Диктатор

— Не на грани исчезновения? — не выдержав, я перебил Драко воплем. — Открой Книгу священных двадцати восьми! Читай и считай молодое поколение! Эбботы — осталась одна присутствующая здесь Ханна. Блэки — мощнейшее еще в начале века чистокровное семейство исчезло! Остался единственный кровный наследник, да и тот в Азкабане. Булстроуды — единственная дочь, надежда рода, — я кивнул в сторону напрягшейся Миллисенты. — Лонгботтомы — один. Краучи — молодых нет вообще. Кэрроу — бездетные в Азкабане. Лестрейнджи — бездетные в Азкабане. Малфои — один. Нотты — один. Пруэтты — выбиты. Розье — бездетные в Азкабане. Слагхорны — про молодых ничего не знаю. Трэверсы — бездетные в Азкабане. Флинты — один. Эйвери — бездетные в Азкабане. Яксли — бездетные в Азкабане. Олливандеры — вроде бы есть племянник, продолжатель дела, но прямая линия пресеклась. Мраксы — тоже все. Две трети родов! И я из молодых Крэббов один. И Грег. И Панси… Мало вам справочника и своих семей, посмотрите по сторонам, на своих деканов и преподавателей. Великий Белый Маг, а детей нет. Макгонагалл, одаренная в трансфигурации, детей нет. Одаренный в зельеварении декан Слизерина — не женат, детей нет. Насчет профессора Флитвика ничего не знаю. Остальные преподаватели тоже особо детьми не хвастались. То есть своих детей нет ни у кого, кроме декана Спраут. И это вы называете хорошей ситуацией? Да мы уже практически исчезли!

— Темный Лорд хотел пойти войной на магглов и грязнокровок, чтобы…

— Войной? — деланно удивился я. — Давайте считать. В данный момент по стечению обстоятельств в Хогвартсе учатся последние представители практически всех оставшихся древних родов. Рассмотрим такой вариант, что сегодня начинается война, а завтра на Хогвартс нападает какой-нибудь Темный Лорд с континента, обосновывая свои действия тем, что здесь преподается светлая магия. Или возрожденная магглами инквизиция, под предлогом преподавания слишком черной магии. Или изгнанные много веков назад сиды вернутся. Или разразится очередная маггловская Великая война. Или просто без изысков на Хогвартс с неба падает огромный метеорит. Без разницы, кто или что является причиной, но все студенты умирают. Что станет с нашими родами?

— Если со мной что-то случится, то мой отец страшно отомстит любому… — запальчиво начал Малфой, но я перебил его.

— Месть — это не спасение. Она хоть и накажет виновного, но не исправит содеянного. Наследник Малфой, подумай, что будет тогда в этом случае с твоим "великим родом"? Кто будет наследовать магию?

— На нас пока никто не желает нападать…

— Важно не желание, важна потенциальная возможность. Желание — тьфу, сейчас его нет, а завтра появится. Зато возможность... Это опасно. Помнишь случай в гостиной? — Драко неуверенно кивнул. — Виноватого ведь так и не нашли. Так новая война добьет нас окончательно! У магглорожденных-то дети рождаются хорошо.

— Значит, ты за магглорожденных против чистокровных?

— Не надо перевирать мои слова. Я за магов вообще. Без чистокровных мы потеряем знания и линии крови, которые пестовались магами и Матерью-Магией в течение столетий и тысячелетий! Без обретенных, без свежей крови эти рода вымрут. Без древней крови и знаний магглорожденные волшебники ослабеют и растворятся среди магглов, заняв места фокусников в балаганах и цирках, а также подопытных кроликов на разделочных столах маггловских ученых. Пока Министерство изо всех сил сдерживает наплыв магглорожденных, держа их на нижних должностях, не принимая их на работу или вообще не вводя в магический мир. Но это не панацея. Рано или поздно, если ситуация не будет изменена нами, сама Мать-Магия низложит неугодных. И все рухнет.

— То есть ты открыто порицаешь идеи и действия Лорда Вол… Того-кого-нельзя-называть? — вкрадчиво поинтересовался кто-то со Слизерина.

— Хм, — я сбавил обороты, вспомнив, что и при ком я говорю. — Кто я такой, чтобы порицать или одобрять решения признанного самой Магией Лорда? Я всего лишь акцентирую внимание на фактах и результатах. Вне зависимости от того, чего хотел в итоге добиться Лорд, война пошла на пользу именно тем, кто активно продвигал магглорожденных. Но, самое смешное, не на пользу этим самым магглорожденным и полукровкам из мелких родов.

— Жаль, что я не могу посмотреть на то, как ты сказал бы Ему это в лицо.

— Я не побоюсь сказать это в Его присутствии, — подумал я и взглянул пристально глядящему на меня профессору ЗОТИ прямо в глаза.

— Как удачно для такого храброго юноши, что Мальчик-который-выжил избавил тебя от возможности проявить свою храбрость, — зло прошипел кто-то с факультета чистокровных.

— Кто вам сказал такое? — от моего вопроса присутствующие как-то даже опешили.

— Но Мальчик-который…

— Бла-бла-бла. Это я слышал тысячу раз. Но помимо чтения издаваемых победителями газет нужно читать и древние книги. Найти сейчас живого человека с меткой, пусть она и поблекла, довольно несложно.

— И что?

— Ребята, вы меня реально убиваете своей доверчивостью министерским газетам.

— При чем тут это?

— Мистер Бенедикт Дойл, — я как мог съежился и попытался голосом и жестами притвориться профессором Флитвиком. — Скажите, в каких случаях прекращают действие данные волшебником клятвы и ломаются завязанные на кровь артефакты?

— Только в случае смерти… Ох, Мерлин! — пораженно застыл рейвенкловец. Не прошло и десяти секунд, как смысл сказанного дошел и до других.

— Десять баллов Рейвенкло, — ухмыльнулся я.

— Значит Тот-кого-нельзя-называть жив? — со страхом прошептала Боунс.

— Я не знаю. Но точно могу сказать, что он не мертв.

— И что же нам делать? Стройными рядами записываться в смертожорцы? — воинственно спросил кто-то с Рейвенкло.

— Отнюдь нет. Это личное решение каждого.

— А что ты посоветуешь? — прямо спросил у меня абсолютно серьезный Эрни Макмиллан.

— Как вы знаете, мой отец был Пожирателем. Благодаря его рассказам и по результатам своих собственных размышлений я могу сказать только одно. Не нужно сражаться против Темного Лорда. Лорд своих противников преимущественно убивал, таким образом обескровливая и так находящиеся при смерти древние рода. Аврорат нарушителей судил и сажал в Азкабан. Из Азкабана можно так или иначе выйти. Из могилы выйти нельзя.

Я почувствовал на себе тяжелый, злой взгляд. Взгляд, который прожигал меня не хуже лазера. Я отлично догадывался, чей он. Теперь, если я не хочу стать Лорду непримиримым врагом, от беседы с Волдемортом мне не отвертеться.

Интерлюдия 5

О затеваемом школьниками ученом собрании директор узнал задолго до его начала. После поступления в школу Надежды Магического Мира Дамблдор обращал особое внимание на дела учеников первого курса, да и сам формат встречи не подразумевал секретности. Поттер и его окружение, благодаря Рону Уизли, в обсуждении не участвовали, поэтому запрещать Альбус ничего не стал. Ему и самому было любопытно прояснить позицию чистокровных родов. Ведь в таком возрасте (а зачастую и в гораздо более зрелом) люди еще не имеют своих собственных политических воззрений и слепо повторяют за родителями. Исключения предельно редки и являются скорее ошибками родителей, чем успехами манипуляторов. Эх, Блэк, Блэк…

Стукачей — какое грубое слово, конечно же осведомителей — среди студентов у Дамблдора всегда хватало. Даже на Слизерине, как бы там ни кичились своей честью чистокровные и их декан. Особенно декан. Хватало еще и потому, что вопрос о достаточном количестве своих агентов директор держал на постоянном контроле. Искал, готовил, можно сказать, взращивал их с пеленок, никогда не отказывая тем в мелких поблажках и послаблениях, взамен получая максимально полную и правдивую информацию о состоянии дел на факультетах, а также возможность влиять на ситуацию не только сверху, административно, но и снизу.

Вот и сейчас директор внимательно прослушал четвертую и последнюю вариацию речи младшего Крэбба (восприятие учеников в зависимости от факультета очень сильно различалось, и это было очень ценно) и, отпустив шпиона, глубоко задумался.

Вопросы Крэбб поднимал очень острые, но вот ответы на них Дамблдору совсем не нравились: "Да, с одной стороны, для чистокровного и сына Пожирателя признать нужность полукровок и магглорожденных это большой шаг вперед в политическом прозрении. Но с другой стороны, с такой же вероятностью можно сказать, что это огромный шаг назад! Ведь что бы там ни писали сейчас в хрониках, ни Салазар, ни Годрик не ненавидели нечистокровных магов. В те времена оценивали по знаниям и силе, а не по толщине родовых книг. И мнение, защищаемое молодым Крэббом, очень сильно похоже на порядки пятого — десятого веков. Дряхлеть и замыкаться в себе аристократия стала гораздо позже.

Но способы решения проблемы? Это же дремучейшее средневековье! Хотя, если абстрагироваться от штампов, надо признать, что определенный результат такие меры могут дать. Когда Силы Света одержат окончательную победу, нужно будет придумать что-то вроде этого.

Самое смешное, что совершенно случайно при этой беседе присутствовал Квиррелл. Ах, мальчик мой, если бы ты знал, перед кем ты ругаешь Волдеморта. А если аккуратно Крэбба просветить? Чуть напугать, пообещать защиту? Обдумать этот вопрос немного позже.

Кстати, а откуда у мистера Крэбба-младшего такая конфиденциальная информация? Да еще в числах? В Министерство он писем не писал… Да и не сообщают невыразимцы такое кому попало. Даже вот мне, Великому Светлому Магу, не сообщают. Малфой-старший? У него только оценочные данные "больше-меньше". Школьная библиотека? И в ней есть такие данные? Что-то здесь не то, но вот что именно?"

Вызванная мадам Пинс смогла прояснить этот вопрос. Да, мистер Крэбб дважды запрашивал доступ к Кодексу и что-то выписывал из него. Она предупреждала директора об интересе молодого, слишком молодого, человека к ненужным знаниям, но директор только отмахнулся от нее.

"Не до того было! Нужно было строить полосу препятствий и прогнать через нее пару первокурсников для теста. Стереть память, внести изменения… Хорошо. Может быть, мистер Крэбб действительно нашел что-то важное в открытых источниках? Артур Уизли потратил почти год, тайком роясь в документах Министерства, а мальчишка все провернул за сорок минут. Нужно потратить пару дней, полистать Кодекс и проверить выкладки. Но где взять столько време…" — глаза директора удивленно расширились. Он наконец-то ухватил за кончик ту мысль, что все никак не давала ему покоя. — Спасибо, мадам Пинс.

Библиотекарша тихо ушла, оставив директора школы в думах о всеобщем благе. Как жаль, что она не могла прочитать мысли своего начальника! Узнала бы о нем много нового.

"Ах ты, хитрый лгунишка! Вот ты и попался, мальчик мой! Значит, доступ к библиотеке Хогвартса, или, как ее еще называют в легендах, библиотеке Выручай-комнаты, ты у Ровены все же выпросил! И печать еще от Салазара. А от Салазара ли, если учесть, куда мальчик попал после перераспределения? Может, вообще от Хельги? И понизившаяся на два уровня сила магии как раз ушла в оплату этих даров? А общая потрепанность после разговора — результат недовольства Основателей отказом от их заданий? Хм. Весьма правдоподобно. Значит, не следует особо ждать от мальчика каких-то неожиданных действий. Но все равно глаз с него спускать не будем! И что же он с таким интересом читает в Выручай-комнате? Надо бы проверить…"

— Даппи! — позвал Дамблдор в пустоту кабинета.

— Даппи пришел, господин директор, сэр.

— Даппи. Ты знаешь, где лежат вещи мистера Крэбба?

— Даппи знает. Даппи иногда убирает комнату первокурсников Хаффлпаффа.

— Тогда аккуратно собери и принеси мне все записи, все бумаги и все книги, что найдешь у него. Потом аккуратно вернешь все на место, чтобы лежало как было.

— Даппи сделает!

Спустя пару минут директор с брезгливостью рылся в вещах своего студента. Обычные книги из Косого или аналоги томов из открытой части библиотеки. Конспекты… Ну и каракули, он что, вообще писать не умеет? Какие-то бумажки, стопка чистых листов, пара пустых книг, точно пустых — магия и специализированные очки-артефакты не обманут… Хм. Все чисто.

Директор уже было хотел приказать домовику все вернуть, как заметил скомканный листок бумаги в его маленькой ручке.

— Что это у тебя, малыш?

— Даппи виноват. Даппи не убрал мусор. Даппи накажет себя…

— Дай сюда! М-м-м… — с интересом промычал Дамблдор. — Что же у нас тут? О! Вот это уже гораздо интереснее! — "Насколько я узнаю слог, это страница из книги "Магия ритуалов и Ритуальная магия" за авторством средневекового Гармана фон Эшенбаха. На континенте это настольная книга для начинающих ритуалистов. Уж что не отнять у германцев, умеют они все разложить по полочкам! Перевод на староанглийский, скорее даже не перевод, а переложение, придало книге мягкость в прочтении и легкость в усвоении материала. Да что там говорить, если я сам по ней учился в свое время. Теперь в Англии за эту книжку светит либо приличный срок, либо неприлично крупный штраф, ибо некоторый рассматриваемый в книге материал может сильно навредить общему благу. Хм. Все перечеркнуто, и почерк нормальный. Прыткопишущее перо? Зачем он переписывает книгу? Хочет сделать свой перевод на современный язык?"

— Даппи. Убери все. Мусор я заберу. — Даппи и вещи Крэбба тут же исчезли.

"…Кстати, а доступом в библиотеку Выручай-комнаты студенту, ради всеобщего блага, с директором придется поделиться!

