оставляйте его одного ни в коем случае! Мало ли какая овца пристанет… Нет-нет-нет, вы меня не так поняли. В кровати и в душе он справится сам, не нужно его там охранять! — дружный смех стал ответом на мою немудреную островатенькую шуточку.

— А я бы ему помогла и там, — манерно и с эротичным придыханием проговорила какая-то семикурсница. Очередной ржач поразил факультет еще на пару минут.

— Это, я думаю, тебе сама знаешь с кем нужно договариваться. Правда, боюсь, некто с Рейвенкло не согласится уступить тебе свое место.

— Пф-ф… — узнал я Дороти Стэнли, полукровку-акселератку, которая давно уже охотилась за перспективным парнишкой. И не за одним только Седриком.

— Шутить и веселиться будем тогда, когда Седрик выиграет Турнир. Осталось обсудить защиту от атаки боевой магией. Здесь все печально. Давайте скажем честно и откровенно. Мы, я имею в виду курс четвертый-пятый и младше, вряд ли сможем что-либо противопоставить крепко сыгранной атакующей команде Дурмштранга или Шармбатона. И не стоит обманываться не боевым видом девочек, что так лихо отыграли свой вступительный номер. Я имею в виду показательное выступление в Большом зале. Там и парни, если что, есть тоже. И девочки не промах. Да и сами помните, какие у нас учителя ЗОТИ были все эти годы. Не маньяк, так оборотень или клоун. Поэтому для нас единственным работающим вариантом защитить Седрика является противопоставить их мастерству наше численное превосходство. Их всего тридцать человек в каждой делегации, и больше половины — мелюзга, а у нас старших — тридцать. И это только Хаффлпафф. А если попросить о помощи с тех же Рейвенкло или Слизерина…

— Я попрошу Слизерин, — подумав, сказал Эрни.

— Я думаю, Чжоу сможет сагитировать своих, — добавил Седрик.

— Отлично! Тогда стратегия охраны и тактика боестолкновения... возможного, Ханна, возможного боестолкновения, не надо на меня смотреть такими глазами, видятся мне следующим образом. Группа охраны состоит из нескольких старшекурсников, сменяются посменно, и нескольких среднекурсников, охраняют тоже посменно. В случае атаки самые слабые из охранников должны очень быстро бежать за помощью, в том числе и преподавательской, а остальные — задержать атакующих на достаточное время, чтобы Седрик успел уйти в безопасное место. Убивать нас не будут, так что…

Переждав недовольное бурчание факультета, я продолжил:

— В свою очередь я постараюсь, используя родовую библиотеку, поискать каких-нибудь не очень темных заклинаний, и потренирую, ну, скажем, моих одноклассников. Ребята, — обратился я к соседям по комнате, — вы мне поможете?

По сути, ради именно этой фразы я и читал только что всю эту речь, в большую часть которой, положа руку на сердце, я, как и Ханна, не верил абсолютно. Ну не думаю, что Седрику до третьего испытания может что-то угрожать. В каноне, во всяком случае, ничего такого не было. Максимум словечко какое плохое скажут… Зато факультет приучится прислушиваться в серьезных вещах к моему слову, и, самое главное, факультетские одноклассники (и одноклассницы, возможно) станут зародышем моей и только моей команды. А в дальнейшем, получив такой базис, как охрана чемпиона, и все младшие курсы будут мне заглядывать в рот. Почему я не могу повторить путь Тома Реддла в части его отношений с одноклассниками? Подмять под себя хотя бы часть факультета — отличный задел на будущее, имея в виду приближающуюся семимильными шагами Вторую Магическую Войну. Увы, но в этот конфликт я вынужден прыгнуть, как в лужу в далеком детстве, обеими ногами.

Мои одноклассники тем временем оправдали мои надежды.

— Конечно!

— Я за!

— И я!

— Мы тоже пойдем! — Меган, Лили и Лианна не захотели оставаться в стороне от парней. Что характерно, и Боунс, и Эббот промолчали.

По пути в спальню после шумных стратегических совещаний в общей комнате теперь уже Эрни МакМиллан аккуратно придержал меня за локоток, пропуская Уэйна и Захарию вперед. Джасти, как лучший друг блондина, тоже остался пошептаться.

— А что мы будем делать с Поттером? — после недолгой паузы, закончившейся хлопком закрывшейся двери в спальню, спросил меня будущий староста.

