Исландские пряди

67

«Прядь о Торде Золотой Асы» («Gull-Asu-Þórðar þáttr») сохранилась в двух редакциях: 1) в составе «Саги о сыновьях Магнуса Голоногого» в «Гнилой Коже» (1270-1280 гг.; см.: Morkinskinna /Udg. Finnur Jónsson. Kobenhavn, 1932. S. 170-174), а также связанных с ней более поздних кодексах «Hulda» (XIV в.) и «Hrokkinskinna» (XV в.); 2) в качестве отдельного рассказа в нескольких бумажных списках, самый ранний из которых (AM 518 4to) относится к XVII в. Этот дошедший лишь в поздних рукописях отдельный рассказ считается, однако, наиболее ранней и оригинальной версией пряди, и именно он был переведен для настоящего издания. На основании сопоставления этих разных редакций прядь принято датировать началом XIII в.

О том, что отдельная версия рассказа о Торде всего ближе к оригинальной, свидетельствует то обстоятельство, что редакция пряди в составе саги о сыновьях Магнуса Голоногого содержит явные следы переработки текста, отмеченной стремлением приспособить его к новому и более широкому контексту королевского жизнеописания. Наибольшим сокращениям подверглись здесь начальные эпизоды, в которых рассказывалось о том, как Торду удалось преодолеть неприязнь Видкунна и заручиться его поддержкой на будущее. Очевидно, в глазах составителя компиляции подробное представление сцен, предваряющих основное действие — конфликт Торда с Ингимаром, в который оказались вовлечены самые могущественные люди Норвегии, включая самого конунга, — лишь замедляло его течение, отодвигая переход к центральной части повествования. В результате речь Асы, в которой она исподволь наставляла Торда, как следует действовать, дабы завоевать дружбу Видкунна, подменяется коротким и прямолинейным сообщением некоего безымянного «человека», объявившего о скором прибытии знатного родича и только что не потребовавшего от Торда сложить песнь в его честь. При этом сочинение драпы мотивировалось необходимостью примириться с Видкунном, поскольку тот, как утверждал собеседник Торда, относился к исландцу с «пренебрежением». Сцена исполнения хвалебных стихов также оказалась сведенной к нескольким фразам: из нее исчезли и поэтическая цитата, и заявление Торда о том, что он сочинил «небольшую» песнь, и просьба выслушать ее, и реакция Видкунна на желание Торда произнести драпу.

Центральная часть рассказа, главными действующими лицами которой были лендрманны (королевские наместники) и сам конунг Эйстейн, напротив, почти не подверглась изменениям. Единственная заметная утрата здесь — третья по счету саркастическая «сентенция» Ингимара, произнесенная им по случаю прибытия конунга. В этой части пряди имеется и одно приобретение, обусловленное включением ее в историю правителей Норвегии: к концовке последнего эпизода, сообщающей об отбытии Ингимара из Нидароса, прибавлено, что «Эйстейн конунг не стал препятствовать его отъезду и не придал никакого значения тем глупым словам, которые он произнес, сочтя для себя более достойным проявить милосердие и мудрость, как он всегда делал». Рассказ о Торде, таким образом, приводится в саге не только ради «забавы» (skemtan) — в качестве занимательной истории, приключившейся во времена правления Эйстейна Магнуссона (действие в пряди принято относить к 1112 г.), но одновременно используется в ней как пример, демонстрирующий выдержку, верность принятым на себя обязательствам, справедливость и мудрость этого конунга.

Рассказ о Торде Золотой Асы принадлежит к так называемым прядями о поездках из страны. Герои этих историй — в большинстве случаев люди незначительные, зачастую вымышленные персонажи. Таков, по всей видимости, был и Торд: в пряди не упомянут никто из его родичей, не приведено даже имени его отца, сказано лишь, что Торд «превзошел» его, иными словами, сумел добиться большего, чем он. Правда, Торд Золотой Асы упоминается в «Перечне скальдов» («Skáldatal»), где записаны имена всех скандинавских поэтов, когда-либо складывавших хвалебные песни в честь правителей и знатных людей (имя Торда помещено в нем вместе с именем адресата его песни — Видкунна), однако нельзя исключить, что Торд попал в этот список только благодаря пряди о нем; как бы то ни было, ни о Торде, ни об Асе нет сведений ни в одном другом из известных источников.

