Диктатор

— Понятно. Что ты ему ответил?

— Как и приказывали, ни "да", ни "нет", патриарх.

— То есть: "сейчас нет, а там посмотрим…" Он тебя понял правильно?

— Да.

— И ты ушел спокойно? Я слышал, Реддл стал весьма вспыльчивым… Конечно, древняя клятва с оставленной в залог магической силой — серьезная гарантия, но для потерявшей даже тень разума пищи…

— Да. Меня никто не пытался задержать.

— Хм… Странно. Очень странно. Мы готовились совсем к другому. Отчего же тогда?.. Кто-нибудь лишний был на встрече?

— Из старого состава — никого. Из нового — Винсент Крэбб. Сын Логана Крэбба. Шестой курс Хогвартса. Семнадцать лет. Выглядит на восемнадцать-девятнадцать. Реддл назвал его своим учеником.

— Неожиданно. Идти на такой серьезный риск в настолько неудобный момент… — неодобрительно покачал головой патриарх. — Я же говорю — совсем сошел с ума… Хотя… Может быть, дело в ученике? Что можешь сказать о нем?

— Я аккуратно попробовал его, и… в сомнениях. Его кровь молода и полна сил, какой и должна быть у мага его возраста. Но есть совсем слабый, но вполне определенный привкус…

— Какой?

— Какой-то странный. То ли мертвечины, то ли праха…

— Некромант?

— Нет. Некромантов я пробовал. И этот вкус в его крови есть. Но это — что-то другое. Мне неизвестное. Очень тонкое. Почти незаметное. Как будто старое и одновременно молодое…

— Хм… Значит, еще один одержимый. Это нужно обдумать… — пробормотал патриарх. — Так. Какие новости от Свана? Он уже смог добыть кровь Дамблдора или хотя бы его доверенных исполнителей? Ритуал "память в крови" мог бы дать ответы на многие важные вопросы.

— Он пытается. Но Дамблдор — великий маг. Его подручные тоже не блещут доверием к нам. В отличие от магглов, некоторые старые чистокровные маги пока еще помнят о нас слишком много лишней информации, из-за чего смотрят на любого вампира, как на дикого зверя наподобие оборотня. Подсылать же зачарованного или подкупленного человека вообще бессмысленно. Несмотря на все наши попытки улучшить или переработать ритуал, как и раньше изымать пробу крови в обязательном порядке должен вампир и только вампир. Поэтому под именем Сангвини Сван, строя из себя клоуна, пытается шаг за шагом подобраться хоть как-нибудь хоть к кому-нибудь. А там… — вампир пожал плечами.

— Передай ему, пусть поторопится!

— Как скажете, патриарх, — кивнул Льет. — Будут еще какие-нибудь новые приказы или изменения в старых?

— Нет.

— То есть ожидаем конца гражданской войны?

— Да. Все идет так, как и было предсказано. Зачем что-то менять? Мы вскоре вдоволь напьемся магглов и магов, но отвечать по Договору за это будут волшебники. А взыскать с нас у них уже не будет силы.

— Значит, все по-прежнему? В ситуацию активно не вмешиваемся? Ограничиваемся сбором и торговлей информацией с каждой из сторон?

— Хм… Придержи пока информацию.

— Для кого именно?

— Для всех. Не нужно сеять сомнения. А то еще убедятся в своей слабости, помирятся. А нам этого не надо…

— Будет исполнено.

— Есть свежие новости от гоблинов и о гоблинах? Как поживает их "Великий план"?

— Я подготовлю новую аналитическую записку. Но пока все идет… ожидаемо. Ориентировочное время, когда у них все будет готово к восстанию, — двадцатые-тридцатые года следующего века.

— Хм… Подумай и оцени плюсы и минусы. Вариант, когда мы помогаем магам, и… когда мы помогаем гоблинам.

— И кого мы в итоге выберем?

— Как обычно. Того, кто будет нам выгоднее. Кстати, твое мнение. Этот Крэбб… Он сможет продолжить дело Реддла?

— Сейчас он слаб, — пожал плечами Льет. — Во всяком случае, по сравнению с Реддлом в те же годы. Времени же заматереть, если доверять пророчеству…

— У него нет. Что ж. Я доволен.

— Будут еще приказы, патриарх?

— Нет. Мне нужно подумать. Ступай.

Глава 77. И не столь высокая дипломатия

Я уже давно отметил, что приключения у меня, совсем как у Поттера, начинаются строго по расписанию. Только датой их начала является не Хеллоуин, как у Мальчика-который-выжил, а окончание учебного года. Вот и сегодня, не успел начаться следующий летний месяц, а вместе с ним и новая рабочая (у кого-то, но не у меня: хорошо быть школьником!) неделя, как мне пришло письмо из Министерства. Мадам Амбридж снова вызывала на разговор. Явиться следовало к двенадцати дня.

Встреча опять проходила в небольшой комнатке за фальшстеной кабинета первого заместителя министра магии. Сидя в уютных креслах, под неспешную беседу о всяких мелочах мы поглощали маленькие вкусненькие бутербродики, запивая их отличным чаем. Когда все было съедено и выпито, разговор наконец зашел о серьезных вещах.

— Я краем уха слышала, что у тебя возник серьезный конфликт с главой Департамента магического правопорядка Амелией Боунс? — своим тоненьким голосочком спросила Амбридж.

"Нет-нет, что вы! Просто эта сука чуть не убила моего брата, а я ее за это собираюсь грохнуть! — ерничая, подумал я. — Какой конфликт? Вот только система никогда не прощает покушений на своих членов. "Сначала — его, а потом — меня?" — понятная и очевидная логика. Поэтому со всем пылом и честностью в голосе придется говорить не ту правду, что думаешь, а ту, которую от тебя хотят услышать".

— Это рабочий момент. Она действовала строго по правилам, предписывающим проводить подробный осмотр прибывающих международным портключом. За каналом у нас друзей нет. Тем более в нынешние, особо сложные времена нельзя пренебрегать безопасностью. Все должны подчиняться законам.

— Ах, — в приторном и притворном умилении всплеснула руками Амбридж. — Мне так приятно, что ты это понимаешь. Сегодня далеко не каждый лорд занимает настолько взвешенную политическую позицию. Но я также слышала, что ты вел себя с ней очень… невежливо.

— Не могу не отметить, что сделано все было в достаточно неприятной для меня форме. Вот и я вел себя грубо строго в меру. Ставил ее на место. Ведь все должны подчиняться законам. Тем более у меня на руках умирал брат…

Амбридж поморщилась.

— О твоем… новом брате я бы тоже хотела поговорить. Я все понимаю: род из одного члена — крайне… неустойчив. Но тебе следует знать, что такие прецеденты очень сильно нарушают стабильность нашего общества. Причем недовольными оказываются как чистокровные, так и полукровки.

— То есть? — честно не понял я ее намека.

— Винсент! Ну подумай же головой! — рассердилась она. — Смотри! Как ты думаешь, не позавидует ли тебе мистер Малфой, что у его одноклассника появился брат, а он всю жизнь в семье — один?

"Э-э-этот? Позави-и-идует? Уж точно нет! Наоборот, я уверен, что этот эгоист невероятно счастлив, будучи в семье единственным ребенком!"

— Да. Ты прав. Малфоя я назвала для примера, — видимо прочитав сомнение в моем взгляде, поправилась Амбридж. — Просто подставь на место Малфоя любую другую фамилию. Гойл. Поттер. Да хоть та же Боунс-младшая точно не отказалась бы от братика или сестрички! Это с одной стороны. А с другой — возьмем мистера Финч-Флетчли. Все же он пусть и из маггловской, но достаточно богатой семьи, чтобы иметь собственные амбиции. Он их — будь, кстати, с ним осторожен — имеет. И серьезнейшие! Можешь в моих выводах не сомневаться — это я тебе как взрослый человек с огромным опытом политической интриги говорю!

"Хм… — невольно склонил я голову, признавая правоту женщины. — А вот это — да. Это — вполне возможно. Да и братец из Джастина получился бы более перспективный, чем из полунищего Уэйна. Но… Что случилось, то случилось. Правда, я до сих пор не понял — к чему она ведет?"

— Это во многом было спонтанное решение, — следуя правилу разумного общения с женщинами: "не виноват — извинись", для начала я попытался аккуратно оправдаться. — Прогулка на каникулах у нас оказалась намного более… насыщенной, чем мы ожидали.

— Надеюсь, вы не нарушили никаких наших законов? Ничего не хочешь мне рассказать, Винсент? — наклонила голову Амбридж.

— Я лучше промолчу.

— Пф-ф! Мальчишки! — с какой-то чисто девчачьей надменностью фыркнула Амбридж. — Вечно у вас какие-то глупые тайны!

"Очень глупые и очень тайны, аж во всех газетах про это ор стоял!"

— Мне из-за приема в род полукровки следует предпринять что-то… особое? — поинтересовался я. "Долбаная Магическая Англия, зависшая в неустойчивом равновесии между феодализмом и капитализмом!" — в сердцах выругался я, мысленно уже соглашаясь с очередным штрафом, который в обязательном порядке придется заплатить. Ссориться с Министерством было сейчас совсем не ко времени, ну а через год они все равно вернут мне все, и с процентами. Гоблинскими. Но ответ меня удивил.

— А что тут сделаешь? — опять поморщилась Амбридж. — Ну не убивать же его тебе теперь? Но запомни. Один — это еще как-то можно понять и стерпеть. Но вот если ты и дальше попробуешь увеличивать численность рода таким способом, то понимания больше не встретишь. Совсем! Я ради тебя старалась, уговаривала министра, а ты тут такое выкидываешь! Право слово, уж лучше бы ты какую-нибудь девку обрюхатил! Даже и не знаю, отдавать или нет тебе теперь это… — Амбридж достала откуда-то из рукава совсем малюсенький, с фалангу мизинца свиток и небрежным жестом увеличила его до нормальных размеров. Посмотрела на меня внимательно и кинула, по-другому и не скажешь, в меня им.

Свиток, исходя из плотности, веса и силы удара, был не пергаментный. Точнее, пергаментный, вот только кожей для него, если судить по фактуре тыльной стороны, поделился не барашек (барашки обычно чешуйками не покрыты), а какая-то рептилия. Скорее всего — дракон. Когда я развернул свиток, у меня в глазах зарябило от обилия сложных магических печатей. На средства защиты от подделки явно не поскупились. А вот на объяснение — как раз очень даже и да, потому что буквы, как будто выжженные на пергаменте, складывались в единственную и совсем короткую строчку: "Разрешение на посещение".

— Что это?

— На эту субботу ничего не планируй. Оденься попроще и будь с утра готов. Открой камин. За тобой зайдут. Тебе предстоит интересная… экскурсия. Больше я тебе ничего сказать не могу. И да. Цена будет — около трех тысяч галеонов. А теперь… О! Уже время обеда! Не хочешь прогуляться?

Честно говоря, хотелось не очень. Тем более в Министерстве, помимо встречи с Амбридж, я сегодня собирался пересечься еще с одним волшебником. И время как раз подходило обеденное, чтобы его удачно перехватить. Но… Не знаю, куда именно мне Долорес достала пропуск, но судя по внушительному количеству магических печатей и допусков (а как известно, прощение получить легче, чем разрешение), оно стоило недлинного свидания. Поэтому я мысленно перенес встречу с Пием на завтра и утвердительно кивнул.

Единственной преградой к свиданию неожиданно оказался этот самый подарок Амбридж. В своем оригинальном размере разрешение на посещение (чего?) постоянно норовило выпасть из кармана рубашки или неудобно и некрасиво топорщило рукав. Перегибать или очень туго скручивать его женщина не советовала, дабы не повредить печати, ну а магия… Хорошо зачарованный свиток, к тому же еще и сделанный из материала, на который плохо действует волшебство, демонстрировал отличную стойкость к известным мне из школьной программы приемам уменьшения размеров. Ни чары, ни трансфигурация — ничто не заставило его изменить размер. Вволю посмеявшись над моими мучениями, Амбридж пояснила:

— И не получится. Оставь его здесь. Заберешь потом у Муфальды, — и протянула мне руку.

Парная аппарация привела нас, кто бы мог подумать, на совершенно обычную маггловскую улицу. Городок, или, если судить по насыщенности движения и сельским пейзажам вдали, поселок городского типа, располагался… а хрен его знает где. Но тут было заметно прохладнее, чем в Лондоне.

— Удивлен местом? — спросила Амбридж, лицом почему-то отвернувшись в сторону от меня. — Памятное место. Когда-то здесь мне сказали, что я никогда не пройдусь с парнем, — и взяв меня под руку, женщина потянула вперед. Выгуливать. — Эх! Надеюсь, эти маггловские сучки еще не сдохли и увидят меня с тобой! — видимо в накале чувств забывшись, она произнесла это вслух. Тихо-тихо, себе под нос буркнула, но я услышал.

Много раз я воочию наблюдал постановку кошмарной пьесы под названием: "На работе — о бабах, с бабами — о работе". Случалось (себе врать последнее дело), был в ней основным исполнителем. Все мы люди-человеки, и косноязычие при встрече с понравившимися девчонками меня в свое время не миновало. А работа — вполне нейтральная тема для начала разговора. Особенно по сравнению с альтернативой — глупо молчать. Но никогда до этого я еще не видел гендерно инверсного варианта!

Выглядело это совсем не смешно. Даже можно сказать — грустно. Нет, количество и качество информации, которую с словесным поносом вынесло из первого заместителя министра, просто поражало. И я, поддакивая и задавая уточняющие вопросы, про себя тихо радовался наличию омута памяти, чтобы позднее вспомнить и записать особо важные факты. Вот только немолодую женщину, с пылом и азартом выбалтывающую понравившемуся мужчине то, что никогда не говорят чужим, да и среди своих зачастую не формулируют так прямо, оставалось чисто по-человечески пожалеть.

"Ну да это все лирика. Глубоко несчастных девушек и женщин — море. И я могу им искренне сочувствовать. Однако сочувствие совсем не означает того, что их проблемы в личной жизни я собираюсь решать за свой счет! Также это самое сочувствие не помешает мне воспользоваться удобно подвернувшимся случаем и выдоить из Амбридж как можно больше информации о политических течениях внутри Министерства магии. Пусть Долорес голову окончательно не потеряла и, на первый взгляд, эта информация не очень секретная, где-то уровня "ДСП", но насколько же она полезна для меня!

