Диктатор

До этого момента дементоров я видел только ну очень издалека. Единственная потенциальная возможность "познакомиться" поближе, то есть в начале третьего курса, при нападении на поезд, сорвалась благодаря разогнавшим нежить взрослым магам. Причем сделали они это без помощи всяких сопливых школьников, типа меня. Ну а в то время, когда они охраняли Хогвартс от Блэка, я, естественно, ради удовлетворения простого академического интереса к дементорам не лез. Нужно быть конченным придурком, чтобы даже просто приближаться к существам пятого, высшего класса опасности. И сейчас, когда покорный Фаджу дементор проплыл мимо меня в считанных метрах, я, помимо много раз отмеченных в книгах холода, омерзения и страха, внезапно ощутил… сродство? Нет, даже не сродство… Как бы поточнее описать это чувство… М-м-м… Скорее некую… общность? В смысле инструмента и несделанной работы. Наверное, похожее ощущает плотник, когда смотрит на бревно, а программист — на клавиатуру.

— Альбус? Зачем здесь это? — чуть расслабилась декан Гриффиндора.

— Это, мадам МакГонагалл, защита, — пояснил Фадж. — Мало ли что… Итак. Это он?

— Да.

— Точно он? Не под обороткой?

— Ударная доза Очищающего была введена ему полчаса назад. А с тех пор никто к нему не приближался, — ответил Дамблдор.

— Хм. Хотя младший Крауч и сильно изменился за последние десять лет, но я все равно узнаю его породу.

— Альбус! Тут… — попробовала было заложить меня магичка, но директор перебил ее.

— Позже, Минерва, позже, — сильно озабоченный Дамблдор отмахнулся от слов своего преданнейшего соратника.

— Профессор МакГонагалл, проконтролируйте, пожалуйста, чтобы нам никто не помешал, — и Фадж недвусмысленно взглядом указал волшебнице на дверь.

— Альбус, но там… — женщина указала было рукой в мою сторону, но ей опять не дали договорить.

— Минни, все потом. Иди.

— Профессор, прошу вас поторопиться. Нельзя терять времени, — продолжал давить Фадж, и обиженная, вон как и без того тонкие губы поджала, МакГонагалл криво ухмыльнулась и покорно вышла за дверь, прикрыв ее за собой.

— Фините. Ну, здравствуй, Бартемиус Крауч-младший, — поприветствовал Министр пленника.

— Он вернулся! Вы проиграли! Господин вернулся! — завел любимую пластинку Барти. Фадж глядя на это поморщился и спросил Барти:

— Отвечай! Что ты сделал?

— Господин возвысит меня и покарает всех…

— Какой господин, что ты несешь? Тебя ожидает Азкабан… — возмутился Министр.

— Меня встретят там овациями, и я вскоре выйду оттуда, чтобы уже судить всех вас, проклятые предатели и трусы, дрожащие от одного лишь имени Лорда! Мы еще вас всех переживем и спляшем на ваших…

— Петрификус Тоталус, — взмахнул палочкой Дамблдор. — В принципе, все ясно.

— Он вообще адекватен?

— К сожалению, акцио Ментальное зеркало, не совсем, — повинуясь заклинанию Дамблдора с шеи Крауча сорвалась цепочка с медальоном, покрытым рунами в несколько слоев. — Не зря, не зря они уже лет двести как запрещены, ибо долгое их ношение приводит к безумию. Я пытался прочитать память мистера Крауча, но там — просто каша. Оригинальная личность также уже разрушена из-за влияния записанной в артефакте личности Моуди, тоже весьма… неспокойной, скажу так. По сути, Крауч безумен настолько, что даже в Мунго ему вряд ли помогут…

— А что выяснил по финалу? На кого нам списать труп?

— Ты сам знаешь. На-кого-не-следует...

— Альбус! Не морочь мне голову! Какой к Мордреду Тот-которого-нельзя-называть?! — взвился Министр.

— Во всяком случае, Поттер его слова подтверждает… — уклончиво ответил директор Хогвартса.

— Поттер, — раздражение Фаджа от этого только увеличилось. — О нем — потом. Так. Что будем делать дальше?

— Хм, — промолчал Дамблдор. В разговоре повисла очередная пауза.

— Я не верю в это! А если он сошел с ума? А если это чья-то провокация? Столько проблем! Не мог этот мордредов Крауч тихо помереть! Да еще погибший Чемпион… Директор Дамблдор, как же вы не смогли понять, что это не Моуди?

— Ну… В последнее время из-за отставки Аластор был немного… не в себе. Быть может, обострились старые его проклятия… Я тоже могу ошибаться! — самокритично повинился директор Хогвартса.

— Но он же сам написал прошение в прошлом году! Я лично визировал его! Ладно. Вопрос стоит в другом. Придется опять собирать экстренное заседание верховного суда. Причем не по такой ерунде, как в начале года, с делом Крэбба. Да и эти консерваторы во главе с Малфоем в очередной раз мутят воду. Как же все это… ну уж очень не вовремя!

— Можно просто без лишней огласки вернуть его в Азкабан… — предложил Дамблдор, но вот почему я услышал в его голосе некие нотки… удовлетворения?

— Да пресса сожрет меня с потрохами! И даже если я полностью прижму ее к ногтю, что из этого? Азкабан после событий прошлого и этого годов уже не может считаться надежной тюрьмой! Отдать его в Нурменгард? Как еще явственнее расписаться в нашей полной беспомощности? Если только с трибуны Международной Конфедерации Магов проорать! А свидетели? Вы гарантируете, что тот же Поттер из-за вполне естественной в его возрасте жажды славы не пойдет молоть налево и направо? Да и сам Крауч тоже далеко не подарок! Начнет болтать на суде, а там кто знает, что получится… Короче. "Нет больше никакого Волдеморта!!!" — это была, есть и будет позиция Министерства. Может, вместо тюрьмы отправить в Мунго? Все же последний представитель весьма и весьма влиятельной семьи, у которой много не только врагов, но и должников?

— Формально, с точки зрения закона, осужденный на пожизненное Бартемиус Крауч-младший скончался в Азкабане, — задумчиво произнес верховный судья.

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю привести в соответствие реальное положение дел и архивные данные.

— Я не понимаю вас, — пристально глядя на Дамблдора, медленно произнес Фадж.

— Все вы понимаете…

До этого я сидел спокойно и неподвижно, благо под петрификусом это совершенно несложно. Узнать из-за глупой ошибки заткнувшего МакГонагалл директора пару-тройку секретов Дамблдора и Фаджа, без всяких усилий, на ровном месте, это настоящий подарок судьбы. Вот только сейчас поняв, какой секрет я могу узнать… "Стать невольным свидетелем такого... Да я после и ломанного кната не дам за свою шкуру!" Слушая все повышающие свой градус взаимные препирательства нынешних основных игроков Магической Британии, я параллельно усиленно дергался, магически, внутри себя, пытаясь хоть как-то дать о себе знать, но, увы. Заклинание проклятой МакГонагалл держало меня в своих тисках крепче некуда. Правда, проклятье окаменения рано или поздно рассеется, особенно если ему сопротивляться…

Тем временем разговор между Фаджем и Дамблдором пошел уж на очень повышенных тонах.

— Я не буду делать этого! — почти орал Фадж. — Если тебе этого так хочется, убей его собственноручно!

— Я. Никого. Никогда! Не! Убивал!!! — от Дамблдора настолько сильно полыхнуло во все стороны яростью и магией, что даже через Петрификус я это как-то почувствовал. — Убийство раскалывает душу! — тяжело дышащий директор внезапно успокоился и продолжил дальше совсем другим голосом. Усталым и совершенно спокойным. — Корнелиус. Если ты не хочешь признавать возвращение Тома, то у тебя есть удачная, все объясняющая кандидатура…

— Кто?

— Питер…

— Дэвис?

— Петтигрю! Прошу тебя! Ты же помнишь, как я помог тебе тогда… — с намеком произнес Дамблдор. — И это не говоря о том, что тебе это выгодно как бы не больше, чем мне.

— Х-м, — после долгой паузы задумчиво потянул Фадж. — Но тогда вопрос…

— Да-да. Мы будем квиты. Жизнь за жизнь, так сказать. Я же уговорил Блэка не раздувать скандал, так что теперь твоя очередь. Тем более бедный мальчик уже безнадежно сошел с ума. И это не убийство, а милосердие…

— Хорошо, — после еще одной долгой паузы произнес министр и обернулся, наставив палочку на своего охранника. Повинуясь его жесту дементор, освобожденный от оков неизвестной мне природы, рванул вперед и мгновенно прижался к парализованному пленнику.

Черный драный саван дементора полностью скрыл от меня Барти. Несмотря на наложенный Петрификус, мне казалось, что тело Крауча пытается инстинктивно отодвинутся от надвигающейся смерти, но все было напрасно. То, что составляло суть моего магического дара, обеспечило меня сейчас уверенным знанием. Голод нежити постепенно уменьшался, что в свою очередь означало…

Происходящие на моих глазах было невероятно ужасно и отвратительно. Был человек, думал, веселился, грешил, любил, ненавидел, и вот — его не стало. Совсем! Совсем-совсем! Осталась только пустая оболочка без тени мысли и чувств. Глядя в абсолютно пустые глаза последнего представителя рода Крауч, после того как дементор чуть сдвинулся в сторону, я думал, что даже медленно и самым жестоким образом расчлени Дамблдор и Фадж беднягу Барти, и то это было бы милосерднее, чем скармливать мага вечно голодной нежити. Конечно, труп тоже выглядит весьма неприглядно, но все же более естественно, если так можно сказать. Живое же тело без малейшей частицы того, что даже маги называют душой, это просто омерзительно! Попрание каких-то древних, глубинных основ всего сущего! "А еще случившееся, — пронзила меня холодная и совершенно неуместная в данный конкретный момент мысль, — как это ни парадоксально, подсказка на возможное… спасение для меня! На самый крайний случай. Самый-самый. Конечно, это страшно, но все же отвергать такую возможность не следует. Съеденный дементором не оставляет после себя кроме пустой физической оболочки ничего. Даже призрака! Так что, если в итоге я так и не найду возможностей выполнить обеты Основателей, то можно будет лихо уйти от ответственности таким вот извращенным образом…"

Дементор еще не до конца отцепился от тела Крауча, когда открылась дверь и в кабинет влетела Минерва МакГонагалл. С полувзгляда поняв произошедшее, она тут же с яростными обвинениями накинулась на Фаджа.

— Министр?! Как вы могли?!

— Дамблдор… — Фадж дернулся назад и поднял волшебную палочку в оборонительном жесте. — Так вот в чем был твой план?!

— Минерва, ты все немного не так поняла…

— Я тебе не верю!

— Альбус! — заорал Фадж! — Как я все это объясню? И как объяснишь это ты?

— Как вы могли! Он же…

— А остальные? Что скажут они?

Всеми забытый за разгорающейся сварой дементор стал неторопливо дрейфовать в мою сторону с весьма плотоядными, как я это отчетливо мог почувствовать своими способностями некроманта, намерениями. Глядя на приближающегося хищника, я задергался сильнее и мои усилия наконец-то дали результат. Вот только совсем не тот, что мне бы хотелось. Наложенное на меня проклятье окаменения, подтачиваемое магией, не пропало, а только ослабло настолько, что я стал чувствовать руки и ноги. Чтобы убежать, этого еще было мало, но чтобы застывшая на весу левая нога "оттаяла" и с четким стуком упала на пол…

— Кто здесь? — по жесту Дамблдора мгновенно вспыхнули факелы, ярко осветив кабинет ЗОТИ. Повинуясь приказу волшебной палочки Фаджа, дементор опять был обуздан и отправился в противоположный от нас угол. Пока Министр разбирался со своим охранником, Дамблдор пошел в мою сторону, по ходу дела палочкой переместив мое тело с пола на стул.

— Минерва! Что это значит? Откуда здесь ученик?!

— А я тебе пыталась сообщить, что мы здесь не одни, но ты выгнал меня за дверь! — с изрядной долей мстительного ехидства сообщила декан Гриффиндора.

— Лорд Крэбб, что вы здесь забыли? Я надеюсь… — начал распекать меня Фадж. Но и его неудовольствие, и причитания МакГонагалл, все убралось на второй план, ибо надо мной навис подошедший вплотную Дамблдор и пристально посмотрел мне в глаза.

Пожилой мужчина с длинной белой бородой, в которой тихо позвякивают серебряные колокольчики. Всегда весело прищуренные глаза спрятаны за очками-половинками. На голове — классическая для магов шляпа-колпак. Голубая мантия разукрашена разноцветными звездочками. "Ну не может быть влиятельный и сильный маг настолько несерьезным? Конечно же нет! Да он просто шут!"

Вот только если сейчас взглянуть в глаза Дамблдору… Термоядерную бомбу тоже можно раскрасить в розовый цвет и разрисовать звездочками, вот только меньше мегатонн в ней от этого не станет. Честно сознаюсь, только остатки петрификуса, сковывающего все мышцы, не позволили мне позорно испачкать свою одежду. Ибо в глазах Дамблдора не было ничего клоунского. Суровое и жесткое лицо стоящего надо мной Великого Мага, пусть и немолодого, пугало осознанием того, что здесь и сейчас он хладнокровно и невозмутимо решал мою судьбу. Даже не являясь легилиментом я видел, как на воображаемых весах взвешивается моя полезность Общему Благу и принимается решение: жить ли мне или "отринув тьму героически погибнуть от руки Упивающегося Смертью". И плевать на то, что Дамблдор никого не убивал… лично. Искалечить или убить меня чужими руками ему ничто не помешает, как не помешало казнить Барти.

Я, даже слетевшего петрификуса не заметив, инстинктивно вжался в обивку кресла и, как кролик перед удавом, замер в крайне неудобной позе. Страх! Нет, дикий ужас бился у меня в голове, сковывая члены предчувствием скорой смерти. Холодный пот потек по лицу и спине, но сил не было даже для того, чтобы просто пошевелить пальцем, не то что вытереться или поднять палочку в защитном Протего. Да и поможет ли оно…

— Ну конечно! Как я мог забыть?! Долг Жизни… Сама Магия привела его сюда, — еле слышно пробормотал Дамблдор. — Фините!

