Исландские пряди

42

«Прядь о Торарине сыне Невьольва» («Þórarins þáttr Nefjólfssonar») сохранилась только в рукописи «Tómasskinna» (GKS 1008 fol.), в части, записанной в самом начале XV в. Датировка пряди вызывает споры: тогда как Бьёрн М. Ольсен предполагал, что рассказ должен был появиться не ранее XIV в. и его автором был клирик (ZFXIII. Bls. CLXVIII), Финнур Йоунссон (см.: Finnur Jónsson. Den oldnorske og oldislandske litteraturs historic. Kobenhavn, 1923. Bd. II. S. 754) высказывал точку зрения, что создателем пряди мог быть уже сам Стюрмир Карасон (первая половина XIII в.): имя Торарина встречается в одном из уцелевших фрагментов написанного им жизнеописания Олава Святого, где этот исландец характеризуется как человек, которого отличали большой ум и проницательность.

Торарин сын Невьольва не раз упоминается во всех без исключения версиях биографии Олава Святого как один из исландцев — приближенных этого конунга, неоднократно выполнявший его поручения. Кроме того, он фигурирует в целом ряде прядей, как связанных с сагой об Олаве, так и приуроченных к правлению его брата, Харальда Сурового (в «Пряди об Асбьёрне Тюленебойце», в «Пряди об Эймунде сыне Хринга», в «Пряди о Хеминге сыне Аслака»). Хронологически самое раннее упоминание о Торарине относится, однако, еще к тем временам, когда в Норвегии правил предшественник Олава Харальдссона, конунг О лав Трюггвасон: в различных редакциях саги о последнем сообщается о прибытии Торарина в страну вместе со скальдом Халльфредом, Брандом Щедрым и другими исландцами — все они в ту пору еще были язычниками (ср.: КЗ, 148).

Помимо приведенного здесь рассказа, известного лишь в единственной редакции саги об Олаве Святом в «Tómasskinna», в ряде версий королевского жизнеописания о Торарине сохранился анекдот, относящийся к более раннему периоду правления этого государя. Иногда его называют «Первой прядью о Торарине сыне Невьольва», однако по всем признакам этот анекдот не самостоятельный рассказ, а неотъемлемый эпизод «Саги об Олаве Святом». Впервые его приводит Снорри Стурлусон в «Отдельной саге об Олаве Святом» (гл. 70: О1Н, 183-186; см. также Flat. II, 89-91), он же воспроизводится и в сокращенной редакции этой саги в «Круге Земном» (гл. 85). Приведем его в изложении последней:

«Одного человека звали Торарин сын Невьольва. Он был исландцем и происходил с севера Исландии. Он не был знатен, но очень умен и красноречив. Он смело говорил с высокопоставленными людьми. Он много путешествовал и подолгу не бывал в Исландии. Торарин был очень безобразен, особенно из-за своего телосложения. Руки у него были большие и уродливые, а ноги — еще уродливее. В то время, когда происходили те события, о которых было рассказано (до этого речь шла о нападении конунга Хрёрека на Олава, см. об этом в “Пряди об Эймунде сыне Хринга”. — Е.Г), Торарин был в Тунсберге. Олав конунг его знал и часто беседовал с ним. Торарин тогда снаряжал торговый корабль и собирался летом отплыть в Исландию. Торарин гостил несколько дней у Олава конунга, и тот беседовал с ним. Он спал в покое конунга. Однажды рано утром конунг проснулся, когда в том покое все еще спали. Солнце только что взошло, и было уже светло. Конунг увидел, что Торарин высунул одну ногу из-под покрывала и стал ее рассматривать. Когда все в покоях проснулись, конунг сказал Торарину: “Я тут не спал и увидел то, что мне показалось очень замечательным. У тебя такая уродливая нога, что, думаю, ни у кого в городе такой не сыщешь”. Конунг попросил остальных посмотреть и сказать, что они думают. И все остальные, увидев ногу Торарина, согласились с конунгом. Торарин, услышав, о чем идет речь, сказал: “Мало найдется на свете такого, чему нельзя было бы отыскать пару. Наверно, так обстоит дело и с моей ногой”. Конунг сказал: “Я готов биться с тобой об заклад, что другой такой ноги не сыщешь”. Тогда Торарин сказал: “А я готов биться с Вами об заклад, что найду в этом городе ногу еще уродливей”. Конунг говорит: “Тогда тот из нас, кто окажется прав, пусть требует у другого все, что захочет”. “Так тому и быть”,— сказал Торарин. Тут он сбросил покрывало со второй ноги, и она была нисколько не лучше первой, к тому же большого пальца на ней вовсе не было. Торарин сказал: “Посмотри теперь, конунг, на мою другую ногу. Она уродливее — ведь на ней нет одного пальца. Я выиграл”. Конунг говорит: “Нет, та нога уродливей, ведь на ней пять уродливых пальцев, а на этой всего четыре. Так что я должен требовать от тебя, чего захочу”. Торарин говорит: “Как сказал конунг, так тому и быть. Чего же ты хочешь просить у меня?” Конунг говорит: “Чтобы ты отвез Хрёрека в Гренландию и оставил его у Лейва сына Эйрика”. Торарин отвечает: “Я не бывал в Гренландии”. Конунг говорит: “Такому бывалому путешественнику, как ты, сейчас самое время отправиться в Гренландию, раз ты там раньше не бывал”. Сначала Торарин ничего на это не ответил, но когда конунг продолжал настаивать на своем, Торарин не отказался прямо, но сказал: “Я хочу, чтобы Вы, конунг, узнали, чего бы я попросил, если бы выиграл спор. Я хотел просить Вас сделать меня своим дружинником. И если Вы выполните мою просьбу, я постараюсь как можно быстрее сделать то, о чем Вы меня просите”. Конунг согласился, и Торарин стал его дружинником...» (КЗ, 225-226). Затем рассказывается о том, как Торарин исполнил поручение конунга.

«Прядь о Торарине сыне Невьольва» принадлежит к числу «прядей о поездках из страны» — той их разновидности, в которой конфликт между исландцем и правителем Норвегии был вызван оговором завистников. Разрешение конфликта в данном случае происходит при вмешательстве высших сил и благодаря «ретроспективному» рассказу другого героя пряди, Торстейна сына Рагнхильд. Последний упомянут также в «Саге об Олаве Святом» в «Книге с Плоского Острова» (Flat. II, 315) среди тех, кто сопровождал конунга Олава в Гардарики (на Русь) после его вынужденного отъезда из Норвегии.

Перевод сделан по изд.: íslendinga sögur og þættir. I—III / Ritstj. Bragi Halldórsson о. fl. Reykjavik, 1987. III. bindi. Bls. 2256-2258. (Svart á hvitu). На русский язык прядь переводится впервые.