Однако определенных границ в своем любопытстве переходить не стоит. Мне совсем не хотелось бы доподыгрывать до того накала чувств, за которым следует предложение на вечерний чай, плавно переходящий в утренний кофе!"

Поэтому, пообедав в незаметном, но очень дорогом ресторанчике уже в Лондоне (платила за все Амбридж, о стыд и позор мне!), я вежливо попрощался с женщиной и отправился в "Дырявый котел", к самому доступному дымолетному камину. Благо дорогу до него, возможно не самую оптимальную, ну и пусть, я уже выучил.

Следующий день начался по постепенно устаканивающемуся расписанию. В качестве утренней зарядки размявшись в саду легкой дуэлью (это очень удачно, что у меня появился брат, и плясать теперь можно не только с всегда проигрывающей тенью), мы с аппетитом позавтракали. После — отправились тренировать уже не магию, а тело, совмещая полезное с полезным: тренировку выносливости с перемещением личных вещей брата к его новому месту жительства.

Дело это оказалось простым, но нудным. Камином — в Ллангиног. Там — сесть на велосипеды. Доехать до Пенибонтфора. Погрузить на велосипеды вещи. Если развесовка и габариты багажа позволяют, доехать обратно до Ллангинога, если нет — дойти пешком, ведя велосипеды рядом с собой. Перейти по камину в Крэбб-мэнор. Бросить вещи где попало. И "смыть-повторить".

В общем, сделав шесть ходок, мы соорудили на полу около дымолетного камина неплохую такую кучу вещей и хорошенько умаялись. Посмотрев на сваленные грудой сумки, рюкзаки, пакеты, доски, банки, любимые мягкие игрушки и всякие памятные, но отвратительно неудобные для переноски вещи, а потом переведя взгляд на кажущуюся очень длинной и крутой лестницу, я с выстраданной искренностью в голосе произнес:

— Скорей бы нас обучили аппарации!

— Ага… — вторил мне прислонившийся к стене Уэйн.

— Как же лениво поднимать это все наверх! О! Лотта! — позвал я.

— Да, хозяин, — с хлопком появилась домовая эльфийка.

— Подними эти вещи на второй этаж.

— Да, хозяин. А где их сложить?

— Наверху лестницы. Мы с Уэйном потом донесем до комнаты. И разложим… А потом… пойдем… за следующей…

"Интересно, я выгляжу так же глупо?" — мелькнула у меня в голове мысль, пока мы с братом ошеломленно переглядывались и постепенно осознавали, что только что произошло. Тишину разрушили связанные в пакет доски (с которыми мы намучались особо), с громким стуком съехавшие с вершины кучи на пол. Переведя взгляды с досок обратно друг на друга, мы дружно заржали.

— О-о-й-й-й-й-й я дура-а-а-ак! — спрятав лицо в руках, завыл я.

— Ы-ы-ы! — вторил мне Уэйн. — А мою любимую кровать мы уже разобрали!

— Доски-то! Доски! Скотчем! Чтоб магглы не подумали чего!..

— Ха-ха-ха! На велосипеды! Связывали вместе. Паровозиком! Ты помнишь, как тот мужик на нас смотрел?!

— У-у-у!

— Хорошо еще, не успели матрац разобрать, как кровать!

— Но чехол с него уже сняли! И привезли!

— И пружины подумали, как отвинчивать…

— А-а-а-а!

— Вот черт! Ну как же я так, а?! Дурень!

— Я дурнее! Ты хотя бы на первый день догадался! А я этим занимаюсь уже… У-у-у!

Поприкалывались друг над другом еще немного. "Как же мне этой теплоты не хватало! — с улыбкой подумал я. — Наконец-то появился кто-то по-настоящему свой!"

После того как мы отсмеялись, немного пришедший в себя Уэйн спросил у меня:

— Ты так редко пользуешься помощью эльфов?

— В смысле?

— Ну раз у тебя нет привычки приказывать все делать домовой?

"Кося-я-як! Это он ловко подметил. Вот что значит, в семье никогда не было магического раба. Так. Нужно максимально надежно оправдаться".

— Если все приказывать домовым, то будешь как Малфой: даже жопу себе сам подтереть не в состоянии! — после недолгой паузы нашелся я. Правда, сначала я хотел сказать что-то вроде: "у нас в семье так заведено", но успел вовремя передумать. Не в мире магии и не в семье некромантов лгать так неумело. Слишком уж легко сказанное проверяется.

— Ты это серьезно? — удивился Уэйн.

— Нет. Но я не удивлюсь… — и было успокоившиеся, мы снова засмеялись. Перебивая друг друга, мы пытались составить правильные приказы эльфам. А потом с эльфов переключились на магические способы соблюдения этикета уединения и последующей личной гигиены.

— …А может быть, следует придумать специализированные чары? — предложил я.

— Нет. Лучше трансфигурационную формулу! — отбил подачу брат.

— Ты что?! Только зелье! Чтобы не было "глупого размахивания волшебной палочкой"! Тем более там это неудобно! И случаи могут случиться… разные.

— У-ха-ха! — Уэйн в истерике постучал кулаком по стене. — Ты еще предложи Хагриду вывести специальных "милашек", — отдышавшись, с показной серьезностью предложил ходивший на УЗМС в качестве предмета по выбору Уэйн.

— Непременно, — кивнул я. — Только я такой вариант использовать не буду. Его милашки норовят сожрать мага вместе с потрохами и их содержимым! Но все равно идея богатая. Нужно будет профессорам ее подкинуть. Столько денег поднимут!

Представив себе лица наших преподов, услышавших такой бизнес-план, мы заржали пуще прежнего. Впрочем, что данное предложение так и останется не более чем веселой шуткой, сомнения не оставалось ни у меня, ни у Уэйна.

Спустя некоторое время, вытирая выступившие от смеха слезы, я распорядился:

— Так, брат. Давай обратно к родителям. Все там сложи в кучу. Вызови Лотту. Прикажи ей перенести шмотье к тебе в комнату. В первый раз вещи разложишь сам, а дальше за порядком следить будет уже она. Если захочешь. Потом почитаешь книги, что я тебе дал. Когда надоест, можешь поиграть с моим крестником. Барти скучает, Винки — ворчит, а мне — всегда некогда.

— А ты?

— А я — по делам.

— Помочь? — с искренним энтузиазмом новообращенного язычника спросил Уэйн.

— Нет. Там — я сам. Ты — наследник рода, а не глава.

Немудреная задача, вылившаяся в великое превозмогание — вот уж точно "слабоумие и отвага", — подняла мне настроение. Благодаря этому на встречу с Тикнессом я отправлялся с настолько твердой уверенностью, что у меня все получится, что ее вполне можно было бы назвать куражом.

Тикнесс обычно (как я между делом вызнал у Амбридж) столовался в том пафосном ресторанчике, где мы с ним встречались в прошлый раз. И сегодня он не изменил своим привычкам.

С видом "мне назначено, но я опаздываю, поэтому скорей-скорей-скорей" я вошел в общий зал и небрежно бросил метрдотелю:

— Мистер Тикнесс уже пришел? У себя? Как обычно? — и дождавшись непроизвольного утвердительно кивка, произнес "Отлично!" и пошел в сторону кабинета. Никто меня останавливать не стал.

Естественно, просто так врываться к главе одного из силовых ведомств было бы чревато. Он со своей "оборотистостью" не может не быть крайне осторожным человеком, поэтому риск получить боевое проклятие в лицо весьма и весьма велик. Так что в дверь кабинета я вежливо постучал и, дождавшись разрешения, с достоинством вошел.

Тикнесс на мое вторжение прореагировал спокойно. Коснулся палочкой звоночка. Мгновенно появившемуся и услужливо поклонившемуся домовому эльфу приказал: "Еще один комплект приборов для моего друга. Заказ — повторить".

Как оказалось, мозги задействовать для переноски вещей Лотту включились у меня очень вовремя. Еще чуть-чуть, и я бы опоздал на встречу, так как свою порцию Тикнесс есть уже почти закончил. Конечно, один день — не критично, но запас невосполнимого ресурса лучше иметь, чем не иметь.

Стандартный английский завтрак после физических упражнений провалился в меня, как в бездну. Попивая чай и короткими репликами отвечая на вопросы ждущего меня Пия, которые, впрочем, не выходили за рамки легкой беседы, я ненароком подумал: "Хоть что-то хорошее есть в том, что я попал именно сюда. Чай! Окажись я, например, в теле какого-нибудь Винзенза фон Краббен, плевался бы от кофе. Хотя привычка некоторых англичан пить чай с молоком… Буэ-э-э!"

Закончив прием пищи и допив чай, я в ответ на безмолвно заданный Тикнессом вопрос "Что надо?" для начала осведомился о приватности кабинета:

— Тут как? — я помахал пальцем. — Можно говорить?

— А разговор предстоит серьезный? Может быть, нам лучше переместиться ко мне в кабинет, в Министерство?

— Нет. Принципиально не в Министерство.

— Хм… — напрягшийся Тикнесс задумался. Потом, видимо приняв решение, засунул руку в карман и достал оттуда плоский деревянный кругляшок. После чего переломил его пополам по специальной, как на обычной таблетке, ложбинке.

— Блокировка магического подслушивания. Одноразовая. Очень дорогая, — с отчетливым намеком "Надеюсь, твои новости будут достаточно важными, чтобы окупить мои на тебя расходы" произнес Тикнесс.

Конечно, он мог меня обмануть, сломав какой-нибудь артефакт от облысения, но это не в его интересах. Утечет на сторону тема нашего нынешнего разговора, и сидеть будем в соседних камерах. Причем если в процессе дознания всплывет еще и наше предыдущее дело, то сидеть я буду один, а его по-тихому прикопают где-нибудь. Предателей никто не любит, но предают только свои. Это я для Министерства — чужой, а вот он… "Кстати. Только сейчас я задумался, а на что Пий рассчитывал, "проболтавшись" сопляку о своих карьерных мечтаниях? Желал сменить покровителя и лечь под Малфоя? Хм… Ладно. Я подумаю об этом потом. А сейчас — сосредоточиться. Работаем!"

— Новости про то, что Тот-кто-давно-уже-умер, как оказалось, опять жив, вам, конечно же, отлично известны?

— Да, — поморщился Тикнесс.

— Как и то, что с уходом Фаджа открываются весьма… вкусные перспективы карьерного роста.

"Хм. Непонятная реакция", — отметил я какой-то странный взгляд Тикнесса.

— Что? — спросил я, и ответ Пия меня огорошил.

— Фадж пока никуда не собирается "уходить". Совсем наоборот. Он изо всех сил старается удержаться на своем посту, нажав на… Не важно. Откуда у тебя эта информация?

"Бля-я-я-я! Как же это я так лоханулся? Долбаное предзнание! И как теперь выкручиваться? Тикнесс — невероятно важен для меня. Конвертировать хорошие рабочие отношения с замом Боунс в ее убийство — мой основной план. Кому проще всего стать палачом, как не штатному телохранителю? Индира Ганди гарантирует это! Да что там основной? Первый и единственный! Пусть только пока, но… Нет. Если не получится — ничего страшного. Буду думать дальше. В конце концов, можно будет и просто подождать. Тогда, в каноне, Боунс ликвидировали без участия Винсента Крэбба, значит, было за что. И сейчас есть, то есть тоже рано или поздно убьют. А с учителем… Его гнев придется перетерпеть. Несмотря на всю свою жестокость, к своей роли наставника он относится очень трепетно, поэтому убивать ученика не будет. Надеюсь…"

— Слухами земля полнится… — с многозначительным видом произнес я, пытаясь уклониться от ответа.

Но обмануть опытного аппаратчика у меня не получилось. Он с легкостью раскрыл мою игру, однако ответ понял по-своему. Что мне сказать нечего.

— Хех, — заметно расслабившийся Пий улыбнулся и с ощутимой легкой ноткой пренебрежения бросил: — Ты еще скажи, стать первым замом или даже самим министром!

"Тикнесс ошибся? Не поверил мне? Вот черт! Черт-черт-черт! Я же, когда он пытался запугать меня, уже говорил ему что-то похожее. Тогда я судорожно пытался соскочить с неприятной темы и для этого пытался максимально заинтересовать зама Боунс в своей фигуре. А он запомнил. И ждал. Но никаких действий я не предпринял. Тогда его нынешняя реакция вполне закономерна. Пиздоболов даже последняя гопота презирает. А разочарование партнером на таком уровне — приговор. Что ж. Придется раскрыть карты немного раньше, чем я планировал, — с неудовольствием подумал я. — Хотя… Чего я ожидал? Что Пий поверит мне за красивые глаза? Весь лимит по данной категории удачи я выбрал своей поклонницей — Долорес Амбридж…"

— А почему бы и нет, когда и следующего продамблдоровского министра уйдут? Мой покровитель вслед за его покровителем… — совершенно серьезным голосом произнес я, и мужчина разом прекратил мерзко ухмыляться.

Пий, несомненно, умел быстро думать. Как и делать правильные выводы, если информация становится чуть менее обрывочной. Тем более намек, на кого я работаю, был дан яснее некуда. Достаточно просто задаться вопросом, кто хотя бы потенциально может ликвидировать великого мага, и все сразу станет кристально ясно. Но удар Тикнесс держал хорошо. Только слегка расширившиеся в понимании глаза и вновь ставшее серьезным лицо выдали его крайнее удивление. После длинной паузы — чуть склоненная голова и слегка прикрытые глаза маскировали ударную работу мозга — он опять прямо взглянул на меня.

— Во-о-от оно как… — уже не сомневаясь в своих догадках, протянул маг и как бы случайно немного изменил позу. На такую, чтобы волшебную палочку можно было выхватить одним быстрым движением. Барти как-то показывал мне такие фокусы. Собственно, пусть и не так небрежно, но я сделал то же самое. Единственно, поза у меня была другая: они выбирались исходя из целого набора параметров, но в основном — из длины и места крепления волшебной палочки.

В молчаливом напряжении, словно два ганфайтера на Диком Западе, мы пристально смотрели друг другу прямо в глаза.

