Диктатор

"…А спасенных Упивающихся, — продолжил я сбитую ногами о высокую ступеньку мысль, — к примеру, вычеркнуть уже не могу. Долги, как известно, дешевле всего отдавать тогда, когда у кредитора серьезная задолженность перед непростыми третьими лицами. В этот момент можно договориться и неплохо скинуть.

Зато вот Дамблдор органично вписывается в портрет мистера Икс. Мало ли лично ему обязанных? Да и на аврорат, где работают такие столпы пониженной лояльности и профессиональной этики, зато настолько верящие в Высшее Благо, что не постесняются в любой момент, без всякой подготовки безжалостно стереть память ребенку, надежды мало.

Касаемо экзамена… Преимущество атакующего всегда в том, что именно он выбирает место, время и форму атаки. А любая правильно рассчитанная провокация положительного для объекта результата не оставляет в принципе. То есть хоть так, хоть этак, не в этом дерьме, так в другом — а меня бы замазали. Так что можно сказать, что я еще легко отделался!

Пожалуй, не полезь я в бутылку и сразу согласись с оценкой получилось бы даже и получше, но… Задним умом все мы крепки, это раз, а два — вряд ли у меня что в итоге получилось. Хорошего, имеется в виду. Кто его знает, что планировалось в такой ветке развития событий? Достоверно-то знать я могу только одну — сбывшегося прошлого… Не было ли в план недоброжелателя заложено то, что я сразу рвану разбираться с Амбридж? Это я сейчас подостыл, а что бы случилось, встреться я с ней сразу после экзамена? Ссора? И кому это выгодно? Уж точно не мне.

Обидно. Видимо, столько лет непрерывного общения со школьниками не прошло для меня даром. Веду себя, как недовзрослый. Пора это прекращать, благо теперь у меня, вон, есть отличный, аристократичный, бля, образ, с которого можно брать пример. Нет. Не спускать обиды, нет. А просто немного потерпеть и отомстить потом, по-умному. "По-слизерински", как здесь это называют. И вообще: "Спокойствие. Спокойствие. Я ледяная глыба. Я — жесткая верхняя губа…"

"Как приятно оправдать свою глупость непреодолимым стечением обстоятельств… Хуже этого только — это выдавать глупость за удачный ход!" — ехидно поддела меня совесть. Как всегда возразить ей было нечего. Единственное, что я смог сделать в ответ — в очередной раз послать ее по обычному адресу.

"…И, кстати, нужно еще подумать, что такое произошло в кабинете с моими… "

"Очнись! Все просмотришь! Амбридж!" — теперь меня с мысли сбил внутренний голос.

"Черт! Точно!"

Я приник глазом к окуляру телескопа. Повертев по сторонам трубу на штативе и покрутив ручки вскоре я поймал алые пятна аврорских мантий. Еще немного поиграв с настройкой я удовлетворенно хмыкнул. "Сцена" отсюда просматривалась на отлично. А там, судя по числу и качеству актеров, действительно будет на что поглядеть.

"Жаль звука нет" — опять пожалел я и оставил в памяти зарубку найти и выучить комплект каких-нибудь чар для дальнего зрения и усиленного слуха.

Тем временем, как по заказу зрителей, прелюдия закончилась, и события понеслись вскачь. Амбридж, устав трясти какой-то бумагой перед носом тупо пялящегося на нее Хагрида, отступила назад. После чего махнула рукой безучастной до этого аврорской четверке, указав рукой на лесника.

"Взять его!" — мысленно озвучил я подходящую по смыслу фразу.

Судя по тому, что старший аврорской четверки достал волшебную палочку и небрежным жестом бросил оглушающее проклятье, с командой Амбридж я угадал. Вот только полувеликан не только не упал без сознания, но даже и не поморщился!

Спустя пару секунд удивление авроров сошло на нет, и они, напряженные и уже по-боевому сосредоточенные, разошлись по сторонам, охватывая полукольцом прижавшегося к стене Хагрида. Еще, на этот раз уже четыре, красных лучика впились в тело лесника. С тем же самым, то есть без всякого видимого, результата. И еще раз.

"Если это эффект одежки, то шубку из кротов у него нужно будет подрезать и перешить на себя… — завистливо подумал я. — Жаль только, что это фантастика. Все дело в генах, а их себе — не подрежешь".

В задних рядах агрессивно махала руками Амбридж, наверное призывая использовать что-то посерьезнее. Именно в этот момент заместитель директора подбежала к домику лесника и криком (судя по дернувшейся Амбридж), попыталась не допустить ареста персонала Хогвартса.

Авроры среагировали мгновенно и жестко. Четыре луча проклятий сорвались с кончиков волшебных палочек министерских боевиков и полетели в пожилую гриффиндорку.

Глупо было бы надеяться на то, что Макгонагалл пренебрежет защитой. Не с таким прошлым хобби (дуэлинг) и не с такой работой в настоящем (преподаватель у подростков в школе магии и декан шебутного Гриффиндора). Поэтому два грязно-коричневых лучика блеснули и рассеялись… вместе с вспыхнувшим на мгновение и сразу же померкшим полушарием магического щита. Оставшаяся пара беспрепятственно прошла снесенную защиту и попала в грудь пожилой волшебницы.

Макгонагалл, как подкошенная, рухнула на траву и больше не подавала признаков жизни.

Оправдывая авроров можно сказать, что войдя в боевой режим очень сложно мгновенно перестроиться обратно. Да и на использование более мощных проклятий каждый из них был уже "заряжен", так что тут сработали рефлексы. Ну и Макгонагалл не стоило лезть сразу на пятерых готовых к бою магов. Она, несмотря на все свое мастерство, все же не Дамблдор.

Пользуясь паузой Хагрид повернулся спиной к временно переключившим свое внимание на другую цель аврорам и открыл дверь в свою хижину. Неизвестно, чего он хотел этим добиться. Спрятаться ли внутри, бежать потом через выходящее в лес окно или еще что-нибудь такое же умное, но произошло совсем иное.

Сквозь расширяющуюся щель между косяком и дверью наружу выскочил Клык и храбро бросился на защиту хозяина. Выглядело это внушительно. Огромный, грозно рычащий черный пес. Распахнутая алая пасть с крупными белоснежными клыками… Капающая на землю слюна… Не знающий о трусливым характере пса человек мог от такой встречи перепугаться вплоть до по-настоящему мокрых штанов, ну а знающий… Рон Уизли, например, бывало бесстрашно хватал и тискал собаку, отделываясь легкими синяками в отбитой от резкой встречи с землей попе и серьезно зализанным лицом.

Авроры с Клыком знакомы не были.

От неожиданности отшатнувшись, они на рефлексах угрозу восприняли максимально серьезно. Взмахи палочками, очередная четверка мощных проклятий и жалобно взвизгнувшего пса сносит с ног и мощно впечатывает в бревна дома лесничего.

Могли ли бойцы, только что "завалившие" одного противника, среагировать иначе?

Нет.

Могли ли они предположить, что это будет фатальной ошибкой?

Тоже нет.

А нужно было бы.

Пока пытались "побить" его, Хагрид молча сносил все заклинания (которые не заметно чтобы причиняли ему хоть какие-нибудь неприятности, хочу такую защиту!), бросаемые в него аврорами. Но стоило только тронуть его "милашек", как из добродушного увальня полувеликан в один миг превратился в машину смерти.

Среагировать на только что изменившуюся обстановку не успел никто. Мгновение, и лежавшая у дверей хижины здоровая колода, предназначенная для рубки мяса на корм "зверушкам", без всякой магии, если не принимать за таковую невероятную силу рук гиганта, взмывает в воздух и тут же завершает свой короткий полет в груди первого слева аврора. Изо рта у того вылетает кажущееся отсюда черным облачко крови, и он сломанной куклой стекает на каменистую землю дворика.

Трое оставшихся авроров начали поливать заклинаниями уворачивающегося с неожиданной для его габаритов ловкостью или впитывающего их без видимого для себя вреда полувеликана. Один бойцов министерства, видимо для того, чтобы уклоняться стало сложнее, подошел слишком близко и был за такую свою тактическую глупость немедленно наказан. Кулак Хагрида со скоростью бросающейся на добычу кобры с хрустом прилетел в голову аврору. Тот даже не успел упасть без сознания, как обратным рывком полувеликан схватил его за алую мантию и броском отправил в сторону Амбридж. Та какими-то чарами отвела от себя живой снаряд, и он попал не в нее, а… в другого, до это полностью боеспособного аврора. Превратившись в единый многорукий-многоногий ком красных мантий волшебники прокатились по склону вниз еще пару метров и замерли там так же неподвижно, как и недавно сраженная ими ведьма

Последний аврор в удивлении воззрился на кричащую на него Амбридж. Потом неуверенно, одним очень знакомым жестом взмахнул волшебной палочкой…

Дожидаться, когда у нападающих на него получится третье непростительное, Хагрид не стал. Он подхватил с земли своего любимого Клыка и юркнул за дом. А там, пользуясь медлительностью врагов, а также пока прикрывающим ему спину домом, он длинными прыжками понесся к Запретному лесу. На покинутом силами противника поле боя праздновать пиррову победу остались Амбридж и единственный из четверки оставшийся на ногах аврор. А еще четверо магов нуждались в незамедлительной колдомедицинской помощи.

Маги, конечно, живучие. Магия хранит и держит. Но у всего есть пределы. И без срочной и адекватной магической медицины Макгонагалл и раненным аврорам может потребоваться вместо больничной койки обыкновенный гроб. Как минимум одному точно, ибо, как мне показалось, даже отсюда я смог услышать омерзительный треск вмявшихся внутрь тела ребер.

"Хм-м… — подумал я, глядя со своей удаленной наблюдательной позиции на взбешенную, разъяренно размахивающую руками и чуть ли не топающую ногами и при этом наверняка громко кричащую (но отсюда не слышно) Амбридж. — Похоже, день не задался не только у меня. Что ж… Не будем дураками и подождем, пока все действующие лица, в том числе и я, подостынут. Например — до завтра… Заодно нужно сбегать и предупредить Помфри. Набрать "очков репутации" у всех сторон…"

"Какую херь ты думаешь! Ты все видел, но самого важно так и не понял…" — с печалью произнес внутренний голос.

"О чем ты?"

"Подумай еще раз!"

"Хм-м… — поступил я так, как просил меня внутренний голос. — Подсказок не будет?"

"Я — это ты! И ничего большего. Но и меньшего! Сам додумаешься…"

"Эм… Если откинуть эту… и эту… и политику… Тут, да, все очевидно… Ты намекаешь на…?"

"Именно!"

"То есть, ты хочешь сказать, что мои ближайшие планы несколько хм… шапкозакидательские?"

"Да! Хагрид тоже весь канон вроде как "мухи не обидел", зато вон он какой "кросафчег". Раскрылся по полной! Пять магов отпинал и сбежал невредимым. А твои ближайшие противники страдать "диптерофилией" точно не будут!"

"Да понял, я. Понял… Хорошо, — подумав, ответил я внутреннему голосу. — К завтрашнему "делу" я подготовлюсь максимально внимательно. Доволен?"

"Завтра и увидим" — внутренний голос решил оставить последнее слово за собой.

Интерлюдия 23

Мужчина, лежащий на полу в окровавленной мантии, медленно приподнимает голову. Несмотря на только что испытанную невыносимую боль, несмотря на то, что голос уже давно сорван дикими криками, он все так же непокорен:

— Я никогда не сделаю этого! Никогда! Тебе проще убить меня! — хрипит Сириус Блэк.

— Именно так я и поступлю. Потом… — слышится ответ, произнесенный холодным, слегка шипящим шепотом. — Но перед этим, Блэк, ты мне послужишь… Думаешь, то, что до этого ты испытывал, была боль? Не-е-ет… Настоящая боль еще впереди… Времени у нас много, а твоих воплей никто кроме меня не услышит…

Дикий вопль, словно острый топор беззащитное тело, разрубает тишину. Поттер, вздрогнув, съехал локтями по нагретому столу и, чудом не задев своим знаменитым шрамом угол парты, упал прямо на холодный пол. Больно ударившись о негостеприимно твердые камни, с пылающим, как в огне, шрамом Гарри очнулся, но все продолжал и продолжал кричать. И если бы не экзамен, то обязательно собрал бы вокруг себя весь Большой зал. А так все ограничилось всего лишь недовольным шепотом со всех сторон.

"Опять Поттер выделывается!", "Ну вот, а я только сосредоточилась…", "Мордредов Поттер! Я чашку дернул и картина теперь не сложится!" — донеслись до Мальчика-который-выжил-и-наконец-замолчал тихие упреки. Впрочем, ему к ним было не привыкать. Вспомнить хотя бы четвертый курс Хогвартса, где от него отвернулись абсолютно все. Все, кроме Гермионы Грейнджер…

— Мистер Поттер! С вами все в порядке? Вы так кричали… — поспешил на помощь принимающий экзамен по прорицаниям профессор Тофти. Экзамен…

Даже при всех своих традиционных неуспехах в "искусстве пользоваться внутренним оком", как выспренно иногда называла свой предмет профессор Трелони; даже предчувствуя ждущие его на последнем экзамене сложности; даже мысленно примиряясь с будущей оценкой, весьма и весьма далекой от "превосходно", такой катастрофы Поттер никак не ожидал.

Во время гадания по чаинкам юноша совсем запутался и сказал профессору Марчбенкс, что ему открылось, будто вскоре ее ждет встреча с жирным, мрачным и до нитки промокшим незнакомцем. Также гриффиндорец потерпел полное фиаско, перепутав на ее ладони линию жизни с линией ума, после чего сообщил, что ей суждено было умереть в позапрошлый вторник. Последним вопросом в билете было гадание по хрустальному шару, который никогда и ничего ему не показывал, сколько бы Трелони не рекламировала пользу от открытого "внутреннего ока" и сколько бы сил в этих попытках он не тратил.

Однако сегодня, вглядываясь в хрустальный шар, Поттеру внезапно пришло настоящее видение… окончание которого вышло совершенно фееричным.

— Быть может вам нужно в Мунго? Или хотя бы в Больничное крыло? — спросил его заместитель главы экзаменационной комиссии.

— Нет. Не пойду… Не нужно меня в больницу… Не хочу… — сбивчиво отнекивался Поттер, пытаясь избавиться от заботливого профессора Тофти, который под взглядами всех присутствующих продолжал пытаться вывести его в вестибюль. А когда этого у него не получилось, продолжил посматривать на юношу с крайней озабоченностью.

