Дочь Двух Матерей

Глава 21

Киана Вилла провела этот, а с ним и последующий день в городе — до окончания праздника, как было положено. Лишь в первый деловой галвэйдегор она собралась, наконец, в дорогу.

«И только посмей эта дерзкая Паландора не оказаться дома!» — думала она.

Но Паландора не планировала более растрачивать кредит доверия своей попечительницы. Она возвратилась два дня назад и сидела теперь тише воды, ниже травы. Встретила Листопад с деревенскими девушками. Плела с ними венки, читала заговоры на плодотворный урожай к следующему году, гадала на женихов.

«Впрочем, мой мне известен», — думала она и улыбалась своим мыслям. С другими она пока решила ими не делиться, из толики суеверия.

К приезду кианы Виллы она повелела убрать весь замок сверху донизу, до блеска, и сама приняла активное участие в генеральной уборке. Горничные и служанки роптали: где это видано — затевать уборку не в первый день осени, а в третий. Но Паландора сочла нужным поступиться правилами, зато угодить киане. Хоть как-то задобрить её.

Вот только пожилая гердина не то что не оценила — казалось, даже не заметила её стараний. Едва возвратившись из города и убедившись, что её подопечная наконец объявилась, она удовлетворённо кивнула и строго на неё посмотрела.

— Паландора, я бы хотела серьёзно с тобой поговорить.

— Я бы тоже, киана Вилла, — с готовностью ответила девушка.

— Тогда, будь добра, дай мне время собраться с силами после поездки, и жду тебя через тридцать минут в своём кабинете.

Поднимаясь в кабинет попечительницы, Паландора думала о том, как в более выгодном свете преподнести ситуацию с мельницами. Сказать, что они посчитали целесообразным отложить этот проект до следующего года? Да, пожалуй, так будет вернее всего. Упирать на расценки, на загруженность рабочих, на то, что к 841 году положение на рынке… В общем, видно будет, что к чему. Положение на рынке — это такая штука, которой можно оправдать, кажется, всё, что угодно. Рост цен, их падение, нехватку свободных рук, массовую безработицу… Словом, удобная вещь. Но не успела Паландора закрыть за собой кремово-лаковую дверь, как киана Вилла сообщила ей, что рабочие уже сегодня начнут разравнивать площадки под водяные мельницы и строить дамбы. Девушка не успела изобразить на лице гримасу осведомлённости, настолько велико было её изумление.

— Да, именно так, дитя моё, — с нажимом сказала киана Вилла. — Вы с Рэем неплохо потрудились над сметой, обозначили объём работ и добились поддержки мэра Вентура, но, как я и опасалась, едва у вас возникли первые трудности, как вы сдали позиции. По счастью, киан Рэдмунд выручил вас из беды и выделил бригаду каменотёсов из Рэди-Калуса.

Паландора изумилась ещё больше.

— Что вы говорите, киана Вилла. Почему же он ничего нам об этом не сообщил?

— Должно быть потому, что он не сумел вас найти, — ответила её попечительница с нескрываемым раздражением в голосе. — Потому что вы с Рэем куда-то запропастились и не сочли нужным никого об этом предупредить.

— Отчего не сочли? — возразила Паландора. — Мы отправили письма.

— Пару оправдательных строк с опозданием в несколько дней — вот всё, что я от тебя получила. И, видит Создатель, это уже не первый раз за текущий год, когда ты вот так исчезаешь. Хотя не далее, чем две недели назад ты клялась мне, что это больше не повторится.

— Но мне не хотелось бы это обсуждать, — продолжила киана Вилла, жестом прервав Паландору, которая принялась было оправдываться. — Бригада уже принялась за работу и, я надеюсь, ты окажешься способной проконтролировать её выполнение. Также у меня есть для тебя хорошие новости: тебе наконец отыскался подходящий жених. Он уже попросил моего благословения и, принимая во внимание то непростое положение, в которое меня ставят твои необдуманные шаги, я согласилась. Ты выйдешь замуж за юного Рэдкла.

На этих словах сердце Паландоры забилось чаще. Как, Рэй уже сообщил о своём намерении? Но когда он успел? Ведь он же сначала планировал поговорить с отцом. Неужели отправил голубя в Озаланду? Какой молодец!

