Дочь Двух Матерей

Глава 19

А когда ночь накрыла одинокий остров своим вельветовым крылом, оба, как и договорились, заночевали в пещере — с тем, чтобы с первыми лучами солнца поспешить каждый к себе, разнести благую весть родным. Закутались в плащи, разложили попоны с расседланных лошадей и устроили себе уютное гнездо. Не слишком утончённое по меркам истинных господ, не слишком комфортное, но глубина их чувства и юношеский задор делали их непритязательными. Пожелали друг другу спокойной ночи и долго ещё не могли заснуть, каждый сам по себе вновь и вновь переживая волнительные события минувшего дня.

Посреди ночи прикорнувшая было Паландора услышала звонкий смех и шелест воды. Она поднялась и огляделась по сторонам. Сквозь расщелину была видна румяная селина в желтоватой дымке. Звёзды тихо мерцали и не выдавали источник шума. Рэй тихо посапывал, завернувшись в плащ с головой.

Девушка направилась на звук. Она двигалась наощупь в сизом полумраке. Чуть не споткнулась о сталагмит и оцарапала ладонь о шершавый камень. Плеск воды приближался, и она устремилась в длинную низкую галерею. Дорога пошла под уклон, стены и пол увлажнились: сквозь камень сочилась вода. Коридор стал у́же, превратился в почти отвесный лаз. Паландора, не зная, как быть, опустилась на колени и поскользнулась на гладком и влажном граните, полетела вперёд ногами, хватая пальцами чёрную пустоту. Изодрала в клочья юбку и, уже намереваясь закричать, вылетела из лаза, как пробка из бутылки, и с громогласным плеском шлёпнулась в воду. Здесь было гораздо темнее, чем в верхнем гроте, Паландора не знала, что в мире может наступить такая темнота. Но эта вода… Вода была мягкой и невесомой, как газовая накидка, как щёки младенца, как крем на пирожном. Она обволакивала её тёплым ласковым облаком, пуховым одеялом, в которое заботливо кутает мать малыша. И, пока она прислушивалась к этим ощущениям, вновь раздался озорной смех.

— Да кто там такой смеётся?! — воскликнула она, нырнув и слепо озираясь вокруг. Желание вывести озорника на чистую воду было столь сильно, что Паландора представила, как тьма отступает и ей удаётся, наконец, разглядеть, куда она попала. Едва она так подумала, как из глубины, в самом деле, забрезжил слабый голубой свет. Он разливался и становился всё ярче и, наконец, занял собой всё пространство. Паландора вынырнула на поверхность и обнаружила себя в подземном гроте, чьи сводчатые стены и потолок были покрыты розоватыми кристаллами, напоминающими узорчатые пальмовые листья, а сам он был целиком заполнен водой и совершенно пуст.

Кто же тогда смеялся? И откуда сюда проникал этот свет?

Паландора попыталась нащупать пятками дно, но подземное озеро оказалось глубоким. Очень глубоким, в чём она убедилась, снова нырнув. А также пустым, тёплым, с рассыпчатым каменистым дном; его вода оставляла во рту привкус йода. Но вот в глубине что-то зашевелилось, пошло пузырями и устремилось к поверхности. То ли это нечто было не разглядеть в толще воды и пузырей, то ли оно попросту не имело тела. Зато обладало голосом — звонким и чистым, как пение арфы.

— Умора, вот это умора! Имо свалилась в озеро!

— И что теперь? — спросила Паландора, слегка рассердившись. В конце концов, кем бы ни было это существо, ему не пристало смеяться над кианой.

— И теперь она не сможет вернуться обратно и останется здесь! — ответил кристальный голосок и вдруг сдавленно ойкнул: — Ты что, слышишь меня?

— Конечно слышу. И была бы очень признательна, если бы могла тебя ещё и видеть.

— Ну надо же! — удивилась невидимка. — Имо, которая слышит тиани. Они существуют!

«Так вот, значит, кто ты», — подумала Паландора. Выходит, она не ошиблась: тиани здесь, всё-таки, попадались.