— Нормально… Простите. Все со мной нормально, сэр… — выдавил гриффиндорец и вытер мокрый от пота лоб. — Честно. Я, наверное, просто заснул и мне приснился кошмар…

— А-а-а. Так это у вас, наверное, было самое обыкновенное видение. И что вы видели? Я так понимаю, что-то очень вас испугавшее? Расскажите мне.

— Да. С… э-э-э одним моим знакомым… э-э-э магом случилась… э-э-э беда.

— Но вы не волнуйтесь так. Вы ведь теорию прорицания помните? Какое основное правило, не подскажете?

— Прорицание — не омут памяти. "Видения всего лишь предостерегают, но не гарантируют". Но, профессор, это было очень страшно!

Старый маг сочувственно похлопал Гарри по плечу.

— Бывает, юноша, бывает! Ну-с, раз уж в Больничное крыло не хотите, тогда водички холодной попьете и вернетесь на свое место? Экзамен почти закончился, но надо бы напоследок, честь по чести, подвести черту, а? Может быть, еще чего-нибудь вспомните о своем видении, чтобы повысить оценку?

— Да, — брякнул Гарри. — То есть… нет… Я уже… по-моему, я уже все, что мог…

— Ну как хотите, мистер Поттер. Скажу по секрету, раз уж вы хорошо сдали теорию и смогли вызвать видение в шаре, проходной бал "приемлемо" вам гарантирован…

— Спасибо, профессор, — Поттеру от этих слов чуть-чуть полегчало.

Вместе покинув Большой зал, Гарри и Рон обсуждали результаты экзаменов.

— Повезло тебе, Гарри! Всегда тебе везет больше, чем мне! — открыто завидовал Уизли. — Я… Мне… Короче, провал по этому экзамену был обеспечен заранее, — с тяжелым вздохом уныло буркнул Рон, когда они подошли к лестнице в башню. — Какое тут "приемлемо", если я сначала красиво расписал экзаменатору крайнее уродство какого-то неизвестного мне мужчины с бородавкой на носу, которого вижу в хрустальном шаре, а потом поднял голову и увидел, что в шаре — отражение самого экзаменатора?

Впрочем, понять настроение другу у Уизли не очень получилось. Гарри был мрачен, задумчив и часто тер шрам.

— Не нужно было вообще выбирать этот дурацкий предмет, — продолжал Рон. — Зато теперь, наконец, я могу его бросить! Больше времени останется на квиддич.

— А кто его мне посоветовал брать? "Все — берут. Учиться — легко. Задают — мало. Сдают — легко…" — после такого напоминания Уизли чуть-чуть смутился. — Что же касается провала — это да… — задумчиво произнес Поттер. — Наверное, не сдать его было бы лучше…

— А мне зато, вообще, — махнул рукой Уизли, — теперь можно даже и не прикидываться. Могу честно послать или пнуть в ответ на предостережение, что у меня когда-то там Юпитер с Ураном совмещаются!

— Фу! Рон Уизли! Это просто неприлично! — возмутилась Гермиона Грейнджер, у лестницы ждавшая друзей с их последнего экзамена. С прорицаниями у нее были особые отношения, точнее "не отношения", так что ожидать от души "сухой, как страницы учебника" даже попыток выкроить время, чтобы изучить настолько дурной предмет, было бы невероятной глупостью. Законное свободное время можно было потратить на то, чтобы выучить что-нибудь действительно полезное.

— Отныне, даже если чаинки напишут: "тебе пиздец, Рон", мне — плевать! Все равно их на помойку выброшу! Туда им и дорога! — никак не успокаивался Уизли, убеждая в первую очередь себя, что прорицания — совершенно не нужный предмет, а "неуд" по ним — проблема из разряда "ни о чем". — А ты, Гарри, продолжай открывать свое внутренне око. Глядишь, еще две ноги, как у профессора Флоренца вырастут! Или еще чего.

— Рон Уизли! — вспыхнула понявшая намек Грейнджер. — Как ты можешь быть таким…

— Это было не видение… — тихо проговорил Поттер.

— Что? — от удивления Гермиона Грейнджер даже отвлеклась от "выедания мозга ближнему своему".

— Это было не видение!

— То есть? Как ты посмел обмануть профессора Тофти, Гарри? — разозлилась честная и правильная гриффиндорка.

— Круто! Мне бы так! — оценка Уизли была строго противоположной.

— Нет. Это была правда. Волдеморт схватил Сириуса!

— Что-о-о-о? Но где? Как? — побелев, как мел, спросила Гермиона.

— Откуда ты знаешь? — вторил подруге Рон.

— Видел. Только что. Когда смотрел в шар на экзамене и провалился в то, то самое состояние. "Как?" — не знаю, — продолжил Гарри, переждав охи-ахи друзей. — Но точно знаю "где". В Департаменте Тайн есть зал, там полно стеллажей, а на них маленькие стеклянные шары, и они в конце девяносто седьмого ряда… Он хочет использовать Сириуса, чтобы там что-то раздобыть… Он его пытает… обещает, что под конец его убьет!

Поттер обнаружил, что от стресса у него подрагивает не только голос, но и колени. Чтобы никто этого не заметил, он прислонился к стене и продолжил:

— Как нам попасть туда?

Повисло молчание. Потом Уизли переспросил:

— Попасть к-куда?

— Не понимаешь что ли? В Отдел Тайн, конечно же, чтобы спасти Сириуса! — громко пояснил Поттер. Повисла пауза. Гарри не мог понять, отчего эти двое так удивленно вылупились на него.

— Что вы так смотрите? — вспыхнул он.

— Но… Гарри… — слабым голосом начал Рон. — Это же…

— Это — глупость! — как обычно безапелляционно отрезала Гермиона.

— Что-о-о? — возмутился Поттер и дернулся в сторону Гермионы.

— Гарри! — удержал его за руку Уизли.

Тишина некоторое время нарушается лишь быстрым дыханием спорщиков.

— Гарри, — после длинной паузы, с неестественно приторной мягкостью, особо заметной на фоне только что утихших криков, проговорила Гермиона. — Хотя бы немного подумай, что ты говоришь и как это… выглядит со стороны? Даже для нас! Например как… Волдеморту удалось проникнуть в Министерство магии? Причем так, что его никто не заметил?

— Откуда мне знать? — отрубил Гарри. — Вопрос в том, как туда теперь попасть и нам!

— Но… Гарри, пожалуйста, подумай, — подшагнув к нему поближе уговаривающее продолжила Гермиона, — Сейчас четыре часа дня. Разгар рабочего дня. В Министерстве должно быть полно народу! Как Волдеморт, да и Сириус, кстати, тоже, оказались там? Причем никем незамеченные, а? Гарри! Они оба, наверное, самые разыскиваемые волшебники во всем мире! И ты думаешь, что они оба могли тайком проникнуть в здание, полное авроров?

— Не знаю… Сириус — отличный маг. А Волдеморт, может, пользовался чарами, мантией-невидимкой или еще чем-нибудь. Темной магией! — воскликнул Гарри. — Во всяком случае, в Отделе Тайн нет ни души всегда, когда я там бываю…

— Ты, Гарри, никогда там не был, — спокойно поправила его Гермиона. — Тебе это место только снится, вот и все.

— Это не просто сны! — выкрикнул Гарри ей в лицо, отрываясь от стены и шагнув навстречу Гермионе. Ему хотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока ему не поверят. — Как тогда ты объяснишь историю с папой Рона? Откуда я узнал, что с ним случилось?

— Один балл Гриффиндору, — взглянув на задумавшуюся Гермиону необычно тонко для себя пошутил Рон. — А что? — ответил он на взгляд подруги. — Я староста, имею право.

— Но это же просто… просто невозможно! — простонала Гермиона и потерла лицо ладонями. А потом, схватившись за голову, продолжила попытку достучаться с маггловским здравым смыслом до разумов двух волшебников. — Гарри, как же Волдеморт смог захватить Сириуса, если Сириус безвылазно сидит на безопасном Гриммо?

— Сириус мог плюнуть на все и пойти воздухом подышать, — озабоченно возразил Рон. — Он давным-давно рвется на волю…

— Но зачем… — продолжала упорствовать Гермиона, — С какой вообще стати Волдеморту, чтобы заполучить оружие или что там еще, понадобился Сириус?

— Я не Волдеморт и понятия не имею! Причин может быть куча! — заорал на нее Гарри. — Может Сириус для Волдеморта — разменная монета, потерять не жалко…

— И тут появляется герой, готовый всех спасти?

— Забавно, — сквозь зубы процедил Гарри. — А я вот тут вспомнил, как Рон меня попрекал, что я, мол, зря потратил время, изображая из себя героя… Значит и ты так же думаешь? Думаешь, я, как Локхарт, хочу в героя поиграть?

— Нет, нет, нет! — отрицательно замотала головой Гермиона, от чего ее и так растрепанная прическа превратилась во что-то невообразимое. — Ничего такого у меня и в мыслях не было!

— А что было? Выкладывай, что собиралась, потому что сейчас мы тратим время зря! — бесился Поттер.

— Сейчас… Я попробую… Вот смотри, Гарри. Волдеморт тебя хорошо знает. Он утащил Джинни в Тайную Комнату, чтобы заманить туда тебя, и теперь идет проторенной дорожкой. Знает, что ты… Ты — из тех людей, которые всегда придут другу на помощь. Тем более — Сириусу! А вдруг он и в самом деле пытается выманить тебя в Отдел Тайн и схва..?

— Гермиона! — перебил подругу Поттер. — Какая разница, пытается он меня схватить или еще зачем… Это совсем не важно! Макгонагалл забрали в Святого Мунго. Дамблдор в бегах от министерства. Близнецов, мадам и мистера Уизли тут нет. В общем, в Хогвартсе не осталось никого из Ордена Феникса! Рассказывать и звать на помощь, как обычно, некого! Если не мы, то Сириусу — конец! А это вот как раз — важно!

— Но, Гарри… А что если твой сон… это просто самый обыкновенный сон-кошмар? Или, действительно, как сказал профессор Тофти, наконец у тебя случился прорыв в прорицаниях?

Поттер от бессилия стиснул ладони в кулаки и зарычал. Гермиона с испуганным видом отпрянула назад.

— Да Сириуса УЖЕ пытают! — вскричал Гарри. — Мы не можем зря терять время!

— Гарри, но вдруг это всего лишь обман Волдеморта? — добавил Уизли, молчаливо слушавший перепалку друзей.

— Да! Точно! Нам нужно убедиться! Обязательно! — Гермиона, обрадованная поддержкой, пришедшей с неожиданной стороны, сразу же согласилась с предложением. — Гарри, умоляю тебя, пожалуйста! — взмолилась Грейнджер. — Пожалуйста! Давай, перед тем, как отправиться в Лондон, всего-навсего проверим, дома ли Сириус или нет? Если поймем, что его нет, то, клянусь, я даже не буду пытаться тебя удержать. Пойду и… вместе с вами буду делать все возможное, чтобы спасти его!

— Как? — с нажимом спросил Гарри. — Как мы проверим?

— Сова…

— Долго!

— Волшебный камин! — тут же нашлась Грейнджер. А потом неуверенно добавила. — Но камин открыт только в кабинете у Амбридж. Так что для того, чтобы попробовать связаться с ним, нам придется… придется… залезть в кабинет профессора ЗОТИ и воспользоваться… ее камином, — выпалила Гермиона, явно придя в ужас даже от одной только такой мысли.

— Стоп. Молчите! Не здесь! — Гарри жестом заставил прерваться Гермиону, схватил ее за руку и потащил за собой по коридору второго этажа, заглядывая во все двери подряд. Рон как привязанный, шел сзади. Наконец обнаружился пустой класс. Трио юркнуло туда и, как только Рон и Гермиона оказались внутри, Поттер захлопнул за ними дверь и дополнительно запечатал заклинаним…

"Как интересно! — подумала стоявшая за углом Паркинсон. Она, глубоко погрузившись в размышления о своем будущем, из-за очередной раз переместившихся лестниц, забрела совсем не туда. Ну а услышав голоса нелюбимых, мягко говоря, сокурсников, мгновенно замерла, превратившись в одно большое, тихое и незаметное ухо. Из всего разговора Панси смогла поймать всего лишь три последние реплики, но зато насколько же многообещающими они были! — Значит, решили влезть в кабинет ЗОТИ? Профессора Амбридж эта информация несомненно очень заинтересует! Ах как заинтересует! Пора отдавать долги, грязнокровка!"

Глава 57. Инспектор и дружина против армии

Эта суббота, последняя в учебном 1995-96 году, у меня уже давным-давно, чуть ли не с первого сентября, причем не этого года, была расписана практически до минуты: завтрак, тренировка, обед, подготовка, операция, сон. И начинался день вроде даже как по плану.

Плотно позавтракали. В связи с тем, что в Отряде Крэбба идиотов, изучающих прорицания, не было, промежуток времени между завтраком и обедом мой ближний круг в полном составе провел в Тайной Комнате. Очень плодотворно, нужно себя похвалить, провел. Тренировка оказалась настолько длиной и насыщенной (но не такой злой, как обычно — силы следовало поберечь для вечера), что под конец усталые парни не стеснялись вслух проклинать меня за приступ "профессорства". И для этого у них были достаточные основания. Ибо сегодня я заставил вспомнить и хотя бы по пяток раз повторить абсолютно все, что мы изучили сверх школьной программы за этот и часть прошлого учебных годов. Единственное, на что им оставалось уповать, так это на то, что в ближайшие пару летних каникулярных месяцев они от всего этого смогут вволю отдохнуть.

"Наивные!"

Лишать надежды я их не стал. Впрочем, как не стал и заранее предупреждать о том, что сегодня нам всем предстоит совершить. Причины тому лежат на поверхности и совершенно очевидны: и чтобы лишний раз не волновались (сколько нервов выпили одни только экзамены?), и чтобы не задавали сложных вопросов ("откуда ты знаешь будущее?"), и чтобы… не проболтались.

Однако, как это часто бывает, планы в самый последний момент потребовали корректировки. До вчерашнего обеда в них принципиально отсутствовал разговор с Амбридж до, кхм… завершения событий. А теперь… Теперь же в срочном порядке потребовалось убедиться или, наоборот, рассеять сомнения в том, следует ли вообще мне прикладывать какие-либо усилия по укреплению связей с Министерством в лице Амбридж?

"Непотопляемой Амбридж. Она спокойно пересидела на своем посту аж трех министров! Пересидела, быть может, и четвертого, но уж слишком замаранной лично оказалась она перед теми, кто пришел к власти. А так она — весьма и весьма перспективный кандидат. Зачем такими связями разбрасываться? У нас их отнюдь не вагон…" — добавил свои пять копеек внутренний голос.

"Вот только если она меня подставила, то из перспективного союзника превратилась в… неприятеля!"