Но вот все равно что-то гложет меня. Как-то странно звучат его речи. Очень странный акцент, и не против меня, но в то же время и не против Тома. И, опять же, странный второй выпрошенный дар. Не сила, которой просили и получали все, абсолютно все без всякого исключения дорвавшиеся до Основателей маги, о которых я знаю; и не деньги, которые его семье очень бы пригодились, частично выводя из-под влияния Малфоя; но, внезапно, защита от ментальной магии. Что же ты так боишься мне показать, мальчик мой? Или не мне? Ведь когда ты просил защиту, то еще учился на Слизерине. То есть — в чем-то ты успел настолько провиниться перед Северусом? Или не перед ним? А перед кем тогда? Что же ты скрываешь? Спасибо, мальчик мой, что у тебя есть своя маленькая тайна. Я так люблю узнавать их у вас: и у взрослых, и у детей, а потом использовать ко всеобщему благу. Жаль, на все не хватает времени. Сейчас главное — это воспитание Поттера. А ты пока чуть подрасти, ведь твой проступок, твоя тайна хоть и детская, а платить за нее ты будешь по взрослым расценкам. Так что я не буду пока трогать тебя, мальчик мой. Так даже выгоднее… А потом я найду время и свободную клеточку на доске, куда поставить твою пешку. Там будет виднее…"

Глава 18. Беседа с Темным Лордом

Выступление мое прошло… сложно. Надеюсь, что высказанные мною идеи дойдут до адресатов. Логика тут простейшая. Как будет думать лорд Малфой после того, как ему передадут содержание разговора? С одной стороны, перед ними, взрослыми смертожорцами, малыш Крэбб показывает себя ярым сторонником Темного Лорда. С другой стороны, перед детьми он яростно искренне пропагандирует древние порядки. Значит, что? Значит, Крэбб в личной встрече перед ним и отцом притворялся. А если перед ними он притворялся, то в действительности Крэбб-младший не является последователем Темного Лорда, как, впрочем, и Дамблдора. И вообще, по политическим воззрениям он, то есть я, являюсь разумным консерватором-центристом. Надеюсь, Малфоя я просчитал правильно и он действительно хочет порвать с Волдемортом, иначе меня ждут серьезные неприятности. Конечно, после возвращения Темного Лорда и созыва Ближнего круга Малфой попробует взять меня за яйки, угрожая передать хозяину мои крамольные речи, но тут есть один, неизвестный блондину, нюанс.

Ладно, как бы там ни было, будем считать, что проведенное собрание решило часть моих проблем. Но, как это часто случается, совершенно неожиданно создало несколько новых.

Во-первых, отношение на Хаффлпаффе ко мне слегка охладело после лекции о пользе сотрудничества с Волдиком. Пришлось объяснять еще несколько раз, правильно расставляя акценты на том, что я не хочу ничьей смерти и лучше нам вообще не лезть в войну. В итоге поверили все, даже Сьюзен Боунс. Вроде бы.

Во-вторых, на меня обиделась мадам Пинс потому, что из-за моей ссылки на Кодекс Хогвартса ей теперь приходилось постоянно сопровождать к нему то одного, то другого любопытствующего студента, а остальные в это время устраивали бардак в общем библиотечном зале.

В-третьих, ко мне стали по-другому относиться на Слизерине. Не хуже, не лучше, а… серьезнее, что ли. Образно говоря, из разряда "наш паренек, хоть и придурковатый слегка" я перешел в разряд "единомышленник и возможный союзник, но себе на уме", а это уже совсем другой коленкор. Такие оттенки аристократы чувствуют очень тонко.

Ну и самое серьезное. Волдеморт. Придется идти к нему, каяться.

Быть может, кто-то мог бы мне попенять за то, что я вот так вот эгоистично собираюсь идти в услужение к страшному злодею, убийце и прочая, прочая, прочая. Но я не маг, я не англичанин. Этот мир для меня чужой и чуждый. Была бы Магическая Россия, то еще поискал бы варианты, а так… Какое мне вообще дело до всего этого? Магглорожденные, грязнокровки, благородные — все они для меня на одно лицо, так что я могу спокойно ценить только свою шкуру и жизни тех, кто станет мне по-настоящему близкими людьми. Это пока таких у меня нет, но в будущем — обязательно появятся.

"А еще окружающий меня мир — это не книга, не фильм и не компьютерная игра. Возможности перезагрузки здесь нет. Поэтому следует тщательно продумать разговор. Наверняка, вопрос про то, как именно его раскрыли, Темный Лорд задаст если и не самым первым, то в числе первой пятерки точно. И если ответ ему не понравится, то я получу за свою догадливость непростительное в рожу. И будет это не круцио, и хорошо, если империо".

Кстати, о непростительных. Случился у меня в один из вечеров в Выручай-комнате полный мозговой ступор в переводе учебника по ритуалистике (и это еще хорошо, что я догадался у Диггори брать напрокат заколдованное перо, которое перерисовывало магические схемы; хорош был бы я, ошибившись в копировании, скажем, круга призыва демона). Задолбало все, и я, в качестве легкого чтива, попросил у библиотеки максимально полную информацию о непростительных заклятьях. Не получив ничего, я догадался, что термин "непростительные" — политический, а не академический, поэтому следующий запрос звучал: "Наиболее полная информация о заклинаниях Авада Кедавра, Империо и Круцио. На английском языке". В результате я получил: тонкий свиток, одиночный лист пергамента и около двадцати толстенных томов.

Начал я с самого необъемного. На пергаментном листе описывалось происхождение и действие заклинания Авада Кедавра.

Авада Кедавра имела ближневосточные корни. Иудейские маги издревле были мастерами в големостроении. И, конечно же, применяли их в бою, причем, естественно, не только против чужаков, но и против друг друга. В связи с тем, что глиняные куклы получались весьма и весьма небыстрыми, основное свое применение они нашли в стационарных защитах замков и поместий. Магглы переняли это в виде увлечения украшательством присутственных мест скульптурами. Впрочем, глупо думать, что желание и возможность создать себе каменного помощника, а соответственно и способов противодействия ему, пришла в голову только еврейским магам. Вспомнить хотя бы ту же Терракотовую армию… Просто до Магической Британии в свое время дошел именно древнеарамейский вариант: "уничтожаю мертвое".

Заклинание Авада Кедавра изначально предназначалось для уничтожения, говоря современным языком, управляющих контуров силикатного робота (то есть глиняного голема). Аналогично авада действовала на любое живое существо (а если попадала в неживое, то уничтожала функциональное назначение или действие предмета). В заклинание изначально были заложены избыточные мощности по преодолению защитных контуров, поэтому в применении оно очень энергозатратно. Впрочем, в те времена его никто даже и не думал применять в тактическом боестолкновении. А при долговременной осаде вокруг объекта все равно строились различные накопительные контуры, подпитывающие магов-штурмовиков, так что магии хватало.

Только потом, в более поздних веках внезапно обнаружили, что для сильного мага использовать аваду в бою весьма удобно из-за ее способности пробивать любые магические щиты. Против магглов ее никогда не использовали из-за чрезмерных затрат магии на простейший результат. Убить можно гораздо проще, кинув в маггла, к примеру, тяжелый камень левиосой.

Свиток рассказывал о действии заклинания Империо. Опять же — ничего сложного и интересного. Магически подделывая эффект импринтинга, человека на биохимическом уровне заставляли выполнять нужные заклинателю действия. Большая часть свитка была посвящена способам и возможностям противостоять этому заклинанию. Среди них пресловутая "сильная воля" была далеко не самым простым и очевидным. Как немного презрительно отмечалось в свитке, существует огромное количество более простых и гораздо более действенных способов по взятию человека под контроль.

Методом исключения, огромная кипа книг посвящалась заклинанию Круцио. Я открыл первый том и чем дальше читал, тем больше офигевал от того, какой ценности бриллиант совершенно случайно нашел среди обычного гравия.

Давным-давно в исследованиях способов повышения уровня магической силы наступил критический момент. Все мыслимые и немыслимые варианты были опробованы и признаны безрезультатными. И тогда многим магам независимо друг от друга пришла в голову одна и та же мысль: "Если нельзя повысить силу, то, быть может, можно улучшить ее качество? Если нельзя превратиться из обычного мага в великого, то, быть может, можно стать из обычного мага способным или даже одаренным?"

Идея оказалась стоящей. Весьма кстати среди магглов начали появляться философские течения и некие дисциплины, практика которых у магов способствовала настройке ядра. Что-то похожее сделал для меня, взмахнув палочкой, Слизерин.

Беда в том, что маггловские стоицизм, отшельничество, мученичество, умерщвление плоти и прочие ограничения, накладываемые на мышление или стиль жизни, волшебникам не нравились ни в каком виде. Зачем вообще нужна тогда сила, с такой-то жизнью?

Проблема решилась с помощью долгой, серьезной и кропотливой исследовательской работы. После серии экспериментов, выяснив, какие именно изменения вносит в тонкие материи выбранная линия поведения, маги создали определенный ритуал. Ритуал мученичества, который позволял при правильном применении улучшить связь волшебника с его магией.

Конечно, никто и никогда не собирался использовать круцио как пыточное заклинание. Более того, пострадавшей стороной в этом ритуале является именно субъект, а не объект проведения. Именно проводящий ритуал получает некоторые повреждения психики, поэтому частое применение круцио нежелательно, а получение — бессмысленно. Из-за этого раньше круцио обычно применяли внутри чистокровных семей родители на детях, дети потом на внуках, внуки — на правнуках и так далее, пока смысл действа не потерялся в веках и не выродился в обычное наказание. В библиотеке Выручай-комнаты содержались полные данные о способах, возможностях, противопоказаниях и частоте применения. Да, да — эти самые тяжелые тома. Похоже, последний Темный Лорд где-то узнал назначение ритуала. Он решил усилить своих солдат, стал практиковать его слишком часто, совмещая полезное с полезным, и в итоге быстро поехал крышей, превратившись в маньяка-садиста.

Итак, вернемся к Волдеморту. Как же мне объяснить мои знания? Пожалуй, только подсказкой Основателей и своими родовыми магическими дарами. А когда? Тут как бы не опоздать…

Точного времени встречи Гарри и Томми я не помнил, но то, что все события произошли прямо перед экзаменами или в течение их сдачи, знал. Так что за недельку до официального начала экзаменов — самое то, что надо будет. И сломать канон не смогу, вряд ли Волдеморт прислушается к какой-то школоте: он и взрослых-то магов с их мнением известно на чем вертел. Однако если все пойдет как пойдет, в следующий раз он мое мнение оценит выше.

Начать приватный разговор с Квирреллом оказалось совсем несложно. Просто в один из дней, когда ЗОТИ стояло у нас последним уроком, я слишком долго собирал в сумку свои конспекты, тогда как остальные дети просто рвались наконец-то закончить учебный день. В результате я запланировано оказался последним. Обратно достав из сумки чернильницу и лист бумаги, я глубоко вздохнул и начал:

— Профессор Квиррелл?

— В-вам что-то неясно и-из лекции? Ч-что в-вы хотите с-спросить, мистер Крэбб?

— Нет. Я, если это так можно назвать, по личному вопросу. — Тем временем на листе бумаги я написал: "защитите кабинет от прослушивания и вторжения" — и показал учителю. Тот в удивлении поднял брови, к чему-то прислушался, согласно кивнул — и щелкнул пальцами. Дверь за моей спиной с громким хлопком закрылась, отрезав потенциальный путь к отступлению.

— Итак?

— Рад встретить вас, милорд, — склонился я на одно колено.

— Я не понимаю вас, — куда-то делось заикание. Похоже, когда Квиррелл волнуется, внимание к деталям маски у него пропадает.

— Да-да. Милорд. Я все понимаю, но сейчас, когда вы прикрыли нас от наблюдения…

— Если вам не ясно про вампиров… — начал было Квиррелл, но я его перебил.

— Ну да. Так я и поверил. Волшебник, владеющий беспалочковой невербальной магией, имеет какие-то проблемы с вампирами! — приподнявшись с колен, прокомментировал я.

— Я не понимаю…

— Дай мне поговоритс-сь с-с-с ним…— послышался шепот третьего участника разговора.

— Что? Но, господин… Да, господин!

Квиррелл еще раз щелкнул пальцами, похоже, усиливая защиту, после чего повернулся ко мне и начал разматывать свой тюрбан. Мда. Не Аполлон и не Нарцисс, в мифологическом смысле если. Конкурс красоты ему не выиграть никаким образом, разве что авадой избавиться от всех остальных претендентов. Но для Темного Лорда это вполне естественный путь, так что…

— Юный Крэббсш, как я понимаю? — и по новому щелчку его пальцев моя палочка вырвалась у меня из сумки и прилетела в ладонь одержимого. Немного смешно, как ему приходится выворачивать руки. — Как ты узнал меня?

Понимая, что от очередного посещения загробного мира меня отделяет лишь щелчок пальцами, я поторопился ответить быстро и понятно:

— Аура смерти и аромат светлой крови.

Темный Лорд немного расслабился.

— Ах-ш-ш, да. Крэббы. Некромантия и магия крови. Отличный набор настоящего темного мага. И чшто же ты хочеш-ш-шь мне сказать? — и одновременно с вопросом таранный удар в мою ментальную защиту.

— Лорд Волдеморт, — опять я склонился на одно колено. — Я хотел бы попросить у вас совета, в меру собственных сил расплатиться за него, а также обратиться с одной просьбой, исполнение которой совсем не составит вам труда, а только принесет определенное удовлетворение.

— Хм… У тебя интересная печать. Такую накладывает сам Хогвартс-с-с. Даже директору такое не под силу. Я не смогу прочитать твои мысли, но ты все равно не сможешь мне соврать! Отвечай только "да" или "нет"! Говори! Тебя послал Дамблдор? — и моя же палочка наставлена на меня.

— Нет!

— Кому-нибудь говорил обо мне?

— Нет! Я никогда и никому не говорил…

— Кто тебя надоумил, послал или попросил встретиться со мной?

— Никто!

— Знаешь ли ты о моих планах?

— Возможно.

— Что значит "возможно"?

— Ваши планы наверняка знаете только вы.

— Правильно. Хорош-ш-ш-шо. Знаешь ли ты что-нибудь, что может угрожать мне?