— Обычно из вашей братии никто меня не слышит. Никто со мной не говорит. Все барахтаются в воде, сходят с ума от темноты и одиночества. А потом засыпают. Но таких было немного: всего двое. Ты — третья. И ты совершенно другая. Не испугалась. Зажгла здесь свет. И вот уже несколько минут остаёшься под водой, с головой, но не засыпаешь. Прежние так не могли.

Паландора открыла рот в недоумении. Что значит, она зажгла свет?

— Ну не я же! Мне свет не нужен вообще. А имо без него теряются.

Паландора внимательно осмотрелась по сторонам. Проплыла несколько метров вперёд, нырнула ещё глубже. Невидимка не соврала: голубой свет, который окутал пещеру, перемещался вместе с ней и как будто исходил от неё самой — от её ладоней и пальцев, от ступней, от самой груди.

— Почему я не вижу тебя? — спросила она у своей собеседницы. — Ты от меня прячешься?

— Вот ещё! Просто я не выбрала форму. У меня нет тела, поскольку я не чувствую в нём необходимости.

— Как это?

— А вот так. Скажи, почему у тебя нет плавников, как у рыбы?

— Плавников? — переспросила девушка. — Для чего они мне нужны? Я ведь не живу под водой.

— Вот и мне ни к чему тело. Я существую, обитаю в моём подземном озере — и этого достаточно. Но, если тебе так будет удобнее, я могу подобрать себе образ. Хочешь, чтобы я была похожа на сталактит? Мне очень нравятся сталактиты! Но они видят мир чересчур вверх тормашками и их мнение редко когда совпадаем с моим. Нет, лучше я буду камнем. Обычным, круглым и серым…

— А как насчёт человеческого образа? — предложила Паландора, опустившись на дно и усевшись на нём, поджав под себя ноги. Она оглядела свою дырявую юбку, поднявшуюся пузырём, и тяжко вздохнула.

— Точно! Как это я сразу не сообразила! Отличная мысль! Я, правда, не видела на своём веку очень много людей. Имо ко мне не заглядывают — а если они попадают сюда, то надолго не остаются. Они закрывают глаза, опускаются на дно и больше уже не поднимаются. Поэтому я возьму такой же образ, как у тебя.

Вода рядом с Паландорой забурлила, вспенилась и из неё показалась молодая девушка среднего роста со вьющимися синими волосами ниже плеч, большими сапфировыми глазами, точёным белым лицом с кукольными ямочками на щеках и аккуратным маленьким подбородком. Она была одета в голубое платье, покрытое белыми волнистыми кружевами, с длинными и широкими газовыми рукавами и драпированной юбкой до пят.

— Готово! Тебе нравится? — спросила она. Паландора смотрела на неё в изумлении.

— У тебя точь-в-точь моё лицо. Но платье другое и волосы синие.

Девушка потупила взор в явном недоумении.

— Что значит, другое? Я скопировала всё до мельчайшей детали. Ничего от себя не добавила.

Настала очередь Паландоры недоумевать. Она оглядела себя, как могла: потрогала лиф, схватилась руками за юбку, взяла в руки пряди волос и поднесла их к лицу. И вновь её собеседница её не обманывала. Но как такое было возможно?

— Здесь что-то не так! — воскликнула киана. — Я совсем другая. У меня чёрные волосы. И куда подевалось моё дорожное платье?

На эти вопросы её собеседница ответить не могла. Она погрустнела лицом и растянулась на дне озера, спрятав в ладонях лицо.

— Я так старалась, а тебе не понравилось… Все имо такие вредные?

— Ты здесь совершенно ни при чём, — поспешила обнадёжить её киана. — Если, конечно, это не ты надо мной подшутила! Тогда признавайся, и мы посмеёмся вместе.

— Мне так хотелось бы посмеяться вместе, — поведала тиани доверительным тоном. — Всегда приходилось смеяться одной. Придумывать себе поводы для смеха. Признаться, здесь необыкновенно скучно. Повезло тем тиани, которые живут в озёрах на поверхности. Но ты не подумай, что я жалуюсь. Это мой дом, и я люблю его даже таким.

— Почему ты живёшь под землёй, если тебе здесь так одиноко? — спросила Паландора, которая решила разобраться со своей метаморфозой позже. Сейчас ей всё равно никакое путное объяснение не приходило в голову.

