Диктатор

— Еще раз повторяю: если сойдешь с места, то я не могу гарантировать тебе безопасность. И наоборот. А теперь, давай начнем нашу дуэль, — больше не слушая моих возражений Дамблдор взмахнул своей волшебной палочкой.

Мгновение, и медленно, как в кинотеатре, меркнет свет. Становится совсем темно и тихо. Внезапно повеяло холодом и с каждой секундой становится все тяжелее и тяжелее дышать. Я изо всех сил напрягаюсь, пытаясь вырваться, но что-то обхватило уже не только мои ступни, но и лодыжки. В испуге — тянусь за палочкой… И тут внезапно вспыхнувший яркий свет, заливающий все вокруг, мгновенно ослепляет меня. Рефлекторно зажмуриваюсь, промаргиваюсь, открываю глаза и… осознаю себя стоящим на вершине одинокой горы! Вокруг меня пологие склоны, усеянные крупными камнями и усыпанные снегом. Травы нет. Животных не видно. Птиц не слышно. Где-то вдали, если напрячь зрение, можно увидеть темные волны стылого даже на вид моря. И только облака, серой хмарью колышущиеся вдоль очень, очень близкого, в буквальном смысле шаговой доступности, горизонта напоминают о том, что я не перенесся магией Дамблдора куда-то в Лапландию, а все еще нахожусь в Выручай-Комнате.

— Это — вид зимней Исландии, — услышал я знакомый голос и обернулся. Правда из-за того, что мои ноги были крепко зажаты в камне, я от неожиданности с трудом смог удержать равновесие. — Я когда-то в юности бывал там со своим другом, — с нотками ностальгии произнес Дамблдор, стоящий… в углу комнаты. Вот так вот — вокруг горы и снег, а Дамблдор стоит на песке Выручай-комнаты. Висящем в воздухе(!) углу комнаты! Выглядело это настолько дико, настоль диссонировало с окружающим меня пейзажем и воздушной перспективой, что мой разум отказался воспринимать директора иначе, чем некую "невозможную фигуру". И только спустя пару секунд мой мозг смог обработать полученные зрительным восприятием данные и преобразовать их в непротиворечивую мысленную картину мира: "Дамблдор стоит на этаком летающем клочке песка, в который воткнут кусок балки-уголка". Тем временем, пока я пытался справиться с иллюзией, в которой не было ни грана магии, Дамблдор плавным жестом, похожим на хирурга или дирижёра, встряхнул-расслабил кисти рук и молча взмахнул волшебной палочкой. И вслед за этим начались Чудеса.

Истаяли облака, обнажив черное небо, усеянное звездами. Плавной волной опали склоны горы, превратившиеся в черную воду холодного моря. Горный пик незаметно оплыл, превратившись в одинокую посреди океана скалу. Налетевший ветер бросил мне в лицо ледяные капли соли…

Машинально я облизал губы. "Соль как соль… Так это все не иллюзия!? Это все… реально?" — пронзила меня мысль, но додумать ее у меня не было времени, потому, что события, нет, само пространство(!) понеслось вокруг меня вскачь.

…Ветер крепчал, выдергивая своими по-дементоровски ледяными пальцами из моего тела остатки тепла. Я съежился, а потом и вовсе, как бы глупо это ни выглядело со стороны, прикрыл руками обнаженную голову (дурацкую форменную шапку я старался носить только в совсем уж необходимых случаях, вроде уроков зельеварения или гербологии), пытаясь краями рукавов мантии укрыть как можно больше голой кожи. Боковым зрением из под нависшего рукава я заметил какаю-то несуразность. Прошло полминуты, пока я понял, какую именно. Нет это не ветер налетал на меня. Это скала, подобно глиссеру, неслась по морю, жадно поглощая милю за милей. Показалось мне, или действительно где-то вдалеке быстро промелькнуло что-то поразительно очень похожее на Азкабан?

…Берег появился неожиданно. Узкой полосой прибоя вспенилась вода, брызгами камней и травы упав на берег лишь для того, чтобы мою скалу-опору, ставшую теперь просто пятачком трав, повлекло дальше. Дальше по непрерывно трансфигурируемой земной поверхности, в этом извращенном подобии географической экскурсии. Трансфигурируемой, потому что слишком характерными, хотя и очень быстрыми и плавными, были переходы. Трансфигурируемой, потому что я все так же ощущал присутствие защитной печати, что сразу же отвергало варианты реального перемещения или легилиментного воздействия на мозг.

— …Благословенная старая Англия…

Тем временем заметно потеплело. Я убрал руки с головы, чтобы мгновенно вернуть их обратно, ибо пятачок земли со всей силы влетает в довольно неухоженный лес. Ветки бьют меня, пытаются насадить на сук или хотя бы оставить себе на память кусочек моей кожи или клок мантии. Но вот лес превратился в поляну, где под огромным выворотнем нашло себе дом семейство серых хищников.

Волк, увидев опасность своему помету, мгновенно бросается на меня. Поставленными еще Барти рефлексами я выпускаю плеть крови и стегаю хищника по морде… которая уже не морда, а очередное дерево. Быстрый ручеек, и местность вокруг опять меняется.

Стало тепло. Очень тепло. Жарко.

Каменистая почва и море зелени ее покрывающей. Быстрые ручьи и светлые отвесные склоны, с которых они падают в прозрачные небольшие озера далеко внизу. Щебет птиц и буйство красок, где, как кажется, каждая соседняя веточка пытается превзойти своей вычурностью соседку. И невероятно бодрящий воздух, напоенный пряными ароматами тысяч и тысяч цветов. Этот букет, который я на всю жизнь запомнил по своему самому приятному летнему отдыху…

— Ах, Испания… Страна яркого солнца, горячей крови и женщин обжигающей красоты, — подтверждает мои предположения "закадровый" голос Дамблдора.

Еще один "ручеек-пролив", и через озеленелую полоску прибоя невероятно синего моря я оказываюсь среди бескрайних песков, так запомнившихся мне по моим вторым рабочим каникулам. Резко падет тьма, и, ярко блестя в бездне космоса, невероятно близкие звезды наблюдают за тем, как в меня вцепляется холодом пустынная ночь. А дальше — опять жара, на этот раз в отличие от испанской, душная и влажная. Африканские джунгли, в отличие от своего английского брата, удачливо вырвавшие из моей мантии пару-тройку клоков на весьма и весьма заметных местах... И еще — мягкое и корректное, но с отчетливым таким намеком, давление в спину чего-то твердого. На первый взгляд, ничего этакого страшного или необычного в этом не было. Каждый раз аутентично вписывался в текущие декорации. В горах это был просто камень, в лесу — сучок, в пустыне — тупой кусок кости чьего-то скелета, торчащий из песка... Но не нужно быть гением, чтобы догадаться, что эта "корректность" Дамблдора — спинка, предохраняющая меня от падения на спину, легко и просто может изменить свою форму, превращая меня в подобие нанизанной на булавку бабочки...

Дамблдор продолжал комментировать местность, где мы "оказались". Я его слушал, но не слышал. Времена года, дни и ночи, реки и горы, моря и пустыни… Все это быстро менялось с гипнотизирующим эффектом мелькающих картинок калейдоскопа. То под ноги волной покатились травяные луга, то джунгли, а в следующий момент я оказывался на каменистой вершине холме…

Теплое, соленое море, приятно омывшее запачканные в грязи ноги…

Индийские храмы и вездесущие предки человечества, населяющие покинутые постройки своих младших собратьев…

Суровые горы, ледяной холод и разреженной воздух вершин…

Белоснежный пляж и невероятно в своей лазурности теплое и ласковое море…

Шторм в Тихом Океане, промочивший меня до нитки…

И вслед за ним тут же высушившая до задубевшей кожи каменистая пустыня без следов воды и жизни…

Прерии и опять джунгли…

Горы и опять пляжи…

И буйство. Настоящее буйство!

Цвета.

Запаха.

Живности, начиная с муравьев и заканчивая слоном, который мелькнул среди развалин какого-то укутанного джунглями строения.

Ветер.

Солнечный свет.

Тепло и холод…

Опять горы… Близкое небо… И дикая боль в выворачиваемых наизнанку из-за предельно разреженной атмосферы легких. В глазах темнеет… Еще миг, я задохнусь…

Внезапно все кончилось. Опять тепло и легко дышать, лежа на таком теплом песке в пустой Выручай-комнате.

— Извини, мальчик мой, — повинился спокойно, как ни в чем ни бывало стоящий Дамблдор. Спокойно стоящий на песке даже без тени усталости на лице. Стоящий непринужденно, как будто не он только что долго и сложно колдовал невербально, преобразовывая обычный песок во все, что ему было угодно. Стоящий свободно, как будто только что не он примеривал на себя маску, пусть не Бога-Творца, то хотя бы Мерлина. — Но это было необходимо. Трансфигурация жидкостей и газов предельно опасная дисциплина со своими особыми требованиями к безопасности...

"Как там было в каноне? "Старый маразматик…", да? "Выживший из ума старик…"? Уха-ха-ха!... Вас бы сюда, Уизли! Или тебя, Фадж! Хотя Фадж как раз Дамблдора уважает... Знает?"

Меня обуяла зависть. Нет, не так. Дикая Зависть. Жгучая, как целый самосвал красного перца, обида на весь мир. Обида от осознания того простого факта, что: "никогда, НИКОГДА, ты не сможешь так. Хоть пару вечностей потрать — а все равно никогда даже не то, что сравниться, даже приблизиться к таким силе и мастерству не сможешь! Потому что тебе этого — не дано. Просто не дано…"

"Не дано" — это самый страшный приговор. Кто-то отлично рубит деньги. Другой — быстро бегает. Третий — пишет стихи и музыку. Четвертый — рисует. Пятый просто такой душка, с улыбкой идущий по жизни, что вокруг него всегда много честных и искренних друзей-подруг. Или вот шестой — является великим магом, к тому же одаренным в трансфигурации. А ты… Ты ничего этого не можешь. И не сможешь никогда! Потому что тебе — "не дано"! Не-да-но! И даже любимой палочкой-выручалочкой всех завистливых лентяев: "а это родители ему помогали" тут ни оправдаться, ни спастись.

"Конечно! Как я мог не подумать об этом? Трансфигурация! Магическая дисциплина власти над материей… А у великого мага, одаренного в этой области, власть — абсолютна! Такому магу вообще не нужно ничего! Был бы воздух и камень, а все остальное — он себе сотворит сам… Полностью самодостаточный. И неуязвимый. Что может сделать даже пресловутая авада, если воздух на ее пути легко обернется каменной стеной? И как таких вообще убивают?!."

— Хм, — напомнил о себе Дамблдор. Глубоко уйдя в свои мысли, я не заметил, как Выручай-комната вернулась к своему естественному состоянию. — Надеюсь, мальчик мой, тебе понравилась демонстрация? Однако, мистер Крэбб, не стоит распространятся о том, чему вы бы только что были свидетелем. Все же у Магической Британии достаточно врагов, для которых сила ее защитников должна оставаться в тайне. Вы со мной согласны?

— Умхм, — все еще находясь под впечатлением увиденного согласно гугукнул я.

— И да. Я вынужден попросить у вас дать мне магическую клятву о неразглашении…

— Э… Какую? — все еще будучи в слегка заторможенном состоянии спросил я.

— Молчания о том, что вы сейчас увидели.

Сопротивляться было бессмысленно. Не после всего того, что я увидел только что. Осталось только надеться о вменяемой формулировке. И о ней спорить, несмотря на весь свой откровенный страх, я буду до хрипоты. Ибо страх — страхом, а смерть как предателя от руки Волдеморта меня абсолютно не устраивает.

— Как она звучит? Прошу меня извинить, но… абы какую, при всем моем… уважении, я не принесу, — как в омут головой кинулся я. "Сопротивляться Великому Магу страшно… а что делать? Интересно, у меня ноги дрожат достаточно сильно для того, чтобы это было заметно со стороны?"

— О-о-о! — насмешливо потянул директор, для кого мое состояние явно не стало секретом. — Я думаю ничего страшного, мистер Крэбб, в ней нет. "Клянусь магией не рассказывать никому ничего о том, что мне показывал Альбус Дамблдор в Выручай-комнате." — Дамблдор хитренько поверх очков-половинок посмотрел на меня.

— Хорошо, — быстро согласился я. — Я согласен. Кто засвидетельствует? — все еще хрипло спросил я.

— Хогвартс. У меня, как у директора, есть такая привилегия.

Клятву я принес быстро. "Эх. Только от одного избавился, и снова количество обетов подросло, — с грустью подумал я, глядя как мое предплечье обвивает очередная золотистая нить. — Но ничего с этим не поделать. Могло быть хуже. Гораздо хуже. Тягаться с таким тяжеловесом… Нет. Не по мне. И даже не учителю, который после возрождения со своей магией все еще не до конца… сжился.

Смешно. Пыль в глаза, возвеличивание и ничем не подтвержденная Вера преданных клевретов в Директора оказывается на самом деле не глупостью, а твердым знанием. Знанием того, что за их спиной стоит столп… нет — титан, легко взваливший и тянущий на себе всю Магическую Британию. Такие личности всегда одним только фактом своего существования привлекали сотни и тысячи людей под свои знамена… и разумному человеку нужно от таких держаться как можно дальше! Ибо и цели они себе выбирают по силам, а, следовательно, и жертвы в процессе достижения оных идут не на единицы или десятки поломанных судеб, а исчисляются целыми народами.

Эх! Знай я сразу столько важной информации о мире, в каноне упущенной как "никому не нужные подробности", сколько знаю сейчас… Валить! Валить нужно было из Хогвартса сразу после "попадания"! Валить, пока не повисло на мне кучи долгов! Но меня опьянило ощущение новой молодости и очаровало попадание в сказку, и я решил остаться… В сказке, м-да. Все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Особенно — ошибаться. А теперь… Теперь уже поздно. Поезд мой идет по бесконечному мосту, где справа стена, а слева — бездонная пропасть. Так что "соскочить" с него я могу только после его "полной остановки". Или в бездну, куда он пока катит с таким усердием…"

— Мальчик мой, — окликнул меня директор. — С тобой все в порядке? Да? Ну тогда ты можешь идти. Если потребуется, я приказал открыть камин в твоих апартаментах… — спокойно сказал Дамблдор и указал мне на появившуюся в стене дверь.

