Диктатор

— Обливиэйт, — громко прокричал я заклинание.

— Обливиэйт, — поддержали меня сзади несколько голосов.

Несмотря на то что дракон, судя по замедлившимся и ставшими немного неуверенными атакам, чувствовал себя, как игрок с плохим сетевым соединением, даже так он далеко не всегда стал промахивался по целям. Слишком много было магов, слишком близко приходилось им стоять, чтобы попадать лучами заклинаний из своих палочек. А на попытку разрыва дистанции следовал очередной прыжок...

Перелом в сражении наступил, когда из штаб-квартиры Гильдии на аварийный маяк аппарировала элитная штурмовая десятка. По рассказам на привалах — самые лучшие, самые сильные, самые умелые и опытные маги, составляющие золотой запас Гильдии. Она же — ночной кошмар тех политиков, кто подумывал напасть на наемников. Ведь независимость возможна только при условии наличия реальной силы, готовой в любой момент уничтожить противника, чтобы ее отстоять. Кто будет связываться с Гильдией, если у нее есть команда из десяти сильных волшебников среднего и старшего уровней? А будь иначе…

Дракон в очередной раз прыгнул, на этот раз от меня, и я в изнеможении опустил палочку и сел на песок. Сил больше не осталось абсолютно, поэтому можно было спокойно расслабиться и посмотреть на работу профи. А оно того стоило.

Появившиеся спецы представляли собой просто великолепно сработавшуюся команду. Каждый, не глядя на остальных, занимался своим делом, но делали они все это настолько синхронно, что казалось, будто ими управляет один человек. Нет, даже не так — как будто они единый организм!

Для начала они мощным ударом огромного песчаного "снежка" отбросили, несмотря на все попытки того увернуться, дракона метров на двести-триста от истекающего кровью строя волшебников. Потом чем-то непонятным, выглядящим как лоза из огня(!) приковали зверя к месту. Далее расходящимся кольцом трансфигурации вырастили из окружающего песка лес толстых, острых, длинных, слегка наклоненных в сторону возможной атаки кольев, намного перекрывающий дистанцию прыжка. Одновременно с этим сотворили пару-десятков небольшоих, метров пять в высоту, песчаных голема. Смотреть на то, как песок пустыни горбом медленно поднимается, приобретая с каждым мгновением все больше и больше сходства с гуманоидом, было невероятно захватывающе. Получившиеся песчаные фигуры вскоре отломали по паре ближайших кольев и заступили на охрану позиций магов.

Почему я называю песчаные фигуры размером в двухэтажный дом небольшими? Потому что обеспечив себе на некоторое время безопасность штурмовики творили что-то действительно колоссальное. Из их безразмерных сумок были извлечены три… зародыша? или вернее сказать — заготовки? Три человекообразные фигуры, три отливающих металлом тела, ростом в два человеческих, были бережно отлевитированы в нарисованный на разровненном песке магический рисунок и аккуратно уложены в странном, на мой взгляд, порядке. Спустя несколько секунд, под взмахи палочек и неслышные отсюда слова заклинаний, фигуры начали стремительно всасывать в себя окружающую скудную природу, одновременно медленно, но неотвратимо увеличиваясь в размерах. Причем делали они это весьма занятно. Не так, как малые големы, являвшиеся просто однородной кучей песка, нет. Сначала блеснули металлом кости огромного скелета, в таких пропорциях внешне так похожие на стоящий на стапеле корабль, потом они обросли темными, почти черными мышцами, затем тело покрыла толстая и крепкая на вид металлическая кожа. В качестве финального штриха големы были облачены в толстенные доспехи и вооружены: ближайший ко мне — двуручным топором, дальний — тяжелым щитом и мечом, а третий — луком, который, впрочем, вскоре превратился в сеть и трезубец.

Тот, кто когда-нибудь видел вживую, считай с расстояния вытянутой руки, как три огромных боевых робота высотой с пятнадцатиэтажный дом при поддержке сотни боевых магов заламывают восьмидесятиметровой длины наследника динозавров, — тот может гордиться, что видел в жизни все! И я тоже теперь могу гордиться. Это было восхитительно! Это было невероятно! Это было устрашающе! Это было… печально.

Я с невероятной ясностью осознал, что если кардинально ничего не изменится, то маги как отдельные общество и вид обречены. В древние и средние века шансов в противостоянии с магами у магглов не было абсолютно никаких. Силы их тогда были сродни божественным — непознаваемы и несопоставимы. И даже в веке этак в шестнадцатом-семнадцатом победа людей над волшебниками была бы сомнительна. (Хотя как-то же люди это сделали?!) Но сейчас… Сейчас маги в открытом общевойсковом бою, увы, не стоили практически ничего. Что это за дистанции — тридцать-пятьдесят метров?

Да, как спецназу или террористам цены колдунам не было, но выиграть войну одним только террором невозможно. Все равно рано или поздно придется выйти из подполья и сразиться с последними защитниками в открытом бою. Впрочем, для магов еще не все потеряно. Есть кое-какие варианты, но за победу придется очень серьезно побороться. Пойдут ли на это маги? Или предпочтут запереться в своих мэнорах и ненаносимых, а затем тихо и спокойно вымереть от старости и голода?

"К счастью, это не мои проблемы. Кстати, а может, действительно, ну ее, эту борьбу? Уже сейчас, а спустя еще один учебный год точно, я смогу спокойно "взять" какой-нибудь окраинный английский банк, полностью обобрать его хранилища и, как пишут в полицейских протоколах, остаться неопознанным и скрыться в неизвестном направлении. Молодость, теплые страны, горячие женщины в бикини…

Эх! Жаль, что не получится! Крэбб и Волдеморт, вот главные препятствия на пути развития событий в этом направлении. И магия… Я не представляю уже, как жить без пронизывающей меня силы. Это все равно что выколоть себе глаза и отрезать руки-ноги. Магия — это наркотик! Без нее жизнь и не жизнь вовсе! Ладно… Не будем полностью отбрасывать и такой вариант. Оставим его пока на время после седьмого курса, то есть на постучебу в Хогвартсе. Кто там победит, от этого и будем отталкиваться."

Пока я в мыслях скользил по далекому будущему, дракона в конце концов добрали. Да, големы магов-штурмовиков понесли потери, но животинка приказала долго жить так никого больше и не убив. Ее отжали от входа в родное логово, частично обездвижили, опутав сетями и обливиэйтами, а затем последовательно отрубили крылья, лапы, а чуть позже наконец и голову. Во всем этом празднике жизни я предпочел не участвовать. Мне с лихвой хватило и начала сражения, да и адреналиновый отходняк неотвратимо настигал меня своей апатией.

Я помню из фильма-канона, как выглядела стоянка магов на Чемпионате мира по квиддичу. Так вот, плотность палаточного лагеря, раскинувшегося около места битвы спустя всего полчаса после окончательного решения драконьего вопроса, была вполне сравнима со спортивным.

Обуславливалось это сразу несколькими факторами. Во-первых, нужно было срочно оказать медицинскую помощь огромному, по меркам магического общества, количеству раненых. Во-вторых, трофейные команды должны были где-то жить. Дело было в том, что из-за насыщенности магией каждый кусочек плоти дракона стоил просто неприличные деньги, а собирать их приходилось совсем по-маггловски, руками. А раз руками, без магии, то и рук этих требовалось соответствующее количество.

Собственно говоря, я оказался, пусть и по-разному, вовлечен в решение обеих основных проблем, из-за которых был разбит лагерь.

Для начала, на сутки, в свои тесные объятия меня приняли гильдейские колдомедики. Выпив тонизирующий и болеутоляющий эликсир, я совсем забыл, что, вообще-то говоря, неслабо так ранен, а вот они — не забыли. Обработка ожога не заняла много времени, так как имелось просто огромное количество оригинальной драконьей плоти для варки противоожоговой мази. Однако полностью, чтобы не осталось никаких следов, вылечить меня не смогли. Да, ничего не болело и я покрылся нормальной по внутренним ощущениям и на ощупь кожей, но, первый раз посмотревшись в зеркало, в испуге отшатнулся. Полевая экспресс-хирургия — это вам не косметическая колдомедицина, так что щеголять страшными ожогами на теле от середины груди до колен и частично на руках мне теперь придется всю оставшуюся жизнь. Как мне в очередной раз объяснили, нанесенные магическими существами раны с той или иной силой впитываются в само магическое ядро волшебника и остаются там навсегда.

"Ну, хорошо еще, что обещали, болеть обожженные места не будут. А страшный вид… Надо радоваться, что вообще выжил, и что огонь не задел лицо."

Отпуская меня "на свободу", главный среди гильдейских лекарей заметил мне вслед:

— Хм… Парень, ты же из Англии?

— Да.

— А… Тогда понятно. А то я уж было стал надеяться, что она одумалась…

— Кто?

— Мадам Поппи Помфри, я смотрю, все еще работает в Хогвартсе, не так ли? И ты достаточно часто попадал в ее руки?

— Да. А как вы догадались?

— Я что, не узнаю работы одного из лучших европейских колдомедиков? Сколько раз я ее уговаривал бросать эту замшелую Британию и переезжать на континент! Гильдия предлагала ей платиновый контракт, а она от него отказалась, глупая… Такой талант губит в медвежьем углу! "Практика, практика, практика! Здесь такая практика…" А то на работе в Гильдии у нее было бы меньше тяжелых случаев. Эх, — колдомедик расстроенно махнул рукой. — Что ты встал? Иди давай. Привет ей передай от Ежика, она поймет.

Ошарашенный тем, какое светило колдомедицины, оказывается, тратит свои силы на устранение последствий дурных детских шуточек, я вышел из палатки. И тут же попал в загребущие руки немолодого мага. Маг был настолько колоритный, что при виде него у меня в голове автоматически всплыла фраза: "Где же этот шекель?"

— Оу, юноша! Таки вас я и ищу! Стойте на месте, я должен вас проверить… — и маг-иудей стал внимательно водить вдоль моего тела кончиком своей волшебной палочки. Все было нормально, цвет огонька на конце палочки был все время белым, пока проверка не опустилась сверху вниз до моих ладоней. Огонек на палочке внезапно стал красным.

— А что это такое? — спросил маг-контролер.

Только сейчас я заметил, что у меня на указательном пальце левой руки надето какое-то кольцо. Похоже, когда в пещере я швырялся в дракона всяким хламом, случайно нацепил его. Почему в пещере? А потому, что до этого момента я могу в памяти точно проследить, что у меня на пальце ничего не было, зато потом — провал! Я вообще после того момента на свои руки внимания не обращал. Чертов магический мир с его чарами отвлечения внимания! Так можно и голову случайно в тумбочке забыть и не заметить!

— Как нехорошо, юноша. Такой молодой, и уже крысятничаешь! Кто твой капитан?

— Паук.

Маг поднес палочку к своему горлу и усиленным сонорусом голосом произнес:

— ПАУК! СРОЧНО ПОДОЙДИ К ПЯТОМУ ШАТРУ!

Атаман прибежал достаточно быстро.

— В чем дело?

— Вот. Капитан. Должен сообщить, что я обнаружил вашего наемника за презренным делом воровства у своих.

— Так. — Паук поморщился и взглянул на меня. — Что случилось? Что и когда ты успел подрезать?

— Паук! — начал я оправдываться. Я сам всегда ненавидел "крыс" и поэтому никогда не хотел стать одной из них. — Это вот, — протянул я руку с кольцом к нему, — наделось как-то само на палец. И теперь не слезает! Я же не специально! Честно! Я вообще его не замечал! Я случайно! Могу принести любую клятву!

Паук подергал кольцо, которое ожидаемо сидело как влитое, внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул.

— Так. Верю! Точнее, не верю, а вижу. Все в порядке, аид.

— Но как бы там ни было, колечко-то сдать в общий котел все равно придется! — ответил иудей.

— С этим никто не спорит. Чужой, снимай, хе… чужое и бросай в суму.

— Какую сумку?

— В оценочную суму. Вон, в руках у него мешок. Бросаешь в него, и потом на кусочке пергамента будет написана стоимость.

В прошлый раз я, по понятным и объективным причинам, при сборе трофеев и дележе добычи не присутствовал, поэтому процесс оценки меня очень сильно заинтересовал. Я снял с пальца кольцо… Стоп. Не снял. Как я не тужился, как не тянул его с пальца, но слезать оно не хотело ни в какую.

— Да отрежь себе палец, и дело с концом.

Я поглядел на Паука с ужасом:

— Что? Так ведь больно же будет как?! И как дальше-то, без пальца?

Паук еще раз внимательно посмотрел мне в глаза и сказал с усмешкой:

— Будь ты действительно крысой, обязательно заставил бы тебя ампутировать себе палец без наркоза. Но ты настолько еще молодой, и наивный, и честный… Я напоминаю тебе: ты когда драконом был ошпарен, больно тебе было? А потом, эликсир выпив? А палец приживишь сразу же. Единственно, отделяй его не драконьим клыком!

Я — идиот! Опять меня маггловское мировоззрение подвело! Похоже, есть определенная, и немалая, доля справедливости в презрении чистокровных к магглорожденным. Не в генетическом, а в мыслительном плане. Тот, кто с молоком матери впитывает возможности магии, и думает ощутимо по-другому. И это еще хорошо, что мое незнание списали на молодость и глупость. Облажайся я так в Хогвартсе, последствия будут гораздо более серьезными. Слишком похож, слишком одинаков с другими детьми магглов будет мой прокол. А недооценивать взрослых магов не стоит. Тот же Дамблдор настолько превосходит меня в том, что общим понятием называют "жизненный опыт", насколько я превосхожу своих одноклассников.

Я развернулся и молча пошел в палатку медиков. Объяснил им сложившуюся ситуацию, согласился на дополнительную оплату их услуг. Выпил болеутоляющее, взял острый стальной нож и… начал резать.

Ощущения… любопытные. Боли не чувствуешь абсолютно, только смотришь на то, как часть тебя по твоей воле тебя же и покидает. Дойдя до кости, движение чуть приостановилось, но хорошо заточенный нож (а как ему быть плохо заточенным, если трансфигурацией режущую кромку можно сделать хоть в один атом толщиной?) и дальше легко продолжил свое дело. Отрезав себе палец, я аккуратно, с полной концентрацией внимания, снял с него кольцо, которое сразу же, чтобы случайно не надеть опять, завернул в тряпку и убрал в свой кошелек. Еще раз посмотрел на свой отрезанный палец и со смешком подумал, что теперь могу считать себя почетным якудзой. Во всяком случае, один раз юбицуме я себе уже сделал.