— Потому что здесь я появилась на свет. Давным-давно, ещё когда возникло это озеро. Иначе как, по-твоему, образуется озеро, или река, или лес, если там нет тиани? Всё это взаимосвязано. Иногда я, конечно, выхожу на поверхность, встречаюсь с моими товарищами, но не отдаляюсь от дома.

— Как называется это озеро? — спросила Паландора.

— У него нет названия. Это имо привыкли всему давать имена. Но сюда пока ещё никто из них не добрался с тем, чтобы задать этот вопрос. Ты первая.

— Ясно, — сказала Паландора. — А тебя как зовут?

— Никак. Некому звать меня, отчего у меня тоже нет имени.

— Тогда я буду звать тебя Паланика, — объявила девушка. — Это значит «водяная девчушка». А меня зовут Паландора, дар воды.

— Вот видишь? Именно это я и говорила про имо. Им невыносимы безымянные сущности и предметы. Они внушили себе, что у каждого должно быть имя. Что-то, что выделяет тебя из полотна мироздания и награждает своим, отдельным ритмом. Но мне нравится ритм моего нового имени. Спасибо тебе, Паландора.

Девушка улыбнулась.

— Если бы имо так сильно тяготились отсутствием имён, — сказала она, — то уже двести лет назад кто-нибудь дал бы названия озёрам Пэрферитунуса. Хотя бы трём крупнейшим. А мы до сих пор зовём их Первым, Вторым и Третьим.

Её собеседница недоуменно подняла изящные кобальтовые брови.

— Разве это не названия?

— Нет, конечно! Это просто безликие номера. А так не должно быть. Озёрам нужны адекватные названия, они просят имена, но их просьбы уже долгое время остаются без ответа.

— Так назови их, — предложила тиани.

— Я?

— Да, ты. Ты же имо.

Паландора покачала головой.

— Это не так просто. Нужно подать петицию королю, чтобы зарегистрировать новые названия. А перед этим нужно, чтобы с ними согласились остальные… Ну и, хотя бы, для начала требуется их придумать.

— У вас, имо, я погляжу, всё непросто, — рассмеялась Паланика. Киана с ней согласилась.

— Это точно. Только представь себе: моему жениху потребовалось столько времени, чтобы набраться смелости и сделать мне предложение! Но это ещё полбеды: так или иначе, он справился. Истинная беда в том, что, как ты заметила, я немного не такая, как остальные имо. Я умею находиться вне тела, а также перемещаться из одной точки в другую за считанные секунды. Могу долго оставаться под водой. Создавать необходимый объём воды из ничего и убирать лишний. Немножко перемещаю предметы силой мысли, но это довольно сложно. Возможно, мне доступны ещё какие-нибудь навыки, но те, что я назвала, я обнаружила всего три недели назад и только осваиваюсь с ними. А также я с детства могла видеть существ, которых не замечают другие. Всё вышеперечисленное считается очень дурным для имо. Если другие люди об этом узнают, они лишат меня жизни. Вот как-то так.

— Это потому, что ты Паландора, — ответила тиани, сделав серьезное лицо. — Ты — элементалист. Маг воды. Раньше, я слышала, таких в округе было немало, но в последние лет двести многое изменилось. Очень многое изменилось. Раньше здесь жило куда больше тиани. Теперь остались лишь единицы. Те, кто неразрывно связан с этими краями — как я.

— Каким был этот остров двести лет назад? — спросила Паландора, придвинувшись к своей собеседнице. Теперь обе девушки сидели друг напротив друга и их синие волосы колыхались на волнах, как морская трава.

— О, я в точности не знаю. Ведь я большую часть времени провожу взаперти. Тебе лучше спросить у кого-нибудь сверху. Одно я могу сказать точно: раньше тиани жилось здесь легче и вольготнее, и они дружили с имо. Теперь имо изменились. Они нас больше не видят, не воспринимают. Всё стало другим.

Паландора рассказала то малое, что знала об истории Ак'Либуса и о том, как исчезли его предыдущие обитатели. Тиани выслушала её очень внимательно, задавала много вопросов, а потом сказала:

— Очень зря люди не любят и боятся магов, тем более элементалистов. Базовые стихии составляют основу мироздания, и те, кто способен ими управлять, не могут быть порочными по определению. Порочно лишь то, что чересчур сильно не совпадает с ритмом Творца. К элементам это не относится.