— Да. Да-да… — промямлил я и, пятясь задом-боком, не выпуская директора из поля зрения, выскочил из Выручай-комнаты.

Интерлюдия 6

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, профессор трансфигурации, директор Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс", кавалер ордена Мерлина первого класса, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов, известный (в Англии), как сильнейший волшебник своего времени… устало прислонился к стене. Теперь, когда мальчишка-Крэбб ушел, можно было прекратить притворяться и немного отпустить себя. Вытерев с лица дрожащей рукой мгновенно выступивший пот и высушив заклинанием одетую под мантию рубаху, Дамблдор, несмотря на крайнюю усталость, удовлетворенно улыбнулся.

"Уф… Хорошо, что Крэбб никогда не узнает, чего мне стоило это представление. Конечно, заготовка эта была не для него, и больше ею не воспользуешься, но и ладно… Главное — результат достигнут удовлетворительный! — думал Дамблдор. — Какая ирония. Кто бы мог подумать, что представления, что мы на пару с Гелертом устраивали для бедняжки Арианы, можно будет использовать так?.

Да… Именно с них все и началось. Я был тогда всего лишь чуть взрослее этого мальчишки, что с таким ужасом убежал от меня пару минут назад... А моя бедная сестра… Мою, запертую в поместье, сестру всего через десять минут после знакомства Гелерт сумел сначала вывести из меланхолии, а потом и вовсе добиться того, чего не могли даже мы с Аберфортом на пару: развеселить. Развеселить, создав трансфигурацией из песка небольшую иллюзорную сценку из жизни лесных обитателей. Хотя, нет, не иллюзию. Иллюзию нельзя потрогать руками. И иллюзорного кролика нельзя погладить, а он в ответ не потянется за ласковыми руками в поисках подачки.

Я всегда любил свою сестру, несмотря на то, что она относилась ко мне заметно хуже, чем к брату. И чтобы она хоть на время могла стать нормальной, чтобы и я мог вызвать улыбку на лице у любимой сестренки, я был готов на все! И прямо там, глядя на смеющегося Гелерта и умиляющуюся Ариану, я поклялся научиться трансфигурации лучше всех!

Мой будущий друг Гелерт оказался отменным учителем, а я, скажу без ложной скромности, одаренным и прилежным учеником. Вскоре мои "не-только-снежные-шары", как эти объемные движущиеся картинки называл Гриндевальд, стали ничуть не хуже его. А на виду у строгого и придирчивого судьи (Ариане так нравилась эта роль!) мы стали устраивать долгие "баталии", где для меня самым величайшим призом на свете становились минуты ее радости. А потом, и довольно быстро, мои сценки по длительности, объему и детальности проработки и вовсе превзошли учителя! Жаль только, что смотреть их стало уже некому… Ладно. Не время предаваться воспоминаниям, боль от которых жжет гораздо сильнее даже самого злого круциатуса.

…Вот так вот, Том... Вот так вот... Не один ты умеешь нагнать жути! Надеюсь, мой намек ты поймешь правильно. Впрочем, ты всегда был умненьким мальчиком. Не знаю, что будешь делать ты теперь… Не знаю. Но зато я знаю, что ты обязательно делать НЕ будешь — это лично пытаться пробраться в Хогвартс… А значит, дети будут в безопасности… А вместе с этими детьми и мои планы! Время… Нужно время… А ты, Том, работай. Ищи силы, заигрывай с Фаджем, собирай новый Внутренний Круг, я даже "отдам" тебе туда Северуса и еще пару-тройку фигур помельче, но не лезь сюда! Не хватало мне еще попортить многовековую славу Хогвартса, как места, где любой и каждый ребенок может найти себе пристанище, неудачной защитой, связанной с моим именем! Нет, Том. Держись подальше от школы! У меня к встрече с тобой еще пока не все готово!" — продолжал размышлять директор Хогвартса, наблюдая, как тоненькой струйкой ссыпается вниз машинально набранная в ладонь горсть мелкого песка.

"Песок как время… Утекает сквозь пальцы… Время. Время неумолимо даже к нам, сильным магам… Мордредов Диппет! Так и не раскрыл мне своего секрета! Только покровительственно смеялся и говорил, что: "Ты все поймешь когда станешь постарше. После первого века прожитых лет приходит невероятная бодрость и радость жизни!..." И где? Где они? Мне уже (или следует говорить всего лишь?) больше сотни, и я чувствую себя старой развалиной! Или уже пришел мой черед?.. Нет! Не думать об этом! И хватит отдыхать! Дел невпроворот. Облегчать Тому его новую жизнь я не собираюсь! У его клевретов земля должна качаться под ногами!.. Жаль. Очень жаль! Столько хороших мальчиков и девочек Том сбил с правильного пути! Крэбб этот вот еще… Умненький и хитренький… И ведь по отзывам, все детство дурак-дураком был, а тут так раскрылся! Такой способный мальчик оказался! Мог бы принести огромную пользу Высшему Благу... а сделал неправильный выбор! И судьба его будет незавидна. И ведь посещал же недавно Азкабан! Собственными же глазами видел, где и как кончают преданные сторонники Тома! И что? Все равно решил идти под его руку! Дурак! Ох уж это вечное детское: "со мной этого точно не случится" и "я буду умнее своих предшественников"… Хотя… Ведь бывают и такие! Но… — Дамблдор засунул руку в карман и вытащил на свет совсем небольшую скляночку, в которой на самом донышке плескалось что-то красное. — …Но это явно не тот случай. Всего несколько капель, но как много они значат! Что может быть страшнее для мага, чем его собственная кровь, да еще напитанная его же магией?! Ничего! Столько всего можно сделать, имея такой реагент… А ведь Флитвик, имеющий хм… сложные отношения с кровью, не мог не предупредить тебя тогда… Ведь, в частности, именно поэтому когда-то великая и страшная Магия Крови сейчас всего лишь исчезающая из обращения магическая дисциплина, ограничивающаяся привязкой артефактов и проверкой наследственности. Слишком опасна она в бою не столько для врага, сколько для самого практикующего... Ладно. Как бы там ни было, спасибо за этот подарок, мальчик мой. Я приберегу его… Эх! Надо идти…"

По-стариковски кряхтя, немного восстановивший свои физические и магические силы Дамблдор, поднялся с песка и, накинув на себя дезиллюминационные чары, устало пошел к себе в кабинет.

А спустя полчаса, дверь в Выручай-комнату открылась опять, и в нее с крайним любопытством заглянул нынешний префект школы Джефри .

Для рейвенкловца разгадать загадку Дамблдора оказалось достаточно просто. В конце концов, он, как и любой другой студент "факультета умников", с ними сталкивается постоянно. Когда даже для того, чтобы не спать на голых камнях, а попасть к себе в мягкую постель, нужно обязательно правильно ответить на заданный вопрос, навык думать везде и всегда вырабатывается очень и очень быстро. Более того, такие постоянные загадки отлично впечатывали в мировоззрение привычку в любой ситуации видеть вопрос, на который не только нужно, но и всегда можно найти правильный ответ.

"Любопытно, — открывая дверь в факультетскую гостиную иногда думал О'Райли, — если бы драчливый Гриффиндор при открытии двери в их башню встречал бы Ступефай или нужно было бы пробивать себе дорогу через преградивший проход Протего, как скоро бы они стали настолько сильны, что даже слизни перестали бы задираться к ним? И как скоро бы вымер Слизерин, поставь Основатель факультета пароль на вход на парселтанге? Нет. Все же наш факультет — лучший в Хогвартсе. Никто с нами никогда не сравнится! Ни задаваки слизеринцы, ни сбившиеся в стадо хаффлпаффцы, ни дуболомы гриффиндорцы...

Факультеты-факультетами, загадки-загадками, а картина, на которой были нарисованы предметы, которые можно соотнести с оценкой, на всем восьмом этаже оказалась ровно одна. Но куда делись Дамблдор с Винсом? Аппарировали? Нелогично. Не нужно для этого было идти на восьмой этаж. Ушли ногами? Но тогда почему я их не встретил на лестнице? Нет. Скорее всего, где-то здесь находится какая-то секретная комната. Нужно только найти замаскированную дверь! Ведь интересно же!"

Вот и ходил туда-сюда О'Райли, раздумывая, как он хочет увидеть, куда спрятался Дамблдор, и бросая в стены все поисковые заклинания, какие только знал. И как бы префект не восхищался своим факультетом, но помимо положительной привычки думать, Рейвенкло, к сожалению, заметно атрофировал здоровое чувство самосохранения. Этакая своеобразная профдеформация мышления. Применимо к данной ситуации О'Райли, не задумывался, о том, что, например, может случиться с любопытным студентом после того, как он узнает тайну директора. Недаром исторически выпускники Рейвенкло по количеству смертей из-за несчастных случаев в процессе исследования чего-либо обгоняли все остальные факультеты вместе взятые.

Но Джефри сегодня с этим повезло. В один прекрасный момент в стене внезапно обнаружилась дверь. Ну, это может для маггла случилось бы внезапно и неожиданно, а в мире магии для магов и не такое проходит по графе "совершенно привычное событие". Поэтому, повесив на всякий случай на себя Протего, О'Райли сделал несколько шагов вперед, и оказался в искомом им помещении.

Вот только вместо интересных и полезных тайн в комнате оказался… песок?

— Что это за ерунда? — громко спросил он пустоту. — Зачем нужна такая большая комната, набитая одним только песком? Кто-то мечтает об отдыхе на море? Или, — ногой для проверки гипотезы разбросав кочку, — что-то здесь закопал? Бред!

Еще немного побродив по залитой ярким светом пародии на пляж, он разочарованно плюнул и поплелся на следующий урок. Хорошо еще, что ему, как префекту, в определенных пределах позволялось прогуливать занятия. И что совершенно естественно, о своем фиаско другим ученикам он распространяться не стал.

Иногда быстро полученные правильные ответы только все портят. Ведь задумайся Джефри чуть дольше, обнови в памяти легенды Хогвартса, соотнеси с историями про Выручай-комнату, то открыл бы рейвенкловец лично для себя тайну замка, очень сильно облегчающую жизнь многим поколениям учеников. Созданную самими Основателями специально для самых пытливых и настойчивых умов. Но…

Не повезло.

Глава 10

Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что только что произошло и к кому я сейчас на всех парах должен был поспешать. Тем более, что намек еще прямее и откровеннее, чем уже полученный, с камином, и представить трудно. Если только прямо в лоб рявкнуть: "Катись отсюда стучать Волдеморту!".

И я послушно покатился, потому что это было и в моих интересах. Я отлично понимаю намеки не только уже сделанные, но и, хоть это и тавтология получается, намеки на них. В такой вот полуофициальной шпионской деятельности, в которую с легкой руки учителя я влип всеми четырьмя конечностями, есть определенные неписанные правила. Которые соблюдаются строго до тех пор, пока соблюдаются обеими сторонами. Взамен на корректное и вежливое поведение, формальное соблюдение законов, понимание намеков и передачи по неофициальным каналом предельно горячей, но вполне себе официальной информации, принимающая, так сказать, сторона обязуется шпиона — не убивать. Нет, с ним, конечно же, ведется борьба, но… цивилизованная, если можно так сказать. Могут сделать многое. Скомпрометировать — да. Перевербовать — с удовольствием. Выгнать дипломатическими пинками из страны — конечно. Захватить совсем уж подставившегося и потом обменять — без проблем… Но его не находят зарезанным в подворотне, или задушенным чулками в публичном доме для геев-мазохистов. А я отлично знаю, что нахожусь пока не в той весовой категории, чтобы позволить себе плевать на правила… Больше одного раза. И это тоже нужно иметь в виду.

Хотя и пришлось зайти в свои апартаменты, чтобы переодеться, широкого жеста Дамблдора с камином я не принял. И не только потому, что не хотел бросать тень подозрения на свой мэнор (не хватало еще, чтобы у меня там воскресшего Волдеморта обнаружили — для пожизненного на верхнем уровне Азкабана это готовый, так сказать, состав преступления), но и ради того, чтобы выиграть время. Нужно было прийти в себя и все увиденное разложить по полочкам.

Пока шел до "Трех Метел" — проветрился и успокоился. И зависть я свою обуздал. В прошлой, эх, жизни, я хорошо выучил данный мне судьбой урок, что ядовитая зависть к несбыточному — самое глупое и разрушительное чувство, какое только можно представить для личности. А так как заплатил я за это знание цену достаточно высокую, то запомнил полученный урок на всю жизнь. Даже, эх, и не на одну…

В обуздании помогало мне то, что, придя в себя, я смог более-менее связно размышлять. Ведь если немножко отойти от бьющего по эмоциям сплава мощи и мастерства, недавно продемонстрированных мне Дамблдором, то все не так уж абсолютно и ужасно.

Директор — Великий Волшебник, это да. Но помимо этого Дамблдор — в трансфигурации — особо одаренный, а это автоматом означает, что в других областях он будет не настолько же хорош. А еще Альбус находился в центре мощного места силы, которое полностью ему подконтрольно. Наверное. Кто ж о таком кричать будет? Плюс Хогвартс как подчиненный замок, скорее всего, тоже так или иначе помогает своему текущему хозяину. Да и песочек, наверняка, Выручай-комната предоставила какой-нибудь особый. К тому же в руке… НЕ ДУМАТЬ об этом!

Так. Короче. Если все эти факты как коэффициенты отбросить, то получается не все так уж и безнадежно плохо. Ведь в Атриуме Дамблдор не продемонстрировал настолько подавляющей мощи. От Волдеморта отбился — и то, далеко не с полпинка… "А если он тогда играл?.." — тихонько закралась мне в голову пораженческая мысль. — Нет, — помотал я головой. — И об этом я тоже не буду думать. Так можно легко свихнуться и даже не заметить этого! Паранойя у магов весьма и весьма распространенное, можно сказать, профессиональное заболевание…"

Но это что касается магической составляющей произошедшего. А вот чисто человеческих качеств… "Сукин ты сын, Альбус! Какой же ты сукин сын!" — продолжал как мантру повторять я, пока добирался до дома.