Общая нарративная схема «прядей о поездках из страны», в центре изображения которых был конфликт исландца с могущественным противником (конунгом или замещающим его представителем норвежской знати), получает в «Пряди о Торде Золотой Асы» своеобразное преломление. В роли нарушителя общественного спокойствия и мира, вопреки обыкновению, выступает здесь не исландец — герой пряди, но его контрагент — знатный лендрманн, чьи противоправные действия и служат причиной конфликта, образующего ядро повествования. Соответственно изменяется и роль высокопоставленных помощников, чье участие в деле на стороне героя, как это нередко бывает в прядях, способствует конечной победе исландца. Тогда как в традиционном для историй этого жанра противостоянии «конунг-исландец» их вмешательство, как правило, было направлено на то, чтобы добиться прощения главного героя и примирить враждующие стороны, в «Пряди о Торде» поддержка, оказываемая ими исландцу, не в последнюю очередь имеет своей целью осадить зарвавшегося смутьяна, попирающего закон, и одновременно выяснить, на чьей стороне сила. Главная же особенность этой пряди в том, что в числе могущественных помощников, защищающих Торда от произвола Ингимара, оказывается и сам конунг. Следует, наконец, отметить и еще одно отступление данного рассказа от стандартной повествовательной структуры «прядей о поездках из страны»: описанный в нем конфликт между главными действующими лицами так и остается неурегулированным.

В качестве механизма, продвигающего вперед действие рассказа и в конечном счете приводящего к возвышению героя, выступает процесс обмена дарами и обязательствами, неотвратимость исполнения которых — своего рода стержень общественных отношений в средневековой Скандинавии. «Прядь о Торде Золотой Асы» — яркий пример, демонстрирующий действие лежащего в основании этих отношений принципа взаимности: долг платежом красен. Преподнеся хвалебную песнь Видкунну и отказавшись от традиционного в таких случаях «отдарка» — золота, которое он обменивает на обещание дружбы, Торд делает знатного лендрманна своим должником. Позднее, когда приходит время, он требует от Видкунна возвратить долг: поддержать его в противостоянии Ингимару; Видкунн же, в свою очередь, прибегает к помощи того, кто был обязан ему. В результате вместо героя пряди на авансцену один за другим, повинуясь долгу, выступают наиболее могущественные мужи Норвегии и, наконец, сам конунг Эйстейн. Как выясняется, каждый из поспешивших на подмогу герою пряди знатных мужей связан со своим предшественником оказанной ему в прошлом услугой, напоминание о которой заставляет его, пусть и вопреки его желанию, сразу же отправиться на помощь к призвавшему его другу. Так, в результате «сложения» сил двух лендрманнов и одного конунга удается отстоять правоту безвестного исландца, погасить возникшее было волнение и привести в исполнение закон. Хотя одержанная героем победа — прежде всего заслуга его помощников, и в первую очередь конунга Эйстейна, роль Торда в исходе дела тем не менее ничуть не умаляется: это он умело запустил и поставил себе на службу безотказно работающий механизм взаимопомощи. Как и в других «прядях о поездках из страны», в рассказе о Торде Золотой Асы главное внимание рассказчика уделено не правителю Норвегии, в жизнеописание которого была вставлена прядь, но предприимчивому исландцу, собственными усилиями выстраивающему свою судьбу.

Перевод сделан по изд.: íslendinga sögur og þættir I—III / Ritstj. Bragi Halldórsson о. fl. Reykjavik, 1987. III. bindi. Bls. 2128-2131. (Svart á hvitu). Ранее публиковался в ежегоднике: Древнейшие государства Восточной Европы. 1999: Восточная и Северная Европа в средневековье. М., 2001. С. 438—444 (см. там же статью: Гуревич Е.А. Долг платежом красен: Древнеисландская «Прядь о Торде Золотой Асы». С. 444-449).