Диктатор

— Хм. С Упивающимися ход любопытный.

— Постарайтесь только не попасться им в руки. Я слышал, вы недавно весьма и весьма эффектно выступили перед друзьями своего отца…

Я показно задумался, хотя и на самом деле прикидывал, стоит ли в это дурно пахнущее дело вообще влезать. А если и влезать, то в каком объеме.

Честно говоря, в каноне первый побег из Азкабана был делом очень и очень мутным. И, мягко говоря, обойден вниманием рассказчика. Как вот так вот Упивающиеся смогли убежать? Сидели-сидели, а потом раз — и сами, без чужой помощи, сдернули. Истощенные, без магии, без помощи с воли, полубезумные… А потом опять без магии переплыть как минимум пару миль холодного северного моря, отделяющие остров от берега. Причем зимой! В самое штормовое время! И ялик, который хранится на противоположном берегу, кстати, даже если каким-то чудом окажется на острове, тоже не поможет. В него принципиально больше трех человек не вмещается: два охранника и заключенный. Нет. Это абсолютно невозможно. Я хорошо помню, в каком они там состоянии сидят. Не были бы такими тварями, можно было бы им только посочувствовать.

Но несмотря на все это, побег — произошел. А это означает, что у меня, как обычно, из-за отсутствия достоверной информации, во входных данных анализа где-то закралась ошибка. И даже без этого разговора было понятно где — в том, что заключенным не было помощи снаружи. Но исходила ли эта помощь именно от Волдеморта? Вот теперь я в этом совсем уже не уверен. Да и в каноне, кстати, четко есть различие. Первый побег — убежало сидящее компактно ядро, "ближний круг", и пара случайно приблудившихся середнячков. Если их вытаскивал Волдеморт лично, то почему он не вытащил сразу всех, как во второй раз? Не смог? Бред. Не захотел? Еще один. После обкатки Азкабаном бывшие заключенные готовы на любой блудняк. Выйти оттуда не чокнутым отморозком очень сложно, а сидящему в одиночестве — так и вовсе нереально. Что и доказывает второй массовый побег, точнее — освобождение. Понятно, откуда Волдеморт набрал мяса на штурм: "Школа? Дети? Да пофиг! Всех запытать насмерть за пережитые мной мучения!" Но почему Тёмный Лорд этого не сделал сразу же, в первый побег? А что не сделал — это факт… Да и сейчас пока не особо телится… Хотя, что я знаю о делах учителя? И хорошо, что не все. Только чище и спокойнее на душе…

С другой стороны, в Фаджевское "Мы думаем, что это совершил Дамблдор, чтобы раскачать ситуацию в стране" — я тоже не верю. Что бы там ни писали всякие конспирологи, но Том Альбусу реально враг. Кстати, некислыми Министр предъявами стал бросаться! За такие даже в приличном обществе принято отвечать, а в неприличном — тупо и долго месят. Иногда даже насмерть. Что мог сделать с Фаджем Дамблдор — на пике своей формы, в подконтрольном Месте Силы и с зажатой в деснице старшей палочкой, я отлично видел. Уж что-что, а пройти весь эволюционный путь в обратном направлении: от человека, до земноводного, грандмастер трансфигурации мог ему помочь легче легкого. Но не помог. Почему-то Дамблдору резко стало не до политики…

"Ладно. Как бы там ни было, но все получается даже лучше, чем я думал. Только сначала нужно кое-что уточнить…"

— А вас не размажет клятвой за такую… раз уж мы говорим прямо и без экивоков — откровенную подставу и измену?

— К счастью, нет. Наши отношения с Боунс не регламентируются магической клятвой. Это вообще-то говоря общепринятая Министерская практика. У нас, кроме разве что Отдела Тайн, никто не приносит магических клятв. Даже, насколько я знаю, сам Министр не приносит клятвы. Просто уже почти триста лет никто никак не может сформулировать ее текст. Чтобы с одной стороны она мешала нарушениям, а с другой — не препятствовала в работе. И была достаточно краткой, чтобы не допускать двойственного толкования. Ведь некоторые решения, которые приходится принимать высокоранговым служащим, очень далеки от простого, жизненного понимания справедливости. Увы. Иногда нам приходиться делать плохие вещи только ради того, чтобы избежать еще более худших. Ну и даже если бы она и приносилась… Я давал слово честно и добросовестно выполнять свою работу на посту заместителя главы ДМП. И я это делаю. Однако Азкабан — не моя зона ответственности. И вообще, к слову, ничья. Так уж повелось с самого начала. Так что даже в этом случае никакого обета я бы не нарушил.

— А если мы все же не договоримся? — подумав спросил я. "Карты на стол!"

— То тогда мы просто докушаем этот прекрасный обед, и разойдемся по своим делам. Правда, естественно, я вынужден буду настоять на заклинании Обливиэйт. Сказано здесь достаточно для увольнения меня из Министерства с меткой оборотня…

— Хм. Не боитесь мне говорить такое прямо в лицо?

— Нет.

— Не объясните почему? — как бы случайно я опустил ниже поверхности стола полупустую чашечку с кофе, одновременно под прикрытием этого выпуская невербально и беспалочково короткую и тонкую ниточку Плети Крови, невидимую моему собеседнику. Если Тикнесс полезет за своей волшебной палочкой, то придется, несмотря ни на что, порезать его и бежать.

— Причин много… Тут и ваше здравомыслие, больше подходящее мужчине как минимум вдвое старше. И понимание, что справиться с взрослым магом будет невероятно сложно. И то, что даже если у вас это получится, за нападение на заместителя главы Департамента Магического Правопорядка вам "на хвост" сядет весь Аврорат, в полном своем составе. И живым брать вас вряд ли будут. У нас есть свои маленькие традиции, не прощающие нападения на своих… Но самая главная причина — предельно реалистичная оценка ситуации.

Я вас уважаю, лорд Крэбб. Вашу удачливость, ваши боевые навыки… На моем месте можно было бы понадеяться на то, что справиться с бывшим гильдейским магом, даже если он был тяжело ранен и сейчас не в лучшей форме, школьнику, еще даже не окончившему Хогвартс, будет очень непросто, но… я не сделаю такой ошибки. Ресторан накрыт антиаппарационным щитом. Артефактная защита именно этого кабинета препятствует использованию всех портключей, кроме высшего класса. И, самое главное, я, в отличие от Боунс, прекрасно понимаю, что любая серьезная игра обязательно — командная. И не надеюсь только лишь на одного себя.

Вы, когда вошли в ресторан, не обратили внимание на посетителей? А зря. Здесь и сейчас в общем зале сидят только лично преданные мне маги. Вы можете пройти меня. Можете, допустим, пройти даже половину моей охраны. Но вам никак не пройти их всех!

— Тогда какие гарантии у меня?

— Как обычно в таких случаях. Обет. Взаимный. Формулировка: "Я обязуюсь никому и никаким образом не разглашать того, что я услышал и увидел во время этого разговора с "имя". Клянусь, что у меня с собой нет записывающих артефактов, что я не привел в комнату анимага." Такая формулировка устроит вас?

— В принципе, да, — прикинул я тонкие места. — Только поправить с "я привел" на "с моего ведома или я знаю". И то же самое с артефактами.

— Это хорошее дополнение. Согласен, — подумав кивнул Тикнесс.

— Кто будет свидетельствовать?

— Вызовем кого-нибудь из моих магов.

— А потом? С ним?

— Если хотите — Обливиэйт. Но только это совсем не обязательно. Прелесть таких обетов в том, что свидетель — ничего не знает. Ну, кроме самого факта принесения совершенно обычной среди магов клятвы. А вот наличие в памяти прорехи — напрягает.

— Хорошо. Я согласен, — подумав, ответил я.

— Будьте тогда любезны развеять свой кнут. Он... нервирует.

Я кивнул и убрал кровь обратно в организм. Не хватало еще оставить тут такие следы.

— Теперь давайте обсудим условия. Я считаю, что моя доля должна составить двадцать пять процентов от суммы контракта…

— Доля? — сквозь всю напускную невозмутимость и остатки сковывающего тело страха прорвался полустон-полурев мой внутренней "жабы". — За что?

— За посредничество.

— Четверть?! За ничего не делать? Только поговорить и поработать почтовой совой? Не много ли?

— Однако, согласитесь, это и не половина… Или договаривайтесь с Гильдией о дальнейшем сами, как хотите! И кстати, за эти деньги вы получите, помимо того, что мне передала гильдия: портключа, сквозного блокнота и зеркала для связи с группой исполнителей, свитка с ритуалом отвлечения дементоров и проработанных инструкций по взлому, — еще и лично от меня достаточно подробный план Азкабана. А так же, что важнее всего, расписание дежурств тамошних надзирателей. И я постараюсь задержать, насколько смогу, погоню, в случае если вас обнаружат. Единственное пожелание, желательно побег устроить как можно скорее. Не позднее середины весны.

— Пятнадцать процентов. Учитывая вашу помощь.

— Двадцать.

— Семнадцать, и ваш обет дополнительно будет сопровождаться "клятвой добрых намерений".

— Хм… Восемнадцать — и принимается, — дождавшись моего утвердительного кивка, Тикнесс полез рукой под стол. — Здесь все, — на скатерть упал обычный кожаный мешочек.

— Все и сразу? — удивился я. — Вам так доверяют?

— А вы считаете себя настолько бессмертным, что собираетесь обмануть Гильдию?

— Нет.

— Нет? Тогда где риск?.. Кошелек заперт на кровь. Вашу. В нем пять тысяч галеонов. Но расходы — за наш счет, так что следует быть экономным. Если хотите — пересчитайте. Заодно, кстати, можете сразу выдать мне мою долю…

— Нет. Раз вы претендуете на долю, значит вы — в деле. А раз вы в деле, то дележ происходит всегда, как вы наверное отлично помните, только после успешного завершения задания. И доля в восемнадцать процентов будет считаться не от всех пяти тысяч, а от остатка, после вычета расходов. Мы с вами, раз уж так дело пошло, в одной лодке. Поэтому не нужно пытаться вырвать из ее днища себе пару досок на удобную банку!..

— Тогда процентов будет все-таки двадцать. И давайте обсудим частности…

"Идешь по классической дороге всех знаменитых революционеров? Французских ли, русских ли? Торгуешь своей страной?" — язвительно спросил меня внутренний голос, когда я благополучно вернулся к себе домой.

— Нет, — тихо прошептал я себе под нос. — Я же англичанин теперь. Я же умнее. Я торгую чужой страной. А теперь — заткнись!

"Если мой план не пойдет вразрез с подготовкой Темного Лорда, то как все удачно складывается-то! Осталось только дождаться вызова учителя… Нет, ждать в таком деле нельзя, — подумал я и пошел к камину. — Надеюсь, Люциус еще не спит и не заавадит меня на месте после вчерашнего разговора. Кстати, с обратной, так сказать, связью с Волдемортом как раз на такой случай нужно что-то придумать. Не метку же мне ставить на себя, право слово…"

Интерлюдия 12

За молодым лордом захлопнулась дверь отдельного кабинета этого широко известного в узких кругах, притворяющегося как бы обычной харчевней, ресторана и оставшийся в одиночестве маг заметно расслабился. Пиус поднял чашку с чаем, вдохнул превосходный аромат очень редкого, выращиваемого в магическом Китае и только для магов, чая и с удовольствием сделал глоток. По преданию этот чай восстанавливал магические силы и действовал как очень ослабленная, но лишенная неудобных побочных эффектов версия Феликс Фелицис. Удачи ни у кого, в том числе и у Тикнесса, никогда не бывает много, но даже если бы это было обманом, то все равно маг был бы согласен пить его при любом удобном случае. Ибо вкус… вкус этого чая был всегда просто бесподобным! К сожалению, препятствием к этому непрерывному наслаждению служила просто чудовищная стоимость напитка! Мордредовы китайские маги драли за свой "нектар" чуть ли не брильянтами по весу! А это было не по карману даже заместителю главы Департамента Магического Правопорядка. Впрочем, живут на одну зарплату на таком посту только идиоты или блаженные, вроде той же Боунс, но даже с учетом "дополнительных" доходов чай этот Тикнесс позволить себе пить мог очень редко. Правда сегодня стол, благодаря совсем легкой махинации, оплачивало Министерство, так что в лишнем глотке себя можно было не ограничивать.

В молчании, неторопливо досмаковав свой напиток, Пиус наконец поставил пустую чашку на стол, достал волшебную палочку, направил ее в пустоту дальнего угла кабинета и произнес:

— Фините.

— Ну наконец-то ты насытился! — внезапно послышалось из пустоты. — Впрочем, этого у тебя не отнять. Есть ты умеешь невероятно вкусно!

— Ты, как я слышу, совсем не устал там стоять и молчать?

— А ты не устал там сидеть и жрать? Если бы не твой петрификус, я бы залил слюной паркет еще на середине твоей проникновенной речи! Как только парень выдержал, да еще после твоего любимого "дегтя"?!

— Ну как-то выдержал же…

— Обжора!

— Зато я не задираю каждую юбку, появляющуюся в поле моего зрения! Бабник!

— Ой да ладно. Будто ты у нас маггловский монашек!..

Прикалываться друг над другом напарники и побратимы могли бесконечно долго. Однако, как гласит поговорка: "сначала — работа, а удовольствие — потом". Поэтому:

— Вылезай уже, — сказал Тикнесс.

— А он не вернется?

— Нет. Мне сообщили, что Крэбб только что вышел из ресторана.

— Лучше всё же запри дверь.

— Хорошо, хорошо, — Пиус набросил на дверь запирающее заклятие понадежнее. — Теперь точно все. Снимай! Ненавижу говорить с пустотой!

Спустя пару секунд пустота угла кабинета оборачивается сначала висящей в воздухе рукой (для непривычного, читай, маггловского взора — ужасающая своей нереальностью картинка), потом половиной, а потом и всем оставшимся телом совершенно обыкновенного на вид мага, сидящего на небольшом стульчике. "Мужчина средних лет с незапоминающийся внешностью", как о таких пишут в соответствующих протоколах и ориентировках. Прятавшийся до этого волшебник встал, с удовольствием подвигал возвратившими подвижность руками и ногами, подошел к столу и небрежно набросил на спинку недавно занимаемого ушедшим гостем кресла снятую с себя мантию-невидимку. Потом, секунду подумав, маг плюхнулся в мягкие объятья шедевра мебельного искусства и с наслаждением на лице вытянул вперед ноги.