— Что ж… Ясно, кто за вами стоял тогда. Зимой… — кивнул Тикнесс и немного расслабился. — Признаю. Недооценил вас, лорд Крэбб. Но все равно мне остается кое-что непонятно: почему именно вы?..

"…со мной разговариваете, а не Волдеморт лично", — додумал я не произнесенное вслух. И ответил:

— Потому что, сами понимаете, это не официальное предложение. На официальное предложение должен быть дан такой же официальный и однозначный ответ. Сейчас же это пока только возможность привлечь положительное внимание к своей фигуре…

"Черт! Как все складывается-то один к одному!" — молнией промелькнула у меня в голове мысль, и я продолжил фразу уже совсем не так, как хотел мгновение назад:

— …шансы на удачную реализацию чего на посту главы Департамента магического правопорядка гораздо больше, чем на посту его заместителя. Вот только… сотрудничество с будущей властью следует начинать как можно раньше.

— Пф-р-р-р кхе-кхе, — натурально поперхнулся Пий. — Ты рехнулся?! Соображаешь, в чем именно и кому ты сейчас предлагаешь поучаствовать? Чем в случае провала рискую я? И какие последствия лично для тебя может иметь мой отказ? Надеешься на мое хорошее к тебе отношение?

— Нет. Да. Да. Да. Нет.

— Что? Издеваешься?

— Нет. Это последовательно ответы на вопросы.

— То есть тебя совсем не страшит, что этот обед может стать для тебя самым шикарным на всю оставшуюся жизнь? Азкабанская баланда совсем другая на вкус!

— Хм. Не буду напоминать, что формально меня сажать не за что. Но даже если и так, то… Если бы я хотел спокойной жизни, то до сих пор бы сидел в поместье и покорно выполнял указания отца. А Азкабан… Что Азкабан? Уже дважды из него бежали. Почему бы этому не случиться еще раз? Или два?

— Хм. Тогда почему ответ "нет"? Мне даже как-то неудобно так впрямую спрашивать, но неужели ты отвергаешь мою дружбу?

"Когда двое держат друг друга за горло, теперь это дружбой называется? Ну-ну!"

— Знаете, дружба — это, конечно, хорошо. Крепкая дружба — еще лучше. Но надежнее всего привязывает людей друг к другу взаимная выгода. Вот, например, такая: кто еще, кроме столь верного и преданного вашего друга, как я, сделает такое предложение?

— Хм… — надолго задумался Пий.

Тишину напряженного молчания, казалось, можно было резать ножом.

— В случае чего, я буду все отрицать.

"Да!"

— И если задумал меня кинуть или подставить, учти, я даже из могилы достану тебя! — уже не пряча за вежливостью и корректностью свою сущность, по-волчьи оскалился Пий.

"ДА! ОН СОГЛАСИЛСЯ!"

— Сдохни на допросе, но промолчи!

"Так. Теперь только бы все неудачным словом не испортить!.."

— Не передумал?

— Нет.

— Ты меня услышал.

— Пф… По-моему, я еще ни разу не давал повода считать меня пустобрехом!

Помолчали.

— Что именно от меня нужно? — наконец задал он вопрос, который окончательно все ставил на свои места. Если до этого у него оставалась возможность крутануть назад, прикрывшись разведкой планов врага, то с этого момента он стал хорошо замазан. Еще не смертельно, но для карьеры фатально. Политики — не маггловский суд. У них сомнение толкуется строго не в пользу обвиняемого. Особенно в такой основополагающей вещи, как лояльность. Крыс не любят еще больше, чем пиздоболов.

— Вот список, — достал я из кармана сложенный листок бумаги и протянул его волшебнику.

— Ты с ума сошел?! — взлетели вверх брови Тикнесса. — Семь тысяч галеонов?

"Ну… Началось в колхозе утро. Как же так, сразу же согласиться с условиями, да без торговли?"

— Не так уж и много за то, что расчищаю вам дорогу к такому посту.

— Две! И ни галеоном больше!

— Бюджет для найма и закупки уже сверстан. Пять тысяч идет туда, и это не обсуждается. А мой интерес… Хорошо. Пусть он будет только полторы.

— Найма? А разве Тот-которого-не-называют не сам…

— Ха! Не надо переоценивать Боунс. Кто она такая, чтобы Темный Лорд разбирался с ней лично?

— Все равно это очень дорого! — после раздумий произнес Пий.

— А за сколько вы их отобьете, заняв этот пост?

— Хм… "Снять наружное наблюдение"? "Заблокировать камин"? "Артефакт идентификатор Стражи"? "Ключи от дверей"? С этим тоже будут проблемы. Как я все это объясню?

— Очень просто.

— Раз у тебя все продумано, то предлагай!

— А чем вам не нравится стандартная схема? Конечно, обычно она используется для передачи денег в строго противоположном направлении, но ничто не запрещает ее использовать и так! Стандартно, мы оформляем все, как спор. Я… Нет. Некий неравнодушный волшебник, озабоченный сложностью текущей политической ситуации, однако скептически относящийся к правильности распределения бюджета, для поддержания стабильности хочет улучшить безопасность министерских служащих. Ради этого я, то есть он, заключает пари, что "ни один из сотрудников Министерства магии не погибнет в ближайшее время", на пару тысяч галеонов… — "Семь бед — один ответ!" — глубоко вздохнул я и рубанул: — …со ставкой один к пяти!

"Тут бы еще и не перегнуть, чтобы ненароком не сформулировать интерес так, что честно исполнить свои обязанности и тем самым кинуть меня ему будет выгоднее, чем наоборот".

— Думаю, две тысячи галеонов своих и десять…

— Полторы… — поправил меня Тикнесс.

— Хорошо. Полторы своих и семь с половиной призовых — достаточная сумма для оправдания усиленного внимания к безопасности министерских служащих. Под это дело можно и патрули перетасовывать, и проверки проводить, в процессе которых всякое может на время потеряться… Срок пари — три месяца.

— Это до смешного наивно. Но… Хоть так. Почему такой долгий срок?

— Три месяца? Лучше, когда все это произойдет, чтобы я был бы "под крылышком" Дамблдора.

— Свою долю ты получишь только после того, как я стану главой Департамента магического правопорядка.

"Э! Как я его выбил из равновесия! Насколько же топорно пытается меня подловить!"

— Нет. После того, как пост будет освобожден от Боунс. Вашу часть работы я за вас делать не собираюсь.

— Хм. Хорошо… — задумчиво произнес Тикнесс, постукивая пальцами по столу.

— По рукам?

— М-м-м…

— Что-то не так? — напрягся я. "А вдруг он решил соскочить и сейчас вызовет авроров? А я еще не умею аппарировать!"

— Можно и так сказать…

— В чем сложность? — приготовился я выхватить палочку, следя за каждым мелким жестом волшебника.

Вот только Пий не походил на мага, который собирается кинуться в бой. Впрочем, я этим не обольщался. Война, как известно, это путь обмана.

— Сложность в том, — с тяжелым вздохом произнес Тикнесс и помассировал себе виски, — что, несмотря на желание заключить договор, в данный конкретный момент так сложились обстоятельства, что я не могу обеспечить выполнение своих обязательств. — И видя мое непонимающее лицо, пояснил понятнее: — Я спорю с суммой договора не из одного лишь желания максимально сбить цену. Дело в том, что у меня нет сейчас свободных шести с половиной тысяч галеонов. Даже пяти нет!

Глава 78. Второе задание инквизиторов

Видимо для того, чтобы у меня не осталось никаких сомнений в наступлении насыщенного событиями периода, судьба преподнесла мне еще один вызов. Вызов в прямом смысле — внезапно меня опять очень захотели видеть инквизиторы.

Причем, когда именно пришел первый сигнал — неизвестно. Бессмысленное с точки зрения боевки колечко в числе прочих "не необходимых" артефактов я перед отправлением к Волдеморту оставил в мэноре. И, как показали последующие события, хорошо, что оставил, ибо "вещдоки", снятые с меня в зале международных портключей, до сих пор пылятся где-то в Аврорате. Ну а то, что я уже традиционно забыл его надеть после…

Частично меня оправдывает факт, что сразу после прибытия мне было банально не до него. И потом — тоже. Более того, состояние "не до этого" никуда не делось и сейчас, а только стало сильней и насыщенней. Благодаря удачно проведенным переговорам с Тикнессом, я был вынужден уже второй день раз за разом перебирать в кабинете главы рода, в своем кабинете, все оставшиеся у меня артефакты. С целью найти что-нибудь, что можно было бы… срочно продать.

"…Переговоры с Тикнессом, хех! Воистину, не рой яму другому, сам в нее попадешь!"

Да. С Пием мы все же в итоге договорились. Но, видимо, судьба решила надо мной посмеяться. По-доброму на этот раз. Ведь как, если не тонкой издевкой какой-то высшей сучности, назвать то, что идея поправить свое материальное положение за чужой счет и не просто устранить Боунс, но еще и навариться на этом, заставив оплатить все счета властолюбца-Тикнесса, в итоге трансформировалась в очередные траты и очередные же чудовищные долги?

Из запрошенных по контракту у Пия пяти тысяч галеонов непосредственно для дела, по первым прикидкам, мне нужны были максимум две. Остальные три, плюс выигрышные полторы, должны были попасть в графу "чистая прибыль". Из нее планировалось частично закрыть долги перед Хопкинсами, заплатить за шестой год Уэйна в Хогвартсе и создать финансовую подушку безопасности перед субботними торгами. Если на том закрытом аукционе, куда достала приглашение Амбридж, мне ничего не понравится, то на эту сумму можно и нужно будет немного прибарахлиться. Но сделать все надо было максимально аккуратно, потому что не следовало забывать про Малфоев. Им, естественно, не должно было обломиться ни единого кната, поэтому банковские счета должны использоваться какие угодно, но только не родовые или личные.

"Несколько галеонов за открытие еще одного счета — допустимые траты".

Это были планы. Однако итоговый результат оказался совсем не таким, какого я ожидал. Готовясь к жесткой торговле, чтобы никаких вредных желаний и сомнений у Тикнесса не возникло, я прикрылся мифическими наемниками. Удачно, как мне тогда казалось, нашел способ залегендировать пять тысяч, как уже договоренную с ними сумму… и уперся в банальный кассовый разрыв! Тикнесс смог наскрести три тысячи галеонов.

"Три! Тысячи! Всего!"

И смех и грех! При разработке планов у меня в голове ну не появилось даже и тени подозрения, что у такого большого, без всяких шуток, чина может просто не оказаться свободных средств! Какие-то жалкие семь тысяч галеонов… Да такого не может быть, потому что не может быть никогда!

"Интересно, перехитрить самого себя — это как, повод для гордости? Или нет? Или совсем нет?"

В итоге в наибольшем выигрыше оказались… гоблины. Потому что на следующий после переговоров день мне с раннего утра пришлось схватить в охапку Уэйна и бежать в Гринготтс. Брать там у гоблинов в долг под совершенно конский процент недостающие мне три с половиной тысячи галеонов. Почему не две, а три с половиной? Оказывается, я еще кое-чего не учел. "Во избежание последующего недопонимания и согласно Договору, — как разъяснил мне Сребросмит, — заключенному между банком Гринготтс и Министерством магии Британии, сумма обеспечения спора должна быть внесена: сразу, в полном объеме, всеми сторонами спора". У Тикнесса на это средства нашлись. Правда не "живыми" монетками, а чеком, но гоблины его приняли в качестве обеспечения, а значит, липой он не был. Но вот для меня это явилось сюрпризом. О-о-очень неприятным!

"Надо быть полным дегенератом, чтобы не подумать о том, что насколько бы фиктивной и подставной ставка ни была, но если оформлять ее строго по правилам, то и платить за это придется в полном объеме!" — в сердцах выматерил я себя.

А потом выматерил еще раз, сильнее. Ибо буквально на пальцах подсчитал, что при оговоренных условиях соглашения я должен буду взять у гоблинов в долг почти десять тысяч галеонов! Даже проценты по такому кредиту — совершенно сумасшедшие деньги!!!

Наверное, мой звонкий фейспалм и полустон-полурев доставил изрядную долю наслаждения Сребросмиту. Гоблины, если верить Флитвику, ничего не забыли. Поэтому сделать гадость волшебнику и при этом остаться в пределах заключенного когда-то мирного договора считалось у них шиком. А тут я сам так шикарно подставился! Пришлось все бросать, бежать в соседний кабинет и чуть ли не с ножом к горлу пристать к Пию, чтобы изменить условия нашего пари. После того как тот осознал (видимо, тоже только сейчас), что раз у меня не было положенных полутора тысяч, то кое в чем Винсент Крэбб — полный лопух, я без всякой легилименции прочитал в глазах Тикнесса настойчивое крутануть все обратно. Совсем обратно. Ибо с дебилами никаких дел иметь не следует. Они запорют даже то, что запороть в принципе нельзя!

Однако положительный прецедент совершения мною невозможного и страстное желание избавиться от Боунс пересилили. Скрипя сердцем настолько громко, что от духовного сродства в умилении прослезился бы и самый черствый гоблин, Тикнесс согласился на ставку один к одному. Но при этом он и своего не упустил, выторговав у меня взамен проценты по кредиту, которые по договору должен был мне вернуть. Да-да, глубина его долговой ямы сейчас была такова, что он еще до моего предложения был должен гоблинам. Так что теперь я брал кредит не только на себя, но и за свой счет. Плюс в качестве жеста доброй воли пришлось пообещать (магической клятвой), что после того, как Пий станет главой ДМП, я в одностороннем порядке уничтожу компромат на него.

Если совсем точно, то кредит я брал не на свое имя. Именно для этого и понадобилось волочь в банк Уэйна. Я сам как физическое лицо "Винсент Крэбб", имея непогашенный у гоблинов кредит, не мог взять денег в долг. Однако одновременно с этим как юридическое лицо "глава рода Винсент Логан Крэбб, лорд Крэбб" мог послать своего брата. Ему они, под обеспечение все того же самого рода Крэбб, отказать не имели права. Такая вот дыра в правилах.

Хотя-я-я… про дыру это я погорячился. Потому как процент зеленокожие твари забабахали соответственный! Сотую часть в день! Через три месяца с начала нашего спора сумма моего им долга должна была удвоиться!