Я шумно сглотнул и закашлялся. "Это же надо одним лишь выражением лица нагнать столько жути! Впрочем, направленную на меня волшебную палочку Дамблдор так и не опускал..."

— Альбус? — немного удивленно эту же деталь отметил и Министр Магии.

— Да, Корнелиус? — после паузы Дамблдор перевел взгляд на Фаджа.

— Что-то не так с лордом Крэббом?

— Хм. Минни. Проведай Поттера в больничном крыле.

— Да-да-да, — раздраженно махнула рукой МакГонагалл. — Ухожу. Можете дальше обсуждать свою любимую политику…

После того как за деканом честного и храброго Гриффиндора громко, очень громко захлопнулась дверь, для надежности изнутри запечатанная директором мощным запирающим заклятием, серьезный разговор двух главных политических столпов Магической Британии продолжился.

— А вы как думаете? Вам нужны свидетели нашей договоренности?

— Так сотри ему память, за чем дело-то встало? — удивился Фадж.

— Хм. Не все так просто. У мальчика очень мощный искусственный блок, который мне так и ни разу не удалось преодолеть. Так что, боюсь, придется…

— Не слишком ли? — перебил Дамблдора Министр. — Я надеюсь, в отличие от покойного Крауча, лорд Крэбб вполне вменяемый, не так ли?

— Да-да! Конечно! — подтвердил я. Сдохнуть прямо вот тут вот не хотелось от слова совсем. Я, если честно, сейчас готов был подтвердить что угодно…

— Корнелиус…

— Хватит, Дамблдор. Вы хоть и не любите лить кровь, но в результате ваших интриг поголовье чистокровных магов на территории Британии за последние годы резко сократилось. Чемпион, Крауч, Моуди, которого еще могут и не откачать… хватит смертей на сегодня! Засвидетельствуете обет?

— Этого недостаточно.

— Напоминаю, что я вам больше ничего не должен, Дамблдор.

— Я засвидетельствую, — печально согласился директор.

— Хорошо. А ты что сидишь? Руку протяни! — это уже мне приказ.

Мы с Фаджем обняли правыми руками друг друга за предплечья и…

— Клянусь никаким образом не разглашать полученную за последние полчаса информацию, — произнес я.

— Принято, — кивнул Министр Магии.

— Свидетельствую, — произнес Дамблдор, взмахом палочки добавляя еще одну нитку обета мне на руку.

"На этом необходимость моего присутствия в кабинете ЗОТИ была исчерпана и я решил отправиться на каникулы" — так дипломатично можно было бы написать в родовой летописи. На самом же деле, как только Дамблдор, провожающий меня пристальным взглядом, в котором плескалось невероятной силы сомнение, меня отпустил, так сразу же я, не теряя ни минуты, свалил из школы. Даже не заходя в большой зал на обещанный роскошный пир, я лишь на секунду заскочил за своими вещами в факультетскую спальню, потом смешался с остатками толпы покидающих Хогвартс зрителей Финала Турнира Трех Волшебников, и через камин в "Трех Метлах" отправился домой. Хотя кого я обманываю? Я просто позорно, в страхе сбежал домой из ставшего в один миг таким смертельно опасным для меня замка Хогвартс!

Интерлюдия 23

"…Вот уж на кого бы я никогда не подумал, так это на Моуди. И на то, что это будет Барти. Конечно, младшего Крауча жалко, ну да в данном случае он сам убил себя Ментальным Зеркалом, а я лишь из милосердия прервал его мучения. Кстати, нужно будет в свободное время подробно исследовать артефакт. Редкая вещичка. Вдруг в ней найдется какая-нибудь интересная идея? Свободное время, хех, кого я обманываю. Где его взять, особенно сейчас, после всего того, что произошло во время финального испытания? Если то, что рассказал Гарри и подтвердил Крауч — правда, то ситуация сложилась очень непростая. Мы совсем не готовы к новой войне с Волдемортом. Учитывая текущие позиции в Министерстве и Совете Лордов, расскажи я правду и потребуй начать поиск — мне просто рассмеются в лицо. И Люциус, как я и ожидал, конечно же, преданнейший соратник Тома, будет усиленно лить Министру елей в уши и галеоны в карманы. А тот только и рад будет найти подтверждение своим подозрениям…

Неужели Корнелиусу так сложно осознать элементарную вещь, что захоти я, имея те должности, что у меня есть уже, дополнительно взять под себя еще и пост Министра, то он был бы без всяких вариантов моим? Нет! Нельзя! Потому что у бюрократа нет и не может быть большего страха, чем потерять высокое теплое место. Наверняка и боггарт у Министра, как его снимают с должности! Вот уж взяли мы от магглов с этим Министерством далеко не самую полезную хм… традицию.

Крэбб этот еще вылез не вовремя. С ним, конечно, вышла небольшая промашка. Но Минерва должна была быть дисциплинированнее и караулить младшего Барти, не отлучаясь даже на минуту! Будто без ее участия домовая эльфийка Краучей повесилась бы от тоски! Впрочем, и я сам как-то совсем не принял во внимание тот факт, что спас Винсента не Моуди, а Крауч, и, соответственно, долг жизни у мальчишки именно Краучу. Что бы случилось, не вернись Минерва вовремя… Будто мне и так едких намеков на утрату хватки, в том числе и от союзников, мало за этот год было! Пусть Блэка я отпустил сам (естественно, после тщательного допроса и стопроцентной уверенности в его невиновности… пришлось даже извиниться), но все равно намеки и слухи пошли еще те. Даже в лицо мне это припоминали! Утешает только то, что все окончилось хорошо.

Хех. Напугать до мокрых штанов Крэбба оказалось очень удачной импровизацией.

Он действительно поверил в то, что я его… убью?! Невежда! Неужели в его мэноре или у тех же Малфоев не осталось древних книг, в которых четко описываются непреложные обязанности и ограничения, накладываемые на мага постом Директора Хогвартса?

Но, однако, каков он оказывается, а? Не побоялся рвануть и спасти своего товарища! Это, да и другие его поступки, открытые и по-детски бескомпромиссные, это скорее не Слизерин, на котором настаивала шляпа, а чистый Гриффиндор! Может, перевести его… Нет, лучше не стоит окончательно превращать Отбор в фарс. Ладно, смена факультетов редко, но раньше случалась, но смена дважды — никогда! Да и Поттер… Или это не Гриффиндор, а влияние его нынешнего окружения? Да. Скорее всего это все-таки влияние Хаффлпаффа. Гриффиндорец бы не испугался меня. Правда, возвращаясь к объекту страха, отсутствие важного кусочка информации губит даже гораздо более опытных интриганов, а не только вставших на этот путь мальчишек. Ведь клятва Директора вывернет меня наизнанку, соверши я что-нибудь такое! А так жаль, что нельзя некоторых… м-да. Даже несчастный случай с учащимся, что бы он там ни совершил, ой как больно ударит в первую очередь по директору школы. Того же Диппета вспомнить с историей Миртл… И неважно, что старый Армандо лично никаким боком не имел отношения к смерти несчастной девочки. Для магии Клятвы это совершенно безразлично. Клялся, обещал — получи воздаяние. Хорошо еще, что это относится только к смерти или серьезному вреду для здоровья, а неопределенности между формальностью действий и противоположным результатом никто пока еще не прикрыл…

…В общем, не появится больше Крэбб в Хогвартсе — хорошо. Не будет мутить воду на Хаффлпаффе. Появится — тоже неплохо, пусть и по-другому. Образуется еще один возможный канал выхода на Тома. В конце концов, хороший план от плохого отличает не проработанность деталей, а возможность менять его по ходу дела без потери результата.

Хех… Те, кто сравнивает политику с шахматами, а ведущих игроков, соответственно, с гроссмейстерами, никогда этими самыми истинными гроссмейстерами не станут. На самом же деле к тому, что называют политикой, следует относиться как… к театру. Как там писал приятель и ровесник прошлого директора Хогвартса? "Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль…." Вот именно последней гибкости и не хватает в представлении политики, как шахмат. Все же в шахматах и цвет, и названия фигур, и стороны определены с начала и до конца партии, а в жизни такое бывает только у самых глупых "игроков". Ведь сегодняшний враг завтра станет врагом твоему врагу, то есть вольным или невольным твоим союзником, а через это, послезавтра уже, глядишь, и твоим верным истовым последователем. Глупо и бесперспективно, что свойственно начинающим игрокам, таким как Том, все решать простой Авадой… Эх, молодость!..

Впрочем, о своих озарениях я никому не рассказывал. Ведь, к сожалению, издержкой разумного милосердия является то, что помимо того, как друзьями могут стать враги, так и врагами, увы, могут стать преданнейшие друзья. И за это знание я слишком дорого заплатил. Своим лучшим другом.

Гел, Гел… Знал бы ты, сколько же всякой грязи на меня и тебя вылили, и выльют еще! Куда им, развращенным и грязным умишкам, даже представить, что такое настоящая дружба? Когда готов подставить между его телом и лучом авады свое собственное, будучи при этом уверен, что твой друг сделает для тебя то же самое? Точно также, как всем им не понять горячих сердец тех, кто хочет сделать мир лучше, не щадя ради этого самых дорогих тебе вещей! И нет в этом никакого сексуального подтекста! Вот уж понабрались от магглов, в худшем смысле этого слова, всякой дряни. Даже чистокровные… М-да…

Глядя с высоты прожитых лет можно только воскликнуть: "Какими чистыми и наивными мы были!" Много лет прошло с тех пор. Многое уже достигнуто, но до цели еще слишком далеко. Впрочем, над этим тоже идет работа… Много было и потерь. Много грязи пришлось увидеть, а еще большее количество принять в себя, оставаясь при этом насколько возможно чистым. Что же касается причиненного вольно или невольно моими действиями зла… Мои мучения — это моя справедливая расплата! В конце концов, ради Высшего Блага всех магов можно и нужно пожертвовать многим!

Эх! Опять отвлекся! Старость, похоже, как я ни пытаюсь молодиться душой, уже на подходе. Ладно… Крэбб. Крэбб далеко не самая важная проблема. А вот обретение плоти Волдемортом, тем более именно сейчас, заметно все усложняет. Эх, если бы я не был на сто, на двести, на триста процентов уверен, что только молодой Поттер имеет шансы победить Волдеморта! Я бы плюнул на все, даже на воздаяние за нарушение клятвы, принесенной над телом погибшей в результате несчастного случая сестры, и лично отвернул бы Тому его дурную голову! Но, увы. Я — не могу. А Поттер… Поттер еще слишком мал. Так что любыми методами нужно выиграть время, чтобы пророчество исполнилось.

Пророчество… К сожалению, что такое Истинное Пророчество, я знаю слишком хорошо. Как и то, что бывает с теми наивными дурачками, которые пытаются встать на его пути. Пытаться переломить его… Может в итоге оказаться гораздо хуже, чем есть сейчас, и как получилось у нас с Геллертом! Например, воскреснет не один Том, а много, из всех его хоркруксов! Глупость? Невозможно? Так и создание больше одного хоркрукса раньше считалось невозможным! Могу я поставить дело всей жизни против одного лишь голословного утверждения замшелых авторитетов: "Это невозможно, потому что невозможно!" И что все эти Темные Лорды устроят здесь? И кто и что после гражданской войны темных лордов в итоге останется здесь в живых?

Ну уж нет! Ввергать Магическую Британию в очередную гражданскую войну я никому, будь то очередной Министр или Темный лорд, не позволю! Не для того мы положили столько сил и времени, чтобы какой-то ретроград легким движением руки порушил все сделанное. Магглорожденные и полукровки — это невероятно важный ресурс для будущего магического мира! А он собирается их всех без разбора пустить под нож, не глядя на невероятную их полезность! Взять для примера хотя бы тех же Близнецов Уизли. Сколько новых идей, пусть большей частью и несерьезных, принесли они в Хогвартс благодаря тому, что их отец тащит в дом маггловский хлам?! И оставить эти вот ростки будущего без защиты?

НЕТ!!! Ни! За! Что! Похоже, пришла пора полномасштабного возрождения Ордена Феникса. И пока не будет набран, и нормально набран, новый расширенный состав, придется придерживать и Темного лорда, и Фаджа, лишая их тем или иным способом самых верных сторонников. Краучей, конечно, жалко. Прервался еще один древний род, но… они свою судьбу выбрали сами. И старший, и младший.

Кстати. Не следует ли начать понемногу привлекать Гарри Поттера? Ввести его сразу в основной состав? Или подождать? Или создать под него что-то вроде школьного ордена? Да. Пожалуй, хватит ему отсиживаться. Нужно будет тщательно все обдумать и выбрать. Или не выбрать, а попробовать совместить сразу все? Если я прав насчет того, что мальчик носит у себя в голове, то хорошая тренировка ему лишней не будет. Конечно, Истинное Пророчество защитит своего протеже, но даже так легко ему не будет. Можно сказать прямо — плохо ему будет, очень плохо…"

— Что значит — плохо? Что с моим учеником, Альбус?

— А? — вернувшийся из своих дум директор обнаружил рядом с собой декана факультета Хаффлпафф мадам Спраут. Конечно, то, что она, презрев все традиции, встала со своего места и начала "пытать" директора прямо на праздничном пиру, это грубое нарушение этикета. Впрочем, понять ее можно. Помона всегда чрезмерно, на взгляд Дамблдора, опекала своих студентов. "Впрочем, это же Хаффлпафф, куда попадают нытики и слабаки. Там без этого нельзя, иначе слезами затопит все подземелье… Впрочем, из каждого правила есть исключения, а на таком фоне они смотрятся еще более эффектно. Фадж, например. Или Крэбб…"

— Альбус? Что плохого случилось с Крэббом?

— Ну… Он плохо себя почувствовал и отправился домой.

— А почему не в больничное крыло?

— А я откуда знаю? — чуть резче чем обычно ответил директор. — Он уже взрослый мальчик!