— Хорошо, если так, — сказала Паландора. Её это обнадёжило. Встреча с Паланикой стала для неё в каком-то смысле судьбоносной.

— Покажи мне, пожалуйста, что ты умеешь делать с водой, — попросила тиани. — Я могу изменять её качество, химический состав, делать воду более мягкой или жёсткой, но я хочу увидеть, на что способны элементалисты.

— Я сама ещё пока толком не знаю, — ответила Паландора, — но я кое-что попробую.

Она зажмурилась и сосредоточилась. И, как была, сидя, всплыла на поверхность озера, не пошевелив ни одним мускулом. Вокруг неё на поверхность стали подниматься пузыри, целый сонм пузырей — больших, маленьких, микроскопических. Поодиночке, и гроздьями, и даже пузыри, заключённые в другие пузыри, до пяти штук за раз. Поначалу они лопались на озёрной глади, а затем начали взмывать в воздух, взлетать, подниматься всё выше и, достигнув острых верхушек сталактитов, взрывались фейерверками, осыпая всё вокруг радужными брызгами. Заключённая в один из таких пузырьков, над озером поднялась Паланика. Она парила над потолком и хлопала в ладоши и, ухватившись за сталактит, сама нечаянно разорвала свой пузырь и повисла в воздухе, потешно дрыгая ножками.

— Спускайся ко мне! — крикнула ей Паландора.

— Не хочу, — ответила тиани, вцепившись обеими руками в сталактит. — Давно мне не было так весело!

Что верно, то верно, признала киана. Она сама почувствовала себя маленькой девочкой, расшалившейся за вечерним купанием: того и гляди появится сердитая киана Вилла и потребует прекратить безобразничать.

На поверхности озера поднялась волна, взметнулась под потолок, коснулась юбки тиани.

— Отпусти руки, — попросила киана, и та послушалась. Волна подхватила её и бережно опустила в воду. Тут Паландора почувствовала, как начала уставать. Управлять водой было весело, но довольно выматывающе.

— Как здорово! Покажи ещё что-нибудь!

Паландора опустила в воду кончики пальцев, и от них во все стороны побежала разноцветная рябь. Вдалеке послышался плеск, и из озера выскочил дельфин — упругий, гладкий, весь сотканный из воды. Затем показался осьминог, вынул поочерёдно каждое из своих щупалец и скрылся в глубине. Наконец на волнах вырос корабль, — и ещё один, и ещё, — целый флот. Они помчались навстречу девушкам, раздувая паруса на мнимом ветру. Но, не дойдя считанных метров, один за другим дали крен и пошли ко дну.

— Больше не могу, — призналась Паландора, прижав пальцы к вискам. — Голова болит. Мне нужно отдохнуть.

Тиани разочарованно насупила брови, но тут же с пониманием кивнула.

— Я, пожалуй, вернусь наверх, — сказала киана, — не то мой друг меня хватится. Будет искать, волноваться. Было очень приятно с тобой познакомиться, Паланика.

— Взаимно, — ответила тиани и торопливо добавила: — Ты ведь ещё ко мне заглянешь?

— Конечно, если ты этого хочешь. Ты тоже можешь приходить ко мне в гости в любое время. Я живу в замке Пэрфе, к северо-западу отсюда.

— Ой, нет… Это очень далеко. Если я смогу прийти, то только совсем ненадолго.

— Приходи хоть ненадолго, — улыбнулась Паландора и, помахав ей рукой, покинула тело. Проскользнула через лаз в потолке, вернулась в верхние галереи и воплотилась у входа в пещеру. Мгновенно обсохла и в свете луны осмотрела свои густые синие волосы. Теперь она поняла, почему её облик изменился. Ведь она Паландора. Элементалист. Маг воды.

«Как было бы здорово показаться Рэю в таком обличии, — подумала девушка. — Вот бы он удивился! Но не стоит торопить события… Возможно, как-нибудь в другой раз».

С этими мыслями она провела пальцами по волосам, от корней до самых кончиков. И, когда она скрылась в пещере, то была одета в своё обычное дорожное платье, а локоны её, как прежде, почернели.

Конец первой части