— Ничего. Поттер нас не интересует в абсолютно любом раскладе. Мы будем относиться к нему совершенно нейтрально.

— Хм? — поднял брови в удивлении Эрни.

— Совершенно нейтрально. Мы. И да, я верю в наследника семьи Малфой. Он сделает все, чтобы скрасить своему "другу" тоскливые зимние вечера.

Такой ответ, подразумевающий, что Поттер будет оставлен на растерзание слизеринцам и очень неоднозначно воспринявшим появление четвертого чемпиона гриффиндорцам, полностью удовлетворил нашего законника. Так что теперь Гарри можно было только посочувствовать. Что такое презрение и ненависть окружения в таком тесном коллективе, ему еще только предстоит узнать. Впрочем, ему не привыкать. Хотя… Нет! Все равно, каморка под лестницей покажется раем!

"А не помочь ли мне немножечко, опосредованно, конечно же, мистеру Поттеру? Чтобы хорошенько подставить Драко? Я не забыл его Сектумсемпры, а за такое нужно мстить! И превращение в хорька — интересно кому теперь в штаны засунут трансфигурированного Малфоя? — слишком слабая расплата! Хм… Я же говорил себе — только максимально конструктивные действия. Посмотрим, как дальше пойдет дело…"

Глава 15. Спасательный круг не всегда оказывается пустой блажью

С Хеллоиуна, который по канону может легко считаться первым января, так как именно с этого дня начинаются все серьезные события в Хогвартсе, прошла всего неделя. Жалкие семь дней, а сколько произошло событий!

Для начала, так и не договорившись ни до чего путного, школу покинули взбешенные директора Шармбатона и Дурмштранга. Не знаю, какую именно накачку они дали своим подопечным, но с тех пор равномерно распределившиеся по соответствующим возрастным учебным группам гости относились к гостеприимным хозяевам, как к тяжело больным дрянной заразной болезнью. С откровенным презрением и соблюдением максимально возможной дистанции. Дистанция, кстати, в буквальном смысле: как переехали гости после избрания кубком чемпионов временно по своим "тэ эс", так там и жили. Да и на занятиях садились компактной группкой на задних партах.

Да, да, да. Занятия. Если судить только по фильму, то прибывшую делегацию в составе пятидесяти молодых волшебников (и еще десятка взрослых сопровождающих-кураторов, которые редко показывались нам на глаза), то есть почти еще один, пятый факультет, между испытаниями Турнира убирают как кукол-марионеток в ящик. На самом же деле, это глупость. Конечно же, и шармбатонцы, и дурмштранговцы так же, как и британцы, посещали хогвартские уроки, правда, наверняка еще и почитывали что-то из своих отечественных программ, для проверки успеваемости в которых и нужны были отечественные кураторы. Любопытно, что, как и в каноне, ни одного занятия совместно с четвертым курсом Гриффиндора гости не посещали. По слухам, это наш директор перераскидал заранее составленные персональные планы занятий гостей специально для того, чтобы не провоцировать ненужных склок. Хм. Быть может, несмотря на всю мою уверенность, что "Четвертый чемпион" — интрига, не произошедшая без участия или молчаливого дозволения Дамблдора, это на самом деле все же не так? Или это такая дымовая завеса? Надо будет присмотреться повнимательнее к Поттеру. Или как раз не надо, чтобы не попасть в историю?

Дело в том, что получив пророчество о себе любимом и вдобавок исполнив проклятье, которое невероятным образом сложилось с отцовым, я очень серьезно пересмотрел свое отношение к канонообразующей истории с предсказанием Трелони. Ведь если пристально посмотреть на жизнь и приключения замечательного Мальчика-который-выжил, то можно увидеть столько несуразностей и несогласованностей в истории, столько "роялей" и "кавалерий из-за холмов", столько как бы прямого авторского произвола, что только женский пол писательницы и главный герой мужского пола мешает назвать все это, хм… повествование — матерым Мэри Сью. Однако, сам попав в этот мир и вынужденно наблюдая все происходящее вживую… Мне пришлось смириться с этой несправедливостью. А именно — с невероятнейшим личным везеньем Гарри Поттера, позволяющим ему побеждать чрезвычайно опасных врагов. Считаем.

На первом курсе это был совсем беззащитный и неопасный тандем из волшебника, способного колдовать беспалочково и невербально, то есть применять магию, требующую высшего уровня самодисциплины и немалых магических сил. Про духа Волдеморта я так уж и быть промолчу.