"Посмотрим, как он себя поведет. И если мои ожидания оправдаются, то у меня для Крэбба будет весьма и весьма эффектный сюрприз!"

Интерлюдия 24

— Мисс Дэвис. Рад вас видеть. Присаживайтесь, — уже далеко не отрок, а быстро превращающийся в молодого мужчину юноша вежливо отодвинул от столика кресло, позволяя одетой в элегантное, по-летнему легкое платье девушке изящно присесть на предназначенное для нее место.

Сейчас — манерного, богато одетого по последней магической моде — Эрни Макмиллана можно было бы легко принять за двоюродного, а то и родного брата Драко Малфоя. Этому способствовали и тонкие черты лица, сложенные сейчас в вежливую мину, и светлые волосы, и небольшое состояние, надетое в виде перстней на пальцы… Да и место встречи детей очень небедных семей было весьма и весьма непростым: расположенный на нулевом уровне Министерства Магии ресторан. Единственный на все Министерство. Сюда, по слухам, не брезговали заходить даже Министры, так что и обслуживание, и, естественно, цены, здесь были соответствующими. А куда еще было пойти поговорить на серьезные темы молодым аристократам, как не сюда? Не в гадючник же Тома, или какую-нибудь кафешку, вроде простонародного Фортескью?

Как было положено в домах магической аристократии, а также в дорогих магических ресторанах, вышколенные домовые эльфы сервировали стол не выходя из невидимости и пешком, не отвлекая господ громкими хлопками аппарации. Впрочем, с учетом того, что сейчас как раз было время ланча, особых сложностей у них не возникло. На стол не требовалось ставить никакой "тяжелой" пищи или излишне обильных порций. Чай, пирожные, конфеты, небольшие сэндвичи с различной начинкой, и больше ничего. Кстати, съесть все, что выставлено на столе, — тоже дурной тон. В конце концов, присутствующие здесь не бедствуют, чтобы подбирать все до последней крошки. И они — не позорящие ряды чистокровных прискорбным отсутствием какого-либо воспитания голодранцы-Уизли, готовые по выработанной житьем в бедной многодетной семье привычке подгрести под себя и сожрать все, что в пределах досягаемости их загребущих ручонок.

Переходить к цели встречи сразу в обычной ситуации было, согласно неписанным правилам приличий, не очень красиво. Так что, пока утолялся легкий голод, за столом велась легкая и ни к чему не обязывающая беседа. Благо и общих тем для разговора, и чего вспомнить у подростков было вдоволь. В одном интернате, в конце концов, оба учатся. Да один только закончившийся совсем недавно Турнир чего стоит! А уж последовавший за ним праздничный пир…

Но рано или поздно настал тот момент, когда все что должно было быть съедено и выпито оказалось аккуратно и со всеми приличиями съедено и выпито, а остальное культурно оставлено на столе. Эрни откинулся на спинку кресла и приглашающе кивнул Трейси. Та отставила в сторону чашечку чая, и наконец начался серьезный разговор.

— Я не просто так пригласила вас сюда, мистер Макмиллан.

— Я догадался, когда услышал от своих друзей, что вы их недавно навещали с неким предложением.

— Да, это так.

— Хм. Почему же я оказался в списке последним? — притворно нахмурился юноша. — Неужели среди всех хаффлпаффцев нашего курса я самый… хм, незначительный?

— Нет, что вы. Как раз — наоборот. Самое серьезное всегда остается на потом, — Дэвис попробовала смягчить неудовольствие Макмиллана.

— Спорный подход. Так можно потратить много усилий зря. Вы ведь понимаете, кто именно… чей именно голос имеет на нашем потоке максимальный вес, не так ли?

— Да. Это так, признаю.

— Хорошо. Тогда я готов выслушать ваше предложение.

— Вы и так знаете его.

— И все же?

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы поддержали мои претензии на Винсента Крэбба.

Эрнест Макмиллан тяжело вздохнул, слегка сгорбился и сразу же потерял весь свой аристократический лоск. Сейчас за столом напротив сидел обычный усталый парень.

— Трейси, — перешел на "ты" Эрни, отбросив в сторону пока еще не приросшую в силу возраста к костям лица маску надменного и чопорного аристократа. — Ты просто… ну у меня просто нет слов! Приличных. Я, честно говоря, когда мне рассказали про твое предложение, сначала подумал, что приятели меня так по-глупому разыгрывают. Ну сама подумай, как такое вообще возможно? Мне что, его связывать по рукам и ногам, когда он на другую попытается посмотреть, особенно учитывая историю с леди Забини? Или свечку вам держать? Это не говоря уже о том, что мы традиционно не вмешиваемся в чужую жизнь, в том числе и матримониальные планы!

— Ты меня неправильно понял. Естественно, ничего такого я не прошу и просить не буду. Глупо, потому что абсолютно бесполезно. За меня никто ничего делать не будет, это ты мне можешь не объяснять. Уже, — грустно вздохнула девушка, — объяснили. Я о другом. Мне достаточно мягкого влияния окружения на Крэбба, в мою пользу, конечно же, чтобы когда наступит критический момент… Когда Винсент будет колебаться, между мной и… какой-то другой возможностью или… женщиной. Вот чтобы когда такое случится, все вокруг него были единогласно были… ну… насчет меня, — немного смутилась Трейси, но тут же исправилась. — А насчет всего остального, ха! — зло усмехнулась Дэвис. — Тут сразу столько оговорок, понятных тренированному уху… Все же ты не будешь отрицать, что это на Слизерине, приюте одиночек, такое предложение не только не прокатило бы, но даже и не имело смысла. А вот на очень дружном Хаффлпаффе, где все друг за друга держатся…

— Но…

— …Ты, "чей голос имеет на потоке максимальный вес", неужели распишешься в своей полной беспомощности?

— Не надо брать меня "на слабо", мисс! — огрызнулся Эрни и надолго задумался. Наконец чему-то сам себе кивнул, выпрямился и опять надел маску наследника чистокровного аристократического рода.

— Хорошо. Я согласен. Но, мисс Дэвис, давайте обсудим, что именно я бы хотел получить за свою помощь.

— Только предупреждаю сразу же. Все счета по долгам только после моего замужества за Винсентом Крэббом!

— Хорошо. Однако, чтобы ты сумела подготовить хм… оплату, нужно заранее ее оговорить, не так ли? Итак. Первое, чего бы мне хотелось, это некая информация о следующих…

И подростки, отбросив наконец напускную "взрослую" важность, включились в по-юношески азартный торг.

Глава 44. Витязь на распутье

"…Зря ты не остался на праздник. Очень зря! Надеюсь, с тобой будет все хорошо и ты к новому учебному году поправишься…"

Я отложил письмо от Эрни и в который раз задумался. Конечно, приятно, что друзья несмотря ни на что остаются друзьями и не забывают тебя. И отлично, что в этот раз праздник прошел без траура хогвартсцев вообще и хаффлпаффцев в частности. Правда, это не помешало Дамблдору все же прочитать на праздничном пиру в честь победы Поттера прочувственную речь о сложности жизненных ситуаций и печальных случайностях, преследующих нас. И то, что эту речь вместе со всеми слушал живой и почти здоровый чемпион Хогвартса, староста факультета Хаффлпафф Седрик Диггори, я считаю своей величайшей победой.

Маги со стороны наверное очень сильно удивились бы этому факту — насколько сильно я радуюсь выживанию Диггори. Да и мне самому, читая канон, на парнишку было откровенно плевать. "Убили и убили… Цинично, но на то они и второстепенные персонажи, чтобы своими действиями, гибелью в том числе, делать повествование менее пресным…" Но то — читая или смотря фильм. Живя же здесь, все воспринимаешь по-другому. Совсем по-другому…

Во-первых, я еще не достиг той степени просветления, чтобы хладнокровно списать юношу, с которым бок о бок в приятельских отношениях прожил уже более трех лет. Почти четыре, если быть совсем точным. Во-вторых, личность он, на мой взгляд, на редкость достойная, особенно по меркам того кубла змей, что здесь называется чистокровным магическим обществом. Сильный маг и при этом не моральный урод. Староста, готовый всегда всем помочь, при этом достаточно сильный духом для того, чтобы не просто не дать сесть себе на шею всяким гопникам, но и поставить их на место. В-третьих, невероятно тешил самомнение тот факт, что у меня имеются не только отстраненные знания о каноне, но сила и власть достаточно серьезно влиять на окружающий мир. Решать, кому жить, а кому умереть… неимоверно затягивает! Правда, такие приступы пафосной гордыни нужно в себе душить, иначе все мои преимущества предзнания быстро превратятся в пшик… Ну и в-четвертых, если совсем уж утилитарно подходить к вопросу, Седрик — просто красавчик, то есть, потенциально, пользующийся успехом у женщин здоровый мужчина. А плодами такого успеха обычно являются дети, что в свою очередь, имея в виду задание от Основательницы, очень и очень для меня выгодно.

Конечно, далеко не всем висящим над пропастью магам я бы без промедления протянул руку помощи. Девчонкам бы — любым. Это правильное детское воспитание, которое останется со мной навсегда. Хаффлпаффцам — тоже всем. Со слизеринцами… С ними сначала обсудил бы, что получу взамен. Меня бы поняли совершенно правильно, ибо они сами и с ними только так положено иметь совместные дела. Вряд ли, вися над пропастью, они долго бы торговались. С лично мерзкими мне Уизли-но-не-Персиваль… наверное запасся бы попкорном и посмотрел, как они выпутываются (или не выпутываются) сами, но и мараться помогать им упасть поскорее — не стал бы.

Касательно того факта, что Костлявая вместо Диггори забрала Крама… Ну что уж тут теперь поделаешь? У всего есть своя цена. Тем более дружбы или хотя бы просто приятельских отношений у нас с болгарином не было, да и квиддич мне тоже по барабану. Что мне о нем печалиться? Это вон пусть Рон себе рвет волосы на всех местах, или охотницы за знаменитостями, а мне — плевать. К тому же более-менее сносно, то есть не на "удовлетворительно с натяжкой", в Хогвартсе на метле я стал держаться только после того, как Крэбба грохнул. Чертов дисбаланс и конфликтность магических даров и поддержка защитной Печати. Так что спортивная карьера игрока в квиддич мне не светила, не светит и никогда светить не будет. Так что мне тогда этот Крам?

Плохо, что спасение Седрика оказалось не совсем чистым. Судя по некоторым обмолвкам в письмах мои факультетских приятелей, ходят слухи, что Диггори-младшим очень недовольны наши европейские гости. Как-то там он не очень красиво поступил с недовейлой, которую из лабиринта сразу же отправили прямиком в палату интенсивной магической терапии. И хотел точно так же поступить и с Крамом, но не вытянул. То, что это вообще-то Турнир, и "все средства хороши для победы", почему-то "на континенте" все как-то резко забыли.

А оправдания "был под Империо" у наших соседей после жутко справедливых судов восемьдесят первого-восемьдесят второго годов вообще проходит как типично британский юмор.

И совсем плохо то, что я, несмотря на все свои приложенные усилия, так и не смог спасти Барти. Что теперь мне за это будет? Почему магия меня не наказала? Может быть, я не переживу Самайн? Также непонятно, отчего красная нить Долга Жизни все еще окольцовывает мое правое предплечье? Ведь Барти Крауч — точно мертв! Эх! Вопросы, вопросы, вопросы, и ни единого достоверного ответа. Но возвращаться в Хогвартс ради поиска книг по Непреложным обетам… Да теперь стало совсем непонятным, а стоит ли вообще туда возвращаться?!

Дамблдор меня удивил.

И напугал.

Сильно.

Очень сильно.

"Винсент Крэбб внезапно почувствовал себя плохо и был вынужден покинуть Хогвартс" — вот так, по словам Эрни, мадам Спраут объяснила отсутствие Крэбба на пиру моим приятелям. Вот только, как понять этот намек директора? Ведь он мог бы просто сказать: "Ушел по делам", но ведь облек объяснение именно в такую форму? Что значит "плохо себя почувствовал"? Это что, подготовка к фразе: "после долгой и продолжительной болезни" в некролог?

И вообще, говоря штампами, "гад" ли Дамблдор оказывается на самом деле, в жизни, или нет? Вопрос, в свете произошедшего на моих глазах, стал внезапно весьма и весьма неотложным. И несмотря на все случившееся, на мой взгляд — "не гад". Почему? Как там в классике этот тип доказательства называется? От противного? Вот от "противного" и зайдем.

Итак. Рассмотрим вариант, что у нас Дамби — гад. Тогда самым простым и естественным развитием событий одного хеллоуинского вечера будет: "Волдеморт напал на семью Поттеров, и все погибли. Слава Мальчику-который-умер-но-успел-убить! Посмертно…"

Нет? Нельзя? Поттеры очень сильно насолили Дамблдору или Дамби-очень-гад? Или ребенок Поттеров зачем-то сильно нужен ему, причем обязательно живым? Да нет проблем! Ведь "живым" не подразумевает под собой обязательно "здоровым". Есть наверняка в Англии ужасные детские дома для человеческого шлака, где, ну, например, с одноруким и одноногим мальчишкой-калекой, сделают очень много совсем плохих вещей. Где под видом добрых воспитателей работает человеческое отребье высшей пробы, которое с удовольствием за долю малую или вообще ради "любви к детям" сделает с беззащитным ребенком какую угодно мерзость. А еще наверняка найдутся богатые, пресыщенные извращенцы, падкие на всякую экзотику… В результате в Хогвартс приедет Мальчик-который-выжил-чтобы-стать-желе, безжалостно и безнадежно психологически и физически поломанный. Безропотно сносящий любое над собой издевательство. Можно, в качестве особо тонкой издевки, даже рассказать ему, какие храбрые, красивые и здоровые у него были родители. И даже вылечить половину уродств, а потом запихнуть на самый ублюдочный в части человеческих отношений факультет. Да-да. Где учатся: не храбрые — чтобы взять слабого товарища под опеку; не хитрые — чтобы оказать одиночке поддержку из-за чисто меркантильных соображений; и не дружные — чтобы традиционно окружить своего товарища заботой. Зато достаточно умные для того, чтобы весьма и весьма изобретательно травить своего товарища. Благо исторически достоверных даже в каноне примеров тому не один и не два… А если учесть, что мальчик — хоркрукс, то склонить к суициду такого юношу гораздо проще, чем любого другого!