— Учитель, — подошел я к сидящему за столом Водеморту.

— Чего тебе, ученик? Я занят.

— Учитель, — пристально посмотрел я в глаза Темному Лорду.

— Ученик? Что ты молчишь? Круцио!

"Круцио! У! Опять! Вот и делай что-нибудь ему на пользу. Хотя сейчас лучше Круциатус, чем вопрос "расскажи"! — подумал я, ворочаясь на полу после достаточно демократично-короткого пыточного проклятия. — Так. Нужно продолжить. Если Волдеморт узнает об этом позже, а он обязательно узнает хотя бы от меня самого, будет гораздо хуже. Слабости, любой, он не терпит от слова совсем. Это мы уже проходили…"

— Достаточно? — спросил Темный Лорд, и отвернувшись, бросил. — Иди к себе и не отвлекай меня!

Я встал на ноги, обошел Волдеморта и опять уперся взглядом в его лицо.

— Учитель!

— Хм, — наконец до Волдеморта дошло, что "это жу-жу — неспроста", — легилименс!

Судя по произнесенным шипящим шепотом Волдеморта словам, напрочь отсутствующим в моем лексиконе, район, в котором он проживал в детстве был весьма и весьма далеким от аристократизма и благополучия. И то, что эффектное показательное выступление Великого Мага впечатлило моего учителя не меньше, чем меня.

— Так. Сядь в кресло, — Волдеморт крепостной башней навис надо мной и больно вдавил кончик своей волшебной палочки в мой висок. — Ученик. Не смей прятать от меня память! Иремия, — после этого заклинания я резко успокоился, даже боль от Круциатуса исчезла. — Легилименс.

Насколько хватило моих знаний окклюменции, теперь Волдеморт внимательно просматривал мою память в поисках подделки или подозрений на иллюзию. Но судя по его с каждой минутой все сильнее и сильнее мрачнеющему лицу, ничего такого не находил.

— Плохо, — Волдеморт закончил свои исследования. Я уже заметил, что от своего ученика Темный Лорд не таился и вел себя с ним, то есть со мной, поестественнее, чем с другими (ну, если по канону судить). И выглядел при этом не как идол самому себе, а более… человечным, что-ли? А с другой стороны, что ему таиться, если одним из первых требований к ученику было "не обсуждать учителя"?

— Старик все еще очень силен. Стал даже сильнее, чем был тогда… — задумчиво произнес Волдеморт.

— Тогда?

— Не важно. Потом, — о чем-то напряженно думающий Волдеморт отмахнулся от моего вопроса.

— Учитель, а что это за заклинание?

— Какое?

— Иремия.

— Иеримия? Заклинание спокойствия. Может использоваться как болеутоляющее.

— Хм, оно светло-целительское? — заинтересовался я.

— Нет. Так что тебе, темному магу, может быть, подойдет. Но учти. Пользоваться им нужно осторожно. Ценой спокойствия и полного отсутствия любой боли является убыстрение некоторых жизненных процессов в организме. И старение. Например, если ты применишь это заклинание на раненом, предположим, с отсеченной рукой, то тот успеет истечь кровью еще до того, как ты успеешь произнести "Ферула". Все. Не мешай мне.

Прошло около часа. Волдеморт замер статуей. Сидел и думал. Я тоже, не желая получить очередное круцио, молчал и не шевелился. "Не буди лихо, пока тихо." Блин! Прям, как про меня сказано…

— Так. — Темный Лорд сказал это настолько неожиданно, что я, как обычно глубоко ушедший в свои мысли, рефлекторно вздрогнул. — Слушай меня внимательно, ученик. Ты все понял правильно. Все, что ты видел — это послание. Послание не тебе, а мне. Чтобы я ужаснулся и отступился. Но Дамблдор ошибся. Я не боюсь! Я не боялся его тогда, а уж пройдя через Смерть и небытие, став бессмертным… Чего мне бояться сейчас?..

"Потери всех хоркруксов, учитель", — тихо подумал я, и тут же запретил себе развивать эту мысль дальше. Да. Навык думать осторожно — это удобный побочный эффект занятий окклюменцией. Как и культура мысли, то есть возможность запретить себе думать о "белой обезьяне".

— …Вторая его ошибка в том, что несмотря на эффектность угроз, любая демонстрация силы имеет и отрицательный для проводящего эффект. Ведь его жертва становится осведомленной и предупрежденной, знает, к чему готовиться, и если достаточно умна и сильна для того, чтобы правильно распорядиться полученным знанием… Предупрежден — вооружен! Так сила может внезапно превратиться в уязвимость. А уязвимость — это слабость. Так, теперь я тоже предупрежден. И приму меры, чтобы непобедимость Дамблдора стала призраком! Что же касательно тебя, именно ты, ученик, мне в этом поможешь! Слушай внимательно. Я тщательно посмотрел ритуалы, что тебе передали восточные маги. И третий меня заинтересовал. Очень. При небольшой модификации он способен направить свою силу не на массовый подъем нежити, а переплавить накопленную силу в мощный, сносящий любую магическую защиту таран. В том числе, даже такую мощную, как защита Хогвартса. Ну… Или достаточно серьезно ослабить ее. Было бы достаточно жертв... Нужные для подготовки ритуала реагенты у тебя уже запасены или всегда при себе. За пару лет ты, если напряжешься, вполне успеешь. Особенно, если подключишь к делу своих товарищей. Кстати! Сколько ты еще собирался скрывать от меня свой маленький кружок по интересам? Сколько тянуть, чтобы просить за них?

"Пизцец!"

— Эм…

— Не стесняйся. Неужели ты думал, что я оставлю без пристального внимания жизнь единственного мага, который раскрыл меня под личиной Квиррелла? И что Барти мне ничего не рассказывал? Да и без него у меня источников достаточно, чтобы понять все однозначным образом! Или что не прочту это в твоей памяти?

— Это… Я… Хм… Хотел сначала принести пользу, чтобы потом… в качестве награды… — начал было оправдываться я.

— Чтобы потом получить разрешение набрать собственный боевой отряд? Неподконтрольный никому, кроме тебя? Даже мне? И, самое главное, "не меченный", не так ли? Не ври мне ученик! Я вижу тебя насквозь!

"Даже намека на то, что он не читает меня, как открытую книгу, мне не осталось. Ладно. Действительно, давно пора, но удачного момента никак не представлялось. Что ж, придется выжимать все из неудачного…"

— Лорд Волдеморт, — я преклонил колено, — дозволяете ли вы создание дружины, которая не будет враждебна вашим планам и будет подчинятся мне… Для чего она нужна я уже объяснял… Вы и сами видели… Какую цену они готовы заплатить и за что, я в самом начале… — начав пафосно и твердо, под конец я совсем уж сбился. Потому что мои доказательства звучали совсем как-то оправдательно. Сущим лепетом, короче.

— Запомни, служить мне уже достаточная награда, а кое для кого уже — и непреложная обязанность. И попытка представить обязанность как товар в сделке, — голос Волдеморта заледенел, — отливает предательством. Или неповиновением. Или глупостью. А мне не нужны в рядах моих преданных соратников ни первые, ни вторые, ни третьи, — повисла долгая, насыщенная ментальным давлением пауза. — Впрочем… Я не против. Я не трону их… Однако, ответственность за них будешь нести лично ты. Согласен на такое условие?

— ДА! — быстро ответил я, преклонив в покорной позе голову. "Отличные условия! Что в них такого страшного?"

— И не радуйся, ученик, — очень… неприятно, усмехнулся Волдеморт. — Хотя мне и импонирует твоя верность, но просто Круциатусом ты не отделаешься. Отвечать будешь тем, что лично жестоко убьешь провинившегося… и его семью. Всю. Включая так любимых тобою детишек!

"А вот и ответ, что именно…" — тягуче смесь страха и отвращения поднялась откуда-то из глубин и тошнотворной горечью заполонила рот. В том, что Волдеморт ни капельки не шутил, я был уверен процентов на двести. Как и в том, что в случае чего мне придется сделать то, чем он меня пугал.

— Я не слышу, ученик, твоего ответа. Ты согласен? Или мне провести показательную…

— Да, — хрипло прошептал я, пока Волдеморт не договорился до чего-нибудь еще более страшного.

— Чудесно. Тогда первым заданием твоего отряда будет подготовка к ритуалу. На, — протянул мне Волдеморт свиток. — Просмотри ритуал и выучи его. И можешь начинать сразу же, как только вернешься в Хогвартс.

Я бегло посмотрел на текст и картинки. И с первого взгляда сложностью мне бросилась в глаза только огромная фигура, которая многолучевой звездой с нечетным количеством лучей-вершин заключала в себя весь замок. Некий принцип рычага, как я уже выучил, действовал и в магии. Если нужно "перевернуть что-то очень тяжелое", то и плечо растягивается, как в пространстве, так и во времени.

— Если начинать прямо сейчас, то… Хм, — прочистил я горло, — для этого мне нужны деньги.

— Зачем? — удивился учитель. — Реагенты уже все куплены.

— Для обеспечения свободного доступа за пределы крепостной стены в любое время.

— Сколько?

— Пятьсот галеонов, не меньше.

— Любопытно. Но у тебя же есть свои, не так ли?

— Они уже ушли.

— Это правда, ученик? Отвечать честно!

— Не совсем, — повинуясь магии ученической клятвы я

— В чем неправда, ученик? Отвечай правдиво!

— Деньги действительно нужны. Просто мои — уже распределены. Но еще не ушли.

В разговоре опять повисла нехорошая пауза.

— Ты очень часто удивляешь меня, ученик. К твоему сожалению, число моих неприятных открытий почти сравнялось с полезными, — заливающий елеем Волдеморт казался даже ужаснее, чем показно злящийся. — Ученик. Ты пытаешься меня обмануть. И оскорбить. Ты считаешь Темного Лорда настолько идиотом, что он не распознает твою ложь даже без клятвы? Я прощаю тебя первый и последний раз. С проблемой разберешься своими средствами. И больше так не делай. Если хочешь жить.

Я молча кивнул. В разговоре опять повисла пауза. Наконец, Волдеморту все надоело и он проговорил.

— Ученик. Трусов я тоже не люблю. Если я решу тебя убить, а я могу сделать это десятками способов, от которых ты никак не сможешь защититься. Так что бояться этого абсолютно глупо. Спрашивай. Я вижу, как тебя прямо распирает от вопросов.

— Почему? — это был крик души, правда, изрядно приглушенный состоявшейся выволочкой. — Ведь имея такую силу, можно не договариваться, а просто повелевать! И все будут обязаны выполнять твои приказы. И, самое главное, показывай такое представление Дамблдор на пиру после Распределения, то ряды наших… союзников… Да никто бы не пошел к нам! Испугались бы до дрожи!

— Хм… — как-то криво усмехнулся Волдеморт. — Все время забываю, какой ты все еще, несмотря на всю свою изворотливость… хм, молодой, ученик. Когда-то и я думал точно так же. Кстати, нужно поторопить Люциуса с представлением тебя нашему высшему обществу. Чтобы у тебя не осталось детских иллюзий. Ты все тогда поймешь сам…

— Но учитель, ведь столько силы!

— Хм… — Волдеморт неприязненно поморщился. — Дамблдор, насколько я знаю, никогда лично никого не убивал. Даже войну просидел безвылазно в Хогвартсе, чтобы не участвовать в боях и ненароком кого не убить. "Главное, защитить наше будущее… Каждый может найти в Хогвартсе убежище…", "Убийство разрывает душу…" Лицемерный хитрец! И ведь я из-за этого считал его совсем ослабшим, но сейчас… Не знаю. Может быть, это какой-то гейс… Может быть — условие клятвы. Непреложный обет данный в детстве, который снять теперь нельзя… Или просто брезгливость. Боится запачкать ручки!

— Снять? Непреложный обет? Это возможно?

— Ученик. Мы не же полуживотные-магглы! Для нас, волшебников, нет ничего невозможного! Вопрос только в том, какую цену ты готов заплатить за то, что тебе нужно. Проще всего снять непреложный обет — это принудить того, кому ты клялся и свидетельствовавшего мага отказаться от своих требований. Ритуал всем известен и такой же простой, как и само принесение обета. Намного все хуже для приносившего клятву становится, если хотя бы один из этих двух магов — мертв. Кстати, умертвить свидетеля — лучший способ для принимающего клятву сделать ее практически вечной. Поэтому абы кто абы какой обет старается не свидетельствовать. Опасно. В этом случае с обетом, превратившемся в некое проклятье, можно работать по правилам их разрушения и снятия. А ты, я помню, этот вопрос самостоятельно и подробно еще совсем недавно прорабатывал, не так ли?

Я кивнул и задал следующий вопрос.

— Учитель. Еще один вопрос.

— Да?

— Дамблдор вызвал меня к себе почти сразу же, как только я вернулся в Хогвартс. С первого же урока снял. Он ни о чем меня не спрашивал, хотя раньше задавал много и разных вопросов. Сейчас же — только показывал. Откуда Дамблдор узнал… все про меня и вас? И в таких подробностях?

— Хороший вопрос, — после долгой паузы согласился Волдеморт. — От тебя самого?

— У меня непробиваемая печать от всякой ментальной магии. Вы же видели в памяти условия и дары Основателей. Хогвартса я ночью не покидал. Плюс, ученическая клятва… Кстати, я могу своим подчиненным сказать про Вас?

— Под клятву неразглашения. Причем принимать ее должен именно ты, — машинально отмахнулся Волдеморт. — Тогда, получается, у нас завелась очень хитрая крыса.

— Может Снейп? — спросил я.

— Как ты помнишь, Снейп это сделать не мог. Обет давался тебе, свидетельствовал я. Нет. Это кто-то другой. Что ж. Давай подумаем… Кандидатур не слишком много… Питер! Подойди ко мне. Ты мне нужен.

