«Персефона». Дорога в ад 2

Глава 46 «Персефона». Карты и списки

— Надо привыкать к Земле! — сказал себе капитан Пайел и положил на плавающий столик старую карту Солнечной системы.

Судя по номерам, карте было больше 500 лет. Она даже раскрывалась как книжка, выбрасывая над единственным разворотом пластиковой «обложки» голограмму системы с сеткой координат и неподвижными планетами.

500 лет назад… Что же там было в учебнике про этот период в истории галактики?

Колонизация Варгуса? Изобретение прерванного синтеза? А на Земле?

Капитан покачал головой. Империя и Содружество мало интересовались историей метрополии после исхода. Кэп больше помнил про Древний Рим и разграбление Парижа мигрантами, нежели о том, как жила покинутая Земля пятьсот или тысячу лет назад.

Жили колонии трудно. Страдания по покинутой родине быстро отступили перед настоящими задачами и проблемами, которые нужно было срочно решать.

Сначала это были голод и холод. Потом — терраформирование, научные вызовы, вычисление зоны Метью, изобретение реакторов на основе распада антивещества.

А ещё — политика и социальная архитектура, новые религии, удивительные формы жизни и разума, совершенно непохожего на человеческий.

Поначалу, наверное, в дэпах писали и о Земле. Но переселенцы быстро устали от новостей о странной и слегка сумасшедшей матери. Её конфликты казались колонистам надуманными и болезненными.

Тесные города метрополии убивали генетику людей и порождали половые извращения. Население Земли то чипировали, то лишали привычных ии-костылей, то отдавали на откуп болезненным экспериментам медиков и психотехников.

В Содружестве были учёные, кто полагал, что Землю и не теряли вовсе. Она просто измучила себя, износилась, усохла. Перестала давать потомство.

Славное прошлое прародины осыпалось пылью. Колониям не было дела до Земли. Даже годы переселенцы в космос считали не по старому летоисчислению, а «от начала колонизации».

Так молодая семья отрывается иногда от непутёвых родителей, перестаёт звонить и писать, не интересуется новостями. И нужно время, чтобы кровь притянула кровь и отношения выстроились заново.

Похоже, колонисты «выросли» наконец в цивилизационном плане. Созрели. Потянулись к матери-Земле, а та — то ли спилась, то ли свихнулась от одиночества. Ну и кто теперь виноват?

Но 500 лет назад — это выдал по запросу архив крейсера — о Земле ещё помнили. Мало того — исход Империи в космос всё ещё продолжался.

Капитан потыкал в контакты карты. У неё имелись длинные «усы», подразумевающие «развороты» соседних звёздных систем. Но… программное обеспечение не уцелело или прилагалось на дополнительных носителях.

Планеты замигали, словно древний механизм прогрелся и ожил. Капитан протянул руку, погружая её в «космос», коснулся Солнца, и рука прошла насквозь.

Никакого интерактива! Планеты не двинулись по орбитам. Карта так и осталась статичной. Мало того — замигала теперь прерывисто, нервно, грозя погаснуть.

Как она вообще уцелела? Руководство, наверное, ограбило спецхран, чтобы добыть этот раритет. Откуда он? Из найденного на Кьясне земного архива? Или завалялся в частных коллекциях?

Но тогда пластик должен бы уже рассыпаться, а он цел.

Копия? Или предки делали на века, а не так, как сейчас — биоразлагаемый пластик с коротким циклом распада, рассчитанный на установленный законом срок службы бытовых мелочей?

Вот такая «книжка» из пластика обычно рассчитана лет на тридцать, да и то потому, что карты — не предмет обихода, а образовательный контент.

Будь это пластиковый носитель для какого-нибудь детектива или вардэка*, он раскрошился бы лет через пять. Если фильм или книгу до этой поры не скопировали в базу, то они не нужны. Да и срок службы личной базы — если ты, конечно, не эрцог, не длиннее твоей жизни.

Сменилось два-три поколения — вот и памяти конец. Исчезли даже слухи о Земле, которую стёрли со звёздных карт.

Да оно и верно: зачем нужна колонистам прародина, если она не славная и не процветающая?

