Креативы Старого Семёна

Ошибка гроссмейстера Полугаевского

В восьмидесятом году в наш НИИ приехал Полугаевский. Незадолго до этого он выиграл матч у Таля, потом в полуфинале в отчаянной борьбе уступил Корчному, доказав всему шахматному миру и себе в первую очередь, что научился, наконец, справляться со своими нервами и стал бойцом. Увы, Полугаевскому было уже сорок шесть, этот цикл так и остался самым серьезным его успехом.

Сейчас это, конечно, трудно представить, но актовый зал нашего НИИ был набит битком, все сбежались послушать рассказ гроссмейстера об очередном претендентском цикле, о предстоящем, третьем уже, матче Карпов-Корчной. Писали записки, задавали вопросы с места, аплодировали. Лекция продолжалась часа полтора. Потом Полугаевский дал сеанс.

А у одной нашей сотрудницы сын уже несколько лет занимался шахматами во Дворце пионеров, у него был второй разряд. И она привела ребенка на это мероприятие и посадила его играть в сеансе. Мальчик проиграл. Потом, когда все закончилось и сеансер уже уходил, она остановила его вопросом:

– Лев Абрамович, а как вам мой сын, умеет играть?

– Способный мальчик, – вежливо ответил гроссмейстер и уехал.

И эта Валя пришла в невероятное возбуждение.

– Раз такой человек, – сказала она мне, – если сам Полугаевский говорит, что мой сын способный, то я сделаю все, чтобы он смог себя реализовать в шахматах!

Я кивнул. Не объяснять же ей, что никто, даже Полугаевский, не может по одной сеансовой партии определить, способный у нее сын или неспособный. Да и потом, мальчик уже года четыре ходит во Дворец, а дальше второго разряда не пошел.

– Послушай, – сказала она, – а ты не можешь позаниматься с моим сыном? У нас дома. Хотя бы раз в неделю?

Я попытался увернуться, но куда там! Валя была человеком очень настойчивым. Пришлось ехать.

Позанимался с мальчиком, потом Валя с мужем пригласили меня за стол. Графин водки выставили, икру, красную рыбу. Сами они были людьми непьющими, только пригубливали. Ну а я не удержался, под такую-то закуску. Потом поехал домой через весь город, часа полтора. Да еще после графинчика. А рано утром на работу.

Через неделю все повторилось. И я стал думать, как от этого избавиться. Ну, я еще понимаю – пришел, позанимался, они заплатили за урок, поехал домой. Но деньги с Вали брать вместо ужина с водкой было как-то неудобно, все же хорошие знакомые. И я вспомнил про Сережу, мы с ним в обеденный перерыв иногда в блиц играли. Хотя он был чистым любителем и никогда шахматами не занимался, но в блиц играл прилично, где-то на уровне первого разряда. Да и жил он недалеко от Вали.

– Сереж, тут такое дело, – говорю, – можно заработать, в пятьдесят седьмом отделе есть одна женщина …

Ну и рассказал ему про всю эту ситуацию. Он согласился.

– Валя, послушай, – сказал я ей, – ты не обижайся, но мне это очень утомительно, больно далеко ездить. Но со мной в отделе работает сильный перворазрядник, Сергей его зовут, живет недалеко от тебя. Он готов с твоим сыном заниматься, за деньги, естественно.

Сергей брал с Вали десять рублей за урок. Ездил несколько месяцев, пока Валя не убедилась, что гроссмейстеры тоже люди и могут ошибаться. Зато Сережа купил себе хороший магнитофон.