Креативы Старого Семёна

В начале славных дел

Мой приятель Миша был женат на дочке ответственного партийного работника. Когда Миша женился, того уже давно не было на свете. Дома у жены хранились отцовские служебные бумаги. И однажды Миша дал мне их почитать. На один день.

Это было захватывающее чтение. Мишин тесть работал в отделе культуры ЦК, ведал театром и литературой. Бумаг было много, и самых разных. Тассовки с грифом «Совершенно секретно», посвященные пастернаковскому «Доктору Живаго». Множество документов о событиях, связанных с появлением в печати «Не хлебом единым» Дудинцева. Отчет о работе отдела культуры по подготовке и проведению Второго съезда писателей. Даже записная книжка, где Мишин тесть делал заметки о пьянстве среди артистов МХАТа – с подробностями, с фамилиями пьющих классиков советского театра.

Но самый интересный документ там был – личное письмо. Молодой, но уже много печатающийся советский писатель обращался к «уважаемому Петру Ивановичу». Письмо было большое, несколько страниц на машинке. Конечно, наизусть я его не помню. Но суть постараюсь передать.

Вот, - сообщал писатель, - написал я повесть. Полезную, мне кажется, повесть, посвященную важной теме. Издали. И что же? Критики молчат. Ни одной статьи! Разумеется, это было бы понятно, если бы повесть была неудачной. И не мне судить о достоинствах и недостатках моей работы. Но, Петр Иванович, смотрите – вот венгры издали эту повесть, и появилась большая статья! В ГДР – то же самое. И в Болгарии повесть вызвала живейший интерес, имела большую прессу. А у нас критики порой восторгаются , если писатель, условно говоря, держит фигу в кармане, и стараются замолчать произведение, написанное принципиально, с партийных позиций! Поймите меня правильно, Петр Иванович, я ни на что не жалуюсь. Просто тяжело на душе, и захотелось поделиться с человеком, который меня поймет.

Вот такое грустное письмо написал молодой писатель в середине пятидесятых годов. Судьба его потом сложилась хорошо. Он стал лауреатом, депутатом, секретарем Союза писателей и много еще кем. Написал много повестей и романов. Издал собрание сочинений в шести томах. По его книгам снимали фильмы.

Но жаль все же, что один из самых удачных его текстов прочли только два-три человека - Петр Иванович, я, да еще, может быть, мой приятель Миша.