Какой сейчас средний срок жизни? Сто двадцать?

Есть ещё, конечно, ревитализация. Ну, пусть сто пятьдесят, если тебе эрго не жалко.

Больше — уже только с реомоложением. А показания для него имеются далеко не у всех, да и по цене эта процедура мало кому доступна.

Сто двадцать на три поколения — триста шестьдесят лет. Ну, ладно, пусть плюс ещё сто — четыреста шестьдесят. Локьё, вон, успешно перевалил за двести пятьдесят, и помирать не собирается.

Значит, пятьсот лет назад Земля вполне могла быть не мифом, а точкой на карте.

А потом её кто-то удалил оттуда. Подчистил из семейного альбома портрет прародительницы.

А за что? Неужели именно тогда Земля увязла в проблемах машинного разума?

Но разве это причина стирать всю память о ней? Разве не лучше знать правду даже о непутёвых предках? Да и книги…

Книги — не электронные, а старинные, пластиковые, и сейчас хранили рассказы о Земле. А ещё — архивы и базы данных.

Но книги переписывают. Архивы рассыпаются. А перезалить базу данных — вообще пустяк. И после историю можно начинать с чистого листа.

Значит, так можно поступить и с хаттской войной? Выходит, Империя просто не дождалась, пока война забудется до конца? Ещё хотя бы сто-двести лет, и можно было бы строить «иглы» в открытую?

Но зачем это Империи? И почему Содружество стало для неё такой занозой в причинном месте?

Службу капитан начинал на Севере Империи и прекрасно помнил, что «экзоты — не люди», верить им нельзя и вместо разговоров лучше стрелять на поражение. А дети экзотов больны ужасными генетическими болезнями и потому щадить их тоже не стоит.

Империя считала Содружество рассадником мутаций. Она вообще очень трепетно относилась к сохранению «земного» типа человека, некого чистого генетического наследия.

А почему? Потому что именно Империя приняла к себе большую часть беженцев с Земли? С этими самыми мутациями?

А если предположить, что в хаттскую войну Империя принимала беженцев не только с Земли и Марса, но и с Меркурия? Ренегатов-учёных, создавших цивилизацию машин?

Возможно, что первые лет пятьдесят они томились в резервациях, как и предатели Содружества. А после ужасы хаттской войны забылись, и возник интерес к разработкам искусственного разума? И в Империи снова начали оцифровывать мозги и создавать кадавров?

Мотив? Да то же бессмертие. Оцифрованный мозг — вариант вечной жизни. Она всегда привлекала и будет привлекать человека. А сознание…

Нужно в лоб спросить у Дарама — осознаёт ли он себя?

Он говорил, что первая генерация учёных, оцифровавших свои мозги, что-то потеряла в плане сознания. А что?

Капитан покивал: мозаика складывалась. К тому же в этой истории был ещё один подлый и знакомый фактор — месть.

Это Содружество всё взошло из одной рассады — первых колонистов, отправленных к звёздам. Империя же, покинув метрополию, долго тянула из неё силы, как переросшее дитя.

На имперских планетах и сейчас хватает родовой знати и влиятельных семей Земли. Те, кто успешно интегрировался, должны мечтать о реванше.

Тот факт, что хаттскую войну выиграли «проклятые мутанты» из Содружества — в Империи помнят. И вряд ли простят. Ведь это имперцы — «настоящие» люди и потомки землян.

Капитан прошёлся по каюте, забросил в рот несколько орешков из вазочки, которая висела над подлокотником его ложемента.

Пожалуй, реванш — ещё слабо сказано. Стремление человека доминировать над себе подобными никто не отменял. И как только у ренегатов с Земли появилась возможность, они расконсервировали хаттские базы… (допустим часть из них уцелела) или построили завод по сборке «игл» на каком-нибудь астероиде в глубине Империи.

Хорошая версия. Вот только как эти «иглы» перемещаются по галактике незамеченными?

Он же видел — «иглы» прыгают так же, как и обычные корабли. А значит, магнитные и гравитационные возмущения должны были засечь маяки!

Даже если допустить, что имперские маяки настроены так, чтобы не замечать «иглы», есть ещё маяки Содружества, Э-Лая, наблюдатели Хагена.