"Завязывать надо с магическими медицинскими эликсирами! Судя по моему крайнему неадеквату, маги, как и магглы, в свои болеутоляющие пихают явно не дистиллированную воду!"

Приживление отрезанного назад прошло быстро и успешно. Пошевелив своим пальцем, который еще минуту назад лежал на столе, я в который раз восхитился магической медициной. Если магглы прознают про такие чудеса, то жить на свободе магам очень недолго. Так и сгинут последние, работая на заводах в качестве преобразователей материи или врачуя толстосумов.

Спустя десять минут я опять предстал перед суровыми взглядами Паука и гильдейского оценщика. Достав из кошелька сверток, я бросил его в открытый зев артефакта. Посмотреть на процесс оценки оказалось весьма интересно, как, впрочем, и на выражение лица иудея. Если сначала глаза мага чуть не вылезли из орбит в предвкушении крупного куша, то потом очень быстро они стали совершенно обычными. Со скукой и разочарованием в голосе маг произнес:

— А… Знаю. Когда-то проклятое кольцо. Бывает такое. Остатков магии хватает только на то, чтобы быть незаметным и не сниматься с пальца самым простым способом. Стоить оно не будет нич… Не очень дорого.

— Сколько? — спросил я.

— Девять шекелей, — ответил трофейщик. — Берешь или выкладываем на аукцион?

— В смысле, на аукцион?

Тут маленькому мальчику взрослые дяденьки и объяснили всю не совсем афишируемую подоплеку ситуации. Согласно железному правилу Гильдии цель контракта однозначно принадлежит заказчику. Потом, при желании, ее можно попробовать выкупить, украсть, отнять… но сначала Гильдия всегда соблюдет условия контракта и отдаст заказанное заказчику. Но это касается только заявленной цели. На остальное же, на так называемые "сопутствующие трофеи", заказчик не имеет никакого права, и они принадлежат (за вычетом доли Гильдии) той группе наемников, которая их добыла. Плюс, члены той ватаги, что принесла трофеи, обладают преимущественным правом покупки понравившихся им вещей по внутригильдейской цене. Таким образом, можно очень неплохо подняться на перепродаже, правда для этого нужно иметь достаточное количество свободных денег. Если же трофеи никому из наемников не понравились, Гильдия автоматически выкупает их (опять же по внутригильдейской цене) и выставляет в своих магазинах или на основных аукционных площадках магического мира.

Я задумался. Брать или не брать кольцо? С одной стороны — простая медяшка. С другой — древний магический артефакт. Антиквариат. Да ладно. Копейки! Пусть будет, но поторговаться все же следует.

— Иди ты нафиг. Пять!

— Идет! — быстро согласился иудей, и я понял, что бедного глупого маггла-попаданца в очередной раз нагрели на деньги. Как я понял, на эти самые пять сиклей.

— Так и запишем, за обычное медное колечко ценой в м-м-м, это неважно, получено пять шекелей. Капни кровью сюда, — мне протянули контракт купли-продажи.

Я сделал, как велели.

— Деньги теперь. Давай!

— В счет доли можно?

— Можно. Но тогда стоимость будет уже шесть…

— Я подписал на пять. Хватит меня наебывать! Тут десятикратная цена! Это и так с лихвой!

— Таки вы мне будете говорить за лихву! Да…

— Разговор закончен. Сделка совершена. Все! — вмешался Паук. — А ты, — повернулся он ко мне, — в следующий раз думай прежде, чем делать, а не наоборот!

Эпилог второй части

"Торговали — веселились, посчитали — прослезились!" — именно это присловье вертелось у меня на языке после закрытия контракта, выплаты долгов и посещения гильдийских магазинов.

Несмотря на совершенно астрономическую стоимость реагентов, вырезанных из тела поверженного трехтысячелетнего дракона, и приблизительно еще одну такую же гору денег за артефакты и древности из логова (именно по ним и определили возраст чудовища), на руки я получил не так уж прилично.

Причин тому было несколько. Во-первых, слишком многих позвали на помощь и чересчур велики оказались потери. Победа над драконом оказалась воистину пирровой. По итоговым подсчетам, погибло или скончалось позже от полученных ран в гильдейском госпитале почти полторы сотни магов. Сто сорок семь, если быть абсолютно точным. И еще порядка тридцати магов оказались настолько серьезно искалечены, что навсегда оставили охотничье ремесло.

Много это или мало? Смотря как считать. В мире не так много магов. Например, Гильдия разом потеряла больше шестидесяти процентов состава своих охотничьих партий в регионе Африка-Ближний Восток. Еще раз. Транснациональная корпорация за один день практически полностью (пока вылечатся, пока пройдут переформирование, пока найдутся новые лидеры-атаманы) лишилась персонала одного из своих филиалов. Все равно не впечатляет? Можно посчитать и немного по-другому.

Аврорат Магической Британии насчитывал всего от трехсот до четырехсот пятидесяти человек. В магическом мире Аврорат — это одновременно и полиция, и армия, то есть в это число входят и генералы, и последние клерки. В то же время армия Великобритании вместе с полицией насчитывает около полумиллиона человек. Решение простенькой пропорции дает нам результат "в магглах" порядка двухсот — двухсот тридцати тысяч человек. То есть приблизительно две трети от того количества безвозвратных потерь, которые понесла Великобритания за время Второй мировой войны. За один бой. Внушительно? Вот и я так думаю.

Как мне объяснили, Паук (движимый местью, инстинктом самосохранения и желанием заработать) объявил общий сбор. Все прибывшие автоматически стали считаться участвующими в нашем контракте. А в контракте Гильдии прописаны совершенно невероятные штрафы команде за потерю своих членов. Эти суммы идут на выплату страховых взносов в пользу наследников или самих пострадавших (если они умудрились выжить). И никто, кроме "самого умного" и "профессионально торгующегося", от этих выплат никогда не отказывается, в пользу чего бы там ни было.

Но мало того, в битве поучаствовала десятка элитных гильдейских штурмовиков. Только они унесли в счет своего гонорара и возмещения потраченных магических артефактов почти четверть общей суммы. И это еще не нужно забывать о гильдейской половине!

В связи с огромным количеством "левых" выплат на долю непосредственной оплаты по контракту осталась сумма в абсолютном исчислении огромная, а в процентном — сущие крохи. А ведь у меня еще оставались и долги... Это была вторая причина, по которой на руки я получил гораздо меньше, чем мог бы.

Метла. Пусть песок будет тебе осиновыми кольями, чертов поляк! Из-за твоего гонора, "как же, чтобы ясновельможный пан да купил не самую дорогую метлу, да быть такого не может!", я попал на две с толстым таким хером тысячи галеонов. Причем метла мне эта в Хогвартсе нахрен не сдалась, так как уж больно специфический она инструмент. Почти девять сотен ушло за палочку. Единственная вещь, за которую не жалко отдать денег. Три с половиной тысячи стоил мне раздавленный в суматохе криволапым драконом рюкзак с гильдейским набором охотника. Когда тот только успел, не знаю. Ну и, конечно же, "медицинская страховка", которую я был вынужден полностью оплатить из своего кармана.

На этом с прошлым я рассчитался, и во весь рост стала третья причина малого количества наличности. Местные лавки облегчили мой и так не толстый кошелек в общей сложности на три тысячи галеонов. Быть может, без части покупок можно было вполне обойтись, но после "охоты" — осознание того, в чем именно я поучаствовал, и чем это все могло легко кончиться нагнало меня дня через два, и целую неделю после я, дрожа под одеялом, отпивался дорогими успокоительными — я решил не экономить. В прошлом году я не посетил здешние торговые ряды, так что сейчас имел полное право на шопинг. На тот свет, в конце концов, деньги не утащишь.

Первой удар по моему бюджету нанесла коллекция мягких игрушек. И не хотел вроде покупать, но пройти мимо просто не смог. Сделанные по старинным рецептам, из натуральных материалов с применением того, что в Британии сейчас попадало под определение "темная магия", они оказались невероятно милыми. Артефакты в виде детенышей всяких хищников могли бегать, издавать соответствующие своему зверю звуки, а также повиноваться несложным командам. Стоили они недорого. Относительно недорого: набор из барсучонка, львенка, тигренка, волчонка, медвежонка, дракончика и мантикорыша обошелся мне в сто галеонов. Были еще и всякие другие куклы, но принести на Хаффлпафф змееныша-василиска или смеркута было бы не совсем верно из политических соображений. Может, купить и подарить кому-нибудь на Слизерине?

"Да-да! Например, Дэвис, чтобы уже на следующий день оказаться изнасилованным и женатым по залету…"

Плавно перейдя по цепочке ассоциаций от детишек к учителям, я пригляделся к сувенирам для взрослых. Мадам Спраут получит набор семян каких-то супер красивых, полезных и редких растений. Судя по тому, что в прилагающемся к комплекту списке я не нашел ни одного знакомого слова, это действительно было так. Хотя… я же не герболог. Филчу — очередную бутылку дорогого алкоголя, а его гордой стерве-кошке — красивый магический ошейник с наложенными на него заклинаниями очистки шерсти и изгнания блох. Долго стоял перед небольшим, размером с конфетную коробку, ящичком с набором редчайших ингредиентов для зельеварения и все же, несмотря на кусачую цену в пятьсот галеонов, купил ее. Мало ли придется подлизаться к Снейпу? Тем более, пятьсот галеонов ингредиенты стоят здесь. В Косой же аллее, в прошлом году во время предшкольного магазинного марафона, мой взгляд случайно упал на что-то похожее, около чего стоял ценник в тысячу. Так что в крайнем случае, если не пригодится — просто продам. За семь-восемь сотен у меня его с руками оторвут. Хм… Чтобы не получилось в буквальном смысле, будущими спекуляциями желательно заниматься с предельной осторожностью.

Некоторое время я простоял в мужской толпе около лавки работорговца. Хитрый турок выставил на подиум около своего магазина слабоодетую вейлу и приказал ей на полную катушку использовать свое обаяние. Сразу стало видно, кто среди покупателей на рынке практикует окклюменцию или использует соответствующие артефакты, а кто — нет. Мда… Это… сильно. По мозгам бьет наотмашь и будит дикую похоть, но если попробовать абстрагироваться, взять себя в кулак, не в том смысле, то какой-то особой сверхкрасотой вейла не обладает. Да, красива, но не более того.

Тяжелая для взрослеющего юношеского организма встреча с вейлой напомнила мне об одном из самых важных дел, которое я до сих пор так и не сделал. Мне обязательно нужен был защитный артефакт, чтобы не светить перед каждым легилиментом своей памятью направо и налево. Вот большую часть от времени прогулки по рынку и заняла у меня лавка артефактов соответствующего направления.

Из всех представленных мне вариантов я выбрал не самый популярный, зато наиболее подходящий именно мне. Разработанный в древности магами крови амулет предназначался для сокрытия определенной информации и для защиты от попыток ментально воздействовать с целью эту информацию добыть. То есть сюда попадало, в частности, и империо. Плюс завязан он был на кровь пользователя, так что кому-то другому после активации и привязки был бесполезен. И ко всему прочему использовать его мог даже очень слабый маг. Отличный амулет. Так почему же тогда он не пользовался бешеным успехом? Где же та ложечка дегтя в бочке меда?

На самом деле, в этой бочке меда размешана была не ложка дегтя, а хорошее такое ведро. Для начала, как и все поделки магов крови, этот амулет использовал для защиты силу крови пользователя. Следующий нюанс: у амулета не было верхнего предела защиты. Это значит, что если атака будет чрезмерно сильной, то амулет будет сопротивляться до тех пор, пока у мага будут магическая сила и жизнь. Также, прикрывая воспоминания, амулет не влиял на мышление своего пользователя, то есть защищал только от принудительного считывания информации. Он не запрещал раскрыть секрет по собственному желанию — например, под обычными пытками. Следующий минус, но уже не такой серьезный: амулет требовал для своей работы непосредственного контакта с кожей владельца, а также участия окклюмента или легилимента для определения и ограничения зоны прикрываемых воспоминаний. Хорошо еще, что окклюмент годился абсолютно любой по уровню. Даже новичок. Даже такой только начавший изучать основы, как я.

С таким букетом противопоказаний совершенно неудивительно, что пользоваться подобными амулетами добровольно никто не торопился, мягко говоря. Все же иногда лучше рассказать правду или подчиниться магическому давлению, чем лишиться жизни из-за неквалифицированного следователя или мага-палача, который будет давить, давить, давить… В результате использовали эти амулеты обычно… в добровольно-принудительном порядке, когда давать клятву по каким-либо причинам было нецелесообразно, а скрыть информацию хотелось.

Мне он подходил исходя из моих родовых даров (была у меня надежда, что я смогу обуздать его отрицательные стороны), а также по цене. Все остальные стоили вообще каких-то невероятных денег. А монет у меня уже не хватало: после всех покупок живыми деньгами на руках у меня остались всего лишь какие-то жалкие пятьсот галеонов. Совсем не смешно.

Что еще произошло за последние дни августа? Ах да, татушка.

Дело в том, что в магическом обществе помимо скрепленных чисто магией законов существуют еще и неписанные традиции, обычно завязанные на специфику профессии. Были такие и у магов-охотников. Одна из которых заключалась в том, что победивший какого-то сильного зверя маг имеет право нанести его колдотатуировку на свое тело. Восходит традиция к совсем уж додревним временам, когда еще не была утрачена технология нанесения истинно магических татуировок. Не просто двигающихся, как, например, колдофото, а дающих своему носителю определенные и весьма серьезные преимущества. Согласно легендам, именно так появились первые истинные оборотни: в тяжелой схватке убив магического зверя и испив его крови и вкусив плоти его, они накалывали себе его изображение, взамен получая возможность превращаться в такого зверя, не теряя при этом разума. В чем-то очень похоже на нынешнюю анимагию, а в чем-то — совсем нет.