Вопрос-то сформулирован коряво, и любой другой бы ответил на него легко, но именно для меня такая формулировка предельно неприятна. Конечно, я знаю, что может тебе угрожать. Это канон, Поттер, Дамблдор. Но так ответить нельзя, значит, придется изворачиваться:

— Возможно.

— Что?

— Это долгий разговор, и именно ради него я пришел к вам, милорд.

— Ты никуда не торопишься! Рассказывай.

— Понимаете, я уже давно чувствовал присутствие некоего… м-м-м… ваше присутствие, милорд, но не понимал, что именно вам здесь нужно. А потом я подслушал разговор Поттера про Фламеля и философский камень, который якобы хранится в нашем замке. И тогда я понял, что вас заманивают в ловушку.

— Объясни, что значит "якобы"?

— Я поставил себя на место бессмертного, подумал, как я буду хранить самое важное свое творение, и понял, что вся эта история рассчитана на крайне нуждающегося в камне человека. Человека, который хватается за соломинку. Первый вопрос. Вообще, кто знает, как в действительности выглядит Фламель? Никто. Кто знает, кроме Фламеля, как выглядит философский камень? Никто. Может, это ни разу и не камень? А может, жидкость? Или вообще кость? А кто докажет, что камень истинный? Никто.

Второй вопрос. Кто такой Дамблдор, чтобы доверять ему основу своей вечной жизни? Победитель темного лорда? За почти семьсот лет жизни Фламель был современником нескольких темных лордов и, соответственно, нескольких их победителей. И где они все? А Фламель жив и здоров. И уж совсем смешно, что Дамблдор и Фламель совместно исследовали свойства камня и эликсира бессмертия. Дамблдор не зельевар! Я бы еще поверил в нашего декана, то есть декана Слизерина, но никак не в Альбуса Дамблдора.

— И ты думаешь, что Дамблдор отважился соврать в таком вопросе?

— А кто его раскроет? Только Фламель. А Фламелю на это плевать. Скорее всего, он подумал, что это такая хитрая попытка выманить его из убежища, которых он за свою долгую жизнь навидался тысячи. Тем более, поди, нигде, кроме наших энциклопедий, такого не написано.

— Хм. Резонно. Но гарантии ты дать, конечно же, не можешь? Все это только твои измышления, не так ли?

— Да. Но, на мой взгляд, защита Хогвартса намного слабее защиты банка Гринготтс. Директор ждет вас, милорд.

— Дамблдор — старый дурак и никогда не догадается, что я…

— Я советую, — перебил я самого Темного Лорда, — вам тогда попросить в библиотеке книгу "Одержимые. Основные признаки и методы изгнания" за авторством таких никому не известных магов, как некто Г. Гриндевальд и А. Дамблдор. 1931-й год издания.

Волдеморт задумался так сильно, что даже не наказал меня за непочтительность.

— То есть ты настаиваешь, что это ловушка?

— Да, — ответил я чистую правду.

— Хорошо. Это все, что ты хотел сказать?

— Да. Я хотел послужить вам…

— Что ты хотел попросить у меня? Ты просишь мою метку? Хм… Ты нашел и узнал меня. Захотел предупредить… Старых часть умерла, часть отступилась… Новый Круг создавать все равно придется, — зашипел себе под нос Волдеморт, — так что почему бы не начать с тебя? Ты достоин ее! Подставь левую руку…

— Милорд. Понимаете… В том-то и дело, что я пришел просить вас не накладывать на меня метку.

От такой наглости Волдеморт опешил. Похоже, раньше от его метки еще никто не отказывался. Чтобы не получить немедленно аваду, мне пришлось очень быстро шевелить языком.

— Я очень хочу служить вам, милорд, но метка… Отец мне рассказывал, что метка полностью меняет человека. Человек не может вам противиться, не может вам солгать, не может сказать вам ничего поперек. Но именно это и может помешать мне искренне служить вам. Ведь никто из наших не смог бы вас удержать, чтобы не идти к Поттерам? Даже сказать слово поперек не смог. А в результате…

— Хм… — задумался Волдеморт и опустил стиснутую в руках палочку. — Ты в чем-то, может быть, и прав. На самом деле метка совсем не такая, какой ты ее описал. Однако, сколько чуши про меня рассказывают даже мои вернейшие последователи. Чего же ты хочешь?

— Говорят, милорд, вы очень сильны в накладывании круцио…

— На кого ты хочешь?

— На меня.

Волдеморт захохотал.

— Ты рассмешил меня, Крэбб! Первый раз за долгое время меня сами просят об этом! Зачем?

— Видите ли, у меня очень слабые силы…

— И?

— В одном старом трактате я обнаружил истинное назначение заклинания…

Темный Лорд мгновенно посерьезнел.

— Ты тоже был у Основателей?

— О, милорд, и вы у них были?

— Отвечай! Вот оттуда печать?

— Да.

— И библиотеку у Ровены выпросил?

— Да.

— Однако. Ты опять меня удивляешь, а это редко кому удается вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это так часто. К сожалению, твоему сожалению, не всегда приятно. Твои речи про грязнокровок — древняя ошибка, однако твое отношение к предателям крови достойно уважения. Какой долг у тебя Основательнице Рейвенкло?

— Магические исследования.

— Как всегда… Ясно. А за печать что?

— Подпитка Хогвартса моей магией, как мне сказали.

— А за что тебя прогнали со Слизерина?

— Я никогда не соглашаюсь с авторитетами, не будучи убежденным в правдивости сам. Так что, как сказал Салазар, "за дерзость".

— Ты ничему не учишься! КРУЦИО!

Что я могу сказать. Не зря взрослые маги вопили и гадили под себя, получая от Волдеморта его любимое наградное заклинание. Описать ощущения словами невозможно, но после того, как Лорд сказал "Фините", я чувствовал себя приблизительно как после четырех легилименсов Основателей. Помимо всего прочего, заклинание боли сопровождалось очередным сильным нажимом на мою печать, но взломать ее у Волдеморта не получилось.

— И как? — вежливо, с ехидным участием поинтересовался Темный Лорд.

— Не хуже, чем у Слизерина, — прохрипел я. Надо же польстить маньяку, так как выполнить самое насущное желание в данный момент: вцепиться Тому в глотку и вырвать ему кадык — я не мог. — Не могли бы вы? — я показал взглядом на лужу и свою испачканную мантию. Волдеморт щелкнул пальцами, и грязь исчезла. — И еще, милорд, — продолжил я. — Я, конечно, все понимаю, вы бессмертны, но все же поберегите себя. То, куда Дамблдор ведет магов… Это бездна, из которой нам будет не выбраться.

— Хм… — после круцио настроение у Темного Лорда заметно улучшилось. — И опять ты удивил меня, молодой Крэбб. М-м-м… Участие. Да. Это называется участие. Как давно я его не слышал в свой адрес. Даже жаль, что тебя защищает Хогвартс, но твоя искренность оценена… Хорошо. Я подумаю над твоим вопросом. А теперь иди. И не забудь, что тебе нельзя появляться на глаза преподавателям. Они мгновенно опознают последствия пыточного и будут тебя спрашивать до тех пор, пока не узнают правду. И защита Хогвартса тебя не спасет. Ты надеюс-с-с-сь понимаешь, какая моя благодарность жс-с-сдет тебя в таком случае?

— Не беспокойтесь, милорд. Я сейчас же отправлюсь в Больничное крыло.

— Чтос-с-с? — возмутился Волдеморт. — Кру…

— Там я смогу все объяснить, ведь я заранее подготовился к этому. У меня, видите ли, бывают приступы из-за проклятья, наложенного на род жертвой отца…

— Что за чуш-ш-шь?

— О! Это директор так объяснял. Предлагал сообщать обо всем.

— И ты поверил?

— Конечно, милорд, — ухмыльнулся я. — Как я мог не поверить, если в приступе был виноват сам?

— Настоящий слизеринец! — умилился Волдеморт.

— Милорд! Я настолько слизеринец, что даже не нуждаюсь в обучении на том факультете!

— О! Амбиции и гордыня! Чудно, чудно… Но в Больничное крыло не ходи, перетерпи так. Это приказ!

— Как прикажете, милорд.

— Тем более, это полезно по ритуалу.

— Милорд, — наглеть так наглеть. — Не подскажете, где недомаг моего возраста может заработать денег за лето? Желательно без особого нарушения закона, но это необязательное условие.

— Разве у вас в семье нет денег? Вы вроде бы были не самым бедным родом…

— Проблемы начались, когда вы нас покинули. Потребовались деньги на то, чтобы избежать Азкабана.

— А разве Люциус не позаботился о своих товарищах?

— Еще как позаботился! Быть может, не позаботься он о нас, не было бы у нас и проблем!

— Как я обожаю вашу грызню, — растрогался Волдеморт. — Всегда вы перед моим троном кишите, как флоббер-черви, и жрете друг друга, подобно запертым в банке акромантулам! Работа… Через гоблинов предложи свои услуги Гильдии наемников. Все на сегодня. Передавай привет отцу.

— Как прикажите, милорд, — я встал, поклонился и пошел к двери.

— Ты гораздо хитрее своего отца, Крэбб, — без всякого намека на теплоту в голосе произнес мне в спину Волдеморт. — И опаснее. Даже не подумай меня предать! Я не Дамблдор, и не терплю предатс-с-селей!

Я обернулся, подошел обратно к Лорду, склонился на одно колено и сказал:

— Я готов хоть сейчас принести магический обет до самой смерти не предавать вас, — чьей смерти, уточнять я не буду.

— Но метку ты все же не хочешь?

— Я перерос ее, не говоря о том, что без нее я принесу вам больше пользы! Тем более, метка — однозначный знак принадлежности к вашей свите и может помешать в случае занятия шпионажем за "светлыми".

— Почему ты называешь Дамблдора светлым с такой иронией?

— Нет магии светлой или темной. И совсем не обязательно, что если кто-то сражается против темного лорда, то автоматически становится светлым сам! — Волдеморт на это только согласно кивнул.

— У тебя откуда-то взялись очень древние заблуждения. Но они допустимы для чистокровного мага. Я подумаю над тем, что ты мне сказал, и формулировкой обета. А теперь — иди!

Чуть заскрипела открытая щелчком пальцев дверь. Второй щелчок, и, подобно змее, лента чалмы сама обвила голову Квиррелла. Темный Лорд опять скрылся в затылке преподавателя ЗОТИ, а меня ждала моя комната и выпрошенные у сердобольной Помфри еще в декабре слабые лечебные и болеутоляющие эликсиры. Серьезно готовиться к встрече с Реддлом я начал ощутимо загодя.

Касаемо результатов моей оценки встречи с Волдемортом. Я оцениваю их скорее положительно, чем отрицательно. Я жив, значит, Томми мной не остался недоволен. Да, я сильно рисковал, но тут нужно иметь в виду, что привлекать дополнительное внимание к школе перед самим "делом" Волдеморт не захочет. Конечно, Томми принадлежит к когорте людей, которые не помнят добра и не забывают зла, считая, что все окружающие должны им просто по определению, но хоть какой-то маленький плюс у меня будет. Всё же, все, кто приползут к нему после возрождения, будут "одни из", в отличие от меня, пришедшего до.

Что еще можно сказать о Темном Лорде? Он мне не понравился. Вконец отмороженный, непредсказуемые перепады настроения… Служить такому — постоянно бродить по минному полю. Интересно, если всё же всё пойдет по канону, признает ли Темный Лорд мою правоту? Или виноват во всем окажусь я?

Оставшееся свободное время до начала каникул я потратил на переписку с гоблинами и Гильдией наемников. Прочитав мой ответ на многостраничную анкету, гильдия ответила, что заинтересована в моих услугах. За тридцать галеонов, почти вся моя наличность ушла на это, гоблины взяли на себя текучку по оформлению документов. Все, что требовалось от меня, это появиться в кабаке "Дырявый котел" сразу после окончания учебы, где меня будет ждать провожатый с межконтинентальным порталом.

О том, что канон остался невредимым, я узнал в середине месяца экзаменов. Поздно вечером в нашей факультетской спальне, когда, к счастью, все мои одноклассники уже спали, появилось темное пятно.

— Крэбб!

— Кто? Что?

— Крэббш-ш-ш! — зло прошипела тень.

— Да, милорд. Это вы?

— Найди меня в Ал-а-а-а… — не договорив, призрак исчез.

"Лети, лети, птичка! Искать я тебя не буду…"

Глава 19. Да здравствуют каникулы

Каникулы начались просто отвратительно! А как еще можно назвать то, что в купе, в котором я надеялся спокойно в одиночестве доехать до вокзала, старшекурсники ввели взбешенного Драко Малфоя и весь теперь уже второй курс Слизерина? Бросив на меня выразительный взгляд типа: "переводить гнев мажора на себя — это твоя обязанность", лидеры факультета удалились по своим важным делам, а Малфой крепко повис у меня на ушах. "Поттер", "отец", "месть", "мордредов Гриффиндор", "выживший из ума директор", "нечестно" и прочий словесный понос было просто не остановить! Вообще никак! Я спокойно поддакивал, одновременно размышляя над двумя абсолютно противоположными вещами: "Надо бы прояснить ситуацию с долгом Малфоям. А то, честно говоря, заниматься постоянным вправлением мозгов в блондинистую голову мне порядком надоело!" и "Чертова Дэвис! Если уж из-за тесноты в купе сидишь у меня на коленках, то не надо так ерзать по мне! Хорошо, что биологически я еще недостаточно взрослый для… реакции. И вообще, подумай о том, что с тобой сделает прожигающая нас взглядом Булстроуд!".

Кстати, вынужден отметить, что Драко в своем негодовании не так уж был и неправ. Со стороны, если не знать, чем именно так отличились Поттер и его команда, ситуация выглядела очень некрасиво. Так, как будто директор, видя, что в соревновании честно побеждает Слизерин, "за ни за что" накинул баллов своим любимчикам. Ну вот кому понравится такая ситуация: вкалываешь-вкалываешь, а премию без объяснений получаешь не ты, а твой сосед? Даже хаффлпаффцы, которые в свое время равнодушным пожатием плеч встретили новость о потере факультетом всех баллов, и те скривились в легкой презрительной гримасе. Что уж тогда говорить про слизеринцев? Шансы Поттера найти новых друзей, во всяком случае среди тех, кто уже учился в Хогвартсе в этом году, резко стали нулевыми.