Интерлюдия 7

— Тихо, тихо. Успокойся, — Амелия Боунс осторожно погладила племянницу по голове. От этого ласкового жеста хаффлпаффка, превратившаяся за последнее время из милой девочки в не менее милую девушку, зарыдала еще громче. — Ну, не плачь…

Срочный вызов в Хогвартс по связному артефакту от Сюзан стал для Амелии весьма и весьма неприятной неожиданностью. И вот сейчас вот, согласовав с деканом Спраут неурочное посещение Хогсмида, тетя крепко прижимала к себе племянницу, которая безудержным ревом в ее мантию облегчала свою душу. Здесь, в одной из комнат "Трех Метел", это можно было сделать совершенно спокойно, не нарвавшись потом на насмешки от "храбрых" гриффиндорок или "умных" рейвекловок.

— Но он… Он… Он угрожал… Пообещал мне… Что меня… У-у-у… — опять зарыдала Сьюзен.

— Что он тебе сказал? Не хочешь говорить? Так. Слить воспоминания в Омут Памяти сможешь?

— Смогу-у-у...

— Хорошо. Пока — выпей это, — в руки девушке был вложен небольшой флакончик с успокоительным.

— Хорошо, — хлюпнула носом Сьюзан и дрожащей рукой поднесла к губам горлышко фиала.

Спустя некоторое время зелье подействовало. Боунс-младшая успокоилась и привела себя в порядок. Убедившись, что первые слезы схлынули и племянница более-менее способна себя контролировать, Амелия подхватила Сьюз под руку и аппарировала к себе домой. Там стоял омут памяти — один из древних артефактов, доставшихся последним в роду от некогда богатых и сильных Боунсов.

Пока Сьюзен поправляла свое настроение пирожными от Фортескью, до которых была большой охотницей, ее тетя внимательно просмотрела в Омуте Памяти слитые воспоминания. И разговор продолжился.

— А это не может быть просто чьей-то дурной шуткой? — увиденное главу Департамента магического правопорядка очень неприятно поразило. — Те же близнецы, ты рассказывала…

— Нет… Не похоже… Я не знаю… Мне… — Сьюз отложила в сторону недоеденное пирожное и обняла себя за плечи. Все "лечение" пошло насмарку. — М-мн-не страшно-о-о!..

— Тихо. Только не снова… Я тщательно просмотрела твои воспоминания, но никакой зацепки в них не увидела. Голос был наверняка изменен. Какие-то чары размывали фигуру. Маскировка просто идеальная. Даже понять кто это — мужчина или женщина — нельзя.

— Угу…

— А скажи-ка мне, Сьюзан Боунс, — девушка напряглась, так как тон женщины не предвещал ничего хорошего. — А где были твои защитные артефакты, что я тебе посылала в прошлом году?

— Я… — смутилась девушка. — Тетя… Я их… Забыла… Одеть.

— Честно скажу, — после долгой паузы, в течение которой голова Сьюзен склонялась все ниже и ниже, — будь ты домовым эльфом, я бы отправила тебя биться головой о самый большой котел, пока мозги не встали бы на место. К сожалению, ты не эльф, и голова мне твоя нужна… целая. Быть может, выдать тебе пару дюжин розог, как в детстве?

— Не надо, — съежилась в кресле младшая Боунс, инстинктивно прижав руки к пятой точке.

— Как можно быть такой безответственной?! — продолжала ругать племянницу Амелия. — И нечего мне пенять своей хаффлпаффскостью! Далеко не все вы такие! Вспомни хотя бы Фаджа, Тонкс или того же Крэбба!

— Я знаю! Это Крэбб сделал! Точно Крэбб! — взвилась Сьюзан.

— И почему ты так в этом уверена? На основе всего лишь одной фразы: "передавай Амелии Боунс привет от лорда Крэбба?" Так для суда этого мало!

— Но это случилось сразу же после того, как только он вернулся в Хогвартс! И одной ночи не прошло! Чем не доказательство? И что, мне теперь ждать, когда он начнет претворять свои угрозы в жизнь? Я, знаешь ли, не собираюсь стать "подстилкой у кентавров"!

— Сьюзан! Что за слова!

— А что? Ему можно, а мне нет?

— Ему тоже нельзя. Так. К сожалению, сейчас в Хогвартсе ситуация… хм, сложная. Я, конечно, Долорес предупрежу и попрошу, чтобы она присмотрела за тобой, но…

— А Крэбб?

— Что "Крэбб"? — и видя, что племянница с истовой мольбой смотрит на нее, тяжело вздохнула и произнесла. — Хорошо. Я инициирую проверку его мэнора, если тебе станет от этого спокойнее. Но гораздо спокойнее, причем не только тебе, но и всем остальным, станет, если ты наконец оденешь и не будешь снимать с себя защитные артефакты! Все же там очень хорошо подобранный комплекс, который может спасти тебя практически от всего. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула Сьюзан.

— Ну вот и хорошо! А сейчас, наконец, давай пойдем и поедим нормально! Хватить уже эльфам мучать наш ужин, а тебе — свою талию! Заодно и расскажешь, как там дела в Хогвартсе. И какие там мальчики тебе нравятся…

— Тетя!

— Что значит "тетя"? По-моему, я тебе еще в семь лет объяснила, зачем нужны женщины! А ты, как-никак, Надежда рода Боунс. Последняя и единственная его кровная представительница. Так что род возрождать по любому кроме тебя некому, а для этого понадобится муж, вошедший в семью. Что у тебя с МакМилланом? Давай, рассказывай…

В легкой и приятной обеим беседе прошел ужин. Потом через камин в кабинете Спраут ушла в Хогвартс успокоившаяся и повеселевшая Сьюз. Этот тяжелый день, принесший столько тревог, закончился вроде бы не так уж и отвратительно. "Тетя пообещала — тетя разберется. Тетя сильная и храбрая! Все будет хорошо!"

А вот сама тетя в последнем была совсем не уверена. Тяжелые раздумья никак не отпускали начальника Департамента Магического Правопорядка. "…А если нет? Да. С одной стороны, уж больно непохоже это на по-гриффиндорски прямого Крэбба. А если это его слизеринская хитрость? Если на то и расчет? "Я первый подозреваемый, и поэтому все умные подумают, что меня подставляют и не будут проверять? А раз так — можно спокойно это сделать?!" Может быть такое? Может. Вполне. — Амелия Боунс машинально потерла свой артефактный монокль. — К сожалению Крэббом список моих недоброжелателей не ограничивается. Толпа посаженых мною преступников из лютного. Еще большая толпа недовольных этим братьев-сестер-родителей-детей, оставшихся на свободе. Но этими можно пренебречь. Утрутся. А вот Малфой, Дэвис, Фадж… И вот в такой момент эта скромная и рассеянная девчонка не хочет носить защитные артефакты! Стесняется, что у нее есть, а у других — нет. Глупая! Но в одном Сьюз права. Я действительно не собираюсь ждать, когда от угроз перейдут к делу. Конечно, есть ненулевая вероятность того, что Крэбба пытаются подставить, но... Ну и пусть! Пусть они, кто бы они ни были… Пусть те, кто собираются таким образом вывести меня из себя, задев мою кровь, на примере Крэбба увидят, что бывает за такое! А, значит, ударить нужно ошеломляюще сильно. В конце-концов, если Крэбб чист, ничего плохого с ним не случится. Если даже и посидит месяцок-другой в Азкабане, то только охолохнет! А злость и обида… Пусть научится их сдерживать, так как далеко не каждую проблему можно пырнуть в живот осиновым колом или рассечь его любимой Кровавой плетью!"

— Фадж, конечно, может устроить разнос, но… это смотря как обыск представить и что найти… А уж найти в доме потомственных темных магов можно что угодно, вплоть до воскресшего Волдеморта, о котором на каждом углу устами Поттера кричит Дамблдор. Особенно, если намекнуть доверенным аврорам заранее к обыску правильно подготовиться…

Глава 11. Рейд Аврората

— Хозяин Крэбб, сэр, — с хлопком появившаяся Лотта очень не вовремя прервала мой очередной урок у Темного лорда.

К слову, учителем Волдеморт, совершенно неожиданно, оказался просто великолепным. Мог объяснить недорослю сложные вещи просто и понятно. И подробно, включая не только ответы на вопрос "как", но и, самое главное (для понимающего человека, конечно же), "почему". Сразу чувствуется, что бывший староста. А для меня особо удобно еще и то, что — маггловоспитанный. Думаю, если бы Дамблдор разрешил в свое время Тому Реддлу вести ЗОТИ, то к настоящему времени даже прославленная Гильдия бы зарекалась связываться с нашими боевиками. Кстати, даже канон это подчеркивает: вспомнить хотя бы репутацию Упивающихся Смертью…

— Чего тебе?

— Хозяин Крэбб, сэр. Лотта очень извиняется, что…

— Короче, — раздраженно прервал я соловьем разливающуюся домовуху.

— У ворот — боевая группа Аврората. Четверо магов. Требуют впустить внутрь. Для обыска. Если не придете — предупреждают — будут взламывать защиту.

— Ученик? — зло спросил меня Темный Лорд. — Объяснись!

— Я не знаю… — удивился и испугался я.

— ХВОСТ! — проревел Волдеморт.

— Да, господин, — мне показалось, что Питер появился на зов даже быстрее, чем самый вышколенный домовик.

— Срочно собирайся! Мы уходим. А ты… уч-ч-ш-шеник. Иди и задержи их минут на десять. Все остальное… пос-с-с-сле, — почти на парселтанге прошипел крайне взбешенный Волдеморт.

— Да, учитель, — поклонился я и побежал на выход. Всяко, лучше сейчас быть от него подальше.

С защитой поместий чистокровных, кстати, оказалась та еще смешная тема. С одной стороны, в прикрытые всеми возможными защитами, столетиями накапливаемыми чистокровными родами одна поверх другой, поместья просто так попасть человеку со стороны (и магу, а также волшебному существу или животному) было очень сложно. Особенно, если был активирован "осадный режим", включающий в себя антипортальные и антиаппарационные щиты, блокировку дымолетных каминов, защиту от поисковых заклятий (в том числе и Заклинаний Надзора), проникновения домовиков и так далее и тому подобное. Более того, охватываемая защитой зона очень часто была гораздо больше, чем территория непосредственно здания или поместья. Делалось это для того, чтобы обеспечить глубокий "передний край". Кстати, именно поэтому в каноне Упивающиеся, все поголовно владеющие аппарацией, добирались до логова Волдеморта своим ходом, а не "прыгали" прямо на свои кресла в зал заседаний. Безопасность превыше всего даже для бессмертного... Особенно для бессмертного. С другой стороны, именно из-за того, что таким поместьям не одна сотня лет, из-за того, что их посещает не одно поколение гостей, спрятать их в стратегическом плане невозможно. Таким образом: где находятся защищенные поместья древних аристократических родов известно давно и с достаточно высокой точностью, но вот попасть внутрь такого… сложно. А если хозяин не желает видеть гостей — то и вовсе практически невозможно.

Но в Министерстве тоже сидели далеко не дураки. Ведь если отбросить редкие случаи войн между магическими государствами, какой, например, для англичан стала заваруха с Гриндевальдом, основным и самым серьезным врагом для народившейся бюрократии были и остаются древние рода. Поэтому всеми правдами и неправдами на этих привилегированных традиционалистов давили. Давили мощно, чтобы те снимали (а лучше — разрушали) со своих мэноров самые серьезные щиты. Наложить же новые — ой как непросто. Особенно с учетом того, что большинство таких ритуалов сейчас считается крайне запретной магией. И это при том, что то же Министерство защищено ими же весьма и весьма серьезно. Во всяком случае, по словам моего Учителя, было защищено раньше. Вот такая вот политика двойных стандартов.

Короче говоря, Министерство магическим защитам объявило войну на уничтожение и планомерно, десятилетие за десятилетием их истребляло. И Магическая война (Первая Магическая, как ее переименую через пару-тройку лет) стала Министерству шикарным подарком. Так, после войны, все пощаженные чистокровные леди и джентльмены "я был-была под Империусом" в обязательном порядке, как один из пунктов соглашения, расстались с защитами своих мэноров. Малфои, Гойлы, Нотты… Крэббы. С барского плеча ради сохранения Статута им, то есть нам, разрешили оставить только обязательные магглоотталкивающие чары. Остальное с разрешения хозяев и в присутствии представителей Платы Лордов, было демонтировано и демонстративно уничтожено (если там было что уничтожать).

Конечно, с нейтралами, не замешанными в каком-нибудь непотребстве, как те же Дэвисы или Гринграссы, было немного сложнее. Они Авроров легко могли послать по матушке и по батюшке. Или даже не послать, а просто не реагировать на отряд у ворот. И классические маггловские подставы тут не работали. Точнее, работали, но ненадежно. Ведь видя ведущееся непрерывное давление на свои "извечные" привилегии, Палата Лордов неадекватно резко реагировала на любую откровенную подставу.

Другой вопрос, что такое откровенное хамство равносильно признанию чистокровном магом своей вины и команде "Фас!" для Аврората. Как и в мире магглов, в мире магическом неподчинение власти в лице ее представителей — всегда было и будет одним из самых наказуемых преступлений. Ибо это есть ничто иное, как покушение на устои государства! На само высшее право владеть и судить! А в своем мэноре, в случае чего, без должной длительной и дорогой подготовки просто так не отсидишься… Даже пресловутый Фиделиус можно сломать, если захотеть. Если очень-очень сильно захотеть и заплатить настоящую гору галеонов Взломщикам Проклятий. Которые есть у Гильдии, сам с ними ходил, у гоблинов — тот же Билл Уизли… Наверняка спецы соответствующей квалификации и у Аврората найдутся. И, глядя на список угасших родов (за двести лет буйных и "непремиримых" хорошо так повыбили), можно с уверенностью сказать, что точно нашлись. Не раз и не два. В конце концов, Аврорату их много и не надо. Это вам не мелочные гоблины и Гильдия, которые непрерывное ищут и с радостью потрошат древние и старые покинутые "сокрытые", с чего имеют свой кусок хлеба с маслом и черной икрой. Тут речь идет о более высоких ставках, о власти...