Кстати, метка Волдеморта приблизительно из той же серии. Уже одно то, что Волдеморт смог разобраться хотя бы в части утерянного древнего магического наследия, характеризует его как очень способного мага-исследователя. Хотя и не искупает того факта, что сейчас он ебанутый на всю голову маньяк.

Возвращаясь к колдотату. Смысла отказываться от лестного предложения и от поддержания традиции магов-охотников не было совершенно никакого. И так засветился дальше некуда. Так что я спокойно подставил свою кожу под измазанные в краске иглы. Если бы этот рисунок наносил знакомый с древним искусством мастер-татуировщик, то я бы приобрел какую-нибудь поверженного зверя. Например, иногда выдыхать пламя, как дракон. Или мои ногти по желанию могли бы становиться драконьими когтями, со всеми дополнительными спецэффектами в виде сложной излечимости ран. Или еще что-нибудь весьма приятное для меня и неожиданное для потенциального противника. Но увы, чего нет, того нет. И движущаяся татуировка дракона, выдыхающего языки пламени, на роль которых были искусно приспособлены мои ожоги, так и осталась не более, чем просто очень красивым рисунком у меня на спине и груди.

Правда, совсем уж бесполезной она не была. Помимо красоты такая картинка являлась четким и недвусмысленным сигналом всем гильдийцам и нанимателям о моем классе. Этакой "медалью за заслуги". А охотники, как и любое другое занятое опасной работой, вследствие чего опутанное суевериями и верой в приметы, общество, очень пристально следили за теми, кого Леди Удача явственно одарила своим вниманием. И старались всеми силами таких людей перетянуть к себе в постоянную команду. А я для постороннего взгляда как раз и был таким: оба моих контракта оказались для Гильдии невероятно прибыльными. Вот и мне последовали такие предложения: на следующий сезон, на продолжение этого, на зимние каникулы и даже типа "Бросай ты эту учебу нафиг! Пошли к нам! Мы сами всему тебя научим! Будешь с золота есть и мягко с красоткой спать!".

Вот только, хорошенько подумав и определив для себя свою позицию, я понял, что никакого желания и дальше работать по гильдейским контрактам больше не имею. Тому было несколько причин.

Во-первых, уж слишком сильно меня наебали оба раза. Да, де-юре я сам пошел на такие условия, однако де-факто кинули меня, как есть кинули. Уже два раза. Каждый раз. Всегда. Плюс снова и снова всплывают такие факты, что просто хоть стой, хоть падай. И чем больше я узнаю о Гильдии наемников, тем лучше понимаю, что мне с ней не по пути. Такие вот отрывочные знания — это путь в могилу! А чтобы знать всю эту кухню в деталях, тут надо вариться с детства.

Мои выводы из размышлений на эту тему подтвердил и Комар. Услышав мое недовольное бормотание, когда я узнал приблизительную сумму своей выручки (тогда еще контракт не был закрыт, так что общаться с Пауком и Комаром я мог спокойно, обет еще не стер из памяти их лица), он лишь искренне и зло — он все время теперь был зол — рассмеялся:

— А что ты хотел? Ты — никто, и звать тебя никак. Чтобы с человеком считались лично, он должен быть лично сильным. Чтобы с тобой считалась система, ты должен за своей спиной иметь другую. Одиночку система легко перемелет, потому что изначально для этого и создавалась. А ты не сильный маг и за тобой нет мощного рода или гильдии.

— Это не так! Сильный маг может в одиночку…

— Ха-ха-ха, — перебил меня Комар. — То-то ваш самый сильный и самый светлый маг во время вашей недавней смуты не сам выходил на поле боя, а создал свою собственную банду! И самый темный делал, кстати, точно так же! Между прочим, с тобой поступили еще относительно честно, по духу и букве. Тебе, конечно, немного не повезло попасть на восток. Здесь вообще обожают поторговаться и обмануть не обманывая. Хуже было бы только, попади ты к североамериканцам. Они вообще на своих законах повернуты. Традиций-то нет… Так вот. Тебе же предлагали гильдейскую учебу?

— Да. Но это же очень дорого!

— Ага! На то и расчет! Логика тут проста. Если ты согласен заплатить достаточно немалые деньги, то, значит, ты все прекрасно понимаешь и собираешься долго и серьезно сотрудничать с Гильдией. А если ты хочешь по-быстрому нарубить деньжат, а потом плевать на Гильдию, то… Что же ты обижаешься, что к тебе относятся совершенно аналогично? Никто не любит залетных!

Доля справедливости в упреке Комара была. Впрочем, чтобы отказаться от дальнейшего сотрудничества, была и вторая причина. Что бы там ни говорили, чем бы ни заманивали меня вербовщики, я ясно, как это по-простому говорится, "жопой чувствовал", что судьба взяла меня в артиллерийскую вилку. Перелет и недолет уже были, а накрытие ой как не хочется получить… Короче говоря, я лучше проведу следующее лето, общаясь с Крэббом и Малфоем, благо к этому еще есть время подготовиться, чем соглашусь заключить очередной контракт.

За день перед моим отправлением в Англию меня успел подловить Риккардо. Его лечение от истощения, в связи с перенесенным длительным заключением в качестве драконьих консервов, заняло больше времени, чем обычно, поэтому с койки он был отпущен, по его словам, всего минут за двадцать до прихода ко мне. После по-южному цветастых и длинных благодарностей и очередных клятв в вечной дружбе, этот хитрец потребовал с меня магическую клятву в следующем году посетить его в родовом мэноре.

— Меня все равно в следующем году прямо с самого начала каникул дома посадят на цепь, чтобы не сбежал в третий раз. Да я и не собираюсь, но как же трудно будет это объяснить родителям! Так что приезжай, пожалуйста, а то я за книгами за лето совсем зачахну. Я тебя со своей старшей сестрой познакомлю! Она, конечно, старая совсем, ей уже двадцать два, но зато хорошо танцует, тебя, если хочешь, научит. А мой отец великолепно фехтует и не откажется дать тебе несколько уроков! Приедешь? Я помню про долг жизни…

— Хорошо.

— Тогда поклянись!

— Ну клянусь.

— Нет! Ты магией своей поклянись!

— Ага! А давай лучше ты магией поклянешься, что следующим летом перегрызешь зубами цепь, на которую тебя посадят родители, и сам приедешь ко мне в гости, а?

Риккардо смутился.

— Извини. Но пообещай, что точно-точно приедешь! У меня никогда не было такого друга, как ты, тем более сама судьба все время сводит наши пути в один!

— Без пафоса! А звучит это как-то с гниловатым оттенком! Ладно, я даю наикрепчайшее тебе обещание, что следующим летом, если ты не передумаешь, и если у меня ничего не случится из ряда вон, я обязательно приеду к тебе в гости. Клянусь!

— Отлично! Тогда до встречи!

Как же я был солидарен с Риком в том, что с родителями объясниться будет очень непросто! Уже второй год подряд я даже минутки не провел дома, что для подростка просто невероятное "достижение". В прошлом году только заступничество Дамблдора и полугодовой "отдых" в Больничном крыле спасли меня от неприятного разговора. Теперь такое не пройдет, хотя дементоры… Хм. Надо будет всё хорошо обдумать, а пока пора спать. Завтра по плану ранний подъем и возвращение в Косую аллею за покупками.

3. Часть третья

Пролог

Если бы Люциусу, лорду Малфою, кто-нибудь год назад сказал, что эмоциональная напряженность следующих летних каникул будет сильнее, чем нынешних, то наглец оказался бы проклят с такой бесчеловечной жестокостью, что даже сам Темный Лорд уважительно покачал бы головой. А ведь сказана была бы абсолютная правда! К проблемам, идентичным c прошлогодними: опять темневшей метке, сломанным планам, непонятным шевелениям и прочим неудачам, — добавились еще и совершенно другие.

"Итак, — в одиночестве цедя из бокала огневиски в своем кабинете, думал лорд Малфой, — подведем итоги полугодия. Уничтожен отданный на хранение самим лордом Волдемортом артефакт. Что с криворуким хранителем сделают за это, думать просто страшно. Ушел на сторону домовик, знающий кучу важных тайн. Потрачена и утеряна масса политического влияния. На его восстановление уйдет бездна времени и прорва галеонов. Меня, Люциуса Малфоя, вышвырнули прочь из попечительского совета, как вышвыривают нищего попрошайку из богатого дома! Конечно, попечители еще пожалеют, но факт есть факт! Это звонкая пощечина Малфоям!

Родная кровь, наследничек, отец его Люций и мать его Нарси, тоже совсем не радует. Мало я, видимо, воспитывал его до этого! Если в прошлом году он вел себя просто глупо, то в этом — совершенно безобразно! Умудрился бросить тень на фамилию, откровенно связав происшествия в школе и Малфоев. Настроил против себя Поттера и полшколы. Окончательно разорвал все свои личные связи с Крэббом-младшим, да так мощно, что даже имя Люциуса Малфоя уже не возымело должного действия. Конечно, осталась клятва, но этого мало. Уж я-то отлично знаю, как при желании можно соблюсти букву, но полностью нарушить дух обета! А еще наследник в двух предложениях выдал Винсенту все мои планы. Кто его за язык тянул? Вот куда это все годится?!

"Пацан, конечно, никуда не денется и приползет как миленький…" — так я тогда думал. И весь учебный год настоятельно рекомендовал Логану Крэббу вытащить своего сына из Хогвартса на серьезный разговор в присутствии легилимента, но старый должник неожиданно уперся на ровном месте. И продолжает упираться, кстати. А потом, когда Винсент попал под магическое воздействие зверюшки Основателя, стеной стал уже Дамблдор и не выпустил ученика из школы. Нет, его-то как раз можно легко понять. Одного выпустишь, его вылечат, и сразу же вопросы возникнут к директору: "Почему только одного?", "Почему только чистокровного?", "А как же общее благо и равенство?". Какая чушь! Где и когда оно существовало, это пресловутое равенство? Как бы там ни было, в этот раз я решил устроить так, чтобы Винсент не отвертелся от разговора со мной. Подумал, что хватит ему прятаться за спиной Дамблдора! Что пришла пора ответить на накопившиеся вопросы! Заодно и сын получит практику в планировании операций и командовании наемниками…

А вот хер тебе! — И разъяренный Малфой кинул снифтер в стену своего кабинета. — И здесь все пошло не так! Взял, гаденыш, и нагло, беспардонно сбежал! "Мы старшекурсники… Слизеринцы… Дети чистокровных родов… Нам не пристало…" Охраннички, мать их! У Лорда бы они круциатили друг друга до тех пор, пока кишки бы из задницы не повылезали! А мне тут еще что-то пытаются предъявить: "Драко Малфой нас не предупредил…" А Драко? Драко даже хаффлпаффца да с помощью четырех здоровых лбов довезти до вокзала не может! И это будущий глава семьи? Лорд?! Мне что, абсолютно все делать лично самому, что ли? И что тогда станет с родом, когда я уйду? И как тогда Драко сможет стать... Нет, о этом — не думать! Или мальчишка действительно прав, и вот так вот и выглядит вырождение фамилии? И вдогонку еще один вопрос: "Смог бы решиться на такой поступок мой сын?" Разбить стекло и, очень сильно порезавшись, судя по остаткам крови на оконном стекле, без палочки спрыгнуть с идущего на всех парах поезда… И потом спрятаться так, что его не смогли найти посланные наемники. На этот раз взрослые и опытные. Три дня его караулили в Хогсмиде, у Крэбб-мэнора и на Косой аллее! А пацан где-то выждал и появился только на четвертый, когда ловчая сеть была уже свернута! Что это? Удача? Совпадение? Утечка?

Смог бы так Драко? Хватило бы у него воли и храбрости? Или в виде исключения из правил следует на лето пригласить в Малфой-мэнор в качестве штатного экзекутора мистера Филча из Хогвартса, со всеми его цепями и розгами?..

Все же, где на этот раз прячется Крэбб? Поиск опять сбоит, но в Долине его нет, я проверял. Конечно, не то чтобы он настолько был важен, чтоб бросить все и найти, метка-то опять выцвела, но как же любопытно… На острове? Или нет? У кого, интересно, в родовом поместье пасется блудный сын семьи Крэбб? Пора продолжить поднимать связи на континенте — слухи обязательно просочатся. Или он опять в какой-нибудь гильдии подвязался? Или у германцев? Больше ни у кого ненаносимых в значимых количествах нет…"

Не был счастлив в эти каникулы и Малфой-младший. Летние месяцы оказались для Драко настоящим адом: прошлое-то лето, когда отец контролировал каждый его жест, было тяжелым, но сейчас… После отчетов шпионов и особенно после неудачи с поимкой Крэбба отец был ужасно им недоволен.

"Отец сказал, что не будет искать Крэбба из принципа. Что это моя задача! И что я опозорил род! Опозорил настолько, что однажды отец, с очень нехорошим видом, повел меня к гоблинам на проверку крови. Понятное дело, все, у кого есть хоть частица магии, ясно осознают, что ничего такого быть никак не может, но сам факт! Худший позор и представить себе сложно! Как бы об этом не узнали в школе. Засмеют!" — с ужасом думал Драко.

Разговоры двух поколений Малфоев вполне соответствовали настроению обоих и поэтому отнюдь не отличались легкостью пушинки из крыла феникса.

— Мне плевать, как ты это сделаешь, — сидя в кресле в своем кабинете, велел Люциус стоящему навытяжку сыну. — Крэбб — твоя забота! Хочешь — уговоривай, хочешь — приказывай, хочешь — руки-ноги отруби, хочешь ковриком ему стань, но на рождественских каникулах Крэбб-младший должен быть в Малфой-мэноре. Готовый к искреннему сотрудничеству.

— Я исполню, отец. Я прикажу и он...

— "Готовый к искреннему сотрудничеству!"

— Но…

— У-у-у, Мерлин! За что мне это? Приказать — это просто, но далеко не каждый будет в такой ситуации, в какой оказались оба Крэбба. Их для этого следует для начала туда загнать. Кстати, вспомни-ка, что я тебе говорил о стандартных четырех крючках? какие они?

— Сила, деньги, знания и женщины.

— И? Представь, Крэбба ты встретил впервые раз, но он тебе очень нужен.

— ?

— Чем воспользуешься? Рассуждай давай! Вслух, — тяжело вздохнул расстроенный тупостью наследника Люциус. — Думай!