На втором — тысячелетний василиск! Существо пятого, так его растак, высшего класса опасности! Убивающий взгляд, мощное тело, отличная броня, защита от магии… Вряд ли такая зверушка намного слабее дракона аналогичного возраста, а уж на что способен один такой я видел собственными глазами. А василиска в одиночку одолел второкурсник… Без, как говорится, комментариев.

На третьем курсе — дементоры, которых Поттер разгонял сотнями одним мановением волшебной палочки. На четвертом курсе — Турнир, с его драконами, русалками и главным призом в конце — дуэлью насмерть с возрожденным Волдемортом. Выжили, кстати, оба.

На пятом курсе Гарри попадает под каток Системы, то есть на него ополчается Министерство Магии со всеми вытекающими последствиями, а также несколько боевиков-Упивающихся… которые ничего не смогли сделать пятнадцатилетнему плохо обученному пацану. Про шестой и седьмой курс, где Поттеру везет непрерывно и постоянно, я уже не упоминаю.

Нет. Конечно, можно конспирологически попробовать себе представить, что Гарри опосредованно и незримо, или просто прямо (а потом чистили память) помогали. Скажем, Квиррелла грохнула команда фениксовцев или Дамблдор лично (они же и Локхарта в овощ превратили); и с василиском — то же самое произошло. На турнире Поттеру так же помогли (если все пойдет как в фильме, где победы одержаны без зрителей). Но потом, на старших курсах? Тогда о "героя" продолжают последовательно размазываться с брызгами, как брошенный в стену спелый помидор, такие личности, что просто "бр-р" или "ух"! И нет уже Дамблдора, Снейпа или еще кого, кто мог бы даже теоретически оказать Поттеру такую поддержку! Про мощь аристократии, с которой Поттер должен был столкнуться, но не столкнулся, я вообще скромно умолчу.

Кстати, немного о личностях на стороне Волдеморта. Конечно, как это и положено в хорошей пропаганде, враги сильны, но вечно проигрывают хорошим парням только потому, что наши парни — хорошие, а чужие — плохие. Однако здесь, в этом мире, с силой врагов случился явный перебор. Да даже не читая подробных записок Логана Крэбба, а просто глядя в канон, видим очень много сведений о мастерстве врагов связки Дамблдор-Поттер! Становится иногда совершенно непонятным, как такие маги вообще могли проиграть?!

Расписанные сущими исчадиями ада Упивающиеся отмотали почти полноценную пятнашку в Азкабане. И выжили. Не все, правда. Окончательно не сошли с ума среди дементоров. Тоже, правда, не все, но… Но даже просто для того, чтобы там продержаться столько времени, нужно быть реально столпом духа. Не курорт там, не любят в Азкабане живые засиживаться, быстро переселяясь за стену в уютненькие могилки или кормить рыбок. И далеко не у всех была анимагическая форма, которой там спасался Сириус. Этого мало? Тогда дальше.

Барти Крауч-младший. Один из лучших учеников за всю историю Хогвартса. Двенадцать СОВ на превосходно — золотой аттестат. Прожил под Империусом несколько лет и в итоге совершил подвиг, по своей сути аналогичный поттеровскому: непростительное проклятье на него не подействовало. Потом простой парень Барти заколдовал древний, хорошо защищенный артефакт — Кубок Трех Волшебников. И не попался при этом. Ну… сразу не попался.

Далее идет такая гадкая в фильме фигура Питера Петтигрю. О да, предать дружбу — это очень мерзко, и лично я на месте Сириуса и Люпина, если там была такая дружба и они настолько дорожили Поттерами, растерзал бы Хвоста на месте. (Хотя про истинные причины содеянного Питером не сказано абсолютно ничего. А они должны для такого быть ой-ей-ей какими серьезными.) Однако сейчас речь не об этом. Для начала, как-то ускользающая от большинства взглядов деталь, что Петтигрю — один из четверки Мародеров, которые вместе создали небезызвестную Карту. Конечно, можно было бы сказать, что в соавторы его взяли по дружбе остальные друзья, и больше ничем другим он не знаменит, но… Питер — анимаг. Причем, еще в школе овладел этим навыком. А это очень высокий уровень как личной силы, так и владения академическими знаниями в дисциплине "Трансфигурация". Дальше — больше. Питер в одиночку освобождает Барти, а потом с едва отошедшим от Империо и многолетнего заключением парнем они вдвоем берут в плен… Моуди. Аластора, "которого-боялись-все-Упивающиеся". Того самого Грозного Глаза "Постоянная Бдительность" Моуди. Этого все еще недостаточно? А проведение в одиночку сложнейшего ритуала воскрешения Волдеморта, это как? Кстати, судя по недомолвкам канона — дважды проведенного: в младенца-то тоже вселиться нужно было как-то… Слабый маг, да? Впрочем, зато становится сразу понятно, за какой именно кусок работы отвечал Хвост в процессе создания Карты. Ритуалист и, возможно, далеко не посредственный зельевар.

