Креативы Старого Семёна

Вам и не снилось

Когда Марья Федоровна была еще просто Машей, молоденькой девушкой, она бегала на танцплощадку рядом с летным училищем. И там за ней ухаживали два курсанта – Юра и Костя. Юра был обаятельный, улыбчивый, но Маше больше нравился Костя - он был серьезно настроен, к тому же ростом повыше и здорово танцевал. И Маша вышла за него замуж, Костя к тому времени как раз закончил училище. Уехали в сибирский гарнизон, там сразу дали квартиру. Костя служил, Маша тоже работала, продавцом в поселковом магазине. Потом родилась дочка. Все было хорошо, пока в шестьдесят первом году Гагарин не полетел в космос. И Маша узнала в нем того самого веселого курсанта Юру, который ходил на танцплощадку.

Подействовало это на Машу оглушительно. Не то что Юра ей тогда сильно нравился, нет. Она все эти годы о нем и не вспоминала. Но мысль о том, что она, Маша, могла стать женой первого космонавта – хотя ничего такого между ними не было, даже не целовались – терзала ее сознание. Ничего не хотелось делать, все валилось из рук. Гагарин был везде – в газетах, по радио, в телевизоре, с Хрущевым на мавзолее, с Лолобриджидой на кинофестивале, с Вертинской на «Голубом огоньке». Он ей стал даже сниться, но не тот курсантик, а нынешний, знаменитый, в белом кителе с наградами – улыбался, приглашал на танец, клал руку на талию. Маша просыпалась в тревоге. Рядом мирно спал Костя.

Ненадолго Гагарина отодвинул в сторону маршал Рокоссовский. Он приехал инспектировать их военный округ. И так получилось, что Маша шла на работу вдоль шоссе, а маршал ехал мимо. Увидел молодую женщину, велел шоферу остановиться. Посадил в машину, подвез, сказал комплимент и поехал дальше. Неделю-другую Маша вспоминала седого красавца Рокоссовского, а потом как-то вечером включила телевизор, а там – Гагарин. И маршал вылетел из головы.

Закончилось это наваждение в шестьдесят восьмом. Гагарин трагически погиб. Маша целый день плакала. Костя даже приревновал, вспомнил летное училище, танцплощадку, заподозрил, что у Маши с Гагариным что-то было. В том же году умер и Рокоссовский, но это Маша перенесла уже спокойнее.

Жизнь снова стала обычной, с обычными радостями и огорчениями. Костю переводили из одного гарнизона в другой, каждый раз надо было переезжать, устраиваться на новом месте, дочке привыкать к новой школе. Маша работала и училась заочно в Институте советской торговли. И в партию она вступила.

………………………..

Познакомился я с ней в восьмидесятых, при Андропове. Марья Федоровна работала у нас в отделе экономистом. Помню, она зашла в нашу лабораторию и завела речь об облавах, которые тогда проводились в магазинах, банях, кинотеатрах.

— После работы я хоть раком становись, никто мне никаких претензий предъявить не может! – возбужденно говорила она. – А в рабочее время надо работать, а не по магазинам шляться! Поймали – и правильно! Да чтоб я во время работы в магазин пошла – да никогда!

— Да уж! – сказала одна женщина, когда Марья Федоровна вышла из комнаты. – Очень убедительно говорит. Если б я сама час назад с ней в одной очереди не стояла, поверила бы.

Была Марья Федоровна активной общественницей, состояла в комиссии райкома партии по выездам. Работа почетная, и много от нее зависело, сама Пугачева после поездок за границу привозила ей сувениры.

Наши девушки часто с ней советовались:

— Марья Федоровна, мы с Катей тут в Чехословакию собрались, послезавтра партком проходить, там спрашивать будут про политику, а мы ничего не знаем!

— Девочки, не бойтесь, политика – это ерунда, главное – общественно-политическое лицо. Нет, конечно, подготовиться надо, почитайте, кто там Генеральный секретарь, какие крупные города и вообще, что в мире делается. Да не бойтесь, я вам говорю! Я и сама раньше не знала ничего. Сейчас-то я все знаю. В Афганистане – душманцы… Да, самое главное – как расшифровывается ЧССР, не вздумайте сказать «Чехословацкая советская социалистическая республика»! Не пустят!

— А как же, разве не так?

— Зарубите на носу, девочки! – чеканила Марья Федоровна. – Чехословацкая социалистическая республика. Первая буква «с» - значит словацкая.

Женщина она была любопытная, обожала расспрашивать, и девочки охотно говорили с ней про свою, как правило, сложную личную жизнь. Марья Федоровна переживала, охала, давала советы. Иногда осуждала за распущенность. Причем суровым тоном и не выбирая выражений.

— Да что вы в этом понимаете, Марья Федоровна, - возразила ей однажды обиженная девица, - вы девчонкой сопливой замуж выскочили, и с тех пор ничего!

— Это я ничего?! – взвилась Марья Федоровна. – Да у меня такие мужчины были, что тебе и не снились! Пошла вон, вертихвостка!

Девица огрызнулась и ушла. А разволновавшаяся Марья Федоровна накапала себе корвалол. Сидела, щупала пульс, плакала и бурчала себе под нос:

— И не снились тебе, мокрощелка!

А ведь она была почти права, если вдуматься. Ей-то – снились.