— Сила — он слабый маг. Но артефактов, повышающих силу, не существует. Разве что только легендарная Старшая палочка…

— Сила бывает разной. Наемники, наставники, слуги, родовой мэнор…

— Но это все слишком дорого для такого!

— Хоть в чем-то ты прав. Дальше!

— В деньгах он не знает недостатка. Еще в позапрошлом году — учебном, я имею в виду — считал каждый кнат, а в этом вел себя как… как Малфой. Я так слышал от старшекурсников, что общаются с хаффлпаффками.

— Хм. Не знает недостатка… Откуда? Логан внезапно разбогател? Какая там сумма долга Крэббов нам? Вроде бы гоблины не присылали сообщение, что он погашен. Надо бы поговорить на эту тему с Логаном. Следующее.

— К знаниям он равнодушен. Точнее, он сам их откуда-то достает.

— Так, значит, совсем не равнодушен, раз достает. Проверь этот факт.

— Девушки у него нет. Но по нему откровенно сохнет Дэвис. Просто с ума сходит. Чуть ли не виснет. С Милли поругалась до драки. Дафна уже утомилась ей делать замечания и рукой махнула на это непотребство.

— Магическая совместимость?

— Да, похоже.

— А что Винсент?

— Я… — Младший под взглядом старшего съежился, но соврать не решился. — Я не знаю.

Прозвучало это настолько жалко, что Люциус даже не стал ничего говорить, лишь с шумом втянул глубоко в себя воздух и разочарованно махнул рукой.

— На всякий случай аккуратно, подчеркиваю, аккуратно намекни ему насчет его возможного брака с Дэвис. Если и так ничего не получится, то пригрози, что его, если он не согласится приехать, принудительно заберут из Хогвартса. Навсегда!

— Но это же чушь! Контракт…

— Надейся, что он не знает! И вообще, думай сам. Если не сделаешь, то… То поверьте мне, ми-и-истер Малфой, это лето покажется вам настоящим раем. Это я вам как лорд обещаю!

— И что мне делать? С чего начать?

— С начала! Попробуй, в качестве первой попытки выправить отношения, со всеми положенными извинениями — искренними извинениями, подчеркиваю — вернуть Винсенту Крэббу его палочку. Тоже мне, герой-аврор нашелся! Конфискатор! Раньше за такое оскорбление чистокровные вообще-то и убить могли! Радуйся, что Винсент принес тебе клятву и никогда не сможет напасть на тебя! — Малфой помолчал, а потом подвел черту под ращгвором, — Но если у тебя ничего не получится, то все же воспользуйся ей.

"Точно знать для меня сейчас важнее, чем натаскать наследника!"

Глава 1. Второй раз в восьмой класс, или Вот и третий курс начался

Что-то с каждым годом я все позже и позже начинаю свои сборы в школу. Если в прошлом году я хотя бы один день оставил под подготовку, то в этот раз уж так сошлись звезды, что закупаться мне пришлось прямо первого сентября. Магазины в Косой аллее открывались по-разному: какие-то, вроде "Слизень и Джиггер" и аптеки Малпеппера, работать начинали в восемь (конкуренты же, борьба за клиента и все такое), а книжный "Флориш и Блоттс" и "Мантии на все случаи жизни", он же просто магазин мадам Малкин, вообще в десять. Таким образом, до отправления поезда у меня оставалось… да ни одной свободной минуты не оставалось! Пришлось, высунув язык, носиться от одного магазина к другому, переплачивать не торгуясь, лишь бы только успеть на паровоз. Компанию в этом забеге мне составили два рейвенкловца и один гриффиндорец, все старше меня на три-четыре курса. Тоже, видимо, лето провели далеко от Британии. Или просто раздолбаи наивысшей пробы.

Некоторый затык случился, когда меня в книжном магазине спросили, какие дисциплины я выбрал для изучения на третьем курсе. Хотя я не смог (затруднительно было это сделать, лежа каменной статуей в Больничном крыле) в прошлом году выбрать себе "предметы по желанию" на третий курс, думать там особо долго было не о чем. Декан Спраут уже наверняка записала меня на свои самые любимые (после гербологии) предметы, но они мне не подходили совершенно.

В принципе, ученики выбирали дисциплины согласно следующим традициям: гриффиндорцы — по причине общефакультетской направленности — и хаффлпаффцы похрабрее шли на уход за магическими существами. Лентяи, желающие полной халявы, занимались маггловедением. На прорицания отправлялись слизеринцы, предпочитающие исконно магические области знаний, студенты, одаренные именно в этой дисциплине, а также... ничего не смыслящие в искусстве "прозреть будущее" лентяи. Нумерологию брали совсем уж упертые в чистую науку товарищи с Рейвенкло и все те, кто мечтал достигнуть мастерства в рунах, ритуалистике и зельеварении, то есть тех магических областях, которые требовали серьезных вычислений. Ситуация с древними рунами была аналогичной.

Маггловедение, прорицания, УЗМС считались легкими предметами. Руны и нумерология — сложными. Таким образом, если выбор по тем или иным причинам оставался на совести самого ребенка, набор лентяя состоял из маггловедения и УЗМС. На противоположном "полюсе" лежали руны, нумерология и какой-нибудь третий предмет. Но не маггловедение. Уникумы вроде Крауча, взявшие все сразу предметы, встречались в среднем раз в поколение. В этом, вон, Грейнджер попробует.

Ни УЗМС, ни прорицания (хотя это было бы особенно цинично и глумливо по отношению к Трелони) меня совершенно не прельщали. Летать на гиппогрифах — это, конечно, наверное, очень здорово, но ни троллинг Трелони, ни попытки погладить какую-нибудь "милашку", желающую пообедать твоими внутренностями, не стоят потерянного времени. Ведь реальной пользы от этих предметов (кстати, именно на такой набор подписали Поттера) нет никаких. А на счет полета… Я все еще надеюсь раскрутить Волдеморта на секрет заклинания или способа, которым пользуется он и Снейп.

Руны, ритуалистика (которая не преподается, но это можно добрать в Выручай-комнате) и математика, пусть и такая, — вот что важно и что нужно изучить хоть как-то до седьмого курса. Поэтому никаких УЗМС и прорицаний — учить буду только нужное или полезное.

А вот третьим предметом я решил взять маггловедение. Неожиданно? Глупо? Отнюдь.

Дело было не в том, что я хотел схалявить или собирался узнать что-то о жизни магглов в Британии. Это — так просто смешно! Я, иностранец, и то, наверное, могу рассказать больше, точнее и полнее, чем местный препод маггловедния. Что нынешний, что прошлый. Достаточно вспомнить, как эффектно волшебники прячутся от магглов. Нет, причина была совсем иной.

Любое преподавание, тем более столь политизированного предмета, как история, литература или, в данном случае, изучение магглов, призвано форматировать подрастающее поколение таким образом, чтобы оно максимально удобно для власть придержащих влилось в уже состоявшееся общество. Слушая то, чему и как учат, можно понять, каким именно хотят видеть правители новое поколение. Зная, каким хотят видеть, какие навыки и компетенции требуются, можно сделать шаг назад и рассчитать, как именно правители видят будущее, на что направлены их усилия и чего на самом деле они хотят добиться. Истинные, а не декларируемые цели. То, что делается, гораздо показательнее в этом плане, чем любые речи, которые говорятся с трибун. В будущем я не собираюсь быть "травой покосной", так что направление политического развития страны мне знать жизненно важно.

Впрочем, на всякий случай, я не стал тратить время на споры с продавцом и купил учебники сразу по всем предметам за третий курс. Из пятисот галеонов у меня осталось после всех покупок всего триста пятьдесят, но мне было не до этого — я опаздывал на поезд.

Зачем было так спешить? Ведь, в принципе, можно же было бы опять надругаться над своим вестибулярным аппаратом и отправиться в школу на "Ночном рыцаре"? Да, можно было бы, если бы не одно но. И звалось оно — дементоры. В этом году из-за Блэка школу будут охранять стража Азкабана. Пожиратели душ. А я против них, несмотря на все свои магические дары — никто. Ни патронуса, ни каких-нибудь некромантских заклинаний упокоения у меня в резерве пока нет. А ведь дементоры — определенно нежить во всей своей красе.

"Эх, как бы мне сейчас пригодились родовые знания! Почему ничему такому Крэбба не учили? Рискнув воспользоваться "рыцарем" я могу просто банально не дойти от Хогсмида до Хогвартса. Сожрут-с. Так что поезд и только поезд. Наверное, для лодочек и кареток кто-то откроет в цепи дементоров проход. Скорее всего, этот кто-то очень любит лимонные дольки."

На поезд я успел в самый последний момент, вскочив на подножку лестницы заднего вагона уже тогда, когда колеса состава стронулись с места. Ни Малфоев, ни Крэбба, ни кого-либо еще знакомого из взрослых или детей я на перроне не видел. И это было хорошо. Не желая переться к "барсукам" через весь поезд, я спокойно устроился в обычном маго-пассажирском вагоне. Был, к моему удивлению, и такой.

Хотя, если подумать, ничего поразительного в этом не было. Никто не будет создавать отдельную железнодорожную ветку через всю страну (хотя тут, скорее, даже больше — целую индустрию) лишь только для того, чтобы четыре раза в год отвезти по линии Лондон — Хогвартс аж пять сотен пассажиров. Экспресс отправляется с вокзала Кингс-Кросс и идет через Англию до самой северной Шотландии. И Хогсмид там далеко не конечная остановка, хотя детям и может показаться, что это именно так. Просто в сезоны массовой миграции недорослей состав делает очень долгую остановку около этой деревушки.

Канонное угнетение детишек дементорами имело место быть, но меня никак не затронуло. Почти. Просто, когда за окном мелькнуло что-то похожее на драный черный плащ, я ощутил нечто… необычное. Нет, это было не чувство общности или приязни. Нет. Наиболее точно это можно сформулировать как-то типа: "материал-с-чем-можно-работать". А нападение? Среди пассажиров оказалось достаточно взрослых и опытных магов, чтобы отогнать нежить прочь. Патронусы, пусть и не телесные, получались у половины. Да и не лезли дементоры особенно сильно в наши вагоны. Похоже, сосать детишек, в том числе и Поттера, им было гораздо приятнее.

Порадовали меня и кареты. Точнее, не сами кареты, а те зверюшки, которые в них были запряжены. Черные одры, похожие на обтянутые матово-черной кожей лошадиные скелеты, несмотря на свой химеричный вид, были живыми существами. Я за лето навидался достаточно смертей, чтобы рассмотреть и целый конный полк фестралов.

Прошло распределение. Опять по десять-одиннадцать человек на факультеты, и опять мне было совершенно все равно: вопрос коммуникаций с новыми подростками — это вопрос будущего. Поприветствовали и пожелали удачи двум новым профессорам — Люпину и Хагриду. Радует, что судя по перманентной гримассе на лице Снейпа, будто бы у него одновременно изжога, запор и понос, профессор ЗОТИ двадцать восемь из двадцати девяти дней каждого лунного цикла будет относительно безопасен.

А дальше наступило веселье! На факультете я произвел такой фурор, что хаффлпаффцы чуть было не забыли про свежераспределенных новичков! Отощавший и высушенный солнцем пустыни. Загоревший так, что Блейз Забини вполне мог назваться моим родным братом. Вытянувшийся от постоянных физических упражнений: я внезапно почти догнал в росте четверокурсников, а своих однокашников уже опережал на полголовы. А сколько восторгов было, сколько всяких лестно-завистливых слов наговорили "своему лучшему другу Винсу" Эрни и Джасти, а также Захария и Уэйн, когда увидели в спальне мою татуировку! Насилу уговорил их не звать к нам в комнату половину факультета и вообще молчать про то, что видели. (Заметка на полях. Ни. В коем. Случае. Не. Показывать. Татуировку. Трейси. Дэвис.)

Смешной оказалась судьба купленных в подарок факультету игрушек. Комплект быстро раздербанили и мгновенно растащили по девичьим спальням. Зверят было как раз семь, хотя когда я их покупал, ни о чем таком не думал. На "общение" с артефактами было составлено строгое расписание, в которой мальчики, и уж тем более ученики всяких там чужих факультетов, отсутствовали как класс. Барсучонок попал к первоклашкам, дракончика и мантикорыша поделили старшаки, остальные зверята пошли по рукам у средних курсов.

"А мне так понравилась мантикора! Но, видно, не судьба..."

Хаффы набора прошлого года оказались ребятами с пониманием. Не знаю, то ли они сами подумали, что тут так заведено, то ли это старшекурсники поддержали зарождающуюся традицию, однако что есть, то есть. Нынешние второкурсники летом накупили разнообразных сладостей на стол новичкам и сейчас вовсю угощали мелких. Причем среди горки сладостей родом из магического мира встречались и абсолютно маггловского вида. Весьма любопытно было смотреть на четкое разделение в кулинарных пристрастиях в зависимости от статуса крови. Чистокровные в основном брали… маггловские конфеты в ярких фантиках, тогда как магглорожденные — напротив, ели удивительные для них двигающиеся магические. В итоге и те и другие попробовали что-то совершенно для себя новое и оказались в восторге. Первый день в школе волшебства стал для них воистину по-доброму волшебным.

Перед сном я в очередной раз раздумывал над тем, чем мне заняться в долгосрочной перспективе. Интересных предметов на этом курсе не предвидится, новые учителя тоже… те еще кадры. Если в прошлом Поттеру откровенно не везло и по жизни, и с преподавателями, то в этом году ему по законам кармического круга пришло (пусть ненадолго) время воздаяния счастьем за понесенные муки. Его лучший друг из взрослых, полувеликан Хагрид, совместил свое хобби заниматься "милашками" с работой и стал учителем УЗМС у детишек. Другой учитель, преподающий боевую магию, оказался старинным и лучшим другом родителей. Потом появится еще один взрослый и богатый друг — крестный Блэк, тоже, что совсем неудивительно, старый товарищ Джеймса Поттера. И самое главное, у Гарри появится кровник! Маг, которого можно ненавидеть! Который, в отличие от Волдеморта, мерзок, гнусен и отвратителен. И главное, смертен.