И это только то, что рисует мое, испорченное дружелюбием Хаффлпаффа (а на самом деле — советской школой, где всех учили: "человек человеку — брат"), воображение. Придумать же такому опытному политику, как Дамблдор, ужасов для бесправного и беззащитного ребенка не составит абсолютно никакого труда. Есть ли такое в истории мира-канона? Нет ничего такого! Значит, не такой уж Дамби и гад.

Смотрим дальше. Дамби очень-очень гуд? Что тогда на его месте сделать с искренне любимым и трепетно опекаемым мальчиком? "Так. Парня усыновить, вырастить его, с одной стороны, в строгости, а с другой — в атмосфере любви и внимания. Раскрыть его таланты, привить чувство собственного достоинства, постепенно провести социализацию в магическом обществе…"

Тоже не исторический вариант? Так что же тогда остается? А остается самое распространенное — нечто среднее. Нет в директоре откровенного зла, но и добреньким его не назовешь. Как же будет думать и действовать такой человек?

Для мага, со средневековым кланово-семейным мировоззрением, как будет звучать ответ на вопрос "Где ребенку будет лучше всего вырасти?". Очевидно, что как-то вроде: "В семье. В клане." Или: "с кровными родственниками", которые очень удачно для сироты с магами вообще никак не пересекаются, то есть и от угроз магического мира он будет защищен полным неведением. На дом магглов можно повесить пару слабеньких защитных заклинаний, или заклинаний отвлечения внимания, действующих только на магов (есть же антимаггловские, так что ни за что не поверю, что нет антимаговских), и вот готово идеальное укрытие. Есть здесь какое противоречие? Да нет никакого! Все достаточно честно и логично.

Можно даже в приступе ответственности сказать магглам, чтобы ребенка они не разбаловали, ибо все у малыша еще впереди обязательно будет: и слава, и горы галеонов, и куча поклонников. И конечно же, на всякий случай, надо за пацаном приглядывать. Пару раз можно и самому, а на постоянной основе приставить какого-нибудь незаметного. Заодно и старого боевого товарища, пострадавшего в заварухе (ну вот не верю я в сквибов в составе Ордена Феникса!), к делу пристроить можно будет. Реально такое? Абсолютно.

А вот дальнейшее развитие событий укладывается во вполне классические управленческие ошибки, такие как: "недостаточно четко и ясно поставленная задача, повлекшая за собой ее абсолютно неверное понимание" и "плохой подбор и контроль за исполнителями".

Так "не баловать" сначала превращается по отношению к навязанному младенцу в "держать в строгости", а потом и вовсе трансформируется в "максимально в дозволенных приличиями пределах прессовать". А что может сказать по этому поводу полусумасшедшая старуха, подходя с мировоззрением мага к жизни маггла? Что такого серьезного случилось с Поттером, особенно если следить за ним не очень пристально? "Худой? — Это нормально, зельями легко лечится. Одет плохо? — Да магглы все так одеваются, непонятно. Синяк, ушиб, поколотили? — Да это все ерунда, на пару минут мазью помазать. Ходит нормально, конечности на месте. Такие мелочи не стоят и упоминания, особенно по сравнению с настоящими магическими травмами, падениями с метлы, выбрасыванием из окна, расщепом при аппарации или там отравлениями неудачными зельями. Синяк — фи!" Зато как случилось что-то по-настоящему серьезное, к примеру, нападение дементоров, так сразу же наблюдатель подняла на ноги всех причастных. Похоже на правду? Еще как!

Очередной важный нюанс. Все действия Дамблдора оценивались всегда с учетом послезнания, а нужно действовать совсем наоборот. Ведь не мог же Дамблдор знать все наперед и в точных деталях? Нет, не мог. Даже я этого не знаю. А поэтому совсем в другом свете предстают следующие события.

Первый курс, дух Волдеморта, Философский камень… А с чего вообще Поттер (да и читатель канона вслед за ним) решил, что эта интрига обязана быть с участием именно Мальчика-который-выжил? Ах, желающий возродиться Волдеморт? Разве это не смешно?!

Кто такой Волдеморт для Верховного судьи, Великого волшебника, Директора Хогвартса (мощного магического источника), владельца Старшей Палочки, хозяина феникса-фамильяра? Бывший ученик, бывший противник, причем, противник — заведомо слабее. Сбитая с доски фигура, короче. Его последователи? Так все они делятся на три группы. Первая — безопасно гниют в могилах или в Азкабане. Вторая — тихо-покорно сидят на попе ровно и бзднуть лишний раз боятся, чтобы не перейти в первую. И третья, члены которой и так являются естественными политическими противниками светлому магу, и несмотря на это, возвращение бывшего хозяина для которых очень нежелательно.

Бывший ученик не смирился со смертью? Это совсем не удивительно, вон — в школе призраков куча. Нельзя уничтожить? Слишком хорошо прячется? Ха-ха-ха! Хорошо прячущийся враг, все силы которого уходят лишь на то, чтобы забиться как можно глубже, ну никак не может считаться очень опасным. Что с этим всем делать? А надо ли? Да и вообще, это все имеет хоть какой-то смысл, если Волдеморт все-таки умер не до конца, в чем до последних дней первого курса никаких обоснованных сомнений не было.

Возвращаясь к канону. Например, как связано ограбление Гринготтса с Гарри Поттером? Да абсолютно никаким образом не связано! Зато если подставить в это уравнение некоего третьего, то все отлично сходится.

В это вписывается все: Хагрид — большая и красивая приманка, газетные публикации, вкладыши от шоколадных лягушек, предупреждение при всех об "ужасной смерти" (что частично подтверждает то, что за жизнь своих учеников Дамблдор чем-то отвечает, а так — формально буква требования соблюдена), сплетни… Короче, делается все, чтобы охватить как можно большую аудиторию. Чтобы до истинного адресата точно дошел вызов: "Вот! Смотри! Он у меня! Приди и забери!".

В конце концов, это очевидно же: будь интрига не против какого-то третьего лица, а против Поттера, то там был бы не непонятный маленький кулечек, а что-то такое, что мальчишке было бы очень важным и желаемым. Чтобы не пришлось потом проводить долгих объяснений, зачем именно Поттеру в это нужно вмешиваться. В конце концов, этот мир существовал до первого курса Гарри Поттера, и будет существовать и после седьмого…

Кто же тогда настоящая цель? Да тот же Фламель, например. Положим, каким-то хитрым образом настоящий камень оказался в руках Дамблдора. Но ему, понятное дело, этого мало. Волшебнику нужна не "рыба", ему, как и любому разумному человеку, нужна "удочка". То есть не разовый конечный продукт, а полная технология производства, которой, естественно, Фламель добром никогда и ни с кем не поделится. И я бы не поделился. Зачем плодить конкурентов? Но вот если его выманить…

Фламель, если он не дурак, а дураки не доживают до такого возраста, конечно же, на такое не купится. Но, если камень ему нужен просто невероятно срочно… И в связи с чрезвычайной важностью наемнику такого не поручишь… Может же купиться? Может. Шансы пусть и мизерные, но отнюдь не нулевые. В конце концов Дамблдору эта ловушка практически ничего не стоит. Собачку посадить, охрану выставить — а потенциальный выигрыш воистину астрономический! Почему такая странная полоса препятствий? А кто из непосвященных знает, что там у Фламеля (или кого еще) было в прошлом и как на него подействует увиденное? На силки у него может быть аллергия, ключи — какая-нибудь неприятная история из детства, тролль и как бы простейший зельеварный тест — проверка силы… А в конце защитной полосы стоит предмет, который вообще атакует не магически, физически или ментально, а психически. Уж у так долго живущего человека не может не быть за душой гекатомбы скелетов и океана выплаканных по ушедшим друзьям слез. Просто в силу возраста. И, соответственно, огромного количества нереализованных желаний. Принципиально нереализуемых. А то что на первый взгляд полоса оказалась предназначена, чтобы задержать школьника… Смешно, но далеко не каждый взрослый сможет легко и просто с наскока помочь ребенку решить самостоятельно задачу из курса, например, химии или геометрии школьного периода. А ведь учил в свое время! Тот же Снейп, я думаю, несмотря на всю свою зельеварную гениальность, если бы не учил недорослей каждый год варить учебный мусор, тоже бы вряд ли с ходу вспомнил, как варится зелье от прыщей.

Вот только в ловушку на акулу попался окунь…

Поставлю-ка я себя на место Дамблдора. Как бы я думал на его месте в такой ситуации? Например так.

"Это уже неприятно. Не опасно, не страшно, но неприятно. Что теперь делать? Кого нанимать новым учителем? А почему бы и не Локхарта? Формально — сильный маг, но на самом деле — пустышка, то есть справиться с ним будет легко. Маг с целой кучей болевых точек, и через это вполне себе управляем без всякой магии. И, самое главное, изменения в поведении Локхарта будут в случае повторной одержимости призраком видны ну просто очень отчетливо… А пацану говорить полную правду незачем. Кто его знает, что в его возрасте ему придет в голову? А вдруг от безысходности руки на себя наложит? Или растреплет что-то лишнее где совсем не нужно? Нет уж!

Второй курс окончился битвой с василиском и появившимся хоркруксом? Так. Шутки в сторону. Берем на должность профессора ЗОТИ преданнейшего мага. Особенно с учетом того, что он отлично знает повадки сбежавшего из Азкабана преступника. Расчет оправдался, но как маг профессор оказался слабоватым. На следующий год тогда подбираем не только преданного, но и сильного…"

И так далее. В принципе, без особых натягиваний совы на глобус, все действия Дамблдора укладываются в канву обычного политика воззрений, чуть смещенных влево от центристских. На это же накладывается и настолько редкая активность Дамблдора, профессиональная, как Великого мага, что такие случаи можно буквально по пальцам лонгботтомовской жабы пересчитать. Это только одиночки говорят "хочешь сделать дело хорошо, сделай его сам", расписываясь этим в своей полной даже теоретической неспособности занять когда-либо кресло даже самого маленького начальника. Вспоминается анекдот в тему, что на сержантских курсах учат управлять отделением солдат, которые ставят мачту, а на лейтенантских командовать — "Сержант! Поставьте мачту!" Люди управленческого мышления ищут того, кто это может сделать за них, или как создать подконтрольную структуру, что сможет решить задачу, а не решают задачу своими собственными руками. Конечно, это несколько утрированно, но факт есть факт.

Так что, не следует лепить из Дамблдора вселенское зло. Но и пришивать ему ангельские крылышки, как сделано в каноне, тоже не стоит. Дамблдор — нормальный, очень сильный духом человек, опытный и высоко сидящий политик со своими симпатиями и антипатиями и давно сложившимся мировоззрением. Он не будет специально, в смысле ради утоления своих подленьких желаний, кого-то мучить или убивать, но и в случае чего рука у него не дрогнет. "Это было тяжелое, но необходимое решение" — придумано не им и даже не его современниками. Может быть, таким развитием событий Альбус даже искренне, как любой добрый в глубине души человек, и опечалится, но… как взрослая волевая личность сделает без колебаний.

Тут многих, и меня в том числе, просто губит полярно-максималистичная логика. Если не светлый, то обязательно — темный. Если не добренький, то значит обязательно — злой. И начинается поливание грязью и поиском пятых-десятых подтекстов в любом событии. Не понять им, что любой человек, кто хоть как-нибудь взаимодействует с окружающим его социумом, не может считаться светлым по определению. Почему? Да потому что даже самому вроде бы однозначно хорошему деянию всегда можно найти потенциального пострадавшего, чьи желания или планы это нарушило. Не нравится? Хочешь быть абсолютно белым? Тогда сиди безвылазно в глухом ските и питайся подножным кормом! И не дай бог с кем-нибудь заговорить — это уже влияние со всеми вытекающими!

Впрочем, потеря мнимого нимба над головой никого из рвущихся к власти никогда не печалила. И Дамблдор среди них — еще не самый ублюдочно выглядящий. Да и декларируемая политическая программа у директора на вид куда приятнее Волдемортовской, с его утопией древнегреческих полисов: "общество телесной красоты, великой свободы, всеобщего равенства и совместного владения рабами".

К сожалению, судьба выкинула кости так, что я уже не только по исторически сложившимся родовым причинам, но и своими собственными действиями перешел на другую сторону поля. На сторону "черных". И что мне теперь с этим делать? Менять "цвет"?

Скажу честно. В ответ на попытку сменить сторону, на месте Волдеморта я бы тоже точно так же, как и он, жестоко и совершенно безжалостно расправился бы с предателем. Впрочем, и на месте Дамблдора никогда бы такому "бегунку" до конца не доверял. Тем более, предавшему "не за себя, за други своя", а презренно спасая собственную шкуру. Ибо всякое склизкое бесчестное отребье, меняющее стороны по первому дуновению ветра и давлению любой сжавшейся на их горле чужой руки, не нравится никому и не уважается никем. Даже "страшный враг" и тот воспринимается психологически лучше, чем "предатель". Ибо предал один раз, предашь и во второй. Таких поскорее используют, а после без сожаления списывают.

"Но уж больно страшно мне опять даже просто увидеть Дамблдора!!!"

А если зайти с другой стороны? Со стороны Министерства?

Почему и зачем Дамблдор на пару с Фаджем убрали Крауча, мне абсолютно понятно. Всплыви в газетах или слухах то, что в полностью подконтрольной школе у "Великого Белого Мага (тм)", за, блин, одним с ним столом, десять месяцев (!), почти год, сидел и вкушал скромную профессорскую пищу один из самых знаменитых Упивающихся (!!), и Дамблдор (!!!) его не узнал… Это даже не плевок на репутацию, а целая цистерна дегтя, вылитая на имя воплощенной "доброты, сострадания и предоставления вторых шансов"! Тут со многими занимаемыми звучными должностями можно будет и совершенно ненапряжно расстаться!