"Ты слишком пристрастен и негибок в оценках. Это — Игра. Постоянных друзей в ней быть не может. Во всяком случае, не в этой стране. Да и как ты это определишь?"

"Легко! Если это была — она, то тогда в разговоре обязательно прозвучат строго определенные слова-маркеры…"

"А ты не думал, что эти самые маркеры прозвучат точно так же и в том случае, если она просто попытается тебе помочь? И даже в том, если это не лично ее интрига, а она всего лишь с выгодой для себя ловко воспользуется удачно подвернувшейся чужой заготовкой?"

"Думал, — после паузы ответил я. — Это… все равно будет заметно".

"Ты так в себе уверен?"

"Да".

"Ну-ну…" — с ироничным сомнением потянул внутренний голос.

Как бы там ни было, но сдать своеобразный экзамен по дисциплине "прикладная физиогномика и анализ" у меня не получилось. Из-за того, что банально дойти до "экзаменационной аудитории" мне оказалось не суждено. Сначала, после легкого послеобеденного отдыха (подремал часик-другой, чтобы прием СОВ по прорицаниям наверняка уже закончился) по пути от факультетской гостиной к кабинету ЗОТИ, на лестнице меня чуть было не снесла, как всегда, хм, "загадочная", Лавгуд. И только-только я закончил разминать подвернутую ногу, попавшую из-за неудобного отскока в исчезающую ступеньку (скатиться кубарем и прилечь на койку в Больничном крыле, через что похерить все задумки — за гранью добра и зла даже для моего невезения) и собирался идти дальше, как тут же оказался остановлен взбудораженным Драко Малфоем!

— Крэбб! Тебя-то я и ищу! — довольно произнес вынырнувший из коридора на лестницу блондин. — Один ты только оставался! Теперь все в сборе!

И, действительно, следом за своим командиром из-за угла стали появились остальные члены "ближнего круга" инспекторской дружины. Только слизеринцы — никаких представителей других факультетов и, тем более, Филча. Его и за человека-то мало кто из школьников считал… Зато Амбридж показала высший класс управленца и быстро привлекла носителя такой сложной и ответственной для нормального функционирования Хогвартса должности на свою сторону. Впрочем, важность Филча, в отличие щедрых на презрение недорослей, взрослые понимали отлично. Иначе с чего бы это никакого наказания за формальное предательство Филч не понес ни при реставрации Дамблдора, ни при Снейпе, ни при очередной смене власти? Такое возможно только в двух строго противоположных вариантах: либо от него совсем ничего не зависит (тогда зачем вообще нужна эта должность и чужой сквиб на ней?), либо без него что-то очень важное в школе развалится. И помимо чистой логики, вспоминая свои отработки и добытую в процессе информацию, я склоняюсь именно ко второй версии.

— Ты Полудурку видел? — спросил чем-то озабоченный Гойл.

— Видел. Пронеслась мимо, будто за ней дементор гнался. И зачем вам Уизли? — удивился я, увидев в руках Уоррингтона еще одного, совершенно неожиданного здесь и сейчас персонажа.

— Поймали. Хотела пролезть в кабинет Амбридж, — отмахнулся Драко. — Идем. Амбридж сказала привести их к ней. Да. Монтегю, Уоррингтон. Идите к кабинету ЗОТИ. Охраняйте на всякий случай.

— Нам взять ее с собой? — тряхнул своей пленницей Кассиус. Прозвучало это как-то… неприятно масляно.

— Нет. Отдай вон Гойлу. Пусть потренируется…

— Драко!

— Нет, я сказал! Нам она пригодится больше. Мало ли кого встретим… Пошли! Крэбб! Не спи!

Никакого желания участвовать в надвигающей с неумолимостью асфальтового катка финальной разборке между бригадами: "Амбридж и инспекционная дружина" и "Поттер и Отряд Дамблдора" ни на одной из сторон у меня не было. Мне же после Хогвартса с ними со всеми еще общаться придется! С участниками конфликта с обеих сторон. А разница между аморфными: "политический-противник-знакомый-еще-со-школьной-скамьи", "возможный-союзник-консерватор" и люто ненавидимым: "он-меня-еще-с-первого-класса-семь-лет-подряд-выбешивал-тварь-пожирательская!", "мерзкий-предатель-нашего-Великого-Дела" даже для не очень опытного слуха огромна.

Да и вообще, считаю, проект моего "дружинничества" себя исчерпал. "Поработал защитником (была пара действительно неприятных случаев со старшекурсницами Рейвенкло и Хаффлпаффа, после которых я заработал стойкую неприязнь со стороны Монтегю (кретин, знал бы ты, от чего я тебя спас!) и Уоррингтона), побродил по Хогвартсу, потрафил Амбридж, дела свои порешал (жертвы решил отложить до седьмой курса) — и будя. Пришла пора его аккуратно прикрывать. А тут такая подстава! Придется как-то выкручиваться. Отстать по дороге, например?"

Но потеряться мне не дали. Драко, как будто что-то чувствуя, шел позади, постоянно подгоняя меня и прочих отстающих. И прерывал он это наиважнейшее дело только ради расспросов каждого встреченного по дороге студента о сбежавшей от Гойла Лавгуд.

— Полудурку видела? Где она? — спросил Малфой, проходя мимо очередной стоящей в коридоре рейвенкловки.

— В туалет Плаксы забежала…

Расположение цели, наконец, оказалось локализовано, и вскоре все мы столпились около искомых дверей. Малфой окинул оценивающим взглядом свое воинство, задержал взгляд на яростно, но от наложенного силенцио молчаливо дергающейся в объятьях Гойла Уизли, и произнес:

— Раз уж Гойл не способен даже одну девку удержать, — и повернувшись ко мне продолжил, — а ты, как я слышал, в этом весьма и весьма спец, хе-хе, сходи и притащи мне Лавгуд!

— Это женский туалет, Малфой.

— И что?

— И то. Я не пойду.

— Пойдешь! Я приказываю тебе, как глава инспекторской дружины!

— А я накладываю на этот приказ вето, — спокойно ответил я. Вот весело сейчас получится, если про возможность моего вето Амбридж Малфоя так и не поставила в известность. Или меня обманула, тоже не невозможный вариант. Но судя по перекосившейся роже блондина, все он прекрасно знал.

— Тогда, я приказываю тебе как сюзерен!

Судя по тому, что какая-либо реакция от магической клятвы-оммажа отсутствовала, данный приказ явно не являлся безусловно обязательным к выполнению.

— Малфой, — с показным удивлением я вздернул правую бровь вверх. — По-моему мы с тобой договорились. Так что не позорься сам и не…

— Да мне плевать, о чем и как я с тобой договаривался! — мгновенно завелся Малфой. — Ты забыл, кто ты, а кто я? Я — хозяин, а ты — слуга! Мой!

Выносить такие разговоры на широкую публику — невероятный позор для… моего "сюзерена". Прилюдно расписываться в своем бессилии отдать вассалу приказ, который в обязательном порядке будет им выполнен, по меркам сословного общества — страшное преступление. Ведь можно быть каким угодно: моральным уродом, бесчестным ублюдком, жестоким маньяком, но вот слабым… Слабым быть никак нельзя! Это приговор. Сожрут-с!..

Однако, как бы там сейчас Малфой ни старался утопить свою репутацию, грязью он поливает меня. А значит, требуется поставить в очередной раз потерявшего края пацанчика на место. Заодно и конфликт накалю. Авось прогонит…

— Хорошо-хорошо. Только не плачь… — с жалостью в голосе произнес я. И мой укол ожидаемо достиг цели.

— Ты! — взбесился Малфой. — Там Поттер и все его грязнокровки!.. Их выгнать!!! Посадить! А ты! Ты! Ты будешь все лето… все лето… — задохнувшийся от бешенства Драко не знал, что бы такое придумать для меня пообиднее, — без магии чистить совятню у меня в мэноре! И туалеты! Руками! Как последний раб-маггл!!! И в остальное время тоже!

— Хорошо. Буду, — покладисто согласился я. "Какой он все же нахрен слизеринец? Да никакой! Просто образцовый Гриффиндорец!"

— А еще…

— И конечно же, как это и положено сюзерену, отдавшему приказ своему вассалу, с хозяином твоего отца, у которого из-за таких приказов сорвутся связанные со мной планы, ты будешь разговаривать сам. С очень недовольным хозяином… — намекнул я Драко на некоторые толстые обстоятельства. Какие бы у него ни были восхищенные иллюзии на счет Волдеморта, некоторые правила техники безопасности Люциус своему сынку привить был обязан. В конце-концов, у старшего блондинистого гада не семеро по лавкам, как у Уизли, чтобы один-другой сын в минус было не страшно для выживания рода…

— Хозяина? Да… Да… Да как ты смеешь?! Мой отец… У него нет хозяев!!! А у тебя — есть! Я! Исполняй! Мой! Приказ!

— Перебьешься, — в отличие от раскрасневшегося Драко я был совершенно спокоен. Такое развитие событий меня полностью устраивало. Сейчас осталось только серьезно разосраться и спокойно пойти готовиться к вечерней прогулке. Ну а последующие один-на-один искренние извинения и примирение с "сюзереном" заметно меньшее зло, чем присутствие в кабинете Амбридж, когда она будет пытать Поттера или еще кого-нибудь из его команды.

Но это будет потом. А сейчас в разговоре наступила пауза. Мы, сжимая кулаки, молча стояли друг напротив друга. Рука Малфоя медленно поползла в сторону волшебной палочки, а моя, дернувшись — застыла. Магический обет не позволял мне напасть на сюзерена.

"Хм… Об этом я не подумал. Ну это даже в чем-то и неплохо. Чем не железобетонное оправдание: «Малфой меня вырубил заклинанием»?"

Хрустальную тишину противостояния двух воль, особой пикантности которой придавало то, что из-за разницы в росте Малфой был вынужден смотреть на меня снизу вверх, необычно робким и тихим для себя любимой голосом нарушила Паркинсон.

— Драко… — предложила Панси — Давай я приведу ее…

— Хо.Ро.Шо, — после еще одной долгой паузы согласился Драко. Потом внезапно сделал шаг в сторону, схватил за волосы Уизли и, выдернув взвизгнувшую от боли девушку из объятий Гойла, швырнул ее в меня.

— На. Держи ее. Панси, Милли! Идите и приведите Полудурку! Только побыстрее, а то Амбридж уже нас заждалась. Разберемся сначала с Поттером…

Перехватив полный ненависти взгляд Малфоя, я с некой тревогой подумал: "Сначала с Поттером? То есть: "сначала с Поттером, а потом со мной", да? Хм-м-м. Надо бы быть чутка поосторожнее. Иначе каноничное противостояние "Малфой vs Поттер" может в итоге измениться на "Малфой vs вассал-предатель Крэбб". И как тогда все пойдет с Волдемортом, если Драко будет ненавидеть меня сильнее Поттера?"

Пока слизеринки выдергивали упирающуюся (руками и ногами, но не магией) Лавгуд из туалета, пока мы всем скопом тащились в кабинет Амбридж, я успел не раз и не два укорить себя за легкую, мысленную насмешку: "Гойл такой здоровый жлоб, а не мог сладить всего с одной девчонкой! Которая, к тому же, младше по возрасту, много легче и ниже на голову!" Как оказалось, это действительно весьма и весьма нелегкая работа — к Амбриж на правеж тащить седьмую Уизли.

Конечно, наложенное силенцио заставляло рыжую ласку молчать, а отсутствие волшебной палочки делало невозможным колдовство, но вертелась, брыкалась и кусалась она, как нюхлер, у которого злыдни из сумки пытаются отобрать "накопленные непосильным трудом" блестяшки. В итоге я, уставший, защипанный до синяков и пару раз больно типнутый за руку, был вынужден решить проблему, произнеся ей тихонько на ухо нешуточную угрозу: "Не будешь себя хорошо вести, парализую и потащу магией. Или дам подержать твоим поклонникам со слизерина. Ты же меня знаешь, я — сделаю!" До конца это ее ожидаемо не успокоило, но хотя бы пытаться вцепиться когтями мне в лицо или пнуть в пах она перестала.

По сравнению с Уизли попавшийся нам по дороге Лонгботтом выглядел (впрочем, как и всегда) откровенно бледно. Увидев нашу процессию, он, отдадим должное, не струсил и попытался спасти свою приятельницу. Однако к драке оказался совершенно не готов, склеился с первого (и единственного) ступефая Гойла, лишился палочки и был по приказу Малфоя для массовки добавлен в список конвоируемых.

"Спасибо тебе, Драко, за нее, — встряхнул я в очередной раз завозившую Джинни. — Всяко лучше поссориться с Уизли, с которыми и так отношения не очень, чем с семьей, с посредничества в сделках с которой я живу." — с облегчением подумал я.

Лонгботтома вел-тащил Гойл. Реабилитируясь за прокол с Уизли делал он это так сурово, что из опасений за жизнь своего покрасневшего и хрипящего контрагента мне даже пришлось дернуть слизеринца за полу мантии.

У двери в класс ЗОТИ нас поджидала отправленная сторожить вход-выход пара слизеринцев-выпускников. Они тут, похоже, тоже не скучали. Так Уоррингтон имел какой-то слегка потрепанный вид, а Монтегю с показной невозмутимостью сидел на лежащем на полу шестом Уизли. Лицо Рона было разбито, кровь капала на пол, палочки не было, но он все равно, ворочаясь, показывал свою готовность продолжить бой. Судя по мокрой одежде, попытка охладить его в болоте перед кабинетом, положительного эффекта не возымела.

Пройдя сквозь учебный класс и взобравшись вверх по узкой неудобной лесенке, мы оказались в кабинете профессора ЗОТИ. Здесь все было, как в когда-то виденном фильме: перед столом профессора стоит взъерешенная Амбридж, а около стола, на стульях сидят растрепанная Грейнджер и непокорно глядящий на генерального инспектора Поттер. И Поттер, и Грейнджер без волшебных палочек, тогда как кончик принадлежащей Амбридж попеременно указывает то на одного то, на другую. И это несмотря на то, что руки обоих пленных связаны магическими веревками.

— Ну наконец-то, — сказала Амбридж. — Все тут?

— Да. Всех повязали! — удовлетворенно отчитался Уоррингтон и грубо впечатал в дверной косяк засопротивлявшегося Рона Уизли.

— А…? — вопросительно подняла брови вверх Амбридж, рассматривая скукожившегося Невилла.

— Лонгботтом попытался помешать нам привести Лавгуд, так что я и его взял за компанию, — объяснил Малфой.

— А этот, — продолжил Уоррингтон и жестко завернул за спину руку Уизли, — попытался пробраться к вам, чтобы спасти вон этих, — и кивком головы указал на Поттера и Грейнджер.