К сожалению, что русскому — хорошо, то немцу — смерть. И Хагрид, и Люпин, и Блэк — все они телом и душой преданы директору и буквально едят из его рук. Лимонные дольки. Поэтому мне ждать от них чего-нибудь большего, чем холодного нейтралитета, просто глупо. А для того, чтобы Мародеры из семейства псовых (как это символично, верные шавки Дамблдора) "возлюбили" меня с первого взгляда, директору достаточно просто упомянуть, что я вначале был распределен на Слизерин. Так что проще у Снейпа будет выпросить разрешение для гриффиндорцев на уроке окунуть Малфоя в котел, чем мне дождаться у фениксовцев сочувствия или, хоты бы, понимания.

"А вообще, год-то ожидается относительно спокойным, ну, это если забыть про дементоров за стенами. Поэтому следует сделать упор на: учебу и досдать долги прошлого года (меня перевели на третий курс неким "авансом"); общение с товарищами по факультету и на то, чтобы хорошенько подготовиться к летним разборкам с родителем. Очень уж меня напрягает ситуация, сложившаяся с недобитыми "теми-кто-в-будущем-мои-союзники" Упивающимися. Нет, отчасти они правы: я хорошенько их попугал, намекнув на встречу с Волдемортом, а Логан Крэбб нормально не видел своего отпрыска уже два года. "Легкие намеки" на то, что меня очень хотят видеть, я получил еще в конце прошлого года. Согласен, заработал я неслабую трепку, следовательно, нужно к кому-то "прислониться". К Дамблдору — неохота. У него вход рубль, а выход сто галеонов. К Волдеморту было бы предпочтительнее, вот только он сейчас где-то в Албании, призракует, или правильнее сказать — призрачит? Барти Крауч освободится нескоро, Хвост-Петтигрю до сих пор у Рона, так что висеть Томми тучкой еще порядочно. Попробовать, что ли, откосить и от следующего лета? Тем более Наваха так настойчиво звал меня к себе, что теперь я просто обязан у него появиться, чтобы не обидеть насмерть и его самого, и его родителей."

Интересно, хоть один курс в Хогвартсе получится отучиться нормально? Нормально — это так, чтобы вспомнить было не о чем. Вот много ли может вспомнить большинство людей о своем восьмом классе? Нет, если там какие-нибудь очень яркие события, типа первого поцелуя или первого секса у особо продвинутых, это да, а у средне-обычного человека? Да ничего особенного: учились, гуляли, плакали и веселились в меру. Вот это нормальный год. А то, что происходит тут… Впрочем, даже канон про третий год откровенно высосан из пальца. События, связанные непосредственно с учебой в Хоге, занимают от силы пару глав в книге.

Очередное напоминание, что я должен отлично осознавать: "Канон не про меня", — было получено уже на следующее утро.

Ну вот как, спрашивается, как можно забыть о том, что Драко отнял у меня палочку?! Нет, у меня есть некоторые оправдания. Еще десять дней назад я сражался не на жизнь, а на смерть, а тут школьный расслабон. Да и к своей новой палочке я привык, даже не привык, а прикипел к ней, так что совсем забыл о том, что официально у меня ее нет и что светить ее не следует. Но… Что уж там, честно признаюсь себе. Виноват. Дурак. Хватит! Пора приходить в себя. Малфой-старший, конечно, не тысячелетний дракон, но проблем может доставить не меньше. Младший же… Младший пока только мелкий попугай, слепо повторяющий за своим отцом в меру собственных способностей. Но надо отдать ему должное, поймал меня он весьма технично: в тихом ответвлении коридора, когда я шел из туалета на обед после первых уроков.

— Мистер Крэбб? Рад… э… Добрый день.

Здравствуй-здравствуй, Малфой. Точнее, не "здравствуй", а "чтоб ты сдох!". Судя по тому, что выглядишь ты весьма нерадостно и смотришь на меня волком, мой побег изрядно подпортил тебе каникулы.

— Здравствуйте, мистер Крэбб, — весьма ревниво посмотрел на меня Забини. Не волнуйся, парень, лавры самого смуглого ученика я у тебя отнимать не собираюсь.

— Здравствуй, Винсент, — приветствие Гойла оказалось попроще. Хм. В среде аристократов такие тонкости много значат. Грегори Гойл тоже стал тяготиться службой Малфоям? Или это хитрая интрига? "Добрый полицейский" и "злой полицейский"? Присмотримся повнимательнее, но чуть позже. Сейчас главная проблема — Драко. Судя по тому, что он привел с собой "друзей", а не "быков", прессовать меня не собираются. Вряд ли Драко полезет даже втроем на одного меня. Не барское это дело. Хотя… Быть может, захотят меня попробовать на излом? Посмотрим.

— Добрый день. Мистер Малфой, Гойл, Забини, — легким наклоном головы я обозначил поклон. Хватит с них.

— Мистер Крэбб, в прошлый раз вы изволили у меня забыть кое-что достаточно важное для вас… — сказал Драко и протянул мне мою старую палочку.

Ага, как же, "забыл". У меня отняли силой! Однако, Малфой — наглец. Сначала он ведет себя как невоспитанный придурок вроде Уизли (пока мы с Глебом ждали юриста, мастер-артефактор порассказал мне несколько писаных и неписаных среди аристократов и простолюдинов разных стран правил, связанных с использованием волшебной палочки), а теперь хочет съехать с темы. Попробовать что-нибудь взыскать с него? Не. Без шансов. Ладно, хрен с тобой.

— Благодарю вас, мистер Малфой, — списал я ему косяк и забрал свою палочку.

Мда. Небо и земля. Это все равно что пересесть с нового люксового купе на старый трактор. Моим действиям старая палочка, как я сейчас отчетливо понимал, ощутимо сопротивлялась. Интересно было бы узнать следующую маленькую деталь: это только мне так повезло получить палочку, смещенную на применение сильных заклинаний, или, совершенно случайно конечно же, такая же история приключилась со всеми детьми Упивающихся?

Хм. Сделать, что ли, широкий жест и сломать свою палочку? Есть там такое пафосное действие в средневековых дуэльных правилах: "Ты выхватил у меня мою палочку? Я ломаю ее, потому что она теперь осквернена твоим прикосновением!". Не. Нафиг. Глупый и бессмысленный жест, лишать себя основного инструмента. Впрочем, дешевые понты всегда обходились очень дорого. Так что пусть уж лучше у меня в запасе будет не очень хорошая палочка, чем не будет никакой. Уберу ее в сундук, будет НЗ. Совладать с собой и выпустить из рук Глебову я уже не могу.

— А что у тебя за палочка сейчас? На вид она весьма дорогая… — заинтересованным взглядом проводил "мою прелесть" Забини.

— Брал у Джимми Киддела? Она хоть пару галеонов стоит, вассал? — влез в начинающийся разговор Малфой.

Ах да. Есть еще и такой торговец палочками в Британии. Судя по красноречивому молчанию Глеба, качество палочек у этого артефактора не стоило даже упоминания фамилии их создателя. А Малфой неисправим. Точнее, выправлять его придется гораздо жестче. Драко, явно по повелению отца, изо всех сил старается быть со мной вежливым и приветливым, но надолго контроля не хватает, и наверх всплывают истинные чувства. Похоже, за провал операции "Приведи Винсента" влетело ему от Малфоя-старшего весьма неслабо. А я бы от себя еще добавил. Забывшиеся за время летних приключений унижение, злоба и бешенство трехголовым змеем подняли головы и пристально взглянули на Малфоя. "Вассал-нассал, бля! Господин нашелся!"

— А где же еще! Нищие хаффлпаффцы только там и отовариваются! А мантии свои ты, поди, брал в лавке старьевщика Квинси или вообще в Лютном? — продолжал "измываться" Драко.

Мда. Похоже, кроме денег и статуса крови Малфой больше никаких подколок не знает. Честно говоря, даже в доебках последней гопоты в школе на предмет "я сильный, а ты — нет, поэтому гони деньги" и то, на мой взгляд, больше чести. Там хотя бы свои достижения, личные, а не родительские.

Хотя, с другой стороны, Драко прав. Прав с точки зрения толстого "троллинга". (Хм, смешно! Из-за того что в магическом мире есть настоящие тролли — причем слово имеет сразу несколько значений и смыслов, даже больше, чем в маггловском мире, — приходится выдумывать для провоцирующих подъебок другое название.) Возраст уже не цыплячий, понимание жизни и всякие желания есть, так что насмешка над плохой одеждой или дешевыми аксессуарами бьет достаточно больно. Ко всему прочему, в этом возрасте умения остановить себя еще нет, так что… Недаром наибольшее число драк происходит классе в пятом-девятом. Правда, драки эти не такие жестокие, как в более старшем возрасте.

Хм… А не дать ли мне, вот так вот, по-простому, по-босяцки, Малфою в рожу? Так сказать, за все хорошее? Почему бы и нет? Стоящие рядом Забини и Гойл стараются сделать вид, что они тут сами по себе, так что "мимокрокодилов" из потенциальной драки можно вычеркнуть. Мысленно подкидываю монетку — выпадает решка. Вот, значит, решку или рожку сейчас Малфою и начистим. Но для начала, как заведено в этом возрасте, нужно протанцевать все положенные взаимнооскорбительные па. Правда, при этом следует помнить, что в реалиях данного мира оскорбления должны быть обязательно личными, а не "семейными", ибо это совсем другой уровень. Скажешь тут в запале какому-нибудь парню, как принято у школоты в интернете, "я твою мамку ебал", — а на следующий день тебя его отец, при полном одобрении окружающих, порежет на куски. И хорошо, если только тебя, а не всю твою семью. А все потому по их сословным понятиям такое оскорбление смывается только кровью. "Ох уж эти конфликты культур", — подумал я и ответил Мафлою так, как напрашивалось логикой событий.

— Что поделать, мистер Малфой, если в нашем возрасте не каждый бездарный неудачник может похвастаться таким богатым и успешным отцом, как лорд Малфой.

— Да! Вот мой отец… Эй. Ты…

Гойл и Забини отвернулись в сторону от заозиравшегося по сторонам в поисках поддержки Драко. Портить отношения с мстительным говнюком из-за того, что не смогли сдержать улыбку, было бы глупо. Хотя, ни были правы — наблюдать за тем, как их "друг" сначала говорит, а потом думает, было невероятно забавно.

Впрочем, Малфой все понял правильно.

— Это кто еще тут бездарный и неудачник! Да я… да я… да мой отец тебя…

— Вот именно, мистер Малфой. Лорд Малфой, несомненно, все это может. А лично вы? Что можете лично вы? Сменить прическу? Хочешь, чтобы тебя принимали за пи… не за парня? Или леди Малфой наконец-то решила превратить тебя в девочку? А что, у нее отлично получилось! Сзади вон, в мантии ты когда, разницы вообще не чувствуется!

Забини смог удержаться, а вот Гойл отчетливо хрюкнул, чем привел Малфоя в невероятное бешенство.

— ТЫ! ТЫ! Д-да к-как ты посмел! Да твои гнилокровные предки не достойны…

Оба стоявших позади парня изменились в лице. Похоже, Малфой перешел черту. Отлично! Вот теперь пора!

— Вы понимаете, мистер Малфой, что за такие слова можно и ответить? — притормозил я Драко.

— Хочешь дуэль? Ты решишься вызвать…

— Зачем дуэль? — еще раз перебил я его. — Можно и просто вот так вот, — сказал я и быстро ударил его правой рукой в лицо.

Удар у меня получился на славу. Я уже видел испуг и сладкий страх в глазах Малфоя. Я очень, очень хотел увидеть цвет его крови, я ждал сладкой резкой боли в сбитых костяшках пальцев и…

Дикая, совершенно ошеломляющая и непереносимая боль швырнула меня на пол коридора. Ощущения были сродни одновременному круциатусу Темного Лорда и легилименции Основателей. Но все же самый яркий пик боли находился в правой руке. Там, подобно раскаленной добела нити накаливания, горел и кружился браслет непреложного обета.

— Ты… — медленно отходил от испуга Малфой. — Ты посмел на меня напасть?! Ты! Ступефай! Петрификус Тоталус! — Руки марать он не стал и поступил как маг: — Круц… Сраный Мерлин! На, тогда!

А нет, не как маг. На мое лицо и тело посыпались совершенно обычные, можно сказать, маггловские удары. Замарать ноги Малфой не побрезговал.

— Тварь! Кто из нас теперь неудачник? Я неудачник? Ты неудачник! Я тебе не Уизли! Или ты забыл об обете? Совсем оборзел! Понял? На! На! НА! Знай свое место, вассал! И да! Хер тебе, а не Дэвис! Будешь дрочить по углам, а не жениться! Мой отец разорвет любую твою помолвку! НА!

Петрификус и ступефай, оказывается, блокируют только двигательные функции, но ничуть не блокируют болевые. Запыхавшийся Малфой наконец отстал от моего тела. "На прощанье" ударив меня еще раз особенно сильно ногой в лицо и удовлетворившись видом брызнувшей крови, он произнес:

— И чтобы на рождественских каникулах ты был у нас в поместье! Никаких отговорок! — И обернулся к своим: — Пойдем отсюда!

"Отлично! Поставил Малфоя на место?" — спросил меня внутренний голос.

В результате, вместо обеда мне пришлось лежать на камнях коридора, ждать, пока парализующие заклинания спадут. Потом идти в Больничное крыло, к сердобольной мадам Помфри. Сломанный нос, синяки, побитое нутро, разорванная губа были вылечены медведьмой (точнее, как я теперь знаю, знаменитым на весь мир врачом высочайшей квалификации) за жалкие пять минут. Пока благодарил за помощь, к слову весьма удачно пришелся переданный привет от Ежика.

Поппи Помфри очень крепко заинтересовалась, где это я умудрился пересечься с ее однокашником по магической магистратуре. В итоге мне пришлось задержаться в Больничном крыле, вкратце рассказать о том, где и как познакомился с ее закадычным другом, а также быть напоенным очень вкусным чаем. Мадам Помфри сильно расчувствовалась и стала вспоминать любопытные случаи из своей практики, которые мне, как одаренному в целительстве, должны были быть очень любопытны.