Впрочем, тонуть директор будет отнюдь не один. Тут и Фаджу достанется по самое не хочу. Мало Блэка в прошлом году, так в этом, оказывается, еще один беглец? Причем бежавший гораздо раньше и официально мертвый? И факт его побега обнаружили только сейчас? Азкабан вообще в таком случае в глазах обывателей превращается не в самую надежную и ужасную тюрьму Британии, а значит и всего мира (потому что родная Британщина — центр мира по определению), а в проходной двор! "Сколько еще официальных мертвецов сейчас по вине Фаджа разгуливают на свободе? Что значит "никого"? Как раз, прецедент не в вашу пользу! Где один, там и второй, и третий, и десятый могут быть! Читайте в следующем выпуске новые разоблачения вашей любимой Риты Скитер!.." Нужно ли это власти в лице Фаджа? Нет. Конечно, не нужно. Так что судьба Крауча после разоблачения была полностью предопределена. Убить, по-тихому прикопать и концы в воду. Да и в каноне вряд ли обездушенное тело Крауча отправили в Мунго. Сожгли втихомолку и пепел развеяли по ветру, вот и все, и нету больше опасного свидетельства импотенции магической СИН.

Вообще-то говоря, за настолько серьезной политической фигурой, я Дамблдора сейчас имею в виду, наверняка следит так много далеких от доброжелательности глаз, что тут хочешь не хочешь, а приходится ему быть чище чистого и белее белого. Что мне с этого? А то, что вряд ли Дамблдор рискнёт замазаться откровенным убийством школьника, ступившего на скользкую дорожку преданности Волдеморту. Да и убирать тогда придется слишком многих: девяносто процентов Слизерина, часть Рейвенкло… Быть может, кто-то с Хаффлпаффа или, даже, с Гриффиндора тоже согласится встать под знамена Волдеморта. И что, всех этих подозрительных — всех под нож? А кого тогда учить? Да и из канона отлично известно, что лорд Малфой, для понимающего взгляда неприкрытый сторонник Волдеморта, и тот ничего не огреб, пока не попался на горячем. Тем более, де юре, я ничего противоправного пока еще не сделал.

В итоге, вроде как возвращаться в Хогвартс совершенно безопасно?

А с другой стороны, готов ли я поставить на только что сделанную аналитику свою собственную жизнь? Ведь хотя в предыдущей войне Дамблдор лично пусть никого и не убивал (блюдет чистоту рук? не желает раскалывать свою душу?), однако его клевреты резали своих врагов только в путь. И архив Логана говорит об этом прямо и недвусмысленно. Легче ли мне будет от того, что директор меня только лишь приговорит, а исполнит какой-нибудь Моуди или Люпин? Нет, не легче. И даже раскройся я по полной, принеси кабальные клятвы (а уж в том, что меня в них окутают, как в паучий кокон, я ни секунды не сомневаюсь), это все равно меня не спасет. А поэтому все каникулы я просидел у себя в мэноре, уткнувшись в скопированные из Библиотеки Основателей книги по окклюменции и отдельные несвязные отрывки из старых трактатов по некоторым "недокументированным возможностям" использования Омута Памяти.

Нет, конечно, поначалу, первые дней пять я… пил. А что делать — стресс, батенька. Только прибежав в манор и взглянув на свои трясущиеся руки, дергающееся веко и маленькую, но совершенно седую прядь на виске, я осознал, насколько прошедший год меня вымотал. Погреба манора Крэббов, как мне еще во время приема дел сообщила Лотта, были пусты. Но пустота эта была весьма и весьма относительной. То, что на хороший прием не хватит и ширины, и глубины ассортимента крепких напитков, это правда. Однако если пить одному... Того, что осталось на дне бочек, хватит не только на то, чтобы пару-тройку раз непривычному к алкоголю организму подростка отравиться в "полный хлам", но и беспробудно пьянствовать в течение как минимум месяца. Вот я и пьянствовал, поглощая приносимый Лоттой алкоголь, пытаясь найти в нем забвение своим тяжелым воспоминаниям. И только после того, как меня достаточно "отпустило", я начал наверстывать время и спешно готовиться к будущей встречи с ним.

Вообще, работать со своей памятью было очень интересно и… невероятно опасно. Вон, даже одиночные тренировки относительно несложных проклятий в своих апартаментах стоили мне пяток незапланированных посещений Больничного крыла. Причем, пара из которых — с помощью эльфов, ибо сам я двигаться уже не мог. Да и канон пестрит примерами того, как прямо на уроках под вроде как строгим приглядом профессора студенты наносят себя весьма и весьма болезненные увечья. А тут — такая тонкая вещь, как память. И бэкап не сделать, это тебе не комп. Точнее, бэкап-то сделать можно, вон, вся классическая история построена на достижениях одного молодого мага, сделавшего такой бэкап, но вот как его использовать…

С одной стороны, сложность изучения окклюменции слишком раздута. Просто, как и любой навык, завязанный прежде всего на дисциплинированность мышления и только потом на магическую силу, она была очень серьезно возрастозависимой. Поэтому лично мне особых сложностей начальные и средние этапы не доставили, а к таким высотам, которых достигли, например, Снейп и Волдеморт, мне и стремиться было бессмысленно. Во всяком случае — в данный момент.

Зато согласно прочитанным книгам после нескольких недель тренировок я смог легко сформировать и постоянно поддерживать легкий щит от поверхностной легилименции, а также пока не сопротивляться, но уже осознавать факт чужого ментального вмешательства. Но легкий щит не спасет от таранного удара Волдеморта, Снейпа или Дамблдора, поэтому критически важные воспоминания следует прикрыть еще как-нибудь. Таких окклюментных техник было немало и из этого списка на свой страх и риск я отобрал три на мой взгляд наиболее подходящих к моей ситуации.

Первая, переводя средневековое словоблудие на нормальный язык, была основана на эмоциональной неравномерности хранения информации в памяти. Самые сильно эмоционально окрашенные (а это в большей части неприятные) события запоминаются лучше и хранятся дольше других. Это вроде того, как можно не помнить вообще ничего из детства, как там было хорошо в те времена, зато можно всю жизнь "мучиться", как в детском садике у тебя голоштанный сосед сломал любимую машинку. Основываясь на этом, окклюмент может наложить поверх важных воспоминаний ровную эмоциональную составляющую, что не позволит легилименту по этим маркерам быстро и легко отыскать важные воспоминания. Лучше всего работает тогда, когда легилимент не знает, что именно искать.

Вторая признанная мной перспективной техника позволяет переместить воспоминания из одного места в другое. По временной шкале то есть. Ну и с помощью третьей можно сжать некоторые воспоминания из отрезка практически в точку.

Конечно, помимо выбранных мною трех, оставалась еще масса других методик: начиная от банального щита и заканчивая различными формами парамнезии. Вот только для меня все они были малоприменимы по следующим соображениям. Во-первых, нужно быть мастером, чтобы наложить фальшивую память так, чтобы это оказалось абсолютно незаметным для допрашивающего. И безопасным для себя: будучи новичком в этом деле, можно проснуться, например, настоящим Винсентом Крэббом. Или домовым эльфом. Или с разумом Дракучей Ивы. Или, что наиболее вероятно, вообще не проснуться.

А во-вторых… Стоит Волдеморту (отлично ясно, из-за кого всем этим я и занимаюсь) только заподозрить следы блока или фальшивки, то он будет насиловать мою память до тех пор, пока окончательно не вывернет наизнанку и не исследует все по секунде, оставив по итогам меня слюнявым идиотом. И это в лучшем случае. А в худшем, он даже разбираться не будет — просто скажет пару знакомо звучащих слов: Авада Кедавра, и все. Конец истории.

Кстати, как это ни парадоксально, от поверхностной легилименции (то есть почти инстинктивной: беспалочковой и невербальной, из разряда той, которыми любят пользоваться Темный Лорд и Дамблдор) спасает банальное прятанье взгляда. Естественно, что против активной, спрячь глаза хоть в тумбочку, это не спасает совсем. Иначе секретоносителю было достаточно выколоть глаза…

Совсем по-другому работал Омут Памяти. В режиме перемещения воспоминаний он больше всего по своему действию на память применяющего напоминал классической формы Обливиэйт. Вот только, как и любой криво наложенный Обливиэйт, он был отлично заметен даже неопытному легилименту, ибо оставлял после себя внушительную дыру и серьезное магическое возмущение в памяти цели.

Это в магическом плане. А в мыслительном у индивидуума образовывалась очень неприятная мания, по смыслу похожая на "пресквю". Дырка в воспоминаниях, к которым непроизвольно, как к сколотому зубу языком, постоянно и постоянно возвращаешься. Пытаешься восстановить их, но все время безрезультатно. Это невероятно раздражает и нервирует... не окклюментов без хорошей дисциплины мышления. Причем, это принципиально никак не лечится, тогда как опытный легилимент-обливиатор, такой как Локхарт, например, сможет филигранно удалить все лишнее, "отполировав зуб" за собой.

Вообще говоря, чем больше я узнавал про функции и эффекты Омута Памяти, тем больше и больше уверялся в том, что создавался он совсем не для того, чтобы использовать его в качестве вульгарного кинотеатра с эффектом присутствия. Занятных моментов там было достаточно.

Например, если удалялись воспоминания, то поведенческая модель человека не менялась, во всяком случае мгновенно. Плюс, можно было и без обосновательной базы оставить себе четкое и недвусмысленное приказание, какие действия нужно совершить. Чем-то это было похоже на Империус. Я не удержался и даже проверил этот эффект на практике. Спрятал за книгой листок бумаги с цифрами, перенес без остатка в Омут Памяти воспоминания об этом, но при этом оставил себе четкое задание, что нужно сделать. Ощущения мощнейшего когнитивного диссонанса, когда на листке оказались не цифры, а буквы — совершенно неописуемые.

Короче говоря, если важное, личностнообразующее воспоминание удалить, то все равно та личность, которая создалась из-за него, останется неизменной. Рассмотреть это можно на примере того же декана Слизерина. Снейп хранил в своем Омуте худшие воспоминания явно не для того, чтобы похвастаться ими перед Поттером, а для того, чтобы желчная злость на оставшихся в прошлом детских врагов не корежила ему настоящее. Другой вопрос, что это было уже бесполезно, ибо давно уже впиталось в основы характера зельевара.

Или еще один веселый момент. Свои воспоминания о просмотренных чужих воспоминаниях в Омут Памяти слить невозможно. Такая вот хитрая копирастия магического разлива. Кстати, именно поэтому на первом курсе мои, лично мои, воспоминания о встрече с Основателями так хорошо расходились. Впрочем, даже не зная из-за чего именно присутствует такой эффект, я на триста процентов уверен, что уж точно не из-за желания "соблюсти права правообладателей".

Также можно сделать следующий финт. Совершить какое-нибудь преступление, к примеру, убить кого-нибудь, и… стереть Омутом Памяти любое упоминание о случившемся инциденте. А потом — предстать перед судом с вератисерумом чистым херувимчиком. Кстати, в этом важнейшее отличие магической клятвы от сыворотки правды. Под действием второй объект рассказывает правдиво то, что считает правдой, а вот клятва магией позволяет определить реальную действительность утверждения…

Подробно разбираясь в вопросе, я в очередной раз перекосился от злости на магов. Имея доступ к своей собственной памяти можно сделать столько всего полезного для людей или развернуться для себя так широко! Начиная от простейших, но от этого не становящихся менее важными вещей вроде избавления от фобий и страхов, лени и разрушающих личность воспоминаний, и заканчивая ментальным кодированием такого уровня, что пресловутый Империус нервно курит в сторонке.

Почему такого до сих пор нет? На чем все это держится? Скорее всего — на культуре и привычке. И на том, что начни кто-нибудь особо умный практиковать такие вещи, то благодарные соседи по достоинству оценят его усилия. Бомбардой там, или Авадой. Хотя, тут конечно же не обошлось и без чисто законодательных мер. И Империус — Непростительное, и, насколько я помню по своему суду, перечень, как их там, "проклятий списка приложения "A-десять" от тысяча девятьсот лохматого года", судя по дате, регулярно пополняется. В общем, стать во главе армии психокодированных никому не суждено. Да и Омут стоит ой как недешево…

Впрочем, дело тут могло быть не только в вышеуказанных причинах. В магическом мире, если подходить с точки зрения нормального человека, все было максимально… недружелюбно. Защита от дурака отсутствовала напрочь. Простым зельем от насморка можно было расплавить оловянный котел или отравить полкласса, заклинанием полета взорвать предмет, а уж при изучении аппарации... Все же в мире магглов нужно быть редкостным неудачником, чтобы в процессе обучения езде на велосипеде оторвать себе руку или ногу. В магическом же — это даже не суровая, а совершенно обыденная реальность. И окклюменция тут не является исключением. Как сама по себе из-за магической природы, так и в силу того, что связана она с такими тонкими материями, как личность и память. Ладно, магия могла поддержать сделанные изменения и всегда оставалась возможность вернуться к предыдущему состоянию… если перед этим сделать все правильно и банально помнить о том, что ты что-то делал!

Короче говоря, занятие окклюменцией было делом очень далеким от безопасности. Настолько далеким, что даже в привычном ко всему магическом мире в трактах о ней стояли недвусмысленные пометки: "под присмотром опытного подмастерья или мастера", что было вполне логично. В конце концов, криворукий легилимент опасен только для цели заклинания (ну, неудачника Локхарта во внимание не принимаем), тогда как окклюмент прежде всего — для себя. В результате — большинство самоучек вполне логично ограничивалось начальными ступенями, не залезая в опасные дебри.

Из-за этого и получили такое широкое распространение артефакты защиты разума, причем на любой кошелек, но с различной, соответственно, эффективностью. От серьезных и дорогих настолько, что становились родовыми, артефактных комплексов, до "счастливой заячьей лапки", стоящей по обеспечиваемому функционалу где-то на одном уровне с "Фальшивыми волшебными палочками Уизли" и пресловутой шапочкой из фольги. Но когда одно неосторожное движение — и ты идиот или совсем другая личность, можно и потратиться.