Отдельной строкой проходили бывшие и нынешние сторонники Дамблдора. Они, точнее, их ослабленные войной выжившие остатки, взамен на некоторые преференции (прощение, деньги, должности, гарантии неприкосновенности, охрану) ничтоже сумняшись тоже согласились снять со своих поместий (у кого они были) защиту. Уизли, Боунсы, Поттеры — это только те, про которых сказано в каноне. А сколько еще других? Как я понимаю, через год это станет просто шикарным подарком Волдеморту и серьезным облегчением работы его Упивающихся. А так же ощутимо скажется на качестве материала последних. Если раньше Волдеморту были нужны умные, умелые и сильные магически, то теперь те же задачи можно было решить простым слабо обученным мясом. Оборотнями, отребьем из Лютного, трусливыми полукровками, наемниками-полубандитами с континента, выполняющие заказы, которыми брезгует Гильдия… Потери среди них будут, конечно же, чудовищные, но… Перефразируя известное изречение: "в лесу и Лютном еще много…"

Как бы там ни было, после десятилетий колебаний в ту и другую сторону система снова пришла в равновесное состояние. Выражается оно сейчас в следующем неписанном правиле, или же, даже, уже традиции. Этаком негласном договоре между чистокровными владельцами защищенных мэноров и Министерством: "мы вас не тыкаем рожей в стены защитных заклятий наших мэноров" и "не уткнувшись в формально дозволенные вам защитные заклинания, мы без особой нужды не устраиваем обыски-налеты на вас и на ваш бизнес".

Вот только если кто не понимает, то этот договор далеко не статус-кво. И отнюдь не мир. А холодная война, которую чистокровные понемногу, изо дня в день, по капельке проигрывают. И от полной победы Министерство удерживает всего лишь тонкая призрачная нить "так принято", а также существование Палаты Лордов. Не станет ее, то есть, если вымрут все без исключения древние рода, то вполне возможно будет признать заключенные договоры и принятые законы ничтожными в силу исчезновения одного из субъектов договора. И именно в этом, насколько я понял, истинная причина поддержки Волдеморта старыми семьями, а также разразившейся магической войны. Ведь если рассмотреть все случившееся через призму данного предположения, то становится понятно, что Министерство просто в очередной раз попробовало. И у него почти получилось!

"А как же чистокровность?" — спросит кто-нибудь. Что ж, это всего лишь ясная и понятная картинка на флаге, которую легко и быстро можно поменять. Потом. После победы. С учетом того, сколько нечисто и даже грязнокровного отребья было в рядах Упивающихся, становится понятно, что факт критического генетического проигрыша понимали все заинтересованные лица, в том числе и Темный Лорд…

"Так. Хватит отстраненных размышлений! Сейчас нужно как-то оправдываться перед аврорами за внезапно появившуюся защиту. Причем сделать это так, чтобы и Волдеморт успел за собой прибраться и скрыться, и меня, после того как я открою проход, авроры не сильно месили. Знать бы еще, кто их навел… и язык вырвать! Сквозь задницу!" — подумал я.

Авроров перед воротами моего поместья стояло четверо. Ни одного из них я не узнал, что с одной стороны было хорошо (нет верного пса Фаджа — Долиша, значит, это не лично Министр мной недоволен), а с другой — совсем наоборот. Слишком много совершенно новых проблем… всяких проблем, может стоять за таким визитом. Пока ясно только одно: про то, кто именно живет у меня в поместье Аврорат не в курсе, иначе здесь была бы не классическая боевая четверка (что, впрочем, в случае боестолкновения чрезмерно круто против одного меня), а целая армия. И уж что тоже точно, так это то, что в ворота они не вежливо бы стучались, да и ответа хозяина покорно ждать бы не стали. Десятки бойцов, антипортальный и антиаппарационный щит, взломщики, артефакты, зеленые лучи Авады — вот что я бы увидел тогда перед собой. "Ладно. На первый взгляд все не так плохо. Посмотрим, что будет дальше… А пока — тянем время."

— Да? — приоткрыв защиту перед собой спросил я. Для авроров, стоящих перед заброшенным пустырем, визуально эффект был такой, будто я и ворота мгновенно соткались из пустоты перед ними. Классическое, по-киношному эффектное, внешнее проявление заклинания, защищающего некую область от обнаружения.

— Ты! Крэбб! — направил на меня свою волшебную палочку младший (по возрасту, на вид) аврор. — Что это за херня! Снимай защиту немедленно!

— А вы кто?

— Да ты что, не видишь кто мы? Да я тебя… — и от Аврора понесло волной оскорбительных эпитетов, которую я спокойно отфильтровал. Чем больше этот молодой бесится, тем больше я выиграл времени для Учителя.

Наконец фонтан словестного поноса у борзого стал выдыхаться, и я решил немного подбодрить его.

— Вы закончили? Тогда отвечаю на ваш вопрос, незнакомец — нет.

— Что значит "нет"?

— То и значит, что что-то не особо заметно. Ведь авроры, они, вроде как, должны при посещении чужого поместья вежливо представиться и…

— Да я…

— Так, Чарльз, заткнись, — приказ замолчать сопровождался резким жестом невысокого и достаточно немолодого аврора. — Этан Куинн, — чуть наклонил он голову, представляясь. — Старший аврор. Командир седьмой четверки. Поступило сообщение, что в вашем мэноре, лорд Крэбб, практикуют запретную магию. Мы здесь для того, чтобы провести проверку поместья. Требую впустить нас и не препятствовать, иначе… — окончание фразы многозначительно повисло в воздухе, намекая на жестокие кары в случаи неповиновения.

— Что ж… Хорошо. Я подчиняюсь Министерству. Дернулся я было открыть ворота, но тут же картинно замер. — Хотя… Погодите-ка! А где ордер на обыск, подписанный лично Министром Магии Корнелиусом Фаджем?

— Вот он, — старший аврор совершенно спокойно достал через прорезь в мантии свиток и протянул мне. Пришлось мысленно приказать защите поместья пропустить кусок пергамента. Сложного в этом ничего не было, так как по такому же принципу было организовано управление Дымолетным Камином. "Надеюсь, это не портключ в Азкабан…"

— Хм… — развернул я свиток и внимательно (а, главное, очень небыстро) прочитал все то, что только что мне было передано на словах. — А моя копия где?

— Это ваша копия, лорд Крэбб, — все так же невозмутимо продолжил отвечать на мои вопросы Куинн. "Вот бы Снейпу у кого поучиться! Да и мне бы… М-да."

— Хорошо, — нарочито небрежно, чтобы он сильно помялся в процессе, я пихнул свиток в карман своих брюк. — Тогда, можете проход… Стойте! А как я узнаю, что именно вы те самые авроры из Аврората, о которых говорится в ордере на обыск…

— Да наша форма тому доказательство… — завопил Чарльз.

— … а не бандиты из лютного, убившие настоящих авроров?

— Чарльз. За невыполнение приказа я отправлю тебя на дополнительную переподготовку. После. И не возникай! Смирись! А пока — прекрати позорить Арорат своей несдержанностью и замолчи наконец! А вы, лорд Крэбб, вот, можете взять, — и аврор протянул мне свой значок-эмблему. — Нагревается и светится он только на хозяине и больше ни на ком. Со смертью хозяина, гаснет навсегда. Артефакт с использованием Магии крови. Этого достаточно?

— Хм… — с сомнением покрутил я серый и холодный гравированный кусок металла, который в руках Куинна только что был теплым. — А… — начал было придираться я дальше, но громкий хлопок позади известил меня, что гости Крэбб-мэнора отбыли восвояси. А это означало, что можно было прекращать валять дурака и впустить наконец представителей власти в свой дом. "Хм. Однако у Хвоста эвакуация отработана на пять баллов! Сказывается напряженная мародерская молодость. Или так жизнь среди уродов-Уизли его воспитала? А может, это Хозяин приложил свою ручку?"

— Ладно. Верю, — отворил я створку откованных когда-то много десятков (или сотен) лет назад ворот, одновременно с этим снимая защиту поместья. "Что уж теперь. Один аврор вошел, считай все Министерство пролезло. Да и Волдеморт теперь вряд ли вернется на ПМЖ к своему чересчур проблемному ученичку…" — Проходите.

Зашедшие внутрь авроры находились в, мягко говоря, расстроенных чувствах. Во всяком случае, трое из них. Командир же продолжал и дальше демонстрировать высшую степень невозмутимости. Такую, что чистокровному аристократу впору.

— Начинайте обыск. Найдите мне нарушение, — очень таким серьезным голосом проговорил командир и махнул рукой в сторону поместья. "Причем не "ищите", а именно "найдите" сказал он. Да еще голосом и выделил! М-да. Надеюсь, по камушку они поместье не разберут и крыша над головой у меня останется. А ведь потом мне еще перед учителем оправдываться… У-у-у! Слава легилименции и ученической клятве, которая делает мою пытку бессмысленной!"

Тем временем по участку как Мамай прошел. Авроры максимально дотошно проверяли каждую кочку. Сад, разве что в буквальном смысле не перекопали. Долго крутились возле проплешины, оставшейся после приборки многочисленных опытов Волдеморта. Некоторые магические отходы требуется именно сжигать и обязательно на живом, а не магическом огне. Посовещавшись, авроры чему-то покивали, что-то записали к себе в свитки и перешли к зданию.

Совсем недавно посчитав то, что видел у себя во дворе, за эталон медлительной и придирчивой подозрительности, теперь я вынужден был расписаться в наличие у себя слишком узкого и убогого воображения. В доме все пошло совсем по-другому.

Каждый, абсолютно каждый предмет, что им попадался на глаза, авроры проверяли какими-то диагностическими заклинаниями, а потом подробно заносили результаты в специальную опись. Если результаты их не устраивали или оказывались спорными, то собирался микро-консилиум всех четверых, проверяя вызвавший сомнение артефакт. И ладно бы артефакт — стены, пол, потолок… Даже воздух в комнатах на подозрительные запахи и испарения зелий проверяли! Про мебель и всякую мелочь я и не говорю. Да на лестнице они каждую ступеньку проверили отдельным заклинанием! Все! По очереди!

И так во всем. Осторожно. Подробно. Тщательно. Слаженно.

И очень медленно.

С глубокомысленными и многозначительными хмыками, сопровождающими длинные записи в протокол.

Причем работали только трое, попеременно, а четвертый, не опуская волшебной палочки, внимательно контролировал меня.

"Что ж… Если дело ограничится только моими вымотанными нервами — то это даже совсем и не плохо. Весьма и весьма малая цена по сравнению с тем, какую я бы мог заплатить, найди у меня в поместье авроры Волдеморта или хоть что-нибудь из его "ингредиентов". Мне, конечно, за последнее время к круциатусу "не привыкать", но все равно — приятного в нем мало. И не посопротивляешься — тут авроры вряд ли будут отличаться от своих маггловских коллег-полицейских. Разве что не дубинкой по хребту и ботинком по печени приложат, а круциатусом. Или авадой. Ведь "поправка Крауча" — о разрешении аврорам использовать непростительные, все еще в силе. Ее так и не отменили, хотя и советовали, по словам Сьюзен, все же без крайней нужны не использовать таких ультимативных заклинаний против подозреваемых и задержанных. Но определение термина "крайняя нужда" так и оставлено на откуп аврорату, так что… не будем дразнить гусей. Насколько бы меня ни напрягало происходящее.

А кому вообще понравилось бы такое? По его дому шарят чужие люди, роются в его вещах и ко всему прочему тщательно описывают все понравившееся. Вряд ли таких людей найдется больше, чем их должно быть согласно закону нормального распределения. Говоря прямо — просто идиотов.

Кстати. Теперь становится понятен процесс, как Министерство "поднялось" на чистокровных после войны. Конфискации, реквизиции, штрафы, залоги… Записи еще эти, мерзкие. Будто судебные приставы, описывающие твое имущество перед взысканием. Сжечь бы их… вместе с писателями! Хотя, чего я волнуюсь? Это же магический мир. Омут памяти или там легилименция — и все до последней соринки можно описать. Наверное, Малфой-мэнор так и описывали, чтобы не нервировать лишний раз "древнейшего и благороднейшего". А вот мой мэнор — прямо на моих глазах. Этакий прозрачный намек. Хорошо еще, что у меня брать нечего. Уже. Интересно, сколько между делом "прилипло к рукам" авроров, когда они обыскивали тех же Лестрейнджей?…"

— А там что за комната? — в очередной раз пытался отыграться за свое опущенное ниже плинтуса самомнение Чарльз Хрен-Его-Знает-Как-По-Фамилии.

— Ритуальный зал.

— Я посмотрю?! — с любопытством произнес молодой маг. — Никогда не был в ритуальном зале мэнора чистокровных…

— Конечно! — без задней мысли, чисто на автомате разрешил я, и молодой аврор потянулся к ручке комнаты.

— Стоять, — прорычал Этан и резко отдернул за мантию(!) своего подчиненного. — Лорд Крэбб. Вы, конечно, в своем праве, однако неужели вы надеетесь, что такое, даже если формально будете не виноваты, вам сойдет с рук?

— М-м-м…— удивился я такой резкой отповеди.

Объяснения я получил чуть позже, когда слишком тихо выйдя из комнаты, в которой сейчас проводился обыск, случайно подслушал разговор старого и молодого авроров.

— …Кретин, — громкий шепот и звук соприкосновения головы младшего аврора с чем-то крепким и жестким. — Куда ты лезешь? Хочешь, чтобы то, что от тебя останется, мы обратно в горсти несли?

— Бу-бу-бу… — неразборчивые оправдания Чарльза.

— О Мерлин! Зачем мне тебя навязли?! Да тебя из под мамкиной мантии отпускать дальше горшка нельзя! Идиот! — и снова, судя по звуку, резкий рывок-встряхивание. — Вспомни наконец, о чем тебе говорили на аврорских курсах спецподготовки! Кто же просто так суется в чужой Ритуальный Зал? Да туда даже не всякий член семьи имеет право просто так войти!

— Ба-ба-ба…

— Прочь с глаз моих! Иди в холл и делай то, что я тебе приказал!