Несмотря на то что истории эти были весьма интересными, под конец я уже откровенно витал в облаках. Точнее, так подумала Помфри и отпустила меня восвояси. На самом же деле, разговор я поддерживал "на автомате", а сам усиленно копался в доставшейся от Винса памяти. Как оказалось, слишком многое я в свое время просмотрел бегло, слишком многое воспринял несерьезно или, даже, как детскую игру. И вот пришло время пожинать плоды этой ошибки.

Теперь, пристально просматривая жизнь Винсента Крэбба, я все больше и больше ужасался. Мать мальчика умерла родами, до трех лет за ним ухаживала кормилица, которая на четвертом году его жизни куда-то исчезла. Воспитанием Винсента занимались домовые эльфы и… Люциус Малфой. Тот регулярно собирал в своем мэноре около Драко его будущих компаньонов и всем сразу читал лекции о том, что такое хорошо для чистокровных волшебников, а что — плохо. Винсент, судя по воспоминаниям, такие хождения в гости любил. Там вкусно и обильно кормили. Не то, что дома.

Что касается отца, то с ним у Винсента отношения были… сложные. Нет, думать, что Логан Винсента бил, было бы ошибкой. Это слишком по-маггловски. Да и зачем трогать руками, если есть волшебная палочка и такое хорошо знакомое (с обоих кончиков палочки) заклинание Круцио?

"Винсент, Донки сказал, что ты разбил вазу на втором этаже. Это так? Круцио!" — "Винсент, ты не прочитал книги, которые я тебе оставил? Круцио!" — "Винсент, ты плохо себя сегодня вел. Круцио!" И так с четырех лет вплоть до первого сентября девяносто первого года. Единственным отдохновеним для парня было пожрать. Кормежка в семье у Крэббов, кстати, тоже была так себе, но Винсента это не останавливало. В результате к одиннадцати он имел железный желудок и мощную жировую прослойку.

Честно говоря, я бы не удивился, если после такого детства и оригинальный Винсент на летних каникулах сбежал бы куда подальше. Кстати, насколько я помню из канона, Крэбб, вроде, постоянно оставался на зимних каникулах в Хоге. Явно не спешил вернуться к настолько "любящему" папаше. А если учесть, что все эти воспоминания я воспринимал как свои собственные, с полным эффектом присутствия так сказать, то последние крохи приязни к некоему мистеру Крэббу у меня исчезли. Теперь Логану стоит придумать что-то достаточно убедительное, чтобы я не отправил его прямой дорогой к остальным предкам.

"Смешно. То-то теперь становится понятна ухмылка Волдеморта-Квиррелла. Винс получил за детство столько круциатусов, то если бы они действительно помогали стать магически сильнее, то я сейчас походя заткнул бы за пояс Дамблдора, щелчком отправил на тот свет Волдеморта и спокойно, по праву силы, занял бы скромный пост властелина мира. Хотя... Может и нет. Может я и не прав. Ведь эталонного Винсента-без-круциатусов нет, поэтому сравнивать не с чем. Может, действительно помогли?"

Пока я изо всех сил копался в прошлом, напрягая память в поисках момента принесения и точной формулировки вассальной клятвы, пока я прикидывал, как можно из под нее выскользнуть, о себе напомнило настоящее. Малфой, строго согласно канону, был немного подран гиппогрифом, а мне на ровном месте, за здорово живешь, накинули дополнительной работы. Со словами: "Зачем менять то, что уже хорошо работает?" — вечером в гостиной факультета Хаффлпафф Седрик Диггори, ставший на своем пятом курсе старостой, опять повесил на меня уход за братьями нашими меньшими. Меньшие братья и сестры в количестве одиннадцати душ смотрели на здорового смуглокожего парня заметно испуганными глазами. Была мысль напугать их, чтобы отказались сами, но укоризненный взгляд Диггори меня остановил. Хм… Я подсознательно признаю за ним некий авторитет? Надо над этим хорошенько подумать. Например, после того, как приду с отработки.

Да-да-да. Отработки. Назначенный еще на первом курсе "год отработок" за Уизли все еще продолжался. Два месяца я отбил на первом курсе; четыре, до момента встречи с Салазаровым глистом, на втором; так что за вычетом каникул осталось еще два. Директор в лице Макгонагалл педантично считал каждую отработку и, похоже, собирался выдавить из меня все до последней минуты. Никакого намека на "УДО" не предвиделось.

Ждал ли он, что я сам попрошу пощады, чтобы "дать мне второй шанс"? Хрен его знает. Мы все равно пойдем другим путем. В конце концов, я уже давно не школьник, что есть и другие двери, кроме как в кабинет начальника. Зачем платить дорого "голове", если можно заметно меньше — напрямик исполнителям? Поэтому от подаренного ей набора семян декан Спраут была просто в восторге. Подарки Филчу будут вручены сегодня вечером. Самое время. Для того и покупалась, чтобы отношение завхоза ко мне оставалось максимально лояльным. А вот Снейп своей "спрятанной в коробке мечты зельевара" пусть подождет. Не просто же так ему его дарить?

"А вообще, все было не так уж и плохо. Если бы еще не чертов Малфой и данный ему в сопливом возрасте обет, то жизнь была бы совсем прекрасна! Хм… А не проверить ли мне одну идею? Чтоб жизнь стала прекрасной? Судя по увиденной мною в памяти формулировке обета, он запрещал мне лично нападать на Малфоя-младшего. Кстати, странно, почему только на младшего? Или про старшего отдельная клятва? Надо поискать… Так вот, магия обета покарала меня соответственно силе нападения: за удар — боль. Судя по всему, захоти я просто так, без разрешения (то есть на тренировке или дуэли) бросить в Драко заклинание, то вообще бы вырубился. А захоти убить — умер бы мгновенно непосредственно перед самой попыткой убийства. Но! Чтобы жизнь Малфою медом не казалась (гиппогриф — это слишком мало), попробуем, согласно дыре в формулировке обета, вставить ему небольшую шпильку. Но на всю длину и в задницу!"

Сложности с тем, чтобы перехватить сохнущую по тебе девчонку, возникают только у героев низкопробных анимешных студий. Мне, например, найти, где пересечься с одной юной слизеринкой, не составило вообще никакого труда.

— Добрый день, мисс Дэвис.

— Добрый день, мистер Крэбб, — непритворно загорелась она. — Ах, Винсент, — ты же позволишь мне так тебя называть? я разрешаю тебе называть меня Трейси, — Винсент, ты так изменился! Вырос, загорел за лето. Хорошо отдохнул? А где ты был? Я вот из нашего поместья так и не выезжала никуда за все каникулы. А ты не хочешь приехать к нам на лето? Или…

Я замахал руками, останавливая этот бурный поток радости. Извини, Трейси, но я вынужденно подпорчу тебе настроение.

— Мисс Дэвис, Трейси, погоди. Видишь ли, в наши планы на будущее…

— Ах, — громко вздохнула и зарделась Дэвис. Черт! Нужно было как-то по-другому сформулировать предложение. А то теперь получается, что я одобряю возможные отношения. Вот жопа. Ладно, даже если и так, то время пока терпит.

— Погоди, Трейси. Послушай. Все не так просто. В наши планы вмешалась новая сторона. Как вы все, наверное, слышали, мы, Крэббы, в некоторых… непростых отношениях с Малфоями. И вот совсем недавно мистер Малфой заявил мне, что он с удовольствием расторгнет наши с тобой отношения. Более того, он сделает так, что их никогда не будет! Извини, но клятвы…

Трейси отшатнулась. Ее глаза (хм, какие у нее, оказывается, большие и красивые глаза, не замечал до этого) наполнились слезами, которые все же были усмирены и не покатились по щекам. Кровь есть кровь. Вот девочка, уже превращающаяся в девушку, выражением лица стала подобна улыбающейся статуе. Вот прошептала:

— Драко Малфой, значит… Малфои… Ясно. Ясно! — и вдруг заспешила: — Прости, Винсент, мне нужно идти.

Я прислушался к своей правой руке. Боли не было. "Хм… Значит, обет не запрещает нападение "рикошетом"? Только прямое? Отлично! — Я очень, очень злобно улыбнулся этим своим мыслям. — Ну, раз так, тогда мир праху твоему, блондинчик! Я найду, как опосредованно превратить твою жизнь в ад! А пока попробуй-ка разобраться с Дэвис!"

На следующий день Малфой порадовал меня подвязанной рукой и сильно расцарапанной рожей. Видимо, разговор с Дэвис проходил весьма темпераментно. Судя по неодобрительным взглядам остальных слизеринок и отсутствию Трейси, Драко в кои-то веки забыл, что он мажор, и совершенно не по-джентльменски распустил руки. Плохо, конечно, что девочка пострадала, но… Пусть видят все, кто такой Малфой на самом деле, и пусть множатся его враги!

Интерлюдия 1

Политика — такая вещь, что либо ты играешь в нее, либо она играет тобой. Поэтому коридоры Министерства магии Британии были всегда наполнены не только служащими, но и "праздношатающимися" мистерами, джентльменами и лордами. Не был исключением из правил и лорд Малфой.

На сегодня в Министерстве магии Люциус наметил для себя много дел: подорванные "благодаря" интригам Дамблдора позиции следовало несмотря ни на что восстанавливать. Однако внезапно случилось так, что запланированные дела завершились гораздо раньше, чем предполагалось. Сами собой. Так, согласно расписанию, беседы с нейтралами и недоброжелателями, дабы первую котегорию превратить в приятелей, а вторую перевести в первую, должны были проходить до самого вечера. Однако одна половина его потенциальных собеседников вообще не появилась в Министерстве, отделавшись непонятными извинениями через сов, а другая, как сговорившись между собой, сегодня куда-то поголовно стала спешить. Причем, настолько сильно спешить, что даже и десяти минут на разговор никак было не выделить.

"Увы, — с пониманием и некой доли смирения отметил Люциус. — Вот еще одно доказательство того, что позиции Малфоев пошатнулись. Раньше у всех даже в принципе быть не могло дел важнее, чем поговорить со мной, а теперь… "спешат". Даже такие мелкие сошки! Что ж, вы все еще пожалеете, — смирение сменилось злобой. — Когда вернется Темный Лорд вы все!.. А если и не вернется, то… Я пережил гонения. Я уже однажды восстановил и упрочил влияние Малфоев! Я сделаю это еще раз! Это даже хорошо, что магическое общество у нас такое бесхребетное. Раз отвернулись от меня, значит, так же легко отвернутся и от Дамблдора с министром. Что ж, не стоит впадать в праздность. Пора бы отправиться домой и заняться работой с документами. Слишком много их скопилось за последнее время…"

— Лорд Люциус Абраксас Малфой? — окликнул его кто-то из-за спины.

Люциус обернулся и настороженно прищурился. Встретить этого человека здесь и сейчас он совсем не ожидал. Достаточно молодой, на год помладше его самого, этот выпускник факультета Рейвенкло не часто искал компании бывшего слизеринца.

— Лорд Питер Уиллис Дэвис? — удивленно ответил на приветствие Малфой.

Последние лет тридцать Дэвисы потихоньку набирали общественный и политический вес. Нет, они не лезли в первые ряды на заседаниях Палаты лордов, не проводили шумных кампаний в прессе, не давали помпезных приемов, не хвастались своим состоянием, которое, по данным шпионской сети Малфоев, неизвестно каким образом уже выросло до размеров, потенциально позволяющих влиять не только на экономику, но и на политику. И хотя Дэвисы были невероятно далеки от обоих столпов Палаты лордов, и намного позади по влиянию от Малфоев, однако они тихо, медленно, но упорно и неотвратимо продолжали подниматься на политический Олимп Магической Британии. И если все так пойдет и дальше, то в ближайшие десятилетия вес слова главы семьи Дэвис станет таким, что не учитывать его мнение или не заручиться его поддержкой, проводя серьезные преобразования, станет для Малфоев делом самоубийственным. Ко всему прочему Дэвисы остались чисты. В войне они не участвовали ни на чьей стороне, сохранив полный нейтралитет банально сбежав с Острова всей семьей. Так что, если потребуется их чем-то прижать, за прошлое — не получится.

До этого момента Дэвисы заметно дистанцировались от Малфоев, впрочем, аналогично они относились к Дамблдору или к министру магии, независимо от фамилии последнего. В свое время Люциус искал встречи с прежним и нынешним лордами Дэвис, но всегда получал равнодушный ответ, что предложения Малфоев их не интересуют. "Мой политический провал, наряду с Гринграссами. Надеюсь, Темный Лорд вернется раньше их естественной смерти, и тогда Дэвисы будут одними из первых в моем списке на ликвидацию! Или они созрели? Хм… Тогда— почему бы и не поговорить? Вот только набить себе цену все же стоит. Ведь кто первый попросит об услуге, тот и ставит себя в подчиненное положение…"

— Простите, лорд Дэвис, но у меня сегодня, к сожалению, вряд ли найдется свободное время, чтобы порадоваться вашим обществом, — вежливо кивнул Малфой и пошел по направлению к каминам. "Ну! Давай! Я жду положенной реплики!" — думал он с жарким азартом рыбака, у которого только-только начались первые, пока еще осторожные поклевки. Впрочем, на его лице ничего кроме вежливо-расстроенной мины не отобразилось.

— Не печальтесь так, лорд Малфой, — раздался сзади голос Дэвиса. "Отлично!" — обрадовался Малфой. — Я постарался сделать так, чтобы сегодня оно у Вас гарантированно оказалось.

Люциус на автомате успел сделать еще пару шагов, пока скрытый смысл не дошел до него. "ЧТО? Так это он?! Так… — собрался он. — Что же произошло настолько серьезное, что Дэвис пошел на такие траты влияния? И таким вызывающим образом начал беседу: с открытых карт и резкого укола?"

Дэвис остался на месте, не сделав ни шага вслед за Малфоем, так что это именно Люциус, мысленно морщащийся от очередного тонкого, но показательного с точки зрения этикета унижения, был вынужден вернуться назад.

— Хм. Лорд Дэвис, быть может, нам стоит перенести этот разговор в более подходящее место?

— Он не долгий. Присаживайтесь, — опускаясь на скамейку, сказал Дэвис.

— Итак? — вопросительно произнес Малфой, на всякий случай поудобнее ухватившись за набалдашник трости, в которой была спрятана купленная в свое время на континенте очень мощная волшебная палочка.

— Лорд Малфой. Хорошо ли вы осознаете последствия своих действий?