— Фух! Устал!.. Слушай, Тик, а нельзя ли придумать что-нибудь другое?

— Итан, а зачем? Сколько лет используем уже один и тот же прием, а он по сию пору отлично срабатывает…

— Рано или поздно о нем прознают и научатся защищаться. Или и вовсе подловят нас…

— Ты параноик! Сколько десятилетий ты об этом стенаешь?

— Да ну тебя… Точнее, с тебя. Лишняя бутылка. Кстати, Тик, пожрать ничего не осталось?

— Вроде бы еще пара кусков драконятины есть. Если не остыли до конца. Может быть, заказать чего-нибудь лично для тебя? Все равно сегодня Министерство платит. Сейчас позову…

— Ой! Да ладно тебе! Обойдусь и без щедрот нашего любимого работодателя… — Итан отмахнулся и небрезгливо сдвинул в сторону хорошо подчищенную парнем тарелку. Пододвинул к себе полупустое блюдо со стейками, миску с салатом, налил себе полный бокал огневиски и с удовольствием приступил к трапезе. Причем, не отвлекаясь на всякие бредни с жиру бесящихся высокородных, вроде застольного этикета.

— Сколько смотрю на тебя, а все никак не перестаю удивляться твоим манерам. И это был не комплимент!

— Да… Парень прав. Вечно тебя с едой заносит, — вернул укол Итан. — К слову, — маг указал жирным пальцем на использованную парнем тарелку, — чувствуется, что детство у него было далеко не сытое. Видишь, как все подобрал? Несмотря на то, что чуть не лопнул, а еду все равно не оставил…

— В вассалах у Малфоев — не у Мерлина за пазухой. Кстати, и как тебе мальчик?

— Слишком нахальный. Молодой да ранний…

— И папашу своего прикончил…

— Во-во. Я и говорю. Дерзкий. Такие либо многого добиваются по жизни, либо тихо и надежно пропадают. Так, что даже некромант его следов не найдет…

— Короче!

— Короче? В принципе, слегка поднатаскать и я бы нашел ему применение. В конце-концов, если что, то его не жалко и потерять…

— К сожалению, как я слышал, он уже нужен Фаджу, так что списать его не получится. Но я с тобой согласен. И на мой взгляд, Крэбб достаточно перспективен для того, чтобы послужить нашим планам. А пока, давай сделаем все, как обычно. Выкинь в омут…

— Может, все же скопировать?

— М-м-м… Не стоит. Не будем нарушать однажды принятых правил. Все же многие заинтересованные лица знают, что ты точно ничего не знаешь, а, значит, никакого интереса в, хм, разработке, не представляешь. И опасности. К тому же, однажды это тебе уже спасло жизнь…

— М-да, — скривился от неприятных воспоминаний Итан. Хотя, "от воспоминаний" тут было говорить некорректно. Не от воспоминаний, а совсем наоборот — от рваной прорехи в памяти, которую оставил после себя грубо работавший с ним неизвестный легилимент. И эта прореха, как больной зуб, постоянно "ныла": отвлекала на себя внимание, не давала сосредоточиться и высасывала силы на рефлекторные, но безуспешные попытки восстановить утраченное. Отвратительные ощущения!

— Так все еще нет никаких идей, кто именно это был?

— Скорее всего, кто-то из Орденцев, но тогда… Сам понимаешь…

— Орден, это значит — сам Дамблдор?

— Нет. Скорее всего, его ручной смертожорец. Навыки, поди, еще за учебной конторкой не растерял…

— Жаль, что мы не знаем даже того, что у тебя спрашивали… Ну да ладно. Жив и на свободе остался, в таком раскладе и то невероятная удача. Так что слей воспоминания, по стандартному протоколу упакуй и заложи их в хранилище, а потом почисть себе память. Если лордик сгинет, то вылить их всегда успеем. Ну а если вырастет во что-то удобоваримое, то такой компромат, если его подать вовремя и правильно, может закопать даже внуков…

— Хорошо, — кивнул Итан и спросил: — а если бы он "анимага" заменил на просто мага в формулировке клятвы? — вернулся волшебник к обсуждению заинтересовавшего его вопроса. — Все же достаточно логично он дополнил клятву. Не дурак…

— Не дурак, да… Я бы "оговорился". Вряд ли Крэбб бы это заметил.

— А если бы все же заметил?

— А если бы это заметил, как и главную лазейку: про "свои", то тогда… Тогда, скорее всего, Кребб бы оказался без сознания, денег, одежды и памяти о последних днях где-нибудь в маггловском Лондоне в районе доков. Чтобы, на всякий случай, даже под сывороткой правды я мог бы совершенно правдиво ответить, что Кребба не убивал и он от меня отправился живым и здоровым. А успел бы он там очнуться, или нет — это уже не моя ответственность и не моя вина… Ладно. Ты лучше скажи мне, как продвигается работа по Боунс?

— Пока без приятных новостей, — разом поскучнел Итан и сделал большой глоток из своего стакана. — Она очень аккуратна и прячет свои подпольные делишки очень и очень хорошо.

— Кстати, а ты не рассматриваешь вариант, что их у нее нет? А то я уже засомневался… Все же сколько времени уже мы копаем, а до сих пор даже намеков на ниточку нет!

— Ну ты же никогда не рассматривал такой вариант? "Кто на такое пойдет?", "Глупо забираться наверх ради того, чтобы работать на грязеедов!" — не твои ли слова?

— Мои, мои. Ну тебе же хуже! Ищи тогда дальше!

— Ну ладно. Поищу... когда поем.

— Ладно! Ты тогда оставайся, набивай утробу, а я пойду. Слишком много дел. Только не забудь…

— Что?

— Не забудь, как обычно, вырезать из воспоминаний всякие упоминания обо мне, хорошо? А то может получиться не держащий Крэбба за горло компромат, а... совсем наоборот!

— Да. Это было бы смешно…

— Вот-вот. Бывай! Можешь, в пределах, сделать заказ. И приятного аппетита! — попрощался Пиус со своим другом и пошел к выходу. Но у самой двери его догнал оклик друга.

— Тик!

— Да?

— Ты, это… Будь поосторожнее с Крэббом, — как-то непохоже на себя, слишком неуверенно произнес Итан.

— …?

— Чуйка у меня… — смутился маг. — Сам знаешь…

— Ну-ка, ну-ка! Давай-ка поподробней! — вернулся Пиус на свое место. Несмотря на то, что не только в высоком искусстве пророчеств, но даже и в простом, доступном практически каждому волшебнику, ремесле гаданий Итан был полным нулем, пресловутая чуйка его никогда не обманывала. А уж скольких серьезных неприятностей друзья смогли избежать благодаря ей! Впрочем, мгновенно перестроиться на серьезный разговор расслабившийся Пиус не захотел, поэтому спросил он с ясно слышимой ноткой ехидности. — В чем это, как сказали бы магглы: "глава моей личной службы безопасности" так не уверен?

— Знаешь, если отбросить шуточки в сторону, то я бы парня все же не стал недооценивать.

— Так я его и не недооцениваю. Сам же слышал!

— Не совсем так. Ты с ним, как обычно, аккуратен, но все же относишься свысока.

— А у меня на это совсем нет причин? Кто он, и кто я? Мы же, прежде чем начать интригу, собрали о нем всю доступную информацию…

— Вот именно. "Кто он, и кто ты". Об этом я и говорил! Давай-ка посчитаем. Мы уже приняли за аксиому, что парень не дурак, потому что он…

— Стой! Поиграю-ка я в инквизиторского адвоката. Обоснуй!

— Он уже лорд.

— Хм… Собственноручно убив отца?

— Кстати, "а зачем?" он это сделал, мы так и не выяснили. Чем ему настолько помешал ближайший кровный родственник и к тому же отличный боевик? На такие вещи из-за простой неприязни не идут… И, кстати, отца-то он убил, но метку Предателя Крови не заработал!

— Принимается. Дальше?

— Дальше, он заинтересовал Фаджа…

— Своим голосом в Палате Лордов, — перебив, продолжил реплику Итана Тикнесс.

— Главное — заинтересовал.

— Хорошо. Пусть будет, — кивнул замдиректора ДМП.

— Дальше он ведет активную политическую игру…

— Отчего половина его собеседников мысленно катается по полу от смеха…

— Но при этом есть и другая половина. Которая не смеется, не так ли?

-… — пожав плечами Пиус молчаливо принял правоту своего собеседника.

— Выполнил два очень удачных гильдейских контракта. Выжил там. Получил уважение и признание Гильдии — татуировку…

— Хм… Ладно. Здесь я с тобой согласен полностью. Дальше.

— Дальше? На дуэли из-за женщины он совершенно спокойно убивает своего противника.

— Чуть не сев в Азкабан за это…

— Чуть-чуть — не считается! Не сел же? Да и Забини… У старой шлюхи тоже в своем роде чутье. Простых: нищих, слабых, на худой конец бесперспективных — среди ее мужей и любовников никогда не было. Клеймо качества, если хочешь…

— Ты все не можешь ей простить тот отказ?

— Да плюнуть и растереть! Баб что ли без нее мало?

— Хе-хе… Вечно, как о ней разговор заходит, ты резко глупеешь. "Мал ты еще, сыне, чтобы состязаться с отцом в недомолвках"!

— М-м-м? — удивленно промычал Итан.

— Я тоже умею не отвечать на вопрос, маскируя это ответом на другой!

— Ладно-ладно! Поймал! Гордись! Но это не отменяет самого главного. Вспомни сколько ему лет!

— Хм...

— Смотри! В то время, как мысли его одноклассников не идут дальше квиддича и плюй-камней, а у самых продвинутых — содержимого лифа соседки по парте, он уже самостоятельно ведет свою личную серьезную игру в высшем свете! Не чураясь показательных расправ! Ничего не напоминает? Он же практически один в один повторяет твой путь, но… на сколько лет раньше?!..

— Быть может, за ним кто-то стоит? — уже без тени улыбки после паузы спросил Пиус у своего друга.

— Ты же помнишь, что мы искали? Проверяли очень настойчиво. Перебрали всех. И ни Малфой, ни Дамблдор, ни Фадж и ни даже Дэвис, чья дочурка при виде Крэбба просто слюной изо всех губ течет, — все они не командуют Крэббом. Во всяком случае, доказательств тому мы не нашли...

— А разве то, что Крэбб в своей агитации взывает присоединиться к партии традиционалистов, в которой сейчас заправляет никто иной, как Люциус Малфой, не является таким доказательством?

— Ну да, ну да... А младший Малфой использует Крэбба, как нюхлера, чтобы шпионить за старшеклассницами.

— Да? — удивился Пиус.

— Ага! Весело, правда? Это так удобно, когда дети еще не умеют держать язык за зубами! Так что о происходящем в Хогвартсе непотребстве я узнаю, можно сказать, из первых рук. Сам понимаешь, что так дела вменяемые люди не ведут.

— И что?

— И то, что получается следующее: либо за ним стоит кто-то очень серьезный и не наш, что тоже не очень хорошо, либо, что гораздо хуже, он все это сделал сам! Один! А представь, что будет, когда он соберет себе команду?

— А если это все просто удачные совпадения? Если ему просто везет… — после очередной, только на этот раз очень длинной, паузы спросил маг.

— Настолько невероятного везения не бывает! Точнее, оно бывает, но называется совсем по-другому. Хочешь встать на пути существа, которого ведет сама Магия?

Пиус глубоко задумался.

Глава 26. "…есть полные идиоты, а есть еще и добровольцы!"

Несмотря на отблески яркой, хм, нелюбви, мелькавших в глазах Малфоя-старшего, короткий разговор с ним оказался вполне себе конструктивным. За отличный самоконтроль и навык разделять дело и чувства я в очередной раз даже слегка зауважал его… Зауважал бы, если бы не был настолько увлечен свежеобразовавшимся важнейшим делом. Конечно, персонально участвовать в налете на тюрьму я не собираюсь, детство в попе у меня уже не играет, да и приключений и так по горло. Но посмотреть на то, как к этому будет готовиться учитель — это было бы очень познавательным опытом. И денежным, учитывая гильдейский контракт.

— И зачем же ты так срочно хотел видеть меня, ученик? — спокойно спросил, оторванный от своих несомненно важных дел, Волдеморт. Но в его тоне отчетливо слышалась неприкрытая угроза, а в руке, пока спокойно лежащей на подлокотнике кресла, уже была зажата волшебная палочка.

Темный Лорд настойчиво подозревал абсолютно всех, в том числе и даже своего единственного ученика, в принципе неспособного предать. Поэтому я, держа руки на виду, медленно и аккуратно полез к себе в карман, зацепился за краешек сложенного пополам и потом сплюснутого свитка, и неторопливо вытянул его на свет. Нить обета предупреждающе, но не сильно, нагрелась у меня на руке. "Как я и думал, письмо, написанное другим человеком, под клятву не попадает, однако остальные факты, связанные с ним — вполне. Но мне остальных и не надо! Волдеморт — не дурак, два и два сложит сам!" — подумал я.

— Вот, — протянул я учителю письмо и вежливо поклонился. Получить Аваду, особенно с моими клятвами, очень не хотелось. А уж получить ее так по-глупому…

— Подойди, — приказал учитель.

Волдеморт, не беря свиток из моих вытянутых рук, помахал над ним волшебной палочкой и пошептал какие-то неизвестные мне вербальные формулы. Явно проверял на какую-нибудь подставу. После чего проверенный свиток воспарил из моих рук и развернулся, вися в воздухе перед лицом учителя.

— Легилименс, — ожидаемо услышал я после прочтения послания Гильдии.

Естественно, даже без учета ученической клятвы, сопротивляться силой одному из мощнейших легилиментов современности я не мог. Кровью и происхождением не вышел. Однако успехи в окклюменции позволяли мне хотя бы следить куда именно "пошел" маг. Так, упершись в блок и немного, надо отметить, достаточно аккуратно, потыкавшись в него, Волдеморт покинул мою память и произнес:

— Понятно. И чего ты хочешь?

— Я хочу узнать…

— Стоп. Помолчи, — сразу же прервал меня Волдеморт. — Люциус, Хвост. Вы свободны.