Тем временем одновременно произошли два события. Мы прибыли в Лондон, и Малфой, никем не одернутый, взбесился окончательно. А как еще понимать его предложение: "Прямо отсюда, с вокзала отследить Поттера и выбить из него правду и мозги! Ты, Винс, участвуешь тоже!"? Пришлось этот благородный порыв грубо тормозить:

— Мистер Малфой. Я думаю, прежде чем принимать какие-либо скоропалительные решения, вам следует поговорить со своим отцом, — и пока Драко хватал ртом воздух, я добавил: — Ах да, мистер Малфой. Еще один момент. Дело в том, что запланированные на лето дела принуждают меня временно покинуть страну, поэтому не могли бы вы, если не затруднит, передать привет своему отцу? Нет, не от меня. От одного из его очень старых друзей. Да, так и передайте отцу, что Том Марволо Реддл просил передать ему и моему отцу привет. А сейчас, простите, я спешу.

Обеспечив Малфою-старшему весьма непростые размышления на все лето, я отправился к ближайшему камину и по магическому метро перенесся в "Дырявый котел".

Кто-то, может быть, подумает, что глупо вот так вот, никого не предупредив, срываться в неизвестность. Вот только какой выбор у меня есть?

Согласно правилам, оставаться в Хогвартсе на лето ученикам нельзя. А жаль, я бы остался. За пределами же Хогвартса моя печать не действует, и я — открытая книга для любого легилимента. Это, конечно, редкие звери, но у Малфоя для меня один такой точно найдется. Откликается на Полукровку-Принца. Что меня ждет дома? Во-первых, по бегло просмотренной памяти Винса, отношения между ним и отцом особой нежностью не отличались. Пожить в шкуре Поттера, шпыняемого Дурслями, мне никогда не улыбалось. Во-вторых, и в главных, как только я попаду домой, так меня сразу же дернут на допрос. И все, игра окончена.

Так что вариант валить куда подальше, как я и задумывал в самом начале учебного года, наиболее предпочтителен. Особенно учитывая то, что Гильдия моим сопливым возрастом совершенно не была удивлена. Как объяснили гоблины, Гильдия с детьми не работает принципиально. В том смысле, что если ты работаешь с Гильдией, то ты автоматически для них взрослый, неважно, какого ты возраста и пола. Без скидок и особого подхода. Ну а если кто-то недоволен… Как сказали гоблины, разорвать гильдейский контракт можно, вот только следует заплатить неустойку. А неустойка там, внимание, десять тысяч процентов. Сто (!) сумм контракта!

Поэтому ничего страшного в том, что я немного сбегу из дома, нет. Тем более, что послать сову и сообщить о случившемся факте я всегда успею. Как гласит народная мудрость: "прощение получить проще, чем разрешение". Или же я должен все сделать официально? Ставлю себя на место отца и представляю себе следующую зарисовку.

В начале лета подходит ко мне мой двенадцатилетний сын и говорит:

— Папа, папа! Я тут решил на каникулах съездить наемником в Африку. Не волнуйся, не боевиком, а техническим специалистом — негров учить работать на планшете. Ну и постреляю чуток, если выдастся случай!

— Конечно, сынок, езжай, езжай, — отвечу я. — Только сначала подай-ка мне из шкафа старый дедушкин ремень и приляг на диван задницей вверх!

Посадил бы нормальный родитель своего ребенка на цепь после таких заявок? Да сто процентов посадил бы! И я бы посадил. И меня посадят. Так что — нафиг-нафиг. Только оповещение по факту, и никаких разрешений! Влететь мне, конечно, может неплохо, но пока пройдет время, пока родитель остынет, пока новый учебный год пройдет…

Отряхнувшись от сажи, я подошел к бармену, назвался и сказал, что меня должны ждать. Спустя пару минут я уже стучался в каморку на втором этаже, а спустя еще пару мгновений и две капнутые из пальца на пергамент договора капли крови я схватился за межконтинентальный портал.

На той стороне меня встретили яркий свет, удушающая жара и направленные в лицо палочки. Короткий аналог ступефая — и нас с моим провожатым уже тащат в расположенное недалеко двухэтажное здание. Далее следует блиц-допрос моего провожатого и проверка нас обоих на крови, после чего порядком испуганного меня наконец-то вводят в курс дела.

Оказывается, в Гильдии наемников, работающей под патронажем Международной Конфедерации Магов, очень серьезно относятся к безопасности. А по какой-то случайности, читай, чьей-то халатности, в местной базе доступа моего отпечатка крови не оказалось. А у Гильдии очень много врагов и секретов, так что "руки постоянно лежат на кобурах".

После быстрых извинений был вызван мой куратор, достаточно молодой, но уже весьма упитанный волшебник восточных кровей, который отвел меня в небольшую комнатку неподалеку от "допросной", где и началось мое собеседование.

Комнатка, под стать своему хозяину, была оформлена в восточном стиле. Полупрозрачные занавески, много ярких разноцветных мягких подушечек, шелк, бархат, украшенная резьбой низенькая мебель, прохладительные напитки, кальян… Особого официоза не было, да и как его можно организовать в таком окружении?

Мой куратор, развалившись на подушках, представился Маридом, сразу же сказав, что это не родовое имя, а гильдейский позывной. После этого еще раз, по-восточному цветисто, извинился (все впечатление от речи портило то, что Марид то и дело прикладывался к кальяну) и начал рассказ об истории Гильдии и предстоящей мне работе. Английским языком он владел просто блестяще.

Корнями Гильдия наемников уходит в те времена, когда маги смогли остановить продвижение маггловской инквизиции и началось подписание Статута Секретности. Поначалу Аврорат — так назывались объединенные силы магов по первым буквам имен первых командиров — использовался председателем МКМ для принуждения отказывающихся соблюдать Статут волшебников. Многие маги-авроры потеряли в хаосе смутного времени всё и были готовы мстить всем подряд, не жалея никого и ничего. Поэтому в жестокости и эффективности их было переплюнуть сложно, да и некому было переплевывать. Авроры за преступление одного члена рода могли вырезать всю семью, не считаясь с полом и возрастом формально невиновных. Судя по описанию, Аластора Моуди в тот Аврорат не приняли бы по причине несовместимой с выживанием мягкотелости.

Однако со временем жизнь магов вошла в новую колею. В каждой стране Конфедерации появились собственные силовые подразделения-аврораты (изначально для защиты от авроров МКМ, полицией они стали уже потом), и остатки магов-боевиков оказались не у дел. Но просто так выгонять "на улицу" столько опытных и привыкших решать любые вопросы силой магов было для председателя опасным решением. Тех бойцов и активов, что были сосредоточены в руках командира первого Аврората, было достаточно, чтобы на выбор захватить любую магическую страну и по праву силы стать там новыми владетелями. В только-только установившемся равновесии хрупкого мира новые потрясения никому были не нужны, поэтому тогдашний председатель (из Магического Китая) сделал весьма хитрый ход. Он предложил создать всемирную магическую гильдию наемников. Предложил и не прогадал. Кто-то из авроров не согласился и ушел в мирную жизнь или на тот свет, но большая часть авроров превратилась в наемников.

Постепенно Гильдия выработала свой собственный устав, свои писаные и неписаные традиции и громко провозглашаемое "Правило трех А": "Аполитичность. Апатридность. Анонимность".

Собственно, под аполитичностью подразумевалось то, что нанять наемников мог любой. И борец за правое дело, и самый распоследний рвущийся к власти мерзавец. Были бы деньги. С апатридностью было сложнее, потому что этот термин нес в данном конкретном случае достаточно разноплановую смысловую нагрузку. Например, смысл был тот, что наемники не отвечают за свои действия, вся ответственность лежит на заказчике; и то, что наемники не имеют ни флага, ни страны, временно выступая под флагом нанимателя; и то, что кровная месть не может быть объявлена наемнику; и то (неофициальное правило), что для действий в своей родной стране наемники не привлекаются. Проще всего было с анонимностью. В бою наемники носили скрывающие личность маски, функция которых, похоже, была один в один скопирована Волдемортом для своих Пожирателей Смерти. В мирной же жизни, согласно заключаемому при вступлении в отряд магическому контракту, наемник забывал имена и лица своих товарищей. Причем только имена и лица, отношения и личный накопленный в походах опыт оставался при нем.

— А это ничего, что я еще мало чего умею и не самый сильный маг вообще?

— Давай сразу на "ты" и не волнуйся. У нас даже сквибы работают. Гильдия очень не заинтересована в выплате компенсаций по ранению, поэтому всегда весьма аккуратно оценивает способности своих членов. Кстати, — Марид окинул меня оценивающим взглядом, — ты уже раньше участвовал в охоте на пустынного дракона?

— Э… Нет. Даже не знаю, что это такое. А с чего вы взяли?

— Да комплекция у тебя очень для пустынной магии располагающая.

На мои вопросы Марид объяснил, что полнота для ближневосточных магов является не признаком сибаритства или безволия, а в буквальном смысле рабочим инструментом. В магически бедной стране издревле широко используется магия крови, как сильная и весьма удобная к постоянному и внезапному применению. Вот только этот вид магии в буквальном смысле пьет кровь волшебника, поэтому чем больше крови может потратить маг до того момента, как свалится от кровопотери, тем более сильным (потенциально) он считается. Про себя я подумал, что в жирном человеке крови не так уж чтоб намного больше, чем в худом, но спорить не стал. Местным виднее.

— Хм. А хочешь попробовать?

— Можно сначала услышать все варианты?

— Конечно! Так, — Марид отбросил в сторону мундштук кальяна, встал, подошел к одному из столиков и взял с него несколько листов бумаги и обычный маггловский карандаш. — Давай тогда сначала пробежимся по твоим возможностям. Образование?

— Закончил неплохо первый год Хогвартса. — Это было абсолютной правдой. Первые свои магические экзамены я сдал "без допсессии", получив по всем предметам "выше ожидаемого" или хотя бы "приемлемо". В том числе и по самым нелюбимым дисциплинам: зельям и полетам.

— Магические силы?

— Слабый маг среднего уровня, — теперь, когда печать не понижала мои способности, именно таким я и был.

— Угу. Родовые дары? Предрасположенности?

— Насколько я знаю, родовые: магия крови, некромантия и целительство.

— Светлое или темное?

— Светлое.

— Хм… Необычный набор. На всякий случай пройдешь потом дополнительную проверку. Знания языков?

— Английский. Русский, но слабо.

— Какие-нибудь европейские или азиатские?

— Нет, — помотал я головой.

— Ясно. Русский это перспективно, но контракт зимний… А тебе ведь нужен на время каникул, да?

— Угу. Прямо сейчас хотелось бы. Мне на учебу первого сентября.

— Хм-м… Не очень удобно, но посмотрим, что можно подобрать. — Марид на некоторое время замолчал, сосредоточившись на работе с документами. Кстати, листочков было немного, но, как я заметил, текст на них постоянно менялся. "Так вот ты какой, связной пергамент!" — подумал я.

— Так. Так. И так. И еще вот так, — пробурчал себе под нос Марид. — Тогда. Тогда… Вот! — уже нормальным голосом произнес он, поднимая на меня глаза. — У меня есть для тебя целых четыре варианта, чем можно с пользой занять время. Смотри.

Первый — это наша школа. Плюсы: тебя обучат самым ходовым заклятиям, научат их прикладному применению, поправят физическое развитие, быть может, стабилизируют магическое ядро. Минусы: обучение недешевое. В качестве оплаты ты либо должен будешь сразу заплатить стоимость пройденного курса обучения, либо потом отработать с Гильдией один-два контракта.

Второй. Охота на пустынного дракона. Плюсы: хороший заработок, возможные богатые трофеи, тебя научат на хорошем начальном уровне использовать твою родовую магию крови. Минусы. Первый — дракона можно не найти, и тогда никто ничего не получает. Второй — дракона можно найти.

Я вопросительно поднял брови.

— Иногда можно найти настолько сильного дракона, что охотничья партия несет потери. Или вообще натолкнуться на дракона-охотника. Такие древние и злые драконы уже давно редкость, но время от времени попадаются. Тогда не возвращается никто… Так, третий вариант. Контракт на исследования покинутого города, затерянного в джунглях Индии. Плюсы — можно поднять неплохие деньги. Минусы — магические джунгли гораздо хуже обычных, хотя и те не подарок. Грязь, отрава, болезни, насекомые, ожидание смерти, притаившейся под каждым листом…

Четвертый вариант — исследование Долины Царей. Плюсы: если ты подойдешь в качестве Ключа к какому-нибудь сараю, то есть мануру, так это по-английски вроде, можно заработать очень и очень неплохие деньги. Минусы: обычно те поместья, которые стоят слишком близко от входа и до сих пор запечатаны, полны разнообразных ловушек. А если никто в поисковой партии не подойдет, то ожидает вас долгое путешествие вдаль или тупое механическое перебирание мусора развалин в надежде найти что-нибудь пропущенное взломщиками. Ох уж эти гоблинские взломщики. Дуболомы! Хотя да, есть там и ребята с золотыми головами и мифриловыми руками.

— Твой совет? — подумав, спросил я.

— Школа — на личное усмотрение. Но я не думаю, что ты выберешь, только что сбежав из-за одной парты, сразу усесться за другую. Знаю я вас, горячих молодых парней. Вам приключений подавай… Сам такой, — ухмыльнулся молодой турок. — Индию не советую. Слишком там… Тяжело. Тяжело мне, выросшему на просторах, — тесно; тяжело будет и тебе, джунгли слишком непохожи на дикий английский парк. Охота или исследования Долины Царей? Тут смотри сам. С одной стороны, раз ты такой толстый не специально для охоты на дракона, то к следующему году можешь похудеть и станешь не так привлекателен в качестве мага крови на охоту. В то же время посещение Долины Царей от тебя никуда не уйдет и в более зрелом возрасте.

— На первый взгляд достаточно честно. Даже странно… В чем твой резон?