И так в большей или меньшей степени можно продолжить практически про каждого "темного" из ближнего круга. Даже "серое посредственное министерское пугало": мисс-розовая-кофточка Долорес Амбридж (хотя она, скорее, не волдемордская, а министерская стерва) отличилась в сплаве артефакторики и магии крови. Как-то слишком уж странно получается, что Темного Лорда поддержали весьма неординарные личности, а Дамблдора… Хм. Артефакторика и магия крови. Коллега, однако, пока отложу эту мысль подальше…

Так. Сбился. Короче. Ведет ли Поттера Пророчество, охраняет Мать-Магия или Вечная Леди обиделась и не хочет видеть пацана у себя, но главный герой саги до финальной дуэли с Волдемортом — тупо неубиваем. Но — это касается только его одного! А вот те, кто случайно или намеренно оказались рядом… На мой взгляд, Поттер, если и не сам "обезьяна с гранатой", то точно держит такую зверюшку у себя на плече. И кому перепадет в следующий раз, и в какой форме — абсолютно неизвестно. Так что дистанция от Поттера, во всяком случае, минимум до момента исполнения пророчества, для меня равнозначна дистанции от собственной могилы. Чем дальше — тем лучше.

Кстати, все вышесказанное — это только дополнительный повод быть, пусть и временно, на "темной" стороне. На ней есть слишком много тех, у кого можно поучиться… всякому полезному. Поттер вышел из Хогвартса живой и с победой, но недоучкой с кучей завистников и недоброжелателей. Мне такой победы и задаром не надо! Хватит уже Пирровых! У меня и так вся жизнь тут из одних таких и состоит!

Возвращаясь к делам грешным, то есть к моему житию-бытию в Хогвартсе. Должен честно признаться: когда я на весь Хаффлпафф разорялся на тему "Защитим нашего чемпиона!", преследовалась одна лишь только цель. Под благовидным предлогом сбить самых активных и боевитых учеников родного факультета в крепкий отряд под лично моим командованием. Да и в каноне ничего такого не было, максимум обидные обзывания и дразнилки, и то — в сторону "нелицензионного чемпиона" Поттера. Так что я совершенно не собирался в реальности заниматься тем, что декларировал в гостиной факультета, банально потому, что в этом не будет никакой необходимости.

И в этот раз я серьезно ошибся.

— Беги! Беги! А-а-а! — светлый и совершенно невинный на вид лучик с палочки одного из дурмштранговцев чиркнул по руке Захарии, и хаффлпаффец, получивший заклинание, аналогичное по воздействию на цель обычному ступефаю, безвольно осел у стены. Остановиться и поднять товарища у нас четверых не оставалось времени.

Согласно проведенной (пока одной-единственной) тренировке девчонки сразу побежали за подмогой, а вот наша пятерка осталась прикрывать отход. К сожалению, единственный доступный для нас способ "прикрыть отход" был только "телами". Одно хорошо: разозлившиеся бегством цели миссии северяне решили отыграться на самозваных защитниках чемпиона, и Седрик смог уйти. Однако это же означало и то, что предназначавшиеся на десятерых шишки придется собрать нам пятерым.

— Ступефай! Ступефай! Да падай же! — кричал сам на себя не похожий Джастин. Сейчас всегда спокойный и по-английски выдержанный хаффлпаффец являл собой персонифицированную боевую ярость. Вот только выбранный целью дурмштранговец ничуть этим не впечатлился. Он хладнокровно прикрылся магическим щитом и просто спокойно стоял, и ждал момента, когда его товарищ справа с силой не отбросит моего увлекшегося одноклассника лучом с палочки в стену.