— Хорошо! — воскликнула Паландора и, повинуясь порыву, чмокнула киану Виллу в щёку. — Я согласна! Я очень рада!

Её попечительница отступила на шаг, но всё же тепло улыбнулась.

— Замечательно. Киану Рэдмунду будет приятно это услышать.

— Вы хотели сказать, Рэю, — поправила её Паландора, чьё сердце пело от радости.

— Нет, дитя моё, я сказала именно то, что хотела. Пусть память моя с годами всё чаще пытается вероломно меня подвести, но я пока ещё в состоянии отличить старшего Рэдкла от младшего.

Радость на лице Паландоры сменилась недоумением. Она посмотрела на свою попечительницу так, будто до этого ни разу в жизни её не видела.

— Не понимаю, — сказала она, — при чём тут Рэдмунд.

— При том, что он, согласно правилам хорошего тона, попросил у меня твоей руки. И, как ни велико было моё искушение удержать его от этого опрометчивого шага, принимая во внимание твою взбалмошность и капризы, я ответила согласием. Надо признать, вы с Рэдмундом стоите друг друга, и не раз доставляли хлопоты вашим почтенным родителям и опекунам. Но у меня есть основания полагать, что вместе вы сумеете преодолеть вашу инфантильность и будете достойно править моими землями.

Паландора отказывалась верить своим ушам — и глазам, и сердцу, и разуму. Всё, о чем говорила киана Вилла, было немыслимо. Произошла чудовищная ошибка.

— Но я не давала своего согласия, — холодно произнесла она, придя в чувство.

— Разве нет? — удивилась киана Вилла. — Мне пригрезилось или ты только что чуть ли не прыгала до потолка от радости?

— Но я… Мне показалось…

— Показалось, что я ошиблась братом, дорогая? Так случается.

— Но мы с Рэем любим друг друга! — выпалила девушка. — Он просил меня стать его женой. И я согласилась!

«Ну надо же, — мысленно удивилась гердина, — то у этой вертихвостки не было ни одного жениха, то вдруг сыскались двое. И оба Рэдклы». Что-то мутное затеял киан Тоур после её юбилея.

Впрочем, чем больше она об этом размышляла, тем больше сомневалась в его причастности. Киану Тоуру ни за что бы не пришло в голову ввязывать в эту политическую игру сразу двоих сыновей. Это не его стиль.

Так или иначе, требовалось обсудить с ним детали. Разобраться окончательно, что происходит. Вилла удостоила наконец взглядом свою подопечную. Та стояла ни жива ни мертва и едва сдерживала слёзы.

— Не понимаю, милая, что тебя так огорчило? Ты полагаешь, что полюбила? Но вы оба ещё так молоды… Что вы можете знать о любви? Ваша — всего лишь иллюзия, неверная спутница, замутняющая разум и терзающая сердце. И потом, если Рэй так серьёзно настроен, что помешало ему добраться до Пэрферитунуса и спросить моего благословения, как того требуют приличия?

— Он собирался это сделать, — всхлипывая ответила Паландора, — сразу, как только поговорит с отцом. В один из этих дней он намеревался появиться здесь. Возможно, он уже в пути…

— А, возможно, и нет, — ответила Вилла и глубоко вздохнула. Она не любила, когда дела принимали сложный оборот, хотя, будучи гердиной вот уже сорок лет, она привыкла к тому, что редко бывает иначе.

— Хорошо, — сказала она, — подождём, когда он объявится.

Но Рэй не появлялся. Ни в четвёртый, ни в пятый, ни в шестой день недели. Паландора ждала, потом негодовала, потом в отчаянии заламывала руки. Ездила в Вентур, справлялась о первых успехах. Появление молодой кианы на объекте было встречено с энтузиазмом. Залюбовавшись на неё, один молодой лесоруб свалился в ручей, а другие приостановили работу.

— Всё идёт по плану, — отчитался бригадир и, смутившись, добавил: — Вы лучше к нам не частите или отправляйте заместителя. Сами видите, киана, ребята отвлекаются.

Он искренне считал, что прелестным девушкам здесь не место, но из уважения не произнёс это вслух.