— Так-так-так… — своим тоненьким голосочком почти пропела довольная Амбридж, глядя на измазанное кровью лицо Уизли. — Очень-очень хорошо. Еще чуть-чуть, и Хогвартс наконец станет зоной, свободной от Уизли!

— И от Поттеров! — добавил Малфой громко, а остальные поддержали его угодливым смехом.

Амбридж поощрительно улыбнулась, обошла и аккуратно села за стол, оценивающе рассматривая пленников.

— Итак, Поттер, — начала она допрос. — У моего кабинета ты выставляешь караул из этих двух мерзавок, не побоявшихся даже напасть на меня, заместителя самого Корнелиуса Фаджа! Клоуна, — кивок в сторону покрасневшего Рона. Все слизеринцы довольно засмеялись, — отправляешь ко мне с идиотской байкой, что Пивз в отсутствие Макгонагалл громит кафедру Трансфигурации. Ты наверное не знал, что в это время полтергейст замазывал чернилами окуляры школьных телескопов? Мистер Филч как раз прямо перед появлением этого проинформировал меня на сей счет. Это если не вспомнить, что я ни в чем и никогда не поверю Уизли. Для чего пытаться обмануть меня такой и с такой глупостью? "Учитывая, что только мой камин открыт сегодня в Хогвартсе, причиной могла стать только срочная потребность с кем-то поговорить" — подумала я, и вняв предостережениям некоторых лояльных студентов, поспешила сюда. И что же? Я была права! Так с кем таким очень-очень важным и о чем ты хотел связаться? С Альбусом Дамблдором? С ублюдком-Хагридом? Или со своим деканом? Хотя последнее — вряд ли, вряд ли… Говорят, после вчерашнего Минерва Макгонаголл все еще не в том состоянии, чтобы с кем-либо болтать! И сможет ли она когда-нибудь вообще…

В отличие от насмешек над Уизли, поражение декана-гриффиндорки вызвало на лицах слизеринцев только слабые, вежливые улыбки. Дурачков не понять, что где один избитый декан, то там легко и просто сможет появиться и другой, среди факультета интриганов не оказалось. А своего Снейпа слизеринцы пусть и не любили, но искренне уважали.

— С кем я разговаривал — не ваше дело! — дерзко ответил Поттер.

Лицо Амбридж застыло и искренняя радость от поимки своих врагов скрылась за традиционной маской "доброй тетушки".

— Жаль, жаль, — протянула она своим приторным голосочком, однако сейчас в интонации все ощутили неприкрытую угрозу. — Жаль, мистер Поттер… Я — давала вам шанс признаться добровольно. Вы — отказались. Теперь же мне не остается ничего другого, как добиться от вас ответов силой. Мистер Малфой…

— Да, генеральный инспектор.

— Будьте так любезны, сходите за профессором Снейпом.

Малфой шутливо помахал рукой Поттеру и с ухмылкой вышел. Пока Драко работал почтовой совой, Амбридж продолжала давить на Поттера, морально подготавливая его расколоться.

— Сейчас придет профессор, и вы во всем мне признаетесь и обо всем мне расскажете, Поттер. Обо всем-всем-всем. И о том, кто подговорил вас клеветать на уважаемого всеми Корнелиуса Фаджа; и об участии в контрминистерских интригах Дамблдора; и кто мне испортил коридор болотом; и за подброшенных нюхлеров; и за амбриджит… Я наконец наведу здесь порядок!!!

Прошло не так уж много времени, видимо Малфой не смог удержаться и дистанцию до кабинета зельеварения не прошел, а пробежал, как за дверью раздались шаги. В кабинет вошел слегка покрасневший Драко, а следом за ним — Снейп.

— Вы хотели видеть меня, директор? — вежливо спросил Снейп с выражением лица завзятого столичного театрала, оказавшегося в деревенской школе на постановке "Гамлета" окидывая взглядом "декорации" и "статистов". Нелюбимый Уизли бьется в руках Уоррингтона. Гойл душит Лонгботтома. Я держу Джинни. Миллисента с Панси, вдвоем — одну совершенно не сопротивляющуюся, стоящую с каким-то "это-все-равно-сон-и-к-тому-же-не-мой" отстраненным видом Лавгуд. Поттер и Гренйджер сидят в кресле под прицелом волшебной палочки Амбридж. Еще шестерка слизеринцев четвертого-шестого-седьмого курсов изображают массовку. Вроде бы классическая картина победы добра и разума над злом и тупостью, вот только, не показалось ли мне, что на секунду в глазах у декана Слизерина промелькнуло презрение, направленное на учеников своего факультета?

— Ах, профессор Снейп, вот и вы, — Амбридж широко и предельно лживо заулыбалась и встала из-за стола. — Да. Я хотела бы получить еще один флакон веритасерума. И, пожалуйста, как можно быстрее.

— Для прошлого допроса дружков Поттера вы забрали последний, — равнодушно глядя сквозь Амбридж ответил Снейп. — По моим подсчетам, он еще не должен быть использован полностью…

— Увы. Его не хватило…

— Я же говорил вам, что даже двух, в крайнем случае трех капель для школьника будет достаточно, — все так же смотря куда-то в сторону произнес Снейп.

Амбридж справедливость упрека поняла и покраснела от злости. Никто не любит, когда его тыкают носом в собственный непрофессионализм. Но сдержалась и не вспылила, только голос у нее стал особо вкрадчивым и слащавым, как бывало всегда, когда Амбридж испытывала чрезмерно сильные чувства.

— Вы ведь мастер-зелеьвар и можете приготовить еще, не так ли?

— Разумеется, — коротко согласился Снейп.

— И когда? Если поторопиться?

— У меня есть слегка модифицированный рецепт. Он чуть побыстрее обычного, но он не одобрен…

— Не волнуйтесь. От имени министерства я заранее разрешаю… — уверила Снейпа Амбридж.

— Тогда, понадобятся некоторые ингредиенты, часть их у меня есть, и немного моего времени. А также две трети лунного цикла, чтобы настоять зелье до готовности. Таким образом примерно через две декады, плюс-минус пара дней, вы…

— Двадцать дней? — завопила Амбридж. — Плюс-минус два дня? Вы издеваетесь, Снейп? Я только что поймала Поттера в своем камине, когда он вел переговоры с неустановленными личностями! Противниками Министерства, несомненно! Да оно мне нужно сегодня! Сейчас! Немедленно!

— В самом деле? — Снейп впервые позволил неким эмоциям проявиться на своем лице. — Что ж, ничего удивительного. Ни Поттер, ни его отец никогда не проявляли должного почтения к школьным правилам.

— Я должна его допросить! И я требую, чтобы вы предоставили мне зелье, которое заставит его признаться!

— Я же уже сказал вам, — все так же равнодушно повторил Снейп. "Вот у кого нужно учиться "жесткой верхней губе!" — с легкой завистью подумал я, — что не располагаю запасом веритасерума, так что ничем помочь не могу. У меня остались только яды. К сожалению, недостаток их использования при допросах заключается в том, что большинство действует неудобно быстро, почти не оставляя жертве времени на признание. Так что если вы хотите отравить Поттера, уверяю, в этом я вас поддержал бы целиком и полностью… Нет? Жаль…

— Да как вы смеете? У вас же испытательный срок! — повысила голос Амбридж, на что Снейп лишь слегка поднял бровь, все так же отстраненно посмотрев на нее. — А это — преднамеренное неоказание помощи! Вон! Пошли вон из моего кабинета!

Снейп вежливо поклонился, развернулся и пошел к двери.

— Он схватил Бродягу! Он схватил Бродягу там, где это прячут! — внезапно закричал Поттер в спину нелюбимому учителю.

Снейп, уже занеся руку над дверной ручкой кабинета, замер.

— Бродяга? — всполошилась Амбридж, переводя подозрительный взгляд с одного на другого. — Какой такой "Бродяга"? Где прячут "что"? Снейп, о чем он?

Профессор зельеварения развернулся к Амбридж. Лицо у него было абсолютно бесстрастно.

— Понятия не имею, — холодно ответил Снейп. — Поттер, у меня никогда не было желания слушать ваши бессвязные вопли, призванные лишь привлекать к вам внимание окружающих, — после чего развернулся к двери. — И да, Гойл, ослабьте, наконец, захват. Если Лонгботтом задохнется, начнется долгая бумажная волокита. Не нужная никому, в том числе и вам.

Глядя на закрывшуюся за спиной зельевара дверь Амбридж в крайнем раздражении ударила кулачком по столу.

— Так, — забормотала она и до побелевших пальцев сжала свою волшебную палочку. — Так. Яды… Нет… Так… Ладно… Мне не оставили выхода, да… Дамблдор… Снейп… Предатели… Нет. Тут уже не о школьной дисциплине речь! Тут вопрос безопасности самого Министерства!

Амбридж посмотрела на Мальчика-который-выжил-и-теперь-молчит и несколько неуверенно продолжила.

— Поттер, вы меня вынуждаете… Мне этого делать не хочется, — ходя туда-сюда перед стулом с гриффиндорцем, неуверенно продолжала рассуждать вслух врио директора Хогвартса. — Вы продолжаете молчать? Что ж… — кивнула она каким-то своим мыслям. — Иногда цель оправдывает средства. Не сомневаюсь, если Министр узнает, то поймет, что выбора у меня не было…

Я перевел взгляд с очень некрасиво сейчас выглядящей Амбридж на остальных. Малфой следил за Амбридж с жадным, нетерпеливым ожиданием какого-нибудь непотребства. Слизеринцы демонстрировали на лицах спектр выражений от скуки до злобной радости. Уизли бесился, Лавгуд все так же была не здесь, Лонгботтом глубоко и хрипло дышал, Поттер с Грейнджер были испуганы, а выражения лица Джинни мне, по понятным причинам, видно не было.

— Круциатус развяжет вам язык!

Глава 58. Хочешь, чтобы все шло по канону? Сделай его сам!

Слова Амбридж как громом поразили всех присутствующих. Даже Рон Уизли на мгновение перестал бороться с державшим его слизеринцем и замер с распахнутым в удивлении ртом. Впрочем, он не один такой был. Абсолютно все присутствующие неверяще вылупились на Амбридж. Все же далеко не каждый день министерский работник высочайшего ранга собирается при свидетелях использовать на подростке Непростительное. Про пытки Кровавым Пером знали не все, а если кто и знал, то утешал себя "мало ли каких там небылиц про Поттера наплетут?".

— Нет! — закричала опомнившаяся первой Грейнджер и даже попыталась было вскочить со стула, но ее тут же усадила обратно быстро среагировавшая Булстроуд. — Профессор Амбридж, это же совершенно противозаконно!

Но маска непоколебимой уверенности на лице только что заступившей за еще одну черту Амбридж не дрогнула ни на йоту. Временный директор медленно подняла палочку и направила ее на Поттера.

— Инкарцеро, — произнесла Амбридж. Повинуясь вложенной в заклинание магии, волшебные веревки плотно спеленали Мальчика-который-выжил, притянув руки к туловищу и связав ему ноги. — Никто же не хочет, чтобы от боли мистер Поттер себе чего-нибудь сломал, не так ли? — глумливо пояснила она свои действия.

— Ну-у, я бы не стал говорить за всех, — тихонько буркнул под нос Малфой. Скованно стоявшая рядом с ним Панси улыбнулась удачной шутке и чуть-чуть расслабилась.

— Министр будет против нарушения закона, профессор Амбридж! — тем временем продолжала надрываться гриффиндорка.

— Если узнает, мисс Грейнджер. Только если узнает… Да и то… — задумчиво проговорила Амбридж, направляя волшебную палочку попеременно в разные части тела связанного гриффиндорца, как бы выбирая самое уязвимое место. Любому, кто знает, как работают заклинания вообще и круциатус в частности, эта пантомима сказала бы очень много. Будь на месте Долорес любой Упивающийся, Поттер бы уже визжал от боли пыточного проклятья. А ей, похоже, несмотря на всю браваду, решиться на применение непростительного было все же весьма и весьма непросто.

— Он так и не узнал, что это я отдала приказ дементорам преследовать Поттера… — буркнула она себе под нос. — Зато как он обрадовался поводу его убрать подальше…

Однако в напряженной тишине комнаты ее шепот прозвучал не слабее иного крика.

— Так это были вы? — ахнул Поттер. — Так это вы наслали на меня дементоров?

— Кто-то же должен был предпринять хоть что-нибудь действенное? — пожала плечами Амбридж. Похоже, она, наконец, "определилась", нацелив палочку прямо в знаменитый шрам гриффиндорца. — А они могли только стенать: "как бы уговорить мальчишку заткнуться?" или "как бы подорвать доверие к словам мерзавца?". Безвольные трусы! Одна я хоть что-то предприняла… Да только вы, мистер Поттер, тогда вывернулись! В который раз уже! Но сегодня… Сегодня у вас не ничего выйдет!

— НЕТ! — заорала Грейнджер из-за под крепко обхвативших и вдавливающих ее в спинку кресла рук Булстроуд. — Нет… Гарри! Скажи ей!!!

— Ни! За! Что! Пусть! Пусть пытает! Я все равно ей НИЧЕГО не скажу!!! — отчеканил Поттер, с яростью глядя на Амбридж.

Не ожидая такого напора в голосе и взгляде женщина отступила на шаг. Потом внимательно присмотрелась сначала к Поттеру, потом к его друзьям и подругам, кивнула каким-то своим мыслям и… хитренько улыбнулась.

— Хм-м. Это интересно… — показно задумчиво стала рассуждать ведьма. — Похоже, Поттер, вы считаете, что после той авады вы теперь со всеми непростительными на короткой ноге? И империус на вас действует слабо, как я слышала… Да и боль вы терпеть умеете, помню-помню… Что-ж, может быть вы и правы. Может быть, круциатус не подействует на вас, как на других… Может быть вы его и перетерпите… Но сможешь ли ты, мальчик, вытерпеть, когда круциатус из-за твоей несговорчивости наложат на кого-нибудь из твоих друзей? Или подруг?

— НЕТ! — пришла очередь Поттеру кричать во все горло.

— Да-а, мистер Поттер. Да-а. — Амбридж с показано мерзким выражением лица направила палочку на Грейнджер. — К-р-у… — начала она медленно произносить проклятие, при этом жестовая составляющая была какая-то совершенно непонятная. По крайней мере точно не круциатуская, уж в этом я на все сто процентов уверен.

— Не надо, — сразу же сломавшись, заскулила гриффиндорка. — Я все скажу…

— Так, так, так! — с торжествующим видом воскликнула Амбридж. — Маленькая, но, в отличие от вас, умненькая мисс заучка нам все сейчас расскажет! Ну, девочка, давай, начинай!