МакМиллан и Хопкинс ненадолго "пережили" своих товарищей, и буквально через полминуты я остался один. Против пятерых. Но несмотря на такой численный перевес, а группка из пяти северян не понесла ни единой потери, проигрывать просто так я не собирался!

— Вербейра Сангвинум! — и из моей палочки выскочила послушная нитка Плети Крови.

Слегка расширившиеся в удивлении глаза дурмштранговцев однозначно точно показали мне, что, с одной, стороны континенталы отлично знали, что именно за заклинание я применил, а с другой — то, что гости явно не ожидали увидеть применение достаточно "темномагического" здесь, в "цитадели света", да еще против себя.

Однако следует отдать им должное — они не испугались. Я даже могу быть собой горд. Зная невероятную смертоносность Плети Крови в опытных руках, все дурмштранговцы посчитали меня за боевого мага достаточно высокого класса и соответственно прореагировали. Каждый парень, ах нет, среди штурмовой пятерки была одна девушка, выдал по очень быстрой связке боевых заклятий. Что-то похожее я видел в исполнении Филиуса Флитвика на тех отработках. Из пятнадцати вонзившихся в меня в следующие мгновения лучей проклятий я смог определить — только определить, не то что увернуться или защититься — всего лишь пять. Зато прочувствовать… Ой, как я пожалел о том, что применил свое любимое заклинание! Впрочем, а чего-то другого ожидать было даже не невероятным оптимизмом, а глупой недооценкой противника. Конечно же, отлично сработавшаяся пятерка магов, которые все учились в одной и той же школе, специализировавшейся на боевой магии, и, ко всему прочему, были старше нас на пару курсов, легко и непринужденно разнесла нашу псевдо-стражу. Вот только, несмотря на чистую тактическую победу Дурмштранга, стратегически мы свою миссию выполнили. Выиграли достаточно времени для подхода подмоги.

Хогвартс — далеко не пустыня, тем более в районе Главной Лестничной Шахты, а клич "Наших бьют!" абсолютно интернационален. В итоге, не успел я упасть, как в спину "нашим гостям с севера" полетели первые заклинания. Смирно лежа одним окаменелым куском, я мог насладиться прямо из партера развернувшейся Битвой за Чемпиона.

Честно говоря, только абсолютной ленью автора или строгим контролем со стороны Уизли (всех пятерых) и Грейнджер можно объяснить то, что для Гарри оставались в Хогвартсе какие-то незнакомые учащиеся. Как-то совсем забыт такой маленький фактик, что Хогвартс — это школа-пансион. И никакого другого общения в течение учебного года здесь нет и не будет. Выучить при таком раскладе все три сотни учеников за девять месяцев хотя бы визуально — просто раз плюнуть. Даже плевать не надо — это делает мозг абсолютно автоматически. Тем более, что сделать это нужно было только один раз в первый год, а дальше состав учащихся меняется очень медленно. В среднем — по сорок человек раз в учебный год. Например, я знал всех учеников всех факультетов в лицо и по именам, а на некоторых уже подсобрал по маленькому досье: род, папа-мама, должности, достаток, статус крови, политические склонности… Все же после того, как я правильно поставил себя на первом курсе, некоторая известность у меня была, и не воспользоваться ею было бы глупо. Правда, записи пришлось шифровать и хранить в Выручай-комнате. Пока Поттеру ее не сольют на пятом курсе, я могу быть относительно спокоен, а потом нужно будет придумать какой-нибудь другой тайник. Все же хранить абсолютно всю документацию в мэноре хоть и безопасно, но не очень удобно для работы.

К чему это все? А к тому, что я легко узнал курс, факультетскую принадлежность (если ученик был одет "по-домашнему", а не в мантии, которая играла роль своеобразной школьной формы и защитного костюма) и фамилии учеников, что сейчас со спины набросились на дурмштранговцев. Заодно по ходу дела дополнял данными свою картотеку. За неимением дуэльного клуба о боевых навыках большинства учеников можно было только гадать.