— ? — неприятно удивился Люциус такому хамскому "наезду". Уже давно, очень-очень-очень давно никто не позволял себе разговаривать с Малфоями подобным тоном. Ну, или, это были последние произнесенные слова. "Как он смеет? — возмутился Малфой, но тут же успокоился. — Чтобы такое говорить... Что у него за козыри? Кто-то прознал про мои махинации с… Нет. За них сразу бы в Азкабан. Но тогда почему здесь? Или где-то недалеко припрятана боевая группа? Мордредов антиаппарационный барьер Министерства!"

Глядя на его показательно удивленное лицо, Дэвис, не скрывая своих эмоций, зло поморщился и продолжил атаку:

— Вы вообще осознаете, что посягая на свободу заключения брачного контракта, вы подрываете самые самые что ни на есть древнейшие основы нашего чистокровного общества?

"Кто бы говорил о "наших древнейших основах"! Да твоему титулу еще и ста лет нет!" — со злостью подумал Малфой, но на его лице отобразилось только вежливое удивление.

— Боюсь, я вас искренне не понимаю, лорд Дэвис, — ответил Люциус. Кстати, сказав так ничуть не соврал. Он действительно не понимал, с чего ему предъявляют такие претензии, и какое отношение он имеет к роду Дэвис.

— Лорд Малфой, не нужно играть. Не далее как вчера ваш наследник в весьма грубой и не имеющей альтернативного толкования форме донес до сведения интересующего наш род брачного партнера, что лорд Малфой ни за что не допустит такого сговора.

— Я не…

— Ко всему прочему, ваш наследник посмел поднять руку на мою дочь. Вы понимаете, что это совершенно недопустимо? Или роду Дэвис следует вызвать наследника рода Малфоев на дуэль и убить?

— Лорд Дэвис! — Такая наглая и прямая угроза не могла быть оставлена без адекватного ответа. — Вам следует получше выбирать выражения! Вы готовы скрестить со мной, как с допустимой по дуэльному кодексу заменой, волшебные палочки?

— Я готов! Но вот готовы ли вы к возможным последствиям? Не важно, проигрыша или выигрыша. Как вы видите, сейчас ваше слово весит намного меньше моего!

"Так будет не всегда! И, поверь, я обязательно выделю время, чтобы вернуть тебе должок!" — мысленно пообещал своему противнику Малфой и успокоился. А успокоившись, задумался.

"Вряд ли обвинения Дэвиса голословны. На их уровне никакой выигрыш не окупит обязательных репутационных потерь от вскрывшегося обмана. Мог ли Драко опять обеими ногами запрыгнуть в дерьмо? Мог. Мог ли он по устоявшейся в последннее время печальной традиции сделать это так, чтобы забрызгать и всех стоящих рядом, включая своего отца? Мог. Но с чего это вдруг у Драко появились такие мысли? Или же он так мог понять ту фразу… Идиот! Я идиот! А сын — полный кретин, пропустивший мимо ушей абсолютно все лекции об устройстве чистокровного общества и о действующих в нем гласных и, гораздо важнее, негласных правилах и традициях! Я же говорил: "Аккуратно. Намеками. Тихо. Спокойно. Кулуарно!" А он?! О, Мерлин! За что мне такое? — воззвал к всепонимающему небу лорд Малфой, но потолок каминного зала, как обычно, остался нем, как камень, из которого и был сложен. — Мордредов Крэбб! Опять из-за его абсолютно невзрачной персоны такие серьезные проблемы. Ладно! Нужно что-то решать…"

— Хорошо. Предположим, если я соглашусь…

— Лорд Малфой, надеюсь, вы понимаете, что в данном случае торг неуместен? Я просто уведомляю вас о том, что совершенная вами ошибка может стоить вам очень дорого. Тем более, вы и так сейчас в таком положении, что любой новый повод для скандала вам абсолютно нежелателен! Ваше решение?

Спустя некоторое время Малфой, буквально выталкивая из себя слова, процедил сквозь зубы:

— Хорошо. Я больше не имею никакого отношения к устройству личной жизни наследника своего вассала мистера Логана Ричарда Крэбба.

— И вашему наследнику следует извиниться перед моей дочерью.

Длинная пауза.

— Несомненно, — все же выдавил из себя Люциус.

— Благодарю вас, лорд Малфой, за понимание, — кивнул Дэвис.

Мужчины, придерживая на лицах положенное при встрече равных вежливое выражение лица, коротко поклонились друг другу и разошлись в противоположных направлениях. Малфой, внутренне стирая от злобы зубы, спокойно и степенно дошел до министерских каминов, переместился по каминной сети к себе в мэнор, спустился в тренировочный зал и только там дал волю обуявшему его бешенству.

Спустя двадцать минут, глядя на стертые в прах мишени и подпалины на стенах, он убрал палочку в трость-ножны и позвал домовика.

— Дисти здесь, лорд Малфой хозяин, сэр.

— Дисти. Все прибрать.

— Да, хозяин.

Малфой же отправился в свой любимый кабинет, рухнул в кресло перед камином, разжег его палочкой, налил половину бокала огневиски и стал задумчиво смотреть сквозь него на огонь. Чуть пригубил — и в радостно вспыхнувшее от подношения пламя с презрительной гримасой выплеснул большую часть дорогого напитка.

— Что-то я стал в последнее время слишком много пить, — бокал полетел вслед за своим содержимым.

"Нет! Дэвисы будут не одними из, а абсолютно первыми! Я лично пущу ему аваду в лоб! Но это потом, а сейчас…" — подумал Люциус, и, повинуясь взмаху его волшебной палочки, с полки к нему в руки прилетел красный конверт.

"Драко Малфой! Я. Очень. ОЧЕНЬ. Тобой. НЕДОВОЛЕН! Я как тебе говорил себя вести? Выглядеть побитым и внушать непрерывное желание пожалеть себя. Как же ты посмел…"

Глава 2. Урок ЗОТИ в стиле Мародеров

Тем временем минуты безудержно летели вперед, складываясь в дни и недели. На исходе первой декады сентября пришла пора первого в нынешнем учебном году урока ЗОТИ. Да, да, да — того самого, с боггартом.

Нас, как обычно, разделили на две группы. Первыми урок прошли слизеринцы с гриффиндорцами, после них пришел черед нас с рейвенкловцами. В связи с тем что явление распространения слухов не может рассматриваться в разделах релятивистской и классической механики (то есть скорость распространения слухов больше, чем скорость света в вакууме), перед этим уроком и вороны, и барсуки заметно мандражировали.

Зайдя в кабинет, я без удивления обнаружил там большой черный шкаф. Как и в каноне, нам начали читать лекцию о том, что такое боггарт, чем он опасен и как ему противостоять.

"Интересно, Люпин реально не понимает, что делает, или просто он такой… мародер? — думал я, краем уха слушая объясняющего свой предмет профессора ЗОТИ. — Ему, блин, сейчас тридцать три года, а он над детишками подшучивает. Да еще настолько злобно, что подвешенный за ноги вверх тормашками Снейп — тогда еще совсем не профессор, а просто рядовой слизеринец — может считать, что легко отделался! Вот что у человека должно быть в башке, чтобы так себя вести? Хотя, о чем это я? В смысле человека..."

Страхи постыдны и неприятны. Страхи говорят о нас слишком много. Страхи позволяют нами манипулировать. Страхи — опаснейшее оружие в руках врага, позволяющее уничтожить банальным распространением правды. Вот, к примеру, кто-то боится огласки того, что он до сих пор в кроватку делает. И на глазах у всех появится испачканная мокрая постель. Во что тогда боггарта превращать? И как потом жить в коллективе? И это еще относительно невинный страх.

Нет, терапевтическая составляющая обязательно должна быть — свои страхи не следует холить и лелеять. С ними нужно бороться, степень их влияния на себя можно и нужно понижать. Но только делается это обычно либо в кабинете у психоаналитика (западный метод), либо, как у нас, среди лучших и самых преданных друзей, за столом после не первой совместно выпитой бутылки. Что-то вроде этого:

— Слушай, Петька! Я… ик… это самое, пауков боюсь… Очень. Ик!

— Ха-ха-ха! Ну ты и ссыкун! Да что их бояться? Забей! Лучше, давай еще по одной за это!

И все! И страх уже стал ни таким уж страшным, и тайна не тайной. И друзья все забыли, когда проспались, никакого обливиэйта не надо. А здесь? Перед лицом своих врагов, одноклассников и одноклассниц? Перед потенциальными женихами и невестами? И совершенно без помощи от преподавателя!

Насколько я помню из канона, только Поттеру, испугавшемуся "дементора", Люпин сразу же пришел на помощь. Остальные же дети тряслись и чуть ли не на пол кучки клали, но никакого снисхождения так и не получили. Ни мальчики, ладно, но и ни девочки! Триннадцатилетки! Ну не гандон ли Люпин после этого?! Все же мародер однажды — это мародер навсегда. И никто меня в этом не переубедит!

Люпин, в отличие от канона, не позволил детям самим построиться в очередь, а вызывал к шкафу учеников пофамильно, согласно своему странно составленному списку. Благодаря этому я оказался практически в конце очереди и сумел собрать достаточный объем разведданных. Да-да, несмотря на то что поступок профессора ЗОТИ был омерзительным с точки зрения этики, совесть не помешала мне прагматично присмотреться к тому, чего боятся остальные.

Большинство детей боялось всякой ерунды, однако были уже и взрослые страхи. Моя бессменная напарница по зельеварению Лили Мун, как оказалось, боялась умереть в родах вместе с ребенком. Никакой риддикулус тут не помог и помочь не мог, потому что она от ужаса просто на месте мгновенно упала в обморок. Равнодушный Люпин загнал боггарта обратно в шкаф, ренервейтом привел девочку в сознание и радостно сообщил, что поставил ей за урок "тролля". Сразу видно — Мужик!

Сьюзен Боунс боялась, что ее тетя погибнет и молоденькая наследница таким образом останется единственной в роду. Труп искалеченной тетки тоже ни во что не превратился. Сьюз просто развернулась и убежала в угол кабинета, где ее, плачущую навзрыд, потом еще долго утешали другие девочки. Люпин пожал плечами и занес в ведомость очередного "тролля". Глядя на то, как утирает слезы очень миленькая одноклассница, мне хотелось сделать Люпину что-нибудь плохое. Например, отправить анонимно в подарочном издании декреты о правах и обязанностях "существ". Или заказать через Гильдию и точно так же анонимно отправить набор ножей для "сбора материала" из комплекта охотника на оборотней…

— Винсент Крэбб.

За мечтами о мести не заметил, как подошла моя очередь. Я вышел вперед и подошел к шкафу. "Любопытно, кто это будет? Дракон? Ну, его грохнули. То пожирающее поляка пламя? Водеморт, Крэбб, Малфой?" — перебирал я возможные страхи.

Дверь шкафа медленно, со скрипом, приоткрылась. Я сосредоточился на жесте и заранее мысленно представил себе, как будут выглядеть на волшебнике костюм для посещения бара "Голубая Устрица" или захлестывающий город девятый вал, если это все же будет огонь. Из шкафа на пол высунулась нога — "Все же человек" — с облегчением подумал я; — затем вторая. Руки, схватившиеся за косяк. Появилось тело. Потом голова, и вот около шкафа во всем великолепии кавалера Ордена Мерлина стоит… Локхарт. Злая улыбка, палочка на изготовку, жест… И губы, шепчущие вербальную часть заклинания Обливиэйт.

Страх! Не страх, ужас! УЖАС! Дикий неописуемый ужас потери себя холодом сковал мое нутро. Не знаю, как остальные дети, но я реально был готов обоссаться от страха!

"И это, блядь, неопасное существо?! Да встретишь такого, сдохнешь на месте!" — подумал я, чувствуя, как от мгновенно выступившего пота мерзко прилипла к спине рубашка.

— Ну же, Винсент, — подбодрил меня учитель.

Я с надеждой перевел взгляд на него, но помощи ожидать было глупо. Хотя у Люпина на лице вроде бы была спокойно-доброжелательная маска, краешки его губ так и норовили разъехаться в гнусной ухмылочке. Он откровенно тащился от того, что происходит с детьми. Сука!

— Ну же. Покажи, какой ты храбрец против настоящего противника, а не ребенка! Риддикулус, мистер Крэбб! Риддикулус!

Ах вот откуда растут ноги! Я перевел взгляд с преподавателя обратно на призрака. Ужас ударил в меня с новой, кажется, еще большей силой. "Локхарт" сделал шажок вперед ко мне, опять поднял руку с волшебной палочкой…

И вот тут все на себя взяли рефлексы. Отработанным до полного автоматизма жестом я вскинул палочку и прокричал:

— Вербейра Сангвинум!

Плеть крови в этот раз вызвалась без осечки и , видимо, от накала эмоций, вышла невероятно мощной. Три кровяные нити, хотя раньше у меня только одна получалась, и то не всегда, мгновенно разрезали-рассекли фальшивого Локхарта и его домик-шкаф на несколько частей. Спустя пару секунд куски боггарта без следа растворились в воздухе, а шкаф с грохотом осыпался крупными обломками на пол зала.

— Протего Тоталум! — выкрикнул мощное щитовое заклинание Люпин. Характерно, что заклинание от такого опасного меня защищало только одного его, а не детей, за которых учитель как бы был в ответе. Впрочем, оборотень правильно угадал, кого я буду атаковать в первую очередь. Повинуясь моим желаниям, нити рванули в сторону Люпина, но лишь бессильными брызгами моей крови разлетелись по всему кабинету. Но и щит вокруг удивленного профессора исчез.

От предельного напряжения сил я пошатнулся и отменил заклинание. В этот раз большая часть крови осталась на полу и кусках шкафа, что говорило о грязном исполнении заклинания, но мне сейчас было абсолютно не до перфекционизма. Тяжело дыша, я снова поднял палочку и, опять же на вбитом Комаром рефлексе, прохрипел:

— Адолерет Карнемиа.

Остатки шкафа, на которые попала моя кровь, занялись слабым пламенем.

Кабинет ЗОТИ погрузился в глубокую тишину. Все смотрели на меня, шатающегося от магического и физического истощения, и на нацелившего палочку на ученика профессора ЗОТИ.