— Нет, Гермиона! Молчи! — простонал Поттер.

— Мне придется, Гарри, или она выбьет из меня все черной магией. Тогда какой… какой смысл молчать? — и Грейнджер заплакала навзрыд, уткнувшись прямо в удерживающие ее руки Миллисенты. Та тут же с брезгливым видом отдернула их и отстранилась подальше, вытирая смоченный слезами и слюнями рукав о подол мантии.

Остальные члены Армии Дамблдора конформизма подруги не поняли.

"М-м-м!" — сквозь силенцио что-то попытался прокричать Рон, однако результатом стал только подзатыльник от конвоира. Придушенный Невилл вытаращил на нее глаза. Что-то жестами попыталась показать и моя охраняемая, но добилась лишь того, что я поудобнее перехватил ее и посильнее прижал к себе, чтобы поменьше трепыхалась.

— Про… Простите меня, — прохныкала Гермиона. — Но я… Я боюсь боли…

— Правильно, девочка, правильно! — Амбридж схватила Гермиону за плечи, тряхнула, ударив затылком о спинку кресла, и, нависая сверху, спросила: — Значит так… Первый вопрос: с кем только что общался Поттер?

— Да. Вы были правы… — шмыгнув носом в кулак, начала колоться Грейнджер. — Он хотел поговорить с профессором Дамблдором…

"Ха! Вот это актриса! Вот как натурально она "сломалась"! Хорошо еще, что на оторопевший вид всей остальной поттеровской команды никто, кроме меня, внимания не обратил. А то стоило бы Амбридж быть немного повнимательнее и хоть быстрым взглядом окинуть оторопелые рожи этих кретинов — Уизли и Лонгботтома, и все планы Грейнджер накрылись бы медным тазом! — с удовольствием от того, что канон идет пока проторенной дорожкой, подумал я. — Это так здорово, когда все идет по плану и ничего ни менять, ни срочно исправлять не требуется. Однако, хм-м… на будущее, нужно будет вспомнить постигнутую в прошлой жизни истину. Искренне и самозабвенно верить женским слезам — себя не уважать!"

— С Дамблдором? — хищно улыбнулась Амбридж. — Так вы знаете, где он сейчас?

— Ну… нет! — всхлипнула Гермиона. — Мы искали его в "Дырявом Котле", в паре известных нам мест на Косой Аллее, в "Трех Метлах", в "Кабаньей Голове"…

— Какая же ты дура! — разочарованно произнесла Амбридж отодвигаясь от Грейнджер и садясь обратно на стул. — Так и будет Дамблдор сидеть в кабаке, когда его ищет все Министерство. А жаль…

— Но… Но мы должны были передать ему очень важную информацию! — подвывая, на мой взгляд уже достаточно ненатурально, Грейнджер продолжила развешивать лапшу по ушам генерального инспектора.

— Да? — опять напряглась Амбридж. — Что именно вы хотели ему сказать?

— Мы… Мы хотели ему сказать, что оно го… готово!

— Что готово? — и не дождавшись мгновенного ответа, Амбридж опять подскочила к девушке и снова пару раз встряхнула ее. — Что готово? Говори, магглокровка!

— О… оружие, — выдавила Гермиона.

— Оружие? Оружие?! — глаза Амбридж зажглись торжеством.— Вы подготавливали некое движение сопротивления? Хотели использовать какое-то оружие против Министерства? Само собой, по приказу профессора Дамблдора? Так, да? Да?!

"Эх! Ну кто же так допрашивает, а? — слегка разочаровался я в Долорес. — Кто же дает "языку" готовые ответы, которые тому за ведущим допрос достаточно просто повторить?"

— Д-да-а, — всхлипнула Гермиона. — Но оно было не го-готово, когда ему пришлось скрыться… А те-теперь мы его закончили, а на-найти директора не можем. И-и-и ска-азать ему не можем!

— Что это за оружие? — решительно потребовала Амбридж, по-прежнему до боли сжимая плечи Гермионы своими коротенькими, но сильными пальцами.

— Мы даже н-не знаем, — Гермиона громко хлюпнула носом. — Нам п-профессор Дамблдор ска-азал, что делать, вот мы и де-делали.

Амбридж с ликующим видом отпустила девушку и произнесла:

— Ты отведешь меня к этому оружию, — приказала она. — Немедленно!

— Я не пойду… — Грейнджер спрятала лицо за связанными руками.

— Мне что, наложить на тебя круциатус, чтобы у тебя мозги на место встали? — почувствовав тень сопротивления Амбридж, тут же перешла к угрозам.

— Я не буду показывать… этим, — взвыла девушка, мотнув головой на слизеринцев, все так же не отрывая ладоней от лица.

— Здесь не то место и… И не тебе ставить условия! Хватит! — грубо оборвала ее Амбридж.

— Ну и пусть! — обманщица опять "зарыдала" в кулаки. — Пусть посмотрят, может, применят против вас! Вообще, давайте! Собирайте всех! Пусть все дружно сходят и посмотрят! Де-дело ваше… ДА! Я всех отведу! Пусть вся-вся-вся школа узнает, где оно, и как ра-работает! Может кто-нибудь за нас отомстит!

Такая наивная, но искренняя надежда тем не менее возымела на Амбридж должное действие. Она с подозрением посмотрела на инспекторскую дружину, особо задержав взгляд на Малфое и мне. И если по моему лицу прочитать что-нибудь иное, кроме скуки и разочарования таким детским разводом, было нельзя (хотя бы потому, что ничего другого я не испытывал и таиться не собирался), то вот выражение лица Малфоя ее серьезно насторожило. Похоже, что скрыть алчность завладеть "оружием самого директора" белобрысый говнюк не смог.

Остановившись взглядом на рыдающей Гермионе, Амбридж, видимо, решила включить "хорошего полицейского". Следующие слова она произнесла своим обычным сюсюкающим тоном, изображая доброту и участие:

— Хорошо, милочка. Давай пойдем вдвоем. Нет. Втроем. Еще Поттера возьмем. Хорошо? Ну, вставай.

— Профессор, — подпрыгнул на месте Малфой, — профессор Амбридж! По моему мнению часть дружины, в лице меня, Крэбба, Гойла и еще пары-тройки магов должна пойти с вами, чтобы присмотреть за пленниками и…

"Ну вот как можно взять и всего лишь одной бездарной репликой все так безнадежно завалить? Неужели не понятно, через призму чего совершенно правильное предложение сейчас будет Амбридж рассмотрено?"

— Мистер Малфой! Перед вами взрослый маг и компетентное должностное лицо, представляющее Министерство. Вы думаете, что я не сумею справиться с двумя безоружными школьниками? — издевательски спросила Амбридж. — Как бы там ни было, но об этом и речи быть не может! Оружие — это не для детей школьного возраста! Останетесь здесь, пока я не вернусь, и проследите, чтобы никто из этих, — она обвела рукой четверку пленников, — не сбежал!

— Ясно, — разочарованно скуксился Малфой.

Видимо, в таком ответе Амбридж что-то не понравилось, и она решила Малфоя добить.

— Вы, мистер Малфой, как глава инспекторской дружины, назначаетесь мной ответственным за выполнение этого приказа! Я ясно выразилась?

— Да. Понятно.

— Мое доверенное лицо, заместитель командира инспекционной дружины, мистер Крэбб, — посмотрела на меня Амбридж, — проконтролирует должное исполнение приказа.

В ответ я молча согласно кивнул головой, стараясь не замечать перекосившегося от злобы лица Драко. Амбридж знатно и Малфоя опустила, и мне проблем с обиженным слизеринцем подкинула.

— А вы, оба, фините, фините, — с обоих сидевших в креслах гриффиндорцев спали и бесследно растворились в воздухе волшебные путы. — Вы, пойдете вперед и будете показывать мне дорогу, — распорядилась Амбридж, вновь из осторожности направив палочку на Поттера и Грейнджер. — Ведите!

— Мадам Амбридж, — решил я подстелить себе соломки, дабы в кое-какие умненькие головы рано или поздно не пришли бы некоторые неприятные для меня вопросы. — Спросите хоть бы, где оно, это самое оружие? А то, мало ли что…

— Да, — подумав, поощрительно кивнула мне Амбридж. — Это хороший вопрос. Ну и где? Отвечайте!

— В… В Запретном Лесу, — пряча в ладонях лицо ответила Грейнджер.

— Хорошо. Идем. Ваши палочки пока останутся здесь. Мистер Малфой? — Драко еще раз поморщился, но дурачком решил не прикидываться. Вытащил из кармана волшебную палочку Уизли и положил ее на стол к двум другим. — Заберете их, когда вернемся.

В общем Амбридж в сопровождении гриффиндорцев отправилась на встречу со своей судьбой, а мы в кабинете остались одни. В смысле — без взрослых. А так народу в кабинете было предостаточно: аж целых семнадцать, хм, так и хочется сказать, рыл.

Четверо "узников совести": Лонгботтом, двое Уизли — "шесть" и "семь", Лавгуд. Их охрана: мои одногодки — Малфой, Гойл, Булстроуд и Паркинсон. Кстати, хитрец Нотт и внезапно ставший очень осторожным Забини от активного участия в инспекторском отряде как-то незаметно откосили. Формально в нем состояли, но при этом не борзели, поэтому очень быстро Малфой в них разочаровался и престал приглашать на важные "патрули". Шестикурсники-слизеринцы: Мейсон Макбрайд, Митчелл Макэлви, Гилберт Майлс и слизеринка Лорин Баркер. Семикурсники — Уорингтон, Монтегю и Пьюси. И на закуску двое не по годам здоровых четверокурсников: Вильям Девайн и Шон Гриффит. Этакие штатные для слизерина "Крэбб и Гойл" моделью на годик моложе.

Для одного небольшого кабинета профессора ЗОТИ такое количество тел — это очень много. Особенно если предоставить большую половину площади Амбридж и двум ее пленникам, а остальным стоять не шевелясь плотной толпой у стенки. Так что совершенно естественно, что как только за Амбридж закрылась дверь, юноши и девушки, не желающие дольше необходимого стоять прижавшись друг к другу, мгновенно расслабились и равномерно рассеялись по кабинету. Неким табу остался только стол и стул Амбридж. Даже Драко оказался не настолько отмороженным, чтобы занять место, принадлежащее Генеральному Инспектору Хогвартса. Впрочем, возможно такая корректность объяснялась еще и тем фактом, что все присутствующие были магами, и вопрос со стульями благодаря бытовой трансфигурации решался просто и практически мгновенно. Стульев не досталось лишь только тем, кто непосредственно контролировал пленников. То есть я, Гойл, Панси и Монтегю так и остались стоять.

Очень скоро всем молча ждать возвращения Амбридж стало очень скучно. Чтобы хоть как-то убить время до возвращения Амбридж слизеринцы стали обсуждать только что прошедшие экзамены. Шестой курс дружно, по "горячим следам" терзал выпускников про ЖАБА. "Крэбб и Гойл" следующего года — наш поток о СОВ. А я, который с одной стороны и бывший когда-то слизеринцем, а с другой — именно из-за "когда-то" считающийся теперь "отрезанным ломтем" и поэтому участия в разговоре не принимающий, понадежнее стиснув в очередной раз что-то задергавшуюся Уизли, погрузился в раздумья.

Помню, в каноне очень аккуратно обходили невниманием кое-какие откровенно мерисьюшные моменты. Если внимательно почитать книги, то таких ситуаций, вызывающих много вопросов своей невозможной удачей для главных героев, может набраться весьма и весьма немало. Одной из таких для меня всегда было самостоятельное освобождение схваченных членов Отряда Дамблдора из кабинета профессора ЗОТИ.

"В общем, тут есть о чем подумать. Преимущество у слизеринцев — подавляющее. И вот как, КАК, можно было хотя бы просто убежать при таком неравенстве сил? Четверо против тринадцати… а, нет, даже четырнадцати, себя забыл посчитать! Это просто не-воз-мож-но!

Хм… А вот если чисто теоретически порассуждать, своеобразно "подгоняя под готовый ответ", то при каких условиях четверка безоружных может вырваться отсюда без потерь?

Кавалерия из-за холмов в лице Дамблдора? Слишком натянуто даже для по-книжному чудесного спасения.

Снейп пришел и всех разогнал? Ага-ага. Так я в это и поверю! Тем более на лицах четверки спасшихся по канону были царапины и синяки, то есть была драка.

Хотя… А была ли драка на самом деле? А если абстрагироваться от слов Шестого? Тогда самый простой и естественный вариант — в отсутствие Амбридж заскучавшие слизеринцы схваченных банально… просто отпустили, предварительно выписав на посошок пинков и затрещин. А "великую битву" Рон, желая прихвастнуть, для красного словца просто выдумал. Уж что-что, а соврать Рончику, как говорится "что два пальца об асфальт".

А что, если нет? Что если они все же действительно победили безоружными в схватке при таком жутком неравенстве сил? Тоже несусветная глупость, ведь буквально за полчаса до этого четверо этих "невероятно сильных бойцов" позорно слили в драке один на один, причем будучи вооруженными (при волшебных палочках)!

Стоп. Стоп-стоп-стоп! Может быть, я кое-чего не вижу? Может быть все гораздо проще и естественнее? С чего это я взял, что схватка была… четверо против четырнадцати? А что? Это еще один достаточно очевидный вариант! Заскучавшие слизеринцы освободили не охраняемых, а себя! То есть тупо свалили по делам, оставив в кабинете необходимый минимум, то есть человек пять-шесть. Или даже меньше.

О! Сходится! Если их осталось, например, поровну, то сражение четыре на четыре вполне может для слизеринцев окончиться весьма и весьма неприятно. А если принять во внимание, что серебристо-зеленые расслаблены победой и поэтому не ждут от своих жертв никакого сопротивления? Ну а "армейцы" — совсем наоборот, с каждой минутой только больше и больше звереют? Тот же Лонгботтом, тюфяк-тюфяком, но он габаритный тюфяк! Да и Уизли за свою сестру еще на втором курсе был готов порвать…

Короче, если сейчас инспекторская дружина начнет разбегаться по углам, то я все правильно угадал. Ну а если нет… Если нет, то бучу поднимать придется уже мне. Я не могу допустить неисполнения важнейшей вехи канона. Но не будем гнать лошадей. Подождем. Время пока еще есть…"

Как оказалось, долго ждать мне не пришлось. Не прошло и четверти часа, как с каждой минутой у все сильнее и сильнее напоказ мрачнеющего Малфоя окончательно лопнуло терпение. Он встал с кресла, финитой отменил трансфигурацию, тем самым недвусмысленно показывая всем, что возвращаться сюда не собирается, и пошел к двери.