Мда…

Размышляя, капитан уселся в ложемент, сделал горизонтальную проекцию карты, чтобы посмотреть на Солнечную систему так, как её рисовали до космических полётов. Плоско и декоративно.

У карты был ещё некоторый набор социальных характеристик. Например, население. 500 лет назад оно было довольно значительным — три миллиарда на Земле и на Марсе. Это же сколько нужно было кортов, чтобы его эвакуировать?

Хотя с Марса колонисты разбежались быстро, ещё до войны. Понимали, к чему идёт. Они были привычны к терраформированным планетам и не цеплялись уже за прародину.

С землянами — сложнее. Над планетой бушевала война, падали спутники, но эвакуироваться её жители не спешили. Оглупели? Надеялись на победу?

Или это Империя уничтожала так часть генетически негодного населения? В учебниках-то можно написать потом, что люди сами не хотели покидать насиженные места. А что там было на самом деле — не вспомнит теперь никто.

Эйниты уверены, что на Земле были глобальные проблемы с генами. И генконтроль последние сто лет прямо-таки бушевал в Империи.

Из-за остатков Землян, что ли? Они скрещивались с имперцами и портили породу? Или напротив, привносили в неё что-то недозволенное?

«Ненужных» землян в Империи вычищали. Нужные — готовились повторить хаттскую войну. Теперь уже на Юге. Против Содружества.

Командующий Объединённым Югом Колин Макловски — тогда ещё просто Дьюп, знал что-то или догадывался. Он воевал в хаттскую и, наверное, кое-что видел сам.

Но рвать связи с Империей, пока она ещё думала, что воюет руками Юга с Содружеством, не хотел.

Почему? Ну, например, ждал, пока Империя перевооружит Юг с его устаревшими кораблями.

Дьюп — стратег. Сам капитан Пайел не сдержался бы, если бы во время службы на Севере знал хотя бы десятую часть того, что ему открылось в последние годы.

Но друг его был осторожен и терпелив. Полной информацией он не делился ни с кем. И даже для комкрыла генерала Абэлиса раскол на Север и Юг Империи был шоком.

В курсе планов командующего мог быть разве что генерал Мерис. Вот он обрадовался, когда имперского министра Херрига послали наконец к Хэду.

Капитан улыбнулся. Выражение «послать к Хэду» звучало теперь как никогда свежо и актуально.

Он мучился бы размышлениями и дальше, но дежурный доложил, что прилетел Линнервальд.

Да и хатты заканчивали уже исследование подбитых «игл». Пора было двигаться дальше.

— Вальтер? — капитан коснулся маячка Дерена. — Зайди? Регент явился.

Он закрыл карту и убрал в сейф. И вовремя.

«Нарисовался — не сотрёшь», — подумал, глядя, как дежурный вытягивается перед мембранной дверью капитанской и пытается изобразить ординарца.

— Абэ, — поприветствовал капитан регента, поднимаясь из ложемента.

Жестом предложил роскошное плавающее кресло, которое где-то нарыл всё тот же дежурный. Команду забавляли «экзотические» гости.

Извиняться регент не собирался. Он так же коротко ответил на приветствие, сел.

Они помолчали.

Капитан уже выпустил пар. Если бы не обещанный визит, он вообще бы завалился сейчас спать. На «иглу» в разрезе можно было посмотреть и потом — никуда уже не денется гадина.

— Эрцог Локьё крайне обеспокоен появлением хаттских «игл», — сказал наконец Линнервальд. — Он полагает, что ради безопасности мы должны следовать дальше единой группой.

— И я волен делать с его капитаном-ослушником что угодно, если он не будет мне подчиняться? — уточнил кэп.

— Вроде того, — кивнул Линнервальд. — Сказал, что… «если повесишь — сам будешь платить его семье пенсию».

Капитан фыркнул.

Локьё — не Линнервальд, он говорил прямо и не рассусоливал, когда на него не давил этикет. Военные и в Содружестве отличаются от законников. В лучшую сторону.