Понимал ли я всю опасность того, что хочу сделать с собой?

Да.

Но был ли у меня другой выход?

Увы, но нет.

В итоге, что именно я с собой сделал? С учетом того, что канон и моя личная память переплелись уже так, что отделить одно от другого практически невозможно, удалять лишние воспоминания Омутом или окклюменцией было откровенным самоубийством. Поэтому я переместил воспоминания о прошлой жизни перед самыми первыми воспоминаниями Крэбба. Максимально сжал их. Выровнял эмофон. Надеюсь, этого хватит, чтобы Волдеморт не нашел их. А если и найдет, то не сможет понять, что это, приняв за бред или сны. А если и сможет расшифровать, авось увиденное сойдет за воспоминания от прошлой реинкарнации, если здесь такое бывает, конечно же.

Естественно, такая защита была не без минусов. Теперь для того, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь и подробно — канон, приходилось серьезно напрягаться. Также оставался вопрос, насколько плотно за последние четыре года моя личность пропитала то, что осталось от оригинального Крэбба. Не настанет ли теперь пора обратного влияния? Не растворюсь ли я? Хрен его знает. Все равно с этим пришлось смириться. Параллельно пришлось подготовить для Волдеморта пару достаточно вкусных и ограниченно опасных для меня тайн, которые могли бы объяснить мое летнее увлечение окклюменцией. В конце концов, нужно же Темного Лорда заинтересовать? А то не найдет ничего для себя интересного и, чего доброго, станет копать глубже… Нужно мне это?

Два часа пополудни шестнадцатого августа тысяча девятьсот девяносто пятого года я встретил сидя в запущенном саду Крэбб-мэнора. Время, когда станет возможным использовать портал, неумолимо приближалось. Налегая на окклюменцию, я и так пропустил два "сеанса связи", так что этот — последний. Не приду, Волдеморт запишет мне техническое поражение, читай — предательство, со всеми вытекающими из этого последствиями…

Но я понимал это умом, а чувства все равно вносили в логичные и правильные построения определенную дозу смятения. Все же Волдеморт с его Упивающимися далеко не толстовцы. Скорее наоборот, особенно, если вспомнить мою "инициацию". И погружаться в такую грязь мне было очень неприятно и совсем неохота. Но выбор… Долбанный Слизерин со своими фантазиями и наследниками-максималистами!

Так все же, кого именно выбрать? Дамблдора или Волдеморта? Еще не поздно все поменять…

Медленно сыпется песок в часах.

— Идти или не идти? "Да" или "Нет"? "Да"?.. Или все же "нет"?.. Или "Да"?

Медленно сыпется песок в часах, отмеряющих время до возможной встречи с судьбой. Все меньше и меньше остается его в верхней половине.

"Кого выбрать? Кого…"

Эпилог четвертой части

— Что там был за шум, Хвост? — спросила стоящая перед зеркалом высокая фигура в черной мантии весьма специфического кроя. Любой, заставший Британскую Магическую Войну, однозначно узнал бы в этом одеянии печально известную форму Упивающихся Смертью. Однако сейчас маска отсутствовала и капюшон был откинут, так что потенциальный шпион-неудачник мог во всех подробностях рассмотреть голую кожу затылка трупно-зеленого оттенка. И умереть от ужаса понимания того, что Он — опять жив.

— Господин! Я поймал шпиона! Пытать? Убить? — с надеждой в голосе спросил толстенький плюгавенький мужичок, рядом с которым в воздухе замерло чье-то тело. Резким контрастом с нищетой обшарпанной мебели и заношенной, грязной одеждой выделялась ярко блестящая, серебряная перчатка, плотно обтягивающая правую руку мага.

— Подожди. Давай его сначала сюда. Нужно узнать, откуда он узнал о том, что мы прячемся именно здесь, и как прошел защиту. И выяснить, кому он успел об этом рассказать.

Повинуясь движению волшебной палочки каменно-застывшее тело подростка, закутанное в толстые веревки, с деревянным звуком упало под ноги господина.

— Хм, — высокий змеелицый маг с легким удивлением всмотрелся в лицо добычи своего преданного слуги. Сел, спокойно откинулся на спинку старого кресла и удивленно проговорил: — Знакомое лицо… Как он сюда попал? Фините, — взмах рукой легко развеял и веревки, и Петрификус Тоталус, наколдованный первым магом. — Ренервейт.

Сначала дрогнули веки, потом зашевелились руки и ноги. Незваный гость без удивления осмотрелся, со злостью глянул в сторону слуги, и, наконец, обнаружил сидящего в кресле мага. И прикипел к нему взором.

— Милорд? — с вопросительной интонацией произнес юноша и встал на одно колено. — Рад видеть вас… полностью возрожденным.

— Благодарю вас, лорд Крэбб…

5. Часть пятая. "Ты на службе силы зла"

Пролог

Министр Магии Британии Корнелиус Освальд Фадж в последние дни находился в просто превосходном настроении. Удачно прошедший Турнир Трех Волшебников, где бесспорную победу одержал молодой маг-англичанин из хорошей старой семьи, отлично повлиял на престиж британских волшебников вообще и одного министра в частности. Да и некоторое финансовое оживление, связанное с тратами гостей с континента, тоже пришлось весьма и весьма кстати.

"Конечно, — размышлял Фадж, — международное реноме Британии немного подпортила судьба, постигшая приезжих чемпионов. Жалко их, конечно. Немного. Но, в конце концов, претенденты на чемпионство отлично знали, на что шли! И как бы теперь ни хотелось европейцам придраться, магический контракт — это магический контракт. И вообще: чужаки-континенталы вечно недовольны и вечно в каких-то необоснованных претензиях к нам. Наглые глупцы, по-другому тут и не скажешь. С другой стороны, весь международный негатив удачно был проблемой не его, Министра Магии Британии, а главы британской делегации на ближайшей сессии Международной конфедерации магов. Вот пусть Дамблдор, заваривший всю эту кашу и допустивший в школу опасного чужака, все это и расхлебывает! Хотя… ему не составит особого труда выдержать все эти нападки. Он до сих пор там носит почетный титул Президента.

Дамблдор! Все упирается в него! Вот чего ему не сидится спокойно? И так подгреб под себя кучу важных постов: и Верховного Судьи, и Директора Хогвартса, и Президента Международной конфедерации магов, а все равно тянет и тянет свои жадные ручонки к другим… Альбусу осталось только наложить лапу на Палату Лордов, и власть его станет абсолютной. Причем, самое смешное, что ему в таком случае даже не нужен формальный титул Министра! Если ты заказываешь, какие законы принимать, лично сам по ним судишь, а преданные тебе маги следят за правильным исполнением приговоров… Кто тогда получается истинный владыка Британии? Уж точно, не министр!"

Фадж с легким вздохом налил себе в бокал на пару пальцев дорогого огневиски. Поднял бокал и стал задумчиво рассматривать его на свет.

"Как бы там ни прошло все хорошо с Турниром, к сожалению, далеко не все остальные дела обстоят настолько же хорошо. Дамблдор беззастенчиво рвется к власти и взращивает под это дело соответствующих исполнителей. В последние годы из Хогвартса выходят маги с настолько промытой "высшим благом" головой, что мне становится просто страшно. И дело тут не в посте Министра: не так уж их и жалко — кресла и привилегий. Откровенно говоря, голодным и на улице я даже при самом плохом раскладе не окажусь. И должников, и накопленных средств у меня уже достаточно для долгой и безбедной старости. Да и любимым племянникам будет что в наследство оставить, чтобы те поминали "дядюшку Корнелиуса" добрым словом. Жалко другого. Жалко, если оголтелые молодые полукровные прогрессисты в угаре античистокровного бунта порушат все уже сделанное для страны..."

Уже несколько десятков лет подряд Министры и их помощники претворяли тайный план по плавному отстранению "древнейших и благороднейших" от реальной власти. План этот когда-то родился еще у Первого Министра из-за слишком ретроградной и негибкой политики так и оставшихся мировоззрением в глубоком средневековье чистокровных магов. Артефакты ли, власть ли, древние и никому не нужные темномагические знания ли послужат причиной очередной войны, никакой разницы для итога нет. Очередного междусобойчика безрассудных ревнителей древних прав и традиций, вроде Варнавы Деверилла и Локсия, с учетом принятого Статута Секретности, Британия может и не выдержать. История Магической Италии и Магической Испании служит отличным примером того, к каким чудовищным для магов последствиям могут привести усобицы темных магов. Нужно ли такое здравомыслящим колдунам и ведьмам, которые желают спокойно жить, растить детей и не бояться будущего? Конечно же — нет. И поэтому был придуман этот План.

"...Все шло, пусть медленно, но верно и предсказуемо, и тут на тебе! В тонкую и изящную, отлично подготовленную интригу влезает, как дракон в лавку ювелира-артефактора, Дамблдор. И что будет дальше? Гражданская война? Опять? Нет уж, благодарю покорно! Мне и одной хватило! — несмотря на то, что по хаффлпаффской традиции лично Фадж на поле боя не лез, это не мешало ему, занимавшему тогда уже достаточно высокий пост в Министерстве, натерпеться столько страха, чтобы не желать повторения тех событий. — В итоге, пришлось пойти на весьма серьезные усилия, дабы скомпенсировать негативное влияние молодых выпускников на текущую политику Министерства. Одно только негласное требование ко всем начальникам отделов не продвигать молодых гриффиндорцев выше старших сотрудников чего только стоит! А сколько стоило мне сил отбрехаться, когда это вскрылось?! Еле-еле удалось усидеть в кресле Министра, и то только благодаря договоренности с Дамблдором. К счастью, наконец-то все долги отданы, и я могу больше не оглядываться на Дамблдора. Впрочем, он и так выдавил из меня максимум и даже больше возможного. Мастер, по другому и не скажешь. Правда, после такого можно было ожидать любого развития событий, вплоть до прямого нападения, поэтому Хогвартс мне тогда пришлось покидать весьма спешно. Даже Чемпиона не поздравил как следует, м-да.

Твой ход с Волдемортом, Альбус, надо сказать, оказался весьма неожиданным. Уважаю и запомню на будущее. Значит, решил реанимировать старинную страшилку? Необычно, но логично. Особенно если учесть, сколько всего получил ты, Дамблдор, после той войны. Войны, в которой участия, вот уж удивительно-то для очень сильного мага, непосредственно своей волшебной палочкой практически и не принимал! Да и раскрученный тобой Мальчик-который-выжил находится близко и очень удобно контролируется. Руку, можно сказать, достаточно протянуть. И подставил меня перед своими клевретами красиво. Хотя, чтобы вскрылась правда, мне достаточно слить в Омут воспоминания — и все. Я, конечно, формально может и убийца, но и ты совсем не святым старцем перед толпой предстанешь! Мордредов Дамблдор! "Убийство разрывает душу…" Фанатик и чистюля! Уж что-что, а мне как хаффлпаффцу еще в школе привили правильное понимание простой истины: делая работу качественно, невозможно не испачкаться. Поэтому я, кстати, и занимаю сейчас пост Министра Магии. Другое дело, что и мне разглашение не выгодно…"

Закончив рассматривать бокал, Фадж поднес его ко рту, насладился ароматом напитка и, наконец, сделал маленький глоток.

"В конце концов, разменять спокойствие и развязанные руки на гибель последнего представителя чистокровного рода не так уж и невыгодно. Да. Это минус один голос министерской фракции в Палате Лордов. Но теперь есть голос Крэбба, что даже в чем-то удобнее. Конечно, там некоторые сложности с Малфоем, но если Крэбб захочет и дальше иметь министерскую поддержку, то придется ему изворачиваться самому и поворачивать ситуацию так, как нужно нам, а не слишком хитрому блондинистому древнекровке. Как бы только Крэббу намекнуть на это потоньше? Ладно. Не к спеху. Правда, Дамблдор в последнее время весьма активно работает с членами Палаты… Да и время планового созыва близится. Нужно Дамблдора срочно и сильно отвлечь. Но как? И чем? Как бы побольнее его зацепить?

Вот что Дамблдор не отдаст никогда? Конечно же, свой мэнор, а именно так, и никак иначе Альбус давным-давно уже воспринимает Хогвартс! Хм-м… А ведь удачно все складывается! Прямо как котлы в наборе для профессионального зельеварения! Отправить туда, скажем, министерскую инспекцию или инспектора с широким набором полномочий. Инспекцию чего? Да хоть расходования средств или качества обучения! Да! Качества обучения, несомненно!"

Довольный собой Фадж сделал еще один маленький глоток.

"Это превосходно отвлечет Дамблдора от Совета. Свои молодые креатуры он ни за что не отдаст — ведь это же его будущее! Но нельзя быть одновременно сильным везде. Даже просто быть везде — и то нельзя, сколько хроноворотов ни используй. Так что пока Альбус будет отражать мою атаку на мэнор, я тем временем поборюсь за голоса в Палате. Эх, голоса-голоса. Хм… А почему бы не убить сразу двух уток одной стрелой? Проблема слишком разговорчивой пешки Дамблдора может стать не только не проблемой, но и моим преимуществом! Что мешает поступить с Поттером точно так же, как с тем же Крэббом? Пусть с Крэббом и вышло все несколько спонтанно, но теперь можно же подготовиться получше? И усилий особых не нужно! Всего-то нужно подождать, пока британская знаменитость не попадется на чем-то серьезном и протянуть ему руку помощи. И получить на ровном месте еще один важный голос в Палате Лордов. А также утереть нос Дамблдору, вырвав у него из-под контроля важную фигуру. Хм. Если это так важно, то зачем же ждать? Ведь нужной случайности и помочь произойти можно, не так ли? Хм. Перспективно…

А если все же это правда? С Волдемортом?"

От пришедшей в голову независимо от его желания неприятной мысли Фадж поморщился и залпом допил остаток огневиски.

