Исландские пряди

76

Публикуемый здесь эпизод из «Саги о Магнусе Добром и Харальде Суровом» выделен в «Гнилой Коже» в отдельную главу, под названием «О Харальде конунге» («Fra Haralldi konungi», Mork., 195) и помещен в ней между двумя прядями, которые описывают взаимоотношения этого норвежского правителя с исландцами: он приводится сразу же вслед за «Прядью о Бранде Щедром» и предшествует «Пряди об исландце-сказителе». В редакции той же саги в «Книге с Плоского Острова», где обе названные пряди опущены, мы находим этот эпизод в окружении иных рассказов — истории об Ульве Богаче и «Пряди о Торварде Вороний Клюв»; в этой компиляции он, кроме того, носит другое заглавие: «О мерах, принятых конунгом» («Um atgiord k(onungs)», Flat. III, 357). Как и другие истории, собранные в данном разделе, рассказ относят к «пограничным» эпизодам (см.: Gimmler Н. Die Thættir der Morkinskinna... S. 64).

Подобно рассказу «О мудрых советах Харальда конунга», история об Ингибьёрг посвящена исцелению лица, внезапно пораженного загадочным недугом, и изображает Харальда Сурового прозорливым и мудрым советчиком. Представления о том, что Харальд обладал медицинскими познаниями и поэтому был в состоянии помогать больным, по всей видимости, должны были основываться на рассказах о его долгом пребывании на Востоке и приобретенном там опыте. Похожий, однако значительно более лаконично изложенный эпизод, где этот конунг собственноручно извлекает змею изо рта проглотившей ее вместе с водой женщины, известен из «Пряди о Хеминге сыне Аслака» (см. в наст, изд.), причем почти полное совпадение целого ряда деталей позволяет предполагать, что он мог восходить к рассказу об Ингибьёрг. Кроме того, не исключено, что настоящий эпизод отчасти перекликается и с приведенным ранее рассказом «О Магнусе конунге и Маргрет», в котором Магнус Добрый вынужден отказаться от приглянувшейся ему молодой женщины, опасаясь гнева своего отца, св. Олава, принимающего деятельное участие в судьбе этой героини. Как отмечалось комментаторами (см. Morkinskinna: The Earliest Icelandic Chronicle of the Norwegian Kings. P. 439, ch. 39, n. 3), в настоящем рассказе взаимоотношения Харальда и Ингибьёрг остаются до конца не проясненными, однако из целого ряда намеков (подозрения, что в болезни Ингибьёрг виноват Харальд; мнение окружающих, что он и сам неравнодушен к ней и т.п.) можно заключить, что и в этой истории конунг имел виды на героиню, дочь знатного человека, однако был вынужден отказаться от нее, возможно, не без участия (или ради) своего брата, св. Олава, содействовавшего ее исцелению и спасению, и отослать в монастырь.

Перевод сделан по изд.: Morkinskinna / Udg. Finnur Jónsson. Kobenhavn, 1932. S. 195-199. На русском языке рассказ публикуется впервые.