— Да повелитель, — склонились в вежливом поклоне оба стоявших позади меня и ничем не выдавшие своего дикого любопытства мага, и безропотно вышли за дверь. "Хорошо их Волдеморт выдрессировал!" — отметил я про себя.

— Продолжай, — разрешил темный маг.

— Учитель. Вы, конечно же, собираетесь спасти из заключения своих старых, самых преданных соратников? — с утвердительной интонацией в голосе задал я этот не совсем вопрос. — И зная, что у вас есть планы, я хотел бы узнать, не помещают ли, или наоборот помогут…

— Нет, — опять прервал меня слегка скривившийся Волдеморт. — Не помешают.

—…? — попытлся я всем своим видом выразить вопрос, и, видимо, преуспел в этом.

— Не помешают потому, что таких планов у меня сейчас нет, — как приговор произнес Темный Лорд.

— Как же… — в растерянности прошептал я. Тут-то меня и пронзило молнией страшного понимания истинного положения дел. "Волдеморт не планирует(!) побега из Азкабана! А это означает, что… Что канон, чертов канон, нарушится! Из-за чего? Из-за… кого? Из-за… меня?" — в одной только этой мысли столько всяких смыслов и столько из этого вытекает следствий, чудовищно неприятных для меня, что я не удержался и рискнул спросить:

— Но почему?.. Метку же я ставил тогда именно для этого…

— Потому, что для силового решения вопроса освобождения моих друзей требуется нейтрализация внешнего кольца защиты, состоящего из, как ты отлично знаешь, подконтрольных Министерству дементоров. Для того, чтобы создать магический… хм, манок, требуется темный маг с родовыми магическими дарами в некромантии. А единственного такового среди моих друзей убил именно ты!

— Но… Но…— пораженно прошептал я, окончательно осознав, что слепой надежды на ползущий по проторенной колее канон у меня больше нет и, теперь и навсегда, быть не может. — Логан Крэбб не был некромантом! У него был светлый дар… Целительства…— зацепился у меня разум за единственно, что мог найти в свое оправдания. Глупое, но какое уж есть.

— Ха-ха-ха, — зло рассмеялся Волдеморт. — Неужели ты до сих пор, ученик, не знаешь, что магическая женитьба, как и любые другие формы принятия в род, это далеко не просто так? Не я ли рассказывал тебе, что вхождение в древний чистокровный род всегда сопровождается не только новыми обязанностями, но и приятными магическими эффектами для принятого? Ты, ученик, имеешь наглость игнорировать мои уроки?

А вот сейчас искать правильный ответ долго не пришлось.

— Нет, учитель. Конечно же, нет, — помотал головой и на всякий случай снова низко поклонился я.

— Хм… Я проверю… — с выражением произнес Волдеморт. И после долгой, напряженной паузы сказал: — …позже. — Еще одна пауза, после которой Темный Лорд продолжил. — В роду Крэбб издревле были, есть и будут некроманты и маги крови, так что принятый обязательно тоже получит этот дар. Любой принятый. Даже светлый целитель, такой как Сметвик-Веллстоун. Да. Всю остальную темную магию Логану применять было настолько сложно, что он ею практически не пользовался, но некромантом он стал очень неплохим. Не сильным, не очень искусным, но крепким середнячком. Однако, дело здесь совсем не в этом.

Дар Магии, это не только и не столько сильные заклинания. Основное преимущество мага, имеющего Дар — это возможность делать то, что принципиально недоступно другим. Пусть у кровных Крэббов, у той же Лилианны, темномагические заклинания и ритуалы выходили быстрее, легче и с большим эффектом, но... Так, например, я хоть и невероятно сведущ в Темной магии, но некоторые вещи мне… даже мне, Темному Лорду… не под силу совершить из-за отсутствия дара. А вот Крэбб — мог попытаться. Пусть с плохими шансами на успех, но мог…

В разговоре повисла очередная пауза. О чем думал Волдеморт, я не знаю, мои же мысли продолжало полностью занимать понимание порушенности канона. "Моими, бля, собственными, руками! Но кто же знал, что смерть всего одного второстепенного мага-пожирателя так критична в "сюжете", ставшем для меня жизнью? А, с другой стороны, несмотря на все круциатусы Темного Лорда, я, похоже, до сих пор все еще где-то в глубинах подсознания продолжаю воспринимать окружающее как сон или некую виртуальную реальность! А не реальный мир! Вот так вот отзываются вбитые в детстве безусловные императивы о невозможности магии: "такого не бывает никогда, потому что не может быть никогда!" В реальном же мире никто, в том числе некие отсутствующие здесь высшие силы, не будет соблюдать пресловутый "канон" в угоду идиоту-попаданцу!

И что мне теперь со всем этим делать? Как исправить? Не будет побега, не будет и свары в Отделе Тайн, не будет… Ничего не будет! Точнее, что-то обязательно будет, но не будет моей главной халявы — послезнания. Того самого преимущества, ради которого я влез в кабальные долги к кому только можно и к кому нельзя! Называется, "пожалуйте в непредсказуемый настоящий мир"! И даже хрен с ней, с победой Поттера и Ордена Жаренного Ко-ко-ко. Для меня это будет, пожалуй, самым лучшим вариантом. Я настелил уже, а также продолжу стелить и в дальнейшем "соломку", поэтому не окажусь в Азкабане без суда и следствия. А если этой самой победы не будет?

Ведь там, в каноне, все на таком тонком волоске висело! Что, если он, этот тонкий волосок, из-за каких-то моих действий, пусть непрямых, случайных, рикошетом, но… просто оборвется? Что делать мне в случае победы учителя? Пожизненные мучения с мучениями посмертными? Более того, победа Волдеморта, может очень и очень плохо кончиться не только для меня лично, но и для магического мира. Как минимум Британского, а как максимум вообще всего! И маггловского. А мои обеты? Как мне тогда выполнить Хельгин?

Почему я так боюсь победы Волдеморта? А потому, что, несмотря на то, что Темный Лорд очень умен, отличный учитель и великолепный покровитель, с которым не решится связываться даже конченный отморозок, он все равно остается безжалостным, своенравным, а также весьма и весьма неразборчивым в средствах магом. Плюс, иногда его совсем переклинивает, и чего тогда от него ожидать — совершенно непонятно. Понятно только, что выбор в таком случае будет стоять между лютым ужасом и полным кошмаром. Причем не только для виновника, но и для просто неудачно попавшего под горячую руку этому магу. И самое печальное, что под такое непредсказуемое поведение совершенно нереально подстроиться! Вообще никогда не знаешь, как среагирует Волдеморт на следующие твои слова или действия! Рассмеется или отркуциатит. Да и статистика здесь не роляет совсем: на одно и то же поведение реакция может быть абсолютно разная. Короче, будь дело в реальном мире, то с таким начальником работать невозможно. Я бы без разговоров сразу же уволился. Вот только уволиться у Волдеморта можно только на тот свет, где меня с нетерпением ждут…

"Сам выбирал…"

Отстань!

…Таким образом получается, что если я не хочу, чтобы мои худшие страхи, о которых я размышлял еще на первом курсе сразу после попадания, стали ужасной явью, все сотворенное мной нужно срочно исправлять. М-да. Всю жизнь мечтал натягивать мир на канон…"

— Я тоже некромант! — пробормотал я тихо, но Волдеморт услышал.

— Ты в некромантии еще даже до второго курса не дошел, ученик! А уж до СОВ тебе… Впрочем, хочешь попробовать? — как-то слишком уж небрежно и одновременно вкрадчиво произнес Волдеморт.

"Инициатива имеет инициатора — все как в маггловском мире" — первой пришла мне в голову мысль, но ее тут же перебила другая — спокойно-логичная и холодно-отстраненная. Таких, как я стал замечать за собой, в последнее время стало как-то слишком много. Нужно будет провериться у соответствующего специалиста. Потом. Когда схлынет накал событий. А то, как совершенно верно сказала в каноне Грейнджер: "Гарри, даже в магическом мире слышать в голове голоса — плохой признак!"

"Судя по тому, что учитель, имеющий право просто приказать, интересуется твоим мнением, дело пахнет опасностью настолько серьезной, что даже Волдеморт не рискует брать на себя ответственность. Хочет переложить магический откат или ответственность со своей головы, на мою?"

Хотя… А что мне еще остается делать? Если посмотреть внимательно, то на одной чаше весов лежит неизвестная и возможная угроза моей жизни, а на другой — однозначная и безальтернативная. Ведь знание канона в ставшем "неканоном" мире из сомнительного преимущества превращается в опасную для жизни слабость. Таким образом из двух зол лучше выбрать меньшее…"

Я громко сглотнул и хриплым голосом произнес:

— Я, я… — запинаясь, прошептал я. "Черт! Как же не хочется во всем этом говне участвовать!"— Я согласен…

— Чу-у-удесно-о-о, — довольным и злым голосом прошипел Волдеморт. — Сонорус. ХВОСТ!

— Да, господин, — спешащий на зов хозяина Питер торопился так, что, вбежав в зал, споткнулся и кубарем пролетел метра три.

— Хватит отдыхать, Хвост, — подошедший Темный Лорд легонько толкнул стенающего Петтигрю ногой в бок. — Вставай. У меня для тебя есть важная работа…

Именно с этих слов начался мой отдых. Точнее "каникулы".

Встреча с наемниками, назначенная на второе января, прошла в максимально рабочей обстановке. Переговорная комната в Гринготтсе. Пятеро ждущих меня внутри магов. Предъявленное письмо-пропуск. Быстрое знакомство и подписанный всеми стандартный гильдейский контракт-клятва. Кстати, очень интересный контракт.

Согласно этому магически укрепленному пергаменту именно я, пусть и формально, считался нанимателем для данной штурмовой группы. Магов я нанимал, как это было описано в открытой для всех шапке контракта: "для проникновения в некое магически защищенное помещение с целью изъятия некого предмета". Формулировка была столетия назад отработана и могла прикрыть практически все мыслимые заказы. Начиная от посещения спальни соседки по парте с целью незаметно положить ей букетик цветов на подушку и заканчивая штурмом Министерства.

Все остальные, самые интересные, определяющие цель контракта подробности, убирались под магическую клятву молчания. Достать что-либо из под которой было так же легко и просто, как и сломать непреложный обет.

После подписания контракта, не теряя времени даром, пятерка магов сразу же ознакомила меня с уже готовым планом штурма. Кстати, гильдейская команда собралась — полный интернационал. Командир — немец. Три боевых мага — испанец, финн и китаец. Медик — вообще негр. Поначалу они восприняли меня закономерно прохладно. "Пацан, еще и шестнадцати нет, а уже лорд. Сейчас пойдут дешевые понты и детская спесивая глупость. Как бы не пришлось переделывать уже хорошо проработанный план…" — так, наверное, с грустью думали они. Но после того, как я должным образом представился и немного рассказал о себе, зарождающийся в общении ледок треснул. И чтобы уж совсем смолоть его в порошок, я, чтобы похвастаться достойной репутацией в Гильдии, снял мантию и рубашку. В таких случаях нельзя пренебрегать даже самой малой возможностью расположить к себе своего собеседника.

Показ мной татуировки дал желаемый эффект. Нет, никто меня "лобызать в уста сахарные" не стал. Переговоры как были, так и продолжали обещать быть сложными, однако акцент немного сменился. Потеплел. И чтобы не дать ему опять подмерзнуть, я пообещал как-нибудь пересечься и за стаканчиком "не чая" рассказать любопытным магам про ту Охоту и того дракона. Что за пределами клятвы-контракта, естественно.

Итак, возвращаясь к плану. Если не вдаваться в неинтересные технические подробности, то он был следующим. Немагическим образом (то есть без использования аппарации или портключа) добраться до Азкабана. Взломать стены. Взять то, что нужно. Уйти все тем же немагическим способом. Гильдийцы берут на себя решение следующих задач: доставку меня до Азкабана; проникновение сквозь стены крепости; нейтрализацию охраны из волшебников. Таким образом на мою долю оставалось только отвлечение дементоров и самоэвакуация.

А где же здесь освобождение гильдийских магов? А нигде. В целях конспирации и запутывания следов даже намека на это в как-бы полностью защищенном бланке нет. Все утоплено в формулировках стандартного гильдейского контракта (кстати, одобренного еще на заре создания Гильдии самой МКМ, о чем сейчас последняя, если я хоть что-нибудь понимаю в этой жизни, очень и очень сильно жалеет): "допускаются трофеи, на которые не претендует заказчик". В число таких трофеев, с учетом вполне себе распространенного в магическом мире рабства, включалось в том числе и "движимое двуногое имущество".

И траты. Опять траты. Ровно половина переданных мне Тикнессом средств ушла обратно Гильдии. С другой стороны, все было как бы официально и честно. Раз я нанимаю отряд, то и платить им должен именно я. Однако, учитывая тот факт, что Гильдия со мной расплатилась совершенно не скупясь, потеря половины полученных денег была не такой уж болезненной. Как говорится, "легко пришло — легко ушло".

Точное время начала миссии оставили на мое усмотрение, так как у гильдийцев уже все было готово. Прям хоть сейчас — на штурм. Почему же тогда именно я указывал дату? Да потому, что основной преградой были именно дементоры, нейтрализовать которых должен был проведенный мною ритуал. Ритуал, который передали мне только что, то есть, я его еще не то, что не готов был проводить, но даже и не прочитал. Сколько я буду готовиться, так сразу по понятным причинам я ответить не мог, однако мне настойчиво порекомендовали долго не тянуть и определиться не позднее апреля месяца.

Вернувшись после переговоров к себе домой, я застал там привычную сцену. Волдеморт в очередной раз прессовал Петтигрю, а тот изо всех сил пытался отвертеться от поручения.

— …не меньше пяти каждый день. Понял меня? Не меньше пяти! Причем материал должен быть высшего качества!

— Но, господин, где же я достану столько…— ныл Хвост, но был резко оборван Темным Лордом, явно теряющим свое и так невеликое терпение.