— А тут все очень просто. Если мы с тобой выбираем удачный контракт, и ты с ним справляешься, Гильдия выплачивает мне определенный процент. Если ты проваливаешься, то часть выплат за ранение или смерть снимут с меня. Все продумано уже очень давно так, чтобы никакой выгоды обмануть не было. А нет выгоды — нет и обмана. Ну и магическую клятву честно служить Гильдии я, как и все, давал…

"Ну уж совсем никакой, это ты загнул, но да, мотивация очевидная", — подумал я. Вопрос, что выбрать, стоял действительно важный и интересный. Джунгли и парта действительно отпадают. Остаются охота и взлом. Но то, как построен разговор…

— Ты подталкиваешь меня выбрать именно охоту. Почему?

— Заказ пришел срочный. Сейчас повышенный спрос на ингредиенты из Африканского Пустынного. Могу накинуть пять процентов сверх контракта.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. Если сейчас большой спрос на реагенты, то по пустыне бегает просто туева хуча всяких поисковых партий. А раз их так много, то потенциально шансы найти добычу у каждой снижаются пропорционально количеству. И, значит, надежда на хороший заработок у меня минимальная. А ты в любом случае останешься в выигрыше: если мы убьем дракона, то пять процентов сверху — сущие кнаты, а если не убьем — то и платить не надо.

— Какая умная молодежь пошла, — ничуть не смутился куратор. — Прям как я в твои годы. Хорошо. Твой выбор?

— Долина Царей.

— Принято. Вот контракт, внимательно ознакомься и всё, что тебе непонятно, спроси.

Я прочитал раз, прочитал два, подумал, после чего мысленно засучил рукава и ринулся в бой. Контракт мы разбирали очень долго: ушли два здоровых чайника чая и маленькая турка настоящего турецкого кофе, который варят только для своих. Как принято и уважаемо на Востоке, я неистово торговался за каждый медяк. В итоге я смог получить: полное снаряжение в аренду с правом преимущественного выкупа; начальное обучение без отрыва от работы; паек на все время работы; пол лишних процента потенциальной добычи в счет снижения страховых выплат в случае увечья; и прочие мелочи, которые только упоминались в контракте. Несомненно, меня, как и положено для новичка, надули, но для первого раза, надеюсь, я показал себя неплохо.

Добыча делилась следующим образом. Половина и один медяк уходили Гильдии. Несмотря на жадность, вынужден признать, что это справедливо. Нужно же было руководству наемников подмазывать местные Аврораты, платить пенсии и зарплаты, покупать припасы и снаряжение, вытаскивать попавших членов Гильдии из тюрем, нанимать адвокатов, держать подальше магглов и так далее, и тому подобное. С таким количеством решаемых управляющими Гильдии проблем я еще удивлен высоким процентом дохода рядовых поисковых команд. Вон Билл Уизли, что-то у меня отложилось в голове то ли из канона, то ли из фанона, вообще сидел у гоблинов на твердой ставке.

Итак. Половина уходила Гильдии, половина — исполнителям. Как делилась прибыль между исполнителями? Была система долей. Каждый участвующий получал определенное количество долей соответственно предварительному согласию всех участников. Потом полученная итоговая сумма (та самая половина минус медяк) делилась на количество долей, чтобы получить стоимость одной доли. Дальше понятно.

Очень разумная схема. Сразу же понятно, что при такой архитектуре системы оплаты бездумно штат раздувать никто не будет. Каждый новый человек в небольшой по составу команде — это ощутимый кусок твоего пирога, ушедший другому. К слову о пирогах, то есть о пряниках. И кнутах. Были в договоре оговорены и бонусы, и штрафы. Описывать их всех долго, там мне целый устав вручили, однако Марид сразу же сказал, что я могу надеяться поднять свою долю. Если, например, открою мэнор, то мои товарищи согласятся увеличить количество долей. Это чуть уменьшит в процентном соотношении доход остальных, зато в абсолютных числах сильно увеличит, благодаря большой ценности моей находки. Сколько же в итоге я должен был получить деньгами на руки? В зависимости от удачливости выхода. От "выйти в ноль" до сотен тысяч галеонов. По рассказу Марида как минимум пять мощных магических родов в фундаменте имеют добычу из Долины Царей.

"Ну да, ну да, все вы так говорите!" — мысленно поморщился я.

— Ну что? Все обсудили?

— Да, — ответил я.

— Тогда, — Марид протянул мне контракт и артефактное перо, — подписывай. Стой, — он потянул контракт обратно. — Совсем забыл. Последний вопрос. Псевдоним?

— А это обязательно? Имя не подойдет?

— Нет. Таковы правила. В Гильдии ты не имеешь Рода, Фамилии и Имени. В Гильдии ты значишь ровно столько, сколько значишь сам, а не слава твоих давно почивших предков. Только ты сам. Как тебя назвать? Только кличка должна быть короткой и удобной для применения в бою.

Я задумался.

— Choozjoy.

— Choozjoy? Это на китайском? Что-то означает?

— Нет, на русском. Choozjoy значит — хм… не местный.

— Ну не местный, значит, не местный. Добро пожаловать в Гильдию, Чужой.

Гильдия работала очень оперативно. Не успела еще высохнуть кровь на пергаменте подписанного контракта, как я уже получил в руки портключ в Египет. И здесь, даже не успев сказать слово "привет", попал в водоворот событий.

Телепорт выбросил меня в небольшую комнату обычного маггловского здания на краю какого-то ближневосточного города. Ждали, оказывается, только меня. Ну не лично меня, а последнего "Ключа", подобранного Гильдией для этого выхода, поэтому сборы оказались молниеносными. У меня забрали контракт, который удивительным образом впитался в общий, впихнули в руки небольшой, современного вида рюкзак и вытолкали на улицу, где нас ждал потрепанный автобус.

Вся наша команда, состоящая из восьми человек, погрузилась в это древнее транспортное средство и покатила по узким улицам в сторону выезда из города. За руль сел один из магов, чем очень серьезно поколебал мою уверенность в окружающем мире. Легкое движение палочкой, и в салоне автобуса стало прохладно. Пока все устраивались на сиденьях, автобус выскочил на простор, и я обомлел. На горизонте острыми клыками вырастали треугольные силуэты знаменитых египетских пирамид.

— Погодите-ка, но насколько я знаю, Долина Царей, она же совсем в другом месте. Не около Каира!

— Парень! — откликнулся сидящий впереди меня невысокий живчик неопределенного возраста и национальности. — Что там магглы понавыдумывали, это их дело. Но настоящая Долина Царей заперта за этими тремя замками, — и он кивнул на приближающиеся пирамиды. — Значит, так, — продолжил он. — У нас есть семь минут на быстрое знакомство. Итак. Я капитан нашей роты. Меня зовут Бьерн. — "Мда, а на медведя совсем непохож…" — только успел подумать я, как получил весьма впечатляющий ответ. "Поверь, не всякий медведь со мной сладит!" — появилась в моей голове явно чужая мысль. — Да-да, — подтвердил мою догадку командир, — я легилимент. Кстати, предупреждаю сразу. Если есть ментальные щиты или защитные артефакты, прошу понизить их чувствительность или вообще убрать. Долина Царей опасное место, а я, как координатор, должен постоянно слышать твои чувства и верхние мысли. Быть может, это спасет кому-то из вас жизнь. Да. За секреты свои можете не бояться, дальше, чем нужно, мне не позволит залезть заключенный контракт. Тридцать семь выходов, из них в качестве капитана — двенадцать, так что не беспокойся, командир тебе попался опытный. Следующий, — Бьерн указал на высокого, сухого, пожилого индуса, — Ваджра. Наш штатный лекарь. Лечит все, что можно вылечить, и еще немного из того, что вылечить нельзя. Однако из-за его религиозных воззрений: "боль изгоняется болью" — пациенты его лекарское мастерство не очень любят. Не хотите пополнить их когорту — не подставляйтесь. Дальше у нас идет мастер щитов и боевой защитной трансфигурации Катана, как вы догадались, он из Японии, — низенький азиат вежливо, но неглубоко поклонился. — Следующий, француз Жабо, — худой и чернявый, он скорее походил на араба, чем на француза, — некромант и ритуалист. Мастер на все руки и механик-магглолюб Заг, он будет из германцев и сейчас ведет этот драндулет. — "А выглядит как брат-близнец некроманта-француза", — подумал я. — Кстати, мы команда, ходим вместе уже не первый десяток лет. Далее, у нас трое новичков — потенциальных отмычек.

— Наваха, — Бьерн кивком указал на жилистого, смуглого, темноглазого и темноволосого юношу. Юноша, хотя, какой он юноша, паренек по возрасту, похоже, даже младше меня, в ответ на представление немного нервно кивнул. — Испанец. Светлая магия и магия крови. Решил развеяться перед поступлением в школу.

Американец — Томагавк, — чернокожий мужчина среднего возраста, покрытый татуировками так, что не было видно кожи, согласно кивнул и изобразил на пальцах какой-то хитрый жест. — Магия вуду.

Ну и, наконец, для кого мы все официально представлялись, это… — Бьерн выжидательно посмотрел на меня.

Я кивнул, поднялся, как смог это сделать в прыгающем на ухабе автобусе, и произнес: — Чужой. Англия. Окончил первый курс школы. Магия крови, некромантия и светлое целительство. И кстати, кто-нибудь объяснит мне, нафига нужно знать мои таланты и что от меня, как от "отмычки" — это же "ключ"? — требуется?

— Все объясню, но чуть позже. Мы уже подъезжаем на место. Еще кто первый раз в Долине Царей? — руку кроме меня поднял испанец. — Ты и ты? Отлично. Хе-хе, — потер руки Бьерн, а на наше недоумение такой странной реакцией пояснил: — Завидую я вам, но с удовольствием посмотрю на ваши вытянувшиеся лица. Потом все поймете.

Автобус остановился недалеко от самой маленькой из трех великих пирамид, и по приказу капитана: "Выгружайся, вещи не забывай-оставляй" — мы вышли на улицу. Улицы-то, конечно, тут не было, была только одна неприметная палатка-шатер. Жара мгновенно накатила девятым валом, но особо вспотеть мы не успели, потому что через пару шагов оказались под благодатной тенью укрытия.

— Ого! — не сдержал я удивленного возгласа. Под личиной палатки скрывался довольно крупный, богато украшенный резьбой, мозаикой и фресками павильон, в котором было достаточно много народу. Навскидку, человек пятьдесят. Но вдоволь насладиться архитектурой, искусно стилизованной под древнеегипетскую, мне не дали.

— Быстрее! Время! — властно прикрикнул какой-то маг, стоявший около алтарного камня. Бьерн с хорошей скоростью рванул вперед, и мы все побежали вслед за ним.

— Кладите руки на алтарь! Сквибов или магглов нет сегодня?

— Нет, Привратник, — отчитался капитан.

— Отлично! Значит, открытие врат пойдет быстрее. Напоминаю, что бы вы ни видели, ни в коем случае не отрывайте рук от Ключа! Я начинаю.

Это было… невероятно величественно! Волшебно с самой-самой-самой заглавной буквы. Само Пространство и Время вокруг нас растягивались, сжимались, сворачивались лентой Мебиуса и смешивались друг с другом. И все ради того, чтобы стоявшие в реальности далеко друг от друга древние памятники архитектуры в одно из мгновений бесконечности оказались строго внутри друг друга. Причем пирамида Хуфу внезапно каким-то образом поместилась внутри пирамиды Хефрена, а пирамида Хефрена, в пространстве вывернувшись наизнанку, оказалась внутри самой маленькой из трех — Менкаура. Все поглотил яркий свет, внутри что-то потянуло, а когда я проморгался, то уже находился в совсем другом месте.

— Ну вот, удачно прибыли! Добро пожаловать в Долину Царей, — раздался за спиной голос Бьерна.

Мы стояли на плоской вершине невысокого холма посреди огромного древнего города. И если в пригородах Каира в основном преобладали цвета песчаных оттенков, то здесь, внизу, царило настоящее буйство красок и запахов. Все зеленело, цвело, благоухало и поражало своей красотой и соразмерностью. В вышине, в бесконечно глубоком синем небе, светило яркое, жаркое солнце.

Подчеркивая мастерство древних магов-строителей, вся площадь, на которую мы перенеслись из палатки, была замощена огромными каменными плитами. Да с такими тонкими стыками, что даже сейчас, спустя тысячелетия, в них не было ни единой травинки.

— Значит так, новички. Начался первый урок выживания. Достали из карманов карту и внимательно на нее посмотрели. — Бьерн сделал шаг в мою сторону, ловко, прямо на ходу, распустил клапан на моем рюкзаке и вытащил оттуда карту. Развернул. Ткнул пальцем. — Смотрите внимательно. Видите, заштрихованная зеленая зона? — Действительно, на карте были отмечены крупные зеленые квадраты и неширокая спиральная линия. — Это свободная зона, вычищенная абсолютно от всех опасностей. Квадраты — крепости. Если потерялись или что-то случилось серьезное — бегите туда, — продолжил максимально серьезным тоном наш капитан.

Карта, кстати, была живая, как это называли маги, или интерактивная, как про себя воспользовался правильным термином я. Интересно, а Мародеры в свое время дернули готовую разработку или дошли до всего сами?

— Желтые зоны, — Бьерн продолжал инструктаж по технике безопасности, — зоны, которые теоретически вычищены, но не до конца. Красные зоны — смертельная опасность — немедленно бежать оттуда. Еще раз повторяю: ни в коем случае не ходите по территории, не отмеченной как абсолютно безопасная. И даже по абсолютно безопасной ходите оглядываясь.

Тем временем недлинный спуск закончился, и мы оказались на местном проспекте. Вблизи вид оказался совсем не таким шикарным. Создавалось впечатление, что город состоял из каких-то лоскутов. Вот, например, мы прошли мимо роскошного двухэтажного здания, стоявшего посреди ухоженного сада. Я даже отсюда видел блеск золотых безделушек, рассыпанных на скамейках. А на два шага дальше начинался пустырь, заваленный битым камнем, по которому лениво расползались сорняки.

— А этот что, сломали?

— Правильно понимаешь. Те особняки, что почти полностью разрушены, это вскрытые поместья. Магии Хранения в них уже совсем нет, и Время берет с них свою дань. А вот те, которые поражают и дразнят нас своим убранством, — это еще целые. В этом и был смысл гордыни древних магов: "Смотреть смотри, завидуй — но войти не моги!"