Группа атакующих была абсолютно "интерфакультетна", разве что хаффлпаффцев в ней было заметно меньше остальных. Эдди Кармайкл, Маркус Белби, Кэти Белл, Близнецы, Кормак МакЛагген, Ли Джордан, Анжелина Джонсон, Алисия Спиннет, Эдриан Пьюси, Кассиус Уоррингтон, Грегори Гойл с патроном-Малфоем и другие квиддичисты, как самые боевитые; просто попавшие в толпу за компанию студенты типа Забини и Нотта; и даже несколько наших второго состава, включая неразлучную пару Эббот-Боунс. Причем, что характерно, несмотря на весьма натянутые отношения, сейчас все, и старшекурсники, и младшекурсники, даже слизеринцы с гриффиндорцами тесными сплоченными рядами, не отвлекаясь на взаимные склоки, осыпали заклинаниями спины северян. Могут же, если захотят! Вот всегда бы так…

К сожалению, почетное прозвище "первых задир и бузотеров" далеко не всегда эквивалентно званию "лучших бойцов", что и было наглядно доказано хогвартсцам дурмштранговцами. Несмотря на то, что я был полностью парализован, ибо последовательно словил что-то вроде Петрификуса, Коньюктивитуса, дальнейшую драку, потому что назвать происходящее высоким словом "сражение" или "битва" у меня не поворачивался язык (в буквальном смысле слова тоже — проклятье окаменения), я смог просмотреть в полном объеме, правда, с очень неудачного ракурса и слезящимися глазами.

Итак. Неожиданности у британцев не получилось. Дурмштранговцы были совершенно не обескуражены групповым нападением без предупреждения и со спины (видимо, чего-то такого и ожидали) и слаженно перестроились в плотную защитную формацию. Конечно, будь это настоящая битва, то их относительно тесные ряды прорубились бы одной-другой Бомбардой Максима или просто Авадой, но сейчас, в полуучебной, если это так можно назвать, схватке их маневр имел смысл. И так сильные щиты дурмштранговцев чешуей наложились друг на друга, усилив свои защитные свойства против простых заклинаний в разы, если не на порядок. Такое бы и в реальном бою себя неплохо показало, но, увы, все прекрасно портит Авада. Конечно, она требует достаточного уровня магической силы и пограничного ментального состояния, которое нужно для фокусировки и снижения затрат на произнесение проклятья, но сам факт ее существования убивает на корню саму принципиальную возможность создания на поле боя боевого круга магов. Хотя… если отрядить часть магов на постоянное поддерживание материальных щитов, может, что и выйдет. Да точно наверняка выйдет, вспомнить хотя бы ту же элиту Гильдии, на мастерство которой я насмотрелся, лежа обожженный драконьим дыханием на песке пустыни. Вот только далеко не каждый лорд может потратить годы времени и тысячи галеонов для сбора такой дружины. Гильдия могла. И Аврораты в каждой стране, наверное, имеют отдельную элитную пятерку-десятку магов. А вот частные лица, даже такие как Дамблдор и Волдеморт — уже совсем другой порядок. Им приходится брать толпой. Будь иначе — никакой гражданской войны бы не случилось в принципе: бунтарей передушили бы как слепых котят.

Тем временем бой в коридоре продолжался. Сработанность боевой пятерки была умопомрачительной, особенно если учесть, что они еще не полноценные маги, а всего лишь школьники, пусть и выпускного класса. Хотя, ну да. На охрану детей абы как подготовленного неумеху континенталы не отправят. А отправят тех, кто сам кого хочешь и куда хочешь отправит! Дурмштранговцы без потерь выдержали основной удар, а потом четкими и отработанными комбинациями стали сокращать поголовье противников. Больше всего это было похоже на то, как в не лишенных историчности кинофильмах и древних хрониках немногочисленные римские легионы за счет своей превосходной организации и оснащения расправлялись с ордами дикарей. Даже красиво: четверо магов, причем, сменяющих друг друга по сложному алгоритму, постоянно восстанавливали и подновляли щиты, принимая изредка прорывающиеся заклинания на свои посохи, в то время как пятый точечными сильными атаками одного за другим выбивал самых сильных соперников, которые в азарте схватки совсем забывали про свою защиту. Малышню, поливающую северян своими полудетскими заклинаниями, дурмштранговцы, пока были более важные цели, игнорировали. Однако не оставалось никакого сомнения, что не одаренным хотя бы одним проклятьем не уйдет сегодня никто из британцев. А уж когда в спину британцам ударила четверка "мушкетеров", то у зажатых между молотом северян и наковальней французов хогвартсцев не осталось абсолютно никаких шансов. Причем шармбатонцы поступили хитро. Они, как опытный охотник, сначала вырубали "последних уток в клине", то есть сзади стоящих магов, и делали это так искусно, что находящиеся на шаг вперед ничего не замечали до тех пор, пока не подходила их очередь.