— Ты куда, Драко? — окликнула его удивленная Панси, до этого момента весело болтающая с подругами. Девчонки: Панси, Милли и Лорин образовали в углу комнаты небольшой уютный кружок, где вчетвером предались известной женской слабости — болтовне о тряпках и украшениях, а также мытью костей ближнему (ближней) и дальнему (дальней) своим. Так сказать, ничто маггловское и ведьмам не чуждо. Четвертой в их компании вынужденно стала Лавгуд, обреченно морщащаяся при каждом особо удачном заходе. Луне, весьма и весьма далекой от "простых женских радостей общения" (намеренно или вынужденно — тут другой вопрос), все это, судя по страдальческому выражению лица, стало кармическим воздаянием за всяких там морщерогих кизляков, мозгошмыгов и прочего выноса мозга. Она, может быть, с удовольствием бы испортила слизеринкам их беседу, поучаствовав традиционными для себя полубезумными репликами, но на ней, как и на остальных пленных с самого начала было наложено силенцио.

"Интересно, — мысленно улыбнулся я. — Как скоро кто-нибудь из пленных… м-м-м, не справится со своим животом? Вот хохма-то будет! Хм… — с некоторой опаской перехватил я Уизли поудобнее, — а ведь это и меня касается!"

— Мне надоело здесь сидеть! Я пошел! — презрительно бросил Драко.

— А как же приказ Амбридж?

— Вон, Крэбб, мой заместитель, — зло кивнул в мою сторону Малфой. — Вот пусть он за это и будет отвечать! А потом предоставит мне эссе-отчет, футов на пять! — выдал белобрысый слизеринец и громко хлопнул за собой дверью.

Современная теория менеджмента сводит понимание лидерства управленческого персонала к простой и понятной схеме: начальник обязан а) подавать работникам позитивный пример; и б) ни в коем случае не подавать отрицательного. Отличной, хоть в кейс вставляй, иллюстрацией последнего тезиса, и стал уход Драко. А теперь, внимание, вопрос: "если начальник свалил, долго ли продержатся на рабочем месте его скучающие подчиненные?" Ответ очевиден — очень недолго!

В следующие пятнадцать минут народа в комнате постепенно становилось все меньше и меньше. Вскоре за Драко невозмутимо, даже краем глаза не дернув в мою сторону, на выход проследовала троица выпускников, всем своим видом показывая, что спрашивать моего разрешения они даже не собираются.

Извинившись, робкой трепетной ланью из кабинета выпорхнула Лорин. За ней, честно отпросившись "на пять минут только", вышла троица шестикурсников. Девайн и Гриффит, со словами "мы, это, в туалет, да", покинули кабинет последними. Переходящий приз, Рон Уизли, которого друг-другу перекидывали: Уоррингтон — шестикурсникам, шестикурсники — четверокурсникам, в итоге оказался руках у единственной оставшейся свободной от пленных Булстроуд. Миллисента выразительно посмотрела на меня, на Джинни, открыла было рот, но почему-то обменяться заложниками по гендерному признаку так и не предложила. С презрительной миной на лице, как обоссавшегося котенка, Миллисента схватила за шкирку Уизли и со словами: "Чуть что, так сразу петрификус, понял меня? Кивни!" — усадила на кресло пред собой, где раньше сидела Грейнджер.

"Приятно быть умным, — мысленно погладил я себя по голове, с удовольствием наблюдая пустеющий кабинет, подтверждающий мои предположения. — Вот в такой конфигурации: Шестой Уизли, Пока-еще-тюфяк-Лонгботтом, девочка-одуванчик-Луна и пусть дерзкая, но слишком молодая Уизли, против нас четверых, — есть еще какие-нибудь шансы на то, чтобы сбежать. Правда, все равно они слишком…"

— Крэбб!.. Да ответь же, Крэбб! — что-то тихо пропищало мне на ухо.

Я встрепенулся и с удивлением посмотрел на опирающуюся мне затылком куда-то в плечо голову Уизли. Упирающуюся так, что губы на красном лице почти уткнулись мне в ухо. "Как-то… неправильно она красная. Не возмущенно, а… смущенно?"

— Ты что делаешь? Нельзя-а! — буквально выдохнула Уизли.

"А что я дела… Акхм-м-м! Да-а-а…"

Пока я ушел глубоко в себя, думая в стратегическом масштабе о будущем, мои руки, до этого надежно придерживавшие локти Уизли прижатыми к бокам на уровне живота, совершенно независимо от головы, поползли в разные стороны. Правая — вверх, остановившись на первой же попавшейся серьезной мягкой выпуклости, а левая — наоборот вниз, где и замерла в такой удобной для фиксации впадине. Заняв удобные для обхвата места, руки продолжили с определенной регулярностью тактильно проверять наличие реакции у фиксируемого организма… Короче, если отбросить экивоки и говорить прямо, я последние хрен знает сколько минут совершенно беспардонно, при всех, лапал Уизли за все что можно и за что нельзя!

— Хм-м… — извиняясь хмыкнул я и сомкнул руки обратно на нейтральном животе.

"Чертов юношеский пик либидо! Стоило только немного окружающей среде перестать быть смертельно опасной, как сразу же вылезли эти чертовы гормоны! Не дай бог будет опять, как в прошлый раз! Оценивать каждую встречную в первую очередь, как самоходную… Бр-р-р! — содрогнулся я. — А там наверху, кстати, есть что помять, — совершенно независимо вспомнились полученные руками ощущения. — Многие постарше имеют размеры заметно меньше… — оценивающе подумал я. — Стоп! О чем я вообще?! Не хватало еще таких проблем с каноном!"

"— Да ты просто молодец! — совесть не могла упустить удачный момент и не укусить. — Это же надо? Не дать ни той, ни другой стороне совершить ни единого проступка путем… совершения их самому! Каков герой, а — взять все на себя? Кста-а-ати… А если бы канон был для аудитории повзрослее и тут присутствовали бы инцест там, или изнасилования, в том числе однополые, ты бы тоже…"

"— Заткнись, пожалуйста, а?! — попросил я. — И без твоих нравоучений тошно!"

"— А вот ей — похоже нет. Смотри, она вполне себе всем довольна. Не теряйся и пользуйся! Крепи, так сказать, межфакультетские связи!" — включился в мысленную перепалку внутренний голос.

"— Еще один!"

"— Да! Действительно, что теряться-то? Может быть, прямо тут, на столе у Амбридж ее разложишь? Раз уж считаешь ее, как там у тебя в мыслях промелькнуло: "обожающей Мальчика-который-выжил настолько сильно, что ради него готовой набраться всякого разного опыта и делать ему максимально приятно и профессионально?" Вот и поспособствуешь передаче опыта от старшего поколения к младшему. А он тебя потом отблагодарит по-свойски. Приблизительно так же, как и ты бы поступил в таком случае! А что скажут (и сделают) с тобой за такое оскорбительное пренебрежение с первого курса неровно дышащие к тебе Булстроуд и Дэвис, не говоря уже об Амбридж…"

"— Ну заткнитесь, а? — попросил я. — Все я понимаю…"

"— Только, как та собачка, сказать не можешь!"

— Крэбб! — прошептала мне на ухо Джинни. — Помоги!

"Ого! Какая продвинутая девочка. Инстинктивно почувствовала мою легкую вину, и тут же — сразу в атаку. И губа не дура. Впрочем, почему бы и нет? Это так отлично вписывается в канон! Более того, — с воодушевлением подумал я, — как же в тему это лично мне! Никаких клятв я не нарушаю, зато соломки на будущее целый стожок накидываю. Мне же с ними потом общаться, с этими "Силами Света"… Всегда можно будет сказать: "Я вам тогда помог…" Эх! Если бы не задание Хельги Хаффлпафф на сбережение поголовья магов, можно было бы пойти самым простым путем "нет человека — нет проблемы", а так приходится изворачиваться…"

Пара плавных и незаметных шажков назад, и мы оказываемся частично прикрыты от девчонок спинам Гойла и Лонгботтома. А мяукающие с тарелочек котята и продолжающие громко насмехаться над молчащим под силенцио Роном Панси с Милли отлично маскируют наш тихий разговор.

— Ты же не слизеринец! Отпусти нас… — томным, с… эротичными(?) такими оттенками, тихонько шептала Уизли.

— Хм…

— Я знаю, тебе не нравится Малфой. Если не хочешь сделать доброе… эм-м, — Джинни замялась, но тут же нашла нейтральное слово, — подарок нам, сделай гадость ему! Помоги нам!

"Посмотрите на нее! Хитрюга! Экий шикарный заход! Будь я пацаном, довод "назло" обязательно бы сработал. А так — не-е-е! Легко ты не отделаешься!"

— Зачем мне это?

— Зачем?

— Не "за просто же так" мне подставляться, помогая вам?

— А мы… А я… Я буду тебе должна. Магически…

— Хм-м. Что-то я стал сомневаться в твоей искренности.

— Почему, — почти простонала Уизли.

"Переигрывает! Руки-то я уже убрал."

— Потому что то на то ли на первом, то ли на втором курсе Близнецы очень доходчиво дали мне понять, что клятвы Предателей Крови — фикция.

Мышцы Уизли напряглась, что я отлично почувствовал, благо руки все еще держал у нее на теле. Совсем тихонько она прошептала несколько словосочетаний, совсем не подходящих для нежных девичьих губ. Но Джинни смогла сдержаться и, немного расслабившись, поправилась.

— Хорошо. Просто буду должна.

— Должна что?

— Что-нибудь.

— Что-нибудь что?

— Хорошо. Что угодно. Доволен? Вплоть вот до этого, — и она плотнее прижалась своей попой к моему паху. Но надо отдать должное, смутившись своей храбрости тут же дернулась бедрами вперед.

— Однако! Губа у тебя не дура! Увеличится или уменьшится твой долг после отдачи в такой форме, тут еще разобраться нужно будет! — Уизли снова напряглась, и я поспешил ее успокоить. — Впрочем, я согласен. Но выбирать, что именно, где и когда буду я. Согласна?

— Да.

— Хорошо. Скажешь, когда будешь готова. Но помни. За тобой должок!

— Да, — уже без всякой томности согласилась гриффиндорка. А спустя пару мгновений, тело ее под моими руками опять напряглось и она кивнула головой, шепча: "Готова!"

— Уй! УИЗЛИ! — кричу я и толкаю Джинни прямо к столу, на котором лежат конфискованные волшебные палочки. Сам же в этот момент я "отлетаю" в сторону Гойла, сбивая с ног и его, и Лонгботтома. С удовлетворением отмечаю, как падающий пухлый Лонгботтом задевает и погребает под собой такую же "не худышку" Милли, которая вынужденно отпускает Рона. Панси тем временем, первым делом вцепляется в Лавгуд, которая продолжает все так же безучастно сидеть в кресле. Спустя пару мгновений Панси понимает, что нужно делать совсем другое и дергается за своей волшебной палочкой, но момент уже безвозвратно упущен.

Уизли хватает свою волшебную палочку и находит меня глазами. Направляет палочку в мою сторону и со всей спущенной наконец с поводка яростью кричит:

— СТУПЕФАЙ!

"Черт! А она мощная девка…" — еще успела прийти мне в голову мысль до того мгновения, как повинуясь попавшему импульсу магии мое тело полетело в сторону ближайшей стены, и затылок соприкоснулся с одним из нарисованных котят…

Глава 59. Навстречу подвигу

Сознание вернулось рывком. По открывшимся глазам больно резанул яркий свет, и я рефлекторно снова закрыл их.

— Ренервейт! — послышалось откуда-то со стороны ног(?) женским голосом, и тело пронзили весьма и весьма неприятные ощущения чар приведения в сознание. Вряд ли букет ощущений одновременно до боли полного мочевого пузыря, прикушенного языка, коснувшегося заряженного конденсатора, ошпаренных рук и замерзших ног чей-нибудь организм может посчитать приятными. Как и захотеть испытывать их вновь, даже оставаясь в беспамятстве. И пусть навеянные магией ощущения фантомные, а поэтому проходящие очень быстро, пусть пробуждение разума происходит практически мгновенно, но пару-тройку секунд, наполненных просто "изумительными" впечатлениями, заклинание мне обеспечило. Вот только по истечении этих секунд заметно лучше мне не стало, так как сразу же накатила соизмеримая по отвратительности дикая головная боль, имеющая эпицентр где-то на затылке.

— У-у-у! — простонал я и машинально потянулся рукой к больному месту. Отняв руку, я увидел, что вся ладонь в крови. Моей крови.

— Вставай, Крэбб! — кто-то легонько толкнул меня ногой в бок, добившись только еще одного моего стона. — Не симулируй! Нам досталось больше!

"Сука Уизли! Вломила так вломила! От души! И это в ответ на мою протянутую руку помощи!.. Я ее, блин, в бордель сдам, отрабатывать мое желание!"

"Ну-да, ну-да… Какая неблагодарная девочка! — участливо согласился со мной внутренний голос. — Хотя-я-я, если подумать, неужели у нее на это совсем никаких оснований не было? Особенно мне понравилось про руку помощи. Не напомнишь, куда именно ты ее протянул?"

"Хех… Может ты и прав, — согласился я с подъебкой этого тролля. — Но, блин, все равно — больно же!"

Между тем быстрая оценка самочувствия ничего серьезнее разбитого в кровь затылка не выявила. Переведя взгляд на остальных, я сразу же понял, что Паркинсон не соврала. Обе девчонки действительно пострадали сильнее и смотрелись очень неприглядно. У Милли на руках и лице виднелись мерзкого вида прыщики, а поза была какая-то скособочившаяся. Еще хуже выглядела вторая девушка. У Панси все лицо было в глубоких царапинах. С учетом того, что часть из них была уже покрыта корочкой запекшейся крови, а часть продолжала слегка кровоточить, и она машинально стирала особо крупные капли руками… В общем, до "снимаюсь в роли сенобита без грима" она, конечно, не дотягивала, но на роль жертвы маньяка могла претендовать легко. Не таким уж детским и безобидным на поверку оказался фирменный уизлевский летучемышиный сглаз. Хотя с подходом "это же слизеринцы, чего их жалеть?" разве можно было ожидать чего-нибудь другого? Вот только что же гриффиндорцы возмущаются, когда получают ответки?