Паландора и сама была бы рада никуда не отлучаться. Большую часть времени она проводила в библиотеке, буравя глазами календарь. Большой, прямоугольный, как половина доски для игры в монаварту, на каждом из двенадцати листов он включал в себя по четыре недели — ровно треть сезона. Первая из этих недель грозила завершиться. Паландора зачеркнула праздничные фэрдегор, ландегор и торфсдегор. Кружком отметила галвэйдегор как день начала работ. Водегор и чедегор девушка вновь зачеркнула. И остановилась на первом цендегоре абалтора, сегодняшнем дне.

«Куда же запропастился Рэй?» — спрашивала она себя. Видимо, стоило это проверить. Посетить замок Рэдкл: ей ничего бы не стоило оказаться там в мгновение ока. Но девушке не хотелось шпионить.

А Рэй тем временем был занят в Кэлби. Едва он возвратился домой, как отец срочно снарядил его в путь: на конном заводе подрос очередной выводок жеребят, которых намеревались отправить на материк. Требовалось отобрать из них наиболее пригодных к экспорту — а в лошадях Рэй, как-никак, разбирался, вот киан Тоур и замыслил поручить ему проконтролировать, чтобы на заводе не утаили достойные экземпляры.

— Что с вашими мельницами? — наскоро осведомился он и в очередной раз услышал, что всё хорошо и беспокоиться не о чем. Тем более с лёгким сердцем он услал его в Кэлби.

Юноша рассудил, что разговор с отцом мог и подождать — кроме того, он, честно говоря, стеснялся и не знал, как подойти к этой теме. Едва он думал об этом, как у него пересыхало во рту, а слова сливались в липкий клубок, из которого невозможно было извлечь ни одной вменяемой фразы. Знай он о планах своего брата, он бы, пожалуй, сделал над собой усилие — но, не будучи о них осведомлён, решил, что время терпит. Причём настолько, что Рэй вызвался заодно сопровождать выделенную партию жеребят в Эрнербор, где их должны были погрузить на корабль.

«Жалко, что они не отправляются из Озаланды, — посетовал он, — тогда можно было бы сделать два дела за раз». И повидаться с Паландорой, по которой он уже начал скучать.

В матудегор, последний день недели, Паландора не вытерпела и наведалась-таки в Рэди-Калус. Обежала весь замок, не обнаружив никого из господ. Прямо хоть воплощайся и дознавайся у слуг, куда все подевались. И, когда она уже задумала всерьёз так и поступить, гадая, как сохранить инкогнито, её прервал дробный стук в дверь её комнаты.

— Госпожа! Киана Вилла просит вас спуститься! Прибыли гости.

В самом деле, приехал киан Тоур со своим старшим сыном. У того, в отличие от Рэя, разговор с отцом не вызвал никаких затруднений — тем более, когда он уже заручился поддержкой кианы Виллы. Не успел он вернуться домой, как тут же доложил, где пропадал. Впервые в жизни. Сам. И как бы между прочим упомянул, что женится.

— Не так быстро, — осадил его киан Тоур. — Это не тебе решать.

А про себя подумал: «Однако!»

Пробежавшись глазами по календарю и записям в ежедневнике, он объявил, что к концу недели лично потолкует с гердиной Пэрферитунуса об этом деле. Рэдмунд пожал плечами. Он был не против ещё одной поездки на север.

«А пока приобщусь, наконец, к Листопаду», — решил он.

Обоих своих друзей он без труда обнаружил на Красной площади — идеально квадратной, широкой и ровной, как армейский плац. И, согласно названию, красной, покрытой бордовой брусчаткой. Налу объелся горячих каштанов и с трудом ворочал языком; Агрис взахлёб рассказывал стайке девчушек, как ставить коня на дыбы, чтобы тот гарцевал на задних ногах. Он пылко убеждал собеседниц, что ему не составит труда проехать таким манером по всей площади, размахивая саблей. Девушки никак не могли взять в толк, чего в этом такого особенного и удалого, и обменивались недоумевающими взглядами.

— Не слушайте его глупости, — посоветовал Рэдмунд, и те охотно с ним согласились. Засмущались при виде киана, зарделись. И убежали водить хоровод. Агрис надменно фыркнул.

— Где ты пропадал? — накинулся на товарища Налу. Агрис встал в стороне, сложив руки на груди и, щурясь поддакнул.

— Да-да! Скажи нам, Рэдди, где тебя носило!