"Если это и правда… Что ж, тогда тоже ничего особо страшного случиться не должно. Только идиот не сделал бы выводов из событий Магической Войны, а в Министерстве на принимающих решения постах таких, что бы там ни говорила "оппозиционная" пресса и Дамблдор, очень мало. Подконтрольные министерству Аврорат, Ударный отряд, Стража были еще семь лет назад плавно и незаметно для излишне трепетно относящихся к усилению Министерства чистокровных в численном составе удвоены. И прошли как долгие тренировки, так и тщательные проверки на лояльность министерству, то есть, говоря простым языком, на преданность мне. А кто есть, ну или будет, у Того-кого-не-следует-называть?

Да практически никого! Основная ударная сила Волдеморта гниет в хорошо охраняемом Азкабане, кстати, нужно там провести внеплановую инспекцию…

О! Еще и это! Есть отличная мысль, как проверить и окончательно привязать к себе Крэбба! Отправить его в качестве наблюдателя в комиссию, инспектирующую Азкабан. Намек, так сказать, на кару за длинный язык! А если еще спровоцировать его на ссору с сидящими там Упивающимися, окончательно и бесповоротно сжигая за ним мосты!.. Да!

…Кто еще? Некоторое количество отребья темный маг может набрать в Лютном. Хм. На всякий случай отдать приказ Стражам совместно с Ударным Отрядом провести там очередную чистку. Еще? Великаны? Даже если он и сможет договориться с ними, то их мало и они далеко. Оборотни? Может быть. Нужно выдавливать их подальше из мест проживания волшебников! Срочно отдать приказ! Чтобы любой пришедший хвостатый сразу же привлекал к себе повышенное внимание. И арестовывался…

А если и этого не хватит? Тогда можно пойти известным путем и усилиться наемниками. Заключить, например, охранный контракт с несколькими пятерками Гильдии. Хотя бы ради того, чтобы этого не сделал Волдеморт. Правда, как с ними помириться, учитывая, хех, "десятку" их пятерке?

Так что ничего особо страшного в возрождении Волдеморта нет. Пусть он только высунет нос — его разотрут в порошок и без всякого Мальчика-который-выжил-и-слишком-предан-Дамблдору. Главное, нужно предотвратить панику, а то бесполезный, стандартно трусливый, но очень громко кричащий плебс разнесет Магическую Британию куда вернее, чем десяток Темных Лордов! А я не позволю тому, на что пошли труды нескольких поколений магов, — исчезнуть…"

Глава 1. "…Вот ты поставил кровью крест, ха-ха-ха! До скорой встречи на костре!.."

Обретший тело Волдеморт внушал. Внушал страх и ужас одним только своим видом. Слишком похожие на человеческие, но не являющиеся ими в полной мере, лицо и тело были отвратительны. Буро-зеленая, какого-то трупного оттенка кожа, безгубый рот, из которого иногда на мгновение высовывался кончик вроде даже как немного раздвоенного языка, отсутствие носа… Смотреть в кино такое может быть и прикольно, но вот тут, на расстоянии вытянутой руки — просто омерзительно. И страшно. Очень даже страшно.

Мой неприкрытый страх Волдеморт почувствовал. И довольно улыбнулся, чертов маньяк.

— Наконец-то мы сможем пообщаться подольше и понасыщеннее, лорд Крэбб. Хвост, присмотри за тем, чтобы никто и ничто нас от беседы не отвлекло!

— Да, повелитель, — подобострастно закивал головой Питер Петтигрю, и направил на меня свою волшебную палочку.

— Итак, — поднял палочку Волдеморт и с легкой насмешкой произнес: — Ведь вы, лорд Крэбб, не будете против, не так ли? Я так и думал. Легилименс.

Вполне ожидаемо. И обижаться на такое недоверие было бы глупо. Не тот человек Том Реддл, чтобы доверять… да хоть кому-нибудь! Тем более что я, на его взгляд, фигура более чем мутная. К тому же, я уверен процентов на девяносто, что аналогичную процедуру прошли и все явившиеся на зов Волдеморта Упивающиеся. Уже не один раз погибший, если считать все его попытки вселения-воскрешения, маг ну совсем не будет похож на Деда Мороза…

Летние тренировки не прошли даром. Моих способностей в окклюменции хватало на то, чтобы следить, что именно ищет и находит в моей памяти Волдеморт. Более того, кое-что я отважился прикрыть простыми, но своими самыми сильными щитами.

И, естественно, первое, что стал проверять Темный Лорд, это те самые места, которые я "усиленно желал от него спрятать". Мои потуги защититься он не оценил даже презрительной улыбкой, подобно стенобитному тарану расколов поставленные мной щиты и... смог в полной мере насладиться полным нарочитых умолчаний и толстых намеков рассказом Дамблдора о тяжелой жизни мальчика Тома в приюте. Внимательно просмотрев сценку, Волдеморт отменил легилименс, пристально посмотрел на меня и… промолчал. Но промолчал он настолько выразительно, что меня бросило в дрожь. Увидев, что я все, и даже больше, осознал, он продолжил сеанс потрошения моей памяти.

Так как чувство времени мне отказало, а окон в грязном и захламленном помещении не было, сколько именно часов меня потрошили, я не знаю. Волдеморт последовательно одну за другой вытягивал у меня тайны (естественно, кроме, слава Мерлину, самой главной), не брезгуя и просто любопытной информацией. Задания Основателей (без упрятанных глубоко и надежно истинных воспоминаний о разговоре с ними). Беседы с Дамблдором. Поведение Малфоя и прочих чистокровных. Снейп. Министерство… Все это удостоилось самого пристального внимания Темного Лорда. С гораздо меньшим интересом он посмотрел мою эпопею с Церковью, лордством, Гильдией, испанцами и сделкой с арамейскими магами. Но, ожидаемо, основное внимание, помимо Дамблдора, было сконцентрировано на моих воспоминаниях о Гарри Поттере, Мальчике-который-его-убил. Их Волдеморт просматривал очень долго и о-о-очень подробно, со всех сторон и в "реальном времени". Оставалось только порадоваться тому, что я от Поттера держался подальше, так что на долю любопытства Волдеморта пришлись одни лишь только общие уроки и редкие короткие встречи в коридорах и на приемах пищи.

Рано или поздно все на свете кончается. Закончился наконец и этот допрос. Судя по тому, что "Авада Кедавра" в качестве реакции на все увиденное Волдемортом я не услышал, первичную проверку я прошел успешно и без особых потерь. Легилименции я практически не сопротивлялся, так что отрицательная сторона допроса ограничилась только сильной головной болью. Ведь получить доступ к находящимся у меня в голове недоступным кускам памяти: запертым блоками непреложных обетов, стертых обливиэйтом или окклюменцией, Волдеморт все же пытался. И разговоры с Дамблдором как-то проверял на отсутствие подделок…

То, что скрыть было невозможно из-за простейшей перекрестной проверки, я скрывать и не пытался. Радует, что мой расчет оправдался. Волдеморт, воспитанный в детстве магглами полукровка, вполне спокойно отнесся к моим шашням с Инквизицией и Министерством. Настоящий чистокровный консерватор, судя по рассказам Логана Крэбба и Эрни, наверное, на его месте, заавадил бы меня даже за половину сотворенного мной…

— Лорд Крэбб. Исходя из того, что я увидел, вы не предатель. На первый взгляд... Однако, помня наши предыдущие разговоры, а также данные тогда вами обещания, пришла пора определиться. Принимаете ли вы служение мне вместе с меткой, займете ли вы позицию нейтралитета, со всеми вытекающими из этого последствиями, или же… решите примкнуть к моим врагам? — пафосно-сурово спросил меня Волдеморт. — Если вы выберете третий вариант, то я, помня о честной и беспорочной службе вашего отца, а также принимая во внимание честность и открытость позиции… готов вас сегодня отпустить живым. Итак… Ваш ответ?

"Угу! Так я и поверил в "отпустить"! Тем более, "живым" совсем не означает здоровым или не заколдованным тем же Империусом. Что ж… Пора выложить карты на стол. Комбинация у меня, на мой взгляд, не слабая. Эйфория от воскрешения у Волдеморта уже должна была пройти, как и ярость от проигранной Поттеру дуэли. Так что мозги уже у него должны заработать на полную. А значит, у меня есть все шансы на удачу в том, что я собирался ему предложить. Итак. Все или ничего! Сейчас и посмотрим, прав ли я был в своем анализе!"

Я встал, выпрямился, развернул плечи, потом опустился на одно колено и произнес ритуальную клятву:

Я, Винсент Логан Крэбб, прошу Томаса Марволо Реддла, Темного Лорда Волдеморта взять меня в ученики. Я клянусь почитать его наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах. Клянусь его детей считать своими старшими братьями, и дарованные мне им искусства преподавать детям его безвозмездно и без всякого договора. Клянусь все наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать только своим сыновьям и дочерям, сыновьям и дочерям учителя, и никому другому. Клянусь быть верным учеником и выполнять все без исключения его повеления. Клянусь своей магией исполнять все сказанное честно и верно, соответственно моим силам и моему разумению, как написанное кровью письменное обязательство. И ни Право, ни Милость, ни помощь Стали да не станут преградой на пути моем! И да пребудет во веки веков свидетелем сей клятвы сама Магия!

— Любопытно… — после долгой паузы произнес Темный Лорд. Впрочем, если Волдеморт и был удивлен, то по его лицу понять этого было нельзя. Хотя, он же проглядывал мою память, и мог обратить внимание на то, что именно я искал в книгах в последнее время. — Очень любопытно. Ты из соображений свободолюбия не хочешь Метку, но при этом приносишь клятву, которая подчиняет тебя мне во много раз сильнее. Если я приму твою клятву, то, появись у меня намерения тебя убить, мне ничего особого для осуществления этого желания не потребуется. Я просто прикажу тебе умереть, и у тебя не будет другого выбора, как безусловно исполнить мое приказание! Любое! Ты понимаешь это?

— Да. Это меня не пугает. Я не собираюсь доводить ситуацию до такого, чтобы вам, учитель, потребовалось меня казнить.

— Хм… Тогда следующий вопрос. Неужели ты считаешь меня таким простаком? Зачем это тебе, я отлично понимаю. Защита и покровительство, в том числе и от Малфоев… Но будьте любезны, лорд Крэбб, объясните, какая от возможного ученика в вашем лице польза мне? И не смей врать! — жестко, даже без намека на теплоту в голосе сказал Волдеморт. А ощутимое касание ментальной магии к моим окклюментным щитам (ощущения можно образно сравнить с теми, как будто твою шею аккуратно и не больно, пока не больно, но жестко взяли в захват) намекало, что соврать тут равносильно смертному приговору.

— Тому несколько причин. Скажу честно, несмотря на то, что мой отец служил вам, лорд, лично мне Упивающимся Смертью становиться не хотелось. Поэтому я…

— Ближе к делу! В навыке топить в пустых словоблудиях будешь соревноваться с Люциусом. Обоснования! Ну! — давление на мои мысли усилилось.

— Хорошо. Во-первых, в моем лице вы обретаете честного и преданного соратника, чей разум при этом не зашорен бесконечным обожанием и верой. Ведь будь у вас тогда хотя бы один такой, то отпустил бы он вас к Поттерам? Не попытался бы сходить туда сам, или составить вам компанию? — дождавшись от темного мага легкого согласного кивка головой, я продолжил. — Во-вторых, на востоке говорят, что ученики нужны прежде всего самому мастеру для его дальнейшего личного самосовершенствования, а не для того, чтобы этих бездарностей чему-нибудь научить. То есть обучение меня много даст именно вам, как магу. В-третьих, верный и преданный союзник под магической клятвой и без пусть и эффектно-эффективной, но сильно демаскирующей Метки Мрака — это хорошее подспорье в политической борьбе. Кто знает, как будут авроры поступать в будущем с магами, у которых на руке метка? К тому же, я уже сейчас вхож, пусть и чуть-чуть, в Министерство, а дальше, с вашего разрешения, я буду только расти там. В-четвертых, я не думаю, что маг с дарами в области Некромантии и Магии Крови вам будет лишний. В-пятых, не имея даже потенциальной возможности предать, я могу работать для вас, эм… оценщиком и критиком планов. Уж лучше тонкое место заранее найти и исправить, чем из-за него планы пойдут прахом…

Больше ничего придумать я не мог, поэтому замолчал, стоя на колене и преданно поедая глазами будущего учителя.

— Спорно, — задумчиво проговорил Волдеморт. Кстати, когда он не злился, по-змеиному шипящие нотки в его голосе абсолютно не чувствовались. — Но… Хорошо. Последний вопрос. Почему я?

— А кто? — с абсолютно искренней безнадежностью в голосе в ответ спросил я. — Из всех встреченных на пути магов, нормально учить меня начал только Барти. Все остальные, что Дамблдор, что Флитвик, что гильдийцы, да даже лорд Лусеро, и тот, несмотря на дважды спасенную жизнь его сына, учить меня отказались. Нет, со стороны все было благородно и убедительно, да и оправдания железные, но по факту… Зато вы один из двух самых великих магов в нынешней Британии. Вы вернулись с того света, причем несколько раз. У кого, как не у вас, мне учиться?

Повисла долгая пауза.

— Я смотрю, лорд Крэбб, лавры Люциуса, моего скользкого, как давимый бубонтюбер, друга, не дают вам покоя. Впрочем, это может стать весьма и весьма интересным. У меня никогда не было ученика по магической клятве… Я, Лорд Волдеморт, беру в ученики лорда Винсента Логана Крэбба, принимая его на это время, как своего сына. Обязуюсь достойно научить его Магии Светлой и Магии Темной. Разрешаю ему передавать детям своим науку мою. Обязуюсь заботится о нем не хуже, чем о сыне своем. Договор сей действует два раза по двенадцать лет, или пока я не признаю своего ученика готовым к дальнейшему самостоятельному восхождению к вершинам Магии, что произойдет ранее. Да будет Магия свидетелем слов моих и свяжет нас клятвой.