Впрочем, наше состояние меркло на фоне царящего в кабинете разгрома. Вот кому точно не повезло, так это ему. В отличие от нас, он легким испугом не отделался. Амбридж, когда вернется, будет просто в ярости. По тому, какой бардак сейчас наблюдался в комнате, создавалось впечатление, будто бы в ней порезвилась пара-тройка слонов-наркоманов. Стулья — сломаны. Стол — опрокинут. Обивка стен — местами свисает розовыми клоками ткани. Большая часть тарелочек побита, а на оставшихся котята в тесноте и ужасе жмутся друг к другу сразу по двое-трое. В витражном окне не хватает нескольких стекол. Люстра чисто средневекового дизайна типа "колесо подвесили" — лишилась половины вечногорящих свечей. Лежащий на полу ковер порван и чуть ли не по щиколотку завален каким-то мусором.

"Выглядит ужасно! Но, подумать только, — пришла мне в голову мысль, — в магическом мире такой разгром чинится всего лишь взмахом руки с волшебной палочкой и парой слов! Или щелчком пальцев среднестатистического уродца-эльфа!"

— О-о-о! Хватит изображать умирающего дракона! Мордред! Милли, ты тоже давай, помоги мне! Хватит вспоминать, как лежала под Лонгботтомом! — проговорила склонившаяся надо мной Паркинсон.

— Панси! — взвизгнула Миллисента.

— Работай давай!

В четыре руки Булстроуд с Паркинсон подняли меня с пола и, не переставая при этом переругиваться, поставили на ноги.

— Милли, сколько я провалялся? — пошатнулся я и почти повис на крякнувшей от натуги девушке. "Нужно предотвратить набирающий обороты скандал. Что я там пропустил, выясню потом, тем более, судя по виду девчонок, ничего остренького там не было".

— Минут десять, — ответила за нее Панси, перетягивая часть моего веса на себя.

— М-да… — обвел я окружающий пейзаж выразительным взглядом, переведя разговор на другие рельсы.

— Сильна, ведьма, сильна… — согласился со мной сидящий на наколдованном стульчике Гойл. Обе его руки были как-то весьма хитро вывернуты. — Не была бы она предательницей крови, желающие заключить брачный контракт выстраивались бы в их гномятник длинной очередью…

— Гойл! Я не хочу об этой твари даже вспоминать! Понятно?! — Панси возмутилась похвалой в адрес предательницы крови настолько, что даже отпустила моё плечо. Эффект такого опрометчивого действия не замедлил сказаться. Миллисента, и без того еле-еле удерживавшая меня вертикально, пискнула и под моей нетвердо стоящей на ногах массой опять, как это случилось чуть раньше, пошатнулась. Но теперь Панси подхватить меня не успела, из-за чего мы вдвоем с Булстроуд грохнулись вниз. По счастью, не на пол, а в удачно подвернувшееся кресло, которое ко всему прочему честно выполнило свой долг и под нашей массой устояло не перевернувшись.

"Хех… Похоже, по гороскопу у нее день сегодня такой, подлежащей", — тухло схохмил внутренний голос.

"Главное "а руки-то помнят!" держать на привязи!" — подумал я. Напрягая все силы, я встал с дико покрасневшей девушки и с извинениями подал ей руку. Голова все еще сильно болела и кружилась, но хотя бы не тошнило. То есть сотряса я вроде бы не получил, но наведаться вместе со всеми в лазарет, чтобы немного починить голову, все же было необходимо.

— В Больничное крыло? — буднично спросил Гойл.

— Угу, — кивнула Булстроуд. Достала откуда-то совсем миниатюрное, со стеклом размером буквально с ноготь зеркальце. Небрежным жестом волшебной палочки увеличила его до ростового и, посмотревшись в него, с неудовольствием поправила растрепанную мантию.

— Дай мне, — слегка подвинула подругу плечом Панси и с ужасом ахнула. — Как? Как же… Уиз-с-с-сли! — зло прошипела она, ощупывая прыщи на лице.

— Хватит. Фините. Пойдемте уже, — подхватывая ставшее опять очень портативным зеркальце, поторопила нас Миллисента.

— Давайте. А то… неприятно, — согласился Гойл, покивав на вывернутые руки.

— Да. Адолерет Карнемиа! — с мыслью "безопасность должна быть безопасной" бросил я испепеляющее заклинание на кровавые пятна и вышел вслед за остальными, закрыв за собой дверь кабинета профессора ЗОТИ.

Кое-как доковыляв до Больничного крыла, мы упали в мягкие объятья кроватей, всегда готовых принять новых (или старых и хорошо знакомых, как это было в моем случае) постояльцев. С тяжелым вздохом и глухим ворчанием мадам Помфри достала волшебную палочку и начала лечение.

"Я обожаю магическую медицину!" — в который уже раз подумал я, глядя на ее работу. В связи с тем, что сегодняшний день был предпоследним в учебном году, волшебница не стала нас, что было для нее обычным делом, в воспитательных целях подолгу мариновать на койках Больничного крыла. Нет, сегодня она практически мгновенно излечивала все наши магические и физические раны. Повинуясь взмахам ее волшебной палочки, прямо на глазах исчезали прыщи и синяки с кожи девчонок, а кожа и брови приобретали такой идеальный вид, что хоть сейчас на прием к королеве. Встали на место руки Гойла, и, не оставив никакого следа, заросла ссадина у меня на затылке.

— Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы в следующий раз я увидела вас здесь не раньше следующего года? — с явно слышимой угрозой в голосе проводила нас на выход мадам Помфри. И не слушая горячих заверений (наверняка за столько лет медицинской практики в школе она такого, произнесенного с абсолютно честным видом, вранья наслушалась вдоволь), плотно закрыла за нами дверь.

— Так. Куда дальше? — спросил Гойл.

— Хватит на сегодня приключений!

— Нужно в ванну!

— И зелья!

— Лечебная магия сильно истощает кожу! — затрещали девушки.

— Мы, наверное, тогда к себе… — согласился Гойл. Совместно пережитое поражение ненадолго истончило ледяную межфакультетскую стену.

— Крэбб? — окликнули меня уже в спину. — Не бегай по лестницам.

— Извините, тороплюсь, — крикнул в ответ я, перепрыгивая ступеньки по две-три за раз.

— Ну смотри…

— Мы передадим от тебя привет Трейси…

Не слушая брошенных в спину подначек остроязыких обитательниц террариума, я бежал вниз. Судя по тому, что, за всеми этими незапланированными приключениями, увиденное в окне солнце висело уже над самыми верхушками стены деревьев Запретного леса, мне действительно нужно было поторапливаться. Туда, в нашу спальню, обрадовать парней, что сегодня нас ожидает еще один дополнительный практический экзамен по ЗОТИ.

— Подъем, telepuziki! — ворвался я в спальню. — Подвиг зовет!

Как известно, Запретный лес — лес волшебный. Помимо того, что населен волшебными существами и является крупнейшим на территории Британии источником редких дикоросов, его волшебность проявляется и в том, что он намного больше, чем кажется снаружи. Причем, как я подозреваю, истинных его размеров не знает никто: ни Министерство, ни Дамблдор, ни даже Хагрид и все его "зверушки". Карты-то, сколько я ни искал, даже какой-то приблизительной не нашел. А значит, лес — естественная магическая аномалия, по типу скрытых и расширенных пространств, вроде египетской Долины Царей или зачарованных палаток и кошельков, просто внешне имеющая такую вот форму. Обычному человеку в это невозможно поверить, но в магическом мире, где в сумочке на брюхе охочего до блестяшек нюхлера может уместиться содержимое Форт-нокса, а в чемоданчике обычного проходимца — целый населенный мир… В общем, ничего для мага удивительного тут нет.

Естественно, оставить такой источник возмущающих воздействий на мое любопытство, как Запретный лес, без пристального внимания я не смог. Тем более, что парочка лучей ритуальной фигуры задевала его опушку. Поэтому, пользуясь правом инспекторской дружины на свободный вход-выход за пределы Хогвартса, я, как мог, исследовал Запретный лес. Ну-у-у, исследовал — тут, наверное, громко сказано. Скорее, осторожно понаблюдал издалека, запоминая все то, что можно было увидеть, паря над кронами на метле. Мозгов не слезать нигде, кроме как на относительно безопасной опушке, мне хватало. Я не Поттер. И не Хагрид. И друзей вроде магической машинки или пятидесятилетнего паучка породы пятого, максимального класса опасности у меня тут тоже нет. Так что рисковать своей шкурой без особой на то надобности я не стал. Однако местоположение одной важной для меня реперной точки — деревушки кентавров — я нашел и хорошенько запомнил.

— …С чего ты взял, что ей вообще потребуется помощь? У гриффиндорцев нет ничего, в том числе и палочек, — продолжил скомканный еще в самом начале разговор болтающийся на метле рядом Энтони.

Тогда им было не до разговоров. Парни, ошеломленные моим напором, были легко подняты с кроватей и отправились в мою личную хогвартскую комнату. Ночевать мне в ней Амбридж как бы запретила, но использовать как кабинет и склад — нет. Там хаффлпаффцы и один отдельно взятый из соседней башни рейвенкловец с удивлением разобрали заранее подготовленные мной комплекты: метлы, на время "позаимствованные" из комплекта квиддичной команды факультета, сумки с небольшими баночками и вызвавшую больше всего удивления теплую одежду. На календаре, конечно, лето, но во-первых, это — Шотландия, а во-вторых — скоро ночь. Да и, если честно, комплекты я собирал как некие универсальные. Заодно и вопросов станет поменьше: сбор вещей по принципу "на всякий случай" априори подразумевает отсутствие точного знания будущего. Переодевшись и похватав сумки, мы вышли за ворота замка, сели на метлы и полетели в сторону темной массы Запретного леса, над которым сейчас короткой цепью и патрулировали. Правда, в конкретный момент, очень заинтересовавшись нашим разговором, команда строй сломала и зависла рядом.

— Для начала, помощь может потребоваться не только Амбридж, но и гриффиндорцам. Но даже если и только ей… Не дело это, если на магов охотится всякая нелюдь! — искренне, с жаром произнес я.

"Ну-у-у… Почти искренне. Скажем так, это не основная причина. Слишком редко получалось у меня не то что реализовать на практике, а хотя бы просто "поймать" одно из золотых правил ведения дел: "преобразуйте свои проблемы в возможности". На него усиленно натаскивали всех, и меня в том числе, на бизнес-вышке, но, видимо, мои мозги немного не так устроены. Или недостаточно натренированы. Были. Зато сейчас вот — ну почти классический же вариант из кейса! На дороге реально просто так лежит ничейный кошелек, полный денег! И нужно всего лишь не полениться: наклониться и поднять! Кто "за просто так" за меня впишется, если я не сделаю первых шагов навстречу сам?..

А во-вторых — да. Все верно. Амбридж совсем не подарок. Да — далеко не трепетная лань. Да, будь я попаданцем по ту сторону баррикад, я бы ее тоже активно не любил. Если бы она пытала меня, то я бы даже, может быть, попытался бы ее… устранить. Однако, несмотря на всю нелюбовь, есть определенные основополагающие принципы, нарушать которые нельзя ни в коем случае. Одним из таких является простое и понятное условие выживания биологических видов: против других видов выступать единым фронтом. Сколь угодно сильно могут внутри стаи рвать друг друга шакалы, но скармливать неугодных прайду львов — нет. "Сейчас сожрали одного, пусть и врага, а потом — сожрут остальных? Не-е-ет. Так не пойдет!" Даже вон пословица говорит: "Если волк съел твоего врага, он не стал от этого твоим другом".

Касается это, естественно, только "дикой природы" в широком смысле этого слова. То есть когда субъект является полноценным самостоятельным игроком, а не подчиненным воле другого вида инструментом…"

— …Поэтому, насколько бы пафосно это ни звучало, но, исходя из требований выживания магов, вся эта разумная и не очень нелюдь: кентавры, гоблины, вейлы, оборотни, вампиры, да те же нюхлеры и кальмары — могут существовать только при условии полной их безопасности для нас. Жить — пусть себе живут. Никто нормальный не призывает убивать их просто за другое количество ног или цвет крови. Но стоит им лишь только попробовать поднять на человека клыки, рога, когти, клинки, луки или там магию… Что ж… В таком случае участь таких особей из соображений гуманизма быть максимально быстро истребленными, как уничтожают хищников-людоедов. Исключений здесь быть не может! У людей достаточно врагов среди них самих, чтобы позволить себе иметь во врагах еще и существ!

Дождавшись согласных кивков парней, я привел еще один довод:

— А во-вторых, и главных: просто поверьте мне. Я… видел.

— Хм… — понятливо закивали головами мои друзья. В магическом мире, где предсказания будущего были школьным предметом, а видения — если не нормой, то не такой уж и редкостью, других объяснений не требовалось. По этому вопросу. А вот по другим — совсем наоборот.

— А как мы найдем Амбридж? — спросил более практичный Джастин. Его всякие там отвлеченные заумствования интересовали постольку поскольку. Хаффлпафф — он вообще самый приземленный факультет из всех четырех. Хотя есть Слизерин… Во всяком случае, намного более практичный, чем любящий повитать в облаках чистой науки Рейвенкло.

— Сам подумай. Если там будет драка, там будет шумно и светло. В тиши ночи — это будет видно и слышно очень издалека.

— А если мы опоздали? — задал вопрос Энтони. — Или, — он ткнул пальцем вниз в однообразный ковер крон далеко под нашими ногами, — мы просто сквозь них ничего не разглядим?

— Разглядим. Даже для простого перемещения в темноте нужен хотя бы люмос. Вряд ли у нее с собой было зелье ночного зрения…

— Искать проще там, где светло, а не там, где потерял, — "с пониманием" покивал головой ехидный рейвенкловец.

— Если ты думаешь, что знаешь больше меня, то — вперед. Но — потом, потому что вопрос о подчинении мы обговаривали отдельно! И все вы согласились. Или уже забыли и хотите переиграть? Тогда — свободны! И мне, и ему предатели не нужны. Проваливайте! Целее будете!

— Нет-нет, — замотал головой слегка опешивший от такой яростной вспышки Гольдштейн. Остальные согласно промолчали.

— То-то же!

— Мы просто хотели узнать, куда нам лететь, — примирительно пожал плечами по-хаффлпаффски не любящий конфликтов Уэйн.

— Туда! — "куда попало" махнул я рукой. По странной "случайности" именно в той стороне находилась деревня кентавров.

Попытка бунта была подавлена в зародыше. Хорошо еще — что произошло это сейчас, а то решать вопросы командования непосредственно в бою — это верный способ всем там и сдохнуть. Но нужно иметь в виду, что расслабляться даже с хаффлпаффцами совсем не стоит. В будущем обязательно найдется немало желающих снять с моих и переложить на свои плечи это тяжкое, но такое сладкое бремя власти. Более того, такие вон уже вовсю проявляются: и Эрни, и Джастин, и, как оказалось, Энтони. "Я — чистокровный маг-аристократ, и поэтому должен командовать…", "Я — из семьи влиятельных британских аристократов, и поэтому должен командовать…", "Я — рейвенкловец, а значит, самый умный, и поэтому должен командовать…" — у всех есть "железобетонное" обоснование претензий на лидерство.