— Ты хочешь оспорить мой приказ, Питер? Выполняй! — Питер склонился в поклоне и с обреченным видом аппарировал прочь. — А ты, ученик, подойди. У меня для тебя есть подарок на прошедшее Рождество…

Чего ожидают люди от Рождества и Нового Года? Конечно же — чуда! Или, если чудо невозможно, то хотя бы подарков. У кого-то они принимают форму веселого праздника с кучей коробок и коробочек под елкой, о которых целый год упрашивались папа и мама с дедушками и бабушками. У кого-то — феерверков и долгой ночной прогулки с различными веселыми приключениями и шалостями или даже поцелуями, которыми можно будет хвастаться весь январь. У кого-то — отличного секса, у кого-то — гордой встречи с детьми, привезшими своих внуков к любимым бабушке и дедушке. Подарки и приятное времяпровождение могут принимать совершенно разные формы. Но вот даже среди конченных извращенцев вряд ли найдется тот, кто мечтает на каникулах о непрерывной работе… патологоанатома.

Мне же не повезло. Моего желания никто не спрашивал, а ожидал только ответных восторгов и благодарностей. Ведь именно такой "подарок", "выучить и создать первое в своей жизни заклинание из высшей магии из некромантии", преподнес мне на этот Новый Год Темный Лорд. Можно было бы только восхититься приобщением к вершинам родового мастерства, вот только некромантия, как бы ее там себе и другим ни представляли далекие хотя бы от банального морга магглы, никогда не была аппетитной наукой…

На переданном гильдией пергаменте, увеличенном заклинанием до размеров настенного плаката, был нанесен рисунок, чем-то напоминающий по стилю знаменитого Витрувианского человека. Однако вместо наглядной демонстрации пропорций человеческого тела в чисто просветительских целях, этот рисунок служил совсем иному. На нем четко и подробно было изображено где и что резать по чужому телу, дабы провести ритуал и одновременно причинить жертве строго определенную, чуть менее, чем абсолютно нестерпимую боль.

И именно это в строго определенной последовательности я должен был "перенести" на живого человека. Точнее, в качестве тренировки, сначала на добытый Хвостом труп немолодого мужчины.

— Не спеши, — вдохновенно просвещал меня Волдеморт. — Сначала — примерься. Отложи ритуальный нож, возьми стило. Нанеси рисунок на поверхность материала. Потом деревянным ножом поводи по линиям. Приноровись… Приучи руки… Режь — аккуратнее, — напутствовал меня советами учитель. — Не дави сильно, но и не бойся. Сейчас у тебя спокойный хладный труп, из которого даже не течет кровь. В реальности тебе придется иметь дело с брыкающимся и изрыгающим проклятья… Впрочем, почему бы немного не усложнить?.. — и Волдеморт направляет волшебную палочку на труп, который под моими руками из холодного и неприятно пахнущего тут же превращается в теплый и резко смердящий гнилью. Желудок мгновенно прыгнул к горлу, и я скорчился в приступе рвоты.

Проблевавшись, почистив за собой и попив воды "из палочки", я, наконец, начал работу.

"Я просто патологоанатом. Я не делаю ничего такого…" — как мантру твердил я себе, стараясь абстрагироваться от осознания того, что именно делают мои руки сейчас, и что им придется делать после. Не на тренировке.

"Совсем уже натурализовался? Любимая английская тема: "если не нарушаешь писанного закона, то ничего порицаемого в твоих действиях нет", да? А то, что Хвост ради этих трупов кого-то там убивает, совсем не твое дело? Раз лично ты ни при чем?"— ехидно спросил меня внутренний голос.

"Да. Это не мое дело. И я действительно ни при чем. Не отвлекай меня больше, совесть."

"Хорошо. Ты выбрал…"

Первую попытку я ожидаемо запорол. Запорол и остальные пять тел, подготовленные Хвостом на этот день. Более-менее удовлетворительной Волдеморт признал лишь пятидесятую, или пятьдесят вторую, сбился со счета, итерацию. После которой мне дали целых полдня на отдых и "кристаллизации" полученного опыта.

Кстати, ради удовлетворения паранойи учителя как посадили меня в начале года на "казарменное" положение, так я безвылазно и сидел в у него поместье. Отлучался оттуда хоть на миг мне было строжайше запрещено, поэтому отдыхом для меня стали мрачные размышления и отсутствие очередного трупа на разделку.

К концу дня мои мозги, отошедшие от непрерывного стресса, наконец заработали на полную, и я с очень серьезным вопросом пошел к Волдеморту.

— Учитель, можно спросить?

— Да, ученик.

— Я научился проводить ритуал из высшей некромантии за неделю…

— Еще не научился, нужен не тренировочный, а реальный ритуал с реальным принесением жертвы, но… пусть будет так. В чем вопрос?

— Учитель. Если я, школьник, пусть и с нужными дарами, научился всего за неделю(!) — выделил я голосом ключевые слова, — проводить ритуал, то неужели у Гильдии, которая собирает таланты со всего мира, не найдется соответствующего специалиста?

— Ха, — довольно улыбнулся Волдеморт. — Наконец-то ты, ученик, начал задавать правильные вопросы. А то я уже почти отчаялся и собирался простимулировать твою мыслительную деятельность. — "Круциатусом или чем похуже" — достроил я про себя фразу Темного Лорда. — Запомни, ученик: ничто не может служить оправданием неудаче! А способность мыслить в любой ситуации отличает нас от животных и магглов! Вот, — Темный Лорд призвал свиток с ритуалом, черкнул что-то там своим ногтем-когтем и бросил мне. Кстати, предоставленное гильдийцами описание Темный Лорд с любопытством прочел и даже не стал там ничего менять. Своеобразный знак качества, так сказать.

— "Кровь и боль земледержателя"? Это что? То, что я думаю?

— Да, ученик. Нужна кровь того, кто властвует на данной земле. То есть, в нашем случае, Британской королевской семьи.

— Мы что, похитим… королеву? — опешил я.

— Нет. К счастью, в ритуале допускается любой носитель до третьего-четвертого колена. Слабую концентрацию придется возместить всего лишь большими магическими затратами, усложненной и увеличенной в размере магической фигурой и более насыщенными мучениями жертвы. Если маггловской королеве в ритуале достаточно было бы просто перерезать горло, то другим… Другим придется пожалеть о том, что они родились… Очень пожалеть!

— А-э-м… — произнес я. Благодаря усиленным "тренировкам" последней недели я как-то из защитных соображений абстрагировался от того, что в ритуале мне придется потрошить не труп, а живого человека.

— Не волнуйся. Материал найдет Хвост. Он же подготовит площадку со всем необходимым. Ты же сконцентрируйся на подготовке к ритуалу.

— Но…

— Лучше подумай о том, что попросить у освобожденных…

— А я могу? — удивился я. — Разве…

— Что?

— Разве не вам должны будут они быть благодарны за свое освобождение? — удивился я.

— Не следует оскорблять меня, — прошипел мгновенно разъярившийся Волдеморт, — ученик! Мне не нужны чужие достижения! У меня достаточно своих, чтобы не воровать! Я же тебе сказал, что у меня в планах их побега сейчас не было! Значит и награда, и воздаяние — все твои!

— Простите, учитель…

— …Но чтобы получить благодарность весьма и весьма небедных древних родов тебе придется сделать все как надо и с первого раза. Без тренировки. Слишком уж заметный и специфический магический выплеск дает такой ритуал. Настолько, что он пройдет даже сквозь защиту моего поместья!

К тому же, — после паузы опять совершенно спокойно продолжил Волдеморт, — есть еще и другая, более важная причина, по которой Гильдия не хочет связываться с таким ритуалом.

Дело в том, что Гильдия создавалась в уникальный момент. Тогда, много лет назад, у новорожденной Международной Конфедерации Магов еще не было своих боевых отрядов. Точнее, именно будущая Гильдия и была их боевыми отрядами. Поэтому связываться с ренегатами новоявленные правители стран может быть бы и хотели, но… Не решились. Слишком смутными были шансы на победу, слишком неприемлемо тяжелые прогнозировались потери, слишком шатким стало бы положение национальных правительств даже при самом лучшем варианте. Поэтому Гильдия получила такие преференции, о которых нынешним наемникам остается только мечтать.

Однако время идет. Как заматерели члены МКМ, так ослабла Гильдия. Из рыцарского ордена, на сто процентов состоящего из безжалостных бойцов, она превратилась в обычную… по-маггловски говоря, фирму, где полно слабаков-приспособленцев. В связи с чем на те обязанности, которыми при заключении договора были разбавлены права, приходиться теперь обращать серьезное внимание. Каким бы невыгодным это ни было.

Одним из таких обязательств было не вмешиваться субъектом в политику членов МКМ. А что иное, как не личное вмешательство в политику — штурм принадлежащей Магической Британии тюрьмы? Да еще при помощи такого ритуала? Ритуал, кстати, настолько грязный, — Темный лорд змеино улыбнулся, — что тебе, ученик, следует очень постараться и не попадаться Аврорату. Моя метка намного менее серьезное прегрешение, чем такое нарушение Статута. Чернейшая из чернейших магий! Человеческое жертвоприношение! Жертвоприношение родственника правящей династии! Получить за этот набор всего лишь пожизненный Азкабан — это еще невероятное везение. Да и Поцелуй Дементора — это милосердие.

— Учитель, но разве есть наказание страшнее Поцелуя? — удивился я.

— Нет ничего страшнее смерти, ученик. Но даже к ней можно быть отправленным такой дорогой, что ее хочется пробежать побыстрее, — настолько мрачным тоном произнес Волдеморт, что я понял, лучше больше эту тему не поднимать. Хотя бы — сейчас. Поэтому я решил вернуться к первоначальной теме разговора.

— Учитель, но заказчик же все равно в итоге Гильдия? В чем же тут дело?

— Почему Гильдия? Формально нанимаешь их именно ты… Твоя свободная воля, твой приказ.

— Но деньги же все равно принадлежат Гильдии? Где уж тут тогда "свободная воля"?

— Ха. Они дали деньги, но никто тебя не принуждал их брать! И даже взяв — выполнять то, за что было заплачено. Знал бы ты, сколько таким вот образом прогорело магов в самом начале Статута! Магглы брали деньги и внаглую либо сдавали своих кредиторов инквизиции, либо вовсе просто не исполняли то, что заказывали им маги. Маги, пытавшиеся таким вот образом переложить ответственность на другого, в итоге оставались совсем ни с чем. Если не считать славы всеобщего посмешища.

— И что, такое kidalovo маги спокойно прощали каким-то там слишком наглым магглам?! — удивился я настолько, что машинально вставил слово из родной речи. Даже не подумав, поймет ли Волдеморт сленг, или нет, тем более чужого языка.

— Конечно же, магглов после этого убивали. Зачастую, вместе с семьями и даже соседями. Но это уже серьезное преступление перед Статутом, жестоко карающееся, если о нем стало известно и маг-преступник оказывался пойман. Если был пойман, — подчеркнул Волдеморт с непонятным выражением посмотрев на меня.

— Но тогда, можно же стереть себе память, принести непреложный обет о неразглашении. И на суде…

— Слишком уж фамильярничать с обливиэйтом не стоит. Всегда остается шанс стереть не то, что нужно, при этом то что нужно стерев не до конца. В аврорате тоже сидят не дураки, а способы выудить информацию из-под Обливиэйта ищут столько же лет, сколько существует само заклинание. И даже иногда находят. Что же касается обетов… Дураков приносить непреложные обеты не так уж много, и количество их уменьшается с каждым новым поколением.

Так прикрывать свои темные делишки недальновидно и опасно. Жизнь дороже всего! Допросы бывают не только в суде! Да и там далеко не всегда с каждым будут так вежливы, как это было с тобой, лорд. Зачастую в средствах просто не стесняются, так что вопрос стоит или-или. А ни одна тайна не стоит жизни! Не говоря уже о том, что просто невозможно прикрыть клятвой абсолютно все, а значит приносить ее просто глупо. Есть свидетели, клятва с воззванием к Магии, некромантия в конце концов. Не существует, к счастью, или к сожалению, тут с какой стороны посмотреть, ничего, что при должном желании и настойчивости, рано или поздно, не стало бы явным для настойчивого мага…

В разговоре повисла глубокомысленная пауза. Когда разговор продолжился, Волдеморт вернулся к предмету обсуждения — Гильдии.

— Договоры, писанные на бумаге магглами, это тебе не непреложный обет или проклятие на добровольной жертве старика Забини. Которому — все едино: уничтожит всех, начиная с исполнителя и кончая истинным заказчиком. Именно из-за этого богатейшие семьи не имеют никакого дела с магглами. Кому же понравится, когда его обманывают или предают?

— Совсем не имеют? — удивился я. — Это же золотое дно, торговля или контрабанда из маггловского мира в наш и обратно!

— Официально не имеют. И с законопослушными магглами… И обе стороны такой торговли — вкусная цель как для магглов-инквизиторов, так и для аврората.

Интерлюдия 13

В одном маленьком, заваленном почти под потолок всяким маггловским хламом кабинете Министерства Магии сидели и вели беседу два мага. Первый был рыжим, невысоким, полноватым, каким-то слегка помятым, неряшливо и старомодно одетым в костюм с явно видимыми следами починки. Он же по совместительству являлся хозяином кабинета и даже начальником целого отдела: отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. И не важно, что этот отдел состоял всего лишь из начальника и его заместителя, тем не менее должность звучала вполне себе громко и достойно. Достойно хотя бы для того, чтобы прибраться в кабинете и сдать наконец-то на склад вещдоков весь этот криво замагиченный маггловский мусор. Как бы кто бы насколько бы ни был увлечен своим трудом, но на рабочем месте следовало все же поддерживать должный порядок. А не превращать его в филиал своего сарая, чтобы чувствовать себя в Министерстве как дома.

Второй маг был полной противоположностью первому. Холеный брюнет, пусть и не шикарно, но со вкусом одетый, не занимал в Министерстве никаких постов и был в этом кабинете всего лишь гостем. Посетителем. Вот только несмотря на то, что хозяин кабинета был чистокровным магом из древней семьи, а посетитель — всего лишь полукровкой, именно гость в данном случае управлял разговором. Именно он, фигурально выражаясь, припер хозяина к стенке и теперь выдавливал из него долг.

— Мы ведь как тогда договорились? Не вы ли обязывались заплатить оставшуюся часть до конца года? Прошлого. Однако, год вот уже вторую неделю идет следующий, а выплаты так и не были произведены… Почему?