— Да так… — ответил Рэдмунд, играя с рукоятью меча на поясе, — заезжал в Озаланду по одному неотложному дельцу. У них там под Вентуром намечается новое строительство. И ещё, ребята, я скоро женюсь, так что жду вас обоих на свадьбу!

Впервые в жизни оба его приятеля, такие разные, стали неотличимы друг от друга. У обоих синхронно округлились глаза и вытянулись лица, и каждый при том подбоченился. Первым очнулся Агрис.

— Ты это… сказки-то нам не рассказывай! На что тебе девчонка сакшоиста? Только не говори нам, что ты по дурости дал ей обвести тебя вокруг пальца!

— Нет, Матья здесь ни при чём, и она обо всём в курсе, — ответил Рэдмунд, стараясь не рассмеяться. — Я женюсь на будущей гердине Пэрферитунуса. По политическим мотивам, так сказать.

— Сто лет не был в Пэрферитунусе, — признался Налу. — У них же, вроде, старушка правит…

Агрис постучал друга по макушке, для чего ему пришлось подняться на цыпочки и высоко задрать руку.

— Ты чем слушаешь вообще? Он же сказал — на будущей гердине, не на нынешней! И что, как она? Красивая?

— Ну да, довольно хороша собой.

— Блондинка? Рыжая?

— Вот уж спасибо! — фыркнул Рэдмунд. — Рыжей мне сестры хватает! Брюнетка…

— Уж лучше рыжая, — заявил Агрис. — Как Феруиз…

Рэдмунд подошёл к нему вплотную.

— Ты что это, опять за своё?

Агрис отступил на шаг и пригладил волосы.

— А что я могу поделать? Сердцу не прикажешь! Пожалуйста, бей меня, если хочешь! В долгу не останусь.

Он выпятил грудь колесом и вытянул руки по швам. Налу закатил глаза и молча наблюдал за друзьями. Рэдмунд вновь приблизился к Агрису, сжал руки в кулаки, но вдруг расслабил их и рассмеялся.

— Хорошо, старина, — начал он, превозмогая смех, — я скажу тебе так: если ты не желаешь оставить попыток добиться благосклонности моей сестры, то должен хотя бы знать, что работаешь не в том направлении. Мне даже бить тебя ни к чему, ведь ты всё равно ничего не сумеешь изобрести такого, что могло бы её покорить. Самое главное, что имеет для неё значение и за что она болит душою — это наш с тобой старый добрый Рэди-Калус. Соверши какой-нибудь геройский поступок, сделай что-то значимое для региона — и ты заслужишь её глубокое признание, а с ним, быть может, и интерес.

Рэдмунд закончил и напоследок нахально оскалился. Налу добродушно похлопал его по спине, навалился на него, как медведь на осину.

— Дружище! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Ты ведь понимаешь, что нашему Агрису такая задача не по плечу — а, точнее, не по нраву? Он-то привык пленять красавиц глазами с поволокой, завитыми кудрями и красивыми речами, а отнюдь не добрыми делами! Удалью и бесшабашностью, а не благоразумием.

— Понимаю, дружище, — развязно ответил Рэдмунд, прогибаясь под весом товарища, — но здесь уж ничего не попишешь. Это единственный метод, который может сработать.

— Да ну вас обоих! — обиженно буркнул Агрис. — Мы ещё посмотрим, чья возьмёт, — добавил он, но без бравады в голосе. — А пока, так и быть, погуляем на твоей свадьбе. Не оставим тебя одного.

— Когда она хоть состоится? — осведомился Налу.

— Надеюсь, что скоро, — ответил Рэдмунд. — Мои уже дали добро («Дадут, куда они денутся», — добавил он мысленно). С её стороны всё тоже улажено. Остались кое-какие административные хлопоты, а уж после мы определимся с датой. Не волнуйтесь, я вам сообщу. А пока айда в хоровод, пока самых красивых девчонок не разобрали в пары!

— Тебе-то какое до них дело, жених? — спросил Налу.

— Одно другому не мешает, — ответил Рэдмунд, поправив ремень. Агрис поспешил согласиться с ним, за что тут же получил кулаком в плечо.

— А тебе я не доверю Феруиз именно по этой причине! — пояснил Рэдкл.