— Бы-бы-бы…

— Это не твое дело! Я — старший четверки! Отвечать если что, все равно мне! За все! Так что, не забивай себе голову, а будь с командиром честным и исполнительным. Начальству такие нравятся! И не думай много…

— Лорд Крэбб, — окликнули меня со спины, и голоса внутри затихли. — С этой комнатой все. Давайте перейдем к этой вот, — маг махнул рукой в сторону спаленки Крауча. — Что у вас там?

— Детская.

— У вас есть ребенок? — удивился не представившегося мне аврор среднего возраста. "Так и дурное дело не хитрое" мысленно ответил я на незаданный вслух, но читаемый по глазам вопрос: "это ты такой быстрый?".

— Это мой Крестный-сын-в-магии.

— А…

— А оповещение о принятии родом Крэбб ответственности за, хм… безродного мальчика-мага в канцелярию Министерства отправлено еще две недели назад.

— Понятно. А в следующей что?

— А в следующей — спальня его матери.

— Можно посмотреть?

— Да. Конечно.

На счет того, что бывшая проститутка проболтается аврорату, кто именно гостил у меня в поместье, я не волновался. Конечно, несмотря на то, что Волдеморт сразу после рождения Крауча предлагал (да-да, именно предлагал, а не приказывал, редкий случай) мне от нее избавиться с максимальной надежностью (то есть — убить), я все же сумел настоять на своем. Ну как, настоять… скорее убедить-упросить, что принесшая все возможные клятвы о неразглашении ведьма, свобода которой принадлежит нам согласно магическому контракту — это очень и очень неплохое вложение средств и вообще — в жизни пригодится. Может быть, Волдеморту по такому пустяку спорить со мной было лениво. Или же таким образом он решил пойти мне навстречу в неком жесте чуткости учителя к ученику (ага, особенно "красиво" это смотрелось после регулярного круциатуса). Может быть — просто согласился с моими доводами. Может быть, я чего-нибудь не знаю… Как бы там ни было, но факт остается фактом: ведьма принесла клятвы и была оставлена жить в моем мэноре в виде гостя с временным, хм, некоторым ограничением в перемещении. А попросту — была заперта в своей комнате. Это устроило всех заинтересованных лиц. Краучу доставалась живая мать; на моей совести и магической клятве не повисла еще одна смерть мага, а паранойю Волдеморта утолили принесенные клятвы. Мнением волшебницы, досугом которой никто заниматься не собирался, естественно никто из нас не интересовался. Волдеморт вон, и моего мнения не особо-то спрашивал. Вполне логично считая себя умнее и старше и: "поэтому, ученик, мне лучше знать, что тебе нужно делать (учить, читать, идти…)" А тут какая-то рабыня! П-ф-ф.

— Лорд Крэбб! — после плохо замаскированного под разговор блиц-допроса проститутки осуждающе-угрожающе произнес аврор. — А вы вообще в курсе, что согласно биллю Министерства Магии Британии номер три тысячи восемьсот пять от первого апреля тысяча девятьсот пятьдесят второго года запрещается подписание магических контрактов такой формы? А достоверный факт владения таким, может считается рабовладением и карается либо серьезным штрафом, либо даже заключением в Азкабан!

— Хм-м-м… — потянул я. "Может считаться? То есть, может считаться, а может — и нет, да? Чувствую, разводят меня на деньги. Похоже, сейчас придется срочно, без теоретической подготовки, сразу на практике выяснять, существует ли хотя бы в магическом мире такое чудо, как честные чиновники. Впрочем… Вспомним Фаджа, и успокоимся. Раз взятки дают (и, соответственно берут) на таком уровне, то что говорить про рядовые винтики и гаечки системы? Надеюсь, полтинника или сотни этим шакалам хватит…" — Как вы видите, на контракте моя подпись стоит не первой. Что же касается рабовладения, то не закабалил, а наоборот помог этой женщине. Я готов, хм, представить убедительные доказательства у себя в кабинете, — и видя показную заинтересованность аврора, уже спокойно предложил. — Быть может…

— Командир! — прервал наш разговор взбежавший вверх по лестнице возбужденный "молодой". После попытки войти в ритуальный зал мэнора, он, от греха подальше, так и остался стоять в уже проверенном холле, но сейчас почему-то нарушил приказ и поднялся к нам на второй этаж. Прежде чем Куинн развернулся в сторону своего подчиненного, я успел заметить недовольную гримасу, появившуюся на его лице. Что-то у него, похоже, пошло не так.

— Смотрите, что я нашел! — потрясал Чарльз чем-то зажатым в кулаке. — Представляете! Лежало прямо на перчаточном столике, для отвода глаз прикрытое всего лишь старыми перчатками!

— Эх… Сколько раз тебе объяснять, что нельзя непроверенное брать руками, — с усталостью в голосе произнес командир аврорской четверки. — Чего ты там нашел такого?

— "Капля Жизни"! Темномагический эликсир! Все как нам показывали на курсах! Делается черными магами, практикующими магию крови, с помощью жертвоприношения!

— Лорд Крэбб, — посуровел главный аврор, — объяснитесь немедленно.

Я тяжело вздохнул. "Мда. Чуда не случилось, и нет никакой принципиальной разницы между миром магов и миром магглов. Увы. Чо тут объяснять, если и так все понятно? Меня подставляют. Причем так топорно, что впору серьезно обидеться…"

— Это — не мое, и вы отлично это знаете, — произнес я классическую для любого мира фразу.

— Ну конечно! — встрял в разговор один из пары неназвавшихся авроров. — Сейчас вы нам будете рассказывать, что случайно нашли это на улице, идя домой от молочника с бутылочкой молока на ужин и прямо вот сегодня собирались отнести в аврорат. Или, быть может, вам это подкинули недоброжелатели? А может — даже нас обвините? Ха! Все вы так говорите! А потом пропадают наши женщины и дети! Потому что они не могут дать отпор мордредовым черным магам-аристократам! — с искренней злобой мне в лицо почти прокричал этот полицейский магического мира.

"Играет? Или действительно не знает? А даже если и нет, то чего толку-то? Клин вбить между ними все равно не получиться. Кому будет больше веры: поганому аристократу, лорду, богатею и нарушителю законов, да еще молокососу к тому же, или друзьям, с которыми уже не первый год плечом к плечу рискуешь жизнью? Вопрос звучит как ответ…"

— Так. Мне все ясно, — сосредоточенно сказал Куинн. — На лицо факт откровенного и неприкрытого рабовладения. Плюс — темная магия и магические наркотики. Все зафиксировано в протоколе. А вы, лорд Крэбб, арестованы. Сдайте палочку, — вокруг меня, направив на меня свои волшебные палочки, мгновенно образовалось кольцо авроров. — Учтите, при сопротивлении мы имеем право применять Непростительные!

— Хорошо. Я не собираюсь сопротивляться. Палочка у меня в кармане. Достать?

— Не нужно. Мы сами. Петрификус тоталус!

Дальше все случилось очень быстро.

Обыск.

Изъятие палочки. Хорошо еще, это была официальная, не успел сменить на свою любимую для уроков с учителем.

Аккуратная фиксация моего тела для аппарации.

"Все же нужно будет Волдеморту напомнить об обещании научить такой полезной вещи. Всего-то на год раньше остальных — не бог весть что" — думал я, пялясь в каменный потолок или пол, это в зависимости от того, как меня развернули при передаче от одного аврора к другому.

Министерские коридоры. И все встречные равнодушно отворачиваются от моей замершей тушки…

"А чего я хотел? Никто не собирается приходить на помощь незнакомцу. Даже, если его арестовали незаслуженно. Впрочем, о чем это я? Ведь если "Департамент Правопорядка" с английского на русский перевести буквально, отбросив устоявшиеся значения, то вполне его можно назвать "Ведомство Принуждения". Пусть и законного, но от этого не становящимся "не принуждением". А эти даже и не прячутся…"

Короткое путешествие на лифте…

"Здравствуй, дорогая! Давно тебя не видел!" — издеваясь над собой, мысленно произнес я. В ответ на мое приветствие камера предварительного содержания для благородных узников невежливо промолчала.

"Какая хамка! Я в нее всей душой и телом, понимаешь, а она…"

Глава 12. Некоторые размышления о судебной системе Магической Британии

Говорят, все в жизни повторяется: в первый раз, как трагедия, а во второй — как фарс. Злобно-веселое настроение, с которым я засыпал вчера в камере, имело под собой серьезную причину. Я, конечно, не ахти какой умник, но нужно быть полным валенком, чтобы после первого суда не озаботиться обретением пары-тройки алгоритмов правильного там поведения. Как говорится в народе: "от сумы и от тюрьмы не зарекайся". Тем более когда под боком есть такой шикарный источник информации, который без возможности ею поделиться откровенно чахнет. Все же возможности в полном объеме показать свои специфические, но уже в таком возрасте вполне себе взрослые знания у Эрни не было. Не в Хогвартсе, где все судебные разбирательства, включая прения сторон, ограничивались: "Мордредов слизень бросил в меня проклятье склеившихся шнурков, за что и получил в ответ! За что минус десять баллов, если он первый начал?! Как на его палочке нет никаких таких заклинаний? Да у вас Приори Инкантантем неверные! Почему еще минус пятнадцать?"

Ну, пусть не только показать, но и законно похвастаться: все же прецедентное право требует для запоминания как бы не на порядок больший объем знаний, чем обычное… Но кто я такой, чтобы осуждать человеческие слабости? Тем более такие, которые на поверку и не слабости вовсе? Уж что-что, а только с нами, среди хаффлпаффцев, Эрни позволял себе "оттаивать". А так, попал бы в Слизерин, по надутости его и Малфоя окружающие вполне обоснованно считали бы братьями-близнецами.

Возвращаясь к причинам моей несколько немотивированной на первый взгляд радости. Дело в том, что я на двести процентов уверен в том, что скоро спокойно отсюда выйду. Почему? А вот этому есть весьма и весьма серьезное обоснование.

Зайти придется немного издалека. Как это всегда случается, корень нынешних проблем лежит в ошибках прошлого. На этот раз сделаны они были по временной шкале относительно недавно: в эпохе Реформации. Англия в то время из-за проблем абсолютистского государствования широкими шагами двигалась в сторону буржуазной революции, как обычно сопровождающейся гражданской войной. И живущие тогда внутри того же самого общества маги (сильные маги рождаются ведь далеко не всегда в лачуге бедняка, как, впрочем, и в царских палатах) не могли не заразиться некоторыми радикальными идеями.

Однако начавшееся в то время в Западной Европе, в том числе и в Англии, постепенное, но с каждым годом все усиливающееся разделение мира на мир магглов и мир магов расставило все по своим местам. (Точнее, инквизиторское "принуждение магов к несуществованию". Кстати, очередная схизма в христианской — на этот раз в католической — церкви была если и не инспирирована, то с невероятной радостью поддержана магами. Так что, насколько я смог понять из недомолвок в книгах и намеков некоторых собеседников, к примеру, того же Фаджа, маги из мести в Английской гражданской войне поучаствовали с большим удовольствием. Хорошо так проредив руками магглов маггловских же магоборцев. Ведь подтверждать истинность своей ереси показами небольших чудес — это так удобно… Одних только денег для организации серьезных беспорядков догматичным простецам того времени еще было мало.) А проигранная магами маго-маггловская война, когда случаи перехода магов на сторону магглов (ради личной, выраженной в той или иной форме выгоды) и вовсе послужила отличной прививкой формирующемуся обществу от "левых" левых идей.

С другой стороны, лично на мой неопытный взгляд, формально нельзя так уж сильно их за это осуждать. Из-за "отсутствия состава преступления", так сказать. Это сейчас в магическом обществе правит балом лютая расовая дискриминация по признаку маг/не маг, из отголосков которой формируется еще и презрение к магглорожденным и полукровкам. А до объединения магов под мировым Статутом Секретности с созданием национальных магических государств стороны "маги" вообще не было. Как оказывали колдуны и волшебники магглам услуги, так и продолжили. Литературных примеров тому просто море, если наметанным взглядом их внимательно поискать. Всего-то и делов, что услуги теперь оказывались немного другим магглам: не в короне или с толстым кошельком, а в рясах. Но ведь деньги же не пахнут, не так ли? Так что в той китежской лекции про историю магического мира есть, на мой взгляд, изрядная доля, хм… передергивая в угоду пропаганде. Хорошо еще, когда я что-то в этом направлении высказал, меня услышал и понял только Эрни. И то, после этого он мне непрерывно выедал мозг еще несколько недель подряд, пока не убедился в моей "магонадежности". А ведь МакМилланы — как бы спокойные нейтралы…

Не менее любопытна и история появления Палаты Лордов.

В мире все вещи кроме, разве что, людской зависти и глупости — не безграничны. Следствием из этого является тот факт, что рано (в древние времена) или поздно (во времена нынешние) претенденты на один и тот же ресурс будут толкаться локтями, руками-ногами или зубами, то есть — во всю воевать за вкусный кусок. Но войны всегда рано или поздно заканчиваются (как, впрочем, и мир, если отнять силой, становится выгоднее, чем просто торговать), так что нужно место, где не только можно обсудить спорные моменты под гарантию неприкосновенности от двух-трех сильных родов, но и: что-то купить или что-то продать, сговорить пару, послушать новости или пустить нужный слух и все такое прочее. Этакий форум в первом, а не в последнее время привычном, значении этого слова. Он не мог не возникнуть, и он возник, получив сначала просторечное, а потом и вполне себе официальное название — Круг Магов. Просто переговоры вели, рассаживаясь вокруг зажженного магического огня, который помимо всего прочего являлся еще одной преградой для излишне быстрых переговорщиков. Аваду, конечно, он не остановит, да и не было ее тогда еще, но ту же выученную мной до автоматизма Плеть крови — вполне. Заодно и впечатлений обеспечит незабываемых. "Реальность, данная нам в ощущениях" того, как внутри твоих собственных вен горит твоя же кровь, совсем не та, которую хотелось бы переживать снова и снова. Это мне Учитель, утомленный моей рефлекторностью — когда надо и когда не надо — исполнения, как-то раз расстарался и показал, м-да.... Как ответ на вопрос, почему сейчас маги учат заклинания и машут палочкой вместо того, чтобы всех и вся рубить старыми-добрыми плетьми, мечами и копьями из своей крови. А также наглядный пример того, из-за чего боевые маги крови сейчас вышли в тираж. И кто-то еще говорит, что прогресса в магическом мире нет… Как бы не так!