"А вот хрен вам!"

Ночь. Тишина, изредка нарушаемая перекличкой ночных птиц. С неба, на котором ни облачка, светит луна и ярко перемигиваются звезды. Все вокруг дышит жизнью и магией. Пьянящие ароматы успокаивают и так и норовят настроить на созерцательный лад. Под влиянием окружения волнение, поначалу охватившее парней, постепенно сошло на нет. Все расслабились: кто-то любовался небом, кто-то с любопытством рассматривал такой тихий "страшный-престрашный Запретный лес", Джасти с Эрни, "съев" дистанцию между звеньями цепи, тихо болтали, и только ответственный Уэйн продолжал всматриваться и вслушиваться, пытаясь обнаружить спасающихся от кого-то там гриффиндорцев с Амбридж.

Я же, пока было время, опять погрузился в размышления. Все о том же, о больном. И сейчас, когда основная пена уже схлынула, все произошедшее виделось совсем в другом свете.

"…Ты, блин, ло-о-орд Крэ-э-эбб, — по-малфоевски потянув свое имя, подумал я, — совсем обурел! Острый приступ звездной болезни? Инкубационный период вируса, который подцепил у Локхарта, закончился? — ругал я себя. — "Старичье струсило встать против моего ступефая, гы-гы-гы!" — это перл, бля. Они таких "чотких и дерзких пацанчиков" на завтрак десятками едят! Возраст, а значит, и опыт у каждого-то о-го-го какой! Кто я и кто они? И сколько за их плечами трупов, если уж на то пошло? В конце концов, будучи слабым и неумелым притвориться сильным и опытным сложно, а вот наоборот… Неужели никто из них не способен поставить облегченный щит или выпустить ослабленный ступефай? Нет конечно же!"

Причины произошедшего на экзамене оказались гораздо глубже и одновременно проще, чем я себе выдумал. Так всегда и случается при столкновении диаметрально противоположных интересов. Классический пример из жизни — внезапный и на первый взгляд совершенно немотивированный "наезд" со стороны хорошего знакомого. Но стоит лишь приоткрыть завесу тайны над двумя-тремя фактами — и, оп, все становится совершенно очевидным.

Как я между делом выяснил вчера у пытающегося поддержать и успокоить меня Эрни, организационно Волшебная экзаменационная комиссия, внезапно, не есть подразделение Британского Министерства магии! Что вполне логично: никакое ведомство, при правильной организации системы качества, естественно, не может аттестовать и выдавать сертификаты само себе же. Поэтому Волшебная экзаменационная комиссия в Британии — это одно из национальных направлений Отдела Образования наднационального объединения магов — Международной Конфедерации Магов. И содержание работающие в ней получают не от Министерства магии Великобритании, а именно что от МКМ. Однако есть следующие нюансы: а) по происхождению и воспитанию маги, работающие в комиссии, местные, то есть — англичане, и поэтому весьма и весьма небеспристрастны в своих оценках (что уже ошибка со стороны руководства МКМ: по-хорошему нужно было бы, чтобы англичан проверяли, например, французы, французов — немцы и так далее); и б) живут они не где-нибудь, а все же на территории Англии, со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. Вот и получается, что, с одной стороны, никто из них, радея за международный престиж родной страны, не хочет ставить плохих оценок. С другой — отказать аврору, направленному валить студента кем-то неслабым сверху, — это гарантировано поиметь потом кучу проблем лично для себя. А с третьей — если, не дай Мерлин, о пристрастности узнают в головном офисе, то с теплым местечком придется распрощаться.

В общем, в столкновении интересов маги комиссии поступили так, как поступает в таких случаях большинство разумных. А именно — выбрали наиболее простую и безопасную позицию: "моя хата с краю". Трещать чубами за чужих панов никто не собирался…

"Напомнить ли им, что ли, при случае, что "крайняя хата горит первой"? — прикинул я. — Или все же попробовать найти источник…"

— Смотрите! — перебил мысль закричавший Захария. — Там! — вытянул он руку, указывая вперед.

Интерлюдия 24

— А теперь отдай его мне, Поттер, — громкий и сильный голос уверенного в себе человека разрушил очарование таинственной тишины Зала Пророчеств, чьи стены и потолок тонули в совершенно не рассеиваемой двумя люмосами тьме.

Гарри Поттер неверяще уставился в прорези маски Упивающегося Смертью. Оставляемые ею открытыми серые глаза, судя по очень знакомому голосу говорившего, принадлежали не кому иному, как самому лорду Малфою. Мерзкому Пожирателю и отцу не менее мерзкого Хорька. Но в отличие от прошлой встречи на кладбище, где тот в числе прочих Пожирателей жаждал быть свидетелем того, как Поттера запытают на потеху до смерти, сейчас Малфой был невероятно вежлив и спокоен. Пока спокоен…

"Не потому ли, что в руке у меня шарик пророчества и он боится его потерять? — Рука юноши машинально покрепче стиснула стеклянный шар. — Чем же оно так важно? Не тем ли, что в этом пророчестве кроется причина, почему Волдеморт пришел в мой дом? Не это ли пророчество — истинный источник гибели моих родителей? Не оно ли ответ на вопрос, отчего у меня на лбу шрам в виде молнии? Неужели я сейчас держу в руке ответ на все-все-все мои вопросы?" — подумал он и попробовал уточнить.

— Значит, здесь уже очень давно хранится чьё-то пророчество о Волдеморте и обо мне? — внешне спокойно спросил он и посмотрел прямо в глаза Люциуса Малфоя, крепко сжимая в руке тёплый стеклянный шарик. Размерами тот едва ли превышал снитч, и поверхность его была очень пыльной. — И Волдеморт заманил меня сюда для того, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?

— Сам? — пронзительно воскликнула очень эффектно выглядящая в своем изрядно декольтированном боевом костюме волшебница. Уж кого-кого, а Беллатрикс можно было опознать безошибочно. Вторил ей хриплый смех остальных магов, не пренебрегающих защитными (и позволяющими сохранить инкогнито) чёрными балахонами Упивающихся Смертью. — Ты предлагаешь повелителю лично явиться в Министерство, где так мило до сих пор игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему самолично вручить себя аврорам, которые сейчас бездумно убивают время, гоняясь за моим драгоценным кузеном, презревшим свои фамильные обязанности, по всей Британии?

— Ага. Ясно. Значит, он просто заставляет вас, как… как хорошо выдрессированных собачек, — подобрав насмешку побольнее, произнес Поттер, — делать за него грязную работу?! И не только вас…

— Я рад, Поттер, что ты догадался, — спокойно и холодно протянул Малфой, никак не показывая, что шпилька Поттера очень больно ранила его гордость. — Тёмный Лорд знает, что ты не дурак. — Люциус протянул руку и мягко продолжил: — И чтобы всё для всех кончилось хорошо, будь так любезен и отд…

— СЕЙЧАС! — закричал Поттер.

Повинуясь отданной своим лидером команде, пятеро молодых волшебников и волшебниц позади него громко воскликнули: "Редукто!" Пять одинаковых заклятий слетели с кончиков волшебных палочек в пяти разных направлениях. И пять стеллажей, в которые они угодили, а также сотни шариков пророчеств разлетелись на куски. Из-за одновременного взрыва пошатнулись и соседние шкафы-хранилища, а воздух сразу наполнился туманом множества молочно-белых фигур и их шепчущими голосами.

— Бежим! — крикнул Гарри, видя, что соседний стеллаж угрожающе накренился и с его верхних полок скатываются всё новые и новые партии шариков. Поттер схватил Гермиону за мантию и буквально потащил вперёд, прикрываясь другой рукой от града обломков и осколков, которые сыпались на них сверху. Какой-то Упивающийся метнулся к ним сквозь облако пыли, и Гарри от души вдарил ему локтем в закрытое маской лицо. Тот не столько от боли, сколько от неожиданности дернулся, врезался в торец стеллажа и отстал. Чуть позади хрипел Невилл и звонким голосом выкрикивала какие-то заклинания Джинни. Прикрикнув, чтобы они не отставали — и так то, что они все еще не были ранены, было чудом, — Поттер полностью сосредоточился на беге. И ничто его не могло отвлечь от этого. Ни крики боли, ни визги, ни полки и шкафы, подобно костяшкам домино с грохотом обрушивающиеся друг на друга чуть впереди, ни обрывки и без того сбивчивых речей провидцев, выпущенных на волю из своих шариков… Что-то тяжёлое ударило Гарри в щёку, но он пригнулся и опять сорвался на бег. Кто-то схватил его за плечо, и он услышал сбоку крик Гермионы: "Ступефай!" Плечо тут же отпустили…

Сейчас, на пике адреналина, каждому члену Армии Дамблдора, замахнувшемуся в храбрости незнания на, без малого, настоящий подвиг, казалось, что бегут они уже целую вечность. На самом же деле от начала погони прошло всего лишь несколько десятков секунд. Поэтому для переполненного чувствами бегущей дичи Поттера появление вдали выхода из Зала Пророчеств оказалось совершенно внезапным. Осознав, что путь дальше свободен, Поттер притормозил и шагнул чуть в сторону, осмотреться. Судя по надписям на шкафах, они очутились уже в конце девяносто седьмого ряда. Пока Поттер крутил головой, мимо него, не заморачиваясь отстающими и для улучшения аэродинамики закрывая голову руками, к такой близкой и желанной цели пронеслись Рон, Джинни и Луна.

Их так влекло к себе спасение, принявшее сейчас вид приоткрытой двери, из которой на пол Зала Пророчеств падал переливчатый свет. Плюнув на всё, Гарри развернулся и тоже помчался к заветному выходу изо всех сил. Прямо за спиной он слышал чьи-то шаги, хриплое дыхание и командный голос Гермионы, подгоняющей внезапно замершего Невилла.

Однако Лонгботтом остановился совсем не потому, что устал и не мог бежать дальше. Совсем наоборот. Последний год учебы и особенно предельно насыщенные полезными прикладными знаниями занятия в Отряде Дамблдора много дали ему. Он стал физически более выносливым, научился лучше и быстрее колдовать, и даже зельеварение, даже оно потихоньку покорялось ему! Из-за успехов в последнем профессор Снейп стал настолько меньше пугать Невилла, что у того изменился боггарт.

Совсем другой страх владел теперь Лонгботтомом. Страх подвести тех, кто поверил в него. Страх, что эта вера в него — напрасна. Страх навсегда остаться тем, от кого, узнай, навсегда бы отвернулись его бедные родители… К сожалению, часто бывает так, что если чего-то очень сильно боишься, то именно оно обязательно с тобой и случается. Причем в самый неудобный момент…

"Сегодня меня уже один раз поймали… Поймали совершенно по-глупому! — со злостью на себя вспоминал Невилл. — Поймали из-за того, что я не решился вот так вот просто бросить во… во… во врага боевое проклятье. А потом мы чудом смогли освободиться и бежать, и опять моей заслуги в этом не было. Не считать же за помощь в спасении то, что я, как похабно выразился Рон, "подмял под себя корову-Булстроуд"? И вот — снова схватка. И вот опять я — обуза! Бабушка только неодобрительно подожмет губы и отвернется… Ну а папа с мамой… Они разве бы таким сыном гордились бы? — Эти мысли нестерпимо жгли его. — Нужно что-то сделать. Что-то такое, чтобы доказать всем, что я — достойный волшебник… Здесь! Прямо сейчас! Я докажу им всем!"

— Ну же! Подходите ближе! — шептал он, глядя на приближающиеся черные пятна балахонов Упивающихся.

Лонгботтом был весьма ответственным и последовательным молодым человеком. Настолько ответственным и последовательным, что, пойди все по-другому на распределении пять лет назад, он вполне мог бы стать настоящим украшением факультета Хаффлпафф. Попади он туда — стал бы отличным астрономом, превосходным нумерологом или непревзойденным гербологом. Однако все случилось так, как случилось, и сейчас его лучшие черты характера нашли приложение к совсем другим дисциплинам.

Так, начав заниматься боевой магией, он не ограничился только тем, что ему рассказывали и показывали на тренировках Отряда Дамблдора. Привыкнув делать все последовательно и с полной отдачей на каждом этапе (чтобы потом не было мучительно стыдно при взгляде на светящуюся красным напоминалку), Лонгботтом многое дополнительно прочитал в своей родовой библиотеке. В том числе очень редкие и запрещенные еще в начале века Министерством полуфилософские трактаты о влиянии эмоций мага на силу его заклинаний. Запрещенные из-за того, что в них достаточно убедительно доказывалось: любое, а не исключительно лишь непростительное, заклинание требует от волшебника приложения не только магии, но и соответствующих чувств…

И сейчас Невилл вспомнил все. Сосредоточился. Для того, чтобы разозлиться, возродил в себе память обо всем том, что принесли ему Пожиратели и их отпрыски: начиная с многолетних детских слез в подушку после очередного посещения лишенных разума родителей и заканчивая недавними насмешками слизеринок в кабинете Амбридж. "А ведь я не тюфяк! Я — мужчина… Ну-у-у, не мужчина в этом смысле, но юноша! И меня тоже интересуют девушки!" Наконец, почувствовав, что уже больше не может сдерживать внутри такую непривычную для него злость, Лонгботтом выкрикнул в темноту:

— Бомбарда Максима!

Наполненный яростью, волей и магией лучик чисто боевого — а не двойного назначения, как большинство тех, что он изучил в школе, — заклинания, сорвавшийся после безупречно исполненной жестовой составляющей с кончика оптимально подходящей именно этому конкретному магу волшебной палочки, полетел в темноту Зала Пророчеств… чтобы спустя несколько мгновений обернуться яркой вспышкой белого цвета. Взрыв разметал черные плащи неудачливых Упивающихся, на миг осветив все темные закоулки этого мрачного склада и обрушив новую порцию стеллажей и шариков пророчеств на каменный пол…

— Вот так вот вам… Вот так… — шептал Лонгботтом, зачарованно любуясь на дело своих рук.

Правда, долго так постоять Невиллу не дали. Несколько разноцветных лучей ответных боевых заклинаний, разбившихся о стеллажи в опасной от него близости, настойчиво намекнули, что праздновать победу еще рано.

— Да бежим же! — дернула его Гермиона.

Тем временем Поттер, по-прежнему крепко сжимая в руке пророчество, уже выскочил из зала и теперь нервничая дожидался, пока следом из двери выбегут его друзья. И когда это произошло, захлопнул за ними дверь.