"Дополнительный повод закончить все с Боунс как можно раньше. Все равно ей умирать. Хотя… Можно попробовать и… Но это только в крайнем случае!"

В общем, Уэйн взял три с половиной тысячи галеонов кредита. Передал мне безразмерный кошелек. Я принял деньги, отпустил брата домой и, ужасаясь мысли о том, что каждый час этот мешочек "легчает" на полтора галеона, побежал в соседнюю комнату, где меня ждал мой деловой партнер.

Там мы с помощью двух гоблинов, одним из которых был мой поверенный, оформили два счета. На один положили по полторы тысячи, на другой — в сумме пять. Снять деньги с последнего мог только тот, кто предъявит ключ-артефакт.

Мало мне было проблем, в качестве "бесплатного бонуса" дома вечером меня ждал сложный разговор с Уэйном. Еще в банке, когда он подписывал долговое обязательство, я прочел в его глазах вопрос: "А что, и так можно было?"

Если подумать, парень действительно оказался в неприятной, мягко говоря, ситуации. Он обрел брата, который первым делом… повесил на него невъебенный долг! А ведь раньше ему как Хопкинсу и десятой доли такой суммы гоблины на руки не дали бы.

Был вынужден пойти сделку со своей паранойей и поделиться частью планов с братом. Естественно, без особо острых подробностей. Заняло это немало времени и сил, но было крайне необходимо, ибо именно Уэйну в дальнейшем придется работать с этими деньгами. Безопасность же. Если на меня могли повесить — и наверняка повесили — следилку, то Уэйн пока еще не ассоциировался с родом Крэбб. Минимум неделя у моего брата есть, а больше и не нужно.

Проблема была в том, что рисковать и снимать деньги со счета, который Тикнесс открыл для платы неким наемникам, я не решился. Он может как не контролировать операции с ним, так и контролировать. Я бы на его месте — обязательно полюбопытствовал, с кем таким интересным, готовым взяться за громкое политическое убийство, договорился его партнер. Хотя бы из примитивного чувства самосохранения, чтобы не повторить судьбу своей начальницы. Поэтому пять кусков придется отмыть.

План был следующий. Уже завтра, в четверг, Уэйн под обороткой отправится в банк и через гоблинов закажет открытие счета у швейцарских гномов. В пятницу счет будет открыт, и Уэйн с ключом и не пользуясь фальшивой личиной оформит на него перевод. В субботу деньги (за вычетом трех процентов, зеленые жлобы) физически окажутся в подгорных хранилищах на континенте. В воскресенье Уэйн опять под обороткой, но уже с другим лицом и у другого операциониста откроет еще один счет у гномов. В понедельник на него переведут деньги. Во вторник, за очередным вычетом процентов (три стандартных плюс два "гоблинских": почему-то, вместо логичного союза одних коротышек с другими против людей, они друг друга особо не любят) деньги с этого, третьего счета переведут на четвертый, уже у гоблинов в Англии. Для того чтобы немного стих интерес возможных наблюдателей, ждем неделю, до следующей субботы. Пока в местном магическом мире нет гегемона, большой дубинкой принуждающего раскрывать тайну вкладов, каковым в моем мире являются США, такой простой схемы вполне достаточно для сокрытия следов.

"А были бы мы взрослыми, то и на процентах не потеряли бы! В связи с тем что счет здесь пока не набор цифирок, а реальные золотые монеты в хранилище, "обналичка" — бессмысленный термин, — почувствовал я ощутимый, на четыре сотни галеонов, укол жабы. — Можно было бы самим возить деньги…"

Ну и финал — вполне очевидный. Уэйн тихо снимает деньги. Если процент по кредиту от моего имени будет ощутимо ниже, то закрывает мою тысячу и открывает новый кредит, строго по объему своего, для полного погашения. Три с небольшим тысячи галеонов берет наличностью и идет на выход. Ради обеспечения безопасности с порога банка его забирает Лотта. Если же процент по кредиту от моего, лорда, имени не будет особо отличаться от аналогичного от имени наследника, то пусть закрывает свои три с половиной с процентами и забирает остаток в шесть сотен. Опять же, с порога банка его заберет Лотта.

В обоих случаях оплату Хогвартса придется осуществлять в конце июля. Именно тогда Тикнесс обещал перекинуть мне свои две тысячи долга.

"И в обоих же случаях в эту субботу я отправлюсь на аукцион пустым. Плохо, конечно, но не в последний же раз, коли уж дали разрешение… А вообще, я "молодец"! В итоге имею "суп из яичной скорлупы"! Делова-а-а-ар! Впору писать пособие "Как без всякой пользы растворить в воздухе тысячу галеонов". Бизнес по-русски, блин! Украсть ящик водки, водку вылить, бутылки сдать, деньги пропить… А тут еще эти инквизиторы!" — сплюнул я и постучал в знакомую мне дверь офиса слуг божьих.

Вполне ожидаемо открыли мне далеко не сразу. Несомненно, встреча была назначена совсем на другое время. На какое именно? А хрен его знает! О кольцо я обжегся, перебирая после встречи с Тикнессом тощие запасы относительно ликвидных артефактов, во вторник вечером. Даже если кольцо загорелось именно тогда, подразумевая немедленную встречу, то сейчас как бы вторая половина четверга. Столько ждать никто не будет.

Как бы там ни было, но после минут пятнадцати ожидания откуда-то из-за угла вывернулся заспанный служка, внимательно осмотрел меня, буркнул "ждите" и открыл мне дверь, запустив внутрь переговорной.

Предельно аскетичная комната с прошлого раза не изменилась ни на йоту. Все те же крашенные бежевой краской стены, дешевый линолеум, пластиковые панели. Все та же металлическая мебель и сиротливо смотрящееся на пустой стене небольшое зеркальце, прилепленное в качестве единственного элемента интерьера.

Сидеть было скучно, но и заняться было совершенно нечем. Ничем, кроме как размышлениями, а именно: зачем меня вызвали так скоро? Новое задание? Или прознали, что их первый заказ выполнен, и решили похвалить? Премировать?

"Ну, насчет премировать, это я, конечно же, загнул. Однако чтобы вызывать своего агента для дачи показаний… Кстати, нужно будет им намекнуть, что я им не мальчик на побегушках и бегать отчитываться за каждый свой чих не собираюсь!.. Так вот, вызывать можно только тогда, когда имеешь доказательства исполнения. А такой факт в свою очередь подразумевает многое. Ой как многое! Например, что кто-то из инквизиции нашел место бойни, к слову, расположенное в глухомани и прикрытое магглоотталкивающими чарами. Потом спокойно туда зашел, то есть взломал магический щит. Зачистил от остатков ловушек, на которых полегли десятки неслабых магов. Нашел трупы и все до единого правильно опознал. И передал информацию заинтересованным лицам.

И вот тут возникает вопрос: "а что будет хуже?". Что у инквизиторов есть специалисты, которые круче двух десятков темных магов из среднего круга и которые следят за каждым подозрительным магом, забившимся в глушь, — или же что Магическая Норвегия, как испанцы, плотно сидит на крючке у церкви? А ведь насколько я помню, Норвегия — как бы не католическая страна. Да и далеко она от Рима, чисто географически.

Получается, церкви плодотворно сотрудничают? Да наверняка! В Англии, вон, тоже англикане, а католические инквизиторы не только не забиваются камнями и не сжигаются на кострах взбесившей толпой протестантов, но и вполне себе спокойно работают.

С другой стороны, ведь ничего не мешает утечь и косвенной информации? Маг-то, Розье который, тоже ведь жил не в пустоте? У него были друзья, родственники, женщина, в конце концов. И если церковники выслеживали его, могли ведь и без всякой магии узнать о его смерти через безутешных (или, наоборот, радостных) близких? А те в свою очередь узнали о ней магически? Хм…

Конечно, ориентировочно можно прикинуть скорость прохождения информации. Их "заказ" я исполнил в прошлом месяце, и десяти дней, как я снял с пальца кольцо, не прошло… Не. Тут тупик. Исходя из одного этого факта, сделать какой-то безошибочный вывод нельзя".

Понимая, что достоверной информации для дальнейшего анализа недостаточно, я задумчивым взглядом окинул помещение переговорной комнаты. Но и тут меня ждало разочарование. Взгляду зацепиться было не за что.

"М-да. Никак не хотят инквизиторы перенимать современные тенденции клиентоориентированного подхода к ведению переговоров, про который, как важный элемент успешности оных, мне в свое время долбили мозг на второй вышке. Ни тебе мягких кресел. Ни картин на стенах. Ни — милой девочки, которая нежным голоском: "Чай? Кофе? Виски?" — и низким поклоном, позволяющим насладиться видами глубокого декольте… собьет всю сосредоточенность. Да и откуда ей здесь взяться? Дверь — одна только. Хм… Хм-хм-хм, — я прислушался к себе и обнаружил еще один потенциальный источник проблем. — Без дверей, значит… Как бы нашу с братом шутку не пришлось проверять на практике. Если я им тут в уголке наделаю, а потом приберу "эванеско", они, интересно, на что больше обидятся? На применение магии или на "оскорбление действием"? Или лучше не дразнить гусей? Заодно проверю, пленник ли я здесь, или нет?"

Сказано — сделано. За мной, без сомнений, наблюдали, или, как минимум, слушали. В конце концов, слуховые трубки и секретные проходы в стенах были изобретены намного раньше первого микрофона. Поэтому я громко произнес "сейчас вернусь", встал и, на всякий случай вытащив волшебную палочку, медленно пошел к двери. Вышел я, надо отметить, без всяких проблем. Не то чтобы это оказалось особо приятной неожиданностью, но все равно порадовало, что хоть тут не было подводных камней.

Все свои дела я сделал быстро. Всего-то: дойти до ближайшей лавки, пара монеток, вежливая просьба, и без всякого конфундуса, и меня пускают воспользоваться туалетом. А вот когда я вернулся, в комнате меня уже ждал знакомый по предыдущему визиту инквизитор. Сегодня он был как никогда эффектен.

"Горящие праведным огнем глаза. Раздувающиеся в праведном гневе ноздри. Сжатый праведной силой кулак. Распахнутый в гневе на нечестивых еретиков рот, где праведный палец другой руки выковыривает из зубов священные остатки благословенной утренней трапезы… Прям-таки классический инквизитор. Хоть сейчас на разворот в энциклопедию, к статье "Религиозный фанатик"!" — с язвительностью подумал я.

Реалии мира, расходящиеся с воображаемой моделью, это всегда повод как минимум для раздражения. После той встречи РКЦ в моих глазах потеряла немало очков уважения. Все же одно дело читать истории про их методы, и совсем другое ощущать их применение на своей собственной шкуре.

— Крэбб? У нас для тебя новый приказ! — без всякого, даже чисто формального приветствия, вытащив изо рта палец, зло выплюнул инквизитор.

"И отбить очки обратно они явно не торопятся. Скорее, совсем наоборот!"

— Добрый день, — поприветствовал инквизитора. В конце концов, вежливость ничего (кроме усмирения своего эго) не стоит и в о-о-очень редких случаях приводит к мгновенным неприятностям. В отличие от грубости, где статистика строго обратная.

Неторопливо отодвинул стул и с достоинством уселся на свое место. Дождался, когда одетый в мирское священник откроет было рот для очередной порции словесного поноса, и быстро, но так, чтобы это не прозвучало торопливой скороговоркой, отчитался:

— Убийца — мертв. Таким образом, я выполнил задание и закрыл первую часть своего долга.

"Сбитый на взлете" инквизитор поперхнулся, прокашлялся и хрипло произнес:

— Хорошо. Тогда слушай следующее. В кабинете первого заместителя министра — Магической Британии, естественно — около левой от входа стены, в углу, должен стоять скрытый вашей богопротивной магией сейф. Ключ от него есть у начальника Департамента магического правопорядка либо у его заместителей. Твоя задача…

Чем дальше я слушал инквизитора, тем выше у меня в удивлении поднимались брови. Если вкратце, задание очень походило на выдаваемый в сказках Ивану-царевичу "квест легендарного уровня сложности". Пробраться в кабинет Пия. Обыскать помещение и сделать копию с ключа-артефакта от кабинета Боунс, который у ее заместителя в обязательном порядке должен быть. Из кабинета Боунс вытащить ключ от кабинета Амбридж. В кабинете Амбридж найти сейф. Вскрыть его. Выкрасть некие документы с третьей сверху полки и передать полученный компромат церкви. На место украденных бумаг подкинуть какой-нибудь пустой пергамент. Причем сделать все это требуется обязательно втайне от любого другого волшебника, то есть полюбовный вариант залезть в сейф Долорес с ее разрешения отвергается сразу. Более того, исключается и силовой: ни Амбридж, ни Боунс не должны быть убиты. "Иначе какой смысл в компромате?" — пояснил инквизитор.

Вот так вот. Не больше и не меньше.

"Они что, считают — я вообще дуб дубом? Что совсем ничего не понимаю? Или же намеренно меня бесят? Интересно, а вообще находились маги, которые соглашались на такое? Если да, то рабство у инквизиторов для таких придурков — отличный финал их никчемной жизни!

Хотя-я-я… После тех событий, черту под которыми подвело подписание кабального Договора, он же Статут Секретности, мало какой маг по своей воле решится иметь хоть какие-нибудь дела с церковью. Вон, даже Волдеморт не рискнул, хотя поиметь с них можно многое. Это я такой продвинутый и толерантный (был), благо, меня совершенно не трогает — кого и сколько там жгли инквизиторы. И это спокойствие церковники приняли за… крайнюю тупость?

Кстати, особой пикантности заданию добавляет тот факт, что именно в том углу кабинета первого заместителя, где должен находиться сейф, никакого сейфа нет. Это я знаю абсолютно точно, ибо как раз там расположен вход в комнату отдыха, которую я уже дважды посещал вместе с Долорес. То есть, даже если я каким-либо образом все же тайно и попаду в кабинет, выполнить задание не смогу в принципе. А вот по полной пожать плоды своей опрометчивой доверчивости… Ограбить двух начальников силовых ведомств и первого заместителя правителя — если и есть вариант огрести большую кучу неприятностей, то в голову так вот сходу он мне и не приходит!"