— Но, мистер Джонсон… У меня нет денег… Мои дети сейчас учатся в Хогвартсе, и им нужно… И вообще, ведь это Упивающиеся виноваты! Именно они повредили вашу палатку… Вон, и Дамблдор, и Гарри Поттер говорят, что Тот-кого-не-называют воскрес…

Его собеседник тяжело вздохнул и прикрыл лицо ладонью.

— Вы сейчас не должны прятаться за детей, мистер Уизли! Ни за своих, ни за чужих! Кто брал у меня дорогую вещь? Гарри Поттер? Дамблдор? Упивающиеся? Сам Тот-кого-не-называют? Или все же это был некий мистер Артур Уизли? И кто тогда должен нести ответственность за взятую в долг вещь? Гарри Поттер? Дамблдор? Упивающиеся? Сам Тот-кого-не-называют? Или опять же мистер Артур Уизли, взявший у меня волшебную палатку?

— Я брал ее не у вас, а у мистера Перкинса!

— Но моя ли вина, что Перкинс продал ее мне? Видимо, он отлично понимал, что взыскать с вас долг не сможет, а лекарства покупать нужно! Почему вы думаете о своих детях, но не думаете о старом, больном волшебнике, который по вашей милости лишился серьезных средств?

Молчите? С вашим поступком мне все кристально ясно. Я знаю, что вам хотелось побаловать своих детей и пустить пыль в глаза другим магам… Но я не понимаю, почему за это ваше желание должен платить я? И вообще, я крайне удивлен, что человеку вашего возраста нужно объяснять такие прописные истины. Опять. Уже пятый раз, если мне не изменяет память!

— Не могли бы вы дать мне отсрочку… — после долгой паузы попросил сгорбившийся Артур Уизли.

— Снова?

— Но… Я же плачу! Когда могу…

— Угу. А когда не можете — не платите. В конце-концов, вы можете занять у гоблинов и разом расплатиться…

— Я еще не настолько сошел с ума!

— Гоблинов вы боитесь, а меня — нет? Вы думаете, что мне не отдавать долг можно совершенно безнаказанно?

— Не смейте угрожать мне! Вы же отлично знаете, кто мой покровитель!

— Ах! Вы меня совсем не так поняли. Я просто думаю, что мне пора подавать на вас в суд…

— Подавайте! Сейчас, верховный судья — Дамблдор, так что…

— Нет. Суд будет вполне себе обычный. Причем тут Дамблдор?

— Как верховный судья он имеет право судить любое дело…

— Вряд ли вы решитесь потревожить своего покровителя по такой мелочи…

— А вы готовы рискнуть и поставить на мое благоразумие? — терять Уизли было нечего, поэтому хорохорился и блефовал он изо всех сил.

Правда, собеседник его был совсем из другой лиги, поэтому такая детская защита "не сыграла".

— Возможно не готов, а возможно и готов… Впрочем, это не важно. Пусть даже суд и признает вас правым и даст отсрочку. Однако, тут есть небольшой нюанс. Станет ли Министерство после такого скандала в своих рядах держать настолько проблемного волшебника? Зная, кто ему помогает? Особенно если вспомнить о том, какие сейчас отношения у Министра и Верховного судьи? Вы, конечно, выиграете в суде, но потеряете в доходах. Вы что-то там говорили про содержание семьи?

Уизли задумался. Ни один из предложенных вариантов его не устраивал. Выхода у него не было. Никакого.

— Впрочем, я все же могу предоставить вам некую отсрочку платежа... — поняв, что "клиент дозрел", маг начал произносить свое "предложение, от которого нельзя отказаться". Ведь загонять в угол своего "партнера" можно и нужно, вот только абсолютно нельзя доводить ситуацию до того, чтобы тому пришлось там отбиваться. Ведь когда человеку нечего терять, он и правил никаких не соблюдает…

— Я так понимаю, что вам от меня нужна какая-то услуга?

— Вы правильно догадались. И если мы договоримся, то я соглашусь подождать еще, скажем… полгода.

— Сразу предупреждаю, что я не собираюсь предавать Орден и вставать на сторону…

— Ой! Как же вы надоели со своим "общим благом"! Да никакому нормальному магу нет до него дела! Деньги! Вот о чем нужно думать! Не надо путать политику и обычные гражданские отношения. И бизнес.

— Так чего именно вы хотите? — совсем запутался Уизли.

— Как вы недавно хвастались, сразу четверо ваших детей сейчас учатся в Хогвартсе?..

* * *

Страсти кипели не только закрытыми дверьми кабинетов Министерства Магии. Весьма жарко было и в некоторых манорах богатых и чистокровных магов.

— Мама, папа, мне нужно вам сказать кое-что важное… — после ужина заявила Трейси сидящим вместе с ней за столом родителям.

— Надеюсь, это не то, что ты беременна? — с неподдельной тревогой в голосе произнесла Джулия Дэвис, судя по выражению лица готовая прямо вот здесь и сейчас упасть в обморок.

Услышав такой вопрос наследник семьи, Роджер Дэвис, аж поперхнулся чаем, а его сестра мгновенно жарко покраснела.

— Мама!

— И кто тот несчастный, кому сначала за сестру брат, а потом за дочь — отец теперь будут вынуждены отворачивать голову? — грозно спросил Питер Дэвис у своей дочери.

— Папа!

Увидев тщательно скрываемую улыбку в уголке рта обращенной к нему стороны лица отца, к поддразниванию сестренки подключился и откашлявшийся Роджер.

— Это твой Крэбб, да? Я так и знал, что этому лорду нельзя доверять!

— Род! — вскочила с места Трейси.

Взрослые переглянулись, и весело засмеялись.

— Вы… Вы… Вы… Вы шутите? — непонятно, чего в голосе девушки было больше — ярости или облегчения.

— Ой, милая, прости нас! — сквозь слезы проговорила мать.

— Да. Извини, но просто невозможно было удержаться! — вторил ей брат.

— Но видела бы ты себя со стороны! Посмотришь потом в Омуте Памяти, какая ты милашка, когда растеряна и краснеешь.

— Папа! Хватит! Я серьезно!

— Ну ладно, ладно. Успокойся. Просто ты это с таким выражением сказала, что не пошутить было совершенно невозможно!

— Мама!

— Тем более, есть предпосылки!

— Брат!

— Ладно, ладно. Так что ты там хотела нам рассказать?

— Сегодня днем я разговаривала с лордом Малфоем.

Взрослые переглянулись, и улыбки на их лицах мгновенно увяли.

— Где это было? Почему ты сразу же не вызвала домовика? Тебя же предупреждали о поведении с лицами, внесенными в красный список?

— Но я подумала, что вокруг достаточно людей… Да и, вроде, ничего страшного…

— Именно в таких вот местах все всегда и происходит! — завелся от запоздалого страха отец. — Разве я не рассказывал тебе, как легко скрыть в толпе…

— Погоди, Питер, — Джулия успокаивающе положила руку на плечо своему мужу. — Трейси, расскажи все поподробнее. Где ты с ним встретилась? Или он приходил к нам в дом, пока нас не было?

— Нет. Не дома. Уж что-что, а о не открывать камин кому ни поподя — это я догадаюсь. В книжном магазине в Косом. И да, папа. Ответ — нет. Ничего такого ты мне не рассказывал.

— Долго ты с ним говорила? О чем?

— Буквально полминуты. Я встретилась с ним около стеллажа с хрониками. Он положил на полку книгу и как бы в пустоту посетовал, что теперешние ведьмы уже не могут похвастаться той изобретательностью в охоте и мести, коей были славны их прабабушки. А ограничиваются пусть и действенными, но безвкусными и банальными любовными зельями, которые можно купить на любом углу. Например, в Лютном у Горбина.

— Хм…

— А про кого была та книга? Не про чокнутую ли?

— Да. Это были "Жизнеописание Вендилины Роковой, составленное по беседам и личным дневникам смиренным монахом…" Дальше не помню. Все равно их полным названием никто не называет. И так понятно, что имеется в виду, — ответила Трейси своей матери.

— А-а-а… Это не та ли самая, которая ради мести своим неверным ухажером подставлялась инквизиции, "раскалывалась" на допросе и потом сгорала на кострах совместно со своим любовником? Понятно-понятно, — покивал головой Питер. — Я смотрю Крэбб смог очень хорошо задеть Люциуса. И при этом остаться в живых…

— А как? — не очень настойчиво полюбопытствовала Джулия, вернувшись к отставленной чашке с чаем.

— Поверь, мне интересно, как он это провернул. Род? — Питер переадресовал вопрос жены своему сыну. — Твое мнение?

— Хм-м… — задумчиво протянул Роджер. — Вот так сразу в голову ничего кроме двух вариантов и не приходит. Либо он заручился поддержкой кого-то очень серьезного, либо стал обладателем не менее серьезного компромата. Убойного. Правда, учитывая, что никто из серьезных игроков, вроде Дамблдора или Фаджа не снесут Малфою за Крэбба голову, то это, скорее всего, компромат…

— А что ты думаешь по поводу его вассалитета?

— Я думаю, что если это компромат, то нам бы он пригодился. Что же касается…

— Что будет с Винсентом? — взволнованно спросила Трейси, перебив очередной теоретический урок искусства интриги, даваемый главой рода наследнику.

— Раз пока ничего страшного не случилось, то не случится и дальше… — небрежно отмахнулся от влюбленной девчонки Роджер. Его мысли сейчас больше занимала не судьба возможного шурина, а попытка угадать хотя бы то, из какой области этот самый серьезный компромат. Все-таки Рейвенкло — это Рейвенкло. Вот только, как это свойственно большинству ученых, занятых глобальными проблемами основ мироздания, важную тонкость, что у сестры может быть совсем другое мнение по поводу Крэбба, он не учел. И быть бы опять скандалу, если бы его в зародыше не задавила Джулия Дэвис.

— Так, мужчины. Уроки политики — не за столом! Или, хотя бы, не в нашем присутствии. Крэбб Крэббом, но с Люциусом ты, Питер, все же переговори. Чтобы не смел вмешивать наших детей в свои интриги. И детям объясни, чего им может стоить их небрежность…

— Переговорю, можешь не сомневаться. А пока, действительно, вам нужно кое что вспомнить. Дети, я еще раз вам напоминаю, что у нашего рода есть враги. И не следует с небрежностью относиться к своей безопасности! Думаете, если бы Малфой захотел тебе навредить, его бы смутили свидетели? Нужно всегда быть готовым к худшему! Итак, Трейси, ты в Косой одевала свой комплект защитных артефактов?

— М-м-м… нет.

— Нет? Почему?

— Ну, пап, понимаешь, — смутилась девушка, предчувствуя надвигающуюся головомойку, — он не очень подходит к моему платью. А если бы я встретила знакомых? Что бы они про меня сказали? Что у меня нет вкуса или у нашего рода — денег, чтобы купить нормальные драгоценности? А если бы я встретила Винсента? Поэтому я…

* * *

А серьезно подставивший и поэтому усиленно мысленно проклинаемый младшей Дэвис волшебник занимался отнюдь не гордым наслаждением от короткого разговора с молодой слизеринкой. Он вообще давно уже выбросил из головы эту удачно подвернувшуюся возможность легонько уколоть сразу двух своих противников. Нет. Малфой усиленно работал.

У политических фигур его калибра труд в основном принимает формы либо работы с документами, либо общением с различными контрагентами или подчиненными. С одним из последних он как раз сейчас и разбирался.

Казавшийся при разговоре с Уилзли заместителем властелина мира сейчас, в разговоре с лордом древнейшего и благороднейшего рода, Джонсон выглядел совершенно иначе. Сильно напряженный, предельно любезный и максимально подобострастный. Будь у него хвост, то он бы им еще, смирно лежа на брюхе, усиленно вилял.

— …Значит, этот предатель крови согласился? — спросил лорд Малфой.

— Да. Обещал сделать все так, как вы приказали… — склонив голову ответил маг.

— А он сможет? Уизли в семье, в отличие от своей жены, не пользуется ни малейшим авторитетом. И как насчет секретности?

— Нет. Артур Уизли пообещал, что сделает это сам, а не поручит своей жене. Он строго-настрого запретит поддевать Крэбба своим сыновьям, а та не станет вмешиваться, давая последним карт-бланш на "шутки".

— Хорошо, если так… В какую же грязь приходится лезть! — брезгливо поморщился Малфой. — Уизли…

— Я вам сочувствую, лорд Малфой. И всегда готов помочь, чем только смогу, — угодливо изогнул шею Джонсон. — Но… Прошу вас, лорд… Вы… достали?

Малфой не меняя выражения лица — равнодушного и совсем малость презрительного, щелкнул палочкой по одному из перстней на левой руке.

Среди понимающих людей, читай лордов и леди древнейших семей, богатейших из ремесленников и… контрабандистов, такие перстни пользовались огромным уважением. Легкие, стильные, заклятые на кровь и на неснимаемость… Как от такого отказаться? Даже если производство таких артефактов преследуется Министерством… Или особенно поэтому? И это притом, что в безразмерные сумки влезало гораздо больше при гораздо меньшей цене самого артефакта. В пересчете на нормальный вес и объем кольцо могло вместить максимум "котел оловянный, средний", тогда как в волшебную сумку мог поместиться хоть целый зоопарк! Несмотря на это магические перстни-артефакты продолжали повсеместно использоваться теми, кто имел возможность их заказать. Ведь можно найти уйму некрупных и нетяжелых, но очень дорогих предметов, которые хотелось бы постоянно скрытно иметь под рукой. Или на руке. Самые дорогие артефакты, которые было либо опасно не брать с собой, либо очень горько потерять, запасная палочка, лечебные зелья, драгоценности, или, как вот сейчас, наркотик.

Спустя маленькую капельку крови и прошептанную фразу-ключ из замаскированного под кольцо магического хранилища на ладонь блондину выпал маленький пузырек. Из-за толстых стенок и так невеликой по размерам склянки ее внутреннего объема хватало чтобы вместить не больше пятнадцати капель переливающейся всеми оттенками красного жидкости. Но даже такой мизерный объем не был залит "под горлышко".

— Непентес… Десять капель. В этом году больше не будет, так что используйте экономно, — сказал Малфой и положил пузырек на стол перед своим собеседником.

— Да-да. Мы понимаем, — мелко закивал Джонсон, не отрывая жадного взгляда от бутылочки.

— Берите. Он ваш.