Ладно. Это все лирика. Дальше про первое сборище магов. Несмотря на все свое удобство, как места, где можно было много чего обсудить, во что-то более серьезное Круг Магов все же так и не смог вырасти. Не было даже председателя или какого иного формального главы, не говоря уж о политической власти или военной силе. Не было просто потому, что никто из тогдашних магов не собирался подчиняться никому другому, хотя подчинить других был бы очень и очень рад. В древних и средневековых реалиях непрерывных больших и малых войн и в обязательном порядке проистекающим из этого культе личной силы как-то по-иному быть и не могло. Все кардинально изменил Статут Секретности.

Собравшиеся на "руинах" магического мира маги, отстоявшие свои жизни и, пусть и частично, независимость, ни толстовцами, ни пресловутыми "светлыми" не были. И первых, и вторых инквизиция прибрала еще в самом начале Войны с колдунами. Так что в своих решениях выжившие, как единственная сплоченная сила, способная смести любых оставшихся в стране противников, больше руководствовались своим видением ситуации и эффективностью послевоенного мира, чем равноправием и удовлетворением пожеланий слабых, трусливых, предавших или эмигрировавших магов. Так из выкованных в войне магов появились зачатки магической государственности, которая в Англии получила название Палаты Лордов.

Говорят, чем сложнее закон, тем проще его обойти. Так вот, сказать такое про устав Палаты Лордов нельзя. Там все предельно просто и прозрачно. Настолько просто и прозрачно, что по нему претенденту на членство для конфирмации необходимо и достаточно всего лишь собрать на голосовании, происходящем на регулярных сессиях Палаты, чуть больше простого большинства: около шестидесяти процентов голосов действительных членов Палаты Лордов. Таким образом, вхождение в Палату нового Лорда весьма и весьма… невероятное стечение обстоятельств. Противоречие? Отнюдь. Ведь даже достаточно сильный маг никогда не соберет нужного большинства голосов. Ибо кому он там нужен, конкурент?

Зачем же тогда это правило? Только ради того, чтобы соблюсти видимость демократичности? Ха! Демократичности в то время, когда некоторые философы на полном серьезе отказывали неблагородным в праве вообще называться людьми? Да еще после только что закончившейся кровопролитной войны? Еще раз ха! Не следует считать первых лордов, разрабатывающих законы самостоятельно и для себя лично, полными идиотами. Их, как и беззубых добряков, тоже выбили инквизиторы. Нет. Этот сделано не ради общественного мнения, на которое лорды свысока плевали, плюют и плевать будут. И не для того, чтобы была возможность парламентским методом уменьшить свою численность. Нет. Все гораздо проще. Это — защита вечных, "естественных" прав членов Палаты от неизбежных временных изменений.

Дьявол, как известно, в мелочах. И первая "мелочь" как раз заключается в формулировке: "действительных членов". Про истощение и вымирание семей первые лорды знали не понаслышке, поэтому требовался механизм, позволяющий продолжить существование Палаты, даже если все основные линии первых лордов пресекутся.

Второй момент. Несмотря на то, что вырванными у судьбы с потом и кровью привилегиями делиться никто из лордов не желал ни с кем и никогда, и по своей воле делиться не будет, иногда все же это делать приходилось. Если вдруг появлялся маг — настолько умный, что в уже полностью поделенном рынке смог найти новую "золотую жилу"; настолько хитрый и умелый, что смог ее "поднять"; и настолько сильный, что смог удержать от согласованного "наезда" уже сложившихся авторитетов… Лучше уж, если все попытки обеспечить ему законное надгробие провалились, чуть потесниться, и таким достойным магом усилить собственные ряды, огородившись новыми силами от прочих неудачников, чем пустить все на самотек. "Ведь рано или поздно маг такой пробивной силы в Палату Лордов как в стену упрется… Как бы не своротил!". Так что для гениев или невероятно сильных магов, вроде того же легендарного Мерлина, а так же удачливых и хватких дельцов, Палата Лордов всегда была открыта. Как бы открыта, потому что количество таких прецедентов за почти четырехсотлетнюю историю Палаты Лордов можно посчитать по пальцам, пусть и придется снимать обувь. Это с учетом того, что пресеклось родов как бы не сотни три как минимум! Последними принятыми, кстати, были мои знакомые Дэвисы, и случилось это не так давно — в конце прошлого века. Их до сих пор некоторые пуристы презрительно называют "скороспелками". Не в этом ли причина их желания породниться?

К вопросу о "родне". Крэббы, которые никогда не были ни особо богатыми, ни знатными (маггловски, как те же МакМилланы), ни знаменитыми через свои магические исследования. Зато "мои" предки всегда были отличными боевиками (этакие картинные средневековые малоземельные рыцари времен крестовых походов) и получили свое лордское достоинство в Магической Британии и место в Палате явочным порядком при ее образовании. Как одни из тех непримиримых, которые не сбежали, не предали, не переметнулись, не спрятались, а до конца сражались с магглами, инквизиторами и коллаборационистами. С тех самых пор вся семья традиционно придерживается крайне правых взглядов. Слишком много умерло Крэббов в той и последующих войнах.

Кстати, тот же Волдеморт, если захочет, через год легко войдет в Палату Лордов. Ибо прецедентов тому было аж целых пять штук — именно столько из "новичков" (ведь все, кто был не сначала — априори новички) было Темными Лордами. Читай: "убили несогласных, а остальных заставили себя бояться до дрожи в коленках". Хотя лично я, и помня канон, и достаточно пообщавшись с Волдемортом лично, в его вхождение в Палату не верю. Воспитанный магглами Том Реддл отлично понимает, что это ему просто не нужно! Зачем играть в политику, в кулуарную борьбу, в аристократов, искать компромиссы и вырабатывать консенсус, если можно просто взять и повелевать единолично по самому древнему праву — Праву Силы?!

Кстати. Насколько проста политическая процедура избрания лорда, настолько же сложна ее магическая реализация. Ни Эрни, ни даже вроде бы знающий все на свете Волдеморт (да-да, до сих пор я не услышал от учителя ни на один из своих вопросов в ответ "не знаю") в точности не смог ответить, как именно создается новый Лорд. Знали только, что есть специальный артефакт в виде шкатулки, в которую вкладывается немагический перстень-заготовка, и к которой должен прикоснуться каждый действующий лорд. И после этого, в среднем за десять дней, под действием магии всех лордов рождается Перстень Лорда. Так что перстень, что я ношу на пальце, — не просто статусная цацка, а магический артефакт, обладающий многими свойствами. Вроде невозможности снять с живого хозяина (даже с отрубленной руки, бывали прецеденты), всегда быть по размеру, невозможности быть надетым на чужого мага и прочее, прочее, прочее. Кстати, это еще и своеобразный пропуск и портключ в зал собрания Палаты Лордов, уклониться от вызова по которому очень непросто. Да и незачем — просто так туда не вызывают, как не вызывают чаще, чем раз в десять лет, на регулярное заседание Палаты.

Возвращаясь к истории Магической Британии. Таким образом, в отличие от Круга Магов, вхождение в который было делом абсолютно добровольным и для которого не требовалось прилагать практически никаких усилий, Палата Лордов, изначально состоящая из пяти сотен фамилий, оказалась организацией максимально закрытой. А магические клятвы и обеты, принесенные первыми лордами, избранность эту только подчеркивали и усугубляли. Ну, это если не забывать еще о закрепленных Договором огромных привилегий членам Палаты. Вроде вечного членства, неподсудности, неприкосновенности и еще многих и многих других "не".

Вслед за законодательным органом — Палатой Лордов, дабы больше не повторилось ситуации раскола общества магов, а также чтобы регламентировать и исполнять принятые Палатой законы, из чистокровных магов "второго сорта" было создано то, что потом превратилось в Министерство Магии. И на некоторое время, как в таких случаях пишут в хрониках: "на [подставить нужную страну] снизошел мир и благоденствие". То есть Лорды — приказывают, Министерство, состоящее из незнатных и небогатых чистокровных магов, — берет под козырек и выполняет полученные приказы, преобразуя законы в акты и положения. А полукровки, магглорожденные и магические существа (вроде русалок, кентавров, оборотней и прочих гоблинов) все это дело с различной степенью покорности выполняют.

Однако те личности, что стали непосредственными исполнителями принятых Палатой лордов законов, тоже были магами. Магами, со всеми присущими разумным желаниями и пороками. В том числе и таким, как жажда власти. И потихоньку, понемножку мысль о том, что "хорошо бы избавиться от диктата Лордов и царствовать самим", находила понимание среди все большего и большего количества министерских служащих высших рангов. Тем более внешне— и внутриполитическая ситуации этому способствовали. Ужасы инквизиции остались позади. Кровавый передел давно закончился. Народилось уже новое поколение магов, не знавших другой, достатутной, жизни и привыкшие подчиняться Министерству. Да и войны за Объединение, они же скромно именуемые в официально одобренных учебниках истории как "небольшие местные беспорядки, связанные с принятием Статута Секретности", гремели где-то далеко на континенте. Почему бы не попробовать?

Попробовали.

Так попробовали, что потом еще долго маги шотландского, ирландскогого и континентального происхождения с удовольствием эмигрировали в Англию. Ибо слишком многих выбили в сражениях, так ничего и не добившись, кроме сокращения численности Палаты. И только "сложности с принятием Статута Секретности" спасли Магическую Англию от завоевания континенталами. К примеру, теми же вечными противниками что магических, что маггловских англичан — французами.

В итоге вышло так, что, если в мире магглов в Англии произошла удачная буржуазная революция, то у магов, численно и ментально отброшенных на века назад, она, по сути дела, так до сих пор и идет. В Британии, во всяком случае. Тихо тлеет или иногда вспыхивает ярким пламенем кратковременной гражданской войны, вроде Первой и будущей Второй магических. Таким образом, несмотря на то, что появились общественные (читай — Министерские) механизмы ограничивать власть и влияние аристократов, в обществе до сих пор сохранялось и даже в чем-то поддерживалось искусственно, в том числе и Министерством, ощутимое сословное неравенство.

Почему и Министерством? Как это вижу я, в основном из соображений, что всегда должен быть кандидат на почетный пост "врага народа". Плюс не стоит забывать, что семьи незнатных магов, из представителей которых создавалось Министерство, за столько веков сами уже стали достаточно старыми чистокровными, что делало их гораздо ближе к Лордам, чем к пресловутой "новой крови". Поэтому с одной стороны, "мы грызем этих надутых аристократишек, захапавших себе слишком много богатства и влияния", а с другой — "быдло должно знать свое место!". Так что многие, очень многие пути как были, так и продолжали быть закрытыми для полукровок и магглорожденных. Зато многие привилегии аристократов и просто древних чистокровных лордских родов позволяли безнаказанно совершать то, за что обычного мага ждал Азкабан. И до сих пор чистокровные дети продолжали еще до Хогвартса быть намного образованнее, в силу отлично отработанных за века методик детского обучения, чем их полукровные товарищи. Касательно магических дисциплин, естественно. В естественно-научных областях знания все обстояло с точностью до наоборот.

По сути, получалось так, что в стране действовало как бы сразу два закона. Один для всех, и еще один — для чистокровных аристократов. К глубокому сожалению "широких пролетарских масс", которые мимо самых вкусных кусков до сих пор пролетали, второй закон существовал. К печали "высокородных", объектом закона "для всех" являлись и они тоже.

Факт двойного подчинения иногда заставляет ситуацию выделывать те еще финты. Так, вспоминая историю, Малфой за нападение на свою лордскую светлость мог Артура Уизли прямо там, в книжном магазине, тупо забить ногами. И совершенно безнаказанно, потому что все строго по Закону. И даже вызванные авроры бы не дернулись, ибо защита лордом своей жизни строго оговорена в мирном договоре, подписанном первым министром Гампом и Палатой Лордов. Однако точно так же абсолютно безнаказанно Министр мог приказать каждый день проводить обыски у бывшего Упивающегося Смертью и правой руки Того-кого-не-называют мистера Малфоя. Потому что Люциус Малфой хоть лорд-то он лорд, но все равно остается подданным Магической Британии. Хотя насчет понятия подданства в магическом мире, когда я попросил более подробных разъяснений, даже Эрни оказался в неком затруднении, обещав в ближайшее время разобраться в этой основе основ.

С другой стороны, лорду Малфою ничего не стоит протолкнуть в Палате Лордов новые, сильно усложняющие Министерству жизнь законы. Да, изменить уже принятые законы невероятно сложно (зачастую уже невозможно из-за правила: в каком составе принимали, в таком и отменять), но кто мешает дополнить некими мелочами уже существующие? Например, поправкой, что Аврорат должен каждый день менять свои мантии на абсолютно новые. И сопроводить еще это какой-нибудь, на первый взгляд, вежливой, а по сути — предельно издевательской формулировкой, вроде: "дабы своим непотребным видом авроры не чинили урона чести Министерства"? И никто не может запретить Палате Лордов сделать что-нибудь в таком роде хоть каждые десять лет, при регулярных сборах. А ведь есть еще и экстренные…

Вот и получается, что каждый может усложнить другому жизнь, но в свою очередь не может защититься от ответной реакции своих противников. Нравиться такая ситуация не может никому, поэтому попытки нарушить сложившийся баланс предпринимают обе стороны. Министр пытается сбить в Совете Лордов подконтрольную себе фракцию, а Лорды — вовсю, оптом и в розницу, на корню скупают министерских шестерок и — тварь ты такая неблагодарная, Амелия Боунс — не только их. Однако, пока существует паритет в силах, обострение не выгодно никому. Классическая система сдержек и противовесов. Короче, все сводится к простому правилу: не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать.

Но это только пока существует этот самый паритет. Судя по всему, после Второй Магической лордов, а особенно их привилегии, хорошо так пообкорнают, а пережиток средневекового прошлого — сословная мораль — примет не такие клинические на нынешний взгляд формы.