— Сту… — начал было говорить он, но я сместился вправо и заорал:

— Вербейра Сангвинум! — И вновь из моей палочки вылетела кровавая плеть, на этот раз однохвостая. С безошибочно читаемыми намерениями она нацелилась на Люпина.

— Протего Тоталум! — опять скрылся за щитом профессор ЗОТИ.

Молчаливое противостояние длилось целую вечность — секунд десять. Наконец Люпин не хуже Снейпа прошипел:

— Уберите палочку, Крэбб!

Я, понимая, что делать нечего, отменил заклинание. На сей раз я сделал все аккуратно, так что ни единой капельки моей крови не пропало. Люпин тоже снял свой щит и подошел ко мне.

— Сдайте палочку… — начал он, немного успокоившись, но я его перебил:

— Хрен тебе, а не палочка! — и опять принял боевую стойку.

— Хорошо, — внимательно посмотрев на меня, сказал профессор. Видимо, мою мысль "Попробуешь забрать — убью, и плевать, что будет дальше!" он смог прочитать в моих глазах не хуже опытного легилимента. — Мы сейчас же идем к директору. Все остальные — свободны. Занятие на сегодня окончено.

"В качестве разминки ума отобразим имеющуюся ситуацию на нормальную жизнь, — думал я, пока мы шли по коридору к кабинету Дамблдора. — Школа — пансион на природе где-нибудь недалеко от небольшого поселка городского типа. В школе учатся серьезные мажоры уровня детей депутатов Госдумы, племянников глав силовых ведомств и совсем немного крайне одаренных детишек из обычных семей. А дальше только успевай считать: то препод двинется умом и чуть не прибьет ученика, запустив в школу дикого тигра. То выползший из канализации дикий крокодил-людоед хорошо пожует несколько детских ручек и ножек. То в школу несмотря на якобы хорошую охрану проникает матерый убийца-рецидивист, сбежавший из зоны строжайшего режима, а его сообщником оказывается нанятый директором учитель-спидозник. По ходу дела случайно получает серьезную травму единственный сын председателя комиссии федерального уровня. На следующий год, несмотря на все упоротые педсоставом косяки, в школу приезжают по обмену две иностранные детские делегации на спортивный турнир мирового уровня (который, кстати, начинается с наглой провокации со стороны хозяев, выставляющих на соревнования не одного участника, а двух). В соответствии с традицией, все это оканчивается большим скандалом и несовместимой с жизнью травмой одного из спортсменов, а второго тупо похищают и пытаются пустить на органы замаскированные сделанной пластической операцией террористы мирового масштаба. Когда прозревшее правительство и надзорные органы посылают в школу наблюдателя с соответствующими полномочиями, дирекция школы это самое надзорное лицо, образно говоря, обкладывает хуями при полной неофициальной поддержке остального преподавательского состава. Более того, не прошедшего аттестацию сотрудника даже не собираются убирать из школы!

А теперь вопрос. Если все же отринуть принципиальную невозможность такого в нормальном мире, на то он и нормальный, а не магический, если это все же произошло, то: "Как скоро весь педсовет во главе с директором, наделавший столько и такой лажи, найдут в ближайшем лесу?" Через день? Через два? Через неделю? Нет. Правильный ответ — никогда. Никогда не найдут. Исчезли, и всё тут.

Но, увы, здесь это не так. В этой жизни реальность — то, что известно из канона. А раз реальность — именно это, значит, я чего-то не знаю. Скорее всего, я, как и многие другие (исключая разве что членов Ордена Феникса), сильно недооцениваю Альбуса Дамблдора. Если продолжать играть в аналогии, то кем должен быть директор такой школы, чтобы ему все спустили с рук? Правильно! Почти президентом или наследником императора. Впрочем, оценивая звания и должности Дамблдора, нужно признать, что он такой и есть. Так что Дамблдор сам кого хочешь закопает.

К чему все эти размышления? А к тому, что сейчас меня, как особо буйного и склонного к насилию гопника, Люпин и присоединившаяся по дороге Макгонагалл вели под конвоем на разбор полетов к этому самому крутому директору. Особая хохма в том, что, пока профессор ЗОТИ вызывал по камину из своего кабинета декана Гриффиндора (кстати, почему факультета Гриффиндора, а не моего?), я был совершенно спокойно предоставлен самому себе. Люпин даже дверь заклинанием не запер — беги не хочу! Угу. Я и не хочу. Некуда бежать! Там вокруг школы бродят очень голодные дементоры, которым все равно, кого сосать: просачивающегося внутрь Блэка или выбегающего изнутри школьника.

— Жевательные тянучки, — произнес пароль Люпин, обращаясь к перекрывающей вход в кабинет директора горгулье. Эскалатор быстро довез нас троих до кабинета, где все было абсолютно как и раньше. Сидел на жердочке феникс, крутилась, вертелась и щелкала всяческая магическая, и не удивлюсь, если и маггловская, поебень. Директор ради разнообразия находился на месте. Коротал время за чашкой чая со своими любимыми лимонными дольками и какой-то книгой.

"Хм... А могу я библиотеке Выручай-комнаты заказать те книги, которые читает директор? Это идея! А секретные документы? О-о-о!!! Это просто божественная идея!"

Тем временем Дамблдор оторвался от своего предобеденного отдыха и вопросительно поглядел на профессоров. Так я и поверил, что, вызвав Макгонагалл, Люпин не предупредил директора. Но, похоже, актеры собирались отыграть представление с максимальной серьезностью, несмотря на то что зритель был всего один и настроен максимально скептично.

— Минерва? Римус? Что случилось? — спросил Дамблдор, и Римуса-примуса прорвало. Хотя, положа руку на сердце, причины злиться на меня у него были вполне закономерные. Не каждый день учителя на уроке пытается порезать на куски его же ученик. Речь Люпина лилась как песня. Чувствовалось, что отпираться он за школьные годы научился отлично. Недаром в компании Мародеров именно Люпин был мозгом. В его интерпретации я нагло сорвал урок, поломал инвентарь и чуть ли не напал, да что там "чуть ли", прямо напал на преподавателя!

Внимательно, не перебивая, выслушав профессора ЗОТИ, директор повернул голову в мою сторону.

— Мистер Крэбб, — укоризненно взглянул он на меня поверх своих очков-половинок. — Как же так? Сорвать урок. Напасть на профессора… Неужели я был не прав, дав вам второй шанс после предыдущего нападения?

Ага! Это теперь так называется? Накинуть чудовищное по числу и объемам работы количество нарядов-отработок, по сути дела, за обычную драку. Которая, если чисто по букве закона, произошла без магии и поэтому вообще не была наказуема по Кодексу Хогвартса. И еще отмечу, как тонко сказано. Не первого, а предыдущего. Типа — их было очень много, а меня все прощали и прощали… Вот гад!

Так. На время станем Поттером, то есть притворимся грибом. Конечно, ситуация, когда тебя держат в темноте и кормят говном, не каждому понравится, но иногда без этого просто никак не обойтись.

— Я очень испугался боггарта, директор. — Постараться говорить правду. У директора ой какой преподавательский опыт! Он вранье и без всякой легилименции вычислит на раз. — И рефлекторно применил это заклинание. Оно из раздела магии, в которой у меня родовые дары. Это же не запрещено? — Да, родовая магия является не рекомендованной, наказуемой в школе (пусть и против правил), но вполне законна для использования мною согласно решениям Визенгамота. — А потом я почувствовал опасность, исходящую от профессора, и не удержал контроль над плетью.

— Ясно. Что же… Минерва, Римус, вы можете идти. А то перемена окончится, и дети, оставленные без пригляда на уроке, придумают одному Мерлину известно что. Я сам объясню мальчику, где он неправ…

Макгонагалл и Люпин дисциплинированно вышли, оставив меня с Дамблдором один на один.

— А как же мой декан? Она должна присутствовать на разборе!

— Я не думаю, что следует по пустякам отвлекать мадам Спраут.

— Это мое право согласно Кодексу Хогвартса.

— Это спорный вопрос. А спорные вопросы в школе решаются судом последней инстанции в лице директора Хогвартса, — усмехнулся Дамблдор, глядя на меня в упор.

— Это не понравится совету попечителей!

— Если они об этом узнают, то да. Впрочем, в последнее время они мало интересуются тем, что я называю им неинтересным. Особенно после отстранения лорда Малфоя.

Я потянулся к своей палочке, но она, повинуясь невербальному и беспалочковому экспеллиармусу директора, оказалась у Дамблдора в руках.

— Хм… Какая интересная палочка. Где ты ее раздобыл? Впрочем, это не к спеху.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, профессор трансфигурации, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первого класса, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, президент Международной Конфедерации Магов, сильнейший волшебник своего времени пристально посмотрел на меня, и в его взгляде не было ни капли теплоты.

— Готов ли ты к серьезному разговору, Винсент Логан Крэбб?

Интерлюдия 2

Вошедший в один из осенних вечеров в дорогой московский ресторан немолодой мужчина выглядел среди помпезной, но слегка аляповатой роскоши внутреннего убранства весьма и весьма органично. Добротный иностранный, хотя и слегка старомодный костюм, часы на цепочке, перстни и запонки из чистого золота, дорогой французский парфюм. Теплая погода бабьего лета позволяла обойтись без верхней одежды, но можно было быть абсолютно уверенным, что пальто или плащ у посетителя тоже где-то были, и качество их соответствовало остальным внешним атрибутам богатого человека с изысканным вкусом.

Привычно отмахнувшись от подбежавшего полового, посетитель пошел по направлению к отдельно стоящему столику, за которым восседал ставший уже привычным в последние годы персонаж. Узкий лоб и предельно короткая стрижка, мятые уши, накачанная шея, в диаметре имеющая все шансы поспорить с головой, толстая золотая цепь, малиновый пиджак, массивные золотые кольца, благодаря своим размерам и "мастерству" изготовившего их ювелира скорее напоминающие кастет, — короче говоря, типичный "новый русский" или успешный бандит. Хотя тут более уместно употребить не "или", а "и".

"Как хорошо, что за прошедшие века заклинание Морока отработано до идеала. Легкая в исполнении волшебника смесь иллюзии и смущения разума, и вот вместо колдуна простецы-обыватели видят того, к кому хм... сами стараются лишний раз не присматриваться. Или, если совсем по-простому сказать, тех, кого боятся. Когда-то это были опричники, потом — беспредельные дворянские недоросли, совсем недавно — люди в фуражках с голубой тульей или в костюме с красными "корочками" в карманах. Теперь их сменили такие вот троллеобразные разбойники", — подумал пожилой посетитель и сел за стол.

Если бы среди простецов, сидевших за другими столиками и стоявших за стойками, случайно оказался кто-то с обрегом, рассеивающим морок, то посетители с изумлением бы обнаружили, что под личиной бандита скрывался абсолютно другой человек. Обычный, неприметный, чуть поношенный советский костюм, никаких броских украшений — так, пара серебряных колец, очки в дешевой оправе… Такому человеку нечего делать в дорогущем ресторане, зато увидишь на улице — взгляд соскользнет, как вода с оконного стекла: быстро и без следа. Но, к счастью для волшебников, посидеть сегодня сюда зашли люди совершенно обычные.

— Здрав будь, Святослав Владимирович, — поздоровался пожилой.

— И тебе здравствовать, Владислав Александрович, — вежливо ответил сидящий "новый русский".

Любопытные работники заведения исподтишка бросали осторожные взгляды на новых хозяев жизни и с надеждой ожидали какой-нибудь бучи. Драки среди посетителей случались довольно нередко, чем заметно скрашивали скучную работу обслуживающему персоналу. Но сегодня их надежды оказались тщетны. Пока во всяком случае.

Подбежавшему официанту новый посетитель заказал полный классический обед из не пользующегося особой популярностью русского меню, после чего за столом воцарилась тишина: оба сидящих внимательно присматривались друг к другу. Пары грозных взглядов "малинового пиджака" хватило для того, чтобы окружающие поумерили свой интерес к этому столику, а незаметного движения руки гостя — чтобы и вовсе потеряли его.

Отгородив себя от нежелательного внимания мужчины занялись древнейшим и никогда не устаревающим развлечением — доброй беседой за богато накрытым столом. Прихотливая вязь разговора, где каждый из собеседников давно и хорошо знал другого, коснулась сначала погоды, совсем не радующей в этом сезоне; потом внуков, которые что-то в последнее время вовсе отбились от рук, посчитав себя совсем взрослыми, когда заимели своих детей; политики, где остается лишь клясть тупых простецов и принесенные давным-давно обеты о невмешательстве; последних новостей культуры и спорта; и всяких прочих тем, которые так удобно разбавляют время еды. Наконец тарелки опустели и были убраны, а стол заняли классические "три С": кофе, коньяк и сигары. Иногда к трем добавляют еще и четвертую составляющую, но шоколад оба собеседника просто на дух не переносили.

— Итак, с чем пожаловал, Влад? Тыщу лет тебя не видел!

— Да так, всё дела да разъезды. Тебе ли не знать, как это бывает?

— Угу. Ладно, раз ты выкроил время, выкладывай давай, что у тебя за дело.

— Как ты наверняка знаешь, десять лет назад умерла Елена…

— Соболезную.

— Спасибо. Так вот, чтобы от тоски не наложить на себя руки — пятьдесят лет все же вместе прожили, — я решил немного развеяться. Не без пользы, конечно же. Так, в последнее время я вновь стал работать в Гильдии наемников.

— Расскажешь или?..

— Или. Как и раньше, гильдейский магический контракт придавливает язык не хуже могильной плиты. Иногда даже и лучше, потому что мертвые, если их хорошо попросить, очень даже разговорчивы. Так вот. Встретил я во время контракта одного очень любопытного паренька… Как его по-настоящему зовут, я не знаю. Гильдейский контракт. Как он выглядит — тоже не помню. Но вот благодаря одной внезапно вылезшей маленькой дырочке в формулировке гильдейского контракта, я смогу описать, как выглядит его друг, который был нами спасен. Называл он его Наваха и Рик. Похоже, он испанец или итальянец, хотя за это не поручусь. После пары месяцев на пустынном солнце на испанца или турка стал похож даже чистопородный финн, что был с нами… мир его праху. Держи, — Владислав Александрович протянул своему собеседнику плотно закрытый пузырек, — я слил сюда все, что тебя должно заинтересовать.