Креативы Старого Семёна

Тайны творчества

Вообще-то я никогда особо не любил детективы. Но одно время часто заходил выпивать к приятелю, у которого несколько полок было заставлено этой литературой. И я всегда просил дать в дорогу почитать какой-нибудь детектив. Честно говоря, чтобы не заснуть в метро. Выпивали-то мы изрядно.

В итоге прочел я их достаточно много, детективов этих, в основном советских. И заметил одну странную закономерность. Как правило, несколько первых абзацев были посвящены природе. Следователь закуривал и задумчиво смотрел в окно. А там, во всю окоемную ширь… Или бригада выезжала на место убийства, куда-нибудь за город. И следователь закуривал и думал: что же за негодяи, ведь живут среди таких рек! Лесов! Опушек! Потаенных тропинок! Закатов, рассветов! Нет, чтоб жить и радоваться, рыбу удить, а они!

Ну или еще чего-нибудь в этом роде.

А больше во всем детективе про природу ни строчки. Убийство… труп… судмедэкспертиза… Подозреваемый… погоня… задержание. Допрос… преступник запирается… Улик вроде бы не хватает, но тут следователь достает из сейфа неопровержимую… Все, книга заканчивается. Хотя нет, иногда следователь на последней странице выходил из кабинета, закуривал и шел домой по спокойному ночному городу. А вокруг, во всю окоемную…

И читая очередной детектив, я иногда думал: а зачем ему, автору этому, пейзажи-то вставлять? И вообще, как это происходит у творца? Когда он их вставляет: после того, как напишет про трупы и улики? Или так: он начинает творить, садится за свой письменный стол, закуривает, и мучительно выдавливает из себя все эти дали и шири? А уж потом, переведя дух, привычно пишет про внезапно зазвонивший телефон, срочный выезд, труп и судмедэкспертизу?