И мое правое запястье охватила еще одна нить обета, на этот раз, для разнообразия, ярко синяя. "М-да, — подумал я, полюбовавшись на палитру колец, — надеюсь, мне удастся избежать рока Кухулина…"

— Так, км… ученик. Как, однако, необычно это звучит… Теперь пришла пора лишить тебя иллюзий. Для начала, если ты думаешь вот этой вот клятвой мне прикрыться от данной наследнику Малфоев, то ты сильно ошибаешься. Столетиями вырабатываемые правила магической аристократии — это то, что не позволяет нашему обществу пасть в ту бездну, куда влечет нас Дамблдор. Поэтому, учись решать свои проблемы самостоятельно. Понял?

— Да.

— Теперь по поводу обучения. То, что я передавал с Барти, ты изучил?

— Да. Частично. Но там нужно много практики. Одному опасно, да и… материал негде взять.

— Да. В Хогвартсе с подходящими трупами сложно. Что у тебя с обычными предметами?

— Оценки?

— И оценки тоже.

— В среднем, "Приемлемо". А так, что-то "Выше Ожидаемого", что-то "Слабо".

— Мой ученик не может иметь плохих оценок, как не было их у меня в свое время. Все "слабо" — нужно обязательно подтянуть. Что ты взял из дополнительных предметов?

— Нумерологию и Руны. А что еще я мог взять, с моими Дарами? Взял бы ритуалистику, но кто ее будет преподавать в Хогвартсе?

На мой риторический вопрос сидящий в кресле Волдеморт ничего не ответил. Пользуясь моментом, я залез в карман и достал оттуда маленький клочок пергамента. Продолжавший истово исполнять приказ Хозяина Хвост встрепенулся и упер мне свою волшебную палочку в щеку.

— Что это? — визгливо спросил Хвост, и Волдеморт очнулся от своих раздумий.

— Учитель. Вот, — протянул я клочок пергамента.

— Что это? Говори! Ты хочешь убить Господина? Ну! Признавайся!

— Хвост! Замолчи! Крэбб?

— Учитель. Это список тех книг, которые требовал переписать Дамблдор из Библиотеки Хогвартса. Не знаю, быть может, вам это в чем-то поможет. Нужно только увеличить…

— Хорошо, — Волдеморт небрежно взмахнул рукой и пергамент медленно перелетел ему в руки, одновременно увеличиваясь в размерах. Даже чересчур увеличиваясь, превратившись из свитка во что-то вроде рулона ватмана для плоттера.

Пока Волдеморт читал превратившиеся в афишу строчки, я решил прояснить ситуацию с Петтигрю. Точнее, не прояснить, а поставить верную шестерку учителя на место, чтобы он и не думал тыкать в меня палочкой.

— Убери палочку, — резко отдернул я голову в сторону.

— Сидеть! — еще сильнее навалился на меня низенький маг.

— Я тебе не собака, а ты мне не хозяин! — смело пнул я по ноге Хвоста. Вряд ли верный раб моего учителя решится на что-то без его на то приказа. — И верни мою волшебную палочку!

— Хе-хе-хе! А ты попробуй отними ее!

— Я не попробую, — спокойно ответил я. — Я отниму.

— Хвост! Прекрати! — Темный Лорд соизволил обратить внимание на нашу перепалку. — А ты, ученик… не дыши!

Грудь как будто сжала лапа невидимого великана. Я попробовал сделать вздох-другой, и в ужасе осознал, что не могу. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Грудь застыла, а тем временем воздух в легких все быстрее и быстрее беднел на кислород. Наконец настал тот момент, когда пригодного для дыхания воздуха в легких не осталась, и судорогой в груди я был брошен на пол. Под наблюдением расплывающегося в жутко довольной гримасе Питера, я сжался комом и забился, инстинктивно пытаясь разорвать себе горло в попытках вдохнуть хоть глоток, но ничего не получалось. И только когда черно-красная волна удушья практически без остатка захлестнула меня, я услышал короткое:

— Дыши, ученик, — разрешил Волдеморт, и с громким хрипом в мои легкие хлынул невероятно прекрасный и вкусный воздух. Который всего пару минут назад казался мне таким отвратительно затхлым и имеющим привкус плесени.

— Надеюсь, ты понял, какую власть над собой отдал в мои руки? — довольный учитель смотрел на мои попытки надышаться вдоволь. — Метка дала бы тебе намного больше свободы. Вон, некоторые с ней меня даже предавать умудрялись. И помни. Ты сам выбрал свое место. Я несколько раз предлагал тебе занять место твоего отца в Ближнем Круге, но ты — отказался. Да будет же так! Тебе теперь никогда уже не встать вровень с остальными моими друзьями! Знай свое место! — строго сказал мне Волдеморт.

Но я был достаточно взрослым и "достаточно слизеринцем", как говорят в магической Британии, чтобы понимать, что ничего плохого в такой постановке вопроса нет. Ведь "не быть вровень" не обязательно означает быть… ниже! В конце концов, меченных Упивающихся — куча, а Ученик у Волдеморта только один. Я!

Глава 2. Суровый учитель

Тем временем Темный Лорд, глядя на мою кашляющую фигурку, недовольно поморщился.

— Вставай и пошли, — приказал Волдеморт и поднялся из своего тронообразного, чем-то смахивающего на дамблдоровское из Большого Зала, кресла. Мы вышли из комнаты и пошли куда-то по грязному, засыпанному различным старинным строительным мусором (трухлявыми обломками дерева, кусками штукатурки, превратившимися в гниющие тряпки кусками гобеленов и просто камнями) коридору. За нами двоими, что-то постоянно бубня и причитая под нос, хвостом тащился, кх-м… Хвост.

Спустя пару лестниц и несколько коротких и длинных коридоров, мы оказались в некоем заброшенном помещении. Впрочем, несмотря на всеобщую разруху, в нем по все еще действующей магии отчетливо угадывался классический дуэльный зал мэнора магов. В отличие от остальных мельком виденных комнат и коридоров, тут, кстати, угадывались следы приборки.

— Барти очень неплохо отзывался о твоих успехах в дуэлинге. Я хочу убедиться в них лично, — без всяких прелюдий заявил Волдеморт и встал на противоположном конце дуэльной дорожки. — Поклон.

Мы вежливо поклонились друг другу и замерли, направив палочки друг против друга.

— Нападай, ученик.

— Но…

— Если ты о клятве, то я разрешаю… — неправильно понял меня Волдеморт.

"Э как "здорово"! — подумал я. — Я принципиально даже попробовать причинить вред своему учителю не могу! Впрочем, чего еще было ожидать? После такой клятвы и такой демонстрации? Зато теперь становится понятно совершенно мизерное количество мастеров. Если перед тем, как стать мастером, нужно до уровня подмастерья пару десятилетий быть рабом… Кстати, а у кого учился Волдеморт? И учился ли?"

— А…

— Сначала я буду лишь защищаться. Атакуй.

И я начал атаковать. Точнее, "атаковать". Оказалось, что именно в кавычках, потому что Волдеморт, поставивший невербально какой-то неизвестный мне магический щит, оказался для моих заклинаний абсолютно неуязвим. А я, желая произвести должное впечатление на весьма и весьма сурового учителя, сил не экономил и выкладывался по полной. Начав с самых обыкновенных, школьных и условно боевых заклинаний, я вскоре перешел к тому короткому списку по-настоящему опасных проклятий, которые смог изучить и отработать к этому времени. Позориться же непроверенными перед учителем… Нет. Лучше не надо. Ибо опасно и больно будет в результате непреднамеренной ошибки, которую Волдеморт может воспринять как попытку реального нападения.

В итоге весь спарринг, если это можно так назвать, Волдеморт спокойно простоял на месте, пошевелившись всего пару раз. А что не стоять, если пробить щит одним заклинанием мне не хватает сил и знаний, а перегруженный сериями попаданий — он регулярно восстанавливал?

Понимая, что впрямую, простой силой, биться о защиту Волдеморта бесполезно, я решил попробовать его обмануть. Попытка превратить валявшиеся на полу за пределами защитной сферы каменные обломки в острые шипы и пустить их очередью в противника (переосмысленный опыт дуэли с немцем) для учителя оказалась неожиданной, но… Плавное, но очень быстрое, змеиное движение — и все "клыки" пролетают мимо. А мгновенно поставленный второй щит, на этот раз от физических атак, намекает, что больше такие хитрости не сработают.

Так и вышло. Чередуя различные типы магических атак, даже свою любимую плеть крови, я добился только того, что щиты Волдеморт стал менять процентов на двадцать чаще.

— Стоп, — минут через пять после первой трансфигурации приказал Волдеморт.

Я остановился и вопросительно посмотрел на своего противника.

— Отдыхай.

— Я могу еще дальше сражаться…

— Делай что я тебе говорю!

Восстановить магию так быстро — просто нереально, зато хотя бы вот отдышаться… Тем более пот с меня тек, как будто я минут двадцать просидел в хорошо натопленной парилке. У спарринга совсем другое время. По напряжению и насыщенности мыслями и действиями минута тут идет за десять…

— Мне понятны твои навыки в нападении. Теперь — защита. Я буду атаковать тебя. Приготовься.

— Эм… Учитель.

— Да?

— А мне контратаковать можно?

— Можно, — разрешил Волдеморт.

Я кивнул и один за другим, этаким бутербродом, поставил три, каких самых мощных только мог, Протего Дуо.

Вообще, классически в дуэлинге эта защитная техника выглядела несколько по-другому. Друг за другом ставились несколько разных щитов. Например — первым ставился щит отражающий, который предназначался для отведения атакующей магии в сторону, а не жесткого блокирования и взаимного разрушения. Минусом отражающих щитов было то, что они легко пробивались проклятиями сильными, но зато расположенные поверх стандартного поглощающего они позволяли предотвратить истощение следующего слоя простейшими атакующими заклинаниями. Вторым слоем обычно ставился щит вроде Протего или его более мощного аналога. Ну а третий обычно защищал от всяких опасностей материальной, а не чисто магической природы.

Но это, как говорится, классика, сферическая в вакууме, использование которой редко имеет место быть даже в чисто спортивном дуэлинге. А уж в настоящем бою, чтобы быстро восстанавливать сложный набор щитов, нужно быть не меньше чем Мерлином… Вот для настоящего боя Упивающиеся, а скорее всего кто-то из чистокровных или даже сам Волдеморт, и придумали этот прием: расположение одинаковых щитовых заклинаний поверх друг друга. И со временем, как мне рассказывал Крауч, использование щитов в такой манере стало одной из любимых "фишек" Упивающихся вообще, и его, Барти, в частности.

Конечно, минусов в этой придумке было море. Во-первых, каждый из трех щитов требовал от колдуна в полном объеме времени на установку. Во-вторых, по прочности три наложенных друг на друга щита, как это ни парадоксально, не имели утроенной защитной способности, а только полуторную. И то, только по уровню, между тем требуя полную тройную меру сил на свои установку и поддержание. Так что слабосилкам таким тактическим приемом пользоваться было очень тяжело. Были еще и в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых — неудобств, короче, было море.

Однако несмотря на все вышеперечисленные минусы, данный прием оказался очень удобным. Ведь в классическом случае, чтобы обновить упавший верхний щит, нужно было перед этим отменить два других, поставить внешний, потом по очереди возвести второй и третий слой. Здесь же достаточно было просто обновить внутренний слой. Простейшее Протего, даже поставленное три раза, пробивалось той же моей плетью крови на ура, тогда как три собранные в "пакет" — нет, то есть по защитной способности приближалось к Протего Дуо. Но то же щитовое заклинание среднего уровня сложности требовало сил приблизительно как десять простых Протего, а "бутерброд" обходился всего тремя. Собственно говоря, по-хорошему именно в возможности быстро и дешево расширить вверх по мощности список блокируемых заклинаний и состояло основное преимущество этой удачной идеи.

Почему же до Волдеморта никто до такого не додумался? Неужели не пытался? Конечно, наверное, пытался, ибо борьба меча и щита — вечна. Вот только вся хитрость была в том, как именно превратить несвязанный набор из трех поставленных друг поверх друга обычных щитов в единый защитный многослойный оберег. И как именно это сделать, Вальпургиевы Рыцари на каждом углу не кричали. Ответ, кстати, был достаточно прост. Ну, для понимающего мага прост. Будучи одаренным в ментальной магии, Волдеморт попробовал с помощью нее создать некий конструкт-остов, который и являлся скелетом для "бутерброда" щитов. "Поставляется в комплекте с Меткой Мрака ", хех, или вот как мне, по секрету как соратнику (будущему соратнику). Впрочем, я уверен в том, что кое-кто из Аврората или того же Ордена Феникса разобрался в том, что тут и как. Ведь что изобрел один, другой всегда может повторить. Пусть и не любой другой. Да и полевых допросов с легилименций никто не отменял.

Как бы там ни было, но для команды Волдеморта данная техника стала одним из важнейших слагаемых успеха в бою. И причиной диких слухов среди обывателей, вроде неуязвимых Упивающихся. А что касается минусов… Учитывая, что слабаков и лентяев в начальном составе у Волдеморта не было принципиально (если и попадали, то либо быстро подтягивались до уровня, либо естественным образом отсеивались на тот свет), то можно считать, что минусов практически не было. (Это уже потом, когда организация и ее влияние разрослись, стало прибывать достаточно одноразового мяса, вплоть, кто бы мог подумать, даже до сквибов. А где иначе было Волдеморту набрать свои боевые отряды? А то, что мясо, неспособное на серьезную или тонкую магию, дохло в промышленных количествах… Кого это волнует? Вот тебе и ощутимая разница между понятиями "декларируемая политика" и "реальная политика". Впрочем, это и так понятно: так было и так будет всегда.)

— Готов? — спросил Волдеморт и, увидев мой кивок, взмахнул палочкой. Последнее, что я успел почувствовать — как больно бьет меня в спину стена дуэльного зала.

Сколько я пролежал без сознания, не знаю. Но вряд ли очень долго, так как услышанный мною бубнеж, когда я пришел в себя настолько, чтобы разбирать отдельные слова, принадлежал стоящему около меня Хвосту. Но когда я осознал, что именно тот говорил, мои глаза полезли на лоб, а рот весьма некрасиво приоткрылся в крайнем изумлении. Петтигрю… утешающий(!) Волдеморта(!!!), это… это… это просто полный сюр! Даже раненая спина отошла перед удивлением на второй план.