В общем, то, что мне предлагал этот оборзевший маггл, в лихие годы моей молодости называлось подставой. Причем подставой столь тупой, рассчитанной на такого совсем уж конченого мудака, что у меня в первый момент даже не нашлось что сказать в ответ. Настолько обидно было, и настолько много непечатных слов просилось на язык.

— Гм… — прочистил я горло. В голову пришла еще одна мысль.

"Даже самый тупой маг, особенно самый тупой маг, не может не понять, что такое задание — оскорбление. А от оскорбления до ответного удара, особенно в застрявшем в средневековье обществе, один маленький шажочек. Маггл не противник магу… в таком вот раскладе. Плюс я еще достаточно молод внешне, чтобы руки у меня имели право работать вперед мозгов. Но при этом меня даже не разоружили! Однако, вижу тут явный диссонанс. С чего бы это он стал таким храбрым? Что-то изменилось? Что-то настолько серьезное, что инквизитор вовсе перестал беспокоиться за свою жизнь? Это может быть только…" — с волнением подумал я.

Догадку следовало проверить незамедлительно. Я незаметно, из плотно прижатой к столу руки выпустил тонкую нить своей любимой плети крови. Она без всяких преград юркой змейкой скользнула по нижней поверхности столешницы, кончиком аккуратно проколола ткань (никаких признаков какой-либо брони) и свободно прикоснулась к коже.

"Странно. Магии ничего не препятствует… Ладно. Пусть он фанатик, готовый пожертвовать собой, но дураком его назвать все же нельзя. Ну вот не верю я, что в организации, пережившей за свою многовековую историю столько всего всякого-разного, работают одни идиоты. Тут скорее уместнее посчитать, что его начальники почему-то не захотели ждать, а решили здесь и сейчас получить от меня все и сразу. Но такие запросы в обязательном порядке подкрепляют силой, которой у них нет. Значит, они рассчитывают на что-то другое. Но на что именно?"

Несколько вариантов, как можно незаметно разместить в доме ловушку или даже группу захвата, я придумал еще в прошлый раз. Тем более, если здание, судя по необычной планировке, изначально профилировалось строго под одну задачу — захват или устранение магов или магических существ, то для этого может быть сделано что угодно. Боевая химия, проваливающиеся полы, падающие сверху осиновые колья, вмонтированные в стены пулеметы с пулями из "чистого" металла…

"А самое примитивное, что можно придумать, — это просто хорошенько заминировать дом. Для слабого или захваченного врасплох мага шансы выжить при "сильном взрыве газа" или "теракте ИРА" — минимальны, так что, на всякий случай, доводить инквизиторов до края не нужно. Поэтому вынужденно продолжим быть вежливыми, но твердыми…"

— Это — не ответ. И что вы сидите с таким видом, будто приказ вам не нравится? Когда вы собираетесь его исполнить?

— Пф-ф-ф! — "Уже не если, а когда!" — отметил я и ответил: — Да. Мне — не нравится.

— Что?

— То, что в катакомбах собора святого Петра я услышал нечто совсем иное…

— Я отлично знаю, что именно ты там услышал! "Услуга, которую мы от тебя захотим получить, будет тебе по силам" и "будешь иметь право три раза отказаться"! Не нравится это задание? Тогда слушай следующее. Убей Альбуса Дамблдора! И еще одно: убей Того-кого-вы-не-называете! Такое нравится больше?

— И как же в вышеозвученные параметры вписывается убийство Дамблдора, великого волшебника?

— А разве я требую от тебя "чего-то, что тебе не по силам"? — вкрадчиво, но с откровенной насмешкой спросил инквизитор. — Разве не по силам тебе, как вы это делаете, махнуть палочкой и проклясть любого мага? Спящего. В спину. Или же — отравить? Что в этом сложного? Но учти, что если откажешься, то должен будешь уже без всяких условий принять четвертое поручение. Или же у тебя начнутся серьезные проблемы!

"Что ты знаешь о проблемах?! Ну да ладно. Наконец-то начались угрозы! Все только и делают, что пытаются меня поиметь! Образно говоря. В переносном смысле. И слава богу, что я попал в некрасивого парня, а не, например, в вейлу, чтобы хотели еще и в самом прямом!"

Очень уж мне любопытно, как именно меня начнут уговаривать-ломать. К примеру, невыполнение заданий Основателей грозит мне неиллюзорной возможностью провести следующие пять тысяч лет прикованным к Хогвартсу привидением. Когда призраков каждый день видишь, не верить в такое не получается. Сомневаться же в ужасности такого бытия не приходиться просто потому, что желающие продолжить свое мыслящее существование маги предпочитают создать философский камень, расколоть душу (!) или хотя бы тихо, со словами "это не что иное, как новое невероятное приключение" спокойно помереть, но только не становиться бестелесным призраком.

Невыполнение приказов учителя грозит мне болью, жесточайшими пытками и смертью с дальнейшим "веселым" посмертием от Основателей.

Невыполнение нынешнего и последующих приказов инквизиторов на первый взгляд грозит мне… А ничем особым оно мне не грозит. Да, моя репутация в их глазах здорово ухудшится. Да, они станут в отношении меня весьма и весьма недружественными, то есть мы вернемся к состоянию естественного противостояния "колдуны и инквизиторы". Да, я буду им как бы должен, но вот взыскать долг, на который они сами меня развели, — это уже их проблема. И непростая.

Ведь у меня, банально, кроме вышеупомянутой своей шкуры (которой я, конечно, дорожу) нет ничего, за что меня можно было бы прихватить! Ни детей, ни родителей, ни жены… Ни-че-го! Да, можно убить, но… По очевидным причинам редко когда кредитор убирает должника. Это наоборот — стараются всегда и везде. А в данном конкретном случае никакого вообще выигрыша от такого способа решения проблемы у инквизиторов не будет. Этим даже в качестве наглядного урока для других магов будет не воспользоваться. Они и без того ученые. "Он, волшебник-идиот, влез в долги инквизиторам, и те его убили? И кто ему виноват?! В очередной раз только подтверждается то, о чем говорили нам наши деды и что мы наказываем своим внукам: не связывайтесь с инквизицией, они ненавидят волшебников!"

— И какие же это будут проблемы? — после паузы спросил я, изо всех сил имитируя голосом прорвавшееся волнение.

— Для начала, — удовлетворенный правильной реакцией инквизитор приступил к описанию ожидающего меня ада, — мы откроем всему вашему миру, что ты убил своего отца по нашему приказу. Технически ничего сложного в этом нет. Ваша пресса не менее продажна, чем людская, а вот до того, что за любое написанное слово газеты обязаны так или иначе отвечать, вы еще не доросли!

"Шантаж. Как… примитивно! Я был о вас лучшего мнения!" — с некой даже грустью, что ничему новому сейчас не научусь, подумал я.

— …Если этого будет мало, то мы помешаем твоим планам. Ты ведь чего-то в жизни хочешь? Заработать? Жениться? С такой репутацией это сделать будет очень сложно. Если же вдруг и этого окажется недостаточно, то мы еще больше подтолкнем общественное мнение. Ты, как понимаешь, не один у нас такой. Что, если совершивший покушение на какого-нибудь важного чиновника исполнитель в качестве заказчика назовет некоего лорда Крэбба?..

"То будет суд, на котором мне придется отбрехиваться изо всех сил. Или поучаствовать в дуэли…"

— …Если ты боишься за свою жизнь, то не волнуйся. Мы не будем марать руки и убивать тебя… сами. Тебя сожрут свои же! Поэтому прекрати сопротивляться и иди выполнять приказ! — И он гордо "добил" меня: — Надо тщательнее оговаривать условия, перед тем, как их принимаешь. Я мог просто "заказать" тебе твоего любимого великого Дамблдора трижды. В договоре не сказано, что отказ автоматом снимает требование!

"…Впрочем, редко кто может устоять перед правильно спланированным шантажом. Таким, который ставит жертву между выбором: гарантированно плохо здесь и сейчас или возможно плохо — но потом. И ведь большинство жертв, четко осознавая, что садится на крючок шантажиста только глубже и прочнее, все равно выбирает это пресловутое "потом". А раз так, раз отлично работает, то зачем придумывать что-то новое?"

Инквизитор сделал долгую, театральную паузу. Потом, видимо вспомнив, что даже крысу загонять в угол не стоит, а палку для лучшего результата всегда следует сдабривать пряником, совсем другим, мягким и понимающим тоном "пастырь добрый" начал завлекать меня райскими перспективами:

— Впрочем, это плохое, что лишь может с тобой случиться. Но ведь все может быть и совсем по-другому. Ибо как говорил Иисус про раскаявшегося грешника в притче о блудном сыне: "Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся…" Так и сейчас: если ты станешь честно и искренне с нами сотрудничать, мы не останемся в долгу.

Тебе нужны деньги? Церковь никогда не была бедна. Жаждешь знаний? В наших библиотеках без дела лежит столько старинных фолиантов по магии, сколько нет и у самой древней и богатой колдовской семьи. Ищешь мести? Мы поможем. Алчешь власти? Поддержим и направим, убережем от ошибок. Признания? Слово церкви весит немало… Пойми, в случае согласия выигрываем мы все, а от отказа будешь страдать ты один…

— Кхм… — поперхнулся я, поймав себя на мысли, "а может?.."

"Прям елей в уши льет! И ведь знаю, что все это ложь, а все равно мыслишка "это выгодно, с них действительно можно было бы немало взять" сама по себе приходит в голову! Мастер, однако! Жаль, что тебе не повезло.

Время вы, господа "магозакупатели", подобрали не очень для себя удачное. И с формулировкой порядком пролетели. Нет, не будь у меня предзнания, задание "завалить самого Дамблдора" казалось бы самоубийством. Малфой-младший тому эффектное доказательство. Но в моем конкретном случае драма превращается в фарс. Плюс шантаж… Слабенько-слабенько, не говоря уже о том, что компромат имеет свойство протухать. Или терять смысл, если дальнейшие "преступления" намного страшнее. Образно говоря, глупо пугать грабителя банков раскрытием тайны украденного в детстве из песочницы совочка.

Я уже не тот мальчик, что клянчил у дяденьки пистолетик, чтобы сравняться в силе с грозным папкой, дравшим своего отпрыска розгами. Тут и отпрыск не совсем путевый, да и папка оказался вовсе не таким чудовищем, что рисовало детское воображение. Так что…"

— Хорошо, — кивнул я расплывшемуся в довольной улыбке акулы миссионерства инквизитору. — Будь по-вашему.

— Отлично! Тогда я сейчас передам тебя…

— Я отказываюсь от первого задания и беру второе. Не пройдет и года, как Альбус Дамблдор — умрет.

Глава 79. Немного об аптечках

"Да-а-а!.. На это можно смотреть вечно!" — подумал я, выныривая из омута памяти, где сейчас плескалась копия моих воспоминаний об окончании разговора с инквизитором.

Даже у нас с Уэйном, зашуганных преподавателями и угрозой нарушения Статута настолько, что и подумать не могли использовать при переезде магию (а ничем иным объяснить нашу дружную тупость нельзя), даже у нас тогда не было таких глупых лиц.

"Вот так вот! Так вам и надо! — ухмыльнулся я, взмахом палочки переливая воспоминания в колбочку. — Рассчитывали, что меня можно так легко развести?"

Нет, естественно, инквизитор, как любой профессиональный агитатор и переговорщик, умел держать удар. Быстро пришел в себя. Сделал попытку сначала откатить все обратно. Потом — поторговаться о сроках выполнения, но… Это было настолько жалко и бессмысленно, что и я, и он это отчетливо понимали. Более того, он понимал, что я понимаю, и это еще более усиливало унизительность сложившейся по его вине ситуации.

"Академический пример того, как неполная или недостоверная информация приводит к ошибочным выводам и последующей неудаче. Могу заявить это со всей ответственностью. Уж чего-чего, а личных примеров за последние лет пять у меня накопилось, прямо так скажем, немалое число!" — подумал я. В один момент хотел было даже ради воспитательного эффекта дать посмеяться над ситуацией и Уэйну, но вовремя опомнился. Объяснить глупость инквизиторов брату было бы очень… сложно.

Я никому. Не собирался. И не собираюсь. Открываться.

Страшно.

По результатам последней встречи вся эта эпопея с инквизиторами меня стала достаточно сильно напрягать. "Ладно жизнь за жизнь. Понятная цена. Справедливая цена. Достойная цена. И она уже отдана. Один раз. Ладно долг за оскорбление, превращение чистого клинка в черный. Пусть должен. Еще раз. Один, а не два. Однако в своей нынешней просьбе они намного превысили любую, даже самую смелую оценку оказанной мне помощи и отработку любой моей вины. Короче! Не пойти ли этим ребяткам с такими заскоками стройными колоннами нахер?!"

"Машешь кулаками после драки? А слабо было это не в подушку плакать, а прямо там все решить?" — подначил меня внутренний голос.

"А зачем? Конечно, можно было бы вспылить. Высказать этому "брату" все честно и открыто прямо в лицо. Показно выбросить связное кольцо. Но… в чем смысл таких громких заявлений и широких жестов? Мне уже далеко не семнадцать лет. Жизнь в меня вдолбила понимание примитивной истины, что даже с откровенными врагами не следует доводить дело до открытой конфронтации. Ибо тогда получается, что я собственноручно принуждаю принять против себя самые серьезные меры. Надо мне это? Нет. Поэтому вежливость, холодность и расстояние. Все же в английском подходе, несмотря на то, что он плодит ущербных душевно уродов, есть рациональное зерно", — ответил я внутреннему голосу.

"Думаю, и так и так после того, как "выполню" второй заказ, в третий раз я об инквизиторах услышу очень и очень нескоро. Ставя себя на их место, что можно подумать о Крэббе как колдуне? "Либо маг настолько могуч, что смог грохнуть самого сильного волшебника Британии (вряд ли, ведь зачем-то же он приходил к нам?), либо (что вероятнее) он отлично может прозревать будущее. А раз так, то любые действия против него заранее обречены на провал. В качестве слуги и тот и другой вариант весьма и весьма заманчив, но… все же лучше лишний раз такого мага не беспокоить!"