— Вешать пока не буду, — смилостивился капитан, давя улыбку — он вспомнил длинное лицо и блестящую лысину эрцога Локьё. — Я понимаю, чего он сорвался. Лесарда на флоте любят. Капитан «Мирного» не только выслужиться хотел, но и мальчишку пытался спасти. Потому я пока ограничился водными процедурами. Надеюсь, он в курсе, что могу и повесить?

Про капитана Пайела на Юге галактики рассказывали, что повесить он мог и генерала. И это не было выдумкой.

Но Линнервальда совершенно не волновала возможная судьба капитана «Мирного». Это был не его человек.

— Откуда ты знаешь, что пропали наследники? — вскинулся он.

— Догадаться было нетрудно, — усмехнулся капитан.

— Это — закрытая информация. — Линнервальд красиво сдвинул красивые брови. Он был отвратительно, не по-мужски красив. — Ты знаешь, что будет в Совете Домов, если узнают, что пропал наследник?

— Смотреть надо было лучше, — пожал плечами капитан и кивнул вошедшему Дерену. — Особенно за Эберхардом. Лес-то — привычный к побегам из дома, вывернется как-нибудь.

Дерен выдал заковыристую фразу по-экзотиански, и регент кивнул.

Пилот взялся за чайник, и капитан понял, что это было гастрономическое предложение.

— Йилан у нас отличный, — сообщил он. — Рэмка лучшие сорта привозит. Повезло нам с плантатором.

— За Эберхардом смотрели достаточно! — не принял домашнего тона Линнервальд. — Поймаю — посажу его под домашний арест! Это безрассудство!..

— Реге, это пацан, — перебил капитан, улыбаясь. — Он не совершил революции, удрав из дома. Ты его запер, вот он и сбежал.

Дерен принёс прозрачный чайничек с залитым кипятком йиланом. Подогнал плавающий столик. Расставил чашки.

Регент принял напиток, но и это его не успокоило.

— Я не желаю обсуждать здесь методы воспитания наследника! — отрезал он.

— Да я и не собирался, — пожал широченными плечами капитан. Он тоже взял чашечку. — По «Мирному» мы поговорили, а наследника надо сначала найти.

— Надеюсь, твои пилоты окажут содействие в поисках?

— Ну не бросать же мальчишек, — кивнул капитан. — Что поможем — само собой разумеется. Перейдём к текущим вопросам? — Он отхлебнул йилан. — Их два: воздействие «шума» на экипажи крейсеров и возможные истоки союза Империи и хаттских недобитков.

— У тебя есть, что сказать? — удивился Линнервальд.

— Не по первому вопросу. Дарам попытается найти закладки в психике пилотов, подвергшихся воздействию «шума», но дипломированных психотехников на «Персефоне» нет. Нам нужна помощь, чтобы понять, насколько опасным был этот контакт?

— Хорошего в нём нет ничего, — нахмурился Линнервальд. — Ты должен сам понимать: один раз вскрытая психика — это дырявая психика. Уязвимая. Я сам работал с экипажем «Мирного», и у меня есть основания полагать, что хатты использовали не только разночастотные шумы, подавляющие волю, но и конкретные настройки, разработанные психотехниками Империи.

— Я подозревал что-то похожее, — кивнул капитан, с уважением покосившись на Линнервальда. — Думаю, что Империя активно сотрудничает с хаттами.

— У тебя есть доказательства?

— Только очень забавные списки. Это не меньшая тайна, чем пропажа наследников, и ты должен пообещать мне полную конфиденциальность.

Линнервальд кивнул, и капитан обернулся к Дерену:

— Давай свои списки.

Дерен развернул с браслета документ с именами и пометками возле них.

Линнервальд сдвинул брови, на этот раз не рисуясь, а пытаясь понять увиденное.

— Странный набор имён, — сказал он. — Здесь есть и наша аристократия, и имперская. Что это означает?

— Я не знаю, — сказал Дерен. — Я достал этот список на Гране в общине проклятых. Мы полагаем, что здесь — имена тех, кто в войну торговал с хаттами, обеспечивая их информацией и оружием. Часть из них закончила свою жизнь в резервации на Гране. Но есть тут и фамилии вполне благополучных имперских чиновников.

* Вардэк — приключенческий жанр вроде вестерна о жизни о первоколонистов.