— А почему еще тысячу лет назад это все не выгребли? Нагнали бы магов, все почистили…

— Не считай предков тупее себя. Тут есть определенные сложности. Во-первых, здесь нельзя долго находиться. Когда-то, конечно же, это был самый приятный уголок на планете, но после того, как по каким-то неизвестным нам причинам все древние маги исчезли, их поместья превратили окружающее в мир мертвых. Он просто со страшной скоростью ослабляет магическое ядро, причем делает это хитро. Два, максимум три месяца можно спокойно тут прожить, а в начале четвертого мгновенно потерять магию. Навсегда. Становиться сквибом в течение двух-трех часов неохота никому. А если кому и охота, то насладиться обычностью он все равно не успеет. Без щитов, врожденного — собственной магии, или артефактного — которым пользуются немногочисленные здесь сквибы, местный воздух выпьет жизнь неудачника минут за тридцать. Во-вторых, между посещениями должны быть очень длинные перерывы. Как минимум в десять раз превышать проведенное тут время. В-третьих, все защиты поместий сделаны тут по древним правилам, а ключи закляты магией Наследия крови, поэтому, чтобы просто подобраться к ним, нужно иметь соответствующий наследственный дар. Именно поэтому Гильдия не отказывает в работе здесь никому, даже детям. Ведь взломать такую защиту грубой силой невозможно. Сильный удар она пропустит мимо себя, а слабый — отразит обратно в атакующего.

Весь этот мир, как и любое другое крупное сокрытое, создан с помощью непрерывного, многовекового пролития жертвенной крови и гекатомб жертв. Причем не только магглов, но и магов. Именно поэтому здешний мир с такой жадностью присасывается к чужой магии, да и жизнью не брезгует. Кушать хочет, как привык!

— А это не опасно?

— Нет, два-три месяца совершенно нормально можно тут прожить — это гарантировано личным опытом сотен поколений магов. Так что не волнуйся. Волноваться можешь начинать, если почувствуешь жжение в солнечном сплетении. Тогда со всех ног беги на Холм. Перенос обратно очень простой, потом я тебе покажу.

За рассказами и легендами быстро прошло около часа. Дорога петляла весьма прихотливо. Где-то шли по мощенной мрамором дороге, наслаждаясь прохладой от придорожных (все еще работающих!) фонтанов, а где-то сворачивали в сторону и лезли по грязным развалинам. Хотя лезли — громко сказано. Дорога была нахоженной, от мелких обломков проход был очищен, а крупные — легко обходились.

По словам командира, мы искали незанятый лагерь. Таких здесь за все время исследований из очищенных поместий наделали немало. В принципе, пару-тройку свободных стоянок мы уже прошли, но Бьерна они не удовлетворили. Он хотел занять одну из "счастливых". Суеверность магов-поисковиков в этом вопросе была подкреплена как личной, так и общегильдейской статистикой. Две первые приносящие удачу виллы были заняты, и только третья, в трех часах ходьбы от входа в Долину Царей, оказалась свободной.

С помощью гильдейского знака внешняя магическая защита на небольшом одноэтажном особняке была Бьерном снята, и мы зашли внутрь.

— Ну, чувствуйте себя как дома! — широким жестом капитан пригласил нас выбирать комнаты. Несмотря на то, что я с большим удовольствием поселился бы со взрослыми, меня впихнули в одну комнату со вторым малолеткой в команде, мелким Навахой.

С другой стороны, комнаты здесь — одно только название. Широкие, как бы не на всю стену, дверные проемы с полным отсутствием непосредственно дверей создавали впечатление того, что живут все вместе в одном зале. Особо стеснительные могли отгородиться занавеской или трансфигурировать из песка дверь. Но по опыту поисковиков это не рекомендовалось. Случаи бывали… разные.

Весь первый день ушел на обустройство команды на новом месте. Из безразмерных рюкзаков мы с Навахой достали полноценные кровати (я с улыбкой вспомнил внешне невероятно похожий процесс из старого-доброго советского фильма про Мэри Поппинс). На каменные полки и столики были выставлены продуктовые припасы на ближайшие дни, а также всякие мелочи типа "мыльно-рыльных" принадлежностей и прочих личных вещей. На пол бросили пару ковриков, а на окно краснеющий Наваха со словами "подарок сестры" поставил пару магических цветков в горшочках. В принципе, комнату обжить и оформить получилось у нас довольно неплохо, и даже где-то мило.

То, что мне уже давно пора бы перестать мыслить как маггл, я понял, посетив… апартаменты, по-другому не скажешь, остальных магов.

Индус обустроил свою комнату скромно, видимо, голые стены напоминали ему о родных храмах, зато в соседнем с ним помещении обнаружился прекрасно оборудованный магический медицинский кабинет. У француза и немца в смежных комнатах тоже оказались отличные лаборатории. Разница была только в том, что у некроманта она была с магическим уклоном: ритуальный рисунок на полу и стенах, руны, сложенные на столике ингредиенты; а у немца — с маггловским: какие-то железки, станки, инструменты и прочая внушающая незнающему человеку уважение одним своим непонятным видом дребедень.

Комната мастера трансфигурации была идентична сотням виденных мной в фильмах и аниме "обычных японских комнат". Бумажные драпировки на стенках-рейках, белый потолок, деревянный пол, циновки, футон прямо на полу, низкий столик с письменными принадлежностями.

Но самая потрясающая комната оказалась у Бьерна. Войдя в его комнату, я даже сначала протер глаза. Яркий свет тяжеловесной, благородной древности люстры отлично освещал… зал! Во всем его великолепии. Высоченный, украшенный росписью потолок, на полу вместо песка и камней лежит узорчатый паркет. Обитые бархатом стены частично скрыты за уходящими в потолок шкафами и полками, на которых стояли неизвестные мне артефакты и книги, книги, книги… Широкие витражные окна, сквозь приоткрытые створки которых виден Дворец Дожей.

"Умеют же итальянцы жить, — с завистью подумал я. — М-да… Традиционное латинское имя Бьерн."

— Это же не портал? — спросил я. Первое, что подумалось — "иллюзия", но из окна тянуло натуральной влажной прохладой!

— Нет, что ты, — Бьерн улыбнулся, довольный произведенным на меня впечатлением. — Комната все та же и в том же здании. Кстати, Долина Царей полностью, кроме алтарного ключа, отрезана от остального мира. Сюда и отсюда нельзя аппарировать или сделать портключ, почтовые птицы сюда и отсюда не летают, даже сквозные зеркала бесполезны.

— То есть что, я для внешнего мира умер? — "Оба-на! А если меня искать будут? Хотя кому я нужен?"

— Магия крови покажет, что ты жив, — ответил легилимент на мой незаданный вопрос. — Но с помощью "поиска-по-крови" тебя тоже не найти.

— Так. Пусть библиотека — иллюзия. — вернулся я к интересующему меня вопросу. — А как…

— Не иллюзия. Как и все остальное. И личная библиотека, и артефакты… Мне так приятнее жить. Как улитке — мой дом всегда у меня на спине.

— А панорама за окном? Слишком она четкая для иллюзии!

— Будешь смеяться, но это обычная маггловская фотография. Немного изогнутая для получения эффекта объема. Заг подсказал, побывав однажды в маггловском музее.

— А запах воды?

— Да там просто таз стоит. Я его содержимое обновляю из палочки.

— Но почему не целиком из магии?

— Видишь ли, магия не способна дать такое качество. Да и будучи легилиментом, я могу смотреть сквозь легкие иллюзии, так что не вариант.

Вечером первого дня, после того как все обжились, был устроен маленький праздник. По центру общей комнаты располагался большой очаг с живым огнем, над которым сейчас на вертеле крутилась пара барашков. Почему в меню была только баранина? Потому что индус не ел говядины, а негр-вудуист внезапно оказался правоверным мусульманином и, соответственно, не ел свинину. Христиане, если таковые были, пост соблюдать не спешили, так что баранина устраивала всех. Кстати, надо отметить, мясо, которое готовили американец и итальянец каждый по своим рецептам, удалось отменно. В качестве гарнира на столе лежал вытащенный из безразмерных сумок заранее сваренный рис и хлебные лепешки. Присутствовало немного хорошего красного вина, чисто символические пара стаканов которого перепали даже нам с Навахой.

Посиделки за столом, как это часто бывает, оказались совмещены с производственным совещанием:

— Предлагаю, — начал серьезный разговор Бьерн, — следующий порядок действий. Один месяц мы потратим на проверку новыми "отмычками" закрытых мэноров. Если удача нам не улыбнется, то отправимся на раскопки, которые не закончили в прошлые разы. Есть у нас пара верных мест. Все согласны? Вот и отлично. А сейчас доедаем все — и спать.

На следующий день начались трудовые будни. Работа заключалась в следующем. Рано утром наша группа из семи человек отправлялась согласно разработанному Бьерном маршруту к пока еще не вскрытым поместьям. Там каждый из новичков-отмычек по очереди пытался сделать шаг за незримую черту. Обычным результатом был укол боли. Остальная команда в это время частью состава страховала "отмычки", а другой частью исследовала окружающие развалины: "вдруг повезет и кто-то из предыдущих поисковиков пропустил что-то интересное?"

Работа была выматывающей и пока безрезультатной у всех, но Бьерн не отчаивался сам и не давал скиснуть новичкам. "Я еще ни разу не возвращался из похода с пустыми руками!" — как мантру твердил он. Выходных дней не было, но кто-то один всегда оставался на хозяйстве. Такое было обычное гильдейское правило, чтобы на случай внезапной гибели остался свидетель, который бы мог отметить исследуемое место как чрезвычайно опасное. Естественно, пока шло исследование, даже такие куцые выходные не светили ни нашему командиру, ни нам — "первоходкам".

Вечерами, если позволяли оставшиеся силы, все садились у костра и травили байки. Иногда показывали какие-нибудь интересные магические приемы и заклинания. Француз заслужил уважение американца, показав тому своего питомца — мышь. Мертвую мышь. Очень умную мертвую мышь. Японец показывал фирменные японские щитовые печати: написанные на тонкой жесткой бумаге иероглифы, которые легко мог применить практически любой, даже самый слабый маг. По нашей классификации это считалось рунической артефакторикой, начало которой проходили в Хогвартсе с третьего курса. Немец показывал простенькие маггловские изобретения, которые, внезапно, работали вместо электричества от магии. Интересно, один я осознавал весь невероятный потенциал работы этого маньяка-исследователя? Судя по слегка снисходительным репликам, больше прозорливых в нашей команде не было.

Мы с испанцем, понятное дело, ничем таким похвастаться не могли, зато были благодарными слушателями и учениками. Пару простеньких, но действенных медицинских заклинаний показал и проконтролировал в процессе обучения Ваджра, а Жабо, чертов ленивый француз, отказался учить меня некромантии. Хоть высшей, хоть начальной. Вот ведь заносчивый лягушатник!

И вообще, благодаря тому, что мы вынуждены были почти везде ходить вместе, я неплохо подружился с Навахой. Негр задирал нос и общаться с малышней не собирался, но мы и вдвоем весьма весело проводили время. Английский язык испанец понимал хорошо, а вот с разговорной практикой у него были проблемы. Нет, в начале беседы он внимательно слушал и медленно, в уме составляя фразы, правильно отвечал. Но стоило только спору немного разгореться, как горячая кровь несла его вперед. Ответы ребенка тогда начинали состоять из английского только наполовину, а на другую — из мешанины испанских слов. И хорошо, если слова эти были не ругательствами. Пользуясь случаем, я в свободное время начал учить испанский. Ну как учить — хотя бы немного понимать и простейше изъясняться. А вообще, насколько я понял, незнание языков было серьезным препятствием для наемника и в Гильдии не приветствовалось. Вполне естественно, что знающий все европейские языки костяк нашей команды говорил на английском только из-за меня и американца. Без нас команда любила каждый новый день говорить на другом языке, совершенствуясь в языкознании. Даже испанец номинально знал еще немецкий и французский. Русский, кстати, из старичков пусть и коряво, на минимальном уровне, но знали все. Магическая Россия неплохо котировалась среди других магических государств.

Были в работе и интересные моменты. Так, однажды немец и француз отвели нас к потрясающей красоты дереву. Точнее, это я так сначала, глядя издали, подумал, а потом, подойдя поближе, понял, что ошибся. Это был замок в виде дерева, где каждый листочек был искусно вырезан из малахита, где по каждому камню стен змеилась резьба, повторяющая фактурой кору, где каждый цветок был вырезан из драгоценного камня, где каждая капелька росы на листьях, падая с листочка, рассыпалась алмазными брызгами воды…

"Стоп! Какой воды?" — подумал я, подошел в упор к границе и обомлел. Я понял, что ошибся как раз во втором своем предположении. Это действительно было дерево. Дерево, превращенное неведомой магией в замок. В замок, который своей красотой мог повергнуть в прах любое другое строение в любой стране мира.

Смотреть на этот цветущий дом-сад было просто больно. Больно от осознания того, что такую красоту никогда больше не увидеть и не сделать своими руками. Я, завороженный, сделал шаг вперед, и ойкнул от боли. Чуть отпустило, и я смог отвернуться и отойти.

— Не пускает?

— Нет, — прохрипел я.

— Эх. Жалко. Но я и не надеялся. Пойдем, — сказал Бьерн.

— А что это?

— Это? Это, парень, легенда, — начал объяснять Жабо. — Вот у магглов есть свои сказки про Эльдорадо, город из чистого золота. Или священный Грааль. Так вот это — священный грааль и золотой город всех магов-поисковиков. Взломщики заклятий прекратили попытки вскрыть его уже полторы тысячи лет назад. Гоблины и гномы дают своим сильно провинившимся слугам выбор: или казнь, или попытаться войти в этот… дом. Пока еще никто от судьбы не ушел.