Впрочем, тут я могу и ошибаться. И своя душа — потемки, а уж душа Светочей Веры…"

Учиться на примерах, преподносимых судьбой другим, это высший пилотаж и признак острого и глубокого ума. Таковой дан далеко не каждому, и я, как ни прискорбно это констатировать, похоже, не вхожу в число его обладателей. Но и с горечью признавать себя полным дебилом, который отказывается учиться даже на своих собственных ошибках, как-то не хочется. Так, еще решая вопрос с кентаврами, я сделал в памяти зарубочку, что нужно озаботиться лекарствами. Но в связи с тем, что никто из нас особо сильно и не пострадал, а рядом оказалось Больничное крыло, работающее в режиме "всегда готово к приему любого количества пациентов", урок впрок не пошел. Однако дальнейшие события четко и предельно понятно доказали: без лекарств магу — никуда. Даже если он владеет лечебными чарами (и уж тем более, если не владеет). Особенно, если он ведет рискованный образ жизни. Например, состоит на службе у Волдеморта. Да и работа на Отдел Тайн, которому он нас всех ничтоже сумняшеся "продал", вряд ли будет спокойной и безопасной. Да что там работа?! Одна учеба в Хогвартсе, с его постоянно не пустующим Больничным крылом, чего стоит!

Вот только просто собрать или купить набор лекарств — мало. Перефразируя Воланда: "Плохо то, что человек иногда внезапно болен, вот в чём фокус!" Ведь когда нас вызывал к себе Волдеморт, мы бы их, с непривычки, точно с собой не взяли! А если вспомнить про мое бессилие в лекарских заклятиях… Вон, даже царапину на руке, полученную пока мы с Уэйном таскали шмотки или где-то раньше, я вылечить не мог. Только применить способ из детства: чисто по-маггловски залепить кусом жеваной бумажки. И чтобы в следующий раз не "залеплять жеваной бумажкой" распоротый живот или отрубленную конечность, аптечка должна быть в таком форм-факторе, который позволит носить ее с собой постоянно. А это накладывает серьезные ограничения на форму, объем и вес. Впрочем, это мир магии, и с формой-весом-объемом у волшебников весьма фамильярные отношения…

Ту царапину, кстати, брат залечил в мгновение, одним легким и небрежным жестом волшебной палочки, отчего сам неслабо так удивился. "Как хорошо быть сильным магом, да, Уэйн? — печально подумал я, глядя на ровную, без всяких следов кожу. — Мне теперь опять придется налегать на тренировки в точности жестов. Хоть с дикцией у меня проблем никаких!" — с грустной ухмылкой порадовался я.

…Итак, задача по приобретению лекарств была поставлена, и для ее решения мы с Уэйном, вместо того чтобы заниматься переносом вещей из комнаты в комнату, отправились на Косую. Обойдя несколько лавок, мы решили дать отдых гудящим ногам, куснуть "по морожке" и заодно рассмотреть и обсудить свежесделанные покупки.

Как оказалось, с лекарствами ничего изобретать не надо. Все, во всяком случае на этом уровне, уже придумано до нас. Задолго до нас. Да и глупо было бы считать поколения магов, как живших спокойно, так и постоянно ходивших на охоту на тварей и ожесточенно воевавших друг с другом, полными идиотами. Как объяснял мне Малпеппер, хозяин лучшей аптечной лавки в Косом, выскочивший лично обслужить лорда, прообразы сегодняшних стандартных наборов таскали с собой в сумках еще во времена Основателей. Ведь в идее "носить при себе лекарства от наиболее часто встречающихся ран", несомненно, нет ничего прорывного. Как нет ничего удивительного и в том, что за столетия состав, дозировка и количество медикаментов отточены до идеала.

Аптекарь, как большинство пожилых людей, не прочь был поговорить о своем любимом деле и о прошлом, когда и солнце было ярче, и трава зеленее, и драконы мельче:

— …Сейчас волшебники пользуются аптечками, устоявшимися как по содержанию, так и по оформлению флаконов уже почти три сотни лет назад. Вот смотрите, — Малпеппер взял с полки небольшую плоскую поясную сумочку, своей вытянутой формой напомнившую мне сильно уменьшенный чехол для мобилки. Раскрыл и показал содержимое: несколько совершенно обычных маленьких флакончиков с разноцветными жидкостями. — Это вот — самая примитивная аптечка, без которой нормальный маг никогда не выйдет из дома. В ее состав входят: толченый безоар — два пакетика, успокоительное — одна доза, противоожоговая мазь — одна баночка, простое противоядие — одна доза, экстракт бадьяна — две дозы, приворотный антидот — одна доза. Приклеивается чарами к одежде в любом удобном волшебнику месте или носится привязанной к ремню. Пользоваться — очень просто. Все составы не требуют специального обучения по применению и не вызывают побочных эффектов. Также легко заменить истраченное. Стоит всего семь галеонов четыре сикля и пять кнатов за одну штуку.

— Хм. — Пока брат примерялся, куда лично ему было бы удобнее прикрепить аптечку, я спросил у Малпеппера: — А где лекарства?

— Я немного не понял ваш вопрос, лорд Крэбб. Вот же они.

— Не-е-е. Называть вот этот вот набор полноценной аптечкой нельзя. Он ничего не лечит.

— А-а-а! — легонько хлопнул себя по лбу мой собеседник. — Понял вас наконец! Да. Вы совершенно правы. Это — аптечка первой помощи для повседневного использования обычным волшебником.

— Обычным — это магглорожденным?

— Да нет же, — мотнул головой аптекарь. — Маги, уж поверьте моему профессиональному лекарскому опыту, в этом мало отличаются друг от друга. "Обычный" — это тот, кто не рискует жизнью каждую минуту. Обычный — это кому максимум, что от аптечки нужно, так это вылечить глубокую царапину, нейтрализовать случайно выпитый несложный яд, ликвидировать воздействие подлитого любовного напитка. То есть дотянуть до Мунго или же до дома, где и принять из рук квалифицированных врачей сложный, изготовленный под пациента состав или просто взять с полки какое-нибудь там бодроперцовое, крововосполняющее или зелье спокойного сна.

— А что-нибудь посерьезнее? Нет?

— Как можно "нет"? Конечно же есть! И у Аврората, и у Стражи с Ударным отрядом есть свои собственные аптечки. И ассортимент зелий в них намного богаче. В этом вы можете убедиться лично, прямо здесь и сейчас, так как они в продаже у меня всегда есть. Правда, и стоят они заметно дороже! Вот, смотрите…

Последующий монолог звучал чем-то средним между лекцией умеющего хорошо подать материал профессора и рекламой в исполнении ловкого коммивояжёра. И я невольно заслушался. Да. С одной стороны, магическая медицина не была для меня чем-то неизведанным. Я не только немало времени провел в Больничном крыле в качестве пациента, но и, пока у меня был дар к целительству, кое-чему научился у Помфри. С другой — я все же в основном имел дело со "стационарной", если можно так сказать, магической медициной, а вот полевая… Полевая, особенно с точки зрения врача, все так же оставалась для меня тайной за семью печатями. А ведь между полевой и стационарной есть весьма и весьма серьезные различия. Поэтому Малпеппера я слушал очень внимательно.

Да и для общего развития то, что он рассказывал, было довольно интересным и полезным. Например, я узнал, что предтеча всех полевых аптечек была изобретена (в Англии?) примерно пятьсот лет назад одним магом, жившим на севере. Ну а так как Уэйлин Гоннагалл был шотландцем, то и формой тары не заморачивался. Взял что было под рукой — спорран, сложил туда склянки с лекарствами, повесил на пояс…

Казалось бы, ничего прорывного. И до, и после него и волшебники, и неволшебники сваливали в котомки различных форм и размеров разнообразные лекарства, ограничивая себя лишь их массой и толщиной кошелька. Так бы и раствориться Уэйлину во мраке веков, как и сотням других "изобретателей", если бы не одно но. Этот волшебник обладал до болезненного тонким художественным вкусом. Сложив все в сумку, он посмотрел взглядом перфекциониста на получившийся натюрморт из кривобоких, одинаково мутно-зеленых колбочек — и с отвращением сказал: "Некрасиво! Нужно переделать!"

И переделал. Раз, другой, третий… Спустя некоторое время "стало красиво": это случилось тогда, когда каждый флакончик получил свою уникальную форму (в том числе форму крышки), уникальный цвет и уникальную роспись. И вот тут выяснилось, что на поле боя, когда банально нет ни одной лишней секунды на перебор флакончиков и пристальное рассматривание их содержимого на свет (света, кстати, тоже может не быть), очень удобно иметь возможность мгновенно и не глядя на этикетку, то есть на ощупь, найти нужное средство. И процесс опытно-конструкторских исследований пошел.

В итоге идея художественно расписывать флакончики с лекарством не пережила своего создателя. Ее заменили простой биркой. Цветовая маркировка контейнеров отъехала в стационарные хранилища. А фигурные флакончики прочно осели в аптечках боевиков, обессмертив имя автора идеи и первого образца.

"…Вот смотрите, — показывал и объяснял Малпеппер. — Форма достаточно сложная, но зато такой флакон не выскользнет из влажной руки и никогда не будет перепутан с каким-либо другим. А вот эти два, видите? Как они цепляются друг за друга! Это означает, что их нужно принимать вместе. А вот эта вот пара? Видите связывающий их тонкий стеклянный носик? Это такая сложная крышка. Второе зелье запечатано, и чтобы применить его, сначала нужно выпить первое. И только потом, надавив, отломав горлышко по вот этому выступу, видите, можно будет выпить второе. Ошибка, таким образом, становится невозможна… Сложно? Зато очень эффективно! Как я слышал, сотрудники ДМП специальностей, работающих, как они это называют, "с объектами", выпускаются "в поле" только после того, как на "превосходно" сдадут экзамен по использованию аптечки. Для этого их поят умопомрачающим эликсиром, наносят фальшивые раны и смотрят, как работают руки. Да. Раскладка у каждой аптечки строго стандартная…"

В общем, побыть гуру, этаким "белым человеком, обучающим отсталых туземцев примитивным истинам", мне было не суждено. Совсем не суждено, потому что маги не просто додумались до стандартизации и вовсю ее уже используют (причем, судя по канонной информации о "глупых спорах о толщине котла", намного в этом опередили маггловский мир). Они доросли даже до тонкого профилирования! Ведь, по словам Малпеппера, которому не было причины в такой мелочи меня обманывать, аптечки силовых ведомств серьезно различаются по составу!

Например, в носимом наборе медикаментов Магической Стражи, в основном имеющей дело с волшебниками, живущими среди магглов, больше, чем в любом другом, зелий, мазей, магических бинтов и прочих спецсредств для лечения ранений холодным и огнестрельным оружием. В отличие от "полиции", аптечка Ударного Отряда — "полицейского спецназа" — сфокусирована на лечении повреждений, нанесенных магией. Аврорат, который можно было бы приравнять к армейскому спецназу, обеспечивает своих сотрудников широкой номенклатурой лекарств, устраняющих последствия применения темной магии. Но несмотря на специфику, животворящий эликсир, крововосполняющее зелье, тонизирующее зелье, противоожоговая мазь, противоядия, рябиновый отвар, укрепляющий раствор, болеутоляющее — все это хотя бы одним фиалом, но в обязательном порядке присутствует в каждой "военной" аптечке первой помощи. Строго на определенных, одинаковых для всех аптечек, местах.

Естественно, такой объем разнообразных медикаментов не может уместиться в одну маленькую сумочку. А так как все эти перевязи и подсумки своим чуждым, но при этом предельно функциональным внешним видом серьезно выделяются на фоне любого костюма, даже костюма хиппи, на каждый стандартный ДМП-шный комплект накладываются магглоотталкивающие чары.

Волдеморт, как я теперь понял, тоже не стал изобретать велосипед, а творчески переработал уже существующее снаряжение. Взял за образец аврорский защитный комплект: их знаменитую красную мантию с капюшоном, перчатки, сапоги. С помощью мастеров, подконтрольных Упивающимся, воспроизвел. Некоторое ухудшение эксплуатационных характеристик, обусловленное недостаточной квалификацией исполнителей, строгим учетом или принципиальной недоступностью для "не-министерских" некоторых исходных материалов, он частично компенсировал тем, что некоторые вещи зачаровывал собственноручно (а мастером прикладной магии Темный Лорд был действительно незаурядным, это даже его враги признавали). Непосредственно Волдемортовским новшеством стало добавление к комплекту брони маски, защищающей от заклинаний и физических повреждений, а также полностью скрывающей личность колдующего (но ничто не помешало упивающимся не только смертью, но и собственной гордыней аристократам использовать уникальные маски, таким образом полностью нивелируя их камуфляжную функцию). Исходная красная мантия стала угольно-черной. Незарегистрированная волшебная палочка, дорогая аптечка — вот и готов стандартный набор боевика Упивающихся Смертью.

Также никто не запрещал дополнить набор чем-то лично своим. Хоть мантию-невидимку из Даров Смерти поверх накинь, хоть прадедовский ламелляр из драконьей чешуи из родовой коллекции поддень — любой Упивающийся мог использовать все, что считал нужным. Лишь бы дело не страдало. А если учесть, что некоторые бойцы из числа представителей древних фамилий имели доступ к родовым артефактам такого уровня и силы, что даже изделия самого Волдеморта и рядом не лежали… Стоит ли удивляться поражениям авроров?

Однако, если бы все было так просто, никакой гражданской войны не было бы. Был бы относительно тихий государственный переворот, когда отряды занимают сакраментальные "телеграф — телефон — железнодорожные станции", сметая на своем пути слабых и неэффективных защитников. На деле же ситуация была совсем иной — конфликт без подавляющего перевеса одной из сторон тлел десять лет.

Даже магический мир не смог отринуть невидимых, но очень крепких цепей экономики. Оружие всегда было и будет одним из дорогих, если не самым дорогим товаром. Так, доработанный Волдемортом комплект защиты стоил — с учетом контрабанды магических материалов, сложности производства и ограниченного свободного времени Темного Лорда — столько, что позволить его себе могли только ближний круг и самая богатая часть из среднего. Рядовым же боевикам, снаряжаемым за счет общей кассы, доставалась дешевая, а значит, заметно худшая по характеристикам реплика облачения Магической Стражи. А артефакты "от Волдеморта" так и оставались недостижимым пределом мечтаний для большинства Упивающихся.