— Благодарю вас, лорд Малфой… Я для вас… Мы для вас…

— Пф-ф… — равнодушно отмахнулся рукой Малфой. Как будто не лежало только что перед ним на столе то, что в Британии тянуло на полновесные тысячи галеонов и пожизненное в Азкабане. А в некоторых странах — на ровно одиннадцать немедленных внесудебных смертных приговоров. По одному за каждую дозу-каплю и еще один — за распространение.

Пока Джонсон с болезненной гримасой на лице тщательно прятал полученный от своего господина драгоценный фиал, Малфой неторопливо собирался уходить. Хотя, чего там собираться-то было? Задумчиво поправить известную всем женщинам магической Британии прическу? Любовно протереть специальной тряпочкой трость? Чуть подтянуть перчатки…

— Лорд Малфой, — Джонсон тихо окликнул в спину своего благодетеля. И когда блондин обернулся, буквально выдавливая из себя каждое слово, произнес:

— Мой племянник… Он хотел устроиться в Министерство, но его не берут… — робко промямлил маг. — Прошу меня извинить, но… Вы не могли бы…

— Хм… — от такой наглости даже Малфой поперхнулся. — А вам не кажется, что вы еще не расплатились за прошлую мою вам помощь?

— Простите, лорд Малфой, — повинился маг.

— А если я предложу — или-или? Или похлопотать, или… непентес?

Рука Джонсона рефлекторно дернулась к сердцу. Где-то именно там, в желудке у мага сейчас и находилась драгоценная скляночка. Ибо рисковать и таскать ее в каком-либо кошелке, пусть и магическом, Джонсон не захотел.

— Впрочем… Будь по-вашему. Вы до этого достойно выполняли все мои поручения, поэтому я пойду вам навстречу. Пришлите его ко мне, скажем дня через три после министерского приема. Я посмотрю, что можно сделать…

— Благодарю вас, лорд, — низко поклонился обрадованный Джонсон. — А…

— Я думаю, мы сочтемся. Позже.

Несмотря на то, что переговоры прошли ожидаемо успешно, настроение у Люциуса Малфоя продолжало колебаться около уровня "омерзительно".

"Да. Это приятно, что тщательно подготовленные заранее фигуры-должники играют на поле именно так, как требуется, — размышлял Люциус.

Да. Это хорошо, когда старые хитрости по-прежнему раз за разом без осечек срабатывают. Прием примитивный, но от этого не становящийся менее действенным. Один должник, этот вот Джонсон, на первый взгляд — ни с кем не связанный нейтрал, по настоятельному "совету" некого третьего лица следит за состоянием дел интересующих это лицо персон и, в случае чего, перекупает их совсем дохлые долги. Как долг Уизли, например. А потом удачно подобранной комбинацией времени и угроз тянет с… их погашением. Идиотизм, на первый взгляд? Конечно же! Поэтому никто из целей и не подумает, что это тонкий расчет. Чем взыскивать с того же Уизли до последнего кната его, по моим меркам, откровенно мизерный долг, гораздо удобнее через Джонсона доить рыжего на как бы неважную, но очень интересную для меня информацию и на такие же мелкие услуги. И проделываю я это, пусть и чужими руками, с тем человеком, который скорее полезет на меня по-маггловски с кулаками, чем ссудит зимой пару горстей снега!

Да. Это отлично, что Судьба и Магия по-прежнему балуют меня.

Это ведь с точки зрения Джонсона — невероятное счастье, что я согласился похлопотать за его племянника. А с моей — подарок судьбы! Самородок, лежащий на обочине пути. Чтобы завладеть которым, не нужно ничего большего, чем всего лишь наклониться и поднять! И кому в дальнейшем будет принадлежать верность этого мальчишки? Конечно же (если в результате собеседования парень покажет себя неглупым и небрезгливым человеком, иначе я просто "не найду возможности" и все все поймут правильно и никогда больше не дадут дураку шанса), она будет принадлежать мне! Еще одна точка влияния на Министерство, где решение интересующего вопроса порой зависит от рядовых клерков в гораздо большей степени, чем от их высокого начальства. Зато стоят они на порядки меньше.

Более того, я обретаю сразу двух должников. Не только племянника, но и просителя-дядю. Должники — это вообще лучшее вложение сил и средств. Разовое вложение, а потом постоянный самостоятельный (или почти самостоятельный) рост. Отлично оставляются потомкам… Если ты, конечно же, в силах стребовать долг! Тем более, что за проявленное великодушие и благородство просителям всегда приходиться платить гораздо более высокую цену, чем за обычным порядком оказанную услугу. И это еще глубже загоняет Джонсона в долговую яму роду Малфоев. Не одному же Дамблдору приемом "надо-дать-ему-второй-шанс-мальчик-мой" пользоваться?

Да. Удалось очень высоко подняться. Настолько высоко, что многие обыватели вообще не знают, что кроме меня есть еще какие-нибудь игроки. Приписывают мне власть над Министром, над Хогвартсом, а некоторые — даже над МКМ… Эх! Если бы все было именно так!

И это при всем том, что в восемьдесят первом я начинал практически со дна! Имея в пассиве кучу кровников и лежащий на шее дамоклов меч Азкабана, а в активе только относительно небольшие средства и кучу просящих помощи бывших сотоварищей по… шайке, назовем вещи своими именами. Пусть мои решения многим упивающимся не понравились, но… но именно в этом и состоит мастерство. Там, где ограниченный человек видит на своем пути непреодолимую стену, хваткий пристраивает сбоку еще три, крышу и открывает постоялый двор.

Однако, расслабился я зря. Да. Это ошибка. В конце концов уже давно не слизеринец-пятикурсник с громкой фамилией, чтобы не признавать свои ошибки. А они есть. Слишком опасно рано я стал праздновать победу. Слишком сильно стал кичиться своей властью и богатством… А ведь еще римляне говорили: "Non progredi est regredi". И Крэбб всего лишь очень наглядно указал на это. Можно сказать — оказал услугу.

За такие услуги — за ноги, да мантикоре на корм!

И ладно бы, если бы дело было в одном только Крэббе. Молодой, ранний, наглый и неуклюжий. Пока неуклюжий. Но даже этот неуклюжий как-то смог догадаться и договориться с Кэмпбеллом. А если появится еще кто-нибудь поумнее и понезависимее? Тот же тихоня-Нотт. Или наследник Дэвисов? Да и мало ли без них пока затаившихся и копящих силы, чтобы ударить в спину в самый неподходящий момент?

Нет. Нужно собраться.

Кстати, обязательно следует намекнуть повелителю, что очень было бы неплохо опять устроить пару-тройку рейдов по нейтралам. Список полон как никогда…

И раздавить. Всех. Серьезных. Врагов. Рода. Малфой!

Но и Крэбба забывать не стоит. Уровень проблем от него становится не просто угрожающим, а в буквальном смысле разрушительным! Невероятным для щенка! И если еще каких-то пару недель назад я готов был поручить выправление ситуации одному лишь сыну, то теперь… Да за такое… — Малфой мысленно задохнулся от злобы. Оказывается, и такое возможно.

Теперь я вынужден сам, лично бегать по таким вот грязным забегаловкам и съемным комнатам в сомнительных доходных домах, чтобы перенаправлять своих многочисленных должников с важных дел на этого мальчишку!

К сожалению, решить проблему впрямую теперь не получится. И не потому, что лорд Крэбб, какая насмешка над титулом, бессмертный, или у него невероятно сильная охрана, нет. Все гораздо проще…

И как только Крэбб догадался? Спрятаться за ученичеством у самого Лорда! И как он, хотел бы я знать, уговорил на это Волдеморта?! Никто еще не просился в ученики, гордо неся метку… М-да… Гордо… Какими мы были…

Не думать!

Сколько же моих планов он поломал одним только этим шагом! И как его теперь оттуда доставать? Быть может, как-нибудь убедить Лорда отказаться от ученика? Нет. Волдеморт никогда не пойдет на такое. Уж больно потенциальная награда вкусна. Для него. Да и влияние свое на повелителя не следует переоценивать, раз какие-то секретные задачи он ценит выше моих усилий.

…Секретные задачи.

От меня.

Плохо.

Доверия практически нет…

К тому же несмотря на… хм, разное случавшееся — справедливое спорно и бесспорно, надо честно признать: слово повелителя крепче непреложного обета. Именно поэтому нельзя убить Крэбба лично. Или нанять кого. Или даже через вторые-третьи руки. Повелитель будет искать убийцу, просадившего его магическую силу, очень внимательно. Очень.

И первым на подозрении будет даже не Дамблдор, а я.

Ибо именно у меня самые серьезные мотивы.

Такие мотивы, что даже стирание памяти и любое алиби, даже самим Лордом подтверждаемое, меня не спасет.

Хм. Плохо. Как вот так вот вышло? Как, Мерлина Мордредом и Морганой, получилось, что теперь я должен еще Крэбба… охранять?

Нет уж!

Самый лучший со всех сторон вариант — это устроить Крэббу ад. Причем не лично, и не насмерть, но со всех возможных и невозможных сторон. Друзья, подруги, профессора, министерские чиновники, домовые эльфы, гоблины… Все они должны отречься от Крэбба и начать непрерывно вредить ему. Куча мелких и не очень неприятностей, которые как волной погребают под собой разум и контроль. А плакс и попрошаек Лорд ой как не любит… И если не будет ничего серьезного, то даже и интересоваться не станет…

Хогвартс, дом, Министерство, Косой, Лютный, маноры магов… Жизни мальчишке не должно быть нигде! Чтобы в его тупую голову чужими ногами была забита мысль, что жить он может только в каморке у учителя!

А с доверием повелителя… Следует выполнить какое-нибудь особенное задание. Или придумать его…"

Глава 27. Детство мародера

В таких вот приключениях и прошли у меня школьные каникулы, а также вторая неделя января.

Непрерывные занятия некромантией и обоснованное ими полное отсутствие аппетита. Жалкие остатки жирка оригинального Винсента окончательно канули в Лету.

Крайнее эмоциональное отупение. Если первые трупы вызывали у меня бум чувств, то последние я потрошил с абсолютным если не спокойствием, то равнодушием. Слишком много за единицу времени испытанных мной сильных и неприятных эмоций как будто что-то пережги во мне. Надеюсь — это временно.

Пропитавший меня снаружи и изнутри, кажется, до самого костного мозга, запах мертвечины. Ибо по требованию Темного Лорда даже посоветованное когда-то Барти заклинание головного пузыря применять мне было запрещено. Для тренировки. Как я таким вонючим потом пойду в школу?

В качестве редкого отдыха — короткие, но очень познавательные разговоры с Волдемортом и…

Тихо плачущий по ночам Хвост.

Когда я услышал это чудо в первый раз, то, честно говоря, сначала не поверил своим ушам.

Дело в том, что меня поселили в одной с Питером комнате. Тут уж не знаю, чего в этом было больше. То ли плачевного состояния особняка, то ли моего наблюдения за Петтигрю?.. Или, может быть, важнее был его контроль надо мной? Как бы там ни было, спали мы на соседних кроватях. В начале обучения, будучи крайне вымотанным непрерывным потрошением трупов, сил вечером хватало только на то, чтобы упасть в неубранную с утра кровать и забыться тяжелым сном. Чтобы рано утром проснуться с гудящей головой, попить и побрызгать на лицо водой из палочки и отправиться проводить очередной тренировочный ритуал. Но, потихоньку, я втягивался, и однажды проснулся не от постоянно снящихся кошмаров (а что еще может сниться после такого?), а от того, что по соседству кто-то тихо всхлипывает в подушку.

Учитывая, что домовых эльфов в разрушенном и давно покинутом поместье не было, а хотя бы даже просто представить плачущего Волдеморта для моего воображения было непосильной задачей, ответ мог быть только один. Плачет никто иной, как Питер Петтигрю.

Я пошевелился, и всхлипывания тот час же умолкли. В принципе, можно было бы плюнуть, перевернуться на другой бок и продолжить прерванный сон, но… Информация никогда не бывает лишней. Тем более настолько важная. О побудительных мотивах поступков одного из ключевых персонажей канона.

В каноне предательство Питера не объясняется никак. Неинтересно это, наверное, было писателю. Но то автору, а мне здесь жить и работать с ним. Да и просто любопытно же! Поэтому я встал, зажег люмос, подошел к шкафу, нашарил бутылку дрянного пойла, которую там прятал Питер, пару грязных стаканов и расставил весь этот натюрморт на столик рядом с кроватью Хвоста.

— Я знаю что ты не спишь, — тронул я Питера за плечо. — Вставай. Выпей. Успокойся.

Немного поворчав и вытерев рожу, слезы на лице тридцатипятилетнего мужика смотрятся очень неприятно, Петтигрю сел на кровати. Взял в руку стакан и залпом его ополовинил.

— Рассказывай.

— Чего ты хочешь, Крэбб?!

— Чтобы ты успокоился. Расскажи, в чем дело? Может быть, я смогу в чем-то помочь?

— Чем ты можешь мне помочь? Моя жизнь — ад! — захныкал Питер.

— Понимаю…

— Что ты понимаешь? Что ты понимаешь? — вскричал Петтигрю. Еще раз рукавом мантии обтер рожу, добил стакан и сразу же наполнил его еще раз. Про такое изобретение, как пригубить, или, по-западному, дринки, он явно не слышал. — Родился с серебряной ложкой во рту! И прожил всю жизнь без забот! А я… — опять всхлипнул Хвост и сделал еще один большой глоток.

— Куда уж мне, — пробормотал я негромко, так как в таких случаях люди нуждаются не в собеседнике, а в слушателе. — Но ты говори-говори. Легче станет. Проверено…

И Питер, умудрившийся набраться практически мгновенно, рассказал. Собирав в кучу все обрывки фраз и красноречивые для понимающего уха недомолвки, я восстановил для себя непротиворечивую картину детства мародера-предателя.

Мальчик из небогатой чистокровной семьи. Неполной семьи. Мать так никогда и не рассказала, от какого именно колдуна она понесла. Наверное, от весьма и весьма непростого мага, раз приблизить к себе свою молодую любовницу и бастарда он не посмел. Несмотря на это, неизвестный явно участвовал в и их жизни. Ведь мать работала не очень много, но при этом жили Петтигрю хоть и небогато, но и не бедствовали. Денег хватало на еду и на игрушки, а матери — времени на воспитание своего сына достойным человеком. Незлым, умным и веселым ребенком.