— Это, Чужой, — продолжил немец, — настоящая ожившая сказка! Древо Туата Де Дананн — последнее в мире неопровержимое вещественное доказательство существования четвертой магической цивилизации. Цивилизации тех, кого сейчас магглы называют эльфами. Тех, кто правил Землей до людей. Их женщины были настолько красивы, что, отводя взгляд, мужчина, увидевший их, тут же умирал от непереносимого несовершенства окружающего мира. Песни их менестрелей могли остановить войну, а могли и начать ее. Их яды были такими сильными, что даже простое прикосновение к ним мгновенно убивало, а стрелы воинов-лучников летели до самого горизонта. Один кусочек изготовленного их руками хлеба мог насытить человека на целый месяц…

— Говорят, — хрипло произнес Бьерн, — там, внутри Древа, до сих пор лежит неизвестный магглам даже из легенд Пятый Дар Туата Де Дананн! Артефакт, дарующий вечную молодость и бесконечность жизни любому, кто лишь прикоснется к нему! Но по легендам, оставив его, Туата Де Дананн посмеялись над нами, сказав: "Пока у вас не будет в достатке знаний и сил, чтобы взять его, вы его не возьмете, а когда будет — вам он будет уже не нужен, как не нужен он нам!"

— Пойдем отсюда, пока не поздно, — прервал долгое молчаливое восхищение Заг. — А то Древо может и не отпустить…

Увы, но после увиденного Древа на нашу команду напала апатия. Что бы там ни говорили про надежду, а она все равно была и есть у каждого поисковика. Что именно ему повезет оказаться в числе тех, кто первыми после стольких веков перерыва войдут в Древо. Журавль в небе, как хочется его получить! И эта самая апатия чуть не стала причиной того, что я упустил верную синицу, саму идущую в руки.

Это случилось под конец двадцать третьего дня работы. Месяц, выделенный на попытки открыть до сего времени хранящие свои тайны особняки, подходил к концу. Остались позади несломленными величественные замки и наследия древних цивилизаций, и сейчас наша команда ходила по местным пригородам. Конечно, нельзя сказать, что это были трущобы, бедных домов тут никогда не было и быть не могло, но и никакого сравнения с величественными дворцами центра местные шаблонные постройки не выдерживали. Теперь мы проверяли отдельно стоящие небольшие дома: пресловутый местный "средний класс".

— Так. На сегодня почти все. Три последних здания осталось, — сказал порядком уставший Жабо. — Давайте, проверяйте их быстрее, и жрать пойдем.

За это время наши действия уже были отработаны до автоматизма. Первым за незримую, но уже по опыту нами всеми отлично распознаваемую охранную черту делает шаг вперед Томагавк. Морщится, разворачивается и отходит. Следующим то же самое делаю я: шаг, поморщился, вернулся. За мной аналогично поступает Наваха. В таком ритме мы быстро заканчиваем с двумя оставшимися домами: шаг вперед, укол боли, назад. Подождав, пока остальные соберут поисковые артефакты, рассыпанные по соседним вскрытым и очищенным домам, мы пошли назад. Когда проходили мимо последнего проверенного дома, меня уколола одна мысль. Войдя в ритм, я, когда провереял его, похоже, сделал шаг назад до того, как стало ощутимо больно. А теперь я засомневался: "Ощутимо или… вообще? Маловероятно, конечно, но для успокоения совести…"

Я попросил пару секунд и подбежал к черте, привычно сделал шаг вперед. Напрягся, сделал другой, третий, четвертый… Удивленный, я почти дошел до стены дома, когда сзади до меня наконец-то докричались.

— Назад! Иди назад! Не лезь один!

Прописав мне легкий подзатыльник и тут же одобрительные похлопываная по плечам, меня отдали на пытки Бьерну.

— Как? Ты же проверял!

— Я, это… — я немного покраснел. Признаваться в своих глупостях для меня всегда было непростым делом. В частности именно поэтому старался их не совершать. — Так привык, что сделал шаг назад даже не почувствовав боли.

— Эх ты, — немного расстроенно сказал капитан. — Только этот дом?

— Да.

— Точно? — переспросил Жабо.

— Стопроцентно!

— Хорошо. Значит, так, — вмиг собрался итальянец. — Сейчас я отмечу здание на карте как нашу добычу. После этого ставим оповещатели, переносим лагерь поближе и отдыхать. А завтра с утра, с утра, я сказал, — придавил голосом Бьерн начавшийся было нетерпеливый гул, — полезем внутрь исследовать. Не хватало еще в таком полусонном состоянии попасть в ловушку.

Если бы Ваджра не выдал нам всем по зелью Сна без сновидений, хрена с два бы мы заснули в ту ночь. А так, отлично выспавшись и плотно позавтракав (все прекрасно понимали, что сегодня нам будет не до обеда и ужина), команда, на всякий случай оставив на видном месте записку, в полном составе отправилась исследовать открытый мною особняк.

Для того, чтобы защита пропустила кого-нибудь кроме меня, мне пришлось внутрь проводить всех остальных в буквальном смысле за руку. Зато после такой своеобразной авторизации, внешняя защита рассматривала всех нас как единое целое и открывала дорогу любому.

После того, как мы прошли внешний барьер, вся команда резко остановилась и стала вооружаться. В ход пошли эликсиры, доставались артефакты, крепились запасные палочки, надевались кожаная и кольчужная броня и даже мечи!

"Что-то мне уже сцыкотно", — подумал я, глядя на эти приготовления.

Спаянная пятерка быстро построилась в боевой порядок. Впереди парой шли мастер щитов и мастер на все руки. Следующими, по центру, шли командир и некромант. Потом тесной группкой мы, неумехи, и замыкал движение лекарь.

Перед самым заходом внутрь Бьерн провел заключительную накачку:

— Запомните, новички. От вас сейчас требуется только две вещи. Первое — смотреть в оба глаза по сторонам. Если увидите что-то опасное, подозрительное или только кажущееся вам опасным или подозрительным, то сразу же подавайте громкий сигнал. И второе, но гораздо более важное: ничего не трогать. Запомните, НИЧЕГО! Палочки к бою! Внимание, пошли!

Оказавшись в прихожей, наша команда настороженно замерла.

— Чисто, — сказал после долгой паузы ритуалист.

— У меня тоже чисто, — подтвердил немец.

— И у меня, — отозвался командир. — Можно немного расслабиться.

Удивительный для магического мира вообще, а для Долины Царей в особенности факт, но внутри здание оказалось точно таких же размеров, какие были снаружи. Небольшой одноэтажный дом с пятью комнатами разной площади.

На стенах висели ковры, на полу валялись плетеные циновки, свитки, не запылившись, лежали в либрариуме. На столе были рассыпаны медные и золотые безделушки, а еда в тарелках высохла, но не рассыпалась в пыль. В общем, древнее убранство сохранилось так, как будто хозяева покинули дом всего пару недель, а не несколько тысячелетий назад.

— Так. Это мы удачно зашли! А теперь аккуратно ищем вход в заклинательный покой.

— А что его искать, вот он, — сказал Жабо и кивнул куда-то на пол у нас под ногами. — Отойдите все, буду вскрывать.

Спустя час работы ритуалиста, который все остальные потратили на осторожный и аккуратный сбор трофеев, на стене в "гостиной" образовались контуры двери. Вот уж я бы никогда не подумал, что в тонкой стене, толщина которой вряд ли превышала один кирпич, может уместиться лестничный пролет. Все же магическая архитектура такая магическая — без неевклидовых пространств никуда.

— Спускаемся аккуратно. Вполне возможны ловушки. Я до сих пор не могу определить, чей это дом, поэтому ожидать можно всего, чего угодно, — предупредил нас всех Бьерн.

Внутри под домом обнаружился настоящий лабиринт. Осветив люмосом с палочки как минимум шесть возможных направлений последующего движения (назад наверх, вниз и два длинных перекрещивающихся коридора), Катана скомандовал "Стоп!" и прямо на месте начал из песка трансфигурировать крупных тараканов. По капельке крови и взмаху палочки с длинным заклинанием на каждого от Жабо, и фальшивые насекомые разбежались по всем ходам.

Вскоре стали поступать первые данные. Путь вниз оказался фальшивым и оканчивался ловушкой с проваливающимся полом. Аналогично заканчивались два горизонтальных направления. Третий коридор через несколько ловушек упирался в плотно закрытую дверь, а до конца четвертого таракан так и не смог добежать — очень длинный ход со сплошной полосой магических ловушек.

— Так… — пробурчал Бьерн. — Все понятно. Схема вполне стандартная.

— Объяснишь? — поинтересовался я.

— Ах да, вы не были с нами тогда. Короче, так. Внизу пустота. Слева-справа фальшивые проходы-тупики. Сзади — Нескончаемый Коридор. Ловушка против воров. Свернутый кольцом коридор, по которому бродить всю жизнь, разряжая бесконечные ловушки. Единственный правильный путь — по коридору, в конце которого закрытая дверь. Там наша цель. Вперед! — и мы пошли.

Найденные по дороге капканы для команды поисковиков оказались, что говорится, на один зуб. Одноразовые артефакты-мины аккуратно разряжались и складировались в специальную сумку для последующей оценки и продажи. Поверх ям с кольями бросали трансфигурированные из песка каменные плиты. Выскакивающие из стен стрелы и копья вязли в многослойных магических щитах. Подтверждалась известная с древних времен истина, что насколько бы мощной не была крепость, без защитников ни о какой неприступности речи идти не может.

Перед самой дверью Катана чуть попридержал Бьерна.

— Командир…

— Что?

— Слушай, что-то здесь не то.

— Заметил что-то необычное?

— Нет, но…

— Предчувствие?

— Угу. Как тогда… Слабее, но очень похоже.

— Ясно… Плохо тогда. Ваджра! Доставай особый комплект!

Ваджра скинул свой безразмерный рюкзак и достал оттуда восемь флакончиков. Раздав каждому по одному, он объяснил:

— Слушайте меня внимательно. Этот эликсир позволит вам быть сильнее и быстрее в течение следующего получаса. Зелье это темное, откат от него будь здоров. Однако лучше перебдеть, чем недобдеть. Однажды мы проигнорировали такое вот предупреждение Магии, которое получил Катана, и теперь нас всего пятеро, а не восемь, как было раньше. Пейте и будьте готовы ко всему.

Открыв дверь заклинанием, мы аккуратно зашли в заполненное тьмой и, судя по гулкому эху, очень большое помещение. Свет люмосов с наших палочек магическим образом гас в двух шагах от нас, поэтому, чтобы маркировать дорогу назад, Заг бросал под ноги и чуть в стороны самые обыкновенные маггловские химические осветители. Наконец пол пошел ступенями вверх и мы оказались… где-то. Свет упал на крупный камень, украшенный причудливой резьбой. Бьерн бросил на него один лишь беглый взгляд, мгновенно изменился в лице и закричал:

— Это малый алтарь! Назад! Все назад! — но было уже поздно. Резко по периметру зала вспыхнули магические факелы, дающие ровный красноватый свет. Благодаря хорошему освещению мы увидели, как схлопывается каменными глыбами стен весь коридор, приведший нас сюда. Трансфигурированный из камешка специально на этот случай укрепленный дверной косяк на входе в зал устоял, но пользы от этого не было. Укреплять проход по всей длине, как шахту "во глубине сибирских руд", никто не догадался. Наступила мертвая тишина, нарушаемая только нашим судорожным дыханием.

"Бля! — испуганно подумал я. — Вот никогда не хотел очутиться в шкуре Индианы Джонса! Пиздец!"

— Значит, так. Мы в жопе, но в насколько глубокой, пока еще не ясно. Не паниковать! — прикрикнул скривившийся от наших мыслей Бьерн. — Я в таком месте лично не был, но достаточно читал про подобные. Вкратце. Мы попали в подземелье с одним из вспомогательных алтарных камней. Рунная сеть таких заклинательных покоев служит для поддержания какой-то очень мощной защиты. Если сломаем, то на следующий год здесь будет настоящее паломничество взломщиков и поисковиков! Будут заново проверять все закрытые поместья. Судя по основным признакам, нам достался один из самых малых камней, так что защита здесь будет не самой серьезной. Относительно, конечно. Хоть в чем-то нам повезло. Так. Что нас ждет дальше. Будет несколько волн защитников: сначала слабые, потом более сильные. Сколько именно — хрен знает. Но будьте готовы ко всему. В конце будет какая-нибудь сильная тварь. Химера или магическое существо четвертого и выше класса, в зависимости от того, к какой культурной традиции принадлежал строитель. Если египетской — то какой-нибудь жук или паук, индус — змей, китаец — голем, японец — демон, европеец — что-нибудь живое или полуживое, американец — дух или призрак, и так далее. Короче, на выбор есть весь бестиарий мира. И не только этого! Поэтому…

Что еще хотел рассказать Бьерн, осталось неизвестным, потому что со стороны стен послышалось шипение. Змеи? Нет! Это был…

— Газ! — закричал Заг. — Быстрее! Головной пузырь!

Я не успел испугаться, что это заклинание мы в Хогвартсе еще не проходили, как на меня и на Наваху пузырь накинул кто-то из старших. Клубы желтоватого газа — "хлор, что ли?" — нахлынули на нас, минут пять продержались и рассеялись без остатка. Немного подождав, мы развеяли головные пузыри и тут же услышали тихий шорох.

— Скарабеи! — закричал Заг.

— Мертвые скарабеи! — поправил Катана.

— Сколько же их?! Сколько лет их делали? Такая тонкая работа! Как жаль, что нельзя их собрать… — опечалился Жабо.

— Да жгите их! — рассердился Бьерн. — Мелочь, смотрите по сторонам! Ваших сил все равно не хватит.

Следующие десять минут я смог с завистью понаблюдать на недоступную моему уровню силы высокоэнергетическую боевую магию. Бьерн жег насекомых волнами огня. Катана превращал песчинки в здоровые плоские плиты, которые подобно огромному тапку давили жуков-зомби. Томагавк призывал тени, которые, пролетая сквозь насекомых, выпивали их нежизнь. Заг, как мог, тормозил продвижение нападавших, а Жабо пытался взять под контроль ближе всего прорвавшуюся нежить, чтобы натравить ее на следующий ряд. Единицы скарабеев, прошедшие сквозь этот ад, гибли разрубаемые мечами или раздавленные нашими с Навахой сапогами. Очарованный буйством чужой силы, я проглядел появление следующей волны нападавших.