К чему это все? А к тому, что анализируя поведения двух оставшихся авроров, которые, похоже, действительно были не в теме моей подставы, я понял одну важную вещь. Ничего особо страшного для меня ни с подброшенным эликсиром, ни с рабским контрактом — нет. Если бы это было что-то по-настоящему серьезное, то никаких "сдайте палочку" не было бы. Повязали бы на месте без разговоров и всего делов-то. А раз этого не случилось, то у Аврората на меня нет ничего. Абсолютно. Так что мне достаточно провести защитную партию (опять самому, доверять совершенно незнакомому магу я, естественно, не собираюсь) без грубых ошибок и самооговора, а все остальное за меня сделают предки Винсента Крэбба, пробившиеся в Палату Лордов и обеспечившие своему потомству внушительный набор очень серьезных привилегий.

Глава 13. И вновь суд

Подтверждение правильности своих догадок я получил очень быстро. В виде номера и формы зала суда, в котором должно проходить заседание. Большая комната со скамейками человек на пятьдесят зрителей, но отнюдь не полный пафоса зал. И главное, никакого мерзкого кресла с магическими цепями, хотя волшебную палочку мне так и не вернули. Но это только пока… "Ожидаемо… Тут можно провести параллель с маггловским судом: за кражу десятка яиц судить будет не Верховный Суд, а обычный, какой-нибудь районный. Вот только судья-то какой подозрительно знакомый…", — подумал я.

Кроме этой чертовой Боунс-старшей и сидящей на месте свидетелей моей рабыни, в зале знакомых лиц не было. Да и вообще, этих самых лиц, даже незнакомых, было совсем немного. Порядка двух десятков скучающих физиономий женщин средних лет и мужчин, один из которых, судя по блокноту и перу, вообще — репортер. Ну и хорошо. Чем меньше зрителей — тем мне только лучше.

— Сонорус. Тихо! — произнес сидящий за конторкой маг-секретарь. — Сегодня, девятого октября тысяча девятьсот девяносто пятого года, судом Визенгамота начинается слушание дела номер пятнадцать тысяч девятьсот один о владении темномагическим эликсиром "Капля Жизни", а также о факте применения подчиняющих заклинаний и артефактов на девице Рагнэйлт, который, согласно биллю Министерства Магии Британии номер три тысячи восемьсот пять от первого апреля тысяча девятьсот пятьдесят второго года, классифицируется как закабаление. Обвиняемый: Винсент Логан Крэбб, лорд Крэбб. Судья: глава Департамента Магического Правопорядка Амелия Сьюзен Боунс. Согласно воле Магии, а также дарованному согласно Договору от тысяча шестьсот восемьдесят девятого года права Суда Справедливости, да восторжествует Правда!

"Фух! — громко, но про себя выдохнул я. — Как я и думал, ничего страшного мне не лепят. Эрни тот еще перфекционист оказался. Пока я не выучил список обвинений, за которые можно было легко и просто присесть или даже "пососаться", он с меня, фигурально выражаясь, не слез. Дотошный парень, в хорошем значении этого слова. И благодаря ему я могу сейчас вести себя так, как должен вести себя Лорд".

— Слово предоставляется Обвинителю, — кивок секретаря на незнакомого мне мага.

"Его мне даже не представили! Совсем неизвестная никому "шестерка" Боунс. Ну да так даже проще!" — подумал я и бросился в атаку.

— Прежде чем начнется суд, — произнес я, — я прошу занести в протокол мое требование. Разделить обвинение на два отдельных дела, так как они совершенно не связаны между собой.

Секретарь посмотрел на Боунс, и та согласно кивнула.

— Ходатайство о разделении дела принимается. Обвинение "о владении темномагическим эликсиром "Капля Жизни" теперь относится к делу номер пятнадцать тысяч девятьсот один примо. Обвинение "о факте применения подчиняющих заклинаний и артефактов на девице Рагнэйлт" теперь относится к делу номер пятнадцать тысяч девятьсот один секундо. Начинается слушание дела номер пятнадцать тысяч девятьсот один примо. Обвиняемый, что вы можете сказать в свою защиту?

— Защиту от чего? — продолжил я, притворно удивившись. "В конце концов, если это не прокатит, то ждет меня максимум штраф. Кредит у гоблинов у меня опять открыт, так что я ничем особо страшным не рискую. А в долг жить… Это, конечно, плохо, но лучше жить в долг, чем не жить вообще! С этим любой согласится! Так что…". — Я так и не услышал, как ее там, — помахав в воздухе рукой. — А! Доказательной базы обвинения.

— Доказательства приведены в приложении к протоколу, — ответил блеклый маг-обвинитель. — Вот они, — мне кивнули на появившиеся на конторке секретаря свитки, — все подшиты к делу. Протоколы обыска Крэбб-мэнора, составленные аврорами, раз. Заключение зельевара, исследовавшего образец зелья, два. Что еще тут надо?

— Очень хорошо. Я даже верю, что его взяли, откуда там, по словам этого сосунка?..

— Просьбы обойтись без оскорблений служащих Аврората, — секретарь попытался сбить меня, но я уже не собирался останавливаться.

— …С моего перчаточного столика? О да! Я всегда храню запрещенное прямо у порога, чтобы долго не искать перед выходом на промысел. А людей Авадой убиваю прямо в атриуме Министерства, чтобы далеко до камеры не ходить. Что это за бред? Где настоящие доказательства? Есть ли следы моей ауры на флаконе? Есть ли в зелье мои следы варки?

— Такой анализ стоит очень дорого…

— И вы его, естественно, не проводили?

— Но…

— И это вы называете обвинением? Да пол... хм-м-м, чистый фарс это, а не обвинение!

Слишком дерзко? Откровенно нарываюсь? Ничуть. Вести себя излишне вежливо, как было на первом суде, здесь и сейчас, при таких смехотворных обвинениях, просто глупо. Примут за испуг или неуверенность и будут безнаказанно прессовать как лоха, не знающего своих сил и прав. А так я четко и ясно показываю суду свою позицию. Что подсудимый не только не боится, но и полностью в курсе своих прав, как и прав-обязанностей суда. Тем более что это на самом деле так и есть. Я сейчас полностью в своем праве. Лордском. Том самом, которое признает только одно правильное мнение — свое, только один законный источник желаний — себя, и только единственный суд — свое слово. А все остальное — не стоящая внимания мелочь. Я был воспитан в абсолютно другом обществе и на абсолютно других установках, но... В конце концов, когда-то надо начинать привыкать соответствовать своему статусу не только формально — на словах и титуле, но и, главное, в делах и мыслях! И самое печальное, что выбора у меня иного нет. Нет потому, что если я не буду думать и вести себя как местный лорд, то покажусь местным, привыкшим жрать ближнего и дальнего своего, полным слабаком. Легкой и удобной целью. Едой. И тогда меня не только Дамблдор будет мягко прессовать, не только Малфой грозить долгами чести, не только министр пытаться подкупать, и не только Боунс грозить судом, но и сотни других, откровенных шестерок захотят меня попробовать на зуб.

Конечно, лорды тоже подсудны. Как вот я сейчас, или как Упивающиеся лет пятнадцать назад и три года тому вперед. И если есть настойчивое желание судить лорда, для его удовлетворения достаточно какой-нибудь формальной причины. Однако для того, чтобы его осудить… О-о-о! Тут много чего надобно!

Это всякой шелупони из Лютного можно подбросить в карман "дозу", а потом быстренько склонить к чему-нибудь нехорошему. В отношении же лордов принцип презумпции невиновности не работал только в самых крайних случаях (как, например, в войну при Крауче, когда шла откровенная война всех против всех). Так, хочешь "закрыть" лорда, для начала найди абсолютно железобетонные доказательства. Если брать мой конкретный случай, то за оные сошел бы только котел с варящимся зельем, который я лично помешивал своей волшебной палочкой. И все это должно было происходить на глазах авроров, ворвавшихся в лабораторию. И то, даже в этом случае я мог бы отделаться легким штрафом, докажи, что данный рецепт — родовой. А за родовой рецепт в последние годы ужесточения министерской политики против темной магии чистокровные научились выдавать разве что не Аваду. Это было раз. Дальше, чтобы посадить, нужны предельно пристрастные судья и обвинитель. Еще хорошо бы иметь купленных свидетелей, желательно уважаемых и влиятельных магов. И даже все это не гарантирует, что хватит переломить защиту, например, такого вот вида:

— Я, лорд Винсент Крэбб, заявляю официально. Это не принадлежит и никогда не принадлежало мне. Да будет честь лордов Крэбб тому порукой.

Вот, собственно говоря, и все. Дальнейшие попытки взять меня нахрапом по откровенно сфабрикованному делу означают, что судья и обвинитель сомневаются в чести чистокровного лорда, чем опосредованно бросают тень на абсолютно всех и каждого членов Палаты Лордов Магической Британии. Продолжит мадам Боунс (чей муж, кстати, тоже был лордом) атаковать меня — столкнется с озлобленными коллегами своего мужа и получит по самое не балуйся. А дурачка-обвинителя и просто где-нибудь живьем закопают. За такое вся Палата подпишется. Тот же лорд Малфой, какие бы у нас с ним ни были личные отношения, первый прибежит встать на мою защиту. Не потому, что надеется на услугу в будущем или потому, что все лорды любят своих коллег до лобызания в сахарные уста. Вовсе нет. Там и кровников, и родовой, тянущейся веками, ненависти полно. Вот только одно дело внутренний междусобойчик, и совсем другое — посягательство на "вечные права" лордов. Поэтому принцип "моя хата с краю" тут не работает. Пока еще, во всяком случае. Здесь работает совсем другая логика: "Сначала — его, потом — нас? А вот хрен вам!". Тех лордов, которые этого не понимали или которые в силу каких-то своих личных интересов пошли против воли соблюдающего традиции большинства, Палата от души "одаривала". Нет, не проклятием и даже не совместным крестовым походом против паршивых овец. Все гораздо проще и красивее: простой, но полной обструкцией. Для лордов и их родов отступники и их кровные родичи как бы просто переставали быть. В итоге лишившихся защиты аристократов сжирали очень быстро, а меньшая часть навсегда заперлась в своих скрытых мэнорах и, по слухам, вымерла.

— Обвинение по делу номер пятнадцать тысяч девятьсот один примо временно снимается. Дело отправляется на доследование… — после длинной паузы спокойно, строго по протоколу, произнесла Боунс.

— Позвольте, уважаемый судья, а что тут еще можно доследовать? Где здесь какая-то неясность? Что это за бред? Мне подать на вас жалобу Министру Фаджу?

— Вы в своем праве, лорд Крэбб, суд принял решение. Дело отправляется на доследование, — не показались ли мне в ее голосе нотки мстительности и разочарования?

"Что ж — тоже неплохо. Конечно, можно было бы принять три капельки и полностью оправдаться… Но это такой урон чести! Как же! Совершенно в открытую прогнуться под Министерство! В свете моей будущей работы с Люциусом терять в уважении у лордов мне нельзя. Так что, пусть будет так… Ничего, зараза, сочтемся! Посмотрим, где это обвинение будет при Волдеморте и его карманном дурачке-Тикнессе! Главное — не забыть успеть похоронить дело, пока "наши" будут у власти. Если, конечно, это "ружье"не выстрелит раньше. Но вообще, странно как-то все это. На что надеялась Боунс с такими шаткими обвинениями? Честно говоря, я сильно удивлен, что дело вообще дошло до суда. Нет, конечно же, всему есть своя цена, и, если задаться целью, нагнуть можно любого, но… Вот только один молодой лорд, попавшийся на подброшенном треше, серьезных трений с Палатой не стоит. Тем более сейчас. Но если нельзя победить, зачем тогда все это было начинать? В чем подвох?"

— Начинается слушание дела номер пятнадцать тысяч девятьсот один секундо, — после паузы на фиксирование решения судьи произнес секретарь. — О факте применения подчиняющих заклинаний и артефактов на девице Рагнэйлт.

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

— В свое оправдание, — ерничая бросил я, — я могу спросить: "Где ваши доказательства?". В конце концов, это совсем не то обвинение, по которому используется правовая практика презумпции вины.

— Вот! — обрадовался обвинитель. — Сам документ, — на столике появился заверенный личными, каплями своей крови писанными, подписями контракт. Магия крови как бы под запретом, но всё серьезное делопроизводство, я тут имею в виду не всякое бюрократическое бумагомарание, по старинке продолжает заверяться подписью кровью. А все потому, что вековая надежность важнее сиюминутной политической конъюктуры. — Вы же не будете отрицать, что подпись на нем ваша?

— Насколько я помню, это не означает абсолютно ничего. Вы же не хуже меня знаете, под чем именно там стоит моя подпись, — "Спасибо тебе, Темный Лорд, что когда у меня появилась магическая рабыня, ты просветил меня об этом казуистичном моменте. Лично закабалять кого-то — наказуемо и вообще моветон, а вот владеть и торговать рабами — нет! Как это… по-британски! Здесь еще не научились, как в нормальном мире, работорговцев без суда вешать на рее! Впрочем, если вспомнить рынок Гильдии…". — Так что, не нужно пытаться вызвать у судьи ложные впечатления моей фальшивой виновности… — "У нее и без этого их, собственных и ярких, достаточно для закатывания меня в Азкабан. Знать бы еще, чем и где я ей так перешел дорогу? Вроде бы со Сьюз я не ссорился… Или она тоже на меня запала и после министерского приема у Малфоев затаила злобу? Кстати, может быть, может быть… Ведь до того бала ничего такого не было! Этого только еще мне не хватало: кошачьих клубков из влюбленных в меня одноклассниц! Тем более им все равно ничего не светит… Ах, Летиция, Летиция, мечта моя… Забини, ты попал! Раз уж я все равно вернулся в Хогвартс, я с тебя, паразита, не слезу, пока ты почтовой совой не отработаешь! Ладно. Не время растворяться в розовом тумане. Амелия Боунс. Если раньше я прикидывал попробовать — как и Седрика — тебя спасти от неминуемой гибели, то теперь — увы. Пожалуй, отойду-ка я лучше в сторонку и предоставлю тебя твоей судьбе. Я не святой, чтобы жалеть и миловать своих врагов. Теперь уже именно врагов. Ты сама выбрала!"