Счастливое детство Питера закончилось с поступлением в Хогвартс. Именно здесь оказалось, что судьба обделила парнишку очень важным качеством. А именно — силой духа и стойкостью к передрягам. Домашнее воспитание с сильно любящей и не менее сильно балующей ребенка матерью вообще выработке таковых не способствует.

Говорят, самые подлые и безжалостные злодеи получаются как раз из таких вот добрых и домашних мальчиков и девочек. С Питером что-то такое и произошло.

Что ожидает любого ребенка при попадании в жестокий детский коллектив? Где одних соседей воспитал Лютный, а других — древний манор с сословными понятиями: "я — вершина пищевой пирамиды, а вы все мои рабы"? Ответ очевиден любому, кто когда-нибудь был ребенком. Отсутствие внутреннего стержня быстро сделало Петтигрю удобной в своей безропотности мишенью. Мишенью для травли для стай, состоящих из желающих выделиться на фоне чужой немощи своей собственной "удалью".

Что делать в таком случае? Когда совсем не дают жизни? Когда ни одноклассниками, ни старшекурсниками не соблюдаются никакие неписанные правила? Когда на и так слабого в силу возраста одиночку нападают и издеваются двое, трое, четверо? Когда взрослым, которые по-хорошему обязанные за таким следить и пресекать, на все наплевать? Правильно. Только одно. Не можешь выжить в одиночку, не можешь собрать свою стаю, которая взамен чего-то будет тебя защищать, присоединяйся к чужой. И такую "стаю" мальчик себе нашел.

Но на этом детские злоключения Питера не кончились.

Видимо, в качестве соблюдения пресловутого закона равновесия, Магия щедро одарила Питера. Зельеварение, Ритуалистика, Трансфигурация, Дуэлинг, Анимагия, Чары, Темная Магия, невербалка… Это звучит набором классического мартисьюшного попаданца, но на самом деле всего лишь скупое перечисление того, в чем был успешен Питер. Причем, совершенно очевидно, что всеми этими дисциплинами (разве что кроме Темной Магии) он овладел еще до своего двадцать первого дня рождения. Ведь вряд ли его обучали Уизли, когда он жил у них в виде Коросты? В конце концов, не просто же так его взяли в Орден Феникса? Дамблдор, в отличие от МакГонагалл, явно не был таким близоруким. Хотя о воспитательных талантах замдиректора — как о мертвых: "либо — хорошо, либо — ничего", поэтому просто промолчу.

Даже в реальном мире такая обильная одаренность редко кому идет на пользу. Привыкший с детства к тому, что ему все легко и задаром дается, ребенок, если не имеет хорошего учителя, может просто-напросто не научиться вкалывать! Поэтому во взрослой жизни он в итоге мало чего добивается, обойденный менее одаренными, но более усидчивыми и работящими. Конечно, исключения из этого правила есть, но Петтигрю им не стал. Ему его излишняя одаренность впрок не пошла.

Нет, головокружения от успехов с Питером не случилось. Не случилось не из-за того, что он нашел сурового наставника, который безжалостной суровой рукой загнал бы его за парту, ставя невыполнимые задачи, и не потому, что сам взялся за ум, а по более неприятной причине.

К великой печали Питер был мальчиком умным, но не мудрым. Ведь ответить, или хотя бы задаться вопросом: "Какое место, весь из себя умный и добрый, но слабый и безвольный, я займу в выбранной стае?" он не смог. И зря, потому что правильный ответ на это — "шестое". Даже если в команде их всего четыре! А теперь следующий вопрос: "какому ребенку понравится то, что шестерка умнее его самого?"

Может быть, кто-нибудь и поймет все правильно, поддержав и направив такого мальчишку. Получив взамен ужатой гордыни не шестерку, а искренне, до глубины души преданнейшего друга на всю жизнь. Жаль, что такие мудрые встречаются слишком редко. И уж точно такими не были те, кто гордо самоназвались потом Мародерами.

И Джеймсу, и, в особенности, Сириусу, успехи Питера очень и очень не понравилось. Последний, который хоть и ненавидел свою семью, но мировоззрение Блэков в буквально смысле слова впитал с молоком матери. И это самое воспитание нашептывало ему, что "Гриффиндор-Гриффиндором, но негоже пажу быть умнее сеньора!"

Хотя, быть может, Блэк так подробно ничего по полочкам для себя и не раскладывал. Просто ему не нравился сам Петтигрю, было ему банально завидно, что парнишка умнее его — вот и весь разговор.

Как бы там ни было, но результатом такой неприязни стал серьезный разговор Сириуса с "зарвавшимся" Петтигрю после первых серьезных успехов последнего. Вопрос был поставлен ребром: "Если Питер и в дальнейшем рассчитывает на их защиту, если не хочет с ними поссориться, то ему следует немного не так зацикливаться на учебе и меньше получать похвал и баллов! Не дело это, когда преподаватели ставят чистокровному законнорожденного аристократу в пример нищего ублюдка!"

Надо отдать должное Питеру, парнишка сразу не согласился. И тогда молодой и крайне вспыльчивый Блэк поступил просто, но невероятно, не по-гриффиндорски, изящно. По пути из одного кабинета в другой, на лестнице, в разговоре он небрежно обмолвился, что Питер больше не принадлежит их кругу. Читай, официально открыл охотничий сезон на отбившегося от стаи.

Что устроили обозленные отнятой когда-то игрушкой слизеринцы отщепенцу-гриффиндорцу, Петтигрю мне так и не рассказал. Но вряд ли это было что-то очень приятное. От приятного не бегут падать на колени и в глубоком ужасе и раскаянии просить прощения. И тогда великодушный Поттер сыграл "доброго полицейского", помирив Питера и Сириуса. Но урок был выучен, и с тех пор Минерва могла с полной уверенностью сказать, что: "Мальчик слабый волшебник и заметно менее талантлив, чем его друзья…"

— И никому не было до меня дела! Ни одна… ик! Ой!.. Ни одна тварь не вступилась за меня! Никто не захотел ссориться с Блэком и Поттером! Ни староста факультета, ни школьный префект-хаффлпаффец! — давился слезами Хвост, и запивал свои горькие воспоминания дрянным алкоголем. — Но ничего… Лорд оказался гораздо более щедр, чем Поттер! Все они уже заплатили! Да! Заплатили! Я лично взыскал с них долги!

В общем, насколько я понял, это не Волдеморт сломал Питера. Задолго до Темного Лорда с этим задание "на отлично" справились "друзья"-гриффиндорцы. Волдеморт лишь подобрал валяющегося на его пути хорошо выдрессированного раба…

"Зато становятся понятны первопричины предательства. А вот вопрос. Как бы на месте Питера поступил я? Отомстил бы я предателям-мародерам, которые задолго до той злополучной хеллоуинской ночи перестали быть соратниками, став хозяевами? Я бы отомстил..."

А Питер продолжил плакаться о своей судьбе.

Какой это ужас, идти в Запретный лес не в образе пусть и слабоватого, но все же человека-мага, а абсолютно беззащитной крысы…

Как страшно смотреть на голодного оборотня, которому твоя анимаформа на один укус…

Как противно, что твои усилия по подбору литературы и магическим расчетам были восприняты как должная мелочь, хотя стоили как минимум статьи в журнале. Блэк презрительно назвал его тогда бумажной крысой. А ведь никто не делал так быстро расчета ритуала по обретению сразу тремя магами своей анимаформы. Тем более — в таком молодом возрасте…

Как это страшно, полностью потерять разум, совсем растворившись в звериных инстинктах…

Как теперь корежит сознание при взгляде на Уизли. С одной стороны, с человеческой — лютая ненависть при всплывающих воспоминаниях о проведенных в плену годах. Пренебрежение, ужас и участь вечного первого подопытного "кролика" для отработки магии сначала старшими, а потом — новой "шутки" младшими. А на другой чаше весов, раскачивающих и так далекое от равновесия эго Питера, остатки крысиного восприятия недофамильяра: жаркая благодарность за столько лет защиты, питания, ухода и даже, иногда, ласки…

Как это отвратительно, когда из-за столь долгого пребывания в своеобразном заключении анимаформы крысиные рефлексы иногда, внезапно, возобладают над человеческими. Например, привычно и естественно выискивать в помойке вкусные кусочки… И самое главное, понимание, что анимагия — это навсегда. И однажды полученная анимаформа — это тоже навсегда. Не изменить, ни хоть как-то избавиться от въевшегося за столько лет в саму суть рефлекса — в случае крайней опасности превращаться в крысу, теперь невозможно!

"Уж лучше бы меня тогда посадили в Азкабан, чем так!" — скулил Хвост над пустым стаканом.

Все эти пьяные откровения хоть и не заставили меня проникнуться сочувствием к сломавшему самого себя мужчине, но заметно поколебали мое и так весьма и весьма несильное желание изучать анимагию. Со своими родовыми дарами я вполне могу получить анимаформу опарыша или жучка-точильщика костей, со всеми вытекающими из этого последствиями. А мысли о положительных сторонах, вроде: "Хотя бы, тогда не будет так тошнить при ритуалах" я гнал от себя в диком ужасе. "Материал превратится в моем восприятии в еду? Бр-р-р-р!!! Ну его нахрен!"

Чисто по-людски Питера мне было немного жалко. Но это также было мне и очень хорошим урок на тему, что контроль одной лишь только силой над бесхребетным слизняком не дает уверенности в верности своего раба. Тем более, что предавший однажды с такой же легкостью продаст и предаст и в следующий раз…

Рано или поздно, но все походит к концу. Закончилась и моя подготовка к штурму Азкабана. Честно сказать, я бы лучше еще и дальше тренировался, чем лез на его стены. И вообще, чувствовал я себя как-то не так. Не знаю как оформить ощущения в слова, но больше всего это было похоже на то, будто кто-то навесил мне на спину невидимый рюкзак, который ощутимо клонил меня к земле… "Так выглядит мандраж перед делом?"

— Итак, Крэбб, Хвост, слушайте план. Сейчас ты, Винсент, отправишься домой. Там все уже для тебя подготовлено, чтобы ты мог посетить ежегодный министерский прием, который…

— Учитель, а почему вы раньше мне не сказали? Ведь к этому нужно готовиться заран…

— Замолчи, ученик! — перебил меня Волдеморт. — И больше, пока я не разрешу, не смей открывать при мне рта!

"Чертова магическая клятва!" — подумал я, почувствовав, что буквально не могу разжать челюсти. Как ни хотелось мне задать несколько важных вопросов, но пытаться объясняться жестами не стал, пока мне не приказали еще чего-нибудь веселого.

— …который начнется через два часа. За это время Хвост проконтролирует наличие жертвы, подготовится к похищению и доделает фигуру для ритуала. Ты же приведешь себя в порядок, оденешься и отправишься в Министерство. Еще раз повторяю. Одежда и аксессуары для тебя уже подготовлены. Люциус, конечно, всегда был скользким, — тут Волдоморт неожиданно улыбнулся, будто вспомнил что-то очень смешное из своей молодости, — но на его вкус и прилежность в оформлении одежды всегда можно было положиться.

Пока ты будешь отдыхать на приеме, Хвост свяжется с гильдийцами и назначит им время атаки, которое совпадет с началом приема. Дальше, как только прием закончится, ты отправляешься в свой манор, где вы оба отправитесь на пять часов в прошлое. Этого времени вам с запасом хватит на все.

Аккуратно похитите жертву. Проведете ритуал. Дальше ваши пути разойдутся. Ты один встретишься с наемниками. Отправишься в Азкабан. Вытащишь оттуда стольких, скольких сможешь, но не больше десятка. Кого именно — по ситуации, но, желательно, самых сильных. Самые сильные, если ты не понял, входили в мой ближний круг. Кто они — ты знаешь. Но сошедших с ума — не бери.

Теперь — оснащение.

Маховик Времени, — Темный Лорд протянул Хвосту цепочку с маленькими золотыми песочными часами. — Двухчасовое оборотное зелье. Две порции, — пара баночек перекочевала из рук учителя в кармыны Петтигрю. — Для того, чтобы запутать следы. Аврорат обязательно будет искать похитителей. Потом. Не будем облегчать им работу, за которую они получают деньги. Две порции Феликс Фелицис. Лучшее, что смогли срочно купить за деньги. Срок действия — восемь часов. Примете после того, как покинете Министерство и перед тем, как использовать Маховик.

Инструменты. Мои личные. Не потеряйте.

Компас на рассеянный тобой в прошлое посещение у камер ближнего круга маяк.

Зелье разрыва. Магия в Азкабане действует плохо, а решетки крепки и зачарованы. Поэтому польешь этим на петли или на место крепления прутьев в стене. Этого должно хватить, чтобы отогнуть один-другой с краю. Вряд ли заключенный набрали такой вес, чтобы не протиснуться в образовавшуюся щель…

Метла. Бежать из Азкабана тебе придется на ней. Да. Я помню, что ты не любишь квиддич и полеты вообще. Отвыкай. Метла только одна, потому что вряд ли удержатся на ней маги, проведшие в заключении столько времени. Для транспортировки спасенных я подготовил специальный артефакт. Эта сеть сделана лично мной и по своему эффекту в чем-то похожа на магические кошельки. Уменьшение веса, но без изменения размера. Укутаешь тех, кого вытащишь, сетью и прицепишь к своей метле. Этого должно хватить до берега. Сеть небольшая. Рассчитана на восемь, максимум девять, магов, поэтому бесполезно освобождать большее количество заключенных.

Нет. Использовать сумки с магическим расширением нельзя. Истощенные Азкабаном узники могут этого не перенести. Чтобы не случилось неприятных неожиданностей, вот десять комплектов эликсиров. Согревающие, усиливающие, заживляющие, стабилизирующие, усыпляющие. Применишь по ситуации, — и опять все ушло Хвосту.

Аппарировать из Азкабана нельзя, поэтому ты полетишь к берегу, или, если получится по пути, к какому-нибудь маггловскому судну. Далее. Портключ в мой манор, — связанную петлей веревку Хвост обернул вокруг себя и крепко завязал узлом. — Используешь на берегу вместе со спасенными.