— Инферналы, — закричал Наваха. Я проследил, куда он указывал рукой, и увидел, как из песка медленно вылезают мумифицированные тела, когда-то бывшие живыми людьми.

— Время? — крикнул Бьерн.

— Два раза по пять семнадцать! — ответил Жабо.

— Прекрасно! Нам повезло и защита здесь реально слабая. Две волны — одинаковые, а третья, похоже, последняя, всего лишь инферналы. Держитесь! Недолго осталось! — обрадованно прокричал Бьерн. — Инферналы — это совсем не страшно!

Добив последнее насекомое, маги переключились на медленно движущихся инферналов. И как оказалось, для уничтожения мелких юрких жуков действительно требовалось гораздо больше сил, чем на еле ползущих зомби-мумий. Здесь уже не требовалась голая сила для площадных заклинаний, достаточно было мастерства в точечных ударах. В основном все разрывали зомби на куски аналогами бомбарды, а потом явно одаренный в стихии огня итальянец сжигал их в пепел. Даже я не удержался, поднапрягся и отрубил конечности двум инферналам заклинанием Диффиндо.

Все было хорошо до тех пор, пока пришедший из затененного угла комнаты серый луч, как игла бумагу, не пробил все наши щиты. Только чудом, которое произошло благодаря выпитому перед началом боевому эликсиру, стоящие на пути смогли в последний момент уклониться. Но круг оказался разорван, и теперь каждый стал сам за себя.

— Koog, — послышался хриплый шепот, и подземный зал озарил ослепительный свет.

— Не закрывать глаза! Не колдовать вслепую! Не бояться! — закричал Бьерн. — Падайте! Все! СЕЙЧАС!

Мы резко упали на камни. Прошедшая над нами горячая волна обрушилась на инферналов и полностью их уничтожила, правда, и Бьерн, как мы, проморгавшись, смогли увидеть, упал на месте без чувств в магическом истощении.

— Tar, — все тот же шепот, и поднявшийся было Томагавк падает обратно, перечеркнутый через все тело чудовищной раной. Ваджра тут же падает на колени рядом с ним и начинает одной рукой бешено махать волшебной палочкой, а другой одновременно выливать на рану один флакончик за другим.

— Люмос Солем! — ревет Заг и направляет палочку в сторону тени. Свет убирает теневой покров, и нашему взору предстает очень худая сгорбленная фигура в плаще, опирающаяся на длинный посох.

— Лич! Чертов шумерский лич-жрец! — со страхом в голосе кричит Жабо.

— Moo Gig, — хрипит лич и указывает посохом на немца. Очень быстрая фиолетовая искра срывается с навершия посоха и по сложной траектории несется в Зага. Немец успевает поставить щит, но искра его даже не замечает. В последний момент, почти на одних инстинктах, Заг успевает защититься непосредственно палочкой, и искра попадает в нее, а не в тело мага. Хлопок, и ошметки деревянного стека разлетаются по всему залу, а Заг падает на землю, притянутый неумолимой гравитацией, держась за покореженную и чудовищно увеличившуюся в размерах правую руку.

— Мелкие! Быстро! Выиграйте мне время! — Жабо принимается в бешеном темпе что-то рисовать своей кровью прямо на камнях. — Все, чем владеете, сыпьте в него. Ваджра — ты тоже! Лечение — потом! Катана — прикрывай!

И начались танцы. Мы втроем сыпали в мертвого мага заклинаниями: я и Наваха — детскими, индус — более серьезными. Лич лишь лениво отклонялся в сторону, а иногда и вовсе просто, как громоотводом от молнии, заслонялся от заклинаний упертым в песок посохом. В ответ в нас летели разнообразные даже визуально заклинания, от которых нам приходилось прыгать, бегать, падать и резко вскакивать обратно. Вот только у меня создалось впечатление, что лич, оценив наш уровень, теперь просто играется с нами. Его заклинания были чрезвычайно мощными, пробивали любые щиты, но при этом не убивали. Я, например, получил ударное заклинание, пролетел ползала и отделался только превратившимися в один большой синяк спиной и задницей. Больно дико, но не смертельно же! Ваджра и Наваха тоже обзавелись синяками и порезами, но были живы и свободно двигались.

Тем временем Жабо сумел начертить рисунок, набросать в нужных местах реагентов и начать ритуал:

— Ki. Koog. Ak. Goob, — стал произносить он слова, так похожие на речь лича, и шутки кончились. Нежить, похоже, отлично узнала первые такты ритуала и бросилась вперед. С вершины посоха сорвалась многолучевая серая молния, сотканная из праха сожженных инферналов. Там, куда она попадала, все мгновенно чернело и обращалось в пепел. Бьерн так потерял левую руку, Томагавк — правую ногу. Остальные, даже придавленный Заг, смогли убраться в сторону с траектории заклинания.

Основной удар приняла на себя выставленная Катаной защита. Осколками разлетелись две каменных плиты. Мигнули и исчезли магические щиты, испарилась часть крови, нарушив магический рисунок, но было уже поздно. Ритуал был завершен. Некромант упал там, где стоял, но и лич дико завизжал.

— Быстрее! В мечи его! — закричал Катана и рванул вперед, выхватывая недлинный меч из ножен. Ваджра вытащил широкий изогнутый кинжал, Наваха — длинный раскладной нож, один я был безоружным и подхватил валяющийся рядом с Томагавком небольшой топорик. С четырех сторон мы налетели на нежить. Лич крутился как уж на сковородке, смог хорошо и долго отбиваться посохом от наших атак, пока Катана не попал ему по ноге.

Артефактные клинки отлично рубили потерявшую магическую защиту мертвую плоть. Ставший одноногим лич еще некоторое время стоял, опираясь на посох, но под градом наших ударов упал на землю. Теперь победа была только делом времени. Сначала лич потерял посох вместе с руками, потом вторую ногу, а потом и голова, как у хогвартского приведения, повисла на лоскутке кожи.

— Ra! Ra! RA!!! — заговорил лич.

— Берегись! — закричал Катана. — Наза-а-ад!

Лич изнутри вскипел светом и взрывом рассыпался на куски, каждый из которых заклинанием полетел в сторону врагов теперь уже окончательно умершего стражника. Кровь в жилах буквально вскипала, мозг, желая спасти тело, заработал на износ, предельно ускоряя восприятие. Предупреждение спасло нас от неминуемой смерти, но отделаться легким испугом не получилось. Уклоняясь от лучей проклятий, которые летели плотно, но с разной скоростью, краем глаза я заметил, что знакомый серый луч почти попал прямо в голову испанцу. Из последних сил, надрывая жилы, я толкнул Наваху в сторону, убирая того с траектории луча, но зато сам попал сразу под три разноцветных проклятья. Воя от боли из-за превратившихся в осколки костей, я перед блаженным забытьем успел заметить, как зашевелился песок вокруг нас. Остатки скарабеев спешили на пир.

Эпилог первой части

В себя я пришел последним из команды. На третьи сутки со дня сражения. Нам невероятно повезло — мы все остались живы и победили. Однако победа для нас оказалась практически бесполезной. Из восьмерых пятеро, в том числе и я, требовали долгого лечения в магическом стационаре, так что хорошенько выпотрошить свежевскрытое подземелье нам не светило. Что-то по мелочи, в перерывах между тасканием раненых тушек, успели прихватить Ваджра и Наваха, единственные более-менее целые из нашей команды, но основные сокровища — главный ритуальный зал, библиотека, хранилище, склеп предков остались нами так и не найдены. В связи с тем, что по медицинским показаниям (например, я выжил только благодаря лечебным эликсирам, магическому корсету и широкой доске, к которой в буквальном смысле был примотан) продолжать разграбление мы не могли, было решено прервать экспедицию досрочно.

Напоследок я еще успел полюбоваться на череду великолепных в своей зрелищности дуэльных поединков, на которых различные команды гильдийцев разыгрывали право "первой ночи" в потрошении весьма перспективного объекта. И то, финал я не увидел, так как действие обезболивающего закончилось, и Ваджра погрузил меня в сон.

Пришел в себя и лечился я уже в нормальном мире, на одной из баз Гильдии, отрезанных от всего мира чарами ненаносимости. Пока меня и остальных долечивали, невредимые смогли разобраться с денежным вопросом. Оценить и реализовать все полученные трофеи, получить крупную награду за взломанную защиту алтарного камня, получить ее наличными, сложить и прикинуть причитающиеся каждому доли. В итоге я встал с кровати тридцатого августа абсолютно здоровым и прямиком к закрытию контракта.

В большой комнате вокруг круглого стола уселась вся наша команда. На столе были расставлены легкие мясные закуски, фрукты, бутерброды и безалкогольные напитки. Тут же, посередине, лежал договор, на котором было восемь подписей кровью.

— Итак, — начал заключительное совещание Бьерн, — хочу поздравить нас всех с завершением совместной работы. Но для начала, сладкое! — Бьерн направил палочку на контракт и произнес: "Калкуло!" На стол из листа контракта вылетели восемь кожаных кошельков и с приятным металлическим звяком упали по одному перед каждым магом. Кошельки были абсолютно средневекового вида, мешочком. Потянув в стороны завязки своего, я сверху обнаружил бумажку с надписью: "4923.3.6".

— Это в галеонах, чистыми. За вычетом всех трат на снаряжение, лечение и гильдейских пятидесяти процентов налога. Теперь следующий, немного печальный момент. Жабо?

— Чужой, — обратился ко мне француз. — Честно говоря, ты молодец. Слишком редкое это сейчас качество — спасти другого ценой своей жизни. Всё магглы опошлили, и вслед за ними мы, маги, тоже подхватываем эту заразу, забывая о непреложном воздаянии от Магии. Так вот, о чем я. Пока ты лежал в отключке, я и Ваджра смогли обследовать тебя. Из трех попавших в тебя заклинаний два оказались довольно простыми. Костедробилка и Призыв-скарабеев-пожирателей-плоти ерунда. Жуков подавили, костероста ты курс пропил и сейчас опять как новорожденный. Но вот третье… Мы долго искали его по справочникам, спасибо Бьерну за предоставленную библиотеку, и в итоге нашли. Сейчас это проклятье называется "Отцеубийца". Собственно говоря, по своему действию оно равносильно принятию магической клятвы в формулировке: "Клянусь убить своего отца, или лишусь своей магии". В принципе, вся сложность решения тебе понятна.

— И так сложную ситуацию ухудшает, если ты единственный ребенок в роду или наследник титула лорда. Если ты не… выполнишь условия договора, то полностью потеряешь всю свою магию, как только твой отец умрет. Не от твоей руки, я имею в виду, умрет. Если же ты убьешь своего отца, то останешься магом, но получишь метку предателя крови. Сквибы ничего не наследуют в магических семьях, это общее правило. Предателей крови нещадно искореняют, — добавил Заг.

— И что самое плохое. Поганое свойство проклятий, полученных в Долине Царей, что они абсолютно неснимаемые. Прости. Мне жаль, — закрыл вопрос Бьерн.

— Вопросы есть? Нет, тогда прощайтесь.

— ?

— С закрытием контракта лица исчезнут из вашей памяти…

— Подождите, — перебил капитана Наваха. — Я тут проконсультировался кое с кем. Ведь есть возможность не забывать?

— Конечно! Мы в нашей тесной компании уже давным-давно не включаем этот пункт. Ты хочешь помнить?

— Да. Надеюсь, Чужой не откажет в симметричной клятве?

— Конечно, — ответил я.

— Капля крови на пергамент, словесная формула такая: "Я, твое гильдейское имя, разрешаю, его гильдейское имя, помнить меня", — Бьерн посмотрел на нас с некоторым умилением. Как на совсем детей. "Не завидуй!" — глядя в глаза легилименту, подумал я. Итальянец в ответ только подмигнул, дескать: "Я белой завистью! Ты еще такой молодой… У тебя все впереди!"

— Я, Наваха, разрешаю Чужому помнить меня, — капнув кровью, произнес испанец.

— Я, Чужой, разрешаю Навахе помнить меня, — зеркально повторил я действия мальчишки.

— Я, капитан Бьерн, визирую вашу клятву. Да будет так. Есть ли еще какие-то просьбы или вопросы? Все ли согласны с дележом? — дружное молчание стало ему ответом. — Отлично. Кладите свою руку на мою. Итак. Контракт закрыт! — и стало темно.

Придя в себя в своей комнате, я первым делом проверил память. Я помнил все о походе, помнил приключения, помнил боль, помнил Древо, но… я полностью забыл лица Катаны, Томагавка, Бьерна, Ваджры, Жабо и Зага. Вроде все остальное осталось при мне, хотя, с точки зрения чистой логики, если я чего-то забыл, то и помнить не буду, что забыл. Но тут остается надеяться на магию и репутацию Гильдии.

С забытыми лицами, кстати, очень любопытное ощущение. Большее всего похоже на феномен, называемый "на-кончике-языка": вот вертится на языке слово, вроде вот-вспомнишь, а никак не получается! Так и лица моих товарищей — вспоминай не вспоминай, а единственным результатом попыток было только раздражение, быстро переходящее в бешенство.

В дверь постучали и, не дожидаясь моего ответа, распахнули. На пороге комнаты стоял спасенный мною мальчишка, но в каком виде! Изящный костюм в испанском или итальянском стиле, гордая посадка головы, на пальцах — золотые кольца, начинающийся детский пушок гладко выбрит, а волосы уложены в изящную прическу. Пафосный испанский гранд (молодая версия), да и только!

— Гильермо Риккардо де Лусеро-и-Кармона, наследник рода Лусеро, приветствует вас, сэр, — в вычурном поклоне склонился передо мной мальчик, которого я до этого знал как Наваху.

— Винсент Логан Крэбб, наследник рода Крэбб, к вашим услугам, кабальеро, — постарался не ударить в грязь лицом и я.

— Рад познакомиться! — еще раз кивнул Наваха, и тут вся напыщенность с парня в один миг слетела. Молодой человек — "Да какой он, нахрен, молодой человек, пацан еще совсем" — быстро проговорил. — Винсент, прости, прости, прости, но я не могу сейчас тебя отблагодарить как должно. Дико спешу. Мне срочно надо домой. Меня, поди, мои сто раз уже обыскались.