Таким образом складывалась парадоксальная ситуация. Оба строго противоположных друг другу мнения, бытующих среди подконтрольного Министерству магии личного состава, оказывались истиной. Правы были и паникеры, и шапкозакидатели. Просто одни чудом выжили после встречи с экипированными по максимуму элитными боевыми магами, а другие наполняли Азкабан мелкими бандитами, решившими для грабежа примкнуть к Темному Лорду.

Но даже плохенький, но специализированный для войны комплект защищал намного лучше, чем ширпотреб с рынка или же школьные мантии!

"Каким чудом мы остались живы? — холодным потом по спине догнало меня внезапное осознание пронесшейся мимо косы Мрачного Жнеца. Чтобы отогнать тяжкие думы, я использовал привычный психологический прием — нашел повод схохмить: — Кста-а-ати! А единственному и неповторимому ученику Темного Лорда не положен защитный комплект, созданный лично учителем? Или же мне придется пойти по стопам обычных упиванцев? Ведь побочным эффектом этакой "мотивационной экономии" — оснащения рядового состава дешевыми средствами защиты стало то, что Упивающиеся не стеснялись тела авроров обобрать. В случае победы в схватке, естественно. Так что, мне теперь тоже мародерить? Хех… Чет тухловатая шуточка получилась… Ладно! Это все — потом…"

Возвращаясь к аптечке. В принципе, магия давала возможность создать хранилище любой формы и внешних размеров. Не было проблемой сделать аптечку в виде кармана с расширением пространства на жилете/платье. Кольца. Броши. Или же — совсем редкий вариант — татуировки. Вот только для военизированных подразделений это не годилось, поскольку: требовало личной долгой подгонки под каждого носителя; делало невозможным в критической ситуации достать быстро именно то, что нужно, в том числе не со своего тела; и, самое главное, катастрофически задирало цену.

А вот гражданский рынок, где есть невероятно богатые потребители, высокой ценой не запугать. Скорее даже наоборот. Там, в зависимости от сегмента, в оформлении использовались материалы от совершенно обычной "кожи молодого дермантина" даже без простейшей вышивки — до особо мягкой и приятной на ощупь шкуры с жопы новорожденного дракона с оторочкой из меха молодого оборотня, украшенной "кусочками философского камня" — обработанными традиционной "гоблинской" огранкой в форме капли и зачарованными на непрерывный блеск рубинами и изумрудами. За ваши деньги — любой каприз!

Смешно, но магический мир в очередной раз щелкнул мое самолюбие по носу. Этот щелчок был особенно болезненным из-за того, что уж в маркетинге-то, как я думал, магглы в силу объективных причин должны были намного обогнать магический мир. На самом же деле это оказалось не совсем так.

Предполагая, что "идея художественно расписывать флакончики с лекарством не пережила своего создателя", я немного ошибся. Расписывать контейнеры для лекарств не стали, это да. А вот играть материалами — еще как! Хочешь тебе — обычное стекло. Хочешь — хрусталь, даже природный. А если к своим хотелкам имеешь еще и возможность приложить деньги, то фиалы для тебя гоблины вырежут из чего угодно: начиная от вечнонетающего льда и заканчивая сапфиром или алмазом.

"…Тут кто еще в искусстве продаж отстал, нужно внимательно посмотреть, — подумал я, услышав такое. — В моем мире, увеличивая от балды цены на лекарства, продавцы пока еще не додумались блистеры для богатых покупателей отделывать стразами! Может, и не сожрет мир немагический в случае отмены Статута? Хотя вряд ли. Не те масштабы. Просто части маггловской элиты придется подвинуться, а для простых людей, что магглов, что магов, ничего не поменяется…"

К сожалению, отвлеченные размышления не могли, хех, отвлечь меня от главного. Мне опять предстояли серьезные траты.

"Как же вовремя пришел очередной транш от Кемпбеллов! Но сто пятьдесят галеонов! За два комплекта! И это только базовый набор! Пусть расширенный аврорский, но базовый! Без самых дорогих и мощных лекарств! — мысленно орал я. Правда, какой бы силы ни был приступ амфибиотропной асфиксии, но это были правильные траты. — Что бы там "жаба" ни кричала, но лучше уж потратить деньги, чем опять судорожно насиловать свою память в поисках возможности спасти умирающего на руках друга", — передернулся я. И, стараясь сделать это небрежно, стал отсчитывать одну за другой золотые монеты довольному удачной сделкой аптекарю.

Глава 80. КПП. Часть I

Остаток пятницы мы потратили на внеочередной переезд. Поводом к нему стал простой на первый взгляд вопрос Уэйна, закончившего, наконец, раскладывать вещи в выделенной ему комнате: "А почему ты живешь в комнатах наследника, а спальня главы рода пустует?"

"А действительно, почему? — задумался я. И тут же сам себе честно ответил: — Наверное, потому, что совсем другого менталитета я человек. Не настоящий Крэбб и не настоящий барон. А будь на моем месте оригинальный Винсент, он бы в обязательном порядке переехал сюда. Да в первый же день! Ну а я… Я слишком мало прожил в новом для меня доме. В том же Хогвартсе — раз в десять дольше. Привыкнуть называть своим — да, а чтобы душой прирасти к его стенам — нет. От этого и все несуразности поведения, которые, между прочим, даже такой далекий от всего этого аристократического кубла человек, как Уэйн, палит на раз.

Хм… Надо будет не забыть и провести инструктаж. Прямо и недвусмысленно потребовать от брата, чтобы он никому и ничего не болтал о делах рода. Сверхтекучести информации любой жидкий гелий позавидует! Кто его знает, какой вывод сделает из полученных данных тот же Малфой? Что, он сидит? Ну тогда Дамблдор. Или какой-нибудь лорд…

Кстати! В ноябре плановый созыв Палаты, а я ничего, кроме записей Логана, весьма куцых в этой части, про нее не знаю. Видимо, такую горячую информацию передают от отца к сыну традиционно только изустно. А портреты либо молчат, либо вместо информации несут обильно замешанную на эмоциях чушь. Нужно будет, перед тем как того самого, Боунс расспросить и об этом. Столько всего надо узнать, что хоть список пиши!.."

Личных вещей, которые домовой пришлось таскать из комнаты в комнату, оказалось неожиданно много. Вроде и не покупал ничего особо, а как Лотта начала все складывать в спальне главы рода, так кучка для разбора получилась неслабая. Впрочем, присмотревшись, я понял, что именно покупок было совсем немного. Основу составляли вещи семьи Крэбб, почему-то причисленные к моим личным. Похоже, если я когда-то что-то просто взял посмотреть или надел разок померить, то такие предметы у домовой стали проходить по категории принадлежащих нынешнему главе рода. То есть — моих. Вот они-то и были сложены сейчас в кучу.

Именно в кучу. Как я сказал "сваливай все на пол", так она и сделала. Я уже не в первый раз отметил, что эльфийка в последнее время стала особо исполнительной. Исполнительной, как просидевший тысячу лет в лампе джинн. Да, прикажешь — сделает. Но строго по форме отданного приказа. И не дай бог поставить задачу неправильно!

Раскидывая одежду на несколько кучек (Лотта потом сама разложит это по соответствующим шкафам), я оценивающе посмотрел на очередную тряпку и внезапно поймал себя на мысли: "Есть из чего выбрать. Хоть на одежке сэкономлю…"

Удивился. А потом серьезно задумался, как же сильно меня изменил этот мир. "Никогда жлобом не был… В прошлой жизни я как-то не оказывался в ситуации, что нет денег. Либо деньги есть, либо без того, на что их не хватает, спокойно можно обойтись. Сейчас же над каждой, хех, тысячей трясусь…"

"А еще в прошлой жизни ты никого не пытал. И не калечил. И не убивал. Не слишком ли много ты сейчас со спокойной душой творишь того, что раньше считал омерзительным? — внезапно подала голос вроде бы давно уже замолчавшая совесть. — Какие там у тебя еще остались табу? Что ты нарушишь в следующий раз? И кто от тебя останется после всего этого? Не это ли — смерть?"

"Действительно, гораздо лучше было сдохнуть в грязи, но не использовать судьбой данный второй шанс?! Жить! Разве это не стоит… чего угодно? Тем более, кто они тебе? Все эти — вокруг. Ожившие литературные персонажи? Настоящие англичане? Жители страны, мягко говоря недружественной твоей истинной Родине? Мне совершенно не понятен твой пиетет перед чужими, во всех смыслах этого слова, жизнями!" — внутренний голос, похоже, не мог позволить себе проиграть совести битву за последнее слово.

"Ты!" — вскипела совесть.

"Я!" — глумливо подтвердил внутренний голос.

"Вы там спорьте, а у меня дела", — довольный своей находкой, я предоставил обоих спорщиков друг другу и со спокойной душой переключился на решение текущих проблем. Ведь в одежде я рылся не просто так. Искал, что надеть на завтрашнюю встречу, имея в виду совет Амбридж "одеться попроще".

Вообще-то, такое пожелание меня порядком смутило. С одной стороны, на аукцион положено ходить разодетым так, чтобы повергать всех остальных посетителей в прах своими богатством и величием. С другой — такой вот толстый намек "не выпендриваться". Подозревать изощренную подставу здесь было глупо. Личная выгода — лучший гарант честности, и уж тем более в данном конкретном случае. Раз уж Амбридж претендует на место моей жены, то незачем ей "топить" меня. Самой же потом все мои сделанные по незнанию косяки и разруливать! А репутационные потери восполнить намного сложнее, чем денежные. Иногда и вовсе невозможно. Как там, в том известном анекдоте: "Но стоило мне один раз…"

По результатам поиска и оценки у меня на выбор в итоге оказалось два комплекта одежды. Первый — современный маггловский-простонародный, в котором я совершил тем летом (С тех пор уже два года прошло! Как быстро летит время!) круиз к инквизиторам и испанским родственникам. Правда, шорты, футболка и кроссовки оказались мне малы, но это можно было подправить магией. Второй — старинный аристократический. Его тоже следовало подгонять магией, но в противоположную сторону: предок, на которого его пошили, наверное, был каким-то местным богатырем. Надев костюм в первый раз, я в нем не то чтобы "утонул", но… Появиться на людях в одежде настолько не по мерке и не прослыть после этого на веки вечные клоуном — просто невозможно. Зато вот когда Лотта своей бытовой магией отмасштабировала всё как надо…

Уж на что я никогда модником не был, но прекратить самолюбование и оторваться от зеркала оказалось поначалу весьма нетривиальной задачей. Белая рубаха из тонкого батистового полотна с высоким крахмальным воротником. Горло и по-бунтарски расстегнутая верхняя пуговица частично прикрываются очень широким шейным платком того же белого цвета, завязанным спереди пышным бантом. Поверх рубахи один на другой надеты два жилета со смешными завязочками на спине. Нижний — красный, из шелка, верхний — черный парчовый с зеленым растительным орнаментом. Двубортный фрак из темно-бордового бархата имел широкий у плеча рукав и подбой на груди, что визуально должно было создавать впечатление мужественности. Почему созданию такого впечатления не должны были мешать зауженные до крайности рукава и туго обтянутая талия, я не знаю. И, кстати, сколько бы Лотта ни стонала: "Ей должно быть тонкой и изящной!" и "Ну так же принято!", идущего по той моде к костюму мужского корсета я так и не надел. Белые брюки визуально один в один повторяли "бананы" из времен моего детства: широкие на бедрах и узкие к ступням. Обувь — не то короткие сапоги, не то туфли: каблуки, длинные острые носы, шнурки, пуговицы. Завершали аутентичный образ "К дуэли с Пушкиным готов!" чёрный цилиндр, деревянная трость с набалдашником из желтого металла (не золота) и тонкие белые перчатки.

Одним словом, джентльмен из меня получился — хоть сейчас на коронационные торжества в честь восшествия на престол принцессы Виктории. Правда, если бы не Лотта и не мои непрерывные вопросы: "А это что?", "А это как называется?", "А куда это идет?", "А из чего оно сделано?" — я бы и надеть на себя все это правильно не смог. Во всяком случае, с первого раза — точно.

Покорчив высокомерные рожи и попринимав пафосные позы, на радость со смешками все это комментирующему Уэйну, "занявшему место следующего в очереди в примерочную", я со вздохом начал раздеваться.

С глубоким сожалением в очередной раз я убедился, что не все то золото, что блестит, и не все то, что смотрится эффектно, носить удобно. Несмотря на широкие плечи, сюртук оказался узок в груди и ощутимо жал в подмышках. Быстро взмахнуть не то что шпагой, даже волшебной палочкой в таком костюме вообще было невозможно. "Ибо аристократ — не холоп. Ему рубить дрова не требуется. Все движения должны быть плавными и неразмашистыми, полными внутреннего достоинства!" — почти цитата Лотты. К тому же в таком количестве достаточно плотной и теплой ткани я мгновенно упарился. Сейчас все же не малый ледниковый период, на один из пиков низкой температуры которого пришелся расцвет такой моды.

Ботинки, так похожие на почти что розовую мечту всей моей юности — казаки, тоже расстроили. Даже с полностью затянутыми шнурками они неприятно болтались на ноге, хоть портянку наматывай. Длинные узкие носки — чтобы не бороздить ими асфальт и не спотыкаться на каждом шагу — принуждали сначала поднимать ногу высоко, а потом очень аккуратно и четко ставить на землю. Все это автоматически делало перемещение "важной походкой истинного денди" процессом медленным и неудобным, а трость — вещью действительно функционально необходимой, а не отрыжкой моды.

В общем, всё, как всегда, познается в сравнении. "Надоевшие до зубовного скрежета", "балохонистые", "устарелые", "мешкового кроя" и прочая, прочая, прочая — мантии враз стали смотреться совсем по-другому. Как и современные туфли.

Ко всему прочему, если начать присматриваться, даже после проведенных эльфийкой починки и обновления костюм сигнализировал о весьма тощем кошельке своего хозяина. Как оказалось, никакая магия не в силах убрать затхлый запах, пыль и общее впечатление не благородной древности, но старости и ветхости. Так, рубаха, когда-то кипенно-белая, сейчас была отчетливо "кремовой", особенно на манжетах и воротнике. Штаны — сероватыми. Ткань сюртука — вытертой. Рисунок на верхнем жилете — поврежденным. Рукава фрака были скроены и сшиты так, чтобы непременно виднелись манжеты рубашки, которые положено было застегивать запонками с драгоценными камнями или хотя бы перламутровыми пуговицами. Но так как все драгоценности были уже давным-давно проданы, манжеты сейчас болтались расстегнутыми и зияли бросающимися в глаза дырами на месте положенных аксессуаров. Так что получилось что-то в стиле "благородный хиппи или привет святочнобальному Рону Уизли".