Твоя хорошая волшебная палочка побудет пока у Хвоста. Он ей попользуется немного, но вернет тебе перед ритуалом. На прием возьмешь свою обычную.

Вертящийся на языке вопрос "зачем такие сложности" задать я так и не смог. Но Волдеморт, видимо, прочитал его у меня в мозгу, так как расщедрился пусть и на пространный, но все же ответ:

— Ты все позже поймешь сам, ученик. Идите. Да пребудет с вами Магия!

Я с Питером уже были в дверях, когда нас догнал оклик Волдеморта.

— Стойте. Ученик. Вне зависимости от того, решишься ли ты начать ритуал, сможешь ли ты правильно провести его и удастся ли тебе освободить моих друзей, ты обязан не позднее послезавтрашнего утра появиться передо мной. Кольцо-телепорт — возьмешь у Хвоста. Это — приказ. Теперь все.

Глава 28. Пафосный министерский прием как лучшее алиби

Полностью сосредоточенный на переживаниях по поводу надвигающегося налета на тюрьму в исполнении некого Винсента Крэбба, я как-то не проакцентировал свое внимание на одном маленьком фактике. Факте, что о новогоднем приеме Волдеморт говорил в сочетании со словом Министерство, а не Малфой-манор. Вот как засела у меня в голове хогвартская похвальба Драко, что и следующий министерский прием будет проводиться у них дома, так я на автомате и отправился к Малфоям.

Точнее, попытался отправиться. Бросаю щепоть дымолетного порошка в камин, произношу "Малфой-манор", делаю шаг и… тараню лбом стенку топки! Не пустило! Получилось смешно. Очень даже. Пока от сажи отмывался сам и очищал магией костюм — ну прям ухохотался. Хорошо еще, что такого глупого моего позора никто не увидел, м-да.

Насколько напряженной ситуация вокруг ни была бы, какие головняки бы меня ни занимали, а все равно нужно быть повнимательнее. И Волдеморт, и Моуди здесь абсолютно правы. Иначе следует все бросить и пойти работать магглом-дворником где-нибудь в Африке. Если там, конечно же, есть такие вакансии.

Но нет худа без добра. К официальному началу приема из-за незапланированного туалета и нагоняя Лотте я таким образом опоздал. То есть получилось, что пришел аккурат тогда, когда это прилично сделать воспитанному аристократу с чувством собственного достоинства.

Прием проходил прямо в атриуме Министерства магии. И так негрязную площадь с пропагандистским фонтаном по центру вылизали до блеска. И это совсем не гипербола — пол реально бликовал, как будто только что отполированный. Лишнее на стенах — задрапировали магией и тканью. Поверху — добавили еще больше света. По периметру стен расставили столы, очень редкие стулья и ширмы, которые можно было легко превратить в своеобразные приватные кабинеты, тем более помня тот факт, что все вокруг были магами, в той или иной степенью владеющими бытовой трансфигурацией. Центр атриума отдали под танцы, а на противоположной от коридора-с-каминами (и со своеобразным КПП, которое вежливо, но совершенно непреклонно проверяло всех без исключения посетителей) стороне возвели невысокий подиум со столом для Министра и самых-самых приближенных к нему лиц. Из знакомых мне персон, помимо Фаджа, там была только Амбридж, которая располагающе кивнула мне.

Прием был… стандартным.

Очень много ходьбы. Это не классическое русское сидячее или римское, полулежачее, застолье, нет. С такой формой аристократического досуга позволять себе быть толстым — значит иметь невероятно перекачанные ноги, которым несколько часов подряд нужно носить разожравшуюся тушу. Может, поэтому толстяков не было?

Много внимания к мелочам. Кто как одет, кто с кем говорит, кто кому как улыбается… После нужно будет посидеть в омуте и обновить свои записи. В этом плане магам просто невероятно везет. У магглов надежда только на память, а у нас есть и окклюменция, чтобы четко помнить то, что видел-слышал-чувствовал, и Омут памяти, чтобы посмотреть с других ракурсов. Да хоть со спины!

Много аккуратных разговоров, насыщенных таким количеством смыслов и подтекстов, что я не понимал и половины. В лучшем случае. А то, быть может, это я себе еще и льщу?..

Потеревшись по залу, я понял, что разговоры крутятся в основном только возле одной и той же темы. Около, внимание… налета на поместье Малфоев!

Вкратце, если выделить общую часть всех услышанных слухов, дело обстояло следующим образом. "Неизвестные бандиты тихо взломали внешнюю защиту Малфой-манора. Проникли в здание. При попытке выкрасть некие ценности — были обнаружены. Вместо добровольной сдачи хозяину неожиданно оказали яростное сопротивление. Спустя некоторое время, опасаясь появления аврората, налетчики трусливо скрылись. Прибывший на место аврорат по горячим следам никого поймать не смог. К сожалению, во время сражения оказался серьезно поврежден уже подготовленный к новогоднему приему банкетный зал. Ведется следствие, но пока никаких обоснованных подозрений на кого-то определенного у Департамента Магического Правопорядка нет…"

Надо ли говорить, что в каноне ничего такого, естественно, не было?

Осознав, что именно произошло, я криво усмехнулся. В данном конкретном случае правило: "инициатива имеет инициатора" явно дало сбой. Или, скорее, ударило по площадям, тут как посмотреть. Потому что инициатива с освобождением из Азкабана Ближнего круга поимела не только инициатора, но до кучи еще и толпу причастных и непричастных магов. И я среди них как бы еще не самым удачливым оказался!

Нежданно-негаданно работы перепало всем. Причем, хорошо так перепало. По-взрослому. Снейпу — в свое редкое свободное от работы время секретно варить для меня очень сложные зелья. Питеру — воровать трупы. Даже Волдеморту — срочно делать транспортный артефакт. Но больше всех не повезло Малфою. Если я правильно понял, то Волдеморт приказал тому отсрочить как минимум на две недели проведение ежегодного министерского бала. Каким угодно образом. А так как сроки ему были поставлены "ну вот прямо немедленно", то иного выхода, кроме как сорвать прием под предлогом налета на свой собственный дом у него, видимо, не оказалось.

О том, как дорого все это ему стоило, каждому внимательному гостю могла поведать кисло-надменная морда Люциуса.

Ой бедняга же Люциус Малфой! Я ему даже немного сочувствую. Он, наверняка, уже не одну сотню раз проклял тот момент, когда помог мне две недели назад встретиться с Темным Лордом. Уж что-что, а сложить два и два тут совсем несложно. Корреляция тут прослеживается очевиднейшая. И ответка прилететь должна неслабая.

"Что он после такого мечтает со мной сотворить, я и угадать не попытаюсь, но… обломится. Ничего ему, пока жив Темный Лорд, и пока я у него буду ходить хотя бы в относительном фаворе, не светит. И даже призрачного урона моей, хм… чести тут нет. Имею полное право как ученик спрятаться за широкими полами мантии учителя. В конце-концов, я за это плачу по сути рабством! А вот задуматься над тем, как выправить отношения с Малфоем, имея в прицеле пресловутый "Постхогвартс", если он здесь, конечно же, наступит… Ну-у… Надо, но это дело будущего. Пусть и не далекого. А сейчас не будем отвлекаться и сосредоточимся на приеме" — подумал я, глядя в спину раскланивающегося с очередным своим собеседником блондина.

Тем временем прием шел своим чередом. Несмотря на то, что заниматься политикой и обсуждать дела именно на этом, даваемом в память жертв Магической Войны, было очень некрасиво, все только этим и занимались. Даже Фадж приблизительно раз в полчаса спускался с олимпа своего отдельного стола и "фланировал" среди таких же "отдыхающих" магов. На самом же деле он выполнял одну из основных обязанностей Министра: услышать и быть услышанным. Ну и чтобы дать возможность различным просителям припасть к ногам обожаемого кумира. Другие полчаса Фадж принимал просителей прямо сидя на своем месте.

Судя по тому, что к сидящему походили редко, а к прогуливающемуся была чуть ли не очередь, чем-то эти два подхода серьезно различались. Да и вообще, казалось бы, проще свои проблемы было донести до власти, записавшись обычным порядком на прием, но… Я не я буду, если прорваться через разведенную в Министерстве бюрократию простому человеку было тем еще приключением. Хотя простых людей тут как раз и нет…

Рано или поздно очередь вежливых разговоров должна была дойти и до меня. И она дошла, причем скорее поздно, чем рано. Если судить по очередности бесед с Фаджем о позиции в местном истеблишменте, то мое положение в политическом табеле о рангах было очень далеким от вершины. Впрочем, а чего еще ждать? Наоборот, следует гордиться, что я, пусть и мелкая, но все же фигурка на министерской доске, а не пешка или вовсе песок под ее ногами. Какие, в конце концов, мои годы?! "Тем более, достиг ли я хотя бы сопоставимого уровня в своей прошлой жизни? Был ли, например, в кабинете президента или хотя бы на приеме у премьер-министра? Вот то-то же! Есть чем гордиться…"

Пользуясь свободным временем между обязательным променадом, я успел и поесть, и постоять у стены, чтобы хоть немного дать отдохнуть непривычным к таким нагрузкам ногам и спине, и снова проголодаться. И даже немного легонько пофлиртовать с парой молодых скучающих женщин. Делать правильные и корректные комплименты — это один из важнейших навыков светской жизни, который тоже нуждается в тренировке.

Быть может, я не рассчитал своих сил, но от буквально вцепившихся в меня волшебниц спас бедного Винсета Крэбба очень вовремя подошедший Фадж. После вежливых расшаркиваний и извинений Министр похитил меня у подружек, которые могли непринужденно обеспечить мне своим пристальным вниманием неприятные проблемы с их мужьями. Дождавшись, когда девушки покинут зону действия артефакта приватности, который Фадж, как Министр, всегда носил с собой, мы медленно пошли по направлению к столу.

— Надеюсь, у вас все нормально, лорд Крэбб?

— Благодарю вас за беспокойство, Министр.

— С нашими дамами следует быть очень осторожными. Если, конечно же, вы не хотите обогатить новогодний прием традицией регулярных дуэлей насмерть.

— Нет, что вы, Министр!

— Тем более леди Удача — весьма ветреная особа, и далеко не всегда будет помогать именно вам, а не вашему противнику.

— Да-да, Министр. Я все понял.

— Сейчас такое напряженно время, лорд Крэбб, что любое лишнее напряжение… лишнее. Надеюсь, вы правильно меня понимаете?

"Сиди тихо и не высовывайся! И без тебя проблем полно! Создашь проблемы мне — огребешь по самое не балуйся!" — мысленно перевел я на простой язык завуалированную угрозу Министра.

— Да, Министр. Приложу все свои усилия, — вежливо поклонился я.

— Благодарю вас за понимание, лорд Крэбб. А теперь, — Фадж по-доброму улыбнулся, — расскажите-ка мне, как там поживает мой родной факультет? Все ли у вас нормально? Нет ли каких-нибудь проблем или просьб? И как вам моя заместительница?

— Хм. Наш декан — очень добрая женщина. Любит детей. И педагог профессиональный. Но самое главное, доброта не мешает ей правильно воспитывать детей, да и вообще держать факультет в должных рамках. На такие непотребства, которые позволяют себе подопечные мадам, при всем моем к ней уважении, МакГонагалл, никто из хаффлпаффцев не способен. Несмотря на это я, честно говоря, я подумываю бросить Хогвартс. Слишком он для меня становится опасным…

Как раз в это время отхлебывающий шампанского Фадж поперхнулся и долго откашливался.

— Что такого может случиться с вами, — хрипло произнес Фадж, параллельно очищая свою одежду волшебной палочкой от попавших на нее капель напитка, — когда в Хогвартсе находится мой личный представитель? Который четко и недвусмысленно предупредил всех заинтересованных лиц, что вы находитесь под моей защитой?

— Я прошу меня извинить за некоторую непочтительность и за то, что пытаюсь вам советовать, Министр…

— Ах, оставьте, лорд Крэбб, я всегда прислушиваюсь к дельным советам, независимо от того, от кого они исходят…

— Тогда я бы посоветовал вашему представителю озаботиться лучше своей собственной безопасностью!

— Объяснитесь, — на этот раз никакой игривости в голосе Фаджа не было. Мне четко и недвусмысленно приказывали слить всю имеющуюся информацию. Которой у меня, учитывая измененный канон, теперь не было. Зато оставалась общая канва…

— Нет, что вы. Вы немного не так меня поняли. Ничего страшнее детских обид я не нашел. — Дураков, которые не слышат подтекста, тут не было. "Не нашел — это значит усиленно искал, но не преуспел в этом. А раз искал — значит имел серьезные тому основания. Уверенность, что есть что-то. Но если кто-то один спрятал, а кто-то другой — не нашел, то обязательно существует некто третий, который обязательно найдет. Нужно всего лишь быть более профессиональным в этом. Например, таким как я…" — примерно к таким вот мыслям подводил я Фаджа. — Однако… — и было расслабившийся Министр напрягся вновь, — это ничего не значит. Вы же наверняка знаете, господин Министр, что у меня был весьма и весьма короткий второй курс? Пролежать полгода камнем — это не тот опыт, которого я бы пожелал своим друзьям. И никто, что характерно, за нападение на меня наказан не был. Слепая случайность… Воля Магии… Но так ли это на самом деле? Было ли проведено должным образом расследование инцидента? И не должен ли был ну хоть кто-нибудь понести ответственность за то, что дети пострадали?

— Возможно вы правы. Но расследование было остановлено по моему личному приказу. Так надо. Было… — поразил меня Фадж.

"Однако! Надеюсь, что "было" сказано к тому, что Фадж теперь очень разочарован тем своим решением. Дамблдор свои долги взыскал?"

— Вы знаете, что у меня очень… непростые отношения с нынешним директором. Поэтому, не сочтите это за… хныканье обиженного школьника, но не слишком ли много таких случайностей в Хогварсте в последнее время? На первом курсе с одной моей одноклассницей… Она была вынуждена покинуть Хогвартс. Не знали? А на третьем, когда из под вашего но…, хм, пригляда смог улететь прикованный цепью гиппогриф и убежать строго охраняемый известнейший преступник? Ну а уж четвертый, когда нас ославили обманщиками уже на весь мир. С этим самым пресловутым двойным чемпионством. И это только самые серьезные! Повторю свой вопрос: "Не слишком ли много случайностей?"