"Старый вытертый или дешевый современный? Какой выбрать? Как одеться? Чистокровный консерватор-ретроград или магглолюбец-прогрессист? Впрочем, если немного подумать, ответ очевиден и безальтернативен. Кто ходит на аукцион? Тот, у кого есть деньги. А у кого деньги? Точно не у магглорожденных…"

Таким образом, постучавшегося ко мне субботним утром через дымолетный камин провожатого я встретил одетый в черные брюки от школьной формы, старинную рубаху с современным галстуком (подходящие по стилю крупные перламутровые пуговицы были спороты с какого-то женского платья), бордовый сюртук и "казаки". После применения магии домовой эльфийки одежда приобрела относительно достойный внешний вид. Этакий "не блеск новомодной мишуры, но благородная старина".

Вышедший из камина в прихожую моего мэнора аврор Найт (наверняка особо доверенное лицо Амбридж — другого на такое не отправят) был… никаким. Ничем не примечательное лицо, ничем не примечательная одежда (а не форменный красный балахон), ничем не примечательная походка и жесты. Ну а то, что волосы рыжие в огонь, так здесь таких немало.

— Готовы? — спросил меня аврор. — Взяли?

— Что? — удивился я такой краткости.

— Все. Что вам. Нужно.

— А-а-а. Да. Взял, — утвердительно кивнул я, после того как быстро проверил распиханные по свежепришитым к сюртуку карманам волшебную палочку, нож, аптечку и кошелек с мелочью. Вряд ли десяток-другой галеонов серебром и золотом на аукционе, куда нужно приходить, неся с собой полновесные тысячи, может считаться чем-то иным.

— Есть еще пять минут. Портключ, — Найт показал мне веревочное кольцо на запястье, — сработает не раньше.

— И не позже, — кивнул я, давая понять собеседнику, что не совсем уж тупой новичок.

В ответ аврор даже бровью не повел. Похоже, на разговоры он настроен не был.

Сработавший портключ перенес нас в небольшую комнатку с кирпичным стенами, низким потолком, без окон и с единственным дверным проемом. Точнее, даже не дверным проемом, а одной отсутствующей стеной. Для чего это было сделано, я понял спустя секунд пять, заметив, что комната прямо на глазах становится… все меньше и меньше! Нас в буквальном смысле слова выдавливало прочь!

Выскочив в коридор, я покачнулся и невольно сглотнул. "Приятные" ощущения от перемещения портключом догнали меня. Желудок резко подкатил к горлу. Поспособствовал этому еще и запах, что был в коридоре. Очень тонко, еле-еле, на самой грани чувствительности пахло… жженым мясом.

"Этот легко опознаваемый "аромат", я его никогда не забуду!" — передернулся я от мрачных воспоминаний о событиях, произошедших при моем участии в Тайной комнате.

Немного придя в себя, я дернулся было пощупать уже полностью выпрямившуюся стену. Но не смог сделать даже маленького шажочка назад. Будто бы уперся в прозрачную стену.

— Э-э-э? — я вопросительно посмотрел на аврора.

— Коридор зачарован так, что двигаться по нему можно только вперед. Пошли.

— А зачем такие сложности?

— Защита. Антиаппарационные чары.

— А это?

— Потом. Идем вперед. Быстрее! И помолчите. Местная охрана шуток не понимает. Делайте то, что прикажут.

Идти оказалось совсем недалеко. Коридор буквально сразу же, шагов сто спустя, неожиданно окончился тупиком. Монолитной кирпичной стеной без признаков прохода. На темно-бордовых блоках черной краской на нескольких уровнях высоты были нанесены группы рисунков: пара ладоней и небольшой круг между ними. Причем круг создавал впечатление не нарисованного, а — дыры, что ли? Слишком уж глубокий черный цвет, будто бы приглашающий засунуть туда любопытную голову.

"Ну-ну! Ждите!" — мысленно усмехнулся я такой примитивной ловушке.

Что непонятно — то опасно. Уж этому меня магический мир за столько лет смог научить. Поэтому я, естественно, опрометчиво любопытствовать, что там, не собирался.

Но, как оказалось, пришлось.

— Положить руки на отметки и зафиксировать голову, — раздался приказ из ниоткуда. — Тридцать секунд.

— Сраный мордред! Мы опаздываем! Быстрее! Полминуты осталось! — занервничал аврор.

— Что? — удивился я, в недоумении наблюдая, как Найт действительно подходит к стене, упирается руками в рисунки и готовится приникнуть головой к кругу, как… как в какой-то маггловской тюрьме! Что-то совсем не так я представлял себе аукцион. Скорее все это смахивает на посещении зоны строго режима! — Куда?

— Положить руки на отметки и зафиксировать голову, — послышался голос. — Осталось двадцать секунд.

— Быстро! Делай, что говорят! — бросил Найт и, будто приклеившись руками к изображению ладоней, сделал шажок вперед и прижался к стене всем телом.

"Нет! Не приклеившись!" — с ужасом осознал я. Его руки заметно… погрузились в камень?! Стена, как трясина, медленно засасывала в себя волшебника!

— Положить руки на отметки и зафиксировать голову, — послышался голос. — Осталось десять секунд.

— Делай как я, идиот! Сгоришь! — прошипел Найт, выдернув голову и тут же нырнув обратно. И было это настолько искренне, что я поверил.

Сплюнув с мыслью: "Никогда не привыкну к этому!", я рванул вперед и приник к стене. Сделал я это очень вовремя, так как отсчет пошел уже на секунды.

— Пять!

Стена, по виду каменная, на ощупь оказалась совсем не твердой и ощутимо поддавалась нажиму. По ощущению — что-то вроде меда.

— Четыре!

"Медленно! Слишком медленно!" — чем сильнее давить, тем быстрее шло погружение.

— Три!

Я буквально нырнул в черную жижу, как не рвался вперед, даже уклоняясь от жалящих проклятий на тренировках с Барти.

— Два!

"Темно, как в заднице, но дышать можно", — машинально отметил я. Но это так, самым краешком сознания. Основное же мое внимание сейчас было целиком сосредоточено на тактильных ощущениях "погружения". Какая часть моего тела все еще осталась снаружи? Вроде бы уже и за лопатками чувствуется тяжесть.

— Один!

"Черт! Жопа!" — вовремя сообразил я и почти "мостиком" прогнулся вперед.

Попытался. Как оказалось, не зря Найт делал все хоть быстро, но плавно. Видимо, последним рывком я превысил какие-то лимиты, и окружающая меня материя в ответ внезапно продемонстрировала свое сродство по физическим свойствам классическим неньютоновским жидкостям — мгновенно стала предельно вязкой. То есть — практически каменной. Предпринять что-либо еще я уже не успевал.

Сзади забило и загудело огнем так, что завибрировала даже стена, в которой мы, как мухи в янтаре, были сейчас заперты. Сюртук, на который наверняка были наложены какие-то защитные чары, не смог противиться пламени у меня за спиной… долго. Но тех миллисекунд, что он продержался, хватило, чтобы ягодицы успели погрузиться полностью.

Ожогов я не получил, уже хорошо. Но это не отменяло того факта, что на аукционе я буду выглядеть так же стильно, как выглядит утка с подпаленным хвостом! "Может быть, еще можно будет что-то поправить?" — подумал я, протискиваясь сквозь истончающуюся угольно-черную преграду, попутно проговаривая про себя все то, что я выскажу устроителям этого аукциона.

Глава 81. КПП. Часть II

Стена оказалась недостаточно толстой для того, чтобы мои испуг и облегчение успели без остатка трансформироваться в злость. Однако ни выплеснуть все накопившееся возмущение, ни оценить состояние гардероба после свидания с реализованной на основе магии системой контроля и управления доступом у меня не получилось. Ведь стоило только мне вырваться лицом из плена измененного магией камня (камня ли?) и сощуриться от бьющего прямо в глаза яркого света, как события понеслись вскачь.

Для начала на голову мне набросили непрозрачный мешок. Потом, словно морковку из грядки, магией выдернули из стены и тут же каким-то заклинанием парализовали руки и ноги (и это был не банальный петрификус, так как чувствительности конечности не потеряли). К спине, животу и горлу недвусмысленно прижали что-то твердое и острое — и вряд ли это были волшебные палочки. Еще Барти мне объяснял, что никакой нормальный маг не будет упирать палочку в тело. Опасно это и глупо. Как жестовую составляющую использовать-то, если кончик жестко зафиксирован? Да и пленному увернуться в таком случае проще. Чьи-то руки, стоило лишь моему телу оказаться зафиксированным, весьма профессионально меня обыскали, между делом избавив от волшебной палочки. Да и ножом не побрезговали, что уже сразу многое рассказало о классе и серьезности здешней охраны. Особенно поразило меня то, как ловко, привычно были сняты с ноги ножны.

— Молчать! Не шевелиться! Не колдовать! — послышался мужской голос в ответ на мои непроизвольные дерганья от такого наглого нарушения границ не только личной, но и интимной зоны. — Если жить хотите. На вас сейчас надет мешок из драконьей шкуры, а сверху на нем — колба с желчью левифолда. Попытаетесь сопротивляться, и она разобьется, растворив вам голову. Вы поняли меня? Говорить только "да" или "нет".

— Да.

— Сейчас я освобожу вам руку… Вы правша? Отвечайте.

— Да.

— Тогда — правую руку. Вложу в нее перо. Вы подпишете. Это магический договор.

— Да пошли вы! Не буду я ничего подписывать! — охренел я от такого захода. — Это против всех писаных и неписаных законов! Я — лорд!

— С согласия Палаты лордов и согласно декрету министра магии действие законов в данной комнате приостанавливается.

— Что? — дернулся я от удивления и тут же ощутил, как в трех точках вдавились в тело твердые предметы. Они не прорезали кожу, пока не прорезали, но все равно — это было достаточно больно для того, чтобы чисто инстинктивно поумерить пыл.

— Вы так торопись умереть? — подтвердил правильность моего решения не сопротивляться неизвестный. — Лучше — проявите понимание…

— И вы — тоже! Не знаю, кто вы такие, но вы не можете не знать, что я сюда не с улицы пришел?! — я мысленно сжал себя в тисках воли и сказал это максимально, как только мог, спокойно. — И я не буду подписывать ничего! И уж совершенно точно — то, чего не вижу!

Недолгое молчание.

— Первый раз, да? Хм… Хорошо, — произнес голос. — Сядьте сюда. Я приподниму мешок. Немного. Чтобы можно было только прочитать. Но только посмейте мотнуть головой! Сюда действительно, как вы выразились, "не попадают с улицы", но у нас достаточно полномочий, чтобы шпион вообще никуда больше не попал. И ваш поручитель будет вынужден это принять и смириться.

— А если, м-м-м… — я запнулся. — А если я не собираюсь сопротивляться, но и формулировку не сочту для себя приемлемой?

— Данный магический контракт не менялся уже лет двести.

— И все же?

— Ничего страшного. Обливиэйт. Предпочитаете сразу или сначала будете смотреть?

— Конечно смотреть!

Голос хмыкнул. Меня усадили за стол, и мешок из драконьей кожи пополз вверх. Но не до конца, остановившись где-то на уровне кончика носа. То есть образовалась щель, сквозь которую можно было хоть что-нибудь увидеть. Правда, как оказалось, не много и не сразу. Сначала глаза, уже привыкшие к темноте, ослепил яркий свет, а когда я проморгался, мою голову уже кто-то зафиксировал магией так, что шевельнуть ею стало невозможно. Ну а то, что ухватывалось периферийным зрением: кусок пола и край стола, — помочь ничем не могло. Да и в чем помочь? Я же не собирался "бунтовать".

Формулировка "Никаким образом не разглашать никакой информации о том, что я увидел и увижу с момента срабатывания портключа и до входа в дымолетный камин", на мой взгляд, была предельно четкой и понятной, а также не содержала крупных подводных камней. Но перед тем как подписывать, я на всякий случай не постеснялся попросить повернуть пергамент, чтобы удостовериться, что на тыльной стороне ничего не написано.

Ученый уже.

После подписания волшебного контракта (кстати, никаких визуальных эффектов, вроде колец безусловных обетов на руке, не было) мешок с меня сняли. Но при этом — что я, повращав головой для разминки шеи, отметил особо — держать под прицелом не перестали. Не только меня. Отлично, судя по репликам, знакомый им аврор Найт и впервые встреченный пусть молодой, но все же лорд — были в одинаковом положении. Нас обоих непрерывно контролировали: на каждого по четыре волшебника, то есть по стандартному в Британии аврорскому звену. По два боевых мага стояли вплотную, фиксируя нас очень неприятно выглядевшими деревянными (!) ножами. Две пары контролировали издалека, наставив на нас волшебные палочки. Была еще и третья четверка. Двое охраняли единственный видимый выход из комнаты. Причем, судя по стойкам, так, чтобы что-то не ворвалось оттуда сюда, а не наоборот. Оставшиеся — а это, похоже, был сам командир поста с помощником, прикрытые от остальных чарами приватности, — что-то обсуждали. Помимо яростного, судя по активной жестикуляции, спора они аккуратно упаковывали в спецконтейнеры два только что подписанных свитка магического договора.

Воспользовавшись паузой во внимании моих то ли похитителей, то ли охранников, я попытался поподробнее рассмотреть помещение. Правда, ни в комнате, ни в охране ничего бросающегося в глаза не было. Комната — простая и грубая каменная коробка. Стены и потолок покрыты дешевой побелкой, пол — отполирован до зеркального состояния. Из мебели только деревянные столы и стулья самого что ни на есть кондового вида. По углам — магические светильники в простейших оправах, дающие яркий, но немного зеленоватый свет. Ни завалящего коврика, ни гобелена, ни деревянных стеновых панелей, надоевших мне своей однообразностью стиля оформления интерьеров уже до полного отвращения.